***
Эдвард сидел в кабинете Коуп и заморожено смотрел на кольцо. Оно поблескивало на свете, красный камень отбрасывал маленький цветной блик на стол. Где-то за спиной тихо переговаривались Розали и Эммет, не решаясь к нему подойти. Его сковывало оцепенение.
Каллен поднял голову, в глаза как песка насыпали.
- Как она узнала?
Эммет обрадовался, что он вышел из своего непонятного состояния, и подошел, сочувственно заглядывая ему в лицо. Но увидев его, тут же малодушно отвел глаза.
- Прости, Эдвард. Джас как-то напился и рассказал мне, я сразу понял, что ты с Беллой не из-за пари, я знаю, что ты любил её. Но они застали меня врасплох, он притащил Беллу ко мне и сказал подтвердить про пари, она не верила ему… - Эдвард закрыл глаза, чтобы стало легче. Но не стало. Она не верила, что он на такое способен. - Я растерялся, и кнопка все поняла. Прости, Эдвард, выходит, я тоже виноват…
Каллен встал и с размаху ударил его, облегчение было мгновенным и коротким. Хейл с возгласом наклонилась к своему парню, зло косясь на него.
Она права, это только его вина.
Его выворачивало наизнанку при мысли о том, что Белла сейчас чувствует. Эдвард убил бы любого за такое, но не мог убить самого себя. Именно этого он боялся больше всего - потерять ее… Кошмары оживают.
И он не знал, что делать. Впервые в жизни. Совсем не знал.
- Не убивайся так, - Эммету, кажется, было мало. Он снова приблизился, желая утешить его. – Это же Белла…
- Не произноси ее имя. – Ему было реально больно его слышать.
- Ладно, но мы все еще говорим о Свон. Из-за Розали у нее было сотрясение, Блэк бессовестно манипулировал ее жалостью, Лорен пускала грязные сплетни. И она простила их. Это же кнопка – она всех прощает. Ты же знаешь: она верит в людей, постоянно дает второй шанс. Бел… ээ… вернее Свон поймет, что ты ее любишь по-настоящему и простит тебя. Вы помиритесь!
Эдвард посмотрел на него с надеждой, это может быть правдой? Белла, и правда, святая, она прощала всех, даже когда они не заслуживали, а это именно его случай.
- Брось, Эм, - с презрением произнесла Розали. – Никакая бы девушка не простила такого. Я знаю, что говорю!
Эдвард разъяренно приблизился к ней, горя желанием разбить безупречное лицо этой куклы.
- Ты врешь, ты всегда врала.
- Да. Но она стала мне единственным настоящим другом. Ты не заслуживаешь ее, Каллен.
Вместо нее он ударил по стене, бешено сгреб все кубки с полки, а затем начал систематично крушить кабинет заместителя директора. Потому что это была правда. Он не заслуживает ее. Эдвард задыхался от отчаяния.
Дверь открылась. Вошла коротышка с неизменным Каем за спиной. Девчонка даже не заметила, чем он занимается, ее лицо было сосредоточенной обеспокоенной маской.
- Эдвард, что случилось?
Он, тяжело дыша, посмотрел на Элис. В животе подвело от плохого предчувствия.
- Что?
Кай наблюдал за ним, поэтому понял, что он не в курсе.
- Белла в больнице.
Что-то внутри ухнуло вниз с огромной высоты, раскалываясь на миллионы частей.

***
Элис уже успокоилась, в этот раз на удивление быстро. Странно, как Каю все это не надоедает? Ее истерики, срывы, вечная необходимость реанимировать ее. Он сумел ее успокоить и теперь старательно отвлекал разговорами. Словно ничего и не было. Вольтури не давал ей почувствовать себя психом. А это было именно то, чего так стеснялась Элис, своей «маленькой» медицинской проблемы. Больше всего она боялась, что однажды потеряет свой разум.
Элис вздохнула, слушая его ровный голос, и в сто первый раз задумалась о том, что же она все-таки к нему чувствует.
Кай сидел рядом с ней под партой в классе искусств, ничуть этим не смущаясь, и о чем-то увлекательно болтал. Никто бы не мог даже заподозрить его в болтливости, она и не была ему свойственна, но ради нее он делал что угодно.
Элис склонила голову на бок, наблюдая за ним из такого положения. Ничего не изменилось, кроме того, что он заметил.
- Эй, ты что делаешь, шея затекла? Можем, вылезти из-под парты. Хоть мне и тут не плохо. – Именно здесь он нашел ее в расстроенных чувствах и присоединился, не обсуждая ее выбор.
- Нет, не затекла. Я просто пытаюсь понять, какой ты.
- Сверхплотный.
- Ну-ну… Спасибо.
- За что? – испугался Кай. – За сверхплотность?
- Нет, за то, что возишься со мной. Моя личная скорая помощь, - она подсунула руку под его локоть, уткнулась лбом в плечо. Парень замолчал, она слышала, как ускорился ритм его сердцебиения.
- Знаешь, мне так часто хочется подойти, крепко обнять тебя. Сказать, что все будет хорошо.
- А что ж ты не подходишь? – глухо спросила Элис, ей самой этого очень хотелось.
- Боюсь.
Ее удивил его откровенный ответ, а еще больше то, что он чего-то боится. Ей казалось, такое невозможно. Теперь и ее сердце забилось быстрее. В голове пульсировала только одна мысль: Кай сидит так близко. Из-за его синих глаз Элис чувствовала небольшое головокружение.
- Не бойся, - прошептала она, хотя боялась сама. Элис не знала, что может ему предложить. Кай не заслуживал только части, а ее сердце было бракованным, отравленным любовью к Джасперу. Но она все же закончила: – Тогда и я не буду…
- Элис, я… - начал Кай, но их прервал телефон. Брендон сначала хотела швырнуть его в стену, чтобы услышать, как заканчивается его фраза, а потом ответила – звонил Чарли.
Кай тоскливо смотрел на нее, а лицо Элис начало вытягиваться. Она отстранилась от него и машинально начала шарить по шее в поисках серебряной буквы. Зрачки застыли.
- Белла в больнице… - Элис сжимала в кулаке телефон и с непониманием смотрела на него.
- Что произошло, как она?
- Не знаю. Чарли в панике, он сказал, что Белла попала в аварию на моем жучке, и что она странно себя ведет. Он не знает, что делать, и просит меня приехать.
- Черт, пошли скорее. – Кай выпрямился и протянул ей руку. – Но угрозы для жизни нет?
- Не говори так, - Элис обижено и испуганно оборвала его и начала двигаться быстрее.
В коридоре Вольтури свернул не туда. Элис возразила, а он объяснил:
- Пошли к Коуп, там Эдвард. Он должен знать.
В машине они давились повисшей тишиной. Эммет был за рулем, так как сам Каллен вести был не в состоянии. Он с застывшим лицом отвернулся к окну и молчал. Элис сидела на заднем сидении с Каем и Розали и пыталась понять, что происходит. Пока было известно только, что Белла и Эдвард поссорились. Она готова была заранее злиться на Каллена, но, наблюдая за ним, просто не могла. Он ее пугал. А еще больше то, что происходило – никто ничего не говорил, но атмосфера была, словно кто-то умер. Только Элис не понимала кто, лицо мертвеца было скрыто. Все знали тайну и молчали, не говорили ей.
Чувствуя неуверенность и тревогу, она постаралась незаметно взять Кая за руку. Он, не глядя, ответил, сжимая ее ладонь, и тут же пришло частичное облегчение. Элис отвернулась к окну, не замечая, как Розали смотрит на их скрепленные руки.

***
Дорога до больницы прошла как в тумане. Первое, что Эдвард помнил, это непонятно откуда взявшегося Карлайла. Тот был раздражен, но присутствие Элис сбило его с толку. Брендон спросила, что он тут делает.
- Это я нашел Изабеллу и видел, что она вытворяла. Чудо, что она не разбилась!
- Ой, вон Чарли, я лучше пойду к нему. - Элис, а за ней и Кай направились к усталому замученному шерифу.
Карлайл что-то выговаривал ему, но Эдвард только неотрывно смотрел в спину Элис, скрывшейся в направлении палат. Он хотел с ней, ему физически требовалось увидеть Беллу.
- Ты меня слышишь?! Неужели так сложно держать ситуацию под контролем?
Эдвард не слышал. Он опустил голову и пошел по следам Элис, как по наитию, но его остановила рука Чарли.
- Я знаю, это ты сделал с моей девочкой, ты во всем виноват! Убирайся.
Его гнуло к земле от непосильной тяжести, он не отвечал, пытаясь пройти мимо, миновать преграду. Но шериф отталкивал его. Вмешался Карлайл, и у них завязался громкий спор, это все никак не кончалось. Тут в его обзор попала Элис, стоявшая у поворота. Она помахала ладонью на себя. Эдвард тенью двинулся к ней, распалившиеся противники даже не заметили этого.
Коротышка повернулась к нему перед дверью, которую сторожил Кай, и поднесла сжатые кулаки ко рту.
- Эдвард, я не знаю, из-за чего вы поссорились, но лучше тебе все исправить! Я ни разу ее такой не видела. – Элис пыталась говорить сердито, но в конце весь ее гнев испарился, и проступило изумление наполовину с отчаянием: - Она не хочет со мной говорить.
Элис сама не верила в то, что произнесла. Вольтури дернул рукой, желая прикоснуться к ней, но опустил ее, пока Брендон не заметила. Эдвард приоткрыл дверь, зашел, тут же закрыл ее перед носом ее лучшей подруги и только потом медленно повернулся.
Белла лежала на боку, спиной к нему, такая ранимая и хрупкая. Отчаянно боясь, он шел к кровати, как к эшафоту, до тех пор, пока не уперся в матрас. Она никак не среагировала, была слишком занята – царапала ногтями палец, пытаясь уничтожить его фамилию. Нежная тонкая кожа уже была багровой, похоже, она скоро сдерет ее до мяса, лишь бы только стереть.
Эдвард бессильно сел на край кровати, зажал ее лихорадочно суетящиеся руки, уже заранее зная, что будет дальше. Белла дернулась всем телом, резко повернулась и уперлась взглядом в него. Целую вечность они испытывающее всматривались друг в друга, он - мысленно моля о прощении, она - неверяще и напряженно. А потом Свон попыталась столкнуть его, отшвырнуть его ладонь как можно дальше.
- Белла…
- Уходи.
- Белла, пожалуйста, просто послушай…
- Нет. – Каштановые волосы проехались по грубой ткани больничной наволочки. – Уходи!
Он мучительно рассматривал тонкий нежный профиль, приоткрытый рот, через который тяжело входил воздух и взгляд, бессмысленный и сломанный. Его тошнило от себя и того, как все получилось. Не должно быть. Так не должно было быть, это только сон, сейчас он, как следует, зажмурится, а потом проснется и поцелует спящую, как ангел, Беллу в висок, нащупав губами бьющуюся жилку. Мир резанул глаза, проснуться не получилось
- Убирайся.
- Только выслушай меня.
- Убирайся, уходи, ненавижу…
Его резали без ножа, чем большую ожесточенность он видел в ее глазах, тем хуже ему было. Эдвард пытался ее обнять, через силу прижать к себе, а она яростно сопротивлялась, без криков, без воплей, просто отчаянно, словно жизнь спасала.
- Белла, не делай этого. Я прошу тебя, не делай этого с нами…
Он не был уверен, что она слышит его. Все это было ужасно, Свон вырывалась как безумная, стукаясь руками о железные решетки кровати. Каллен пересел подальше, увлекая ее за собой, пытаясь усадить на колени, прижать к себе. Его удивляло, что в ее тщедушном ослабленном теле нашлось столько энергии для сопротивления. Она, как маленький зверек, кусалась и царапалась за свое спасение. Не зная, что делать, Эдвард от отчаяния попытался насильно ее поцеловать, и тут ее нервы окончательно сдали: Белла громко закричала, отворачиваясь от него, выдирая себе волосы, и не останавливалась. Крик перешел в рыдания, он шокировано выпустил ее, и Свон упала лицом в подушку и заплакала сильнее. Это было ненормально, Эдвард впервые в жизни видел нервный срыв.
Желая утешить, он начал гладить ее по спине, но Белла отшатнулась от его прикосновений, словно они наносили ей ожоги. Её лицо было мокрым, глаза красными и воспаленными, но она больше не плакала, а смотрела жестко, непривычно:
- Не смей больше никогда в жизни до меня дотрагиваться! Никогда.
Эдвард не мог поверить, нет, это не возможно, такого просто не может быть. Они же вместе, навсегда. Без нее никак.

***
Элис сидела на диване, всем телом чувствуя разбитость. Она не спала уже сутки. За окном была темнота, через пару часов начнет светлеть. Они втроем сидели в гостиной шерифа, не разговаривали, не озвучивали вслух мучивших мыслей. Никто не хотел первым ставить вопрос о том, чтобы расходится.
После того как Эдвард зашел в палату, у Беллы был нервный срыв. Ей пришлось вкалывать успокоительное. Потом было много шума – Чарли орал на Каллена, обвиняя его во всех грехах, выяснял отношения. Элис никак не могла понять, что мог натворить такого ужасного Эдвард, что ему приходилось терпеть такое, не говоря уже о Белле. Элис больше не удивлялась происходящему, смирилась, только пыталась осознать, что Белла не хочет с ней говорить. Ни с кем не хочет. После громкой, эмоциональной истерики, она потребовала отвезти ее домой, а после этого заперлась в своей комнате и никого не впускала. Брендон просидела под дверью три часа, но ей так и не открыли. Она слышала, как Белла плачет, то захлебываясь навзрыд, то почти успокаиваясь, а затем снова срываясь, от того, как ей больно. Элис тоже беззвучно плакала, размазывая соленые дорожки по лицу вперемешку с тушью.
Когда за дверью стало оглушительно тихо, Брендон вдруг неизвестно чего испугалась. Она в панике скатилась по лестнице и кинулась за Каем, чтобы он сломал замок.
Белла не спала и не плакала - лежала, смотрела перед собой и никак не реагировала на них. Чарли и Кай вышли из комнаты, а она осталась. Легла рядом и попыталась обнять подругу, та была как каменная. Элис что-то говорила в пустоту и ничего не получала в ответ. Устав стараться, коротышка решила тихонько поплакать, чтобы облегчить стягивающий ком в горле. Потом она снова пыталась, вспоминала вслух что-то из их детства, рассказывала о Финиксе и солнце, которые Белла так любила. Но это было все равно, что говорить со стеной.
Выпотрошенная эмоционально, Брендон спустилась и застала Кая и Чарли, сидящими в гостиной и присоединилась к ним. Они прислушивались к звукам сверху. Рыдания больше не слышались, было тихо, как в склепе, и это было очень точным определением.
Чарли все же попытался отправить их домой. Элис хотела остаться и ночевать в комнате Беллы, но чувствовала, что та не хочет этого. Она наглухо дистанцировалась, ушла в себя и не желала слышать внешний мир.
Кай поехал домой, а Брендон осталась ночевать в гостиной, впервые в этом доме. Смотря на рассвет, по иронии яркий и солнечный, Элис знала, что хоть устала, не уснет, потому что Белла лежит сейчас этажом выше с открытыми глазами.

***
Световые и звуковые пятна менялись, как в сюрреалистическом фильме. Пространство вокруг было знакомым, но таким далеким. Осознание настойчиво стучало в голову, но нервная система была полностью подавлена и не справлялась.
Белла смотрела прямо в солнце напротив и ни о чем не думала, вспоминать то, что было ночью, не хотелось.
«О таком не говорят вслух, такое не показывают в кино…»
Сейчас она, наконец, снова впала в спасительный транс. Тело затекло, но девушка вот уже много часов не двигалась, потому что не знала, что делать дальше. Лучше бы она его никогда не встречала, не видела, не знала, вымарать бы из памяти все, ампутировать те участки мозга, которые хранят его лицо. Эдвард впитался в ее кожу и кровь так глубоко, что теперь все тело болело, мучительно разрываясь каждой клеткой.
Как так можно обмануться в человеке? Как можно так любить? Так, что теперь ее личность была полностью уничтожена.
Расплата за смелость.
Она смело кинулась в омут с головой, смеясь над страхом, бездумно и щедро отдавая всю себя. И проиграла, а Эдвард выиграл, как всегда, он всегда выигрывает. Только Белла не знала, что он играет не вместе с ним, а против. Знала бы, и гроша ломанного на себя не поставила.
Такой родной, она дышала им. Как такое возможно? Может, это все кошмарный сон? Сознание не справлялось.
«Боже, лучше бы мой разбился по пути сюда, зачем только это все было нужно?» Все равно она не сможет никогда его разлюбить, это не вопрос выбора и никогда им не был. Как только Белла впервые увидела его, чувства появились сами собой, никто не спрашивал ее, хочет она этого или нет. Будто ей предначертано его любить.
И она будет, всегда. А это значит, что ей придется сойти с ума, слететь с катушек. Как иначе воспринимать этот жестокий ненастоящий мир? Каллен ведь никуда не денется, постоянно будет рядом, травить ее душу, разрушать все дальше, пока осколки не перемелются в частицы, а оттуда и до молекул.
Поняв это, Белла зажала рот, удерживая рвущийся крик, а когда почувствовала, что не удержит, с силой уткнулась в подушку и закричала громко-громко. Глаза защипало болью, она подумала, что могут лопнуть капилляры.
Стало страшно. Белла боялась ослепнуть и тут допустила ошибку: закрыла веки. А с их обратной стороны был Эдвард. Вот так, подушку к лицу, а теперь – кричи.

***
Первое время было самым сложным. Белла пребывала в апатии. Сон сменялся слабо осознанной реальностью. Она так сильно выпала из нее, что не осознавала ни времени, ни происходившего вокруг, переходы смешались. Прошло две недели, у нее получилось отучить себя электрошоком от запретных картинок. Теперь большую часть девушка проводила в трансе, не разговаривая ни с кем, не принимая пищу. Боль не стихала, и это очень мучило ее. Белла все ждала день, когда проснется и почувствует, что уже можно терпеть. Она чувствовала себя так, словно у нее рак мозга, он совершенно не работал.
Белла просыпалась, засыпала, пребывая в таком-то ином измерении, где время растягивалось, как оплывавшие часы Сальвадора Дали. В один из моментов, когда бодрствовала и даже почти сознавала реальность, она почувствовала инородное тело на своей голове. По температуре и ощущениям оно напоминало что-то живое. Возможно, надо было посмотреть, но Белла предпочла лежать и ждать, когда же придет очередь транса или сна, но это хуже – опасней.
Тепло соскользнуло вниз и сконцентрировалось на плече. Пришлось поднимать пудовые веки и смотреть. Лицо напротив было каким-то нечетким, у нее болели глаза.
Кай, точно. Это ее друг, его она помнит. Очень-очень далеко, очень давно.
Может просто закрыть глаза, а потом откроет, и он исчез. Тогда она сможет дальше купаться в своей испепеляющей лаве, жаль, что еще есть моменты прояснения. Бессознательность лучше. Белла услышала его голос и умиротворенно прислушивалась. Вольтури что-то говорил, а она слушала его интонации. Он дважды упомянул имя Элис, ей захотелось расслышать окружающие существительные, это важное для нее слово. Белла снова и снова работала с собой, пытаясь начать понимать.
Она открыла рот, но сказать ничего не смогла, голос пропал. Но оно и к лучшему - больше никогда не сможет сказать глупость. Но кое-что сказать ей было надо. Пошатываясь, Белла села в кровати, голова тут же закружилась. Руки ходили ходуном, слабость во всем теле была просто жуткая. Попытка произнести слова не удалась, и она печально посмотрела на друга.
- Вот, Герда, может, напишешь?
Белла удивленно посмотрела на лист с карандашом, который он ей протягивал, а потом с еще большим изумлением увидела свои корявые попытки что-то написать. Похоже, у нее провалы в памяти. А вдруг прошло не две недели, а два месяца или даже года? Это не было пугающим, но шевельнуло что-то внутри. Взяв карандаш, она почувствовала боль в несгибающемся расцарапанном пальце. Надо же, совсем не заживает, прямо как она.
Упрямо переложив карандаш в правую руку, она накарябала: «Сколько прошло времени?». Хотелось опереться на твердые временные рамки.
- Два дня.
Белла почувствовала настоящий шок, словно из нее воздух выбили. Два дня? Зачем он врет? Быть такого не может, она точно помнит две недели. Но если Кай не лжет, то это конец. Если время будет тянуться так медленно, она согласна занять люкс в сумасшедшем доме и есть таблетки на завтрак, как конфетки.
Было еще одно, ради чего Белла мазохистски выбралась из транса наружу. Убраться подальше от этой комнаты, где все пропитано Эдвардом. Борясь за каждый миллиметр сознания, Белла понимала, что необходимо сбежать. Куда угодно.
«Увези меня».
Кай взволнованно взъерошил волосы, сжимая свою шею, в таком освещении стали видны темные, глубокие синяки под его глазами.
- Куда? Вернее, куда бы ты хотела? – он нервничал, впервые с того момента, как она его знала. Пару раз он злился, пребывал в отчаянии, но такое впервые. Белла тоскливо посмотрела на него, жалея, что он не читает мыслей. Писать было тяжело.
- Ладно, молчи, я понимаю. Конечно, я увезу тебя, моя маленькая храбрая Герда. Там он тебя не найдет, никто не найдет. Все будет хорошо.
Кай обнял ее. Она еле сдавливала его, это движение почти не чувствовалось. За Свон он никогда так не волновался, считая, что та под надежной, даже параноидальной защитой Каллена. Одного не учел - того, какой этот парень ублюдок. Кай сглотнул что-то острое и колючее в горле, чувствуя ее худобу, словно прошло два месяца, а не два дня.
- Подожди, я позвоню, поговорю с Чарли.
Белла задержала его руку в своей, взглядом умоляя его не медлить. Он, как ни странно, понял, наклонился, позволяя ей обхватить себя за плечи, а потом поднял и, почти не чувствуя ее веса, понес вниз.
Элис спала на диване, съехав головой на подлокотник. Вольтури не стал её будить, потому что хотел дать ей хоть немного отдохнуть, и потому что Свон отвернулась, когда они проходи мимо. Кай посадил девушку в пикап, пристегнул, потом сел за руль и поехал, пока не зная куда.
***
Они ехали долго и быстро - долго по времени, быстро по скорости. Он не доставал ее, не лез в душу, не досаждал вопросами. И это было целительным. Морок транса отступил, и Белла была вполне осознана. Вытравив мысли, она бездумно смотрела на пролетавшие мимо пейзажи. Хорошо, что у нее пропал голос. Это уважительная причина, чтобы молчать. Хотя, возможно, Кай не стал бы ничего требовать, теперь и ее очередь немного получить его как лекарство, Элис была права. Ее кольнуло родным именем, но Белла была пока слишком слаба, чтобы вынести хоть сколько-нибудь вины.
Хрупкость крыльев мотылька – структура костных тканей. Как есть, как есть.
Все эта метафизика становилась реальностью и покрывала все своим налетом. Солнце перешагнуло зенит, когда они остановились на маленькой лодочной станции. Надо было заправиться, чтобы ехать дальше. Парень исчез, а она вышла, села на камень и посмотрела на залив. Это было удивительно спокойное место. Крутой отвесный берег, синяя полоса воды до горизонта, поросший мхом берег - пустота и тишина, словно тут не место живым людям.
Вернулся Кай, не увидев ее в машине, дернулся и продолжительно выдохнул, когда заметил ее спину на фоне берега. Он подошел и присел рядом, тоже посмотрел на горизонт.
- Красиво тут.
Она повернула голову к нему.
- Я останусь здесь.
Каждый сиплый звук давался ей с огромным трудом, скреб горло.
- Плохая идея. Тебе нужно наблюдения врача. Доктор Дженкинс приходит к тебе каждый день.
Белла была настроена однозначно, она уже все решила. Повернулась и указала на вывеску «Сдается» и затем на маленький домик.
- Герда, да это сарай, серьезно, мы не можем здесь остаться.
- Я.
- Ну конечно! Думаешь, я оставлю тебя здесь одну? Нет, мы или возвращаемся или едем дальше вместе.
Белла смотрела ему в глаза до тех пор, пока он не понял. Хватит с нее. Жить чужими решениями - ужасно. Она хочет одиночества, или скорее не хочет, чтобы кто-то был рядом. Надоело парализовывать себя на то время, пока кто-то входит в ее комнату.
На прощание она нацарапала для Элис записку и долго стояла, смотрела вслед синему пикапу, даже когда он исчез.
«Я люблю тебя, Элли. Прости».