BPOV

– Что ты думаешь о любви, Белла? – очередной сеанс с Джейн проходил по уже знакомой мне схеме. Сегодня был мой третий визит, поэтому страха и дискомфорта я не чувствовала. Эта миниатюрная женщина вызывала доверие и уверенность в том, что онаделает. Я решила поверить ей (и, конечно же, диплому Йельского университета).

– Ну, это то, о чем спорят многие столетия самые умные головы человечества, – с усмешкой ответила я. На прошлом сеансе ей все же удалось вытянуть из меня подробности ситуации, в которой я оказалась. Естественно, без имен и лишних деталей.

– Тут ты права. Но существует множество мнений на этот счет, каково твое?

– Я запуталась и не думаю, что могу дать точное определение. С одной стороны это то, ради чего живет человек и чем дышит. Чувство, которое тебя окрыляет и возносит до небес. Но по факту опускает на самое дно и заставляет страдать. Тогда зачем это все? Почему мы так упорно стремимся к тому, что заставляет нас мучиться?

– У Ремарка есть такая фраза: «Если человеку представляется случай помучить себя, он не так легко откажется от этой возможности». И я согласна с ним. Думаю, все мы немного мазохисты, вот только каждый сам устанавливает для себя границы. Главное, чтобы ты перестала винить себя, – заключила мой психолог.

– Но как это сделать, если я предала их всех и сделала им больно? Это моя вина, – под воздействием эмоций я встала с кресла и стала шагать по комнате.

– Но ты пошла на это сознательно. Предательство – понятие безграничное. Разве чувства измеряются какой-либо единицей? Ты предала их, не осознавая того, что можешь сделать им больно. Ты была под действием своих чувств, и, я уверена, точно не желала намеренно причинить им боль. Некоторые вообще не воспринимают такие слова как «преданность», «верность», «измена». Для них человек меняется, и чувства также не стоят на месте. Может тебе стоит подумать обо всем в другом ключе? Любовь – вопрос чувства, ане вопрос морали. Но чувство не знает предательства. Оно растет, исчезает, меняется – где же тут предательство? – я не знала, как мне нужно было поступить. Может действительно стать циником и забыть обо всем?

– А психологи верят в паранормальные явления или только в то, что можно объяснить разумом? – я начала разговор издалека.

– Хм... Профессия психолога предполагает доминирование рассудка над фантазией, но, когда я была в твоем возрасте, любила мистику, – усмехнувшись, ответила мой доктор. – К чему этот вопрос?

– Что если желание, загаданное на падающую звезду или метеор, действительно сбывается?

– Я не совсем понимаю, о чем ты, – нахмурив брови, проговорила девушка. Казалось, теперь я действительно похожа на сумасшедшую психичку.

– Несколько месяцев назад был метеоритный дождь, и я загадала желание – встретить идеального парня. Впоследствии оказалось, что и Элис, и Роуз пожелали для меня то же самое. Что если все это все результат наших желаний? – на некоторое время в комнате повисла тишина, а после Джейн залилась искренним смехом. Я чувствовала себя идиоткой.

– Прости, не хотела тебя обидеть. Но это... так забавно. Ты действительно в это веришь?

– Аррр… я уже не знаю, во что верю, просто это так невероятно. Разве не удивительно, что мной, самой обыкновенной девушкой, которой её же парень предпочел Нью-Йорк, одновременно заинтересовываются три красавчика? Это даже звучит нереально, – я активно жестикулировала руками, негодуя.

– У тебя заниженная самооценка, над которой нужно работать. Ты красивая, умная и забавная девушка. Что еще необходимо? – пожав плечами, сказала Джейн.

– Говорите, как Роуз и Элис. Чего не хватает? Даже не знаю…может сисек третьего размера или денег, или элегантности, или совести? Я могу продолжить этот список, – фыркнула я и опять откинулась в кресло.

– Знаешь, я тоже так думала, когда была в старшей школе. Но когда становишься более взрослой, перестаешь думать о таких мелочах. Меня больше интересует твоя вера в исполнение желаний, – отлично, я сама вырыла себе могилу, теперь это точно затянется на более чем полтора месяца. Что за черт? – Представим, что у тебя будет еще одна возможность, чтобы ты загадала?

Изменить законы США для моногамных семей?

Ввести популярность на любовные квадраты?

Или лучше организовать себе мужской гарем?

Эгоистка во мне громко предлагала множество подобных вариантов, но я быстро справилась со своим внутренним демоном.

Это все лишь забава, но если быть серьезной, я знала, чего хочу.

– Забыть… хочу, чтобы они всё забыли. Поэтому мое желание – забвение, – тихо прошептала я, но Джейн услышала мой ответ.

– Ты хорошая девушка, Белла. И я помогу тебе со всем (она же выше забвение для них просила, а не для себя), – я почувствовала ее руку, сжимающую мое колено, и легкая улыбка расплылась на моем лице.



– Мама, прошу тебя, перестань, – повторяла я своей матери, которая безрезультатно пыталась убедить меня в том, что её переезд со мной в Нью-Хейвен для помощи с адаптацией будет замечательным решением. – Я буду жить в общежитии, как и другие студенты.

– Но я волнуюсь за тебя, вдруг с тобой что-то случится, – я любила свою маму, но иногда она была невыносимой и чрезмерно заботливой. Я задыхалась от этой опеки. И так было всегда, сколько я себя помню. Но теперь она боялась, что я опять свяжусь с наркотиками.

– Ничего со мной не случится. Я больше не буду ничего нюхать, или глотать, или колоться. Пойми уже, я не наркоманка. У меня были плохие времена, и я немного побунтовала. Теперь даже согласилась ходить к психологу, а тебе все мало.

– Но ведь… – хотела опять возразить мне мать, но я осторожно положила ладонь на ее рот в попытке остановить ее.

– Черт возьми, хватит вести себя со мной так, будто я сумасшедшая. За восемнадцать лет, кроме одного моего бунта, я не сделала ничего постыдного или гнусного. А ты никогда не успокаивалась. Думаешь,если будешь так себя вести, это поможет? Лучше бы почитала учебники по психологии о правильном обращении с подростками, потому что ты так и не поняла ничего, - я знала, что говорю неприятные вещи, но уже не могла выносить этого. Я встала с кровати и быстро направилась к двери, прежде чем добавить: – А если ты решишь все же поехать за мной в Йель, я обещаю, что сделаю так, чтобы меня выгнали из университета. А потом вы больше никогда не увидите меня, - деревянная дверь за мной громко хлопнула, а я быстрым шагом спустилась по лестнице и вышла на улицу.

Как же я устала. Я устала даже от своей усталости.

Я ценю заботу окружающих, но иногда ее слишком много. Как я могла научиться руководить своей жизнью под таким давлением?

Я не знаю, сколько я брела по улицам в унынии, чувствуя злость на весь мир, пока вдруг непоняла, что прошла слишком много. Черт возьми, и где я сейчас?

Прожив в Форксе всю жизнь, я прекрасно знала его окрестности. Но поскольку сумерки сменились кромешной тьмой, и лишь луна освещала улицы, я не могла сказать точно, куда забрела.

Отлично, не хватало еще потеряться в своем же районе. Немного поразмыслив, я не придумала ничего лучше, как развернуться и пойти в обратном направлении. Может и пойму, где нахожусь. Несмотря на то, что я побывала во Впадине Форкса, прогулки в одиночестве по пустынной улице все же вызывали некое опасение, поэтому я постаралась ускорить шаг и выкинуть дурные мысли из головы. Это все мама своими вечными опасениями промыла мне мозг.

С губ сорвался испуганный вздох, когда внезапно где-то близко послышалась музыка. Видно, наркотики все-таки имели негативное влияние на мой мозг, потому что я чуть не поседела от страха прежде, чем поняла, что шумом разразившим тишину являлся мой телефон, о котором я вообще забыла. Достав его из кармана джинсов, я была, как никогда, рада увидеть на экране имя «Роуз». Я ответила.

– Где ты пропадаешь? Твои родители уже начинают поиски по всему городу, – взволновано предупредила подруга.

– Успокой их вместе с Элис. Все в порядке, просто Рене вывела меня из себя своими разговорами о том, что поедет со мной в Йель, вот я и разозлилась. Уже иду обратно, – сообщила я своим «мамочкам». На заднем плане я отчетливо слышала голос Элис.

– Я представляю, как ты войдешь в Йель под ручку с мамочкой. Это так мило, – этот писклявый, издевающийся голос я ненавидела больше всего. Эти стервы решили поглумиться надо мной. Хотя может это к лучшему, потому что становится прежним.

– А я представляю, как расскажу Эрику про твою коллекцию порнушки, – я знала, что никогда не сделаю этого, но ответить этой наглой блондинке дерзостью было просто обязательно.

– Что?! Ты не посмеешь!– возмутилась она, после чего я вновь услышала голос Элис, которая переживала, как же мы будет расслабляться без этой великолепной коллекции. Что правда, то правда. У Розали была такая шикарная коллекция, что все прыщавые парни просто кусали локти от зависти. Правда меня всегда удивляло, как мистер Хейл все еще не нашел ее. Хотя все эти диски, насколько мне известно, лежали в ящиках с нижним бельем, и я довольно смутно представляю отца Роуз, который лазил бы в ее трусиках. От этой мысли я съёжилась, после чего активно потрясла головой, пытаясь выгнать постыдную и нелепую картинку из головы.

– Тогда перестань потешаться над несчастной подругой. Моя жизнь скатилась по наклонной со дня метеоритного дождя. Теперь даже спокойно на улицу выйти не могу, –во время жалоб по телефону я, наконец, смогла сориентироваться в местности и теперь уверенно направлялась к своему дому. До него оставалось приблизительно десять минут ходьбы.

– Тебе пора забыть об этом. По твоим словам, даже твой психолог постоянно повторяет тебе это. Ты должна слушаться своим «мамочек» и врача, – на этот раз Элис выхватила трубку и голосом заботливой курицы-наседки стала поучать меня. Мне оставалось лишь закатить глаза.

– Да, да, но сказать легче, чем сделать, – обменявшись еще несколькими колкими фразами, я сказала, что почти пришла, но просила их позвонить моим родителям прежде, чем зайду. Еще одну порцию нравоучений сегодня я не выдержала бы.

Я уже подходила к нашему двору, когда мой телефон снова зазвенел знакомой мелодией и я, не глядя на экран, взяла трубку, думая о том, что подруги не успели остановить родителей, и они уже нарушают покой на соседних улицах в поисках дочки-наркоманки:

– Только не говорите мне, что они уже ушли… Хотя свет в окнах горит, – не дожидаясь приветствия сказала я сразу же, как ответила на звонок. Но в ответ почему-то повисла тишина.

– Это Белла Свон? – я остановилась, потому что в трубке прозвучал незнакомый мужской голос. Я посмотрела на дисплей – незнакомый номер. И кто может звонить в такой час? Было почти десять вечера.

– Да, это я, – коротко с опасением ответила я. Неизвестные номера всегда немного настораживали.

– Это фотограф из «FashionStar», Лоран. Помнить меня? Ты приходила на фотосъемку с МакКартни,– я остановилась у нашего почтового ящика, так и не зайдя в дом, потому что неожиданность этого звонка превышала все пределы. Так же фамилия Эммета вызвала непроизвольную болезненную реакцию.

– Да, я помню. Но…почему вы звоните? – неуверенно поинтересовалась я. Может Эммет хочет меня видеть? Нет, это глупо. На нашей последней встрече он четко дал понять, что хочет все забыть. А может с ним что-то случилось? Эта мысль заставила меня немного повысить тембр своего голос и с волнением добавить: – С Эмметом что-то случилось?

- Нет, я звоню по поводу твоих снимков, которые мы делали в тот день. Модель, которая должна была стать лицом нашего журнала, в последний момент разорвала с нами контакт, и мне пришлось срочно думать над альтернативой. Когда я стал просматривать свой архив, наткнулся на твои фотографии. Ситуация неотложная, поэтому я и звоню в столь поздний час, – я не совсем понимала что он говорит? Мои фотографии? Неужели…?

– Вы хотите мои снимки на обложку журнала? – в растерянности промолвила я, уверенная в том, что просто что-то неправильно поняла.

– Да, это так. Помниться ты хотела быть певицей, в любом случае, это не повредит тебе, тем более ты получишь за это деньги. И неплохие, поверь, – этот звонок был как гром среди ясного неба, поэтому я не знала, что ответить. – Белла, нам действительно нужна твоя помощь. А твой образ отлично вписывается в концепцию нового номера. Все, что тебе нужно сделать – завтра к обеду прийти в офис и подписать несколько бумаг, а также получить свой гонорар. Возможно, мы как-нибудь повторим съемки и даже заключим контракт. Ты в любом случае ничего не теряешь.

– Эм, а Эммет знает об этом? – не знаю, для чего спросила, но вдруг это он помог мне? Хотя мысль не имела никаких оснований.

– Нет, он ведь просто модель. Это не он решает, тем более я не видел его несколько недель. Он вроде бы уехал из города. А ты разве не в курсе? Я думал, вы ребята вместе, – и как тут все забудешь, когда вокруг все напоминают. Кажется, только вчера я искренне смущалась, надевая комбинезон и позируя с гаечным ключом на камеру, а Эммет стоял рядом и подбадривал меня. Но теперь казалось, что это было в другой жизни.

– Нет, мы не общаемся, – коротко сказала я, надеясь, что мой тон даст понять о том, что лучше не касаться этой темы. Мне повезло, что Лоран оказался очень сообразительным.

– Ты согласна? – я задумалась о перспективе увидеть журнал с собственной фотографией и, конечно же, как любая девушка испытала восторг. Но не слишком ли это? Как объяснить родителям? Вдруг его увидят Эдвард или Джаспер? То, что это увидит Эмм, я даже не сомневалась. Но… может это шаг к чему-то новому? И Лоран сказал, что я ничего не теряю. Пошло все к черту!

– Да, я согласна, – договорившись о точном времени, я повесила трубку и с широкой улыбкой забежала домой. В моей голове были лишь мысли о том, что нужно быстрее рассказать новости Элис и Роуз, представляю, как они будут завидовать мне. Особенно Роуз. Эта мысль почему-то заставила меня беззвучно рассмеяться и игнорировать крики матери, которая уже приближалась ко мне. Но, не обратив на это ни малейшего внимания, я поднялась в свою комнату и заперла дверь.

Может всё со временем наладиться?

На следующее утро раньше, чем я успела проснуться, прискакали мои верные подруги, которые не могли поверить в то, что я поведала им вчера по телефону. Розали была возбуждена больше меня и, казалось, что это ей предлагали стать моделью, хотя, по моему мнению, из нас троих именно она имела реальное право принимать такое предложение.

– Моя подруга будет на обложке журнала, не могу в это поверить!– щебетала Элис. Она копалась в моем шкафу, поэтому моему вниманию была представлена только её задница. Это событие, конечно же, не могло обойтись без советов Эл и Роуз о моем внешнем виде.

– Если станешь знаменитой, ты не должна забывать нас, Изабелла Свон, – поучительным тоном твердила мне блондинка, пока наносила на мои веки тени. Я чуть было не открыла глаза от таких слов, но она шикнула на меня, и я закрыла их опять – Не отрицай, слава портит даже самых невинных людей, подруга. Но не волнуйся, мы не дадим тебе сбиться с истинного пути, – голосом пастора вторила она. Я трудом сдерживала смех и едва сумела сказать в ответ:

– Интересно, каким же образом?

– У нас предостаточно компромата, дорогуша. Фотографии, где ты пускаешь во сне слюнки или то ужасное фото со средней школы, где ты была прыщавым подростком. А еще однажды мы с Эл вломились к тебе в ванную, поверь, тогда мы успели сделать пару ценных кадров, – я широко открыла глаза от возмущения и в наказание слегка шлепнула Роуз по руке.

– Скажи, что ты шутишь, – угрожающе прошептала я.

– Только после того, как ты поставишь свою подпись в договоре, где обещаешь нам по огромной вилле, тачке и еще нескольких мелочах. Дружба дружбой, но бизнес не терпит отлагательств,– она проговорила это таким важным тоном и с лицом истинного юриста, что я уже не смогла сдержаться и в приступе смеха упала на кровать, выпуская на волю все эмоции.

– Мечтать не вредно, будет возможность, я подарю вам и большее, но пока я всего лишь сумасшедшая с неудачным опытом в любви и способностью портить жизнь окружающим…

Спустя три часа я поставила свою подпись на разрешение использовать свои фотографии в качестве обложки, а также дала небольшое интервью. Это было очень странно, но им было на руку, что я пою, и в будущем хотела бы связать свою жизнью с музыкой. А также то, что я являлась будущей студенткой Йеля. Это сочетание очень понравилось и Лорану, и директору журнала. Дух бунтарства и престижа, – так сказал обо мне Лоран.

Я вышла из здания «FashionStar» с тысячью долларов в руках и улыбкой на лице. Хм, мне это определенно понравилось. Впервые я почувствовала настоящую радость после расставания с парнями. И впервые знала, что мне делать. Этими деньгами расплачусь за сеансы с Джейн. Изначально родители должны были ей заплатить после окончания курса, но я подумала, почему бы не сделать это прямо сейчас?

Добраться до ее офиса не составляло труда, поскольку машину, которую мне подарили на день рождения, наконец, была в моем распоряжении после всех процедур, на которые обрекла ее Элис.

И вот через двадцать минут я уже была в офисе Джейн. Интересно было бы посмотреть, как она работает с другими пациентами. Она говорила, что видела много психов…хм… Может, она лечит таких как Ганнибал из «Молчания Ягнят? Это было бы действительно круто.

Но все это конфиденциально, поэтому мои фантазии оставались фантазиями. Надеюсь, такой неожиданный визит не помешает моему психологу.

На рабочем месте я нашла Лорен, секретаря Джейн. Это была привлекательная девушка одного возраста с Вольтури, с идеально причесанными волосами и безупречным стройным телом. По красоте она могла бы соревноваться с Роуз. На удивление, она была очень приветливой и милой (хотя красотки обычно стервы). Она поприветствовала меня доброжелательной улыбкой.

– Белла, привет. Разве тебе назначено на сегодня? – с сомнением спросила она.

– Нет, не беспокойся. У меня кое-что произошло, и я решила оплатить сегодня наперед весь курс терапии.

– Тебе придется подождать, сейчас она с пациентом, – проинформировала меня девушка, а после расплылась в счастливой улыбке. – Он такой красавчик, – мечтательно пропела Лорен, чем заставила меня засмеяться.

– Красавчик с психическими проблемами? Я думала только такие неудачники, как я, проходят через это, – девушка закатила глаза и с улыбкой ответила мне.

– Поверь мне, больше половины населения США хоть раз в жизни были на приеме у психиатра. Ты не уникальна, могу тебя разочаровать.

– Тогда разочаровывай меня чаще,– в этот раз послышался уже её мелодичный смех, а я лишь улыбнулась. – Интересно, почему красавчики страдают от психических проблем?

– Он не просто красив, он еще и богат. Как бы странно это не звучало, но довольно примитивный случай – депрессия, заниженная самооценка, давление семьи, проблемы в личной жизни, – я нахмурилась и подумала, что этот парень действительно странный, хоть я и не знала его. Обычно богатые и красивые не страдают тем, что перечислила Лорен.

– Да, у богатых свои причуды, – мы обменялись понимающими улыбками, после чего Лорен отвлек телефон, а я села на диван, ожидая окончания сеанса. Вдобавок, после рассказов Лорен мне стало интересно увидеть другого пациента Джейн.

Я листала журналы о психологии и психиатрии, которыми был завален весь стол, чтобы скрасить время ожидания. Тут описывались всевозможные диагнозы и проблемы. Правда, про такой человеческий недуг как жадность, к сожалению, ничего не было. А мой случай был именно таким – хотела отхватить все и сразу, а точнее троих одновременно.

Именно с такими мыслями я сидела, когда звук лифта разорвал тишину и представил перед нами нового гостя. Когда я говорила, что Лорен была красива и удивилась, что она также была милой, я предполагала, что обычно такие как она – самовлюбленные, эгоистичные и глупые. И именно такая девушка вышла из лифта – стройные ноги подверженные искусственному загару, чрезвычайно тонкие и высокие каблуки, немыслимо короткое платье цвета фуксии, испепеленные дорогими салонами белокурые волосы и брендовые очки, прячущие большую часть лица посетительницы. Даже с ними я могла сказать, что их обладательница была настоящейсукой. В таком не ошибаются.

А когда я услышала ее речь, то поняла, что она была не просто сукой, а тупой сукой.

– Мой пупсик еще в кабинете? – голос был писклявым и сильно резал слух, что я непроизвольно скривилась. Из своего места я видела, как губы Лорен также дрогнули в попытке скопировать мою реакцию, но работник победил в ней человека, и она натянула на лицо профессиональную, вежливую улыбку.

– Еще несколько минут. Вы можете пока присесть, и я сделаю вам чай, мисс Денали, – ее фамилия казалась мне знакомой, но я не смогла вспомнить откуда. Скорее всего, она мелькала в какой-нибудь газете. Уверена, такая девушка становится центром скандалов. Хотя не мне ее судить.

Теперь я понимала, почему этот богатый красавчик нуждался в профессиональной помощи – если бы я тоже встречалась с такой, как она, мне доктор определенно понадобился бы. Она была типичной представительницей класса «силиконовые блондинки», которые все были на одно лицо.

Нехотя сняв очки, мисс Денали зашагала, к сожалению, в мою сторону и устроилась напротив меня. В это время я отчаянно боролась с выражением своего лица и пыталась казаться невозмутимой, в то время как внутри меня выворачивало от приторного запаха ее духов и странного чувства де жа вю. Я что ее где-то видела?

– Что за дерьмовая макулатура? Неужели за такие деньги вы не могли купить Cosmopolitan или Glamour? Я скажу птенчику, чтобы перестал сюда ходить. Убогое место, – она положила ногу на ногу, и теперь ее короткое платье задралось еще выше, и я непроизвольно могла видеть розовую кромку ее трусиков. Но сильнее чем это меня удивили ее познания в слове «макулатура»

Я понимала, что не смогу выносить этого с беспристрастным выражением лица, поэтому решила отлучиться в туалет, надеюсь, что за это время и эта любительница соляриев и ее «птенчик» уже уйдут.

И вот спустя несколько минут я вышла из уборной, но искусственная кукла все также сидела на прежнем месте. С обреченным видом я подошла к бойлеру с водой в надежде провести еще несколько секунд подальше от этой личности.

И когда я услышала звук открывающейся двери в кабинет Джейн, я практически была готова встать на колени и благодарить Господа. Но со своего места разглядеть выходивших мне не удавалось, также как и им увидеть меня. Нас друг от друга отделял огромный декоративный цветок. Поэтому я слышала только голос Джейн:

– Ты еще раз должен подумать о своем отъезде в Лондон. Эдвард, отец не должен решать за тебя, – странно, что я не обратила никакого внимания, когда прозвучало такое знакомое и дорогое сердцу имя, и дрогнула лишь тогда, когда услышала этот голос. Его голос:

– Ты знаешь Карлайла, больница для него важнее сына, – я чувствовала, как земля под ногами становиться мягче, а окружающее меня – расплывчатей. Напоминало сцену из драматичного фильма. Время замедлилось, и мой практически пустой стаканчик бесшумно упал на пол, а вместе с ним и мое сердце.

Это был Эдвард. Мой Эдвард. Тот, кому я сделала так больно и тот, кто нуждался в помощи Джейн. Неужели из-за меня? Так, что там говорила Лорен? «Депрессия, заниженная самооценка, давление семьи, проблемы в личной жизни»? Всему виной я, причинившая столько боли.

В первую секунду мне захотелось выйти из своего укрытия и молить Эдварда о прощении, в следующую – сбежать, а после – впиться в него страстным поцелуем. Но я не успела определиться, поскольку режущий мой слух голос зазвучал вновь, и девушка, встав с кушетки, зашагала в сторону Эдварда и Джейн.

– Эдди, у них нет «Cosmopolitan»! Ты должен перестать ходить сюда, – блондинка взяла его под руки и поцеловала в щеку, оставляя вульгарно-красный след помады на щеке, к которой когда-то прикасались и мои губы. В этот момент мне стало так противно и больно.

– Таня, я хожу сюда не для того, чтобы почитать журнал. И я просил тебя подождать в машине,– теперь я поняла, кто это был. Его невеста. Та, кого хочет для него Карлайл. Я видела ее тогда в их доме, но не смогла достаточно рассмотреть, чтобы узнать в следующую встречу. Но моя интуиция видимо работала лучше глаз, поэтому подсознательно узнала ее. Неужели Эдвард опять вместе с ней? Эта реальность, не щадя, ударила по моему эго и чувствам.

Он продолжал жить. Он справился с болью. Он распрощался с прошлым. Он распрощался со мной.
Это то, чего я хотела.

Тогда почему мне так больно? Ощущения были такими, будто я узнала о неизлечимой болезни или смерти близких. Что-то щемило внутри и разрывало внутренности на части. Невидимые когти впивались в главный жизненный орган и мучительно медленно раздирали его на клочки, но, все же позволяя функционировать для того, чтобы чувствовать эту адскую боль.

Именно так я чувствовал себя, стоя за декоративным цветком с картонный стаканчиком, лежащим возле моих ног.

Я больше не была той, кого он любил.

И я заслужила это.

– Позвони мне, когда снова захочешь поговорить, – сказала Вольтури прежде, чем пара подошла к лифту, планируя покинуть здание. – Мистер Метьюс еще не пришел, Лорен? – обратилась она к своей секретарше, а я не могла отвести глаз от его плеча, на котором спокойно покоилась эта тонкая, покрытая фальшивым загаром рука.

– Нет, но к вам пришла мисс Свон, – в любой другой ситуации я бы посмеялась над этой попыткой соблюдать субординацию со своим начальником и приторным «мисс Свон», но только не тогда, когда внутри все горело от боли и горечи.

Он услышал? Услышал мою фамилию? Что делать, если он обернется? Теперь он мог видеть меня, ему стоило лишь немного повернуть свою голову. Какие-то сорок пять градусов.

Но он не услышал. Не повернулся. Не почувствовал меня.

А я не стала звать, кричать, молить, просить.

Я потеряла это право и заслуживала той боли, что разрывала мои внутренности. Мне хотелось вернуться в кабинку туалета и засунуть два пальца в рот, чтобы выблевать и сердце, и воспоминания, и чувства.

– Белла? – удивленный голос Джейн заставил меня сдвинуться с места и подойти к двум женщинам. – Что-то случилось? – ее обеспокоенный взгляд не волновал меня. Вряд ли в ближайшее время я вообще смогу нормально реагировать на окружающих.

– Я…Я… принесла деньги, – наконец вспомнив цель своего прибытия, сообщила я. Мысленно проклинала себя за решение прийти сюда,даи вообще за согласие быть на обложке. Лучше бы у меня не было денег, тогда бы я не встретила Эдварда.

Теперь моим единственным желанием было сбежать подальше отсюда.

Не дожидаясь ответа, я отвернулась и зашагала к выходу, но я видела, что Джейн была в недоумении.

– Но тут слишком много и тебе нужно расписаться, – я не смогла выдавить из себя ничего кроме тихого «потом» прежде чем скрыться за дверью, которая ввела к запасному выходу, дверь которого была всегда открыта на случай, если лифт не функционировал бы.

Не знаю, сколько пролетов я прошла прежде, чем очнуться, сползти на стенку и разрыдаться.
От обиды.

От усталости.

От отчаяния.

Как только япочувствовала себя немного лучше, то сразу решила, что все может наладиться, но жизнь вталкивала меня лицом в дерьмо опять. Не позволяя забыть.

Вот смотри, как она целует его. Смотри, он забыл тебя. Смотри, он ходит к психиатру. Смотри, ты настоящая неудачница.

Но почему вместе со слезами не могут испариться мучения, боль, чувства? Почему слезы не приносят облегчения? Сколько еще я должна вынести, чтобы расплатиться за свои грехи?

Мне просто хочется забвения.

Мне больше не нужна любовь.



Не знаю, сколько прошло времени.

Помню только, как вышла из здания, вскользь взглянула на припаркованную машину, но решила привести мысли в порядок, прогулявшись.

Хотя это нельзя было назвать полноценной прогулкой.

Кажется, я часа два просидела на одной лавочке, глядя, как дети играли и развлекались на детской площадке до тех пор, пока солнце не стало скрываться за горизонтом.

Время на какое-то время перестало существовать для меня. Просто всматриваясь в пустоту, а после в детей, я ни о чем толком не думала, просто наблюдала. Это заставило меня немного расслабиться, и очнулась я только тогда, когда погода вдруг резко ухудшилась: ледяной ветер заставил меня трястись от холода.

Но, к сожалению, я не знала Порт-Анжелес так хорошо, как хотела бы.

Все это время я провела в том парке, где мы с девочками смотрели на звездопад. Не знаю, почему пришла именно сюда, может в надежде все забыть? Но я совершенно не помнила, как добраться отсюда до стоянки, где оставила свою машину.

Поскольку на улице стемнело, а погода разбушевалась не на шутку, люди стали прятаться по домам и улицы резко опустели. Обнимая себя руками, я пыталась защититься от пронзительных порывов ветра, которые обжигали кожу, но мои старания не увенчались успехом. В карманах были только ключи от машины и больше ничего. Даже свой мобильник я оставила в машине, думая, что уже через пятнадцать минут вернусь обратно и поеду домой.

Но всё опять случилось не так, как планировала. Что за черт?!

Я не могла назвать точное время, но казалось, что не больше десяти.

Я никогда не боялась темноты, но незнакомые ночные улицы пугали меня. Именно по таким я бродила уже второй день подряд. Но вчера это был родной Форкс, а сейчас чужой город.

Некоторое время я просто брела по улицам, в надежде встретить прохожего и спросить дорогу, или заметить знакомое здание, но пока все мои попытки были тщетны.

Наконец, я увидела группу людей и, не особо задумываясь, подошла к ним. За это время я ужасно продрогла, устала и отчаянно хотела оказаться дома в своей постели.

– Простите, как отсюда добраться до переулка Уортон? – только тогда я смогла разглядеть незнакомцев. Четверо высоких, широкоплечих парней. Но не габариты мужчин напугали меня, а выражение их лиц. Я видела, как они оценивающим взглядом прошлись по моему трясущемуся телу, а затем расплылись в мерзких, похабных ухмылках

И я в который раз за сегодняшний день пожалела, что вообще вышла из дома.

– Куда ты спешишь малышка? Потусуйся с нами, – вся моя задумчивость мгновенно улетучилась, а тело напряглось. Твою мать, что же мне делать?

– Ммм… спасибо, но я тороплюсь, – я сделала попытку пройти мимо них, умоляя Всевышнего о помощи, но видимо он был в отпуске. Чья-то рука остановила меня, взяв за локоть, и притянула к себе.

– Не так быстро, киса, – потное и мерзкое лицо одного из мужчин оказалось совсем близко к моему. В этот момент меня действительно затошнило. Через секунду я поняла, что его лицо мне знакомо. Этот тип был самым противным из всех, и я была уверена, что видела его раньше. Во Впадине Форкса? Только этот вариант казался мне правильным.

– Убери свои руки!– я честно хотела, чтобы голос звучал уверенно и смело, но получилось слишком нервно и тихо. Ответом для менястал мужской хохот. Отнюдь не тот легкий смех, вызванный удачной шуткой. Это были устрашающие звуки, которые будто подготавливали тебя к операции, в которой ты будешь мучительно долго страдать.

Неужели я действительно встретила маньяков или насильников? Блядь, какого хера у меня такая удача? Или это знак, что я недостойна этой жизни? Может мне не суждено поехать в Йель и искупить свою вину перед мальчиками?

После этой пугающей мысли я вдруг почувствовала резкое желание жить. Я не хотела, чтобы последними людьми в моей жизни были четверо ублюдков.

Так, нужно думать. Ты в городе, Белла. И сейчас не так уж и поздно. Кто-то должен
проходить мимо. Кто-то должен помочь тебе или вызвать полицию. А ты должна тянуть время.

Ты должна вернуться домой.

– Не трусь так. Будь хорошей девочкой и тебе не будет больно, – сказал другой мужчина, казалось бы, самый старший. У него была густая борота и наколка в форме скорпиона на шее.

– Я буду кричать, – я часто смотрела дома фильмы о психопатах и маньяках, поэтому знала, что в случае чего не нужно сопротивляться, но ничего не могла с собой поделать. Реальность отличалась от увиденного на экране телевизора.

Мерзкий тип, который казался мне знакомым, вдруг резко схватил меня за волосы и вплотную приблизил наши лица друг к другу, вдыхая мой аромат. Но не как эстет для своего удовольствия, а как съехавший с катушек наркоман, чье тело гнило и было обречено. Его узкие змеиные губы оказались возле самого моего уха и прошептали:

– Тогда кричи громче, меня это заводит, – мне хотелось плюнуть ему в лицо и растереть слюну ботинком. Я никогда прежде не ощущала истинного чувства омерзения.

Именно так, благодаря этому мерзкому типу со шрамом над правой бровью, я познакомилась с еще одним, новым для меня ощущением…

Я поняла, что скорее прыгну в реку, чем буду идти у него на поводу.

Не зная, чем это для меня обернется, я собрала всю свою силу и оттолкнула его от себя, а затем как можно быстрее побежала вперед. Просто подальше отсюда. В надежде встретить кого-нибудь.

Помогите!

Но казалось, я успела оторваться всего на несколько незначительных метров, как вдруг резко отскочила назад и секундой позже осознала, что меня схватили за волосы.Я упала на землю, раня ладони.

Как же больно! И страшно…

И я закричала. Закричала так, как просил бы о спасательном жилете утопающий; как умирающий просит морфия; как юный солдат мечтает о мире; как голодающий молит о куске хлеба.

Я вложила в этот крик все: страх, решимость, силы, надежду. Знала, что это мой последний шанс. На большее я не способна. Я не смогу сопротивляться четырем огромным мужчинам.

Но мой крик закончился также неожиданно, как и начался. Сильная пощечина заставила меня замолчать и снова повалиться на землю. Глаза предательски защипало от слез, но я не смогу остановиться, если это вырвется наружу, поэтому я держалась… пыталась сдержаться.

– Мелкая сука, мы думали, с тобой будет проще, – я уже не разбирала, чьи руки меня поднимают и куда-то ведут, но я отчаянно вертелась и отбивалась, пытаясь обрести свободу. Им не понравилось мое поведение, поэтому они еще несколько раз ударили, отчего мои ноги подкосились.

Неужели… они убьют меня?

Или сначала изнасилуют, а потом убьют?

Я… не готова, только не сейчас.

– Свон, просто не сопротивляйся и …. – но мужчина со шрамом не успел договорить, поскольку чей-то кулак заехал ему по лицу, и я вырвалась из оков его рук.

Теперь ко мне прикасались другие руки – более нежные, чистые и… знакомые.

Я пораженно обернулась и увидела лицо своего спасителя.

Господи, спасибо!

От автора: Простите за ожидание, я дописывала свою другую историю, и вот теперь смогу сосредоточиться только на этой истории. Глава далась мне очень тяжело, но я справилась. Надеюсь продолжение получилось достойное. Судьба продолжает сталкивать Беллу с парнями.
Хорошо ли это? А также наша героиня попала в очень плохую ситуацию. Случайно ли? И кто же ее спаситель? Жду ваши отзывы на Форуме