Глава 9.1 Перемирие, мир, а может быть, любовь.

POV Белла

– Бог ты мой, ну и видок!

– И тебе привет, – Розали осматривала меня, застыв на пороге. – Ты заходить будешь или как?

– Черт, Белла, что стряслось? Ты себя в зеркале видела? – она вошла, сняла пальто и повесила на один крючок и пальто, и мокрый зонтик.

– Нет, не видела, – отвечаю равнодушно и спокойно, даже удивляюсь, откуда во мне сейчас столько выдержки. – И не нужно переживать из-за моей внешности, это последнее, что меня сейчас волнует. Кофе будешь? – спросила я, чтобы избежать неприятной темы. Я отошла в сторону, пропуская гостью.

– Буду. И не уходи от темы, я тебя насквозь вижу.

– Ты предлагала поменять квартиру, варианты остались? – неуверенно и тихо спросила я, боясь в последний момент передумать. Но потом ругаю себя за колебания, ведь этой ночью, слушая очередной раз «выступление» за стеной, я все для себя решила. Настоящая пытка жить рядом с ним, случайно встречаться у лифта или на улице, видеть их счастливые лица и слушать звуки их ночных забав.

Вторую ночь подряд. Без сна. Кусала подушку, в нее же рыдала, ей же закрывалась от звуков, скребущих по душе. Невыносимо. Нестерпимо больно. Каждый звук как ржавый гвоздь, забитый в душу. Без анестезии, без обезболивающего. Это выше моих сил. Просто ад кромешный, без шанса на просвет. Мне казалось, что уехать сейчас - единственно правильное решение.

Почему мы понимаем, насколько дорог человек, только когда теряем его? Почему влюбляемся в таких гнусных и подлых людей? Зачем открываем свою душу, пускаем в самое сердце? Сами вкладываем в руку своих палачей оружие. Почему пресловутый иммунитет не защищает? И где выдают противоядие и прививают невосприимчивость? Говорят, на ошибках учатся. А чему можно научиться сейчас? Никому не верить? Не прощать?

Недавно тосковала из-за одиночества, мечтала о появлении в своей жизни второй половинки. И зачем? На что я променяла свое одиночество – на пытку? Ведь то состояние в сто раз лучше моего теперешнего. Тоскливое одиночество в сравнении с разбитым вдребезги миром. Согласитесь, лучше первое, чем второе. Может быть потом, позже я все буду воспринимать иначе, когда не будет так нестерпимо больно. И не исключаю, что когда-нибудь поблагодарю его мысленно за минуты счастья, крохотные, мимолетные, но поистине дорогие сердцу мгновения.

Вся эта ситуация, начиная с нашего знакомства, была невероятной. Череда нелепостей, где-то шалостей, чудачеств и причуд. Было бы даже смешно, если б не было так больно. Все могло закончиться по-другому. Но сложилось так, как сложилось. Печальный исход. Финиш.

Детские игры закончились, добро пожаловать в реальный мир!

А в реальности я не понимала его поступка. Зачем он так со мной? За что?

– Так, понятно, – Роуз сканировала жестким взглядом, – сосед?

– Агу, – я отвернулась, скрыв нервозность от слова «сосед», и прошла на кухню. – А есть будешь? – все, что угодно, лишь бы она перестала задавать свои вопросы, бьющие прямо в цель. Не хотелось видеть в ее глазах жалость и сочувствие. Не хотелось больше плакать.

– Да, давай, – видимо, подруга поняла мои маневры ухода от допроса, потому что больше вопросов не задавала, только смотрела пристально.

– У меня лазанья.

– Отлично, – она села за стол, в руках теребя телефон. Она вообще когда-нибудь с ним расстается?

– Сейчас подогрею, – тарелка завертелась в микроволновке. Я как в гипнозе следила за ее вращением, пока не прозвенел звоночек. В это время рентгену подвергалась моя спина.

– Садись и рассказывай, – все-таки не выдержала она. Я присела напротив, ставя перед ней лазанью.

– О чем? – не знаю, как мне хватило выдержки говорить спокойным голосом.

– Какую квартиру ты хочешь и где?

– Не важно, – мне действительно было все равно, хоть на чердаке или в подвале, лишь бы подальше от него, и чтоб больше никогда его не видеть и не слышать.

– Совсем?

– Ага. Мне все равно, лишь бы побыстрее.

Она на мгновение призадумалась, нахмурив брови.

– И откуда такая спешка?

– Устала, – это была правда или небольшая ее часть.

– Почему? Недавно ты наотрез отказывалась. Что послужило причиной?

– Не знаю. Всего понемногу.

– Рассказать ты мне не хочешь, – сделала она вывод из-за моей уклончивости.

Я покачала головой.

– Не сегодня. Может, позже.

– Ладно. У меня есть один вариант, если хочешь, завтра можем съездить посмотреть. У меня встреча с клиентом около двух, сможешь выбраться на часок?

– Да, думаю, смогу отпроситься.

– Отлично, тогда заеду за тобой.

– А что с моей квартирой? – это было актуально, ведь денег на покупку еще одной квартиры у меня не было, а просить у родителей не стану.

– Есть хороший покупатель. Ему тоже срочно нужно. Завтра вечером приеду с ним, где-то после семи. Подходит тебе?

– Спасибо, чтоб я без тебя делала! Ты самая лучшая!

Она встала и обошла стол, встала около меня.

– Я никогда этого не говорила, но ты самый родной мне человек.

– А как же мама с братом?

– Не перебивай! – грозно так, что мне стало не по себе.

– Прости.

– Я всегда мечтала о такой сестре.

На глаза навернулись слезы. Черт, ведь не хотела же плакать.

– Роуз! Ты…

– Ты обещала не перебивать, – напомнила она. Вообще-то Розали и такие откровения - редкость. Действительно, стоит помолчать и послушать.

– Ты мне многое дала. С тобой я верю в лучшее. Ты искренняя, честная и добрая. И сейчас я больше всего на свете хочу взять биту и пойти разобраться с этим уродом.

– Не надо, – прошептала я, говорить уже не могла, слезы застилали глаза.

– А жаль, я бы его хорошенечко проучила, чтоб впредь неповадно было обижать девушек, – она обняла меня и погладила по голове, утешая. – Все будет хорошо, я обещаю. Все наладится.

Железное сердце Роуз иногда дает слабину и проявляет сердечность. Не нужно иметь сотни друзей. Нужно иметь такого друга, как она. Защитит, поможет, утешит, будет слушать, когда тебе нужно выговориться, и будет молчать, когда ты будешь безмолвной. И после всего никогда и ничего не потребует в ответ.

Успокоившись, обе сделали вид, что ничего такого не произошло. Мы еще немного поговорили об ее работе, о странностях Джаспера и о паршивой погоде.

Она уходила немного озадаченной и растерянной. Очень хотела узнать причину моего состояния. Но, зная меня, не стала давить. Мне всегда требовалось время, чтобы осознать, пережить, осмыслить и принять неизбежное. Придет время, и за бутылкой хорошего вина я обязательно поплачусь ей на судьбу, расскажу все, что тревожило и что на самом деле произошло между нами. Но не сегодня, не сейчас.

В пятницу, как и обещала, Роуз подъехала к банку без пятнадцати два, через десять минут мы уже были на месте, и я сразу же отметила преимущество расположения квартиры, которая находилась недалеко от работы. Добираться теперь будет вдвое быстрее. Я невесело осматривала стены, переходя из комнаты в комнату. Не было того восторга, который меня охватил при покупке той квартиры. Нет, само жилье было на редкость достойным. Хороший ремонт, новый дом, хозяин оставлял современную мебель и технику, объясняя продажу срочным отъездом за границу. Можно было бы без промедления въехать. О цене они разговаривали без меня. Мне было безразлично, лишь бы хватило от продажи моей.

– Ну, как тебе? – подруга везла меня обратно на работу. – Понравилось?

– Да. Нормально.

– Нормально? – она не понимала моего безразличия. – Белла, да эта самая крутая квартира, которая мне попалась за последний год. Почти в центре. А какой ремонт! Стоимость смешная! Да такую конкуренты вместе с руками оторвут. Если бы не тебе, я бы сама ее забрала.

– Не знала, что ты хотела переехать, – я слегка удивилась этой новости.

– Я сама не знала, до тех пор, пока не увидела ее, – мне был знаком этот энтузиазм, это восхищение и ликование. Я так же радовалась, когда увидела мою мансардную квартиру. А сейчас предстояло переезжать, оставлять свой уютный балкончик, выход на крышу с шезлонгами, чудесный вид из окна.

– Не грусти, – она увидела мой потерянный взгляд.

– Не хочу переезжать, – уныло призналась.

– Подумай еще раз.

– Хорошо, – мы как раз подъехали к банку. Я потянулась к ручке, когда Роуз меня остановила.

– Белла, у тебя время до вечера. Потом уже что-то изменить будет невозможно. Я предварительно позвоню, прежде чем ехать.

– Ладно. Спасибо.

Весь день прошел в раздумьях. Я спокойно оценивала «за» и «против». К концу рабочего дня «за» переезд было восемь доводов, «против» – пять. Выходило, что переселение неизбежно. Решение принято, отступать поздно.

С грустью складывала по коробкам вещи. Джейк растерянно следил за моими передвижениями, не понимая, что происходит. Я, уж как могла, объяснила ему о новой квартире. Не знаю, понял ли он меня, но после вел себя странно. Вдруг сорвался с места и убежал. Обратно явился, неся в зубах любимый мячик, подошел к ближайшей коробке, кинул туда и ожидающе посмотрел на меня.

– Да, все правильно, – не оценить старания было невозможно. Умный у меня кот, все понял.

А потом он забегал как заведенный, таская откуда-то странные вещи. Огрызок от яблока, почти черного цвета; фантик от шоколадного зайца, яркий и до жути шуршащий; мой блеск для губ, я думала, что потеряла его где-то на работе; заводная мышка – игрушка, пропавшая больше месяца назад при невыясненных обстоятельствах; мой носок в единственном экземпляре и пушистые тапочки, так же бесследно сгинувшие после того, как я ими запустила в кота. Где он это все хранил? Вскрылся тайник! Все предметы опустились в коробку. Я не стала спорить из-за огрызка и фантика, потом выкину, когда он не будет видеть.

В дверь позвонили неожиданно. Для Роуз было рано, да и позвонить заранее она обещала.

– Белла, открой, – от этого голоса дрожь пробежала по спине. Совершенно не ожидавшая его услышать, вздрагиваю, и из рук выскальзывает статуэтка. Тысячи осколков разлетаются в разные стороны. Как он посмел прийти? Ничего святого в человеке не осталось. Мысленно молю его уйти, пока собираю осколки.

– Белла, ты там в порядке? Я полотенце принес, открой, пожалуйста, – беспокойные нотки в голосе. Нет, ни слушай, тебе это только кажется. Все вранье.

– Можешь оставить его себе, – выдавливаю из себя со злостью каждое слово.

– Белла, в чем дело? Мы так и будем разговаривать через дверь?

Он сумасшедший! Или больной на всю голову. Чтобы я по своей воле открыла дверь? Да ни за что!

– Нам не о чем разговаривать. Я занята. Лучше уходи.

– Знаю, я виноват… – не сдается, уговаривает, кается.

– Ну, раз знаешь, что виноват, зачем тогда пришел? Ты меня полной кретинкой считаешь?!

– Что ты говоришь!? Открой дверь, и давай поговорим спокойно. Не веди себя как ребенок. Я все объясню.

Против воли приходит мысль открыть и взглянуть в бездну зеленых глаз. Заманчиво и опрометчиво одновременно. Смогу ли устоять? Не поверить? Не поддаться?

– А если я не хочу слышать твои лживые объяснения? И видеть тебя не хочу, – говорю почти шепотом и молю про себя, – «пожалуйста, уйди, не мучай меня больше».

– Черт! – глухой удар и удаляющиеся шаги.

Сдался, ушел, но мне от этого не легче. Сижу на полу, руки машинально собирают кусочки фарфора и опять хочется зареветь в голос. Уговариваю себя, чтобы сдержать поток слез, вот-вот готовых пролиться. Я все сделала правильно. Скоро приедет Роуз с клиентом, нельзя, чтобы она видела слезы, а то и впрямь не сдержится и пойдет разбираться.

Когда пошла выкидывать осколки, Джейк поплелся следом.

- Белла, – мы одновременно подскочили на месте от внезапного крика, и я чуть не выронила совок. – Белла!

Что он делает? Зачем?

Бдительные соседи с перепугу и полицию вызвать могут.

– Совсем сдурел! Что ты кричишь?

Выхожу на балкон, хотя совершенно не собиралась встречаться с ним лицом к лицу. Он выглядит иначе. Не таким я его привыкла видеть. Мокрые волосы после душа, самая обычная футболка, джинсы, босые ноги. Вся его поза, опущенные руки и поникшие плечи говорили о крайней степени усталости. Складывалось такое ощущение, что он из последних сил держится на ногах. Разбит. Изможден.

Возможно, болен?

Разве так приходят соблазнять, убеждать, подчинять? Мой боевой настрой слегка поник.

– Тебе не холодно?– показываю на его внешний вид. – Заболеешь же.

На мои доводы не обращают внимания, очередной раз упрямо твердя свое.

– Нам нужно поговорить. Открой дверь, я сейчас приду.

Ну, уж нет! Сдержалась тогда, сдержусь и сейчас. Хотя, глядя в его глаза, отказывать в тысячу раз сложнее.

– Нет, я не хочу разговаривать. И дверь не открою. Зайди в свою квартиру, простудишься.

Его решимость на лице меня слегка удивляет. Что он задумал?

Все остальное было как во сне или, скорее, как в самом изощренном кошмаре.

Как он сумел пройти по этому чертовому выступу и не сорваться, уму непостижимо.

Я так испугалась за него, что еще некоторое время не осознавая, сжимала в объятиях. Грелась, бессовестно наслаждаясь его теплом. Его футболка в месте соприкосновения с моей щекой стала влажной. Не сразу осознала, что это мои слезы. Плакала на плече своего мучителя, что может быть нелепее. Ругала него, стараясь выпустить скопившееся за последние пять минут напряжение и страх. А он успокаивал. Еще одна бессмыслица.

– Тише, все в порядке.

– В порядке? Глупец! Зачем ты это сделал?

Я пытаюсь отодвинуться, создать дистанцию между нашими телами. Хватит, первый шок прошел, пора возвращаться к реальности. Его руки крепче сжимают мою талию.

Мы перекидываемся еще парой фраз и заходим ко мне в квартиру.

Эдвард с волнением осматривает обстановку, явно замечает беспорядок, делает оборот вокруг своей оси, охватывая весь масштаб катастрофы.

– Что это? – это не вопрос, скорее претензия. Он не имеет на нее права, также как и задавать этот вопрос, но все же отвечаю.

Правду.

Нет необходимости что-то придумывать.

– Я переезжаю, – с легкостью с губ слетают два слова, но сколько боли в них.

Тяжелый осуждающий взгляд невозможно вынести. Смотрю на что угодно, кроме него. Поскорее бы закончилась эта пытка.

– Зачем?– слишком напряженный голос.

– Так будет лучше, – выдавливаю из себя слова.

– Для кого? – весь этот допрос сплошная мука.

– Для тебя, для меня…

– Ясно, – он отвернулся, сжимая руки в кулаки. Я думала, что он больше ничего не скажет, но ошиблась. Он меня окинул укоризненным взглядом.

– Опять сбегаешь? Не надоело? – горькая усмешка. – Сама все решила. Мое мнение тебя, судя по всему, не интересует?

– А должно?

– Странно, что не интересует. Для тебя та ночь ничего не значила?

– А для тебя?

Бестолковая переброска фразами.

Он двинулся в мою сторону, я отступила назад, наткнувшись на расставленные коробки. Он поймал, не дав упасть. Теплые, до боли знакомые руки сжимали, не отпуская.

– Зачем ты это делаешь? Что могло случиться за эти три дня такого, что ты меня ни видеть, ни слышать не хочешь? И еще этот переезд, – Эдвард вглядывался своими пронзительными глазами, ища в моих ответы на свои вопросы.

– Странно, что ты не понимаешь.

– Странно?

– Стены тонкие, слышимость слишком хорошая. Я не идиотка, чтобы не понять, что двое людей могут делать ночью, при этом издавая слишком провокационные звуки, – мое терпение лопнуло. – И отпусти меня, наконец! – я извернулась из захвата и стряхнула его руки с себя, отойдя в сторону.

Он не двигался, ошеломленно всматриваясь в мое лицо.

– О чем ты говоришь?

– О двух ночах и бесконечном стуке спинки кровати о стену, – я разозлилась и сказала ему все в глаза, хотя и не собиралась.

– Белла, я был в командировке, улетел в то утро, когда мы расстались, а прилетел только несколько часов назад. Не смог предупредить. Все так глупо вышло.

Я так боялась его объяснений. И сама за это время придумала тысячу отговорок, куда лучших! Но его версия о командировке самая абсурдная из возможных.

– Стоп. Хватит. Не хочу это слышать, – закрыла демонстративно уши и отошла в сторону прихожей. – Уходи, прошу, и больше никогда не приходи.

– Белла, я правда… – он подошел ближе и остановился за спиной. Слишком близко. Руки не слушались, замерев на дверной ручке. – Не делай этого с нами. Я все объясню. Если хочешь, билеты покажу, – как легко поддаться, как сложно устоять. Что ты со мной делаешь?

– А ночные стуки-крики, дай угадаю, это твоя собачка шалила?

– Нет, не собачка, но она у меня еще получит.

– Она? Значит, признаешь, что живешь не один? – даже если с неожиданной командировкой он не обманывал и, воспользовавшись возможностью, две ночи подряд его девушка бессовестно изменяла ему, то это не уменьшает его вины. Он изменял ей со мной, она ему с кем-то другим. Замкнутый круг.

В коридоре послышались громкие шаги, потом звонок в его дверь.

– У тебя гости. Тебе пора, – это был тонкий намек на окончание разговора.

– Не важно, потом разберусь с гостями, – секундное замешательство, видимо, он тщательно старался подобрать правильные слова. – Я действительно последнее время живу не один. Это сестра, у нее ремонт, – теперь и сестру приплел.

– Не мог ничего умнее придумать? Сестра! Какая глупость.

Мы оба слышали, как его дверь открылась, впуская гостя. Негромкий звук двух голосов. Мужского и женского. Небольшой спор, и дверь захлопывается.

Она там, за стенкой. Совсем рядом, а он здесь, со мной. Ну, разве так можно?! Где мораль? Ну, хоть крупица нравственности? Я обозлилась на него.

– Уходи.

– Белла… – он не успел ничего сказать, как раздался звонок в мою дверь. Я открыла сразу же, стараясь избежать дальнейшего разговора. На пороге стоял Джаспер. Расстегнутая куртка, в руках цветы и торт, на лице глупая улыбка.

– Привет, – друг опасливо поглядывал за мою спину.

– Привет, – пока обнимала друга, мою спину так испепеляли зеленые глаза, что в позвоночнике аж покалывало. – Проходи, – отошла в сторону, пропуская парня в квартиру, а он не спешил заходить, медлил на пороге.

– Я не помешал? – указывая на нас.

Одновременно.

– Нет.

– Да.

– Нет, не помешал, – повторила для убедительности. – Это просто сосед.

– Просто сосед, – горькая усмешка и тяжелый взгляд.

– Да, просто сосед, – печально повторила, – И Эдвард уже уходит.

– Нет, не ухожу, – он злился, еле сдерживая себя. – Мы не закончили.

– А по–моему, как раз все выяснили. Это мне, – я обратилась к застывшему на пороге Джасперу, забирая из его рук цветы и торт. Друг сегодня превзошел себя, обычно таскал мне только торты, цветы были исключительно на день рождения. Наверное, случилось нечто неординарное.

Эдвард в диком бешенстве наблюдал за моими действиями, а потом в порыве злости толкнул дверь, плечом задев Джаспера, и ушел к себе, громко хлопнув дверью.

Ну, вот и все. Поздравляю, Белла! Ты добилась своего.

На душе стало горько, отвратительно, паршиво. Я поступила правильно. Правильно же? Все, что между нами было, это только обман чувств, нечто нереальное. Просто иллюзия, а может, ошибочное восприятие действительности. За одну ночь невозможно влюбиться.

Все пройдет. Я переживу.

Я закрыла дверь, прислонившись лбом к ней.

– Ты как? – заботливая рука погладила по плечу.

– Переживу, – оттолкнулась от двери и отошла в сторону. – Ты пришел мне вещи помочь собрать? Роуз проболталась?

– Ты разве переезжаешь? – друг удивленно рассматривал беспорядок.

– Да, твоя сестра нашла мне отличную квартиру в центре.

– А почему она мне не может найти «отличную» квартиру в центре? Я ее уже полгода как прошу, – он незлобно сетовал на Розали.

Я едва успела поставить цветы в вазу, как раздался очередной звонок в дверь. Наконец-то подруга привезла клиента. Из кухни попросила Джаспера открыть дверь и следом сама вышла в прихожую. Моя версия про Розали не подтвердилась. Взбешенный, словно разъяренный зверь, в квартиру влетел Эдвард.

– Где цветы и торт? – он осматривал комнату в поисках.

– Ты что тут делаешь? – мой вопрос проигнорирован.

Он рванул на кухню, открыл холодильник, достал торт, из вазы на столе вытащил букет.

Я ошеломленно следила за его действиями. Джаспер не шевелился, испуганно замерев около стены в прихожей. Чего он так боится? Никогда не робел перед противниками. Всегда защищал нас с Розали. Хорошая физическая подготовка, занятия спортом и боксом. Он ни в чем не уступал Эдварду. Так что происходит с другом?

В это время Эдвард подошел к Джасперу и впихнул ему в руки торт и цветы.

– Эдвард, ты что творишь?– я завозмущалась. Да что он, в самом деле, себе позволяет?!

– Я тебе другой куплю, предназначенный специально для тебя.

Джас смотрел на него обалдевшими глазами, с силой прижимая к себе торт и букет.

Их диалог, нет, скорее монолог, был недолгим, но очень впечатляющим. Эдвард в роли судьи, Джаспер – обвиняемый.

– Ты ее любишь?

Кивок.

– Своя жилплощадь есть?

Кивок.

– Аллергия на собак?

Отрицание.

– Отлично. Значит, идешь сейчас к ней, помогаешь собрать вещи и забираешь их обеих.

– Ладно, – безропотно согласился мой друг, впервые произнеся слово вслух.

Эдвард стал выпроваживать Джаспера за дверь, подталкивая к выходу.

– Обидишь. Убью. Понял?

– Да, – слишком покорно.

Джаспер, полностью офигевший от такого разговора, направился к двери, постоянно оборачиваясь на Эдварда.

– И кровать мне не забудьте новую купить,– вдогонку крикнул Эдвард, Джас послушно кивнул в ответ. Дверь захлопнулась. Эдвард еще минуту стоял, опираясь на косяк и не поворачиваясь ко мне, стараясь успокоиться. Потом глубоко вздохнул и обернулся.

– Ну, а теперь мы поговорим с тобой.