Ей было четырнадцать, когда он увидел ее впервые. Тоненькие ручки и ножки, белая кожа и блестящие глаза цвета горького шоколада. Они всегда блестели так, что казалось еще немного, и из них польются слезы. Это завораживало.
Она стояла посреди улицы и прижимала к груди какой-то блокнот, пока двое парней кружили вокруг нее, не давая пройти. На улице уже была поздняя ночь, и Эдвард возвращался к себе от очередной девицы. Сколько их было у него, он уже не помнил.
Еще в школе, осознав свою явную привлекательность, Эдвард не упускал случая воспользоваться этим. Все девочки в школе если не оказывали ему знаки внимания в открытую, то тихо мечтали о нем, обращая робкие взгляды в его сторону. И каждая мечтала о том, что Эдвард Каллен не только обратит на нее внимание, но и влюбится, будет нежен и заботлив. Его забавляло это.
Когда он вкусил плод женской слабости по отношению к себе, он потерял остатки детского представления об уважении к женщинам. Все они, в итоге, представали перед ним, как похотливые существа, которые только и желали, чтобы он поскорее раздвинул им ноги.
Сначала он встречался с девушками определенного типа: мини-юбки, шпильки, стразы, развязное поведение и легкодоступность. С ними было меньше хлопот. После очередного перепиха на заднем сидении его «вольво» он с легкостью говорил: «Спасибо, детка. Это было сносно» - и выставлял растерянных девушек на улицу.
Но вскоре ему стало скучно. Все происходило однообразно, раз за разом принося все меньше удовольствия. Его уже не так возбуждали вызывающая дерзость девок, которых он подбирал себе. Они начали казаться ему смешными и неубедительными.
Именно тогда Эдвард переключил свое внимание на других девушек – скромных, нежных. Игра, которую он затевал с ними, оказалась намного интереснее, чем секс с доступной девицей, которая была невыносима похожа на предыдущую. Он даже имена их не запоминал.
Со скромницами же все обстояло иначе. Он смаковал все до последней капли: первый смущенный взгляд, обращенный к нему; первое трепетное вздрагивание от его прикосновений; первый вскрик от боли, первый стон. Это было несравнимое удовольствие.
Он даже жалел их потом, когда бросал. Он не говорил грубостей и не выставлял их из машины посреди улицы. Но всегда непременно уходил и был при этом нежен, что еще больше сбивало несчастных влюбленных жертв с толку.
Позже, когда Эдвард поступил в университет, он продолжал свои игры, но при этом стал периодически возвращаться к старым привычкам – готовые на все студенточки мало чем отличались от его школьных подружек – они с легкостью удовлетворяли его, не отнимая много времени. Застенчивые же красавицы делали его жизнь более разнообразной.
В тот вечер он уходил от какой-то то ли Каролины, то ли Кэйтлин. Эдварда это не заботило. Она оказалась очень умелой, и даже смогла его приятно удивить после того, как они оказались у нее в квартире, уйдя из ночного клуба. Но в этот раз, как и в любой другой, пока роскошная блондинка часто дышала, лежа обнаженной на полу, Эдвард еще раз взглянул на ее прекрасное тело и заскучал. Молча одевшись, он ушел.
- Что ты, крошка? Не бойся нас, - насмешливым тоном произнес один из тех парней, которые окружили хрупкую девочку. – Мы тебя не обидим, - с наглой усмешкой сказал он, пытаясь дотронуться до ее плеча.
Девочка увернулась, еще теснее прижимая к груди блокнот, будто он мог защитить ее. Она не выдала ни одного звука, но ее глаза были расширены, и она часто и мелко моргала. На ее лице легко читался ужас.
- Да, мы сделаем тебе хорошо, - хриплым голосом добавил второй и, обойдя ее сзади, резко схватил за талию, притягивая к себе. Она только громко вздохнула, но этот вздох был красноречивее самого отчаянного крика.
Парни были старше ее - им смело можно было дать лет по восемнадцать. Эдвард смотрел на это представление, освещаемое тусклым фонарем, стоя в тени. Он закурил сигарету и глубоко затянулся.
Он никогда не был сторонником насилия. Почти. Иногда это могло добавить новые ощущения. Например, когда он прижимал своим сильным телом к стене очередную невинную жертву, и она так слабо, так нежно просила «нет, нет, пожалуйста...» - это возбуждало его еще больше. Эта власть, которую он имел над ними... она была несравнимо сладка.
Но Каллен никогда не переходил границы – все его жертвы сдавались добровольно, даже если до последней минуты с их губ слетало «нет», их тела очень четко, и даже требовательно, говорили «да».
А вот так пристать к женщине на улице, как делали эти двое... Даже не к женщине, почти к ребенку – это было пошло.
Эдвард спокойно докурил сигарету, пока один из отморозков держал молчаливую девочку мертвой хваткой, а второй уже начал лапать ее своими руками, залезая ей под юбку. Она все так же молчала, только теперь из ее глаз капали слезы, размером с горошину.
Каллен лениво вышел из тени и направился прямиком к девчонке. Он ухмыльнулся сам себе – еще никогда Эдвард не выступал в роли спасителя.
Парни были слишком увлечены своим занятием, чтобы заметить его приближение. Эдвард дернул за плечо того насильника, который шарил у своей жертвы под юбкой до боли сжимая ягодицы и бедра. Парень не успел среагировать, как получил сильный удар в лицо, затем под дых и свалился на землю.
- Какого хрена... – грозно прорычал второй, и, бросив девчонку в сторону так, что она упала на асфальт, двинулся в сторону Каллена.
Но это вряд ли бы могло быть угрозой для человека, который почти профессионально занимался кикбоксингом с четырнадцати лет. Отморозок оказался рядом со своим дружком, валяющимся на земле.
Эдвард взглянул на них без какого-либо интереса, а затем перевел взгляд на сидящую на асфальте девочку. Она прижала к себе ноги и уткнулась лицом в коленки. Ее била сильная дрожь.
Когда Каллен смог увидеть ее так близко, то заметил, что она была еще большим ребенком, чем показалась вначале. Ее короткие волосы, которые открывали на обозрение тоненькую шею и уши, придавали ей совершенно беззащитный вид.
Каллен подошел к ней и, взяв за локоть, потянул наверх. Она послушно встала, не поднимая головы. Он достал свой носовой платок и протянул ей, но она никак не реагировала.
- Бери, - немного рассерженно сказал ее спаситель. В его планы и так не входило играть в супермены, а уж тем более нянчиться с неразумными детьми.
Но девушка все так же смотрела себе под ноги.
Эдвард раздраженно поднял ее лицо за подбородок и, наконец, разглядел ее. Она была достаточно мила и в будущем могла превратиться в настоящую красавицу. Он посмотрел на опущенные мокрые ресницы, из-под которых все еще текли слезы. Затем он перевел взгляд на ее ровный аккуратный нос, затем на губы. Ее верхняя губа немного выступала над нижней, что делало ее рот невероятно трогательным. Нижняя губа, как и подбородок, дрожала от немого плача.
Эдвард усмехнулся – интересно, кто-то уже целовал эти губы - теплые и мокрые от слез? Они, должно быть, будут такими наполненными, упругими, если их слегка укусить.
Он опустил взгляд и жадно осмотрел хрупкое тело девушки. Нет, еще слишком ребенок. Рано.
В этот момент, девушка подняла глаза и увидела, как он смотрит на нее. Она нервно вздохнула и отступила на шаг.
Это заставило Эдварда тихо рассмеяться.
- Не бойся. Я ничего с тобой не собираюсь делать, - негромко сказал он ей. Но мысленно добавил – «по крайней мере, сейчас». – Как тебя зовут?
Девушка немного помедлила с ответом, пристально глядя своему спасителю в глаза. Он избавил ее от этих ужасных людей, но, почему-то, пугал ее не меньше, чем они.
- Белла, - тихо ответила она.
- Что ж, Белла, я провожу тебя домой. Надеюсь, родители всыпят тебе по десятое число, за то, что ты шастаешь по ночам в одиночестве, - Эдвард насмешливо взглянул ей в лицо, а затем опустил свой взгляд, снова бесстыдно осматривая ее. – Я бы всыпал, - задумчиво произнес он.
Белла нервно сглотнула и опустила глаза.
- Где ты живешь? – уже будничным тоном спросил он.
Белла назвала адрес. Эдвард взял ее за руку и повел в сторону дома. Она хотела бы отобрать свою ладонь, но не решалась. Его рука была очень сильной и теплой. Этот незнакомец, который спас ее, был старше, чем она. Ему было около двадцати лет, может чуть больше. И он казался ей очень опасным, хотя она и не могла понять почему.
Второй рукой она все так же прижимала свои записи к груди.
- Что это? – спросил Эдвард, кивая в сторону сокровища Беллы, которым она так дорожила. Ему было интересно, что можно так защищать в момент, когда тебя собираются изнасиловать.
- Это... мои стихи, - робко ответила Белла, все так же глядя себе под ноги.
- Стихи? – Эдвард усмехнулся. Она еще и стихи пишет – просто ангел. Такой невинный.
В этот момент в его голове появилась очень заманчивая идея. Этот ангел и правда был таким невинным, и потому таким притягательным. Но Белла была слишком мала, а Эдвард не был готов записывать себя в извращенцы.
Но ведь был и другой вариант. Юный возраст – это недостаток, который быстро проходит. Ему нужно было лишь дождаться подходящего момента.
Но здесь стоял вопрос – останется ли она такой же невинной через те же три года? А если какой-нибудь прыткий юнец окажется более проворным и сотрет с нее этот манящий аромат? Если она не будет такой же чистой, непритронутой – то это уже не будет так интересно. Значит, Эдвард должен был проследить за этим.
Отличная идея – вырастить себе такую замечательную игрушку.
Эдвард еще крепче сжал в своей ладони хрупкую ладошку Беллы, на что она испуганно взглянула на него своими большими влажными глазами.
Он ухмыльнулся, чувствуя ее страх. Она делала совершенно правильно, что боялась его. Но теперь было уже слишком поздно – он все решил.
Подходя к дому, Белла немного начала успокаиваться – наконец-то, она будет в безопасности. Похоже, никому нельзя доверять в этом мире – даже ее собственная подруга Джессика, которая пригласила ее якобы на девичник, притащила к себе домой двух парней. Майк Ньютон был как все подростки – не самым галантным, обуреваемым гормонами юнцом. Он давно таскался за Джесс по пятам, и был несказанно рад тому, что она стала благосклонна. Второй же молодой человек был иным – Джеймс был молчалив, скрытен. Он был старше Беллы на два года и очень неплохо развит физически. В школе она часто натыкалась на его взгляд – пристальный, пробирающий до костей. И когда они оказались с ним под одной крышей, без присутствия взрослых, Белла поняла, почему он так смотрел на нее все это время.
Да, он легко дал ей это понять без лишних слов, когда Джессика и Майк вышли из комнаты, а Джеймс, одним ловким движением, оказался возле Беллы, запуская свою руку ей в волосы и притягивая к себе.
Ей, наверное, никогда не удалось бы вырваться, если бы недотепа Ньютон не вернулся в комнату за телефоном. Джеймс отвлекся и она, выкрутившись из его сильных рук, выбежала из дома, по пути успев схватить лишь свой блокнот. Ее записи, ее стихи... это был весь ее мир, и она не могла так его оставить.
Потом эти двое на пустынной улице. Белла так была напугана, что даже не могла себе представить, что они могут сделать с ней.
Затем этот молодой человек... Очень странный.
Белле просто хотелось побыстрее оказаться у себя в комнате и спрятаться под одеяло.
Нажав на кнопку звонка, Эдвард даже не собирался отпускать руку Беллы. Она безрезультатно попыталась освободить свою кисть – ей было неловко из-за того, что брат мог увидеть ее за руку с незнакомым мужчиной.
Дверь распахнулась, и на пороге появился статный парень, наверное, ровесник Эдварда. Он взглянул на Беллу, затем на Эдварда, затем на их руки, и вопросительно взглянул на Каллена.
- Ваше? – с усмешкой спросил Эдвард, поднимая руку Беллы вверх.
Девушка обиженно взглянула на своего спасителя. Ваше? Она что, вещь?
- Мое, - медленно протянул молодой человек, забирая ручку своей сестры у незнакомца, и недоверчиво глядя на него.
Теперь Белла недовольно посмотрела на Джаспера. Мое? И он туда же.
- Ну, если это чудо ваше, то я бы на вашем месте проследил, чтобы она больше по ночным улицам не шаталась, - шутливым тоном произнес Эдвард.
Он внимательно посмотрел на парня. Тот был красив. Хоть они с Беллой и не были как две капли воды, но какая-то неуловимая схожесть между ними все-таки присутствовала. Было понятно, что это брат и сестра.
- Изабелла? – строго обратился к девушке брат. – Ты же сказала, что будешь у Джессики! Что, черт возьми, произошло?
- Джаспер, я и была у Джессики, - слабым голосом ответила Белла. – Просто там... мне не понравилось, и я решила вернуться домой. А по дороге... там были какие-то парни. Вот. И они начали приставать... ко мне. А этот молодой человек мне помог.
Пока Белла говорила, ее щеки заливал алый румянец. Эдвард усмехнулся. Его ангел был настолько невинен, что смущался даже от таких простых слов. Ей было неловко.
Да, это будет очень интересно.
- Белла! Надо было позвонить мне! – Джаспер все еще пытался быть строгим, но жалость к маленькой сестре взяла верх. – Иди к себе. Отдохни.
Белла послушно кивнула, тихо сказала Эдварду: "До свидания", - и быстро удалилась.
- Спасибо вам! – начал Джаспер, повернувшись к Каллену. – Я - Джаспер Хейл.
- Эдвард Каллен, давай на «ты».
Молодые люди пожали друг другу руки, и брат Беллы пригласил Эдварда в дом.
- Вы брат и сестра? – просто ради подтверждения своей догадки спросил Эдвард.
- Да. Мы живем вдвоем. Никогда не думал, что мне придется воспитывать собственную сестру, - с грустью усмехнулся Джаспер.
- А где родители? – спросил Эдвард, усаживаясь на диван.
- Погибли три года назад, - спокойно ответил Джаспер.
- Сожалею, - так же спокойно ответил Каллен. Вряд ли он действительно сожалел, но так отвечают воспитанные люди.
- Спасибо, - коротко и сухо ответил Джаспер. Он не был намерен делиться подробностями этой истории с незнакомым человеком.
Эдвард еще раз взглянул на Джаспера, и его лицо показалось ему знакомым.
- Джаспер, а ты, случайно, не в Нью-Йоркском филиале университета учишься?
- Да. На юридическом.
- А я на экономическом, - Эдвард усмехнулся. Как тесен мир – у них с Джаспером было много занятий в общем потоке, и именно его сестру Эдварду суждено было спасти сегодня. И именно его сестра станет игрушкой Каллена. Какая интересная история. – Мы можем быть друг другу полезны в будущем.
- Может быть, - немного наклонив голову набок ответил Джас.
И они действительно оказались полезны друг другу. Они сошлись – циничный Эдвард и хороший парень Джаспер. Изначально Каллен начал общаться с Хейлом только ради того, чтобы быть ближе к Белле, чтобы наблюдать за ней, оберегать ее. Готовить ее для себя.
Но сам того не замечая, он сдружился с Джаспером. Хейл не только оказался умен и хорошо образован, но еще и талантлив. Он был музыкантом и писал совсем неплохую музыку. Эдвард же всегда был болен этим – у него была огромная коллекция музыкальных дисков, он слушал исключительно очень качественную музыку.
Они оказались интересны друг другу, и этот интерес зародил крепкую дружбу, которой ни у одного, ни у другого никогда не было.
Единственное в чем Джаспер никогда не поддерживал Эдварда – это в отношении к женщинам. Его игры не нравились Хейлу, но убедить Каллена в своей правоте у него не получалось, и он умывал руки.
Тем временем, когда Эдвард стал постоянным гостем в доме Хейлов, Белла старалась сторониться его. Он все еще пугал ее - она краснела и начинала запинаться в его присутствии, не понимая почему. А судя по насмешливой улыбке Эдварда, его это крайне забавляло.
Но он не предпринимал никаких действий, чтобы специально смущать ее. Для этого было еще рано. Он терпеливо ждал, когда ей исполнится семнадцать. Он сам не знал, почему именно семнадцать – просто Эдварду нравилась эта цифра.
Но чем больше часов, дней проводили они вместе, тем больше Белла привыкала к Эдварду, к его присутствию в ее жизни.
Она, конечно, все равно краснела, и ее сердце начинало биться чаще, когда она сталкивалась с его насмешливыми и изучающими ее глазами. Но, по крайней мере, она уже могла говорить в его присутствии не заикаясь и не путая слова.
Эдвард и Джаспер всегда таскали Беллу с собой, куда бы они не отправлялись. Они оба хотели, чтобы она была под присмотром, только причины были у каждого свои.
Беллу устраивало такое положение вещей – она никогда не была особо общительной, а после того случая с Джеймсом, друзей у нее практически не осталось. Была одна подруга – Анжела, но у нее был молодой человек, и она посвящала ему очень много своего времени.
Белле же нравилось с Джаспером и Эдвардом. Ей нравилось слушать их разговоры или просто сидеть, когда они настраивали гитары и сочиняли что-то. В те моменты, казалось, они вообще не замечают ее присутствия, но стоило ей сесть на холодный пол или достать ледяной воды из холодильника, как у ее опекунов включался какой-то переключатель, и они оба набрасывались на нее с укорами, указывая, как надо делать. Может, это было несколько резко, но Белле нравилось чувствовать их заботу.
Да, они заботились о ней. Только Джаспер делал это мягко, уговаривая. Он пытался найти к ней подход. Эдвард же вел себя по-хозяйски. Его тон всегда был непреклонен, жесток и не терпел возражений. Если Джаспер говорил «Беллз, подойди ко мне, пожалуйста», то Эдвард произносил «Белла, подойди ко мне». Так было всегда. И девушке ничего не оставалось, кроме как подчиняться. Когда он однажды вечером подошел к ней и сказал: «Отращивай волосы. Не стригись больше», Белла поняла, что скоро у нее будут длинные волосы.
Когда ей должно было исполниться шестнадцать, они втроем, привычной компанией, поехали в горы праздновать ее день рождения.
Курорт был дорогой, но Эдвард и Джаспер ничего не жалели для Изабеллы, а она всегда мечтала побывать на лыжном курорте.
Когда они подъезжали к месту, то Эдвард молча наблюдал за тем, как светилось радостью лицо его девочки, пока она смотрела в окно. Да, именно его девочки – про себя он иначе ее не называл.
Они остановились в небольшом коттедже с тремя комнатами и гостиной. Белла сразу пошла распаковывать свои вещи - ей не терпелось прокатиться на лыжах.
Это был ее самый замечательный день за последнее время. Эдвард и Джаспер учили ее как и что надо делать, хотя сами постоянно во что-то врезались, падали и запутывались в собственных лыжах, под звонкий смех Изабеллы.
В итоге Эдвард плюнул и взял себе доску, с которой он справлялся намного лучше, чем с дурацкими лыжами.
Когда они с Джасом в очередной раз спустились с горы, девушка стояла и наблюдала за Эдвардом: за его ловкими движениями, за тем, как он изящно двигался. Он был красив с разрумянившимися от движения и холода щеками. Его глаза блестели как никогда раньше, когда он поймал ее взгляд. Белла понимала, что надо срочно опустить глаза, как она делала это все время, но она впала в ступор, словно увидела Эдварда в первый раз.
Он криво ухмыльнулся и подошел к ней вплотную, не отрывая взгляда от ее глаз.
- Устала, Беллз? – низким голосом спросил он и провел своей рукой по ее щеке.
Она вздрогнула и отвела глаза. Он никогда к ней так не прикасался. Это смутило ее, а он только тихо рассмеялся, из-за чего краска залила ее щеки.
- Ты такая красивая, когда смущена, - тихо произнес Эдвард, немного склонившись к ней. Он получал огромное удовольствие от вида ее опущенных ресниц и немного нахмуренных бровей. Это казалось ему очень милым. Его маленький ангел смущался. – Джас! Пойдем! Белла устала.
- Я не... - Белла не успела договорить, как Эдвард уже опустился на корточки и стал расстегивать крепления, освобождая ступни.
- Устала? Конечно, пойдем! – с готовностью ответил Джаспер и тоже сбросил свои лыжи. – Кроме того, пора обедать.
Когда они шли к себе в коттедж, чтобы переодеться, Эдвард наблюдал за Беллой: она все так же смотрела себе под ноги, не смея поднять глаз.
Он вдруг почувствовал раздражение. Каллен не имел привычки умиляться и считать что-то или кого-то милым. Но Белла вызывала у него эти чувства помимо его воли. Еще немного и он начнет жалеть ее, и тогда его план полетит ко всем чертям.
Пока они обедали, Эдвард и Джаспер разговаривали о машинах, в чем Белла ничего не понимала. Она сидела и смотрела в окно ресторана, откуда открывался прекрасный вид. Изабелла прикрыла глаза и вспомнила прикосновение руки Эдварда к своей щеке. Сначала ей стало приятно от этого воспоминания, но затем чувство стыда навалилось на нее. Наверняка, Эдвард не имел ничего такого в виду, и поэтому у нее просто не было права испытывать те эмоции, которые охватили ее тогда.
Это не было ее обычным замешательством или смущением, которое она испытывала практически постоянно в присутствии Эдварда. Это было чем-то... сродни удовольствию. И за это девушке было страшно стыдно.
Вечером, когда она читала у себя в комнате книжку, то услышала голос Джаспера:
- Белла! Мы с Эдвардом уходим.
Она вскочила с кровати и побежала в прихожую. Там стоял Эдвард и Джас – уже одетые и готовые к выходу.
- А куда вы? – расстроено спросила она. Ей не хотелось оставаться одной.
- Мы в бар. Будем поздно. Нас не жди, - с улыбкой ответил ее брат.
- А я? Можно мне с вами? Сейчас же еще не поздно, - с надеждой спросила Белла.
- Ты остаешься дома, - холодно отчеканил Эдвард. Под его строгим взглядом она поежилась, и больше ничего не спрашивала.
Она ждала их в гостиной, пока сон не сморил ее. Только в три часа ночи Белла услышала, как открывается дверь.
- Беллз? Ты почему не у себя? – тихо спросил Джаспер.
- Я вас ждала, - сонно пробормотала девушка и увидела, что ее брат вернулся один. – А где Эдвард?
- Эдвард... У него дела. Ну, ты знаешь, - Джаспер закатил глаза и недовольно покачал головой.
Белла действительно знала, что за дела у Эдварда. Она знала о всех его бесконечных похождениях, но старалась не думать об этом. Это всегда было его личной жизнью, в которую она не имела права лезть.
Но в этот раз слова Джаспера кольнули ее. Изабелла не могла понять почему, но после того, как Джаспер ушел спать, она проплакала целый час, пока не достала свой блокнот и не сделала там очередную запись.
Спать девушка пошла только под утро.
Ближе к полудню в коттедж вернулся Эдвард, довольно улыбаясь самому себе. Подцепив невероятную жгучую брюнеточку, он не ошибся – она была нечто. Как она извивалась, царапалась и стонала под ним... Очень талантливо.
Эдвард неспешно разделся, налил себе кофе и уселся на диван. Его взгляд упал на раскрытый блокнот Беллы. Рука сама потянулась к нему, и Эдвард увидел небольшое стихотворение датированное сегодняшним числом:

И каждый день под гнетом увяданья
Мы неминуемо замедливаем бег.
Тягучие минуты ожиданья
Нам отравляют без того короткий век.
Так стоит ли бороться, бултыхаться?
В любом итоге все потерпит крах.
Зачем любить, надеяться пытаться..
Развеет ветер наш бездушный прах.

Прочтя это, Эдвард со злостью отшвырнул записи Беллы. Он разозлился на то, какие мысли посещают голову его маленькой девочки. Она не смела думать о смерти. Допускать даже одну подобную мысль в свою хорошенькую головку. Белла была его.
Он рванул к ней в комнату и залетел туда как фурия.
Белла лежала поверх одеяла, свернувшись калачиком и подложив обе ладошки себе под щеку.
Первым порывом Каллена было накрыть ее одеялом, но он отодвинул эту мысль. Сначала ему надо было выбить эту дурь из ее головы.
- Белла! – негромко, но достаточно грозно прорычал Эдвард.
Белла испуганно открыла глаза и села на кровати. Она была немного растерянна, не избавившись до конца ото сна, и выглядела прелестно, когда ее мутные глаза посмотрели на Эдварда.
Но он был слишком зол, чтобы сейчас умиляться ею.
- Будь добра, Изабелла, объясни, что за хрень ты пишешь в своей тетрадке, - процедил сквозь зубы Эдвард.
Белла испуганно распахнула глаза и охнула.
- Ты что, читал мой дневник? – ошеломленно спросила она.
- Отвечай на вопрос, - еще злее и тише произнес Каллен, приближаясь к ней.
Белла инстинктивно стала отползать от него на кровати. Эдвард пугал ее, но кроме этого еще и злил. Он не имел права рыться в ее записях.
- Что хочу, то и пишу, - огромным усилием воли она смогла оказать это небольшое сопротивление напору Каллена.
Эдвард поднял брови и одним рывком схватил ее за запястье, притягивая к себе.
Белла охнула и пожалела о своих словах.
Эдвард продолжал держать ее за руку, а второй ладонью схватил за волосы. Ей не было больно, но вырваться она не могла.
- Значит так, девочка моя, если я еще хоть раз замечу, хотя бы намек на эти мысли, как в твоем долбаном стихотворении, я найду способ выбить их из твоей головы.
Он говорил это Белле прямо в лицо, и его горячее дыхание обжигало ее кожу.
Он отпустил ее и пошел к выходу. Обида и злость Беллы переливались через край, когда она пробубнила себе под нос: «Иди и приказывай своим шлюхам».
- Что? – Эдвард резко развернулся. Белла испугалась – она не рассчитывала, что он услышит.
- Ничего, - тихо сказала она и попятилась назад.
Эдвард прекрасно расслышал, что именно она сказала ему вслед. Его маленькая девочка разозлилась из-за той девки, у которой он был сегодня. Белла расстроилась, вот откуда этот чертов стих. Неужели такая мелочь могла вызвать мысли о смерти в ее голове?
Он посмотрел, как она пятится назад, с испугом на лице. Эдвард усмехнулся. Ему действительно удалось напугать ее. Наверное, он даже перестарался.
Он подошел к ней, сделав всего пару шагов. Белла замерла, ожидая, что Эдвард будет ругаться или, что снова будет пугать ее, но вместо этого, он обхватил руками ее талию и нежно прижал к себе. У Беллы закружилась голова - от неожиданности, и от того, что она еще никогда не была так близко к мужчине. Она еще никогда не была так близко к Эдварду.
- Просто обещай мне, - с улыбкой сказал Эдвард. Белла быстро закивала.
Такая нежная, невинная. Каллен чувствовал, как мелкая дрожь бьет ее тело. Белла не знала, как себя вести сейчас. Ее руки растеряно были подняты по сторонам, пока Эдвард крепко обнимал ее.
Изабелла не смела взглянуть на Эдварда, хотя он внимательно разглядывал ее лицо.
Все в ней манило его. Он теснее прижал ее к себе, наблюдая за ее реакцией - она судорожно вздохнула.
Как же он хотел ее в тот момент. Он желал, чтобы она вздрагивала еще и еще, чтобы ее дрожь была сильнее. Как ему хотелось чувствовать ее робкие прикосновения к своему телу.
Но он дал себе слово, и сдержит его. Еще год, и она будет принадлежать ему вся. Он об этом позаботится. А пока... А пока можно позволить ей и себе кое-что. Кое-что достаточно невинное.
Эдвард поднял свои руки и взял запястья Беллы, заводя их себе за шею. Затем он снова обнял ее.
Девушка все так же не поднимала глаз, хотя послушно выполняла все, что Каллен хотел от нее.
- Белла, - тихо позвал ее он, почти касаясь своими губами ее рта. Белла начала часто дышать. – Белла, посмотри на меня.
Она подчинилась и подняла свои блестящие и испуганные глаза.
- Хорошая девочка, - почти шепотом сказал Каллен и коснулся ее губ.
Глаза Изабеллы снова закрылись, а ноги перестали держать. Эдвард не стал пугать ее слишком большим потоком новых ощущений, поэтому целовал ее нежно, лаская только ее губы не проникая в рот.
Белла была испугана, заворожена и восхищена. Все эмоции, которые только существовали на этом свете, обрушились на нее. Она робко подняла свои пальцы к голове Эдварда, добавляя к волнующему ощущению его ласкающих губ, еще и нежный шелк непослушных волос.
Эдвард отстранился от нее и поцеловал в кончик носа. Она только робко улыбнулась.
Его маленькая девочка, такая трепетная, теплая...
- С днем рождения, - с улыбкой произнес он, потихоньку отпуская ее. – Можешь стоять? – без тени издевки спросил Эдвард.
- Кажется да, - коленки Беллы подгибались, но уже не так сильно. Контроль над собственным телом возвращался к ней.
- Отлично, - ухмыльнулся Каллен, отходя от девушки. – Переодевайся, сейчас пойдем завтракать. А я пойду будить твоего братца.
С этими словами Эдвард вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Белла стояла еще несколько минут глядя перед собой невидящим взором. Это был ее первый поцелуй, первое объятие. Это было чудесно.
Она жадно ждала продолжения или повтора, но его не последовало – ни на курорте, ни когда они вернулись домой. Эдвард вел себя точно так же, как и всегда. Хотя нет, он стал мягче. Совсем чуть-чуть, но все же нежность Эдварда к Белле проскальзывала в его словах и действиях немного чаще, чем раньше.
Прошло уже полгода после дня рождения Беллы. Эдвард наблюдал за ней. Она становилась все прекраснее, взрослее. Он видел, что она хотела, чтобы он подошел и прикоснулся к ней, и никто не знал насколько он этого хотел.
Оставалось всего полгода до ее семнадцатилетия, но Эдвард не чувствовал нетерпения. Он получал удовольствие от нахождения рядом с его девочкой, даже когда она тихо сидела возле них с Джаспером и что-то старательно выводила в своем блокноте.
Каллен все так же устраивал себе веселые уикенды со случайными красотками, однако теперь он старался сделать так, чтобы Белла не знала об этом. Помня ее реакцию в ее день рождения, он не хотел повторения.
Все его игры с застенчивыми девушками вообще перестали иметь место быть. У Эдварда просто не было времени на эту забаву, да и желания тоже.
Тем временем Джаспер и Эдвард закончили свои университеты и получили неплохие предложения по работе. Они оба остались в Порт-Анджелесе, только теперь у них оставалось меньше времени на общение.
Эдварда раздражало то, что Белла стала оставаться одна слишком долго. Он старался забирать ее из школы и отвозить домой, но это у него далеко не всегда получалось. А вечерами, когда они вместе собирались, и он спрашивал у Беллы как ее дела, то это скорее походило на допрос.
Белла замечала нервозное настроение Эдварда и не понимала, почему он злится на нее? Что она делала не так?
Она продолжала ходить в школу, и приносить хорошие отметки. Этой зимой к ним в класс перевелся один очень интересный молодой человек - Джейкоб Блэк, который был более чем просто симпатичный парень – он был мистер обаяние, еще и с мозгами.
На многих уроках Белла сидела с Джейкобом, и незаметно для себя попала под его обаяние, как и все, кто его знал. Он был веселым, ненавязчивым. Они быстро сдружились, и теперь походы в школу стали для Беллы не только безрадостной и неизбежной обязанностью, но и приятным времяпрепровождением.
Только Эдварду она о Блэке не рассказывала, сама не зная почему.
Когда Каллен был вынужден уехать в командировку на две недели, он подошел к Белле и тихо сказал:
- Будь хорошей девочкой. В школу и домой. Больше никуда, - голос был заботливым, но в нем сквозила явная угроза.
Белла только кивнула, и он провел пальцами по ее щеке, которая тут же вспыхнула от его прикосновения. Глаза Изабеллы закрылись.
- Хорошая девочка, - усмехнулся Эдвард. За что он хвалил Беллу – то ли за ее согласие, то ли за ее реакцию на его ласку – она не могла понять.
Учебный год уже подходил к концу, и погода на улице стояла просто прекрасная. Джаспер и Эдвард обещали Белле, что на ее семнадцатилетие они отправятся в Рим.
Она уже была в предвкушении этой чудесной поездки.
В тот день Джейкоб с Беллой договорились вместе пройтись до ее дома. На носу были экзамены, так что им нужно было вместе позаниматься математикой, в которой Белла не сильно разбиралась. Всю дорогу они смеялись и шутили - с Джейкобом Изабелла чувствовала себя легко, как ни с кем. Она обрела настоящего друга в лице этого красивого парня с невероятной улыбкой.
Когда они расположились в гостиной на полу, обложившись учебниками, в дом зашли Джаспер и Эдвард. Они о чем-то разговаривали, посмеиваясь, но как только взгляд Эдварда упал на Беллу и Джейкоба, которые сидели рядышком глядя в одну тетрадь, улыбка спала с его лица.
- Ребята, привет, – дружелюбно поприветствовал их Джаспер. – Что делаете?
- Привет, Джаспер, - с улыбкой ответил Джейкоб. – Пытаюсь объяснить твоей сестре, что такое математика в принципе.
- Сочувствую, - усмехнулся Джас.
Белле следовало бы возмутиться или обидеться, но единственное, на что она была способна, это смотреть в глаза Эдварда, которые медленно, но верно наливались кровью. Он был похож на хищника, который готовится к прыжку.
- Белла, можно тебя на пару слов? – его голос был спокойным, но то, что он испытывал в ту минуту, не поддавалось описанию. Он летел из Нью-Йорка в предвкушении встречи со своей девочкой, и когда, наконец, он пришел к ней, что же он увидел? Как она жмется к молодому парню, который, Эдвард был уверен, думал совсем не о математике.
Каллен так и знал, что нельзя оставлять ее одну.
Белла, оцепеневшая от взгляда Эдварда, послушно встала и направилась в свою комнату.
Как только дверь за ними закрылась, Эдвард подошел к Белле и больно сжал ее плечи.
- Мне больно, - тихо пропищала она.
- Что у тебя с ним? – Эдвард проигнорировал ее жалобу и требовательно смотрел ей в глаза.
- Мы... друзья, - неуверенно ответила Белла. – Правда, только друзья.
Она не понимала, почему оправдывается, но поделать с собой ничего не могла.
Эдвард злобно ухмыльнулся и приблизил к себе Беллу, все так же крепко держа ее в руках.
- Неужели ты такая наивная, Изабелла? Какие к черту друзья? Он уже отымел тебя всеми возможными способами в своей голове, пока ты так мило жалась к нему, - злость Эдварда лилась потоком вместе с его словами. Как только он представил себе, что кто-то мог коснуться его Беллы кроме него – он буквально впал в бешенство.
Слова Эдварда показались Белле такими несправедливыми, жестокими, оскорбительными, что слезы наполнили ее глаза моментально, и она тихо всхлипнула.
- Неправда, - еле слышно сказала она. – Мы с Джейкобом...
- Чтобы я не слышал этого «мы» больше никогда! – Эдвард с силой встряхнул Беллу, причиняя ей еще большую боль. Она ойкнула и заплакала сильнее. – Ты поняла меня?
- Эдвард, мне больно... – прошептала она, глядя в его зеленые глаза.
Эдвард словно очнулся. Он разжал свои сильные пальцы, и Белла схватилась руками на плечи, потирая их.
Она продолжала плакать, чувствуя только одно – несправедливость, обиду. Она хотела разозлиться, но не могла.
Эдвард смотрел на нее и его сердце сжалось - он понял, что перегнул палку. Его девочка стояла такая беззащитная, хрупкая. Он снова подошел к ней, а она вздрогнула от страха.
- Тшш... не бойся, - ласково сказал Каллен и погладил Беллу по волосам. – Прости меня, Белла. Но ты должна понять, - он опустил ее ладони с ее плеч и наклонился к месту, где его пальцы оставили красные следы, - все твои поцелуи, - он нежно поцеловал кожу Беллы и она перестала всхлипывать, - твоя дрожь, - еще один поцелуй, - твои стоны, - Эдвард поднялся и приблизил свое лицо к заплаканному личику Беллы, - все это принадлежит мне.
Эдвард прикоснулся своими губами к ее рту. Сначала нежно, как в первый раз, а затем более настойчиво. Когда его язык проник в ее рот, Белла застонала и чуть не упала. Эдвард подхватил ее, крепко прижимая свою девочку к себе.
Он готов был тут же повалить ее на кровать и взять - нетерпеливо, жадно, грубо. Она возбуждала его невероятно сильно только лишь одним поцелуем. Но он знал, что не сделает этого – Белла не заслуживает такого обращения. Он будет очень нежен с ней, когда она ему отдастся. И это будет не сейчас.
Эдвард отстранился от самого сладкого рта, а Белла, неровно дыша, дрожащей ладошкой прикоснулась к губам.
- Ты поняла меня, Белла? – ласково спросил Эдвард, целуя ее пальчики.
Белла открыла глаза и посмотрела в его темные от желания глаза.
- Поняла. А ты? – пролепетала она.
Эдвард не понял вопроса.
- Что я? – он усмехнулся, глядя на то, как его девочка пытается собраться с мыслями.
- Я твоя, а ты – мой? – Белла с тревогой посмотрела в глаза Эдварда.
Этот вопрос застал его врасплох. Он удивил, но, как ни странно, не вызвал отрицательных эмоций в его душе. Если бы раньше ему кто-то из его развлечений сказал «ты мой», то он или разозлился бы или просто рассмеялся над глупостью этой девицы.
Но сейчас, глядя в глаза Изабеллы, ему совсем не хотелось смеяться.