ЧЕТЫРЕ

Ее кровь растекалась по цементу как вино, пролитое на скатерти. Я опустил ее безжизненное тело на землю; с кожей бледнее снега. Она была буквально обескровлена – и все же мне этого было мало. Был только один вкус в мире, который мог удовлетворить меня, и я жаждал снова вкусить его сегодня вечером.
Но сначала…
Я коснулся носком трупа. Она была чувствительно прекрасной и живой всего несколько минут назад. Ее волосы были темными, почти черными, а глаза такие большие, держащие в себе столько слез, когда я схватил ее за шею, и она поняла, что собирается умереть.
– Пожалуйста, не делай мне больно… – умоляла она.
Тот же типаж – человеческая девушка. Ее тело почти такой же формы. Но она была только заменой того, чего я хотел. И лицо ее вызывало жалость. Крик, хныканье и мольба… Я предпочитал тех, кто сначала боролся.
Роза бы сопротивлялась. Сопротивлялась бы и сейчас, не укуси ее я.
– Как тебя зовут? – мягко спросил я. Оттягивай момент. Играй с ней.
Ее рыдания немного поутихли – достаточно, чтобы она сумела ответить:
– Камилла.
– Что ты здесь делаешь так поздно? – поинтересовался я. Ни одна леди в этом городе не должна блуждать по улицам в такой час. Неудачливая девчонка.
– Я-я ждала конца смены моего парня… – сказала она вновь дрожащим голосом.
– Понятно. – Мои глаза метнулись к ее шее. Я ослабил ее шарф – она задрожала от этого еще сильнее. Но я не собирался кусать ее… пока. Я увидел кое-что интересное.
На ней было ожерелье… три изящных сапфира на платиновой цепочке. Оно совсем не подходило ей – но я знаю кое-кого, кто заслужил его больше, чем она.
Больше причин не отпускать ее живой.
– У тебя красивое ожерелье, – пробормотал я. – Но, думаю, оно будет выглядеть лучше на одной девушке, которую я знаю.
Ее глаза широко распахнулись.
– Можешь забрать! Пожалуйста, забери его… только, пожалуйста, не причиняй мне боли…
Я прошелся ладонью к ее челюсти и прижал губы к ее уху.
– О, я заберу его. Но мне нужно взять еще кое-что и для себя.
– Пожалуйста… все, что угодно, только не…
Я дернул ее шею в сторону и погрузил клыки в пульсирующую артерию. Ее руки замотались, она попыталась закричать о помощи… громкие, похожие на бульканье крики. Но несколько минут спустя она была тихой и мягкой. И теперь мертвой.
Я снял с нее ожерелье, изучая взглядом камни сапфира. Должно быть, она была богачкой. Хоть у меня и был неограниченный доступ к драгоценностям и деньгами из-за моей преданности Галине, я хотел лучшего для Розы. Я никогда ничего не дарил ей за исключением дешевой помады, которую я купила ей в Монтане. Она была невероятно рада этому. Тогда, несомненно, сокровища, которые я преподнесу ей, постепенно смягчат ее отношение ко мне. Может, Роза и боец, но в первую очередь она женщина.
Я убрал ожерелье в карман, когда почувствовал Марлена на противоположной стороне переулка. Его пристальный взгляд прошелся по мне и вниз к девчонке, растянувшейся на земле.
Марлен ухмыльнулся. – Никогда не думал, что ты садист, Беликов.
Я прошел мимо него и смог ощутить запах человеческого аромата, исходящего от него – больше чем от одного человека. Все мы были садистами и убийцами. Всем было плевать. Но не мне.
– Немедленно избавься от тела, – сказал я, отворачиваясь, не желая пустой болтовни.
Его глаза вспыхнули. – Я здесь не для того, чтобы прибираться за тобой…
Я снова посмотрел на него и увидел, как он немного отскочил.
– Хочешь присоединиться к этой девчонки, Марлен? С легкостью помогу тебе с этим.
Его лицо дернулось, и он пробормотал ряд русских ругательств, но повернулся к переулку, чтобы забрать труп.
Я помчался назад в особняк, желая вновь присоединиться к Розе. Без сомнения, она нетерпеливо ждала меня – мои укусы полностью опьяняли ее. Она столь же жаждала их, как и я.
Я хотел кровь Розы. Огромная часть меня хотела осушить ее до последней капли – вместе с моим желанием пробудить ее. Проба ее крови только усилила мои желания. Я хотел Розу – любым возможным способом. Это был только вопрос времени, когда я потеряю последние частицы контроля. И это было неслыханно в мире Стригоев. Я знал, что самоконтроль имели только те, кто стоял у власти – как, например, Галина, но она сама выразила удивление перед тем, что мне удалось не укусить Розу в момент, когда я увидел ее на улице.
Но этот контроль только подкармливал мою сущность: я был монстром, который не хотел сдерживаться. Я хотел убивать, уничтожать, искалечить всех на своем пути. Каждый раз, когда я ограничивал свои желания, это только добавляло последствий к моей сдержанности.
Выбор жертвы – часть, которую я ждал всегда больше всего. Жизнь одного беспомощного существа была в моих руках. Эта жизнь оборвется тогда, когда я решу. Как бог.
Нет, я бог в глазах моей жертвы.
Мои глаза осмотрели сады поместья Галины, освещаемые лунным светом. Я вспомнил девчонку в переулке – Камилла? Жаль, что ее семья больше ее не увидит, как и ее возлюбленный никогда больше не обнимет ее. Досадно.
Я улыбнулся сам себе. Жалость. Теперь это было просто слово. Я не чувствовал ни унции милосердия или сочувствия к ней. Она была слабой и моим ужином. И была мертва. Вот что это было.
Я обычно предпочитал мороев, не потому что я верил, что их кровь даст мне больше сил, а потому что я ненавидел их больше. Но мой выбор каждый раз был разным.
В эти же дни я предпочитаю темноволосых девушек.
– Эй, ты вернулся.
Роза лежала на диване, ленивая улыбка расползалась на ее лице. Она быстро выключила телевизор и подошла ко мне.
Я крепко закрыл дверь – но по правде теперь не было надобности вести себя осторожно. Розе было плевать, пусть даже дверь будет широко распахнутой, лишь бы я кусал ее. Я вижу голод в ее глазах.
И также усталость. Ее движения медленнее, более вялые. Потеря крови имела на нее негативные последствия, кроме факта, что она проводила часы просто лежа в кровати или на диване. Это уж точно не был образ жизни новичка-стража.
Этого я и хотел. Я хотел ее слабой и покорной мне, пока она не согласится быть пробужденной.
Я прижал ее к себе и слегка приподнял ей подбородок.
– А, кажется, у тебя был долгий денек.
Она надула губы. – Без тебя так и было.
– Возможно, тогда я должен сделать этот день лучше.
И снова этот голод… только на сей раз мой. Я оттолкнул его в сторону – мне не стоит кусать ее так скоро.
– Определенно, – пробормотала она и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до моего рта. Если раньше ее и заботили мои клыки, то теперь она их не опасалась.
Я приподнял ее с пола и отнес к кровати, не прерывая поцелуя. Мои пальцы запутались в ее длинных волосах, пока я целовал ее. Сильнее. Крепче. Я услышал легкий стон из ее рта; ее ногти впились в мою руку в момент ее полного возбуждения. Я почувствовал, как ее тело расцветало при каждом моем касании, каждом поцелуе, каждом проходе ладоней по ее шее, рукам и бедрам… и с каждым дюймом ближе я окунался в эти ощущения, а ее реакции повторяли мои.
Нельзя отрицать, что у нее нет равной власти надо мной в подобные моменты. Я сделал бы ради нее все, что угодно, лишь бы стать еще ближе к ней. И я должен ненавидеть сей факт – но, что любопытно, это не так. Не с Розой.
Если я все еще ценил красоту, тогда она была только ее, ничего больше.
Настолько сильная, настолько обворожительная.
– Роза… – прошептал я у ее губ. Ее глаза оставались закрытыми, но она улыбнулась. – Не могу представить, какой красивой ты станешь, когда я пробужу тебя. Ты будешь неостановима, столь полна энергии… – Я позволяю губам спуститься к ее челюсти, а потом подняться к уху. – Даже мне придется быть осторожным рядом с тобой.
– Не неси чепуху, – ответила она. Я не знал, к какой части моего предложения это относилось.
– Ты вскоре убедишься в этом, Роза.
– Так значит сейчас я не красивая, да? – потребовала она.
Я улыбнулся баловству в ее тоне и поцеловал мочку ее уха, а затем немного присосался к нему как наказание за то, что ее даже посещали такие мысли. Она ахнула и обняла меня за шею, чтобы оказаться ближе ко мне.
– Я же говорил тебе, не так ли? Ты всегда будешь для меня красивой.
Я только узнал, что такое красота, когда встретил ее. В этом не было приторной сладости, никакой сентиментальности или нежности. Просто факт, который не изменился, хоть я и был рожден заново в этой новой жизни.
– Дай мне взглянуть на твою шею, – сказал я.
– Уже? – спросила она, но убрала волосы в сторону, чтобы охотно выставить мне шею. Я снова улыбнулся – она думала, я собираюсь ее укусить.
Немного позже.
Я достал платиновое ожерелье из своего кармана. Глаза Розы расширились, когда она увидела его.
Мои руки надели его ей на шею – сапфир блестяще сверкнул даже в тусклом свете комнаты.
– Прекрасно, – произнес я. Пальцы пробежались по цепочке камней и ее коже. Я стянул лямки ее сарафана. – Подходит одно к другому.
Она улыбнулась, счастлива мне угодить. Я наклонился, чтобы мягко поцеловать ее.
– Где ты взял его? – спросила она, как только я прервал поцелуй.
Я вспомнил хруст шеи девчонки, когда лишил ее жизни. Сапфиры все равно ей не шли.
– У меня есть свои источники, – ответил я, дразня ее своим неопределенным ответом.
Она нахмурилась, словно глубоко задумавшись. Иногда мне приходилось давать ей мыслить самостоятельно, или иначе желание превратить ее в стригоя добровольно ничего бы не значило.
– Ты прямо как Эйб, – внезапно бросила она.
Я замер. – Кто?
– Мужчина, которого я как то встретила. Эйб Мазур. Он воровской босс, он преследовал меня.
Это имя. Джанин Хэзевей однажды упоминала это имя. Я это вспомнил, потому что это было огромной частью жизни Розы – Ибрагим Мазур. Очень влиятельный морой, которому не нужна никакая королевская кровь, чтобы иметь команду с ресурсами: деньги, оружие, стражи, влияние.
Наша группа в прошлом сталкивалась с ним – все стычки неизбежно заканчивались небольшими перестрелками. И все же мы еще не сумели подавить ни одного из его стражей. Ибрагим Мазур командует лучшими стражами. Но мой с ним опыт: он предпочел сохранять спокойствие и не появляться на глазах. Он даже не вмешивался, когда мы убивали членов королевской семьи на его территории – пока мы не трогали его непосредственно, ему было на нас плевать.
Теперь это изменится.
– Эйб Мазур преследовал тебя? – Я не мог сдержать холод, просачивающийся в мой тон.
Почувствовал, как Роза озадачилась моей реакцией:
– Да. И что?
– Зачем? Чего он хотел от тебя? – потребовал я. Роза уже знала, что ее искал ее отец?
Она беззаботно пожала плечами.
– Не знаю. Он все время выспрашивал, зачем я приехала в Россию, но в конце сдался и просто требовал, чтобы я уехала. Думаю, кто то на родине нанял его, чтобы он нашел меня.
Нет, не знала. Это небольшое облегчение. Если бы она знала, что он ее отец, тогда была бы сильнее убеждена вернуться назад в Монтану. А, может, и нет. Роза никогда не хотела знать своего отца. Джанин позаботилась об этом.
Но черт. Ибрагим Мазур ищет Розу. С серьезным основанием. Я ни на мгновение не поверил, что его наняли – скорее это Джанин в отчаянии искала помощи у своего бывшего возлюбленного. Кто же знал, что Эйбу плевать на дочь, которую он произвел на свет. Но это не имело значения. Как только Галина услышит об этом, она несомненно прикажет мне пробудить Розу, хочет она того или нет. Или иначе убить ее.
Роза еще не была готова ни к одной из этих вещей.
Сколько знает Эйб Мазур? Он знал, что его дочь у меня, и я намереваюсь пробудить ее? Узнал бы он о моих с ней отношениях и связал бы их с прибытием Розы в Россию?
Я попытался обуздать свой гнев.
– Держись подальше от Мазура. Он опасен.
Не то чтобы я несколько от него отличался, но Роза была моей. Я не хотел, чтобы кто-нибудь вмешивался в мои планы на нее. Ее судьба связана только со мной; что бы я ни решил, это будет ее будущее.
Я спустил лямки ее сарафана чуть ниже, выставляя напоказ больше кожи. Я попытался вернуть прежнее настроение.
– Конечно, такие люди не будут представлять проблему после твоего пробуждения.
Ее глаза изучали меня. Как будто я был единственным ее миром. Я упивался этим.
– Что ты делал сегодня? – спросила она.
Я провел языком по ее ключице, прежде чем заговорил:
– Кое какие поручения для Галины. Обед.
Тут же я почувствовал, как она напряглась. Это был мой промах – не стоило мне упоминать при ней убийство. Она все еще была против этого. Но было так легко – настолько естественно говорить с ней. Это одна из вещей, которые меня привлекали в ней.
Я поднял на нее взгляд, готовясь увидеть на ее лице отвращение. Но все, что я вижу… это ревность.
– Ты пил кровь ради удовольствия? – Ее глаза сузились.
Я почти рассмеялся. Из уст Розы это почти звучит чудаковато. Я вновь вернулся к шее, двигая клыками к нежной линии ее тонкой шеи, почти прокусывая кожу. Почти.
– Нет, Роза. Просто еда, вот и все. Очень быстро. Ты единственная, с кем я получаю удовольствие.
Она широко этому улыбнулась, очевидно, удовлетворенная моим ответом. Конечно, я говорил правду. До того как я снова встретил Розу, все было по-другому. У меня было много кровавых шлюх. Большинство из них были игрушками перед удовлетворением моих потребностей.
Роза подняла руки, чтобы коснуться моего лица. На ее лице было очень мягкое выражение. Почти… трогающее за душу. Я чувствовал, как ее пальцы ласкали пряди моих волос. Она мягко вздохнула.
– Ты по прежнему хочешь пробудить меня... но тогда блаженство останется в прошлом. Стригои не пьют кровь друг друга.
– Да. Но оно того стоит. К тому же нас ждут удовольствия похлеще...
Она задрожала от удовольствия… Я знал, что она думала о том, что произошло в сторожке. Один раз мы полностью обладали друг другом. Она поглотила меня целиком – не было ни кусочка ее тела, которого я не знал. И все же голод никогда не спадал.
Лежа с ней теперь, такой раскрытой и уязвимой для меня, я действительно удивлялся, почему мы еще не занялись сексом. Она была готова сделать это – я всегда ощущал это – но я сдерживался. Это было одно из моих преимуществ – заковать ее в нуждах ее тела и позволить ей быть их рабыней. А вот, может, потом…
– Ну да. Опять вечная жизнь, непобедимость. Никаких препятствий у нас на пути, – поддразнила она меня.
Монотонный голос Розы, насмехающийся над контролем и милосердием, которыми я одаривал ее, немного разозлил меня. – Это не шутка.
Я прижал ее к кровати, держа ее запястья по обе стороны от головы. Она наблюдала за мной с широко распахнутыми от страха глазами. Я пытался быть нежным, но между сокращающимся терпением Галины и знанием, что ее ищет отец – я теперь становился… нетерпеливым.
– Так не может продолжаться вечно, – произнес я сквозь сжатые зубы. – Мы не можем оставаться здесь навсегда.
Она вздрогнула, и я резко отпустил ее. Я увидел, как покраснели ее запястья. Я был слишком груб – но Роза поднялась и обняла меня за шею, как будто ничего не произошло.
– Давай позже поговорим об этом, – пробормотала она.
Она пылко меня поцеловала. Я не смог сдержаться и ответил на поцелуй. Ей не нужно было знать, что я был столько же беспомощен, как и она, когда она была столь гибка и желанна в моих руках.
Не слишком уж радуйся этому.
Я прервал поцелуй. Я не мог позволить ей, чтобы каждый раз все было так, как ей того хотелось.
– Хватит, пошли. – Я выбрался из теплоты кровати.
Она ошеломленно уставилась на меня. – Куда?
– На улицу.
Удивление украсило ее лицо. – А запрет? Мы не можем.
Раздражение вспыхнуло во мне снова. Она подвергала сомнению мою власть в этом месте. Это мало чем отличалось от времен, когда я не имел никакого влияния на систему мороев. Она думала, что я был ответственен за разрешение ей с Василисой быть свидетелями на суде над Виктором Дашковым, когда это был невыносимый Ивашков, дергающий за ниточки. Больше никогда это не повторится.
– Мы можем делать все, что я пожелаю! – кратко бросил я и протянул ей руку, чтобы помочь встать с кровати. Она последовала за мной к двери. Я все еще помнил, что стоит загородить собой обзор на клавиатурную панель, когда я вводил пароль, но Роза была сонной, отвлеченной. Она никогда бы не запомнила его, даже если бы я прошептал ей его прямо сейчас.
После ввода кода на второй двери я взял ее руку и повел в прихожую особняка. Я почувствовал, как Роза ахнула – возможно, при виде богатства поместья. У Галины была слабость к симпатичным и дорогим вещицам – вещицам, которые она не могла иметь, если бы оставалась дампиром.
Все это будет нашим с Розой, достаточно скоро.
Мои чувства взбудоражили меня… Натан стоял у стены, и нам пришлось пройти мимо него. Гнев вновь возрос во мне, но на сей раз я не вступил с ним в перепалку, а позволил себе утонуть в жажде насилия.
– Что ты вытворяешь? – потребовал он.
– Вывожу ее на прогулку, – сухо произнес я, явно выставляя его вопрос абсолютно глупым.
Он оттолкнулся от стены и встал передо мной. Я знал, что он жаждал стычки. И я был очень даже готов к этому. Я всегда рад шансу засадить свой кулак ему в лицо.
– Это против правил. Плохо, что она все еще здесь. Галина велела тебе держать ее под замком. Еще не хватало – чтобы тут шлялась какая то крутая дампирка.
– По твоему, она представляет собой угрозу? – спросил его я.
Я знал, что он увидит: Роза была – во всех отношениях – одурманена. Ее физические возможности связаны с приливом энергии, которую поставляют ей мои укусы. Даже если бы она убежала от меня в саду, далеко ей не убраться.
Натан искоса наблюдал за Розой, прежде чем ответить: – Нет, но мне приказано караулить дверь, и я не хочу неприятностей из за того, что тебе вздумалось погулять.
– Я улажу это дело с Галиной. Скажу, что одолел тебя, – сказал я, как будто это было очевидно, и ухмыльнулся ему: – Думаю, она легко мне поверит.
Он бросил на меня темным взглядом. Это задело меня за живое.
– Ты так занят собой! Я пробуждал тебя не для того, чтобы ты командовал. Мы намеревались использовать твою силу и понимание внутренней обстановки. Ты мне обязан.
А вот это действительно задело меня за живое. Я не признавал этот факт – и до сих пор не желал признавать. Сожаление не имело к этому никакое отношение, но я ненавидел то, что он был моим создателем. Что мне нужен был укус Натана, чтобы пробудиться. Если бы Роза поняла это, я не ждал бы так долго ее решения.
Натан заплатит за это небольшое напоминание.
Я повернулся к нему, пряча Розу себе за спину. Я должен был удостовериться, что ей никто не навредит во время этого небольшого шоу. А также хорошо бы для нее уже узнать, на что я способен.
– Не моя вина, если ты недостаточно силен, чтобы заставить подчиняться себе.
Он шагнул вперед, быстрый как молния, заставив Розу тревожно закричать. Но я был готов – я знал, что он не позволит моему небольшому тонкому замечанию пройти мимо.
Я увернулся от его рук и пихнул его через весь холл. Импульс отбросил его назад, но Натан быстро пришел в себя и вновь сделал выпад в мою сторону. Жалкий идиот, вечно целится в очевидное.
Я встретил его на полпути, даже прежде чем он смог поднять кулак, чтобы блокировать меня – я ударил его прямо по лицу, три раза, пока кровь не полилась из его носа и рта. Я хотел ударить и в четвертый раз, но тогда причиню уже реальный ущерб. В конце-то концов, это было всего лишь предупреждение.
Натан рухнул на четвереньки. Он изо всех сил пытался встать, но моя нога нашла свой путь к его животу, сильно пнув, пока он не свернулся пополам.
Но этого было совсем недостаточно. Я правда жаждал покончить с ним, как только справлюсь с Галиной. Я был уверен, что никогда не приобрету лояльность Натана, если встану на пост лидера. Лучше избавиться от него как можно раньше.
– Впредь не лезь. Ты всегда будешь проигрывать. Я же сказал – все улажу с Галиной. Спасибо за беспокойство, – просто произнес я.
Я посмотрел на ладонь, покрытую его кровью. Отвратительно. Я вытер ее, прежде чем вновь схватил руку Розы. Она выглядела крайне напуганной – и я понял, что это был первый раз, когда она увидела, на что я способен в этой форме. И я не сожалел об этом.
Я вывел Розу к винтовой лестнице, когда Натан проревел свои угрозы:
– Не воображайте, что вы защищены от опасности! Вы оба! Она ланч, Беликов. Ланч и не более того.
Конечно, ланч, но она могла быть чем-то большим. Я крепко сжал ее ладонь. Роза знает это. Она уже должна была знать это. Я не хотел, чтобы ее умения пропадали зря.
Но если она вскоре не согласится со мной…
– Натан пугает меня, – сказала она тихим голосом. Я взглянул на нее, но она смотрела прямо перед собой, как будто в изумлении.
Она сомневалась в моей силе защитить ее? Я ответил более резко, чем намеревался:
– Он тебя и пальцем не тронет. Тут не о чем беспокоиться.
Она затихла после этого. Я нес ее, чтобы ей не приходилось проходить по лестничным пролетам – было очевидно, что ее тело не выдержит такой нагрузки. Ее дампирское тело было помехой ее потенциалу.
Марлен поднял глаза, стоя на своем посту, когда мы приблизились к главному входу, который он охранял. Его глаза сузились при виде нас с Розой – но он знал лучше, чем перечить мне. Без сомнения, он слышал нашу небольшую стычку с Натаном.
И он уже израсходовал мое терпение своей дерзостью совсем недавно на улице.
Его пристальный взгляд вновь переместился на Розу… Я почувствовал, как Роза напряглась. Она узнала стригоя, которого она так красиво пытала в Новосибирске. Я подавил улыбку… Я еще должным образом не поблагодарил ее за это.
Марлен обратился к ней: – Роза Хэзевей. Я запомнил твое имя – как ты и велела.
Лицо Розы выражало безразличие, но я почувствовал, как ее ладонь дернулась в моей. Она боялась. Естественно, но ненужно.
– Он хочет убить меня, – робко сказала она, как только мы вышли наружу.
Я был удивлен. – Все стригои хотят убить тебя.
Она покачала головой. – Нет, он по настоящему хочет... Я пытала его.
– Знаю. – И я был нелепо самодоволен, что она смогла справиться с ним. – После этого он оказался в немилости, его положение ухудшилось.
Она вздрогнула. – От этого мне не легче.
Я не пытался заставить ее чувствовать лучше – только правда. Я потянул ее в сторону садов.
– Марлен не тот, из за кого тебе следует волноваться. Твоя схватка с ним лишь убедила Галину, что ты станешь для нас ценным приобретением. Он ниже тебя.
Фактически это было моим билетом для разрешения Розе остаться в особняке. Я обещал Галине ее лояльность в момент, когда она будет пробуждена.
И так и будет… какое-то время.
Я привел ее к садовому лабиринту, но не хотел входить слишком глубоко. Не потому что мы могли заблудиться, а потому что я не хотел, чтобы Роза видела больше, чем необходимо. Это должна была быть простая ночная прогулка. Я осторожно бросил на нее взгляд – она выглядела немного запуганной, но также и задумчивой. Возможно, это был первый раз за все дни, когда она могла думать немного яснее без моего укуса.
Также я был уверен, что ее чувства были затуманены ароматом цветущих ночью цветов. Первоцветы, гортензии, жасмин… Галина явно не забыла о своей любви к красивым вещам. Они были на всей территории: особняк, интерьер, даже сад. Она приказала вырвать с корнем все цветы и заменить их цветами, которыми она могла наслаждаться ночью. И поэтому я едва мог чувствовать ее. Розу, чей аромат опьянял меня сильнее любых цветков.
Я начинал волноваться. Я ожидал, что она будет сопротивляться моему предложению – даже приветствовал это – но не было ни одного мгновения, когда она дрогнула. Даже в муках ее кайфа от укуса. Всегда был отказ. Ее тело принимало меня, а разум боролся.
Почти не оставалось времени. Я был уверен в этом. Я не хотел достигнуть момента, когда мне придется… заставить ее.
Но этот момент быстро приближался.
– Я устала, – сказала Роза, остановившись на месте. Я сумел расслышать усталость в ее тоне. Я задумался о том, сколько времени мы прогуливались – недолго.
Я помог ей присесть, но через некоторое время она легла на траве. Ее волосы раскинулись среди травы, их чернота контрастировала с яркой зеленью. Я полюбил ее волосы в момент, когда впервые коснулся их. И теперь я был одержим ими. Но все в ней овладевало мною.
Я лег рядом с ней.
– Это потрясающе, – выдохнула она. Я посмотрел на ее лицо. Роза была очарована ясной ночью.
Взглянул на небо. Звезды давно исчезли для меня.
– Как оно выглядит для тебя? – спросила она спустя мгновение.
– Хмм?
– Света достаточно, чтобы я могла хорошо видеть, и все же по сравнению с днем темновато. Твои глаза лучше моих. Что ты видишь?
Никаких звезд… но зато она была здесь.
– Для меня это как яркий день, – сказал я вместо этого. – И для тебя это может стать таким же.
Она не ответила сразу. Я смотрел, как она подняла руку к небу, ее пальцы потянулись вперед, как будто в попытке поймать один из мерцающих огней, которых я больше не мог видеть. Затем она опустила руку.
– Не знаю. Мне нравится полутьма.
– Только потому, что ты не знаешь ничего другого, – ответил я.
Я услышал ее небольшой раздраженный вздох. – Ты продолжаешь уговаривать меня.
Она была не единственной раздраженной этой ситуацией. Я повернулся к ней и потянулся к прядям волос, ниспадавшим на ее лицо.
– Роза, это сводит меня с ума. Я устал ждать. Я хочу, чтобы мы были вместе. – Я видел свое отражение в ее глазах. Теперь ей нужно понять. Я приподнял ее подбородок, сдержанно произнеся: – Разве ты не хочешь того же? А что мы имеем? Все может быть гораздо лучше.
Пауза.
– Почему? – мягко спросила она.
Я был удивлен ее вопросом.
– Что почему? – спросил я.
– Почему ты хочешь меня? – сказала она. Она выглядела столь же сбитой с толку, как и я. Я посчитал это следствием потери крови и укусов.
– Почему бы мне не хотеть тебя? – Я пристально всматривался в ее глаза. Это… она… даже не было рационально, не было логично, не было даже безопасно. Я поставил на карту свою репутацию и статус. Я мог бы превратить ее в любой момент. И не было ничего – ничего – что она могла сделать против этого. Но я не хотел, чтобы она страдала так, как я. Пока еще в моей власти предотвратить это, но это не будет длиться долго.
Тоска захватила меня. Я хочу ее. Она нужна мне, как нужна мне кровь, чтобы выжить. Галина дала мне направление, но Роза дает мне цель. Я хочу сделать много больше… и я хотел, чтобы она была рядом.
Она смотрела на меня, также не отводя взгляда. Я был почти обезоружен – как будто она не считала мой ответ достаточным. Я обдумывал сказать нечто большее, когда услышал приближение шагов. Шумных, властных шагов. Даже не потрудилась быть менее заметной. Да и зачем ей это делать? В этом вся она.
Я мягко поднялся на ноги, как только Галина подошла к нам. Я скрыл свою реакцию – выражение на ее лице не было и близким к радостному. Я услышал, как сердце Розы ускорило темп, когда она поняла, кто это, но не встала с земли.
Глаза Галины задержались на ней и только потом посмотрели на меня. Мгновение на ее лице держалось удивление. Но теперь его как и не было.
Я чуть поклонился в признании и уважении. Ее это не умиротворило.
– Ты быстро становишься экспертом в испытании моего терпения, Дмитрий, – сказала она по-русски. – Почему я вижу ее снаружи особняка?
Я уверенно ответил: – Прости мою дерзость. Но как ты видишь, у меня все под контролем.
– Единственный, кто должен здесь держать ситуацию под контролем, – это я, – отрезала она. – И как я прекрасно помню, я сказала тебе не выпускать ее из комнаты.
– Я только хотел вывести ее в сад. Ничего больше, – сказал я.
– Как романтично, – усмехнулась она. – Но прости, дорогой мой ученик, я не вижу никаких успехов.
Я промолчал.
Она улыбнулась, ощутив демонстрацию моего подчинения.
– Да, она одурманена. Но будь она в себе, ты бы боролся с ней прямо сейчас. А будь ты немного мудрее, то давно бы уже пробудил ее, если это входит в твои намерения.
– Я прошу еще несколько дней твоего терпения, – сказал я.
Она наклонила голову. – Натан рассказал мне о вашем… недавнем разговоре.
Я кивнул. Так значит этот идиот все еще может говорить после того, что я сделал с его лицом.
– Натан думает, я должна просто отдать дампирку ему на ужин.
Я ждал.
Ее глаза вспыхнули. – Я очень близка к согласию на его предложение.
Я уверенно повторил свои ранние аргументы: – Я же говорил тебе, она будет прекрасным активом в твоей армии. Ее преданность будет твоей, как и моя.
Она посмотрела на Розу. – Она знает, кто я?
– Она в первый раз увидела тебя, – сказал я.
Еще одна ядовитая полуулыбка. – Давай убедимся в этом.
Я хотел показать свое подчинение – но меня это быстро злило. Жизнь Розы была только в моих руках.
Роза позволила мне помочь ей встать. Она едва могла стоять. Я заговорил с ней тихим голосом: – Роза, это Галина. Это она позволила тебе оставаться здесь.
Она быстро кивнула и повернулась к Галине: – Спасибо, – робко произнесла она по-русски.
Галина уставилась на нее, неприязнь отчетливо виднелась на ее лице.
– Дмитрий, она действительно стоит всех этих усилий? Я не буду вмешиваться, если ты хочешь держать ее как свою кровавую шлюху, пока наконец не решишь совсем осушить ее, но эта… ситуация становится обременительной. – Я заметил, как ее пальцы дернулись в попытке сдержать гнев.
Я знал это, потому что делал то же самое.
– Другие уже болтают о моей к тебе мягкости, – продолжила она. – И единственная причина, почему я позволяю тебе заходить настолько далеко, состоит в том, что я держусь за твое слово – что она будет сильной.
– Она будет очень сильной, – ответил я. – Ты видела, что она сделала с Марленом. Я уверен, что сумею убедить ее через пару дней.
– Тогда усиль эту уверенность, Дмитрий, потому что в отличие от тебя я больше не намерена видеть ее в моем поместье как дампира.
Я кивнул.
Она приготовилась развернуться.
– Решай скорее, Дмитрий. Пробуди ее или убей. Мне плевать. Но скорее сделай выбор. Моя к тебе благосклонность быстро исчезает.
Это было первое серьезное предупреждение. Песочные часы перевернулись. Время жизни Розы тикало.
– Я понимаю. Безусловно.
Она зашипела: – Не понимаешь, Дмитрий. Потому что если бы ты понимал, то ее бы здесь не было, и она давно бы уже была пробуждена. Или мертва.
Галина развернулась и ушла.
Я не сводил взгляда с направления, куда она ушла, и ждал, пока она не окажется далеко.
– Пошли. Пора возвращаться, – сказал я Розе.
Я повел ее из лабиринта, и спустя долгое время она вновь заговорила: – Что она сказала?
Мне не пришло в голову приукрасить некоторые факты:
– Ей не нравится, что ты все еще здесь. Она хочет, чтобы я пробудил тебя или убил.
– Ох. – Она словно онемела, как будто я сообщил ей что-то банальное как состояние погоды. – М-м-м... И как ты поступишь?
Я обдумывал ситуацию. Все нехорошо. Вообще я не думал, что у нас есть даже три дня. Эйб Мазур активно разыскивал свою дочь. И мое терпение увядало. Быстро. Его практически не было.
– Подожду еще немного, – наконец сказал я. – А потом... сделаю выбор за тебя.
Ее сердце подскочило, но она не спросила об очевидном. Вместо этого она спросила кое-что еще: – Немного – это сколько?
– Недолго, Роза. Ты должна сделать выбор. Правильный выбор.
– То есть?
Я обвел руками вокруг нас. – Все целиком. Жизнь вместе.
Она снова затихла. Я принял это в качестве хорошего знака. Теперь она задумалась… вместо того, чтобы отталкивать варианты, которые я милостиво ей предложил. Она отвернулась от меня… оглядывала лабиринт. Роза немного нахмурилась и снова посмотрела на меня.
– И что потом? Тоже буду работать на Галину?
– Какое то время, – согласился я.
Теперь мы стояли перед входом. Она остановилась и посмотрела мне в глаза.
– Как долго? – настаивала она.
Я поймал ее взгляд, позволив своему гневу на Галину выйти наружу. Волна страха пронеслась по лицу Розы. Но мне было плевать – вскоре она привыкнет к этому.
– Пока мы не убьем ее, Роза. Тогда все это будет наше.

Перевод: Rob♥Sten