Белла POV

Глубоко погруженная в свои мысли, я стояла на веранде, огибающей дом, в той ее части, что выходила на задний двор, и смотрела на медленно проплывающие по голубому небу немногочисленные облака. Хотя большую часть времени все же думала. Мои размышления касались Эдварда и того, что по ночам он не отдыхает полноценно. Чувствую я себя из-за этого скверно, ведь всему виной мой достаточно большой живот, до встречи с маленьким осталось только месяца три, и у меня больше не получается засыпать спокойно на спине, как было раньше, на ранних сроках.

Я могу в течение часа и даже больше ворочаться с бока на бок, ожидая, на каком из них ко мне все же придет сон. Бывает по-разному. Знаю, что мои движения не дают Эдварду спать, его сон стал беспокойным, как будто это и его беременность тоже, хотя в каком-то смысле так оно и есть, но ничего не могу поделать. Я пробовала класть между нами подушку, чтобы не будить его, а утром находила ее на полу возле кровати. Эдвард говорит, что ему нужно чувствовать меня, но мне все равно не по себе.

Словно в ответ на мои мысли сзади раздались тихие шаги, теплые руки нежным прикосновением обняли меня вокруг плеч, и Эдвард прижал меня спиной к своей груди, окутав меня в одеяло. Мое настроение улучшилось от осознания того, что отец моих детей рядом со мной, я повернулась лицом к нему и решилась заговорить о том, что меня сильно волновало.

- Ты стал плохо спать. Тебе мешает то, что я ворочаюсь или встаю ночью? Только ответь честно.

- Чего ты добиваешься? Ты мне не мешаешь. Не смей думать так, - строго сказал Эдвард, взглядом он просил меня прекратить этот разговор, но я не остановилась.

- Может быть, кому-то из нас перебраться в комнату Мелани. Диван там достаточно широкий, и я…

Я не успела договорить, потому что Эдвард непривычно уверенно и властно перебил меня:

- Нет. Ничего не желаю слышать о нашей разлуке.

- Это не разлука. Это всего лишь на ночь.

- На каждую ночь... В любом случае нет, и этот разговор закончен, Белла. Я в порядке.

Тон его голоса был непривычно непримиримым, и говорить что-то еще, чтобы отстаивать свою точку зрения, я не решилась. Думаю, что Эдвард слишком беспокоится и потому находится в постоянном напряжении. Мне бы радоваться, что он такой заботливый, опекающий, волнующийся и чувствует ответственность за меня, за нас с маленьким, но я переживаю, что так Эдвард заработает себе сердечный приступ. Любимый пытается скрыть, как сильно переживает, но у него не особенно это получается, потому что я вижу, что он измучен больше, чем показывает. В моем сердце прочно обосновалась тревога за него.

Видимо, мое молчание слишком затянулось, потому что Эдвард тесно переплел наши руки и вопросительно прошептал:

- Обиделась? Прости, я, возможно, накричал, это было неправильно, и мне жаль.

- Нет, я не обиделась.

- Просто пойми одну вещь. Держать тебя в своих руках… Это делает меня счастливым и более спокойным. Я могу совсем не спать, если это значит, что ты всегда будешь рядом. Мне все равно, что будет со мной, пока я уверен в твоем благополучии.

- Но мне не все равно… Ты совсем о себе не думаешь.

- Ты – единственное, о чем я в состоянии сейчас думать.

- А кто в это самое время подумает о тебе? Позволь мне позаботиться о том, в чем ты нуждаешься…

Тут я почувствовала внезапный толчок изнутри, заставивший меня охнуть. Лицо Эдварда исказилось от страха. Чем ближе срок, тем больше любимый нервничает, и, видя, как сильно он переживает, я не нуждаюсь в громких словах, чтобы понимать, что его чувства по отношению ко мне сильны, как никогда прежде. Любовь ведь в поступках…

- Из нас двоих только ты нуждаешься в заботе. Ты в порядке?

- Мне нужно сесть.

- Конечно. Пойдем, только не спеши.

Эдвард помог мне опуститься на диван, но даже после не выпустил моей руки из своей. Это тронуло меня до глубины души, и, сидя здесь, рядом с любимым человеком, смотря на него, впитывая взглядом каждую черточку его лица, все эмоции на нем, думая о том, через что нам пришлось пройти, чтобы оказаться там, где мы есть, я осознала важную истину.

Нам нужно было расстаться… Звучит глупо в том смысле, что двум людям надлежит заканчивать отношения только тогда, когда их чувства изменились, и больше ничто не связывает их, а мы с Эдвардом никогда не переставали любить друг друга, но все равно… Мы должны были проститься на время. Я всегда знала, что он – тот самый, но Эдвард… думаю, он не понимал до конца, кто я для него, и лишь расставание помогло ему определиться. И я бы согласилась пройти через такого рода утрату еще множество раз ради возвращения любимого ко мне, к нам…

- Эдвард?

- Ты что так смотришь?

- Я… Мой мир полный и завершенный только с тобой.

- Что с тобой? Ты чего?

- Все в порядке.

- Мне не нравится твой голос.

- Я просто хотела сказать, что лучшее, что случилось со мной, это то, что ты полюбил меня, и я всегда буду благодарна тебе за эту прекрасную жизнь.

- Ты будто прощаешься… - не подлежащим описанию голосом, в котором не было места радостным эмоциям, прошептал Эдвард и сжал мою руку сильнее, чем когда-либо раньше. Я опустила взгляд, не зная, что ответить на это. Мне сложно бороться с невеселыми мыслями в последнее время. От родных по-прежнему нет никаких вестей, и хотя я вынуждена признать, что времени прошло не так уж много с того дня, когда мы отправили письмо, но ожидание – это страшная пытка, особенно когда ничего поделать нельзя, и единственное, что остается, это ждать. – Но ты не можешь… не можешь думать о плохом. Мое величайшее счастье это любить тебя и быть любимым тобой, и моя жизнь потеряет всякий смысл, если с вами что-то случится. Я знаю, ты обеспокоена, что от брата нет письма, но… все хорошо, там все хорошо.

- Я хочу верить в это, верить тебе, но мы здесь. Не там.

- Скажи мне, как поступить. Если хочешь, я съезжу к тебе домой и все узнаю, и…

- Нет! Ты нужен мне здесь, пожалуйста, - даже не дослушав, поспешно ответила я и близко, очень близко придвинулась к Эдварду, тех слов, что были сказаны, хватило мне, чтобы испугаться за него. Он не может туда поехать… даже ради того, чтобы принести хорошие вести. Я не позволю и не отпущу. Там небезопасно, столько всего может случиться, а меня не будет рядом. Сама мысль, что он пострадает… я не вынесу этого. Нам нужно держаться вместе. Только так я буду точно знать, что Эдвард в порядке.

- Тогда я буду с тобой, пока это то, чего ты хочешь.

- Я этого хотела с самой первой нашей встречи, и неважно, что ушли годы, чтобы дать название своим чувствам, хочу, и так будет всегда.

Эдвард покачал головой, будто говоря: «ты не могла хотеть быть со мной, когда мы впервые встретились», прежде чем и вслух поставить под сомнение все, во что я верила:

- Я мог оказаться, кем угодно. Ты даже имени моего не знала и…

- Ты, получается, имя мое полюбил?

- Нет, конечно, нет, - Эдвард поцеловал меня в лоб, - я полюбил тебя.

- А я – тебя. Не то, как тебя называют, или то, что о тебе думают люди, а тебя, именно тебя. Мы – это мы, а не то, кем нас видят. Но… я вижу, что ты нуждаешься в отдыхе.

- Поэтому ты собираешься покидать меня на каждую ночь?

- Мы расставались и на большее время, и выжили друг без друга. Сможем и сейчас.

- Ты хотя бы слышишь меня? Мы можем поступить, по-моему? – умоляюще попросил Эдвард, опустившись на колени передо мной, прямо на пыльные доски, я едва взглянула на него, но сразу же заметила подозрительный блеск в его глазах, и влажность в них сделала невозможным любой мой ответ, кроме кивка согласия.

***

- Все хорошо?

Меня нисколько не удивил заданный Эдвардом вопрос, в последнюю неделю я слышала его довольно часто, не только от него, и, наверное, научилась предчувствовать и безошибочно определять момент, когда кто-либо задаст мне его.

- Да, - коротко ответила я, не глядя на Эдварда, но чувствуя на себе его оберегающий взгляд. Все мои мысли были заняты подсчетом тарелок, стаканов и столовых приборов на накрытом белой скатертью столе, и получилось так, что любимому удалось приблизиться ко мне бесшумно. Мое тело вздрогнуло, когда он, оказавшись за спиной, положил руки на мои плечи, и в его прикосновениях наравне с привычной нежностью чувствовалась какая-то затаенная грусть. Что его мучает? Эдвард заговорил сам, не дожидаясь вопросов от меня.

- Знаю, все должно быть не так.

- Ты о чем? – спросила я, глядя уже в его глаза. Но по ним было невозможно ничего прочитать, все выглядело так, словно любимый намеренно закрылся от меня. Но почему? Должна же быть причина. Я обязана найти ее.

- Сегодня у Мелани день рождения. Я не могу не думать о том, в прошлом году вы провели этот день с твоими родными, а сегодня их здесь нет, и ты даже не знаешь, что с ними.

В одно мгновение мне стало все ясно… Чувство вины, вновь опутавшее душу Эдварда своими сетями и не дающее ему спокойно вздохнуть… вот и объяснение его состоянию. Но все, что у него есть, это догадки, не имеющие ничего общего с реальностью.

Воспоминание

***

12:03

Закрыв за братом дверь, я почувствовала присутствие мужа за спиной. Мне даже не требовалось оборачиваться, чтобы знать, что он собой доволен. Думаю, ему доставляет удовольствие видеть, как я несчастна в этом браке. Не отпускать меня… это, наверное, способ Джейка мстить мне за то, что я его не любила никогда и не заботилась о том, чтобы сделать его счастливым. Себя мне не жаль, я смирилась, что застряла с этим человеком на всю оставшуюся жизнь. Вот только Мелани всего этого не заслуживает, она всего лишь ребенок, и моей дочери не должны касаться наши проблемы, но она все равно оказалась втянутой в них.

Сегодня ее день рождения, ее второй день рождения, но праздника не будет. О том, как все прошло в году предыдущем, у меня не осталось никаких хороших воспоминаний, и в повторении я не нуждаюсь. Поэтому я даже не потрудилась заранее заикнуться в разговоре с Джейком о дне рождении Мелани. Я поступила иначе, а именно попросила Дени забрать ее на день и провести с ней время. Брат уговаривал меня тоже поехать с ними, но я соврала ему, сказав, что устала, хочу отдохнуть и просто побыть с мужем. Мужем, которого я не люблю. Я такая лгунья. Будто я – это не я. Будто не я не далее, как ровно год назад, говорила подруге, что мы с Джейком движемся в никуда. И правда в том, что мне удалось заставить Анжелу позабыть о тех моих откровениях, и в настоящее время она твердо убеждена, что тогда мы с мужем просто поругались, я была расстроена и потому наговорила ей разных глупостей. Если бы она только знала… Помню, как Эдвард читал меня, как открытую книгу. Думаю, увидев меня сегодня, он был бы очень удивлен, как убедительно я научилась лгать. Особенно самой себе.

Прислонившись спиной к стене, я смотрела на своего мужа, на своего жестокого мужа, который отныне не чувствовал по отношению ко мне ничего, кроме ненависти. А была ли вообще любовь?

- Почему я здесь? – спросила я, возможно, в тысячный раз за последний месяц. – Ты несчастлив со мной, так зачем держишь меня?

- Я тебя не держу. Уверен, они еще не уехали далеко, и ты догонишь их, если поспешишь.

- Мы с тобой говорим о разных вещах, и ты не слышишь меня, Джейк… Я хочу…

- Мне все равно, что ты хочешь.

Он развернулся, будто ставя жирную точку в разговоре, но я еще не договорила и потому последовала за ним, а именно на кухню. Мне хотелось вызвать хоть какую-то реакцию с его стороны, отличную от этой маски напускного равнодушия, которую он носил, не снимая.

Джейк взял чашку и стал наливать в нее воду, чтобы сделать себе чай, я остановилась рядом, показывая тем самым, что ему придется со мной общаться, хочет он этого или нет.

- В чем виновата Мелани? Сегодня ее день рождения, и я думаю, что ты помнишь об этом. Ты хочешь, чтобы все думали, что у нас все лучше всех, но после сегодняшнего дня мои родные поймут, что на самом деле происходит с этим браком, если еще не поняли. Впрочем, это и к лучшему. Я смогу вернуться домой.

Джейк бросил все, что делал, быстро подошел ко мне, больше не скрывая злости, и, грубо схватив за руку, прямо спросил:

- Хочешь уйти? Развестись?

Я, обнаружив смелость, которую раньше никогда в себе не находила, взглянула ему точно в глаза и уверенно ответила:

- Да, хочу. Отпусти меня, пожалуйста. Зачем я тебе? Ты же сам говорил, что я разрушила твою жизнь. Так дай мне уйти и начни все с чистого листа.

- Нет, - почти прорычал Джейк, - придется тебе терпеть меня.

- Почему ты так жесток?

- Ты сделала меня таким. Скажи себе спасибо.

- Я сожалею.

- Недостаточно.

- Что?

- Ты недостаточно сожалеешь.

- И ты никогда не изменишь своего решения?

- Возможно, и изменю однажды, когда увижу, что ты достаточно раскаиваешься. Но это будет не скоро.

- Ты обращаешься со мной, как с вещью, но у меня есть чувства.

- У меня они тоже были. И что?

- Считаешь меня равнодушной? Думаешь, я хотела сделать все это с тобой? – спросила я, ощущая, что, возможно, перешла границу, рука Джейка оказалась на моей шее, перекрывая доступ воздуха, хотя и не полностью. - Собираешься задушить меня? Забрать мою жизнь?

- Боишься?

Я должна была быть напуганной, но не чувствовала страха от того, что пальцы мужа, кажется, сильнее смыкаются на моей коже. Все это происходило будто не со мной. Он переменился по отношению ко мне и способен унизить, обидеть, вызвать мое отвращение, но тот человек, каким я его знала, еще жив внутри него, и потому непоправимого зла мне не причинит.

- Нет, ты не сделаешь мне больно.

- Думаешь, я хороший?

- Знаю, что хороший. Где-то в глубине души. Просто скрываешь это.

- Однажды ты будешь разочарована.

Джейк сжал мою шею, я сделала быстрый вдох, случайно задумавшись над вероятностью того, что он может быть последним, но тут хватка ослабла, и я закашлялась, с запозданием придя к мысли, что не стоило делать такие частые вдохи, едва возможность дышать вернулась ко мне.

- Как ты разочарован?

Муж оставил мой вопрос без ответа, но заметил, что я тру кожу в том месте, где еще недавно были его пальцы, и вдруг повернулся ко мне спиной, будто мои действия причиняли ему физическую боль. Но я к нему даже не прикасалась и дотрагивалась только до себя, пытаясь определить, есть ли внутренние повреждения, и стоит ли ждать синяков. Мне было необходимо зеркало, чтобы осмотреть себя и кожу, и я сделала шаг по направлению к выходу из кухни, когда за одно короткое мгновение случилось сразу несколько неожиданных вещей…

Джейк отвел меня к окну, из которого поступало много солнечного света, и поднял мою голову вверх. Наши взгляды встретились, и я знала, что вот теперь точно напугана. И, наверное, муж тоже понимал мои чувства, потому что стоял, опустив руки, и ничего не делал. Вероятно, прошла вечность прежде, чем он спросил:

- Сильно больно?

- А тебе не все равно?

- Не знаю…

- Все ты знаешь. Ты ненавидишь меня, и я тебе еще кое-что скажу. Я тоже порой сама себе противна. Ты можешь мне не верить, но я… я думала, что полюблю тебя, потому что это было тем, что ты заслуживал. Просто я оказалась не той, не способной на то, чтобы дать тебе все, чего ты достоин и сегодня.

***

16:27

- Как мы будем жить?

- Что ты хочешь услышать?

- Единственное, что я хочу, это понять тебя.

- Раньше ты не задумывалась об этом.

- Джейк? Обязательно все усложнять? Почему мы не можем...

- Просто развестись?

- Да…

- И что тогда? Одиночество?

- Почему сразу одиночество? Ты сможешь вернуться домой, к отцу.

- К отцу… Он умирает.

Я села полностью прямо, ощущая шок и с соответствующим выражением смотря на мужа, а еще с сочувствием.

- Что ты только что сказал? – глупо спросила я, но у меня было оправдание: я впервые слышу об этом, но Джейк не стал бы о таком лгать. Никто не стал бы. Но когда он узнал?

- Ты слышала.

- Когда?

- Я получил письмо вчера.

Внезапно наши проблемы отошли на задний план, как будто их и вовсе не было. Я знала, что Джейк не перестал меня ненавидеть, но сейчас это не имело значения.

- Почему ты не сказал?

- Вы не знакомы.

- И ты… ты не поедешь?

- Мы давно не общались.

- Но он – твой отец, родной человек. Что бы ни было. Ты только представь, вы больше никогда не увидитесь. Этой твой единственный шанс попрощаться.

- Будь ты на моем месте…

- Я бы поехала.

- Ты даже не задумалась над ответом.

- Но это я, и где-то глубоко в душе я маленькая девочка, которой не хватает своего отца. Ты не обязан поступать так же.

- А как же мне поступить?

- Так, как считаешь нужным.

Я поднялась с кресла, собираясь выйти из комнаты и дать Джейку свободное пространство, но он очень нежно, будто и не относился ко мне с ненавистью, взял меня за запястье и взглядом спросил, куда я.

- Приготовлю что-нибудь поесть.

- Если это только из-за того, что я сказал… Жалеть меня не нужно.

- Я все же приготовлю ужин. Я хочу.

- Спасибо.

***

21:46

Я не спала, и он не мог сомкнуть глаз, но хуже всего было не то, что мы оба лежали без сна, а то, что каждый из нас знал, что второй никак не успокоится достаточно для того, чтобы заснуть, и мы не могли помочь друг другу.

Я, и так лежавшая тихо и смирно, без всякого движения, запретила себе дышать, когда Джейк зашевелился и, очевидно, передвинулся ближе ко мне, а потом сделал неожиданное предложение:

- Если хочешь, мы можем завтра отметить день рождения Мелани. Собрать твоих и приготовить стол.

- Нет, не хочу.

- Почему?

- Необязательно у всего должна быть причина.

- Ты права и в этом, и в том, что Мелани ни в чем не виновата.

- И ты решил загладить свою вину перед ней? Да брось. Она даже не поняла, уезжая, что сегодня какой-то особенный день.

- А ты?

- Что я? – непонимающе спросила я, потому что для меня смысла в этом разговоре не было, намерения Джейка мне были неясны, и, на мой взгляд, едва муж начал его, мы тут же зашли в тупик.

- Ты ведь знаешь, что сегодня именно такой день, особенный.

- Он почти подошел к концу. Переживу как-нибудь.

- Я просто пытаюсь поступить правильно.

- Знаешь, как будет правильно? Правильно тебе будет поехать домой. Если не поедешь, будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я так считаю.

- Тогда я, наверное, поеду. Завтра, если ты не возражаешь.

- Решай сам. Не нужно брать в расчет, что я думаю.

- А о чем ты думаешь?

- Я думаю, что ты не останешься один. Посмотри на нас. Разве ты не видишь, что мы можем быть друзьями, снова стать ими?

- Нет. Я знаю, что ты видишь. Думаешь, что наш нормальный разговор что-то изменит, но утром…

- Утром ты снова будешь ненавидеть меня?

- Я запутался…

- Так определись, кто ты и что чувствуешь…

Я не почувствовала момент, когда рука Джейка оказалась на моем плече, но вот муж убрал ее, и я поняла, какой выбор он сделал.

***

Конец воспоминания

- Эдвард. Посмотри на меня. Я жду. Пожалуйста, родной.

Наконец, спустя, казалось, несколько часов, мое желание осуществилось. Я тут же, не медля, обхватила лицо Эдварда ладонями, лишая его возможности отвернуться, чтобы он смотрел на меня и только на меня, и заговорила:

- Ты не знаешь, о чем говоришь. В этот день в прошлом году я не была рядом с Мелани, но я не хочу вспоминать об этом. Давай не будем думать ни о чем плохом хотя бы сегодня, я очень тебя прошу. Завтра будет новый день, а каждый новый день – это новое начало.

- Это же… - изумленно прошептал Эдвард. В его словах было столько неверия…

- Да, это то, что ты сказал мне однажды ночью, чуть раньше на этой неделе, когда я плакала на твоем плече, не спала сама и тебе не давала.

- Ты их запомнила?

- Конечно, я их запомнила. Я помню все, в той или иной степени связанное с тобой. Как я могу забыть хоть что-то? Это буду просто не я…

В конце вечера, которым был очень даже хорошим и прошел в окружении друзей, желающих Мелани и всем нам только всего самого лучшего, я, закончив уборку, задалась вопросом, как дела у Эдварда, который ранее отправился укладывать Мелани. С тех пор он не появлялся, и меня не удивило его нахождение в комнате нашей дочери. Она спала, подложив под щеку сложенные ручки, а Эдвард не отводил взгляда от ее лица. Отличие между двумя днями, разница между которыми год, просто невозможно не заметить. Когда Мелани родилась, я и не надеялась, что придет день, и Эдвард станет не только самым важным гостем на ее дне рождения, но и частью нашей жизни.

Какое же это большое счастье, иметь возможность склонить голову на плечо любимого человека, наблюдая при этом за сном своего ребенка и раздумывая о прекрасном будущем, несущем с собой скорое появление еще одного малыша…

- Хороший был день, - прошептала я, когда мы с Эдвардом уже находились в кровати, лицом друг к другу, хотя и не спали. Он проводил рукой вверх-вниз по моему животу, и отсутствие ответа натолкнуло меня на мысль, что любимый о чем-то задумался. Я приподнялась на локте, чтобы посмотреть на его лицо, достаточно освещенное, что давало возможность увидеть напряжение в каждой его черточке. – О чем думаешь?

Эдвард вздохнул, переведя взгляд с потолка на меня, и успокаивающе стал поглаживать мое плечо, обнажившееся из-за сползшей ткани сорочки.

- Не беспокойся, - только и сказал он, обнимая крепче и укладывая мою голову себе на грудь. – Ты думала о том, кто у нас будет? Об именах?

- Нет, - сразу же честно ответила я.

- Почему?

Действительно, почему? Как-то само собой получилось так, что мы с Эдвардом ни разу не обсуждали, кого – мальчика или девочку – хочет он, а кого хочу я, и как мы назовем своего ребенка.

- Возможно, я… боюсь. Для меня самое главное, чтобы ребенок родился здоровым, - я смотрела на Эдварда, поглощенная попытками прочесть его мысли по глазам. Что он думает? Как относится к моим словам? Согласен со мной или нет? – Мы можем подождать, пока он или она родится?

- Конечно, можем, Белла.

- Я тревожусь, а вдруг что-то случится?

- Ничего не случится, обещаю.

- Прости, если лишаю тебя… - сожалеющим голосом от мысли, что, возможно, разочаровала и расстроила Эдварда, тихо сказала я, переплетя свои пальцы с пальцами его руки, смирно и без движения лежащей на выпуклой части моего живота.

- Ты ничего меня не лишаешь, - мое предположение оказалось яростно и мгновенно отклоненным. - Наоборот даешь мне слишком многое…

- Я всегда была готова отдать тебе всю себя и сейчас чувствую то же самое.

- А если бы я боролся со своими чувствами?

- Я знаю себя. Я бы ждала всегда и вечно.

- Белла, твоя сила порой меня пугает…

- Лучше быть несчастной без тебя, чем несчастной с кем-то. Твое отсутствие многое заставило меня понять.

- Я тоже так чувствую, - прошептал спокойно Эдвард, его вздох сопроводил его движение, когда он погасил свет. В комнате стало очень темно, и я даже не могла разобрать силуэт любимого, но видела его обращенные ко мне глаза, даже во мраке сияющие от любви, которая всегда нас объединит, что бы ни происходило в жизни.