- Даниелла, я прошу вас, успокойтесь! – Эдвард заглянул в глаза женщине и осторожно взял её за руку. – Пожалуйста.

Она опустила голову и закрыла лицо руками, издавая громкие всхлипы. Доктор хотел что-то сказать, но понимал, что все слова, сказанные сейчас, будут напрасными. Она не хочет ничего слышать и знать тоже. Ей всё равно, что будет с её детьми. Смерть мужа окончательно добила её. Как ни старался Эдвард сообщить это печальное известие мягко и корректно, всё равно эффект один и тот же. Рыдания, истерика, замыкание в себе, отказ от жизни.

Конечно, её можно понять, кто с этим поспорит. Но разве можно понять её, если она не хочет даже слышать о том, что с её детьми, и как они вообще. Как-никак она мама. И теперь, когда в их жизни не стало отца, она просто обязана заботиться и оберегать своих детей, дарить им любовь и заботу за двоих. Только, к сожалению, так думал Эдвард, а не Даниелла. Её уже больше ничего не интересовало в этой жизни. Даже сама жизнь.

В принципе, Эдвард не был удивлён, когда его вызвали по причине попытки самоубийства женщины. Наверное, он просто верил и надеялся, как самый настоящий наивный дурак, что она не будет ничего с собой делать, и время ей поможет излечиться. Ошибка, и опять ошибка. Если так судить, то получается, что вся жизнь одна сплошная ошибка. Цепочка из проделанных ошибок, по-моему, бесконечна. Но люди просто люди, не какие-то волшебники, не способные ошибаться, наоборот люди делают ошибки для того, чтобы извлечь их них урок и в итоге запомнить этот урок на всю оставшуюся жизнь. В редких случаях допускаются повторные ошибки, но всё же они есть. К слову, философия наука многогранная и занимательная, но сейчас на первый план выходят моральные принципы.

Все попытки успокоить отчаявшуюся женщину оказались провальными. Она слушать, видеть никого не хочет. Понятно одно. Нужно время и очень много времени.

- Эдвард, - взволнованно проговорила Изабелла, врываясь в палату. Заметив мужа и то, что с ним всё в порядке, она выдохнула и остановилась, чтобы перевести дыхание.

- Белла? – Эдвард удивлённо вскинул бровь, но девушка выставила вперёд руки, желая избавить себя от расспросов.

Он кивнул и улыбнулся ей, а затем начал объяснять ситуацию с Даниеллой. Но жена и сама всё поняла безо всяких подробностей.

Доктор Каллен стоял возле кровати миссис Стивенсон со скрещенными руками на груди и думал о том, как ей помочь и как уговорить её не отказываться от детей. Виктория и Эндрю не заслуживают такой участи.

Белла подошла к мужу и, беря его за руку, просто кивнула ему, не говоря больше ничего. Сейчас любые слова будут лишними, и, к сожалению, они ничем не помогут, какими бы добрыми и душевными ни были. Иногда люди нуждаются в абсолютной тишине, чтобы лучше понять себя и вообще понять, как дальше жить.

- Эдвард, я думаю, что сейчас ей нужно побыть одной, а чуть позже мы попытаемся поговорить с ней вновь, - прошептала Белла уже на выходе из палаты. Эдвард одобрительно кивнул и улыбнулся супруге.

- Клиника скучала по тебе, милая.

- Доктор Каллен, мне приятно это слышать, спасибо, - она нежно чмокнула мужа в щёку, а потом с улыбкой стёрла остатки блеска с его щеки и ушла в другую сторону коридора.

Эдвард провёл её глазами до того момента, пока её миловидная фигурка не исчезла из вида.
Не успел он отойти, как на него буквально набежали медсёстры с вопросами о Белле. Радостные вопли пронеслись по всему отделению, когда Эдвард гордо оповестил о том, что Белла вернулась на работу. Медсёстры уже даже определились со временем празднования, оставалось только добиться одобрения главврача.

- Если только без выпивки, - изрёк доктор, с подозрением глядя на своих подчинённых. Девушки все, как одна, кивнули головами в знак согласия, но даже за блеском покорности этих милых глаз можно быть узреть коварный план шикарного празднования по поводу возвращения Беллы. И он точно знал, что пить будут все, даже те, кому нельзя. Обычно такие праздники заканчиваются усиленным дежурством, потому что после веселья больные плохо спят или вообще не спят. Гуляют врачи – гуляют и пациенты. Таков закон.

Белла улыбнулась девушкам, поздоровалась с ними, а затем вошла в свой кабинет. Родное место. Даже привычная спальня не кажется такой родной, по сравнению с кабинетом. Глупо утверждать, что Изабелла Каллен трудоголик. Она просто любит свою работу и, разумеется, любит всё, что с этим связано.

Надевая на себя белый халат, она улыбнулась и подошла к просторному окну. День в разгаре. Ребятишки возвращаются из школы, заполняя всю улицу своим громким и звучным смехом. Белла ещё раз окинула взглядом улицу, посмотрела на солнце и отошла от окна. Всё так, как и должно быть.

Поправив халат и напоследок заглядывая на себя в зеркало, она вышла из кабинета.

Возле поста крутились какие-то детишки, а Дарина лишь что-то им повторяла, но они словно не хотели слушать её, а настойчиво умоляли что-то сделать.

- Ну, милые мои, ну, сколько можно просить меня об этом, - прохныкала девушка, закатывая глаза. – Я не могу вас отвести к Эдварду. Он занят.

- Ну, Дарина! – дети затопали ногами так громко, что пациенты сразу выбежали на шум. – Он нас в любое время примет, - не унимались мальчик с девочкой, угрюмо глядя на молодую медсестру. Дарине, видимо, надоело с ними бороться, поэтому она позвонила доктору Каллену на мобильный. Каково ей было объяснять детям, что доктор не взял трубку. Конечно, малыши не поверили девушке, да к тому же обозвали её врушкой.

- Ох, - Дарина протяжно застонала и, падая на стул, ухватилась за голову. – Я больше не могу. Кто-нибудь, заберите их отсюда.

Изабелла забрала стопку своих документов и, благодарно улыбнувшись, направилась в свой кабинет.

- Белла, - кто-то окликнул её сзади, и она рефлекторно повернула голову.

- Кира, привет, - негромко произнесла девушка в знак приветствия. В ту же секунду её лицо излучало заботу. – Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, спасибо, - ответила та и развернулась, чтобы заняться работой.

Изабелла вздохнула и улыбнулась.

- Я надеюсь, что ты не станешь больше совершать подобных ошибок и просто будешь счастлива, дорогая. Ты этого заслуживаешь.

- Эмм, я пойду, - неуверенно сказала Кира, и, понимая, что она полная дурра и не может нормально отблагодарить миссис Каллен за всю поддержку, девушка повернулась к Белле и улыбнулась.

- Белла, прости меня. Я ужасный человек, а ты настоящий ангел. Спасибо тебе за всё! Я постараюсь больше не делать ошибок, обещаю.

Изабелла ничего не ответила, только кивнула и мягко улыбнулась.

***

- Эдвард, - Розали зевнула и откашлялась. – Прости, я спала, но уже проснулась.

Доктор Каллен сидел в кожаном кресле своего кабинета и смотрел на картину, висящую на стене. Спокойный пейзаж, придающий уверенности и лёгкости одновременно.

- День добрый, Роуз, извини, что разбудил. Мне нужно с тобой поговорить, можешь приехать в клинику?

- В клинике Белла, - отрезала девушка и громко вздохнула, придумывая место встречи с Эдвардом. – Ммм, может, какое-нибудь кафе?

- Неплохая идея. Тогда в семь в кафе на углу, идёт?

- И идёт, и едет, - хихикнула блондинка, рассмешив при этом и самого Эдварда. – До встречи.

- До встречи, - коротко ответил парень и отложил мобильный в сторону.

Жаль, что с Беллой этот разговор пока придётся отложить.

Раздался стук в дверь, и Эдвард разрешил войти.

Кира закрыла дверь с обратной стороны и, не поднимая взгляда на доктора Каллена, тихо спросила:

- Доктор Каллен, я бы хотела с вами поговорить, можно?

Эдвард слегка удивился услышанному, но отказать было не в его правилах. Тем более он хорошо помнит, что эта девушка каким-то образом связана с исчезновением Беллы из клиники. Пришло время для выяснения, кажется.

- Добрый день, мисс Элисон, - доктор прочистил горло и предложил девушке присесть.

Неуверенными шагами она подошла к креслу напротив и присела на самый край, укладывая руки на колени. Выглядело это так, словно человек совершил страшное преступление и решил сознаться в содеянном.

- Кира, вы кого-то убили, а моя жена вас покрывает? – нахмурился Эдвард, приглядываясь к молодой медсестре. – Вы себя очень подозрительно ведёте.

Девушка начала теребить низ халата и время от времени издавать глубокие вздохи. Доктор Каллен спокойно ждал от неё объяснений. Он знал, что долго ждать не придётся.

- Я никого не убивала, - Кира отвела взгляд от пола и плавно перевела его на доктора, сидящего напротив. Её взгляд… Есть в нём что-то похожее на взгляд Беллы. Нотки боли и страха.

Эдвард сосредоточенно смотрел на неё и ждал продолжения, решая вставить свои «пять копеек» чуть позже.

- Ваша жена, она просто чудо, и мне так жаль, что я втянула её во всё, - девушка прикрыла лицо одной рукой и кивнула. – Я чувствую себя виноватой перед ней, Эдвард. Она понимает меня, как никто другой. Всё так абсурдно. Она потеряла свою дочку, но не хотела этого, а я… А я полная дура. Если бы не Белла, я не знаю, была бы я сейчас жива.

Эдвард почувствовал себя уже ужасно только от напоминания страшной потери, от которой до сих пор болит сердце, и сжимается горло, перекрывая все дыхательные пути.

Кира прикрыла лицо обеими руками и тихо зарыдала, прижимая голову к коленям. Он с сожалением посмотрел на неё, хоть отчасти и не понимал, что происходит. Наверное, к этому разговору придётся вернуться позже. И всё время возникает это позже. Никуда от него не деться. Всем людям нужно время.

Эдвард поднялся с кресла, налил из графина воды в чашку и присел перед девушкой, протягивая ей чашку с водой.

- Кира, милая, выпей воды.

Но девушка не отозвалась на его просьбу. Поэтому ему пришлось самому приводить её в норму. Аккуратно придерживая девушку за спину, он приподнял корпус её тела и оторвал руки от лица. Её слёзы смешались с тушью, а глаза набухли от жидкости, постоянно вытекающей из них.

Эдвард заботливо улыбнулся и протянул ей пачку влажных салфеток с успокаивающим эффектом.

- Держи, а то действительно пациентов всех распугаешь.

Девушка издала ещё один всхлип и выпила воды. Эдвард сидел рядом и просто наблюдал за тем, как её состояние нормализуется. Наконец-то она перестала плакать.

- Спасибо тебе огромное, - усмехнулась девушка, опуская взгляд и осторожно беря из его рук салфетки. – Вы с женой самые лучшие люди, которых я когда-либо встречала.

- Кира, огромное не за что! – кивнул парень и улыбнулся девушке. – Что бы у тебя ни случилось, ты не должна плакать, помни об этом.

- Просто я чувствую себя виноватой за то, что совер… чуть не совершила, - быстро исправилась девушка и вздохнула. – Ты должен гордиться своей женой, Эдвард. И прости меня за те слова, что я сказала возле палаты Беллы ещё тогда. Я не со злости, просто…

- Всё хорошо, не волнуйся об этом, - он снова улыбнулся, а девушка отрицательно кивнула головой в знак несогласия с ним.

- Нет, не хорошо, Белла не заслуживает таких слов.

- Наверное, тебе стоит умыться, а то все скажут, что тиран доктор Каллен довёл девушку до слёз, - Эдвард перевёл разговор в другие русла, не желая больше заставлять Киру чувствовать себя виноватой.

Получилось. Девушка улыбнулась сквозь слёзы и настороженно посмотрела на Эдварда.

- Ты тиран? Ну, конечно! Тебя все без исключения обожают в этой клинике, никто даже не осмелится назвать тебя так, - она наклонилась к парню и ткнула в него пальцем, сохраняя милую улыбку на лице. Их лица оказались на таком близком расстоянии, что её дыхание он мог ощутить уже на своих губах, а она - его прожигающий взгляд на себе…

Вдруг зазвонил телефон, и Эдвард, резко поднявшись, оказался уже возле стола с телефоном в руках. Стоит выразить огромную благодарность тому, кто сейчас позвонил…

Кира осталась в его кабинете, чтобы ещё раз поблагодарить доктора и извиниться перед ним за всё.

Закончив свой разговор, он получил весьма дружелюбную улыбку от девушки.

- Хорошего вам дня, доктор Каллен. И огромное спасибо за всё, - она положила пачку салфеток на его стол и вышла из кабинета, оставляя Эдварда одного.

Выйдя из кабинета, он увидел интересную и очень милую для сердца картину, что несказанно удивило его, если честно. Даниелла стояла посреди холла на коленях и крепко обнимала своих детей, целуя каждого в макушку и что-то нашёптывая себе. Её глаза сверкали от слёз, но она сумела перебороть эмоции и выдавила из себя лёгкую, но добродушную улыбку для любимых сына и дочки. Она улыбалась сквозь слёзы, но зато она выглядела счастливой рядом со своими детьми, с которыми, как Эдварду показалось, она никогда и ни за что не расстанется. Сколько бы боли ни было в твоём сердце, сколько бы слёз ты не выплакала, и как трудно бы жить тебе ни было, для собственных детей ты всегда должна быть сильной, чтобы и они выросли сильными, способными защитить себя от всего, что может встретиться по жизни.

- У нас всё будет хорошо, роднулечки, - тепло улыбнулась мама, крепче прижимая к себе своих деток. – У нас всё будет хорошо.