Неожиданно, посреди шумной и разноголосой ярмарки ты встречаешь ЕГО и чувствуешь себя так, словно получила самый желанный и самый драгоценный подарок в своей жизни. Тебя переполняет только одно ощущение: ничего более удивительного с тобой никогда не происходило и никогда не произойдет.

Наслаждаясь каждой минутой проведенной вместе, вы и не замечаете, как ваше взаимное влечение становится непреодолимым. Вы смеетесь, танцуете, бесцельно слоняетесь по городу, взявшись за руки; едите пирожки, ванильное мороженое и воздушную кукурузу… И среди этого безоблачного счастья с ужасом вдруг обнаруживаете, что две недели, отведенные вам судьбою, очень быстро подошли к концу. Пришло время расстаться.

Первыми покидали Форкс Эммет с Розали. Они уезжали в Юджин.

Мы прощались возле дома Эдварда.

– Терпеть не могу арендованных автомобилей, – жаловалась Розали. – Надо было все-таки ехать на своем, родном.

– Розали, ты же сама решила лететь до Сиэтла, чтобы сэкономить время, – пытался Эммет урезонить ноющую подругу. – Конечно же, в Сиэтле пришлось арендовать машину.

– В нем хотя бы кондиционер нормально работает?

Капризная гримаса с надутыми губками кажется позаимствованной из какой-нибудь голливудской мелодрамы.

– Милая, не волнуйся, он отлично работал, когда мы ехали сюда.

– Проверь еще раз…

Я взглянула на Эдварда: он закатил глаза. Н-да, Розали – это нечто. Любить такую девушку – тяжкий крест. И как только Эммет справляется?

– Розали, тебе понравился Форкс? – мама Эдварда попыталась разрядить обстановку.

– Спасибо, Эсми. Мне и Форкс понравился, и познакомиться с вами было приятно.

Оказывается, Розали тоже может что-то нравиться. Кто бы мог подумать?

– Я надеюсь, вскоре вы снова приедете к нам в гости, но уже не в Форкс. Мы соберемся все вместе в Мериленде. Правда, Белла? – обратилась ко мне Эсми.

Эдвард сильнее сжал мою руку и ответил еще прежде, чем я успела собраться с мыслями.

– Обязательно, мама.

То, что старшие-Каллены тоже уезжали из Форкса, не радовало. Мне казалось, что с их отъездом оборвется что-то очень важное. Но Карлайлу предложили выгодный контракт в Балтиморе. Потому вопрос с отъездом давно решен, а дом выставлен на продажу.

Едва узнав о том, что Эсми с Карлайлом тоже покидают Форкс, я расстроено высказала Эдварду свое нехорошее предчувствие. Думала, он посмеется над моей не в меру разыгравшейся интуицией, но Эдвард отнесся к моим словам очень серьезно. На следующий день парень принес мне листок с адресом и телефоном в Балтиморе. Оказывается, Карлайл с Эсми уже определились с жильем.

– Белла, ты всегда можешь позвонить моим родителям, но, думаю, это не потребуется. Я сам буду звонить тебе каждый день…

Итак, прощание с Эмметом и Розали можно считать законченным. Ох, нет. Еще не закончено.

– Эдвард, ты можешь отпустить Беллу хотя бы на секунду? Можно ее обнять… по-дружески? – смеясь, спросил Эммет.

В ответ Эдвард пробормотал что-то негодующее, но руку мою отпустил. В ту же секунду я оказалась в медвежьих объятиях Эммета и, неунывающий брат моего парня, выдал нечто не совсем понятное:

– Теперь точно вижу: у Тани никаких шансов. Эдварду нравятся брюнетки.

Эммет задорно подмигнул мне, а Эдвард немедленно согласился, что его вкусы определились именно таким образом, и, едва я оказалась на земле после «прощальных» объятий, неожиданно чмокнул меня в щеку. При всех. Боже, как неудобно. Краска бросилась в лицо. Хорошо, что родители Эдварда не заметили. Ну, надеюсь, что не заметили.

Розали, негодующе взглянув в сторону Эммета, – вероятно, он сказал то, что говорить не следовало – заледенела в своей недоступности еще больше обычного.

Позже, когда арендованный внедорожник скрылся из вида, а старшие Каллены ушли в дом, мне с пребольшим трудом удалось выведать у Эдварда некоторые подробности. Оказывается, пока Эдвард гостил в Юджине, Розали познакомила его со своей лучшей подругой Таней и очень разозлилась, когда Эдвард оказался безучастным к чарам последней.

– Эммет волен поступать как ему заблагорассудится, но близкое общение с Розали иногда очень раздражает, – заметил тогда Эдвард. – Ты чем-то расстроена, Белла? Может, мы не пойдем в кино?

– Нет, на фильм пойдем обязательно.

Не знаю, буду ли я видеть происходящее на экране, но отказываться побыть лишние полтора часа, сидя в темноте рядом с Эдвардом, я не собираюсь.

Просто настроение все хуже и хуже. Сегодня уехали Эммет с Розали, завтра наш с Эдвардом прощальный вечер. Потом расставание.

– Белла, – Эдвард ласково притянул меня к себе. – Поднимемся сейчас ко мне в комнату или прогуляемся в лес? Как ты хочешь?

Я знаю, родители Эдварда никогда не ворвутся в его комнату без стука, они слишком тактичны для такого поступка. Но мне хотелось полного уединения с Эдвардом. Чтобы никого-никого вокруг… Только я и он.

– В лес.

Надо сказать, что Каллены были хозяевами роскошного особняка на самой дальней окраине Форкса. Непосредственно за их территорией начинался густой, почти девственный лес.

– Пойдем.

С дороги отчетливо виднелась тропа. Она просматривалась ярдов на сто вперед и только потом исчезала за деревьями. По ней мы дошли до небольшой лужайки. Дождевой лес по краям прогалины стоял ярко зеленой стеной. Но впереди было совершенно ровное место: лужайка, поросшая буйным разнотравьем. Посредине – поваленное дерево, к его стволу и прислонился Эдвард.

Я оказалась в объятиях парня: лицом к лицу.

– Почему настроение плохое?

– Нет, не плохое, – попыталась соврать я, но он не поверил. Да я бы и сама не поверила, если бы кто-либо с таким кислым выражением на лице, как у меня сейчас, доказывал, что настроение отменное.

– Я уже как Розали. Разнылась, – шутка не удалась: никому не было весело. Я опустила голову, чтобы не смотреть в лицо Эдварду, иначе точно разревусь. – Завтра тринадцатое сентября. Последний день, когда мы с тобой в Форксе, и мы с тобой вместе.

Четырнадцатого сентября Чарли должен был везти меня в Сиэтл, надо было устраиваться в общежитие и начинать мою новую студенческую жизнь. Жизнь, к которой я так стремилась последний год, и которая моментально утратила свою привлекательность с появлением рядом со мною Эдварда Каллена. У Эдварда тоже был билет на самолет на четырнадцатое сентября.

Прохладные пальцы мягко коснулись моего подбородка, я вынужденно подняла голову – Эдвард тоже выглядел расстроенным.

– Белла, когда я думаю, что не буду видеть тебя два месяца, я просто места себе не нахожу. Но я тебе обещаю – это лишь два месяца. Я обязательно приеду к тебе в ноябре. Надеюсь, со временем мне удастся перевестись из Гарварда в Вашингтонский университет.

– Я не знаю, Эдвард, – на глаза навернулись слезы. – Ты идешь на такие жертвы ради меня. И что скажут твои родители?

– Карлайл с Эсми возражать не станут. Да ты и сама видела, насколько ты им понравилась. Главное, решить вопросы с деканатами. Это сложно – перевод во время учебного года. Почти невероятно.

В то далекое время два месяца без Эдварда казались мне двумя столетиями... Проблема расставания с любимым человеком усложнялась абсолютно новым для меня и очень неприятным чувством – ревностью. То, что Эдварду не понравилась какая-то суперблондинка Таня, бесспорно, хорошо. Но вокруг него в Гарварде будет вертеться так много красивых девушек и… Мои эмоции стали настолько осязаемыми, что я даже во рту ощутила привкус горечи.

– Эдвард, я как подумаю, что возле тебя будут… будут находиться другие девушки все это время, – высказала я мучительную правду.

– Мне нужна лишь одна девушка, – просто ответил мне Эдвард.

В зеленых глазах ласково мерцали золотые искры. У Эдварда самые волшебные глаза в мире. Когда он смотрит мне в лицо, забываешь обо всем на свете.

– Я понимаю, ты можешь рассердиться на меня из-за того, что я не доверяю тебе… - В низком голосе легко улавливаются тревожные нотки. – Но мне до ужаса страшно отпускать тебя, Белла.

Пожалуй, Эдвард ревновал не менее сильно. «Утешительный фактор», – мысленно вздохнула я. С той лишь разницей, что никакие парни никогда не смотрели в мою сторону, а теперь они и подавно мне не нужны. Так что волноваться ему абсолютно нечего. В Эдварда же еще со школьных времен были влюблены чуть ли не все девочки Форкса, по крайней мере, так говорила Джессика и подтверждала Анжела.

– Я понимаю, как много означает для тебя окунуться сразу в студенческую жизнь, Белла. Там может оказаться столько соблазнов.

– Ты тоже в нее окунаешься по приезду в Кембридж.

– Это не одно и то же. Я уже не первый год студент. И для меня будет немного нового в этом семестре, а вот для тебя, Белла, все в новинку – студенческий досуг, шумные компании…

– Эдвард, какие компании? – перебила я его, не дав закончить мысль. – Ты рассуждаешь так, словно я уеду в Сиэтл и на другой день брошусь там в объятия не знаю к кому.

– Белла, не злись, я не считаю тебя легкомысленной. Просто смена обстановки иногда оказывает сильное воздействие на человека.

– На меня она не подействует, – твердо возразила я. – И.. и Эдвард, давай попробуем доверять друг другу, – внесла я рациональное предложение.

– Согласен, – поддержал мою идею Эдвард.

– Лучше поговорить о чем-нибудь ином. У меня к тебе еще масса не выясненных вопросов.

– Готов ответить на каждый предельно честно.

Учитывая, что Эдвард незамедлительно начал подтверждать свою искренность поцелуями, к беседе мы вернулись нескоро, но все же вернулись.

- А какую специализацию ты выберешь, когда закончишь изучать общую медицину? – поинтересовалась я.

– Я уже выбрал хирургию.

– Ого! Даже страшно. Такая ответственность. Слышала, что резидентура* там крайне сложная.

– Постараюсь преодолеть все сложности, – улыбнулся Эдвард.

– А мне кажется, ты пойдешь по стопам отца, – поддразнила я.

Карлайл был гинекологом. В нашем городке он считался профессионалом высокого класса. Не одна женщина в Форксе пребывала в расстройстве вследствие его отъезда.

- Никогда. И не мечтай, - Эдвард шутливо взъерошил мне волосы. - Гинекология меня не привлекает. Я не знаю, что должно случиться, чтобы я избрал подобную специальность.

***
В наш прощальный вечер Эдвард сказал мне самые важные для каждой девушки слова.
На улице уже стояла глубокая и темная осенняя ночь. Я знала, что мне давно пора домой, как знала и то, что Эдварду завтра подниматься не свет не заря, но я не могла найти в себе силы и отпустить парня.

Мы уже вышли из автомобиля, и Эдвард в последний раз перед расставанием обнял меня.

– Белла, надо потерпеть всего лишь два месяца, и я обязательно приеду к тебе. Ты только дождись меня.

– Конечно, дождусь. Ты не должен сомневаться во мне.

– Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Всегда. Обязательно.

– Почему?.. – Я догадывалась, я почти знала ответ, но не могла не спросить.

– Потому что я люблю тебя.

Он произнес это тихо и спокойно, но твердо и решительно.

В первый миг я не смогла сообразить, что ответить, хотя внутренне ликовала. Не найдя подходящих слов, чтобы выразить свое отношение к прозвучавшему признанию, я взяла ладонями его лицо и вложила все эмоции в поцелуй. Эдвард ответил мне с такой же страстью и нежностью, разрушив окончательно слабые попытки к нормальному восприятию мира. Однако мне нужно было ему кое-что сказать! Мысль вертелась в голове, словно по орбите, хотя и терялась в вихре других эмоций, вызываемых его поцелуями.

– Я хочу тебе кое-что сказать…– слова прозвучали неуверенно.

– Говори, – прошептал Эдвард, едва отодвинувшись от моего рта.

Растворившись в его сильных руках и нежных прикосновениях, я услышала, как далекое эхо, собственное признание:

– Я люблю тебя…

***
В ту далекую ночь я впервые в жизни ощутила силу мужского желания. Стоило мне прошептать Эдварду о своей любви, как поцелуй стал немыслимо жгучим, каким-то отчаянным, почти болезненным. Эдвард очень сильно прижал меня к себе. Безотрывно целовал виски, глаза, кончик носа.

Очень чувствительно заныли соски, незнакомое мне раньше тягучее ощущение зародилось внизу живота и требовало немедленного выхода. Надо было что-то предпринять, чтобы продлить эту сладкую муку, сделать ее еще сильнее, лучше, чудесней.

Эдвард потянулся губами к моей шее…

Я уже не в силах терпеть.

– Эдвард… – только тихий стон, мольба, срывающийся шепот. Разве он услышит? Разве он поймет?
Не осознавая собственных желаний, но пытаясь быть как можно ближе к Эдварду, я просунула руки под мягкую шерсть его пуловера. Теперь препятствовала лишь непрочная ткань рубашки и, если ее вытянуть из джинсов…

Страстный поцелуй закончился внезапно: так же быстро, как и начался. Эдвард резко отодвинулся от меня и убрал руки.

– Что? Что не так? – пролепетала я в непонимании. Может, я сделала что-то не так как надо? Я ведь понятия не имела как надо.

– Белла, иди домой, – глухо велел он.

Нынешний тон Эдварда не был даже наполовину таким ласковым и спокойным, как произошедшее десять минут назад объяснение в любви.

– Почему ты меня прогоняешь?

Зеленые глаза Эдварда в ночном мраке выглядели черными.

– Потому что стараюсь удержаться от ошибки.

Я не раздумывала долго.

– Это не будет ошибкой, Эдвард. Я согласна.

Он молчал. Он был не согласен. По какой причине?

Черт! Насколько я знаю по рассказам подруг, именно парни часто настаивают на близких отношениях. Почему же хмурится Эдвард?

В голове полнейший сумбур из мыслей и желаний. А где это может произойти?

– Эдвард, нам надо вернуться в машину.

Там пахнет кожей и новым деревом от приборной панели, а, главное, в салоне пахнет Эдвардом, его одеколоном, его дыханием, ароматом его волос. Я немедленно хочу вернуться в уютный салон вольво.

– Нет, – решительно и безапеляционно.

А через пару секунд напряженной мучительной тишины:

– Салон автомобиля не подходит для твоего первого раза, – уже немного мягче.

Если бы кто-то другой посмел только намекнуть на мою неопытность, я бы рассердилась. Я бы наговорила в ответ колкостей и даже грубостей. Но это же был Эдвард… В его голосе не было ни грамма насмешки, а в наших отношениях мы оба были предельно честными и откровенными.

– Я не хочу тебя торопить, любимая. Мы сделаем это позже, когда будут более подходящие условия и, когда ты будешь готова. – Последнее почти умоляющим тоном.

Возможно, будь у меня в тот момент хотя бы крупица опыта, прояви я настойчивость сильнее, и все бы произошло по-другому. А возможно – и нет. Я не знаю, как отреагировал бы на мою настойчивость Эдвард Каллен.

В тот далекий сентябрьский вечер я видела Эдварда в последний раз. Он сдержал свое обещание и звонил ко мне каждый день. Первые два месяца в Сиэтле я прожила исключительно от звонка до звонка.

В последний раз Эдвард позвонил накануне Дня Благодарения.

- Белла, ты точно на праздник едешь к родителям?

- Я могу и отложить поездку в Форкс, если ты приедешь ко мне в Сиэтл.

- Нет, любимая. Не надо менять свои планы. Я хочу сделать сюрприз для тебя.

Сюрприз удался в полной мере. Я точно не ожидала и не могла предвидеть подобных событий.
______________

*Резидентура - аналог нашей интернатуры, обязательная составляющая медицинского образования. В США длится довольно долго по времени: от трех до шести лет (в зависимости от специализации).