Ненавижу эту школу. От одной мысли о том, что придётся всю неделю по шесть-семь часов здесь находиться, меня передёргивает. Перед глазами появляются лица одноклассников: глумливые, презрительные, иногда смущенные. Да, я непопулярен. Конечно, не все принимают участие в травле, но компании Мишки Ньютенко, Ньютона – как будто этот тупица знает, кто такоё Ньютон! – вполне достаточно. Остальные или отворачиваются, чтобы не связываться с лидерской группой, или просто не обращают на меня внимания. Это девочки, в основном. Не то, чтобы я сильно переживал по этому поводу, но учёба в течение двух лет в школе, где каждый знает, что я «придурок» и «со странностями», не оставляет мне надежды на контакты с противоположным полом, что в шестнадцать лет достаточно обидно…
Я задумался и шёл, распинывая опавшие кленовые листья на тротуаре. От резкого запаха палой листвы, такого свеже-сладкого, становилось легче. Единственное, что примиряло меня с этой отвратной школой, это то, что здесь самые красивые клёны на весь этот городишко. Я закрыл глаза и резко втянул дурманящий аромат, позволяя ему наполнить всё моё тело. Может, на весь день, и не будет так противно.
Кстати, именно эта моя особенность меня и подвела.

* * *
Я пришёл в новую школу в конце сентября – так получилось, мои предки окончательно ушли в свою работу, бывали дома два-три раза в год на неделю. Бабушке надоело мотаться в мой родной город, чтобы следить за любимым внуком, и она выдвинула ультиматум: или пусть переезжает ко мне, или в интернат его сдавайте.
В моём городе была приличная частная школа с полным пансионом. Но от одной мысли, о круглосуточном нахождении в толпе сверстников волосы на моей шее вставали дыбом и пытались уползти под рубашку. Я ж там задохнусь!
Так я оказался в Гатчине. В принципе, ничего городок. Тихий, спокойный. Бабуля жила в старом районе, здесь было где погулять и на что посмотреть. Бабушка расстаралась, и меня взяли в престижную школу, благо, аттестат за девять классов у меня был что надо.

Тогда я шёл в школу в приподнятом настроении. Даже погода была непривычная для Ленинградскоё области – светило ласковое солнышко. Поэтому, увидев несущуюся по школьному двору Газель, я даже не вздрогнул. Тормоза завизжали в каких-нибудь двух метрах от меня, и с пассажирского места выпрыгнул крупный парнишка с широченной улыбкой.
- Здорово! А ты, смотрю, не из пугливых? Михаил, - представился он, протянув пятерню.- Это мой брат, Лёха, хлеб в нашу столовую возит. А ты, наверное, новенький? Я тут всех знаю.
Парень лучился самодовольством. И запах у него был соответствующий – претенциозный, как у яблочного сидра… Вроде вино, но из гнилых яблок. Но показывать своё мнение в первый же день мне было не с руки.
- Здорово! Эд, - я тоже протянул руку, и первое знакомство в новой школе было скреплено, - Да, недавно переехал. Буду учиться в десятом «Б».
- Так это же в моём классе! Пошли, я тебе всё покажу!
Новый знакомый устроил мне небольшую экскурсию, а потом привёл в класс. В кабинете стоял галдёж, и никто на нас не обернулся.
- Эй, народ! – не замедлил привлечь внимание Михаил, - У нас тут новенький!
Двадцать три пары глаз обратились ко мне. Мне стало неуютно. К тому же было душновато, и какой-то странный запах примешивался к спёртому воздуху, помимо здорового молодого пота. К этому я уже давно привык, толпа молодёжи в период полового созревания – это тебе не букет фиалок…
- Вот, падай здесь, - распорядился Михаил, - У Фила незанято.
Я прищурился. Не люблю, когда мной командуют. Но и склоку затевать не охота.
- Эй, Ньютон! Кого это ты подселил на мою личную полянку? – отделившись от кучки ребят, ко мне шёл высокий прыщавый парень. Видимо, Фил.
- Это новенький. Его зовут Эд. Вроде ничего, но мы его ещё проверим, - Михаил как-то нехорошо улыбнулся, - Да, Эд?
- Эд? – переспросил прыщавый, и я понял, откуда исходил этот странный запах. Кажется, парень чем-то болен, - А ты умеешь разговаривать, Эд?
- Умею, - сквозь зубы сказал я. От отвратительного запаха начинала кружиться голова.
- Ну, тогда, что ты скажешь вот на это? – и Фил дёрнулся ко мне, кажется, собираясь выдернуть из под меня стул.
Но я оказался быстрее. Волна этой вони окружила меня, и я отскочил от парты гораздо дальше, чем требовалось. Фил округлил глаза:
- Испугался, цыплёнок?
Меня неожиданно захлестнуло раздражение:
- Нет. Просто от тебя воняет.
- Что ты сказал? – Фил остановился. Рядом с ним вырос Ньютон:
- А не слишком ли много ты себе позволяешь?!

И всё. Через два урока подробности наглого поведения новичка знала вся школа. Компания Ньютона имела вес не только в моём классе. Я стал отщепенцем. А когда оказалось, что я не хожу в столовую, никогда в школе не захожу в туалет и остаюсь в спортзале дольше всех, чтобы переодеваться, когда в раздевалке уже никого нет, меня заклеймили «чудилой».
У меня очень острое обоняние. Я ничего не могу с этим сделать.
Погрузившись в воспоминания, я заметил летящую Газель, только когда она была совсем близко. Я поспешно шарахнулся в сторону, но грязная вода, поднятая фонтаном из лужи колёсами Газели, всё же залила мне брюки. Из кабины донёсся довольный ржач. После эпизода с Филом, одним из ближайших друзей Ньютона, его братец развлекался подобным образом почти каждое утро.
Вздохнув, я пошёл по школьному двору дальше, и тут же услышал издевательские смешки:
- Эй, Эдичка, проблемы? Может, штанишки поменять надо? Энурез, конечно, для армии хорошо, но тебя ведь и так туда не возьмут! Ну, таких, как ты, говорят, не призывают. Эдик-педик! - оригинально срифмовал Фил.
Я пошёл в класс. День обещает быть…

* * *
Утром выпал снег. Я приехал сюда с севера, и слякоть до середины зимы меня раздражает. Поэтому, встав утром и увидев белоснежный покров на вчерашних осклизлых буераках, я был почти осчастливлен. Открыв окно, я полной грудью вдохнул яркий запах зимы.
Дверь комнаты открылась:
- Эдуард, ты уже встал? Завтрак на столе, я ухожу на службу. Не забудь закрыть окно! – и моя суровая бабуля вышла, не дожидаясь ответа.
- Ба, я же просил, не называть меня этим идиотским именем! – закричал я ей вслед без надежды быть услышанным.
- Это имя носили весьма значительные представители человечества! Но для тебя, конечно, это мало что меняет. Не опоздай в школу, - и бабушка закрыла за собой дверь квартиры.
Моя уникальная бабушка работала – служила, как она говорила –музейным работником в архивах Гатчинского дворца и относилась к неповторимой породе ленинградских блокадных старушек. Кто не знает, тому этого не объяснить. Сухая, строгая, с белоснежной причёской, интеллигентная, но способная и отбрить кого хочешь, и матерок подпустить. По её виду было невозможно определить её очень и очень приличный возраст. И наши имена – это её причуды. Достаточно сказать о том, что мою мать зовут Эсмеральда, старшего брата Каспар, а сестру – Роза, и становится понятно, что моё имя – далеко не худший из возможных вариантов.
Именно брат с сестрой делили сейчас питерскую бабушкину квартиру, которую старушка им любезно уступила, когда они один за другим приехали учиться в северную столицу. Моей матери она сказала, что не способна ужиться с современными студентами, и Эсмеральда была вынуждена купить ей квартиру здесь, в Гатчине. Сестрица же с братом неплохо устроились, живя в соседних комнатах фактически отдельными семьями, Каспар с одногруппницей Алиской, а Роза со своим тренером из фитнесс-клуба Матвеем.
Мне же досталась бабуля. В силу возраста я был признан неспособным к самостоятельной жизни, и вроде как не сильно её раздражал… Моя мама сбежала от неё на севера с моим отцом, не выдержав крутого нрава. Но мы с бабулей друг другу как будто не мешали.
Всё это крутилось в моей голове, пока я прожевал яичницу, запил её остывшим чаем и вышел на улицу. На улице было классно. Так чисто, свежо, и так обалденно пахло. Даже школа выглядела сегодня как-то празднично. И вообще, скоро зимние каникулы.
Такой день ничего не могло испортить. Газель с хлебом со мной разминулась, и, проходя по школьному двору, я ни разу не получил ни снега за шиворот, ни обледенелый снежок в спину. Удивительно!
Войдя в класс, я понял, куда подевалась вся ньютоновская компания: они обступили мою парту. Понятно, что после объявления моего статуса отверженного, сидел я один. Предчувствуя гадость, я подошёл к своему месту, и вдруг меня обвеяло запахом более упоительным, чем запах новой зимы.
За моей партой сидела девочка. Новенькая, и, вероятно, довольно симпатичная, судя по реакции моих одноклассников. Мне было всё равно, как она выглядит, я и с закрытыми глазами мог сказать, что она прекрасна – так замечательно от неё пахло.
Я громко бросил сумку на своё место.
- А, это ты, - забормотали, расступаясь, ребята, - Повезло тебе! Так что, крошка, может, лучше пойдём ко мне за парту? – сказал Ньютон, - Зачем тебе этот придурок?
- Эй, а я?! – возмущённо завопила Женька, сидевшая с Ньютоном и вроде как считавшаяся его подружкой.
- А ты нашего Эдичку утешишь, - как ни в чём не бывало сказал Ньютон.
Женька зашипела:
- Как бы тебя самого утешать не пришлось!
- Нет, спасибо, я останусь здесь, - впервые подала голос незнакомка.
Прозвенел звонок. Биологичка зашла в кабинет и с порога заголосила:
- Что, звонок не для вас? Живо по местам!
Все нехотя разбрелись. Было слышно, как на задней парте Ньютон тихо успокаивает взбешённую Женьку:
- Да чё ты, я ж пошутил…
- Ну ка, тихо! – шарахнула по столу указкой биологичка, - Новая тема…

Я не мог её слушать, я наслаждался близостью столь совершенного существа. Со мной такое было впервые, и, наверное, я вел себя не вполне адекватно, потому что девочка покраснела и завесила лицо каштановыми прядями. Запах стал сильнее. Я собрал волю в кулак и прошептал:
- Привет!
Из под волны волос в меня стрельнули карие глаза:
- Привет. Ты Эдик?
Ну вот, начинается…
- Если можно, Эд. А ты..?
- Меня зовут Катя Белова, но я тоже не люблю своё имя. В прежней школе меня все называли Белка.
- И тебе нравится?
- Не знаю, я привыкла…
Разговор повис. Я судорожно искал тему. Самое банальное.
- Ты откуда приехала?
- Из Анапы.
- Ничего себе, тебя занесло! Ну и как тебе Гатчина?
- Вчера дождь, сегодня снег.., - поёжилась Белка, - В Анапе сейчас плюс пятнадцать.
- Ну да, после Анапы, Лен. Область с её климатом, наверное, не очень катит. А чего ж сюда перебралась?
- Да, предки там… У всех работа, мама замуж собралась, вот и приехала я с отцом пожить. Он один.
- Жалеешь его? Или маме мешать не хочешь?
- Не знаю, всё сразу… Ты чего такой любопытный?
Да, надо придержать коней…
- Мне интересно тебя понять. Ладно, больше не пристаю.

Я попытался сосредоточиться на уроке, но аромат девушки не давал мне этого сделать. Слава Богу, у биологички на меня планов не оказалось, и я успешно промедитировал до конца урока. Зато досталось Ньютону, который уроков не учил в принципе, и у доски всегда был достаточно беспомощен. К тому же, он увидел наше с Белкой общение, и его сузившиеся глаза не предвещали ничего хорошего.
Как только биологичка вышла из кабинета, мне в затылок ощутимо врезалось что-то плотное, похоже, ластик. Я обернулся и увидел злой взгляд Ньютона. Да он, похоже, глаз положил на мою соседку!
- Народ! Есть идея! Пошли в кино на «Сумерки»! – раздался вопль Ньютона, - Филова маманя нам билеты достанет, премьера всё-таки! – мать Филатова работает в городском кинотеатре, поэтому избранные могли смотреть новинки, когда захотят. Понятно, к избранным я не относился.
Народ зашевелился, соображая. Фил уже звонил матери по поводу билетов, а Ньютон неожиданно оказался рядом с нашей партой:
- Ну что, Катюха, ты с нами?
- Не называй меня так. Меня зовут Белка.
- Как скажешь, Белочка. Так ты с нами?
Белка покосилась на меня.
- Нет-нет, у Эдика после школы всегда дела, и с нами он не пойдёт, - ласково сказал Ньютон.
Я молча встал и вышел. Пойду-ка я, пожалуй, домой.

* * *
Только я упал на старый диван в своей комнате, как раздался трезвон мобильного. Телефон был в куртке. Мне звонили только предки и иногда – прежние друзья с севера. Даже не верится, что где-то у меня были друзья. Здесь уже 3 месяца я был один, не считая редких набегов брата и его девушки. Со старшей сестрой мы были не особенно близки, и её парня я, соответственно, почти не знал, а вот с Каспаром дружим, и Алиска его – очень общительная, хорошо ко мне относится, не смотря на четыре года разницы.
Телефон продолжал надрываться моей любимой песней MUSE. Пришлось встать. Надо же, Алиска! Легка на помине…
- Эдуард! Как ваше ничего?
- Алиса, сколько раз я просил!
- Ладно-ладно, Эд, не злись… Чем занят? В школе?
- Не-а…
- Прогульщик. Ну, я на это и рассчитывала. Эд, миленький, спасай, я погибаю!
- От чего это?
- От тоски! Меня надо срочно спасать!
- Ну, а я-то тут причём? Тебе заняться в Питере нечем?
- Если бы в Питере! Я к вам приехала, ну, по учёбе…
- Опять курсовые покупаешь?
- Это не важно. Важно, что встречу перенесли, и мне совершенно некуда деть 5 часов времени! Не ехать же домой, а потом опять… Ну, Эд, ну, хороший…
Алискиного напора не выдерживал никто и никогда.
- Да ладно. Чего ты хочешь?
- Ну, побудь моим кавалером. Погуляй со мной, своди куда-нибудь.
- К бабуле в музей? А Каспар что подумает? Что я у него девушку отбиваю?
- Отвечаю по пунктам: к бабуле не надо. А Каспар ничего не подумает, он же знает, что ты – мой маленький братик…
- Очень приятно.
- Не сердись. Так я уже почти у тебя?! - Алиса скорее утверждала, чем спрашивала.
- Давай. Тебя ещё, небось, и чаем поить?
- О-бя-за-тель-но! Я вся вымерзла в вашей Гатчине!
- Можно подумать, в Питере теплее, - буркнул я и дал отбой.

Звонок в дверь раздался одновременно со свистком чайника. Алиска влетела маленьким ураганом. Всегда удивлялся, откуда в этих 1,5 метрах недоразумения столько энергии… От неё и пахло всегда, как в грозу.
Плюхнувшись на шаткую табуретку в кухне, она потребовала:
- Ну, рассказывай!
- Чего?
- Не придуривайся. Будто я тебя не знаю. Чего мрачный? И прогуливаешь? Девочки не любят?
И меня прорвало. Я рассказал ей про Ньютона, газель, фильм, и, конечно, про Белку.
- Белка, говоришь, - задумалась Алиса, - Так, вроде ничего твоя Белка, раз с тобой сидеть осталась?! – полуутвердительно улыбнулась она.
- Она… она лучше, чем ничего! – задохнулся эмоциями я, - А осталась она не со мной, а с Ньютоном сидеть не захотела… кажется.
- Тоже вариант. Ну ладно, ладно, не бей копытом. Помогу я твоему горю. Будешь потом говорить, что у тебя лучшая на свете почти сестра!
Я насторожился. С Алискиной энергией она и революцию провернуть сможет. А мне здесь потом жить!
- Слушай внимательно. Сейчас ты меня везешь в самые приличные магазины и помогаешь выбрать мне новое платье…
- Алисочка, миленькая! – я вспотел от ужаса. - За что?!
- А за то, - хитро прищурилась она, - что надо же как-то убить два часа свободного времени до премьеры твоих «Сумерек».
- Не-е… Не пройдёт. Гатчина, конечно, не Питер, но билетов, Алисочка, не было уже за неделю, - а я уж было понадеялся, что у неё реальный план.
- Крибле-крабле-бумс! – Алиса жестом фокусника вытащила из сумочки три глянцевые бумажки, - Кинотеатр-то у вас один? А на сеанс на ближайший твои драгоценные одноклассники собирались?
- На ближайший… Алиска, откуда?
- Ну, вообще-то и по магазинам, и в кино я должна была идти с барышнями, которые помогают мне с курсовой, но так как они меня всё равно кинули, почему бы мне не помочь своему любимому младшему почти братику, - подмигнула мне девушка, - На места для поцелуев сумеешь затащить свою Белку, или тут тебе тоже помогать?
- Справлюсь.

Вообще-то я, конечно, побаивался. Тем более, что не факт, что она захочет сесть со мной, когда в кинотеатре ещё полкласса будет.
Поэтому магазины я вынес безропотно, и даже посоветовал купить Алисе серебристо-черный сложный комплект, в котором миниатюрная девушка смотрелась волшебным эльфом. Алиса осталась довольна, и за двадцать минут до начала сеанса мы были уже у кинотеатра.
Трое из моих одноклассников уже были на месте, и с удивление уставились на меня: по их мнению, я здесь вообще не должен был появляться, а уж в сопровождении такой девушки… Надо признать, что Алиска у меня эффектная… для сестрёнки.
Буквально через две минуты я увидел вдалеке хрупкую фигурку в песочного цвета куртке. Фигурка приближалась, и до меня стали доноситься обрывки того запаха, что вскружил мне голову сегодня утром.
- Судя по твоему выражению лица, это она, - прошептала понятливая Алиса, - Мне свалить?
- Не надо, - еле слышно откликнулся я.
Чудное виденье приближалось, и, причем, явно прямым курсом ко мне.
- Привет! – чуть запыхавшись, выдохнула Белка, - Ты всё-таки здесь? – я физически ощущал тепло радостных искорок в её карих глазах, - А куда из школы пропал?
Справившись с волнением, я сглотнул и хрипловато сказал:
- Да, достали они меня. Знакомься, это Алиса.
- Привет! - кивнули друг другу девушки.
- Алиса – подруга моего старшего брата. Предложила нам тоже податься в кино.
- Понятно, - радостно улыбнулась Белка, - а я подумала…
- Нет-нет, я на него не претендую. Эд целиком и полностью твой! – воскликнула эта бестия.
- Алиска..!
- да ладно, молодежь, не тушуйтесь. Я пошутила. Ну что, прикоснёмся к искусству? – показала Алиса на вход в кинотеатр, куда уже вовсю тянулся народ.
- Мне билетов дождаться надо, - расстроилась Белка.
- А у нас три! Ну их, этих остолопов, пойдём с нами! – предложил я.
- Отлично! - заулыбалась снова Белка, - честно говоря, мне сегодня твои одноклассники просто осточертели. Как ты их выносишь?
- Ну, во-первых, я сам в этой школе три месяца, а во-вторых, ты же видела, какие у нас отношения, - ответил я
- Да, Эд, а за что они тебя так?
Она что, думает, что я жалуюсь? И потом, не рассказывать же ей про моих тараканов с запахами. Хотя, она бы не стала смеяться. Но уж точно не сегодня!
- Да ну их. Пошли лучше в кино, а то все места хорошие займут, - ушёл от ответа я.
Оглянувшись, я увидел, что Алискина куртка мелькает уже у входа в кинозал. Мы бросились её догонять.
- Ты чего сбежала?
- Показалось, что вам надо пообщаться. Билеты-то у меня. Думала, решите идти – догоните, - усмехнулась Алиса, отдавая билеты билетёру.
Мы вошли в зал, и, переглянувшись, пошли всё-таки в центр, а не на пресловутые задние ряды.
В зале погас свет, и начался фильм. Сюжета я не знал, но сквозь сосредоточенность на действии я всё время чувствовал лёгкое дыхание Белки у своего правого уха. К сцене на уроке биологии наши плечи уже сдвинулись друг к другу, а на сцене в Порт-Анджелесе я рискнул взять Белку за руку. Она не отдёрнула ладошку. Я почти услышал, как Алиска довольно улыбнулась в темноте.
Я как будто разделился: одна моя часть не могла оторваться от экрана, а другая полностью была сосредоточенна в пальцах моей правой руки. Белка тоже затаила дыхание – наверное, увлеклась фильмом.
Зал, кажется, проняло весь. Почти ни одного скабрезного замечания. Фильм пролетел на одном дыхании, общим для всех зрителей. Когда зажёгся свет, кинотеатр сотрясался от эмоций. Мы выходили молча: впереди Алиса, за ней мы, так и не расцепив рук. Даже жуткая мешанина не самых приятных запахов не могла вывести меня из моей личной нирваны.
У самого выхода я лопатками почувствовал неприязненный взгляд. Оглядываясь, я знал, кого увижу. Конечно, это был Ньютенко. Вероятно, теперь некоторое время он особенно тщательно посвятит тому, чтобы усложнить мне жизнь. Ну и да ну его! Зато в моей руке продолжала уютно лежать маленькая тёплая ладошка Белки.
Мы выбрались из кинотеатра, и я торопливо втянул свежий воздух, смешанный с обалденным ароматом находящейся рядом со мной девушки.
- Вот это да..., - наконец нарушила молчание Алиса.
- Да, - эхом откликнулась Белка.
- Круто! – подытожил я.
Впечатления переполняли настолько, что говорить не хотелось.
- Проводите меня на автобус, - попросила Алиска, - Да, и, кстати, может, теперь ты будешь меньше недоволен своим именем?
- Не понял, - удивился я.
- Эдвард, Эдуард – почти одно и то же.
- Куда мне до такой харизмы, - пробормотал я. Но всё же мне было приятно.

* * *
Проводив Алиску на автобус, мы, не сговариваясь, свернули в парк. Нас прорвало, и слова лились потоком: а помнишь, а помнишь, а помнишь… За два с половиной часа фильм был обсужден во всех подробностях, а так же мы договорились завтра податься по книжным магазинам в поисках первоисточника – Белка, как и я, терпеть не могла читать в Интернете. Как-то незаметно стало поздно, и мы оказались у Белкиного подъезда кварталах в двух от моего дома.
- Мне пора, - опустив глаза, сказала Белка.
- Конечно, - я не знал, ждёт ли она от меня каких-то действий, или нет. Вечер был волшебным, и я ей, кажется, нравился, но как она отреагирует, если я попытаюсь её поцеловать?
- Можно мне…
- Только не спрашивай…
Мы заговорили одновременно, хором запнулись и заулыбались. Атмосфера разрядилась. И белка сама как-то очень просто сделала шаг ко мне, приподнялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку. В этот момент её ноги поехали на вечернем ледке, она стала падать. Я подхватил её за талию и поставил на ноги. В какой-то момент её смеющиеся глаза оказались совсем рядом с моими, и я неумело прижался губами к её губам. Внутри меня будто что-то вспыхнуло, мысли смешались. Её губы чуть раскрылись, и я почувствовал её дыхание, напоённое всё тем же ароматом. Я чуть не застонал.
Через несколько секунд Белка отстранилась, покраснев.
- Извини, - прошептал я, пытаясь справиться с сердцебиением, - тебе неприятно?
- Нет… я не знаю… Приятно, - смущённо проговорила Белка, - Я, наверное, пойду. До завтра? – вопросительно сказала она.
- Я не обижусь, если ты, ну… не захочешь сидеть со мной на одной парте, - пробормотал я. Неужели я всё испортил?
- Ну, вот ещё! – неожиданно задорно сказала Белка и исчезла в подъезде.
Я не помню, как я пришёл домой. Может, долетел?
Ночью мне снились отрывочные сцены из «Сумерек», смешанные с какими-то моими мечтами, но одно оставалось постоянным – главной героиней моих снов была обязательно Белка, и я готов был отдать за неё жизнь.
В школу я унёсся галопом, до смерти перепугав бабушку своей торопливостью. И только почти подойдя к зданию, подумал: а вдруг мне всё это вчера просто показалось, и сегодня она не захочет со мной даже разговаривать? Но узнать это можно было только одним способом. Я пришёл в школу слишком рано, и решил подождать девочку на улице. Я чувствовал, что она ещё не приходила – не было следа её аромата среди многочисленных запахов прочего народа.
И вот, через какое-то время я увидел знакомую песочную куртку, по плечам которой рассыпались каштановые локоны. У меня перехватило дыхание. Белка подошла, и её лицо тоже было взволнованным. Наши взгляды встретились, и меня захлестнуло радостью, исходящей из её карих глаз.
- Привет!
- Привет, Эд, - она помолчала и вдруг призналась, - Ты знаешь, я немного волновалась…
- Я тоже. Но вот увидел тебя, и сразу всё стало просто.
- Просто? – не поняла Белка.
- Я подумал… если ты не против… Ну, мы же вместе? – я сам не очень понимал, что говорю, и главное нужно было сказать до того, как я испугаюсь и окончательно запутаюсь.
- Вместе? - Белка будто пробовала на вкус это слово, - А почему бы и нет? Пожалуй, мне нравится… По книжным пойдем сегодня? Ты знаешь, я обожаю книги.
- Я тоже, - тут до меня долетел приближающийся рёв мотора любимой газели. Давно не видели! – Не пугайся, это у братца нашего Ньютона такие шуточки! – я взял побледневшую Белку за локоть.
И тут я понял, что гул мотора уже сменился натужным скрипов тормозов, а машина продолжает двигаться на нас как-то боком. Чёрт, да его же несёт!
До машины оставались считанные метры. Я глянул на Белку: побледнев до зелени, она будто примёрзла к асфальту.
Я больше ничего не успевал. Изо всех сил толкнув Белку, так, что она отлетела в сторону на несколько метров, я инстинктивно выставил вперёд руки, как будто от надвигающихся 4 тонн смерти можно закрыться руками…
В голове промелькнуло: «Да, мне бы сейчас силу сумеречного тёзки! Жаль…»
Потом я услышал хруст ломающихся костей, и наступила темнота.
Я умер.

* * *
Со всех сторон сбегались люди. Толпа вокруг места аварии росла. Кто-то кричал, кто-то истерично рыдал. Темноволосая девочка в песочной куртке сидела на асфальте, закрыв лицо руками. Она не плакала, не кричала, и даже не пыталась посмотреть, что стало с её спасителем. Кто-то звонил по телефону. Кто-то вытаскивал из машины бессознательного водителя – молодого парня с разбитой головой. Приближались сирены скорой и милиции.
Нестерпимо яркая кровь растекалась всё больше. Зрители делали каждый раз по шагу назад, подальше от алого живого пятна. И только одна маленькая девочка – ученица, кажется, второго класса – в белой курточке и белых сапожках не отходила. Она заворожено смотрела в лицо паренька, неподвижно распростёртого на асфальте. Лицо было… безмятежным? Умиротворённым?
- Мне кажется, твоя мечта сбылась, - еле слышно прошептала она.