Лист 11

Дорогой Дневник!

Я маниакальная истеричка! Саму себя не узнаю.
Очень боюсь потерять Эдварда. Откуда такие мысли?
А еще я ненормальная извращена, потому что у меня чуть ли не слюнки текут при виде МОЕГО Эдварда. Не могу налюбоваться этим парнем. И не могу поверить, что он мой.
А какой у него голос… Его легкая хрипотца сводит с ума. Когда он произносит мое имя, это так волнует. Я ощущаю столько новых эмоций одновременно, что даже страшно. Я стала вести себя слишком на семнадцать. Раньше думала, что мы с Эдвардом выше этого. И сейчас так думаю, но тогда что со мной? Или какие бы ни были отношения, никак не избежать таких эмоций, как страх, стеснение, ревность, злость, возбуждение, нетерпение и много других. Может, это своеобразная плата за счастье? Или я не настолько взрослая и мудрая, чтобы не только осознавать глупость своих эмоций, но еще и не поддаваться им?

На днях, мы с моим любимым обалденным, жутко сексуальным Эдвардом ужинали в маленьком ресторанчике в прибережной зоне. Нам очень нравится это место. Окна нашего постоянного столика выходят на пирс – поистине завораживает смотреть на живой пейзаж под мелодичный голос моего воздыхателя, который, кажется, знает все на свете. Частенько из его уст я узнаю какие-нибудь истории, легенды или предания.

О да! Сказка! С ним я всегда себя чувствую как в сказке! Опьяняющий аромат тела, мелодичный голос, всегда нежные, но в тоже время надежные прикосновения, полные губы, красивые глаза… и сзади он тоже ничего смотрится.
Нет, я все-таки не нормальная!

В общем, мы ужинали с Эдвардом, и это было бы как всегда потрясающе, если бы не противная официантка, нагло рассматривающая его! Эта… нет слов! Она делала вид, что меня вообще рядом с ним нет! «Что желаете?» Фу! От ее приторного, вульгарного голоса морщился даже Эдвард! Да, у нее большая грудь, но данная привилегия не дает нахалке права тыкать ею в лицо МОЕМУ парню! Слишком дешево! Когда официантка, наконец-то, обратила на меня внимание, то вмиг передумала клеиться к чужому кавалеру! Я убила ее одним взглядом. Единственный уничтожающий взмах ресниц, и она меня поняла. А милый Эдвард такими влюбленными глазами смотрел в мою сторону, что это ее добило окончательно.

О мой бог! Я обезумела, помешалась, рехнулась, тронулась, свихнулась, спятила – называйте как хотите, но оно так и есть! Может, я испугалась, что любимый заинтересуется другой, может, захотела подтвердить свое право обладателя. Но я вела себя дико. Сейчас, вспоминая недавний случай, моментально краснею. Тогда в ресторане я скинула туфельку и, медленно проведя вверх по ноге обескураженного возлюбленного, чуть не уперлась ступней в его пах! И уперлась бы, не поймай он мою ногу и не спроси, что я делаю! Господи, что я делаю?!

Слава всевышнему, заметив, как я смутилась, он подыграл мне и, многозначительно подмигнув, одними губами вымолвил «позже». Позже не наступило! Хотя он очень горячо целовал меня на прощание, поглаживая спину, и шептал, что я его и только его.

Так, Белла! Возьми себя в руки! Или поговори с Эдвардом! А может, лучше дождаться отъезда в колледж? Мы же будем спать в одной постели. Это когда-нибудь случится.
Точно! Я спокойна! Поговорю с Эдвардом.

Нет! Лучше пусть все идет своим чередом. Все же помня наш первый поцелуй, я знаю: ему тоже нелегко.

Фу, дебаты с самой собою закончены.

До свиданья, Дорогой Дневник!

Искренне твоя,
Белла.

Лист 12

Дорогой Дневник!

Вероятно, через много-много лет я открою тебя и, читая свои записи, буду вспоминать, какая же я все-таки счастливая!

Весь мой мир вертится вокруг одного единственного! Благодаря моему любимому, весь мир стал ярче: я увидела все возможности, поняла свои желания. Мой ненаглядный обнаружил во мне столько всего! С ним обыденные вещи выглядят интереснее, и, кажется, я все смогу, лишь бы он находился рядом.

Теперь я его не ревную, ну хотя бы не так яростно. Мы с ним поговорили, и выяснилось: он оказался в таком же положении. Нет, я, конечно, никогда не страдала от мужского внимания, но просто оно мне раньше было не нужно. Или кандидаты на сердце и руку были не по душе. Так или иначе, я научилась не замечать взгляды противоположного пола. А когда появился Эдвард, все другие вовсе пропали. Какое же было мое удивление, когда он чуть ли не рычал, рассказывая, как жутко его раздражают улюлюканье в мою сторону. Он говорил, что в такие моменты ему требуется колоссальная выдержка. В моей памяти также всплыли моменты, когда он прижал меня к стене в клубе и в первый раз в жизни поставил смачный засос на шее, чуть ниже ушка. Это было после того, как какой-то парень у бара предложил мне выпить. Помню: эту своеобразную метку его лидерства я обнаружила только утром, когда захотела поднять волосы в высокий хвост, и не могу сказать, что это было неприятно. Очень волнующе…

Когда мы объяснились, нам обоим стало намного легче. Видимо, и сексуальные нападения друг на друга, в основном, вызваны ревностью и чувством собственничества. Хотя кого я обманываю? Я хочу стать его женщиной!

Я не собираюсь бездумно его ревновать. Я хочу дать ему все, что в моих силах, ведь он дарит мне себя, и о большем я мечтать не смею…

На выходных ездили с девчонками за платьями к вечеринке в честь выпускного. Хорошо, что у нас разный стиль, иначе мы походили бы на подружек невесты. Розали как всегда в красном шелке. Безусловно, это ее цвет. Платье Элис – из золотых пайеток. Я все удивляюсь, как она умудряется в огромном торговом центре за короткое время отыскать настоящий шедевр. Что-то такое чудаковатое присутствует в ее стиле, но тем не менее в самый раз. Я же остановила свое выбор на легком шифоновом платье без бретелек с высокой талией. Мне очень понравилась игра цвета: платье из жемчужно-серого шифона пересекала атласная черная лента, а лиф был задрапирован, отчего, казалось, цвет плавно перетекает из одного в другой.

Как всегда после покупок мы зашли в кондитерскую. Никогда не забуду вкус форкских пирогов… Творожно-клубничный со взбитыми сливками… Ванильный бисквит… Шоколадный торт…

Господи, как же я буду скучать по всему этому!

Только не плачь, дурочка!

Радует, что я уезжаю с Эдвардом. Да с ним я уеду хоть в Антарктиду к пингвинам!

Хватит слез. Все будет хорошо.
До свиданья, Дорогой Дневник!

Искренне твоя,
Белла.

Лист 13

Дорогой Дневник!

Давненько не писала.

Эдвард, экзамены, суета и выпускной.

Да, выпускной получился «судьбоносным». Конечно же, Эдвард не позволил мне даже заикаться о… ну, о… Наверно, и ему я так объясняла свои настойчивые поцелуи и неумелые ласки.

Конечно, я была смущенна! Я приставала к своему Великолепному Эдварду! И почти раздела его! Он такой красивый без рубашки, что трудно воздержаться от восклицаний и восхищения.
Сначала он с превеликим удовольствием отвечал на ласки, и это было по-другому… это было волшебно. Пылкие страстные поцелуи, откровенные ласки, смущающее стоны. Но потом, оказавшись поперек его огромной кровати без рубашки, он резко вскочил и начал нести какую-то чушь, нервно расхаживая по комнате. Он говорил примерно следующее: это неправильно, так не должно быть. Тогда я серьезно почувствовала себя дерьмово. Что-то среднее между осознанием, что я идиотка и он меня не хочет, или хочет, но тогда что? По мне так был идеальный момент.
Когда Эдвард заметил мое смятение, он опустился рядом. Покрывая мое лицо невинными поцелуями, шептал, что «очень безумно, ну просто невтерпеж, хочет меня всю». Но я, по его мнению, заслуживаю романтики и бла-бла-бла, как в кино. Не то чтобы я об этом не мечтала, но его манящие, сладкие губы лишают рассудка, хриплый голос, шепчущий мое имя, сводит с ума и так далее. Бог ты мой! Да я сделаю все, что он хочет! Но все же было немного обидно, что он более устойчив относительно моих прозрачных намеков, чем я, когда инициатива исходит от него. В конце концов, действительно, глупо спешить. Мы будем вместе после школы, и нет необходимости торопиться. Тем более страсть страстью, любовь любовью, но я не до конца уверена, что готова. Я много чего боюсь. Осуждения, боли, неловкости, останавливает страх быть застуканными... Сейчас совсем неподходящее время.

В итоге Эдвард предложил мне другой опыт взрослой жизни. Мы решили напиться! Думаю, мало кто поверит, что я пробовала только пиво и от этого омерзительного напитка меня тошнит. Так что пьяной я никогда не была!

Эдвард ненадолго удалился и вскоре принес внушительную бутылку Вермута, два бокала и небольшую корзину фруктов. Мне понравилась сочетание горьковатого вина и медово-сладких слив.

Было классно. Мы сидели на полу, смотрели его детские снимки, запивали поцелуи вермутом, дурачились… и таки расширили границы физического взаимодействия. И это было так интимно. Будто мы стали еще ближе. На духовном уровне.

Помню, как танцевали на цыпочках, чтоб никого не разбудить. Заливисто смеялись, если наступали друг другу на ноги. Эдвард напевал что-то, а я пыталась изобразить па из танго. Потом он кружил меня на руках как невесту, а я шептала «люблю». Да, это было незабываемо.

Проснулась я одна. Охая, слезла с кровати. Оглядела себя – губы растянулись в улыбке. Эдвард меня переодел в свой огромный махровый халат поверх моего кружевного белья насыщенного винного цвета. Ах, как я надеялась, что он его увидит! Теперь смешно. Он, наверняка, был не очень счастлив, узрев меня спящую в таком откровенном виде. Но ничего. Пусть знает, от чего отказался.
Платье висело на спинке стула, на тумбочке лежали шпильки из моей уже бывшей прически. Интересно, как он смыл макияж и почему я этого не чувствовала? Хотя позже ванне я увидела использованные ватные диски и мокрое полотенце с черными пятнами. От такой исключительной заботы мое сердце подпрыгнуло. На душе потеплело. Заботливый. Эдвард очень заботливый, и за это я его люблю еще больше.

Вскоре мой кавалер вернулся с завтраком и аспирином. Но последний не потребовался – я не чувствовала головной боли – только небольшую усталость. Я испытывала безграничное счастье, как обычно с Эдвардом. Мы часов до четырех вечера не вылезали из его комнаты, ну и кровати тоже. Смотрели разные фильмы, даже подремали немного. Это драгоценное время. Я так рада, что нас никто не тревожил. Рада, что родители доверяли нам и позволили так долго быть вместе.

Вернувшись домой, на секунду задумалась, что вроде должна быть расстроенной. Ведь то, что я планировала, не случилось. Зато произошло гораздо больше. Наступит день, и это произойдет. А пока я буду наслаждаться познанием других сторон моего любимого.

До свидания, Дорогой Дневник.

Искренне твоя,
Белла.