Иногда первый шаг может унести дальше, чем кажется. (с)

Рабочий день уже давно закончился, но я, Деймон Сальваторе, молодой хирург, все еще не завершил вечерний обход своих пациентов. Мне было важно знать, как чувствуют себя люди, которые недавно лежали под моим скальпелем. Нет, я не любил людей, более того, мне было безразлично все, что происходит вокруг. Я никогда не страдал чрезмерным сочувствием и состраданием. Я не стремился помочь всем вся. Ох, я уже вижу ваш упрекающий взгляд, но поверьте, в ответ я лишь одарю вас лучезарной улыбкой тонких губ. Вскрывать человеческие тела – это моя работа и проверять самочувствие людей после этого, тоже моя работа, а к этому я относился ответственно, ведь я один из лучших хирургов Нью-Йорка, и, чтобы поддержать свою репутацию я готов ночевать в больнице, обедать во время операции, но я буду лучшим. Упорства мне не занимать.
Что значит, во мне нет ничего положительного? Резус-фактор у меня положительный. Ну и что я могу одной рукой отключать человека от аппарата, а другой печатать смс? Это моя работа. И на ней очень важно отключать человеческий фактор. Так проще, так легче выйти из операционной и сообщить, что пациент скончался. Так спокойней спать, так покойники не приходят в мой сон. Так я не думаю о том, что я еще мог сделать, но не сделал. Так проще.
Мои шаги гулким эхом заполняли коридор, ударяясь о стены, наполняя ночную пустоту. Больные спали, дежурные врачи, кажется, тоже. Больница погружалась в глубокий неспокойный сон. Пищали аппараты, капала вода в раковину. Темные коридоры изредка наполнялись ярким светом фар проезжающих мимо машин. Я поднялся в свой кабинет и включил настольную лампу. Завтра одна несложная операция и потом целый день свободен.
Устало плюхнулся в продавленное кресло и потер переносицу. Давненько я, как следует, не отдыхал и не виделся со своим лучшим другом Тайлером Локвудом. С ним мы дружили еще со школы. Сейчас он один самых дорогих адвокатов Америки. Мы добились того, чего хотели, мы вместе ставили перед собой цели и вместе шли к ним, не отступаясь.
Я улыбнулся от мыслей о друге. На выходные мы оба приглашены на день рождения моего племянника Тома. Все-таки были в моей жизни два человечка, которых я любил абсолютно искренне. Это сыновья моего брата Стефана Скотт и Том. Стефан… Еще один холостяк. Жена бросила его вместе с двумя детьми и сбежала во Францию с каким-то банкиром. И молодому не совсем честному предпринимателю пришлось воспитывать двух сыновей. Пришлось надеть фартук и встать к плите. Отправлять Скотта в первый класс и ходить на его родительские собрания, забирать Тома из детского сада.
Я настолько углубился в свои мысли, что почти задремал в неудобном кресле. Сладкое чувство дремоты застилало рассудок и я начал погружаться в сон, как вдруг ночную тишину пронзил истошный крик. Я вмиг подскочил на ноги и выскочил в коридор. Сердце забилось быстрей. Крик словно пронзал пространство и воздух и был наполнен отчаянием и болью. Но как внезапно он появился, так же внезапно и прекратился.
Я стоял в коридоре, силясь услышать еще хоть что-то. Из других кабинетов в недоумении выглядывали врачи.
- Что это было? – еще один хирург по имени Метт выглядел очень озадаченным.
- Не знаю, - пожал я плечами, - может, откуда-нибудь с улицы…
Я не успел договорить. Крик повторился снова, но на этот раз еще громче и пронзительнее. Кричали с первого этажа. Все кто был в коридоре, рванули вниз. Сердце бешено стучало, отдаваясь в голову. Внутри терзало какое-то неприятное предчувствие. Я ожидал увидеть все что угодно, но не то, что предстало моим глазам несколько секунд спустя.
Перемахнув через пару последних ступенек, я распахнул двери отделения и в ужасе замер. По стене сползала темноволосая девушка, оставляя за собой алый след. Она прижимала окровавленные руки к груди и тяжело дышала. Сквозь ее пальцы сочилась кровь. Трудно вообще было сказать, какая часть тела кроме лица брюнетки не была перемазана в крови.
Пару драгоценных секунд ушло на то, чтобы собраться. Кто-то из врачей уже подкатил носилки. Я аккуратно уложил на них девушку и вместе с другими докторами как можно быстрей покатил ее в операционную. Действовать надо было быстро, без промедления. Я пытался на ходу осмотреть девушку, понять, что же произошло. Руки тряслись, думать было сложно, потому что все, что сейчас происходило, напоминало какой-то дешевый фильм ужасов.
- Спасите… - прошептала еле слышно она.
- Я сделаю все, что в моих силах, мисс, - как можно тверже произнес я, хотя голос предательски подрагивал. – Как вас зовут?
- Кэтрин, - еще тише произнесла она, прикрывая глаза.
Я испугался, что она теряет сознание из-за потери крови.
- Мисс, - позвал я. – Не закрывайте глаза. Мисс! Кэтрин!
И вдруг она резко открыла глаза и схватила меня за запястье. Девушка с силой сжала его и четко звонко, почти прокричала:
- Спасите ее!
В карих глазах читалось безумие. Она явно была не в себе. Но уже спустя несколько секунд она отпустила меня и снова начала проваливаться в небытие.

Я со вздохом стянул окровавленные перчатки и вышел из операционной, хлопнув дверью. Сегодня мне не удалось спасти молодую девушку по имени Кэтрин. Таких, как она, умерших на операционном столе, было множество, но я чувствовал внутреннее беспокойство. Все было слишком странно.
Наплевав на правила безопасности, я закурил прямо в коридоре, рядом со стальным мусорным ведром. Я с содроганием вспоминал увиденное. Тело Кэтрин словно кто-то рвал когтями, уродуя его. Что написать в медицинском заключении? Кто мог настолько сильно изуродовать тело? Да еще с такой жестокостью? Даже когти крупной собаки оставили бы следы меньше и не такие смертельные. Еще поражала ледяная кожа девушки. Словно кровь не грела ее. Но зато, как только ее сердце остановилось, Кэтрин покрылась здоровым румянцем и потеплела. Ее вполне можно было принять за спящего живого человека, если бы только не ее изодранное тело. И еще эта странная просьба: «Спасите ее!». Кого? От кого, от чего? Что все это могло бы значить?
- Деймон, зайди-ка, - из кабинета с озадаченным видом выглянул Метт.
Не ожидая увидеть ничего хорошего, я вернулся в операционную.
- Температура ее тела как у нормального здорового человека, губы не синеют, конечности не деревенеют, - в недоумении говорил Метт. – Конечно, прошло немного времени, но мне кажется, она и останется такой. И еще, обрати внимание на раны. Они рваные как от когтей крупного зверя. Но что крупный зверь будет делать почти в центре Нью-Йорка? И это еще не все. Смотри, Деймон, ты не заметил закономерность ран? Они ведут к сердцу. На спине кожу тоже начали рвать именно с левой стороны. Но это не самое странное! Только когда ты вышел, я обратил внимание, сколько органов было задето. Она не должна была выжить, но, тем не менее, она как-то добралась до больницы. Да ее почти вскрыли на улице! Тебе это не кажется странным, Деймон?
- Я думаю только о том, что написать в заключении, - протянул я.
Внутри меня все органы скручивались в один узел, когда я случайно обращал внимание на Кэтрин. А ведь какая она красивая. Круглое смуглое лицо, темные карие глаза, пухлые губы, густые ресницы. Мягкие черты лица. Невольно мне стало жаль девушку. Умереть такой молодой. И тут я четко увидел, как губы Кэтрин тронула улыбка.
- Черт побери! – вскрикнул я, делая шаг назад от трупа.
- В чем дело? – обернулся Метт.
- Она… - я попытался собраться с мыслями, но лицо девушки уже приобрело прежний вид. – Мне показалось, - неуверенно промямлил я. – Я устал, пойду домой, завтра разберемся.
Черт! Что за ночь?! Нервно думал я, закрывая дверь своего кабинета…

***
Деймон шел домой, не замечая темной тени скользившей за ним попятам. Доктор еще не знал, что сегодня его задержка на работе стала для него почти роковой. Он не знал, что скоро его жизнь изменится на все триста шестьдесят градусов. Деймон просто шел домой в надежде выспаться, а тень скользила за ним до самого дома…