-Белла, - спросила Элис, уже в самолете – а почему ты не осталась и не выяснила у того старика все? Он, кажется, хотел поговорить с тобой – тон голоса моей названной сестры был немного осуждающим. Я развернулась к Элис и внимательно посмотрела на нее. Неужели она не понимает?
-Элис, - я старалась сохранять спокойствие – меня бросил Эдвард, Ренесми в опасности, мне просто не до пустых разговоров сейчас, я обязательно вернусь и все узнаю – пообещала я – но позже…
Элис невозмутимо пожала плечами:
-Мне кажется, это неправильно, ты была так близко, пятнадцать минут ничего бы не решили.
Я тряхнула волосами:
-Просто тебе не понять…
Элис скорчила рожицу:
-Конечно…
Сарказм? Я подняла на нее полные боли глаза:
-Я серьезно, Элис – сказала я тихо. Она не ответила, прижавшись ко мне щекой.

Я не винила ее, она, действительно, не понимала, как сложно мне сохранять маску спокойствия, когда душа, раненой птицей рвется вон из клетки моего очень долговечного тела. Может быть, мне следовало попросить у того старика, чтоб он превратил меня в человека? Пошла бы к Эдварду, он укусил бы меня, ведь он новообращенный вампир, а, следовательно, не слишком умеющий контролировать свои желания, я умерла бы и дело с концом. Лучше, чем мучиться весь остаток моей бесконечно долгой жизни. И не было бы так больно….Хм, опять мысли о смерти, наверное, мы с Эдвардом первые вампиры у которых есть суицидальные наклонности. Смешно…Я грустно улыбнулась в пустоту, брр, какое страшное слово, теперь, когда я одна, мне следует привыкать к ней. Мне казалось, что мою душу выжгли дотла, я даже не могла найти в себе силы, чтоб ненавидеть его. Да и как я могу ненавидеть Эдварда, моего Эдварда? Моего любимого? Что бы он ни сделал, он оставался единственным для меня. И с этим ничего нельзя поделать. Ничего! Я будто повязана с ним, будто нить нашей судьбы переплетена воедино, и нельзя оборвать эту связь. Но, черт возьми, он оборвал и уже дважды! И если в тот первый раз он сделал это из любви ко мне, то теперь он ушел с другой женщиной! Я закипала от одной такой мысли, как он мог так поступить со мной? Чем я заслужила такое к себе отношение? Конечно, я тоже оставила его, но ведь только для того, чтобы он смог жить! Я хотела защитить его! А Ренесми? Наша девочка положила на алтарь нашей любви самое дорогое, что имела, своего ребенка! Меня бросало в дрожь от одной мысли об этом. Она не должна была так поступать, обрекая своего малыша на страшную участь, быть рядом с кровожадными Волтури. И ради чего? Ради нашего призрачного счастья? Которое вдребезги разбил Эдвард. Я покачала головой. Ах, Эдвард, Эдвард, как оказалось просто все разрушить. А мы-то думали, что наша любовь будет длиться вечно. Так глупо верить в любовь, когда перед тобой целая вечность. Молодые, неопытные, возможно мы приняли за любовь его жажду, мои человеческие гормоны? Нет, нет, я не хотела так думать. Это не правильно. Только не после всего, что нам довелось перенести. Неужели наша красивая сказка должна закончиться на таком грустном даже отвратительном аккорде? Он просто ушел к другой, а я осталась одна, как банально, все как у людей. Только у меня есть вечность для того, чтобы оплакивать свою потерю.

-Белла, Белла, - Элис с усилием потянула на себя рукав моей расшитой блузки – эй, ты где? – она помахала своей маленькой ручкой у меня перед глазами – мы уже в Лондоне. Ты слышишь, меня? – ее голос стал нетерпеливым. Я, нехотя отвлекаясь от своих мыслей, спросила:
-Как уже? – я не была готова к встрече с ним. Я была растеряна, мне хотелось бежать. Теперь наступила моя очередь хвататься за одежду Элис – Я не смогу, пойдем со мной – я в надежде посмотрела на сестру. Выражение ее хорошенького эльфийского личика сразу стало серьезным.
-Я не пойду к Тане, я не хочу его видеть – сказала она голосом, не терпящим возражений. Значит, мне предстояло взойти на Голгофу одной, что ж, спасибо, Элис. Я тяжело вздохнула. Она потрепала меня по щеке:
-Задай ему хорошенькую взбучку! – напутствовала она. Я горько ухмыльнулась, как все просто, Элис, как все просто…Я беспокоилась насчет того смогу ли я вообще говорить, когда окажусь рядом с ним, буду смотреть в бесконечно далекие алые глаза и не видеть в нем таком любимом и родном даже отголоска той любви, которую я питаю к нему. Даже тени того чувства, которое он питал ко мне. Мне было настолько больно, что казалось, я чувствую эту тоску на кончиках пальцев, каждой клеточкой своего тела. Как я могла сказать Элис, что я не упаду перед ним на колени и не буду выпрашивать прощения, будто бы это я совершила ошибку? Элис грозно посмотрела на меня:
-И не вздумай говорить ему, что ты его любишь! Я тебя знаю! Помни, он предал не только тебя, но и Ренесми
Ренесми – это имя заставило гореть мой мозг и сердце, конечно, она сейчас самое главное, и тут Эдвард точно не прав. Он должен был проявить ответственность. Он должен был поступить как отец. Я опустила вниз голову и пожаловалась Элис:
-Я не знаю, смогу ли я… Мне так больно…
Элис развернула меня лицом к себе, ее тигриные глаза горели тяжелой смесью сочувствия и еле скрываемой ярости, она с силой сжала мои плечи:
-Белла, послушай, он не тот, кого ты помнишь и любишь, он совсем другой, он циничный и бесчувственный ублюдок, не заслуживающий твоей любви. Поняла? – Элис почти кричала, я безучастно кивнула.

Сестра осталась в отеле, а я в одиночестве отправилась к Тане – она снимала квартиру в элитном лондонском районе. Меня била крупная дрожь, если быть честной, я очень боялась увидеть Эдварда в ее квартире, я боялась показаться слабой, брошенной и униженной. Мне пришлось долго стоять у легкой резной двери, приводя мысли и чувства в порядок. Глубоко вздохнув, я коротко постучала.

Я молилась, чтоб дверь открыла Таня. Внутри послышались легкие шаги, я мысленно поблагодарила Создателя за это. Секунда – на пороге стояла она в облегающем фигуру домашнем платьице, светлые волосы были аккуратно уложены в замысловатую прическу. Ее лицо ничего не выражало, как будто она ждала моего приезда.
-Привет, - нервно пролепетала я. Таня, коротко кивнув, отошла, пропуская меня внутрь. Я медленно вошла, озираясь, отчаянно ища следы его присутствия здесь: довольно большая гостиная, громоздкий камин, тяжелые резные кресла, обилие разноцветных подушек, на стенах – подлинники пейзажей голландских мастеров. В воздухе витал тяжелый сладковатый запах тропических фруктов, сирени и фрезий – ее запах, смешанный с легким ароматом дождя. В голове вихрем пронеслось – он! Господи, как больно! Мое молчаливое сердце сжалось. Я сжала кулаки, он был здесь, не сегодня, но Элис не ошиблась, а я так надеялась, что не найду его в этой квартире. Таня самодовольно улыбнулась и подошла ко мне.

Таня.

Мне было не по себе. Конечно, я сейчас была с Эдвардом, и я была почти счастлива. Но, если быть честной, я совершенно себе это не так представляла - он был великолепен в постели (хм, кто бы сомневался?!), но, черт побери, было бы мило с его стороны, если бы он перекинулся со мной, хотя бы парой слов, но он просто молчал. Мне была невыносима эта его гнетущая тишина, тяжелый взгляд, полное отчуждение.

Например, вчера – мне было неприятно вспоминать об этом – он примчался с охоты с горящими алым огнем глазами, стремительный, быстрый, решительный, жестокий. Ни говоря, ни слова, сгреб меня в охапку, повалил на кровать, взял меня жестко, как будто я была его собственностью, это немного задевало мое самолюбие. А после просто весь вечер просидел у камина, вглядываясь в огонь, обхватив колени руками. Я пыталась заговорить с ним, но мои попытки были просто проигнорированы. Я не привыкла к тому, что меня используют, даже если этот кто-то Эдвард Каллен. А под утро снова исчез. Поэтому сегодня я чувствовала весьма ощутимое раздражение.

Достаточно времени я уделила прическе – не хватало еще забывать о красоте, сделала отличный маникюр и занялась макияжем – круги под глазами были уже весьма заметны, надо бы выбраться на охоту, мой аппетит, к тому же, каждый вечер раззадоривал Эдвард, от его одежды пахло человеческой кровью, я сдерживалась уже через силу. Я аккуратно припудрила синяки, подкрасила ресницы и накрасила бледно-розовым блеском губы. Я вздохнула, оставаясь довольной своим отражением в зеркале.

Неожиданно в дверь тихо постучали, я рванула открывать. Эдвард? Гм, на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стояла Белла, в общем-то, я не была удивлена, я была готова к ее приезду, но не ожидала, что это будет так скоро. Она тихо поздоровалась, я кивнула в ответ и пустила ее в квартиру. От меня не скрылось потрясенное выражение ее лица, когда она почувствовала запах Эдварда, смешанный с моим, хм, зашла бы она в спальню! Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но я видела, как она сжала кулаки, я улыбнулась самодовольно и подошла к ней.
-Таня, - спросила она, присаживаясь на край дивана – где Эдвард?
Я пожала плечами:
-Не знаю – я не врала – он мне не докладывает…
Белла нервно облизала губы, нахмурилась и снова спросила:
-А когда он вернется? Не хочу быть непрошенным гостем… - как всегда слишком вежливая, слишком много думающая о других, но не о себе. Одного взгляда на нее хватило, чтоб понять как трудно и больно ей здесь находиться, осознавать, что твой мужчина с другой.
-Наверное, к вечеру – предположила я. Девушка тряхнула волосами, ее тонкие пальцы на миг задержались на цепочке, на которой висело ее обручальное кольцо.
-Ты что-то хотела? – мне, действительно было любопытно.
После секундной заминки она тихо прошептала:
-Я хотела бы поговорить с ним о Ренесми, она в опасности….
Значит, она приехала сюда ради дочери, а не для того, чтобы спасти свой брак, странно, мне всегда казалось, что даже после рождения Несси, Эдвард для Беллы всегда стоял на первом месте. Что ж, я ошибалась. Странно, но я не испытывала к ней неприязни, она была такой тонкой, сомневающейся, почти сломленной, что единственным чувством, которое я к ней испытывала, была жалость. Я присела рядом с ней и взяла ее за руку. Она подняла на меня свои огромные бледно-охровые глаза, в них светилась такая боль, что я невольно отшатнулась:
-Белла – мой голос был тише вздоха – послушай, я не хочу, чтоб ты была несчастна, мы хотим, чтоб ты пошла вперед…. – я сделала акцент на слове «мы», хотя не была уверена относительно Эдварда. Я вообще не представляла, что он думает о своей жене, со стороны казалось, что он вообще о ней не думает. Создавалось впечатление, что его интересуют в этой жизни две вещи: кровь и секс, от первой я не была в восторге, так как все-таки убийство людей противоречило моим правилам, а вторая – была мне только на руку. Лицо девушки дернулось, будто от удара, она судорожно втянула носом воздух, вскочила с дивана:
-Мне лучше уйти, передай Эдварду… - она почти бежала к входной двери, когда врезалась прямо в грудь только что вошедшего Эдварда.