POV Белла

- Ты так выросла, - он ставит меня землю, и я киваю. Не одна я изменилась. - Невероятно! – глаза цвета весеннего леса сияют.

Все же, признаю – мне не хватало этих лукаво-сияющих глаз, что являются точной копией глаз Карлайла. В каждом движении этого человека все было новым, я не таким его помнила. Морщины у глаз не портят лицо, но вот и яркое пламя от взгляда показывает, что это тот Эдвард - из моей памяти. Улыбка, словно изогнутая линия, все же та, прежняя. От его тела идет уверенность, твердость.

- Ты тоже изменился.

- Да ну? – бровь изогнулась. Он поднимает сумку. Все же, стиль одежды тот же – джинсы, футболка, ветровка….

«Яблоко от яблони, Белла! Ты же тоже почти всегда так по-спортивному одеваешься!»

- Да! Очень! Я думала, что ты приедешь ночью, – рассматриваю Эдварда, стараясь увидеть прошлые черты, что остались вечными на фото и в обрывках воспоминаний.

Так странно, вроде бы это тот же человек, вроде бы и говорю с ним, но и не он это. Чужой, другой какой-то. Неприятно. Между нами – пропасть.

- Хотел сделать сюрприз, но ты меня опередила. Ты куда-то идешь? – в нотках голоса интерес. Баритон похож на кошачий тембр. Странно, у кого такой голос еще в семье? У отца? Нет. Эдварда можно слушать часами.

- Да, меня Элис ждет на остановке. Я побегу, мне неудобно заставлять ее ждать.

Все же, после радостной встречи теперь возникает непонятная неловкость. Слышу его вздох. О чем говорить? О его жизни? Моей он не слишком за годы все интересовался… Ну, по крайней мере, лет шесть. Навязываться не хочу и не стану. Радость, словно яркая звезда на небосклоне, стала тухнуть.

- Ты когда вернешься? Опасно гулять вечером, - что? Неужели я услышала нравоучение?

Закатываю глаза. Прямо, как в детстве.

- Белла, не ходи сама в парк, ты можешь потеряться. – Крепкие руки подхватывают меня, когда я почти что выбежала из дома. Опять! Хоть мне и пять лет, ну и что! Ему двадцать, и все можно! Я тоже хочу гулять! Чем я хуже?

- Почему тебе можно гулять вечером, а мне – нет? – надуваю губки.

Мы дома одни. Эсми у бабушки, а папа – на дежурстве. Брат по-быстрому хотел уложить меня спать, дождаться тетю Рене, оставить меня с ней и идти с какой–то девушкой в парк, где аттракционы сияют огнями, где весело, и нет печали!... Ну, я тоже хочу! Я и кататься хочу в вечернем свете огней, и не замерзну я ночью. И спать не захочу! Клянусь!

- Ты вот сейчас вылитый ежик – сопишь от злости, - смех. От этого я злюсь еще больше.

- А ты… А ты… - хлопаю ресницами и пытаюсь придумать что–то пообиднее.

- Ну? Кто? – усмешка. Да Эдвард издевается!

- Ворчун и зануда! Пусти! – вырываюсь, отбиваясь всеми силами.

- Белла, не будь капризной, - тон голоса серьезен, но добродушный взгляд выдает его с головой. - Мы пойдем гулять утром.

- Утром будет не так! Я вечером хочу! Ты можешь идти, - подбородок задрожал, и слезы выступают на глазах. – А я не могу вечером покинуть дом. Ты же в парк идешь? С этой девкой! – гневаюсь.

- Ревнуешь? Солнце, - поцелуи в щечки, и я перестаю плакать.

Эдвард опускается на корточки, и я обнимаю его, всхлипывая.
Как можно злиться?

- Нет. Я хочу тоже с тобой гулять.

- Я не в парк иду, - миролюбивый тон. Он поправляет прядь моих волос, заправляя локон за ухо. – Я иду в клуб.

- В клубах скучно, - морщусь. – В парке веселее.

Клуб! Меня туда не пускают! От Элис я слышала, что там очень грустно. Музыка оглушает, все танцуют в столпотворении… Разве это сравнится с свежим воздухом и качелями?

- Верю-верю! В парке очень весело, мы завтра утром пойдем! Я тебя на «Ветерке» покатаю.

В тот вечер осталась я дома. И Эдвард остался. Мы смотрели «Тома и Джерри».

Как давно это было, а я все помню, словно вчера.

- Ты когда вернешься?

- Скоро. Если ты беспокоишься, то напрасно. Я часто гуляю по Джексонвиллю, - усмехаюсь, посматривая в сторону остановки. Элис ждет.

- Недолго только гуляй. Все же, последнее время в городе неспокойно. Не хочу, чтобы с тобой произошла беда.

- Я не ребенок. Спасибо за заботу, - сарказм. – Папа на работе, поэтому ты там сам разберешься. Пока!

Не дождавшись ответа, я быстро разворачиваюсь и иду на встречу с Элис.

- Я жду тебя дома! – услышала я сквозь шум ночного города, но мне все равно.

Дома! Офигеть, блин! Дома!
Ну, с чего это вдруг мы стали такими заботливыми? Плевать на меня было всегда, а тут на тебе! Хоть бы не говорил всю эту чушь хоть для приличия…

Меня охватила самая натуральная злоба.

Вот глаза замечают со спины невысокую девушку. Черный коротко стриженый волос, маленький рост (но шпильки все корректируют), юбка, блуза, сумка… Яркая, веселая, родная моя Элис!

- Элис! – окрикиваю ее, поднимая руку. Брендон обернулась, и улыбка расцвела на ее лице. Карие глаза лучились добротой.

- Белла! Наконец–то! – идем навстречу друг дружке. Обнимаю ее. Как же мне не хватало верной моей подружки. Закрывая на секунду глаза, я вдруг осознала, насколько сильно я одинока. Одна подруга. Одна настоящая подруга и живет так далеко...

«И один отец, и брат!» - подсказывает внутренний голос, которого я посылаю к черту. Нет! Грусти нет места.

- Привет, - размыкаю объятия, рассматривая ее. Брендон за год не изменилась.

Переговорив о мелочах, мы решили посидеть в кафе. Заказав кофе, а подруга – зеленый чай, мы сидели в малолюдном помещении, украшенном фонариками. Играл какой–то клубняк.

- Ну, как тебе в родных краях? – Элис помешивает ложечкой зеленый чай.

- Хорошо. Правда, знаешь, - вздох. Рассматриваю стол. – Я вот сегодня приехала, а все такое и родное, и чужое. Обидно. Дом с Эсми мне не дом, и здесь дом…

- Понимаю… Белла, - я поднимаю глаза. – Эдвард вот дом за городом строит, ты в курсе?

Что? Дом? Зачем?

- Нет, - мотаю головой, слегка удивившись. Странно, зачем ему еще один дом?

Стоп.

- Так вот, твой братец встречается уже полгода с Таней Денали. Знаешь ее? – все слова Элис потонули где–то вдалеке.

Я откинулась на спинку стула, загнанная в ступор. Сердце быстро застучало.

Полгода… Кто она? Эдвард никогда не встречался так долго. Я помню различных его «кукол Барби», но так надолго…

Неужели мой брат хочет жениться?

Горько. Он ни слова мне не сказал. Ни месяц назад, ни вчера, ни сегодня Эд ничего не сказал. Я – никто ему. Просто сестра по крови. Зачем я в глубине души надеялась на то, что мы, как раньше, будем друзьями?

«Ой, Белла, все так, как должно быть. Прошлое не вернется. Пора взрослеть. С чего ему все тебе рассказывать?»

- Ты меня слушаешь? Эй! – Элис повышает голос, и я словно просыпаюсь от сна, поднимая голову.

- Прости, я не знала, что Эдвард строит дом. Он женится?- отпиваю кофе. Горький напиток обжег горло. – Я задумалась. Ты меня удивила.

- А как я удивилась! Кого он выбрал! Ой, прости… Он твой брат, а я тут сплетни о нем болтаю, - Эл потупила взгляд.
Меня разобрало любопытство.

- Ничего. Ты не сплетни говоришь, а информируешь меня. Кто она?

- Таня Денали, - подруга подалась корпусом ко мне, и я склонилась, чтобы лучше ее слышать. – Она подруга Джеймса, он их с Эдвардом познакомил.

Джеймс? Это кто? Ну ладно, это потом… Мне важнее узнать о девушке брата. В конце концов, не он, так пусть подруга расскажет. Когда Элис разговорится, ее лучше не отвлекать.

- Как она выглядит? – прищуриваюсь. - Сколько ей лет? – голос стал тише.

- Ей двадцать четыре года. Закончила колледж, работает фотомоделью….

Фотомодель? Интересно… Делаю еще один глоток кофе, замечая, что я выпила всю чашку.

- Она высокая, - глаза Элис сверкнули. Я внутренне подавила усмешку. Элис не завистница, просто у нее комплекс по поводу роста, с которым она борется. Да пусть кто-то попробует бегать на каблуках, как она!

Элис продолжала рассказ, заставляя меня вслушиваться в каждое слово.

- Не скажу, что девушка умная… Хитрая скорее. Блондинка с голубыми глазами, без силикона, но пафосная…

- Ясно, - улыбаюсь. Мне достаточно пары слов, и больше неинтересно. И так понятно, кого выбрал мой брат.

Мы болтали целый час обо всем и ни о чем. Говорили о парне Элис, Джаспере Хейле, говорили о школе, о знакомых.

Было девять часов, когда я вернулась домой. Меня тянуло туда магнитом, хотелось так посмотреть в светло–зеленые глаза и понять, к чему это все? Почему он скрывает от меня свои отношения?

«Ну, просто не успел сообщить. Что тут такого?» - миролюбиво внутренний голос предлагает мне успокоиться.

Нет! Меня не обижают его романы, меня обижает то, что я -никто! Никто! Одиночка… У меня была семья, был любимый брат, а не сосед в одном доме… И что?

Что теперь? Мне нельзя сказать о том, что он строит дом? Не вчера же это Эдвард затеял…

Плотно закрыв двери, я, переминаясь с ноги на ногу, услышала в гостиной телевизор. Он дома. Бросаю на комод клатч.

- Эдвард!

- Ты вернулась? Так рано? – в голосе легкая ирония и удивление. Вот на полу появилась тень, и Эд перед моими глазами. У меня в прямом смысле упала челюсть. С полуоткрытым ртом я смотрю на брата. Спортивные брюки серого цвета идеально сидят на бедрах. Мой взгляд быстро скользит вверх, и на секунду я перестаю дышать.

Статная, сильная, плотная фигура крепкого мужчины. Комок застрял в горле. Майка подчеркивает каждый мускул на торсе, обнаженные сильные руки открыты и не перекачанные, шикарные открытые плечи. Белоснежная кожа….

«Бог мой! Все же, Эдвард заметно изменился. В детстве эти все мускулы не бросались в глаза…»

СТОП!

- Да, вернулась, - в шоке отворачиваю глаза.

Отсутствие в жизни парня, отсутствие… Как объяснить? Я просто невольно залюбовалась красотой мужчины. Давно перед моими глазами не было…

- Что такое? Почему ты краснеешь?

Я краснею?! Гнев горит внутри.

- Эдвард, - поднимаю к нему глаза, чувствуя болезненно пылающие щеки. Сузив глаза, сжав кулаки, я с горечью смотрю на него. – С чего это ты вдруг беспокоишься? – шипение срывается с моих губ.

В долю секунды прекрасное лицо изменилось.

- Что за тон? – настороженность. Каллен подходит ко мне ближе, всматриваясь. – Ты что? Ты моя сестра…

- Ложь! – крик. – Ложь! – и голос упал до шепота. Была бы я тебе родной, ты бы меня не вычеркнул. – С родными так не поступают!

Резь в глазах. Я пытаюсь уйти, но тщетно. Крепкие руки обхватили мои плечи, больно сжав.

- Пусти меня. Быстро.

- Белла, - пальцы ослабляют хватку, но не выпускают меня. - Что случилось? Расскажи мне, Белли. Чем я тебя обидел?

«Чем я тебя обидел?» - этот вопрос заставил меня поднять голову. Шумно вздыхаю, поднимая глаза.

- Ты… Пусти пожалуйста, - тихий шепот. – Мне больно, понимаешь?

Пальцы отпустили мои плечи, и они заболели пульсирующей болью.

- Прости, переборщил с силой… - Он закатывает глаза, закрывая лицо руками, словно пытается успокоиться. – Пойдем поговорим? – обнимает меня.

Утыкаюсь лицом в крепкий корпус, обнимая крепкое тело и вдыхая забытый запах его любимого одеколона, что смешан с дымом сигарет.

Поговорим? Эд прав – молчание – не выход.

- Пошли, - пробубнела я, отодвигаясь. Неловко усмехаюсь и вижу улыбку в ответ.

Я села на старый диван, выключая пультом телевизор. Эд сел рядом.

- Ты не хочешь мне рассказать, что происходит? Что я плохого тебе сделал? – горечь. Мне стало стыдно. По сути, я пришла злая, накинулась, расплакалась. Ну, и кто я? Истеричка?

Внутреннее «Я» кивает в ответ.

- Ничего ты не сделал! – уверяю его, надеясь успокоить. Отбрасываю пульт и двигаюсь ближе. – Это я идиотка.

- Никогда не говори такие слова. – Теплый голос. Смотрю в родные глаза, в прежние черты дорогого лица. – Ты – моя сестра. Умная, смышленая девчонка со смеющимися глазами, - выдох. – Ну, эмоциональна, так это семейное! – подмигивает. Я украдкой смотрю на него. Нет… Внешне изменения на лицо явно, а вот внутри это тот же юноша.

Что я слышу? Неужели? Ущипните меня! «Семейное»…

- Девчонка, которая не нужна никому, - констатирую факт, отворачиваясь.

- Белла, - вот его ладонь обхватывает мой подбородок и аккуратно поднимает голову. – Быстро объясни мне все.

- Ты бросил меня, - горло сдавил обруч. – Я давно хотела это тебе сказать… Из близкого брата, из родного человека ты стал… - подбородок дрожит. Снова предательские слезы! Душа, что молчала так долго, рвется на свободу, кричит. – Ты стал мне человеком, с которым, кроме крови и прошлого, меня ничто не соединит. Почему ты меня бросил?

- Боже, - выдох. Он шумно вдыхает кислород, отпуская мой подбородок. – Ты не одна, - бархат слышен через мгновения. – Ты не одна, Белла! Я всегда был и буду с тобой, - обхватывает мои ладони. – То, что мы отдалились… - Закрывает зеленые омуты.

- Я все поняла, - кивок.

- Да ничего ты не поняла! – взрыв эмоций. Впервые я услышала, как он кричит. – Я отстранился не от тебя, а от матери! От нее! Я не мог приехать, понимаешь? Не мог… Прости, что уделял тебе так мало времени… - Каллен поднимается и меряет комнату шагами. – Я был уверен, что у тебя все хорошо, и не душил тебя опекой. Думаешь, мне было легко?

- Ты не душил меня, - мотаю отрицательно головой, кусая губы. – Ты был центром моей жизни… Я не хотела навязываться, понимаешь?

- Что за дурь? «Навязываться»? – на лице играют жевалки. - Белла! Ты была тоже центром моей жизни. Я заботился о тебе, любил и лелеял, как цветок. Я не должен был тебя так ранить, я не думал, что тебе так необходимо мое общество…

Я молча подхожу и обнимаю Эдварда снова.

Я, правда, была ему нужна. Вот только интересно, мама… Мама!

- Эд, что натворила мама? Что?

Похоже, Эсми очень его обидела. Чем родная мать могла так оттолкнуть от себя ребенка?

- Ничего. Это неважно. Давай не будем об этом? Мм? – успокаиваюсь.

Нет, не надо на него давить. Все потом узнаю.

- Хорошо, - выскальзываю из объятий и поднимаюсь на носочки, положив ладони на крепкие плечи. Какой он горячий!

- Хорошо. Ты не голодная? Сильно устала? – привычная забота.

Морщусь. Я, и правда, устала за целый день. Перелет, ссоры, встречи…

- Я могу приготовить что-то? Хочешь, твои любимые макароны с сыром? Или что-то иное?

Я усмехаюсь. Он не забыл мое любимое лакомство детства – это было фирменное блюдо Эдварда.

- Эдя, кушать хочу! – я, совсем маленькая, недовольно болтаю ногами в воздухе. Лето. Я сижу на стуле, строя на столе домики из кубиков. Эдвард играет на гитаре, что-то пишет.

- Опять голодная? Белла, ты проглотит! – смеется. Брат поднимается с расстеленного на лужайке покрывала.

«Проглотит?»

- Я не знаю, что ты имеешь в виду, - надуваю губки. - Какой я проглотит?

- Ну-ну-ну, вот губы надула! Слова ей не скажи! – Меня подхватывают на руки и опускают на землю. – Чудо просто!

- А кто такой этот «проглотит»? А где живет? А когда….

- Почемучка, - ладонь берет мою ладошку. – Пошли, буду кормить тебя.

- Чем? Я торт хочу… И мороженое! – довольная, высказав свои желания. Мы вошли в дом.

Эдвард усмехается, поднимает голову вверх и затем смотрит вновь на меня.

- Макароны с сыром есть!

Теперь это блюдо после развода родителей всегда ассоциируется с детством.

- Будешь? Хотя, ты уже взрослая, - он выгибает бровь, и нотки иронии проскальзывают в его словах. – Фигуру бережешь для мальчиков?

Вот зараза! Зеленые глаза смеются надо мной. Я ударяю его кулаком по корпусу, совсем шутливо, как раньше.

- Очень смешно! Я кушала, но кофе буду! – киваю в подтверждение своих слов.

- Кофе так кофе! – улыбка пропадает, и мы идем на кухню.

Сев у барной стойки, я нарушила снова молчание.

- Эдвард, скажи, а у папы есть кто-то? Он женится не хочет?

Парень засыпает кофейные зерна, и начинает работать кофемолка. Достает чашки и ставит передо мной чашку.

- Нет, - наливает воду в турку и ставит ее на плиту. – У него никого нет. Ты с сахаром будешь?

- Без сахара…

- Белла, расскажи лучше, как ты. Как в школе? Как личная жизнь? – он стоит спиной ко мне, внимательно следя за кофе.

- У меня нет личной жизни, - выдох. Внутри неприятный комок. Зачем он спросил?

- Почему? Тебе уже шестнадцать. В твоем возрасте все начинают встречаться. – Кофе вскипел. Теперь горячий напиток разливается в чашки. Украдкой замечаю заинтересованный взгляд.

Рассказать ему? Или нет, лучше не надо. Мне больно вспоминать «чистилище» - эту школу, этих… А больнее всего – вспоминать лицо этого негодяя, что посмеялся над моей слепой любовью, выставив посмешищем.

Внутри появилась такая пустота, что я живу в вакууме. Словно из-за стекла я наблюдаю за другими, никого не впуская в свой мир. Одиночество убивает, но лучше быть такой, чем открытой и растоптанной. Не понята всеми, я живу так, как умею.

Да, жестока. Да, я зла на весь этот чертов мир, но а как иначе? Мир лишил меня всего. В свои шестнадцать чувствую себя постаревшей на десятки лет.

- Не встретила достойного пока, - улыбаюсь. Обхватываю ладонями чашку, чувствуя тепло.

- Правда? Ты врешь. У тебя лицо изменилось, когда я спросил. Говори, что не так?

Поднимаю глаза к брату, решая для себя дилемму.

- Тебе это интересно?

- Да. Я вижу, что тебе не хватает прошлого… Да и мне тоже. Маленькая, ты делилась всеми своими переживаниями, так кто тебе поможет, как не брат?

Изумление. Это правда? Боже мой! Я рада, что он хочет вернуть те доверительные отношения между нами. Этого не хватает, и в глубине души я надеялась на эти слова.

- Ты говоришь, словно тебе уже лет сто! – смеюсь, но тут же замолкаю. Эд смотрит серьезным взглядом.

- Не сто, но опыт имею.

- Скажи, я некрасива? Поэтому он отвернулся от меня?

- Ты что, - с жаром прошептал Эд, подходя ко мне. Он присел на корточки. – Ты красива. У тебя прекрасные волосы, самая яркая в мире улыбка, и ты… - Поднимаю глаза, слушая грохочущее сердце. – Ты добрая, привлекательная и невероятная девушка.

В моем горле пересохло, и я замерла, как завороженная. Никогда мне не говорили такого, а тем более – мой брат. Никогда…

- Олух тот парень, что обидел тебя. Если бы я был рядом, клянусь – стер бы его в порошок. Что он сделал?

Слезы. Я кусаю губы, подбирая слова.

- Ты говоришь все эти лестные слова, чтобы меня утешить? – успокаиваюсь.

- Нет. Это правда, - ладонь успокаивающе гладит меня по голове.

- Этот парень посмеялся надо мной, но ничего страшнее он не сделал. Не прикасался ко мне.

Длинные пальцы стерли мои слезы, и я обняла брата, всхлипывая.

- Мне очень тебя не хватало, Эдвард. Я рада, что теперь я здесь.

- Я тоже. Все будет хорошо.

Остаток дня прошел тихо и мирно. Эд рассказал мне об отношениях с Таней, сказав, что строит дом. Через год он думает обзавестись семьей. Мы договорились завтра утром об утренней прогулке – поездке на мотобайке и знакомстве с рок-группой брата.