Глава 8
POV Кэтрин

- Ну, как ты?
Я присела на край кровати Гарри, когда Северус уложил его и оставил на попечение мадам Помфри. Петь на поле мне не хотелось - я не афиширую, что являюсь валькирией. Засветилась, конечно, с мантией, но, тем не менее, это удалось замять. А вот песню так просто не замнешь.
- Ничего. Болит все ужасно. А с какой высоты я упал-то?
- Метров тридцать, профессор Дамблдор замедлил твое падение, а я привела в чувство.
Врач ушла в комнатку с лекарствами.
- Почему ты упал?
- Увидел облако в виде черной собаке, вот и отвлекся. А потом прилетел дементор… ну, дальше и сама понимаешь.
- Как выглядела собака? – По описанию Гарри это был Сириус. Но я не верила, что Блек специально пугал Гарри, может, он просто хотел на него посмотреть.
- Ты бы Тому сказала, что я в больницу попал. Может, уберет этих стражников из Хогвартса, - предложил Гарри. – А то они еще на кого-нибудь нападут.
- Не волнуйся, я поговорю с ним. Давай спою? Больно не будет, но здесь полежать ещё придётся.
Вернулся Северус вместе с Дамблдором, мадам Помфри принесла лекарства следом. Я отошла к окну и тихо запела песню валькирии, и сразу же заметила, что Гарри стало значительно лучше.
С ним осталась Гермиона, а Рон обещал принести из Хогсмида – визит туда будет завтра – много сладостей. Мадам Помфри выгнала нас всех, кроме Гермионы. Северус проводил меня в подземелья, помог наложить обезболивающие зелья и довел до гостиной.
- Чистая кровь.
Портрет открыл проход, и, зайдя в гостиную факультета, увидела Малфоя, громко вещавшего:
- А вообще классно он с метлы летел. Жалко, что не в грязь упал. На форме Реддл грязь совсем плохо смотрится, всё-таки на ней Слизеринская мантия. Вот бы еще раз увидеть эту сцену.
- Малфой, закрой рот! – предупреждающе заметила я. Он меня вообще раздражает, а сейчас я и так не в настроении.
- О, пришла сестричка от братика! Ты что ж защищаешь так его, грязнокровкиного сыночка? – Кребб и Гойл дружно хихикнули, Панси Паркинсон, подружка Малфоя, улыбнулась. – А, точно, ты ведь и сама дочь грязнокровки. Повезло же вам с мамами! Как тебя только взяли на Слизерин-то с такой матерью?
- Так, а ну-ка выйдем, Малфой!
Я вывела его в коридор, где спесь отпрыска Люциуса Малфоя сразу же убавилась. Он понимал прекрасно, что я сильнее и старше его, к тому же являюсь старостой.
- Минус двадцать очков Слизерин, и закрой свой рот, пока я его не заткнула.
- А твой брат сам виноват, опозорился на всю школу. Дементора он увидел. Ой, страсти-то какие! – картинно закатил глаза этот блондинистый паразит.
- Еще слово, и тебя из школы вышвырнут со скоростью космической ракеты, понял? Сам полетай с тридцати метров, потом посмотрим. И не смей называть мою маму грязнокровкой! - не выдержала я. Хотелось влепить ему пощечину, но вот этого делать мне, увы, нельзя.
- Но если это так. Она наверняка была такой же занудой, как и ты. И к тому же грязнокровка!
- Минус пятьдесят очков со Слизерина, - раздался за моей спиной голос Северуса. - Два вечера отработки, мистер Малфой, и выговор всему факультету. Моим личным указом. Никогда не произносите в Хогвартсе при свидетелях подобные слова. А вам, мисс Реддл, я настоятельно советую идти отдохнуть. Через несколько часов мне и директору нужно ваше присутствие.
Драко кивнул, открыв было рот, но закрыл и ушел. Снейпа боялись многие ученики, и Малфой с его трусливой душонкой не исключение.
- Ненавижу его и его семейку, - пробормотала я вслед Драко, на что Северус улыбнулся мне.
- Тише, не кипятись. Иди и отдохни, нам еще к директору… Иди…
Я исполнила просьбу, и, доплетясь до спальни, сразу же легла на кровать, чувствуя, как нога еще ноет. А через пару часов уже пришлось идти, точнее хромать к Дамблдору, где уже был мой отец, которого вызвала профессор МакГонагалл.
- Кэтти, как он? Я уже сделал выговор за нападение на Гарри дементорам, но как он сам? – встрепенулся отец при виде меня.
- Уже лучше, - коротко ответила я, злясь на отца за такую «охрану».
- А что с тобой? Ты так сильно хромаешь. Что случилось? Ты упала? На тебя напали? Кто?
- На мисс Реддл упал мистер Поттер, - холодно отчеканил Северус, разделявший мою «симпатию» к охране замка. – У нее вывих, но меры приняты.
- Хорошо. Кэтрин, милая, я хотел сказать, что не заберу вас на каникулы. Мне надо будет уехать в Болгарию, но ты можешь выбрать – останетесь ли вы тут или поедете к Уизли?
- Гарри поедет к Уизли с Римусом, думаю, так будет лучше. А я останусь в Хогвартсе. Пап, сними дементоров с Хогвартса, ничего хорошего иначе не будет. На месте Гарри мог быть кто угодно.
Ага, если бы не Сириус, но я умолчу. Я не хочу, чтобы Бродягу сажали в Азкабан вновь, или даже хуже – применили к нему поцелуй дементора. Не думаю, что он специально свалил Гарри с метлы.
- Отлично. Ты еще подумай, а мне надо поговорить с профессорами наедине, извини.
Я кивнула и вышла в коридор, где осталась ждать отца и Северуса.
Они появились минут через пятнадцать в вроде бы довольно мирном настроение. Знал бы папа, что я встречаюсь со Снейпом, убил бы. Причем и меня тоже.
- Кэтти, меня долго не будет, я приеду в конце января, не раньше. Если что, сразу же шлите Буклю! – Папа обнял меня на прощание и поцеловал в щеку. - Береги себя, милая. Будь осторожнее.
- Ты тоже, пап! – прижалась к отцу я. После смерти мамы он стал для меня и мамой и папой в одном лице. Мы иногда ссоримся, но, тем не менее, я его очень люблю и боюсь потерять.
- Когда Гарри доедет до «Норы», пусть мне сразу же напишет. И без Римуса даже не думает ехать!
- Хорошо, конечно. Ты к нему сходи, он по тебе соскучился. Ты же успеешь?
- Да, у меня еще есть час. Ты со мной?
Конечно, я пошла с ним, мы посидели у Гарри около получаса, после чего папа ушел. Я пожелала брату спокойной ночи и хорошего самочувствия и ушла. Ему и правда лучше будет в «Норе» - если даже это Блек и специально, там он его точно не найдет. А я не боюсь, Хогвартс для меня обеспечивает неплохую защиту.
Но я погорячилась. На следующих выходных выпал снег, поэтому была устроена была экскурсия с ночевкой в Литтл-Хэмптон - небольшое поселение на берегу моря, - чтобы «детки отдохнули и расслабились». Гарри отказался, я с ним за компанию тоже. С нами остались Фред, Джордж, Рон, Гермиона и Джинни. Малфой с дружками тоже остался, чем меня не порадовал. Слизерин уехал почти весь – еще бы, свободная возможность посмеяться над другими студентами. Куда меня занесло учиться? Мама же была в Когтевране! Но я потомок Салазара Слизерина, увы…
Профессора поделились на две категории – те, кто ушел со студентами и те, кто остался. Остались Северус, который изначально не привечал эту идею Совета Попечителей, Дамблдор, Трелони (я бы удивилась, если ее туда с собой кто-то взял) и МакГонагалл с Римусом.
Вечером я даже обрадовалась тому, что многие отбыли. Мы играли в снежки, Фред с Джорджем веселили нас разными штучками своего изобретения, а я еще помогала Гермионе разобраться в тонкостях некоторых заклинаний – отвечала на те вопросы, которые она не смогла разобрать из книг сама. Но вечером я осталась в дормитории одна. И мне стало отчего-то очень страшно. Казалось, что тут сейчас возникнет Долохов или Лестрейндж и убьет меня. Ночью я проснулась от кошмарного сна, о той самой ночи, когда исчезла Лестрейндж. И поняла, что спать одна не могу. Меня трясло.
- Куда ты ночью? – округлил глаза Кровавый Барон, которого я встретила в коридоре.
- Извините, а профессор Люпин в замке?
- Нет, он ушел. Трансгрессировал еще засветло, да и не вернулся.
Ну конечно Римус ушел, он ведь и собирался ночевать у нас – папа просил его хотя бы разок побывать у нас дома.
- Спасибо.
Оставался один выход – я ведь не могу попасть к Гарри в башню, а вот заночевать в комнате Снейпа еще можно. Там же есть нечто вроде кабинета перед спальней.
- Принц-полу… - услышав шаги позади себя, я обернулась. Северус с удивлением смотрел на меня.
- Ты почему не спишь, ночь уже?
Я вздохнула.
- Мне страшно одной. Кошмары снятся. Хотела попросить снотворное.
- Под названием «Северус, ляг на диван»? - усмехнулся он. - Пошли, выделю порцию. Но учти – рано утром бужу и уходишь. Люпина нет, что ли?
- Нет. И ключ только у него.
- Ладно, идем.
Мы зашли, и я сразу же прилегла на край дивана, где, наконец, сумела уснуть. В мантии поверх пижамы мне было достаточно тепло, к тому же я знала, что не одна, поэтому спала спокойно и крепко. Утром, когда я проснулась, то не сразу поняла, в чем дело. Я спала не на диване и не одна. Я по прежнему была в мантии, но, тем не менее, находилась рядом с Севом, который спал на краю кровати.
Первая мысль была панической – неужели мы провели вместе ночь? Нет, не может быть. Но почему я лежу тут тогда, когда заснула на диван.
- Проснулась? – К своему облегчению я заметила, что Северус так же одет. – Не пугайся, все прилично объяснимо. Ты кричала во сне и успокоилась только, когда я тебя обнял. Кошмары снились?
- Не помню…
Я посмотрела на часы. Десять утра. Сейчас нас вполне могут застать выходящими вместе, а я в пижаме под мантией. - Сев, ты время видел?
- Видел…
Северус встал, надевая мантию поверх рубашки и брюк, и начал застегивать.
- Ну и как мне уходить отсюда?
- А вот вставай и будем думать, - улыбнулся он, повернувшись ко мне. А за дверью уже кто-то ходил. Я чувствовала себя словно в ловушке. И надо было что-то решать с моим уходом.



Проводив Кэтти в комнату, я убедился, что она уснула и, придя в свой кабинет, сел за стол – мне не спалось, поэтому я решил поработать. Ни свет свечи на столе, ни скрип пера, которым я делал записи, не мешали девушке, мирно сопевшей на диванчике. Я не мог бы с уверенностью сказать, сколько было времени, когда за моей спиной раздался голос говорившей во сне Кэтти. Но далеко за полночь, поскольку пришла она ко мне без четверти двенадцать.
- Нет, пожалуйста! Мама…
Бессвязное поначалу бормотание нарастало в громкости и уже четко выделялись слова. Я понимал, что еще немного, и Кэтрин закричит, что может плохо кончиться для нас обоих. Если меня и ее застанут ночью вместе, то меня уволят, ее исключат, а по приезду из Болгарии мистера Реддла, он оторвет дочери голову, а уж что он сделает со мной, боюсь и подумать.
- Мамочка! – Уже слишком громко. Я взял ее на руки и, уложив на кровать, прилег рядом.
- Тихо… тихо, все в порядке, - успокаивающе баюкал я так и не проснувшуюся Кэтти.
Она постепенно затихла, сон ее стал спокойнее. И я сам провалился в царство Морфея – две рабочих ночи кряду дали свои плоды.
Около десяти утра я проснулся на краю кровати, Кэтрин еще сладко спала. С закрытыми глазами, легкой улыбкой на губах она была похожа на ангела. Что-то слабо знакомое мелькало в ее чертах, что-то общее с Лили. Но Кэтти была совсем другой. Поэтому я подсознательно понимал, что люблю лишь одну из них, вторая осталась в сердце, но это уже не та любовь, что меняет человека. Кэтти же я люблю по-отечески нежно, но, тем не менее, как девушку прежде всего.
Она открыла глаза, в которых мелькнул ужас. Успокоив девушку тем, что целомудрие соблюдено, я вышел, чтобы определить, можно ли выйти ей. Но, увы, по коридору бродили то студенты, то призраки, то учителя. К тому же вернулись младшие курсы с похода, и вывести Кэтти без невидимости представлялось слабо возможным. А если мантию Поттера отобрать? Только вот чем объяснить?
Через полчаса Гарри, пойманный мной, хлопал ресницами, переваривая мое заявление:
- Мистер Поттер, немедленно отдайте мне вашу мантию-невидимку! И не смейте ночами бродить по школе и пугать Пивза! Он переполошил все подземелье! Вы уже совсем обнаглели, Мальчик-Который-Выжил!
Или я, но мне надо Кэтти перевести в дормиторию. А с Поттером ссорой больше или меньше – без разницы!
– Пугаете бедный призрак. Что он вам сделал?
- Я ночью сплю, как все нормальные люди. И разве Пивза можно напугать? – наконец, выдал мальчик.
- Вот докажете, что спали – мантию верну. А сейчас живо мне ее сюда!- рявкнул я. – Иначе сниму очень много баллов с вашего факультета и доложу директору!
- Хорошо.
Гарри вместе со мной последовал наверх, прошел в гостиную Гриффиндора и вернулся с мантией-невидимкой.
- Только я ночью все равно сплю. Если нужна мантия – так скажите зачем. Я ведь не такой сумасшедший как Локонс.
Я бы сказал, но ты потом расскажешь дяде, и тот меня и Кэтти убьет. Так что промолчу.
Забрав мантию, я с облегчением вернулся к себе, всего-то в полдвенадцатого. Но Кэтти уже не было. Ушла все-таки, интересно, как умудрилась? Представив ее, бегущую в пижаме и мантии по пустому коридору, я вздохнул. Там же в любой момент может кто-нибудь выйти. Но вскоре я увидел записку на столе:
«Взяла глоток Оборотного зелья, сняла с мантии волос. Превратилась в профессора МакГонагалл – интересное кино. Волос с твоей мантии, между прочим, сняла! Вечером объяснишь, откуда на твоей мантии ее волосы! Извини, что рылась в твоих зельях. Кэтти»
Определенно, долгая работа по приготовлению зелий заставляет меня забыть о том, как они действуют. Я могу приготовить что угодно, но вот воспользоваться не всегда, сначала надо вспомнить, зачем тот или иной отвар вообще нужен. А про Оборотное зелье я совсем забыл – это отмененный заказ Министерства, думаю.
Вечером уже Кэтти пришла на «отработку». И напустилась на меня:
- Ты зачем у Гарри мантию отобрал? Мне сказал сидеть и ждать, я сижу и жду, его нет и нет. Начала уже в отварах рыться из любопытства, а там Оборотное зелье. И откуда на нашей мантии волосы женские, а?
- Я с деканами других факультетов тоже общаюсь, оттуда и волос. А мантию Гарри я отдам.
- Когда он тебе докажет, что спит по ночам? – ухмыльнулась Кэтрин.
- Нет, завтра на их паре. Скажу, что поверил в его сон.
- Ладно, прощаю. - Кэтти нежно ответила на мой поцелуй, и в душу вернулось ощущение покоя, которого не было вот уже неделю…

=/=/=

Снег всё не таял, семестр шел своим чередом, и вот настал день разъезда учеников по домам. Три недели прошло с того дня, как я отобрал мантию Гарри из-за запертой у меня Кэтти. Кэтрин больше не оставалась на ночь – девочки ведь были в дормитории. Она дважды трансгрессировала в Лондон с Люпином и Гарри для покупок подарков на Рождество. На эти дни я ее «отпускал с отработки». Иногда мне казалось, что Альбус и Римус догадываются об истинной природе наших с Кэтти отношений, но отмалчивались.
Ученики уезжали прямо вечером в канун Рождества. Днем уже будут есть пироги у Рождественской елки. А у меня Рождество в детстве сопровождалось скандалом на тему «Он гиблый ребенок» или «Ты – редкая ведьма!». В зависимости от того, кого сильнее «любил» в этот день отец. Но это было давно…
Три подарка. Как обычно. Могу даже сказать, кто и что подарил. Дамблдор какие-нибудь редкие ингредиенты, Министерство – какую-нибудь ерунду с открыткой (я все-таки нештатный министерский зельевар), а коллектив преподавателей - есть у нас и такие подарки, – книгу.
Так и есть – «1000 способов приготовления ядов мгновенного действия без следа». Работа Минервы, это она обычно мне такую литературку с намеком дарит. Министерство переплюнуло себя. Мне прислали маггловскую заводную мышку, письмо с обещанием премии в начале января и открытку. Нет, я на досуге интересуюсь тем, как и что делают магглы. Но это не повод дарить мне вот это, хотя можно и изучить механизм. Наверно подарки Артур Уизли выбирал в этом году. Малфой, к примеру, в прошлом прислал мумию какого-то зверька. У кого что… Хм, не будем.
Альбус подарил крылья златоглазки и еще некоторые ингредиенты. Приятнее, они мне нужны много и часто.
Я усмехнулся, думая, как Минерва смотрит на мой подарок. Чашка с метаморфозой из рыжей кошки в тощего рыженького крысенка с подписью «Нет перебору с анимагией!». Это месть за подарок прошлого года. Тогда была фляжка с черепом и надписью: «Не пей – летучей мышью станешь», - на боку. Хотя в целом мы не ненавидим друг друга, но и не дружим.
Четвертый подарок? Такой маленький? Я с любопытством снял обертку. Флаберус Фиоганн, известный голландский зельевар XV века. Это очень редкая книга – маленькая, тоненькая, дорогущая. Кто же такой щедрый?
«С Рождеством!» и все. Но мне все сказал почерк – мелкий и ровный. Подарок от Кэтти.
- Нравится? – Она обняла меня со спины. – Я посадила Гарри на поезд, а сама осталась на неделю. Римус потом за мной придет, еще на неделю заберет.
- Зачем? Она же стоит как твоя «Молния»! Не надо было так дорого, солнышко!
Я заметил на ее шейке тонкую золотую цепочку с медальоном – сердечком из черного жемчуга. Мой подарок.
- Она стоит меньше. Тебе нравится?
Я кивнул.
- Это божественный подарок, я ее очень хотел купить. А тебе нравится? – указал я глазами на медальон.
- Да, очень! Это первое золото в моей жизни!
Кэтти прижалась ко мне, и даже сквозь одежду чувствовалось тепло ее тела. И вновь пришлось бороться с желанием. Нельзя, она еще почти ребенок. За стенами замка уже был поздний вечер, а праздничный ужин будет завтра.
- Я останусь у тебя, - прошептала Кэтти. Я почувствовал, что ее руки соскользнули вниз по моей спине, пальчики затем проворно расстегнули верхнюю пуговицу моей мантии.
- Нет, Кэтти. Не сейчас. Тебе даже нет семнадцати.
Я прилагал неимоверное усилие в борьбе с искушением.
- И что? Я не ребенок, - настойчиво продолжая расстегивать немного тугую петельку, пробормотала она.
- Но и не взрослая. Ты хочешь, чтобы твой отец меня убил? – Ответом мне послужило прикосновение теплых губ к щеке, руки вновь скользнули по моей спине.
Я с трудом подавил желание опустить свои руки с ее талии ниже. Нельзя не думать о последствиях, даже если мы оба этого хотим. Это, разумеется, произойдет, но не сегодня. Однако бороться с искушением становилось все сложнее, ее близость пьянила…
Сдался я позже, когда девушка уже вышла из душа, и, закутавшись в мой халат, пила сваренный мной травяной чай. Она зябко поежилась от холода, вынуждая меня обнять ей, и последовал поцелуй. Немного страстный, чуть настойчивый. Мои попытки удержать себя потерпели поражение.
Это ощущение было волшебно, тихие вскрики, которые я заглушал поцелуями, стали самой прекрасной музыкой для моих ушей, волшебный, сладкий аромат ее волос и кожи - смесь мяты и шалфея - наполнил легкие. Ощущение ее тела, губ, тепла заставило меня забыть обо всем. И тот факт, что это впервые происходило с любой мной девушкой, вызвало беспричинное счастье в душе.
В тот канун Рождества я все-таки сдался. Впоследствии иногда об этом жалел, но тогда никаких мыслей не возникало.

- Прости. Я должен был сдержаться, - прошептал я спустя какой-то промежуток времени.
- Ты не виноват. Это я повела себя как девочка легкого поведения. - Кэтти потянулась к одежде. – Как последняя. - Накинув белье, Кэтрин встала и зашла в ванную, откуда вышла уже полностью одетой. – Как… Я идиотка! – прежде чем я, надевавший рубашку, успел что-либо сказать, Кэтти пулей вылетела за дверь.
Очистив ковер одним взмахом палочки – если бы можно было так же очистить то, что случилось! - я бросился за ней следом, ведомый худшими предчувствиями. И не ошибся. Остановить её я смог лишь на Астрономической Башне, силой притянув к себе с уступа.
- Не вздумай прыгать! Это моя вина, не твоя! И ты вела себя не так уж ужасно!
- Я боюсь, что после этого ты перестанешь меня уважать. Потеряла всякий стыд просто. - По щеке Кэтти стекла слезинка – Не переживай, я не прыгнула бы, я не больная.
- Я уважаю тебя, потому что люблю, глупышка. И не перестану уважать из-за этого, не бойся. Я люблю тебя!
- А я тебя люблю.
Кэтти прижалась ко мне. И сейчас я не ощущал даже холода от северного ветра. За все время она впервые произнесла это слово. Ранее это подразумевалось само собой, ведь я ее выбор, но сейчас оно прозвучало вслух. И по её голосу, и по взгляду я начал сомневаться, что это просто навязанный выбор. Быть может, я все-таки искренне любим?..

Повествование от третьего лица

«Двое на темной башне стояли, обняв друг друга. Молча, просто обнявшись».
Женщина в длинном черном платье отошла от зеркала и изображение исчезло.
- Вот теперь ты видишь, что он ее любит, а не использует, - холодно произнесла она.
Верховная валькирия кивнула.
- Но почему именно он? Нельзя было другого? Честного и храброго?
- Северус Снейп меня вполне устраивает! А я никогда не ошибаюсь. Он еще покажет свою честность и храбрость. А пока ступай!
Валькирия послушно вышла, и женщина опустила голову на руки. Она устала решать чужие судьбы, поэтому дала Кэтти право выбрать самой. Полюбить по-настоящему. И не прогадала, кажется…

Автор: Астрюша
Бета: Проня