Поднимая трубку телефона, я была практически уверена, что это он. Несколько минут назад мне позвонила Инна и оповестила о том, что все сделано. Она в красках рассказала, какую волну подняла наша «маленькая» проделка и описала состояние Эдварда. Её голос буквально звенел от удовольствия, и я в очередной раз поразилась этой девушке: ее очень радовала успешная реализация плана моей мести. Когда я предложила ей помощь за небольшую услугу с ее стороны и рассказала суть этой услуги, она не смогла сдержать вздоха облегчения и даже какой-то радости. Зная меня, она, наверняка, думала, что обратная услуга, которую я от нее потребую, будет гораздо противнее. А позже она так увлеклась процессом, что все происходящее ей явно приносило удовольствие.
Мой план был прост. Собственно, тогда никакого плана ещё и не было. Просто от одного клиента я узнала, что Эдварду Каллену нужна личная помощница, и как раз в то время ко мне и обратилась Инна. Она как будто была послана мне судьбой или роком Эдварда, или темным демоном, следящим за тем, чтобы в мире богатых, бездушных скотин не все было радужно и безоблачно. Инна идеально подходила для этой роли: у нее было соответствующее образование, острый ум и артистические способности. Все это, в купе с незаурядной внешностью и парочкой организованных мной рекомендаций, давало ей шанс получить место помощницы. И она его получила. А я получила шанс знать все, что происходит в окружении Каллена, и иметь возможность продумать свою месть.
Инна быстро заслужила полное доверие Каллена, и уже через несколько месяцев она могла легально изучать отчеты о деятельности компании. Каллен доверял ей практически на сто процентов Я удивлялась глупости этого мужчины. А чего, собственно, от него можно было ожидать? Все, что он имел, он получил легко, на блюдечке с золотой каемочкой. Из отцовского уютного гнездышка он порхнул в теплое гнездо Сеймона Бредли, удачно женившись на Элис.
О, Элис! Ты стала вторым ударом, который окончательно сломал мою веру в людей, убил во мне маленькую наивную Беллу. Но в какой-то мере я тебе даже благодарна. Именно твой жестокий урок окончательно закрепил мое новое состояние, сформировал мой новый характер. Теперь я знала точно: у меня нет никого, кроме меня самой. Нет подруг, нет доверия. Люди вокруг – те же звери. Живут, удовлетворяя свои мелкие потребности, питаются, размножаются и гадят. Хотя, нет. Люди хуже зверей, гораздо хуже. Звери не вожделеют собственных детенышей, не сношаются в самых извращенных формах; звери не насилуют, не отнимают у другого право на счастье, не играют друг другом ради развлечения. Жизнь отнимают, но не калечат душу себе подобных. В их мире все проще - открытое противостояние. Каждый знает кто кому враг, а кто кому друг.
Десять лет назад, после той роковой ночи, мне не хватало Элис. Сначала в душе была мертвая тишина. Никаких желаний, кроме желания уничтожить свое тело. И я его уничтожала.
После больницы я не пошла домой, а скиталась по улицам, плохо соображая, куда иду и сколько времени уже брожу. Каким-то образом, меня, в полном ступоре, и подобрала Ирэн. Я была легким материалом в то время, а Ирэн знала, как с такими работать. Она умело обработала меня, и через месяц я начала выполнять ее просьбы. Сначала это был просто секс за деньги с незнакомыми мне мужчинами. Мне было наплевать на собственное тело. Я не чувствовала ничего, кроме отвращения к ним и самой себе, наблюдая за их пыхтением. Затем задания становились все изощренней, но сопротивляться этому не было сил, и, главное, желания. Мне хотелось умереть, но я не могла убить себя. Не хватало смелости. И я искала смерти, надеясь, что однажды один из клиентов задушит меня или пырнет ножом. Но, бойся своих желаний, они имеют свойства сбываться. И моё сбылось. Я попала в руки к полному уроду. Даже сегодня я помню все до последнего звука и последнего движения его мерзких рук….

- Ори, мразь! – Новый удар.
Кастет врезался в щеку, раздирая кожу, но боли больше не было. Я разучилась ощущать всякую боль. Я онемела. Лишь злость тлела в глубине истерзанной души. Злость на себя. Почему я считала, что мне все равно? Почему я думала, что готова умереть, пусть даже самой мучительной смертью, лишь бы избавиться от кошмара своей жизни? Оказывается - не готова. Каждая клеточка цеплялась за свое жалкое существование, сознание не хотело уходить. Я устала смотреть на эту отвратительную рожу и, закрыв глаза, просто принимала новые порции ударов. Мое равнодушие и отрешенность его только сильнее злило, у меня же не было сил и желания плакать, умолять, бороться... А именно этого он ждал от меня.
Удар в нос. Хруст. Новый поток крови. Адская боль. Но нет сил даже застонать. Господи, за что? Когда я потеряю сознание? Я для него бесполезный кусок мяса. Я думала лишь о том, что скоро он меня убьёт, и теперь понимала, что не хочу умирать. Оказавшись на пороге смерти, я осознала, что не готова. Только не сейчас!
Новый удар и долгожданная темнота...
С трудом разодрав опухшие веки, я заметила тусклый туман света, льющийся из узкого окна под потолком подвала. Я жива! Меня захватило чувство, отдаленно похожее на радость. Сколько я была в отключке? Попыталась пошевелеть руками. Слушаются. Все тело жутко ныло, голова гудела, лицо онемело. Но жива!
- Посмотри! Она там, – смутно знакомые голоса доносились до моего сознания, как сквозь толстый слой ваты.
- Где?
- Да, вон! Смотри в это отверстие.
- Матерь Божья! Что он с ней сделал!!!
Грохот. Чья-то прохладная рука легла на сонную артерию:
- Жива.
- Шевелись. Если она сдохнет, Ирен нас порвет!
Наконец-то, я их узнала - это наша охрана. Обычно они незримо следят за тем, чтобы задание выполнялось гладко, но сегодня клиенту удалось их обойти, а может подкупить.
Чьи-то руки аккуратно подхватили меня и куда-то понесли. Каждый шаг держащего меня человека отдавался жуткой болью в области грудной клетки, заставляя задыхаться, а потом и совсем потерять сознание.
Очнулась я в больничной палате. Горло горело от сухости и противного, уже знакомого, медного привкуса. Значит, был наркоз. Рядом с кроватью сидела Ирэн.
- Детка, все хорошо, – это был полувопрос-полуутверждение.
Я попыталась ответить, но из горла вырвался лишь несвязный хрип.
- Милая, молчи, пока не нужно говорить. У тебя повреждена гортань, – ее глаза наполнили слезы.
Как смешно! Тогда я еще верила каждому ее слову, каждой эмоции на ее лице; тогда мне казалось, она искренне за меня переживает.
- Белла, он очень тебя изуродовал, тебе были сделаны несколько операций. Мне так жаль, милая! Прости меня! - Ирен закрыла лицо руками и зарыдала.
Странно, но в тот момент я думала не о себе и о том, как же теперь буду выглядеть, а об Ирен. Мне было ее жаль, я не хотела ее слез.
Это происшествие выбило меня из того эмоционального ступора, в котором я находилась после изнасилования. Благодаря ему, я поняла, что не хочу умирать. Но для чего жить дальше, я пока понять не могла.
Поняла я это позже, когда через пару недель в одном из журналов, заботливо оставленном на тумбочке в моей палате, я наткнулась на статью: «Свадьба года!». На фото красовалась Элис и Он. Я зажмурилась, не веря собственным глазам.
Сердце, которое только недавно ожило, проткнул кинжал предательства. Я хватала ртом воздух, но спазм, сковавший грудную клетку, не давал мне вздохнуть. Я никак не могла понять, как эта милая девушка, лучшая в мире подруга, могла так поступить со мной.
В последнее время, я часто думала о Элис. Думала о том, что мне её не хватает. Думала о том, что она, возможно, волнуется, и я должна ей позвонить, нужно только собраться с силами.
Ведь я верила ей! Верила каждому ее слову, когда она, как мне тогда казалось, искренне успокаивала меня, когда ее глаза светили неподдельным беспокойством и грустью. А оказывается, все это время, она встречалась с парнем, которого я любила, от которого я была беременна, которого так отчаянно хотела вернуть...
После изнасилования прошло всего четыре месяца. Разве могли их отношения дорасти до свадьбы, если они начали встречаться после того, как пропала я? Наверняка, она начала с ним встречаться ещё раньше.

Я решила ей позвонить. В тот момент больше всего на свете я хотела услышать ее голос.
Я хотела, чтобы она сказала, что это неправда, что это очередная утка, запущенная жёлтой прессой.
Поморщившись от боли в груди, я встала с кровати и направилась в коридор к стойке дежурной медсестры. Бинты с лица уже сняли, остались лишь несколько полосок лейкопластыря, крепящих повязки в местах швов. Ребра же заживали медленно и все еще ныли. Но эта ноющая боль не шла ни в какое сравнения с ощущением, сдавившим мое сердце.
Увидев меня, медсестра вскочила, возражая против моего присутствия в коридоре, но услышав мой тревожный голос с легкой хрипотцой и заметив дикий взгляд, она уступила мне телефон на столе и, оглядываясь, пошла в служебную комнату.
Пальцы на автомате набрали сотовый номер Элис. Оставалось только молиться, чтобы она его не сменила. Но вот пошел обнадеживающий гудок, и сердце глухо забилось в горле. Почему я не позвонила ей раньше? Она, наверное, смогла бы меня поддержать, но тогда я не могла, да и не хотела, видеть никого из своей прошлой жизни. И уж тем более, не смогла бы отвечать на вопросы, которыми принялась бы засыпать меня Элис, и пережить объяснения о случившемся. Да я и матери за четыре месяца позвонила лишь три раза. Слава Богу, она никогда не страдала гиперопекой, поэтому ее совсем не удивляли мои редкие звонки и сухой тон общения.
Гудок неожиданно оборвался, и в трубке послышался неизменно жизнерадостный голосок Элис.
- Алло. Элис, это я, Белла, – произнесла я слегка неуверенно в трубку.
- Белла? – жизнерадостный тон сменился на отстраненно холодный. – Что ты хотела, Белла?
- Элис, я понимаю, что давно не звонила. Прости, - меня очень удивило её поведение и то, почему она не накинулась на меня с расспросами.
- Ничего. Так что ты хотела? – равнодушие в ее голосе так непривычно резануло слух, что я растерялась и не знала, что и ответить, но всё же после небольшой паузы решилась задать волнующий меня вопрос.
- Я прочла статью. Это правда? Правда, что ты вышла замуж за… Эдварда? - на его имени я запнулась. Очень больно было его произнести.
- Правда, – жёстко ответила Элис.
Больно... Как же больно! Я начала задыхаться, слезы покатились по щекам, заливая повязки. Но вдруг сквозь боль и обиду меня накрыл страх.
- Элис, но он такой подонок! Ты знаешь, что он сделал со мной?! – практически закричала я в трубку. Возможно, она воспримет это как наговоры брошенной и преданной девчонки, но я должна была попытаться. Не может Элис, милая Элис, связывать свою жизнь с такой мразью.
- Успокойся! – закричала она в ответ. – Я все знаю о нем. Я знаю, что он сделал с тобой. И знаешь что? Ты это заслужила! Ты могла бы этого избежать, но ты дура. Слышишь? Дура! Как ты могла повестись на мой развод и пойти к нему в тот вечер?
- Как? Нет... Нет! – только и смогла я произнести.
- Да. Да, ты просто глупышка, которой игрались как котенком, – она засмеялась злым, истеричным смехом. – Господи, Белла! Я знаю, что я неплохая актриса, но так слепо верить... Это же смешно! На самом деле смешно! – ее смех рвал перепонки, вырывал с мясом все то светлое, что ещё осталось в моей душе. - А Эдвард? Неужели ты на самом деле верила, что он тебя любит? Ведь так очевидно было то, что он тобой играет. Ты была всего лишь очередной шлюшкой, Белла. Это я подставила тебя ему на спор, и ты так легко повелась! Тебя даже не пришлось долго обрабатывать, рассказывая всю эту глупую девичью чушь про романтику и любовь! Теперь оставь меня в покое и не смей мне больше звонить. Слышишь? Не смей! – в трубке загудел частый зуммер.
Осколки прошлого начали складываться в моём сознании в одну картину, как частички пазла. Я разом получила ответы на все вопросы, которые не решалась себе задать. Вот почему она меня не искала, хотя у нее были для этого возможности.
Да она просто вздохнула с облегчением, что исчезла такая дурацкая помеха, как я. Теперь я начала понимать ее поведение, отдельные фразы, которые тогда казались мне странными, но я старалась не придавать им значения. Лишь один вопрос остался нерешенным: за что? Зачем она так со мной? Господи! Неужели для людей нет ничего святого!
Ответ был очевиден - нет. Вытирая слезы, я решила раз и навсегда, что больше не буду плакать. С этой минуты я знала, для чего я буду жить. Я сделаю все, чтобы эти твари поплатились за свои поступки.
Этот день превратил маленькую, потерянную в жизни девочку Беллу в ту, кем я являюсь сейчас: сильную, властную, знающую, как добиться желаемого, женщину. Изабеллу.
Конечно, я стала такой не в один миг. Я шла к этому несколько лет, оттачивая свое мастерство, закаляя характер. А работа с Ирен этому только способствовала. За время моего лечения мы с Ирен очень сблизились. Она оплатила мою операцию, и нужно сказать, что ее деньги не пропали даром. Я не изменилась кардинально, но все же стала другой.
Хирургам пришлось поработать над моими скулами, так как скульная кость слева была почти полностью раздроблена, и поломанным кастетом носом. Округлое личико подростка превратилось в весьма сексуальное женское лицо с высокими скулами, тонким носом и изящным подбородком.
С самого первого дня Ирен относилась ко мне по-особенному. Не знаю в, чем была причина ее симпатии, но оплачивать дорогостоящую операцию другой девочке из своего арсенала, она бы не стала. Она слишком любила деньги...
Иногда в сердце поднималось что-то похожее на угрызения совести за то, что я сделала с ней, но я быстро подавляла это чувство. Такие эмоции ни к чему в нашем жестоком мире.