Дом был погружен в кромешную тьму, и только из кухни виднелся приглушённый свет от распахнутого холодильника. Я подошла к барной стойке и увидела уже знакомую оголённую спину. А он-то что здесь забыл? Человек обернулся и, будто прочитав мои мысли, тихо спросил: - А что здесь делаешь ты?

- Если мне не изменяет память, то я здесь живу. – Достаточно резко ответила я, и он повернулся.
В полумраке комнаты я могла разглядеть совершенное тело Эдварда. Идеально накаченная грудь - за счёт ежедневной работы в саду, - кубики пресса, мускулистые руки.
- Ладно, извини, не хотел тебя обидеть, – он вскинул руки в знак примирения.
- Мы уже перешли на «ты»? – подняв бровь, спросила я, и, подойдя к плите, включила чайник.
- Нет. Ещё раз извините, – он отошёл и сел за барную стойку.
Я ничего не ответила. Просто устала препираться и спорить. Облокотившись на столешницу, я принялась ждать. Ждать, когда вскипит чайник и когда Эдвард что-нибудь скажет.
- Мне не спится, – прошептал он. – Мысли мешают.
Я кивнула, разделяя его мнение. Взгляд Эдварда стал задумчивым и устремился в окно, всматриваясь вдаль. Я опять же – не проронила ни слова. Просто молчала.
Словно из небытия в его руках появилась пачка сигарет. Он курит?
- Можно я закурю? – спросил он.
- Подожди меня, – попросила я.
Когда чайник закипел, я налила себе кофе и, взяв небольшую кружку, потащилась на задний двор.
- Идёшь? – спросила я у него. Он кивнул в знак согласия.

Выйдя в сад, я села за столик, за которым мы обычно по выходным готовили барбекю. Глотнув кофе, я поёжилась от смены температуры. На дворе как-никак была весна, а не лето, и ночи стояли весьма холодные.

Буквально через миг появился садовник и, сев рядом, закурил.
- Угостишь? – попросила я с хрипотцой в голосе.
- Конечно.
Эдвард протянул мне сигарету и дал прикурить, втянув носом горький дым, я от непривычки закашлялась.
- Не знала, что ты куришь, – я повернулась к нему.
- А я не знал, что ты куришь, – передразнил он меня.
- Аро не любит курящих девушек, – пояснила я.
- Я тоже, – многозначительно сказал он. Я опять смолчала. Какая ему разница, курю я или нет?
- Была вынуждена из-за некоторых обстоятельств в прошлом, – принялась оправдываться я перед ним. И зачем я этого сказала?
- А какая у тебя причина? – задала вопрос я. Вариантов было немного: либо влияние компании, либо какой-то случай из жизни.
Он помолчал с минуту.
- После смерти отца.
Довольно резко ответил он, и я сразу же вспомнила предшествующий этому разговор на кухне.
- Извини, я не хотела, – совершенно искренне попросила прощения я.
- Не надо. Этот этап моей жизни уже пройден, - покрутив сигарету в пальцах, он глубоко затянулся.
- Но старые привычки до сих пор остались, – заметила я.
Он пожал плечами; каждый задумался о своём.

Я осматривала наш задний двор и сравнивала его состояние до сегодняшнего дня и после. Ещё ни одному работавшему у нас садовнику не удавалось привести его в нормальный вид, не говоря о большем. Сад получился просто идеальным: сегодня Эдвард постарался на славу.

- Простите за сегодняшнее шоу, – словно издалека послышался голос, и, обернувшись, я увидела, как шевелятся губы Эдварда.
- Что, прости? – переспросила я.
- Говорю, простите за сегодняшнее шоу, – повторил он. Ах, это он про Эллис говорит.
- А, это ты про свою девушку говоришь? – он нахмурился, не понимая, о чём это я толкую.
- Про какую девушку ты говоришь? – спросил он, и я не обратила внимания на то, что он обратился ко мне на «ты».
- Про Эллис, конечно. Довольно-таки милая, – с долей сарказма ответила я.
- Она уже давно не моя девушка. И да, согласен, она очень милая. – Кажется, он уловил мой намёк.
Опять наступила тишина. Сигарета в моих руках потухла, и я пульнула окурок в траву.
- Можно задать тебе личный вопрос? – тихо спросил Эдвард. Я повернулась к нему боком.
- Смотря какой, – просто ответила я.
- Почему ты вышла замуж за Аро? – в его голосе слышался неподдельный интерес.
- Наверное, потому что люблю его, – рассуждала я.
Он грустно усмехнулся.
- «Наверное»? – переспросил он. – А разница в возрасте тебя не пугает?
Я удивилась. Почему она должна меня пугать?
- Я люблю его, – твёрдо сказала я и хотела встать, но тут же опустилась обратно. Мои ноги одеревенели, а я даже не почувствовала этого.

Эдвард ничего не ответил, но покачал головой. И только сейчас, вблизи, я заметила, насколько потрясающие были у него волосы. Взлохмаченные, словно их ни разу не расчёсывали, ночью они были темнее, насыщенного тёмно-коричневого цвета. Они так и манили прикоснуться к ним. Уверена, что на ощупь они такие же мягкие, как и на взгляд.

- Тебе холодно? – заботливо спросил он. Я покачала головой, говоря нет. – Я же вижу, что ты замёрзла. Может, пойдём в дом? – я отрицательно замотала головой. Он что не понимает, что я не хочу никуда идти?

Внезапно, он подхватил меня на руки и понёс в дом. Я забрыкалась и возмущённо завизжала. Но, как ни странно, находиться в его объятиях было приятно. Почувствовав тепло разгоряченной кожи, я теснее прижалась к нему.

- Не ори. Мужа разбудишь - тебе ведь хуже будет, - строго произнёс он, и я послушно заткнулась.

Эдвард, попутно открыв ногой дверь, занёс меня в дом и усадил на диван в гостиной. Я сразу потянулась за одеялом и укрыла ноги.

- Спасибо, – рассерженно сказала я.
- Всегда, пожалуйста, – улыбнулся он и приземлился рядом. Эдвард был без майки и, несмотря на проведённое на холоде время, даже гусиной кожей не покрылся.
Теперь мне захотелось узнать о его жизни. Что стало причиной смерти его отца? Почему он стал садовником? Что его привело в наш дом?
- А можно теперь я задам личный вопрос? – осторожно начала я. Он кривовато улыбнулся. – Отчего скончался твой отец?
Он скривился. Видимо эта тема была ему не совсем приятна.
- Если не хочешь, можешь не отвечать, – быстро ретировалась я.
- Раз уж ты спросила, то я отвечу. Мой отец умер в преклонном возрасте. Карлайл был военным, и большие физические нагрузки постепенно подрывали его сердце, под конец жизни он стал частенько выпивать после работы – всё это привело к ишемической болезни сердца. Затем его положили в больницу и там, пролежав около двух недель, он скончался. На самом деле, я с ним был не в очень хороших отношениях, но всё равно его любил. До его смерти и до моего переезда в этот город мы постоянно ругались. Он не желал понимать меня, а я - его. Он часто оскорблял меня, называя тюфяком. В последнюю нашу ссору он ударил меня и я, не выдержав, уехал, оставив с этим монстром мать. Через несколько лет мама позвонила, сообщив, что отец умирает; тогда я сразу помчался домой в Форкс. Поговорив, мы с Карлайлом простили друг друга. Он умер на моих руках… - поведал мне Эдвард свою историю.

Его глаза остекленели из-за пелены непролитых слёз. Пододвинувшись к нему поближе, я обняла его. Несмотря на то, что мы знали друг друга считанные дни. Он сидел молча и никак не отреагировал мой жест.

- Спасибо. Спасибо, что выслушала, – сказал он так тихо, что я едва расслышала. – Ты первый человек, кому я это рассказываю, Белла, – разомкнув объятия, я пересела в угол дивана.

Приливавшая к моим ранее онемевшим конечностям кровь, согревала, веки отяжелели, и незаметно для себя я уснула. На мягком диване. Наедине с полуобнажённым Эдвардом. В пустой гостиной…

Вот она глава. Эх, болею я. Сначала с ангиной мучилась сколько, а теперь ещё и коньюктивит начался.
Всем, кто хочет высказать своё мнение сюда:
Форум