ЛСД
С трудом открыв глаза, я понимаю, что хочу только спать. Ничего более: ни есть, ни вообще подниматься с кровати. Только спать и совсем чуточку умереть прямо сейчас. Из обычно энергичной девушки я превратилась в апатичного ходячего мертвеца с весенней депрессией. Черт, и зачем я купила эти дрянные таблетки?! "Возьми, они вставляют не по-детски",- уговаривал меня Нейт, мой единственный поставщик дури в частной школе, суя в руки пакет с разноцветными капсулами, украшенными разнообразными рисунками. Конечно же, я не смогла устоять перед искушением и купила, потратив почти все свои деньги. Действительно, вставило неплохо, вот только побочный эффект меня совсем не радует. Все, с экстази покончено навсегда: слишком дорого, недолго и на утро уж очень хреново. Уж лучше пользоваться проверенными средствами. Чтобы избавить себя от искушения, я, собрав всю волю в кулак, бреду к тумбочке и, отыскав там злополучные таблетки, несу их и свое сонное тело в ванную. Да, видок у меня еще тот. Жаль, что сейчас не Хэллоуин, иначе бы я захватила в свое властвование все конфеты города. Мои волосы были растрепаны, под потухшими глазами залегли мрачные тени, а на запястьях, ребрах и бедрах благодаря Дэну красовались отвратительные синяки самых разнообразных цветов и оттенков. Наконец отвлекшись от разглядывания своей прекрасной физиономии, я принялась смывать наркотики в унитаз. Не знаю чем, но это занятие меня очень развеселило, и я начала смеяться. Осев на холодный кафель, я продолжала хохотать, глядя на то, как разноцветные капсулы навсегда исчезают в водопроводе. Через пару минут кто-то стал стучать в дверь:
- Джен, с тобой все в порядке? - послышался обеспокоенный голос матери. Я лишь продолжала заливаться смехом. Это начинало превращаться в настоящую истерику, я уже не могла себя контролировать. - Джен, открой дверь, сейчас же! - продолжала кричать мама, пытаясь открыть запертую дверь.
- Отойди, Эми, - услышала я голос отца за несколько секунд до того, как он выломал дверь в ванную. Увидев их встревоженные лица, я лишь сильнее рассмеялась и обессиленно разлеглась на полу.
- Дин, что с ней?! - закричала мама, бросаясь ко мне, но Винчестер остановил ее и просто выпихал из помещения.
- Выйди отсюда, я сам разберусь, - строго приказал он, закрывая за матерью дверь. - Джен, посмотри на меня, - отец старался схватить меня за лицо, но я выворачивалась, все также продолжая смеяться. Наконец ему удалось разглядеть мои зрачки.
- Расширены, - обреченно констатировал мужчина, - Милая, что ты принимала?
- Ничего, пап, я у тебя с самого детства такая веселая! Хотя тебе-то откуда знать о моем детстве...
- Господи, да ты еще и пила, - ужаснулся отец, поморщившись из-за моего ужасного перегара. - Поднимайся!
- Я бы с радостью, но тут такая сила притяжения. Я не в силах сопротивляться законам физики, так что...

Я не успела договорить, поскольку Дин подхватил меня на руки и усадил в душевую кабину. Взяв в руки душ, он включил его и направил поток ледяной воды прямо на меня. Я завизжала, безрезультатно пытаясь спрятаться от вездесущих струй воды. Холод тысячами игл вонзался в кожу, тем самым отрезвляя мое помутившееся сознание. Постепенно я пришла в норму, моя истерика закончилась, а похмелье отступило, так что я была даже благодарна отцу за эту своеобразную пытку. Увидев, что я прекратила извиваться под струями воды, он отключил душ, осторожно поднял меня и понес в мою комнату. Я слышала рядом с собой кудахтанье мамы, но не могла различить ни единого слова.
- Тебе нужно переодеться, не сиди в мокром. Когда придешь в себя, я жду тебя внизу, - эхом раздался тихий голос отца, и он вышел из комнаты. Я решила прислушаться к его совету и начала переодеваться. Как только я сняла насквозь мокрый лифчик, за моей спиной послышалось какое-то странное движение, но, обернувшись, я не увидела ничего и никого, кто мог бы стать источником шума. Странно, очень странно. Видимо, у меня уже едет крыша из-за наркомании.

Переодевшись, я высушила мокрые волосы феном, но спускаться вниз не решалась, ибо меня там точно ждет очередная лекция на морально-этические темы, в частности о вреде наркомании и алкоголизма. Господи, как будто я не знаю о том, что это вредит здоровью, что от этого умирают и так далее. Но мне как-то наплевать. Ну, умру я рано, но что я потеряю, кроме этой дурацкой жизни с родителями, которым всегда было на меня плевать, и этого захолустного городишки, где каждый считает меня дешевой шлюхой? Может быть, я когда-нибудь и смогу измениться, стать нормальным человеком без таких пагубных зависимостей, но это будет потом и совсем не факт, что до этого "потом" я доживу. Интересно, сколько еще я протяну с таким образом жизни?

Пытаясь отогнать от себя эти депрессивные мысли, я улеглась на мягкую кровать, с головой накрываясь одеялом. Я хотела уснуть как можно быстрее, ведь сон давал возможность забыться на какое-то время, перестать думать о зависимости, родителях и о своем будущем, которое уже давно не казалось светлым и безоблачным. Тяжело вздохнув, я переворачиваюсь на другой бок, высовывая голову из-под одеяла, и краем глаза улавливаю какое-то движение у двери, но не могу хорошенько рассмотреть его, поскольку вся комната погружена в полумрак, а слабые лучи солнечного света едва пробираются сквозь тяжелые шторы. Я резко вскочила с кровати, но все прекратилось так же внезапно, как и началось. Так, это уже совсем не смешно... Действие наркотиков уже должно было прекратиться, ведь прошло довольно много времени с момента их употребления, да и пьяной я точно не была. Какое-то движение в комнате, странный шелест... Может, это кот? Да, точно, это был кот, все в порядке, я не сошла с ума. Все, мне нужно успокоиться. Подойдя к окну, я одним движением распахиваю шторы, освобождая дорогу навязчивому солнечному свету, и открываю окно. На улице уже совсем светло, кто-то спешит на работу, дети неторопливо идут в школу, вон Мистер Котангенс гоняется за бабочками. Подождите, если кот сейчас на улице, то он никак не мог быть причиной того странного шума, ведь тогда он не смог бы выйти из моей комнаты, поскольку дверь была заперта, как и окно. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Даже не знаю, что хуже: если это галлюцинации, то у меня развиваются серьезные проблемы со здоровьем, а если нет, то мне даже и подумать страшно, что это может быть. Я никогда не считала себя особо впечатлительной, но сейчас была действительно напугана.

Надо убираться из этого дома. И чем скорее, тем лучше. Схватив со стола мобильник и сунув в карман несколько мятых купюр, я на цыпочках вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, прислушиваясь к каждому шороху. Судя по всему, родители сейчас были в гостиной, оттуда раздавались их встревоженные голоса. Проскользнув мимо комнаты, я поспешно выбежала из дома, направляясь к реке. Мне просто нужно было выбраться из своей комнаты и побыть одной, а берег Винуски в лесу был достаточно уединенным местом.

На дорогу мне потребовалось довольно много времени, ведь лес находился далеко от нашего домика на Либерти-стрит, но мои усилия были вознаграждены. Более живописное место в Монтплиере найти довольно сложно: кристально-чистая речная вода, тихий шелест молодой зеленой листвы, пение птиц, только недавно вернувшихся в Вермонт... Все это приносило мне небывалое спокойствие, снимало привычное раздражение. Мысли о зависимости и галлюцинациях постепенно вытеснило восхищение окружающим меня пейзажем. Вокруг не было слышно ни единого человеческого голоса, шум проезжающих вдалеке машин заглушало умиротворенное журчание реки. Закрыв глаза, я просто наслаждалась этим тихим шумом природы и пьянящим запахом леса. Этот запах всегда разный, но именно его невозможно ни с чем спутать. Такой свежий, обдающий кожу приятным холодом, лесной воздух был словно пропитан свободой. Непередаваемый аромат цветов и трав. Ты чувствуешь даже запах воды. Да, многие скажут, что вода не имеет ни запаха, ни вкуса, но если бы они увидели это место, испытали на собственной шкуре те же чувства, что сейчас испытываю я, они бы навсегда отреклись от своих слов и просто наслаждались природой весеннего леса. Не открывая глаз, я легла на мягкую траву, все еще холодную от утренней росы. Это безумное чувство восторга, когда ты отключаешь зрение, тем самым активизируя все остальные органы чувств. Все кажется совсем другим, таким новым и захватывающим... Вот где-то одиноко щебечет птица, над моей головой шумит ветер, раскачивая верхушки деревьев, только недавно покрывшихся молодой листвой, а совсем рядом со мной хрустнула ветка. Встрепенувшись, я мгновенно поднялась на ноги и стала нервно озираться вокруг. Ничего. Абсолютно ничего. Может, у меня развивается паранойя? Вдруг мне стало так обидно за себя, что захотелось просто разрыдаться. Почему я даже в лесу не могу отдохнуть от этих галлюцинаций? Неужели я теперь буду до конца жизни вздрагивать от каждого шороха? Еще этот дурацкий шелест за спиной. Он похож на взмах крыльев, но для обычных птиц он слишком громкий, разве что в Вермонте завелся птеродактиль, который избрал меня своей жертвой и теперь изводит, желая свести меня с ума перед тем, как решит сожрать или скормить своим мерзким детенышам. Теперь успокоиться вряд ли получится. Хотя... В кармане куртки я нащупала маленький бумажный квадратик. Вытащив его, я поняла, что у меня в руках находится шанс на сутки забыть обо всех проблемах и паранойе. У меня в руках была марка ЛСД.

Не помню, как я оказалась на крыше епископальной церкви. Но это и неважно. Главное, что сейчас я здесь, возвышаюсь над всем Монтплиером. Я чувствовала небывалый прилив бодрости, энергия словно струилась из меня. Нет, серьезно, я видела, как из меня исходит светло-голубой поток света, постепенно рассеиваясь в окружающем пространстве. Весь мир окрасился в яркие краски, на зданиях прыгали разноцветные пятна, все вокруг было пропитано ощущением праздника. Я и сама ощущала эту радость, которая нависла над столицей Вермонта, окутывая этот жалкий город своим ярким светом. Я больше не чувствовала ни страха, ни раздражения, ни отчаяния, лишь безграничное счастье, захлестнувшее меня с головой.

Я подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Там, буквально под моими ногами, сновали люди и машины, но они все были так ничтожны, словно букашки в своем муравейнике. Все такие одинаковые, с приземленными мечтами и бесполезными стремлениями, они не хотели сделать в своей жизни ничего выдающегося, им было достаточно накопить денег на посудомоечную машину - предел мечтаний этих глупых существ. Но я не такая. Я не хочу всю жизнь гоняться за деньгами, я хочу принести что-то свое в этот суетливый мир, хочу изменить его, хотя в моих глазах он сейчас менялся каждое мгновение, окрашиваясь в новый цвет, изменяя форму, вкус и запах.
- Я не буду такой же, как вы! Вы не сможете подчинить меня своим бессмысленным законам и рамкам! - кричала я вниз, но мой голос утопал в возникших из ниоткуда ватных облаках. Они поглощали издаваемые мною звуки, превращая их в легкую дымку, которую тут же подхватывал ветер, унося куда-то вдаль, подальше от людей, которым я так настойчиво кричала. И тут я поняла, чем отличаюсь от остальных людей: я ведь могу летать. Да-да, именно летать, а они все никогда не смогут оторваться от земли, не прибегая к помощи самолетов. Полет всегда был моей детской несбыточной мечтой, но сейчас я чувствовала, как кто-то подарил мне незримые крылья, словно найдя мое старое письмо Санте. Наверное, многие мечтают о полете. Но почему люди хотят именно летать, а не обладать волчьей выносливостью или ползать по-змеиному, ведь это не менее полезно? Даже непонятно, что важнее - крылья, сам полет или чувства, которые мы при этом испытываем. Я думаю, что дело вовсе не в полете, а в ощущении легкости, в желании превосходить остальных, воспаряя над ними и над целым миром. А может, стремление летать - вовсе не бесплотная человеческая мечта? Может, когда-то давно мы все умели летать, и сейчас что-то внутри нас все еще помнит это необыкновенное чувство? Но если у человека были крылья, то как он мог позволить кому-то их отнять? Может, ему предложили что-то взамен? Но что может сравниться со способностью летать?

Но сейчас это все неважно для меня. Кто-то подарил мне возможность вновь почувствовать эту легкость, и я не вправе отказываться от такого дара. Я подхожу к самому краю, несколько сантиметров отделяет меня от свободы. Я немного волнуюсь, но чувствую небывалую силу и уверенность, словно кто-то подталкивает меня сделать этот шаг навстречу долгожданному полету. Еще одно мгновение - и я воспарю над землей, счастливее самого счастливого человека на всей планете. В последний раз окинув город затуманенным взглядом, я делаю этот шаг. Шаг в бездну, шаг навстречу неизведанным до этого времени чувствам. На этом мои воспоминания обрываются, в памяти дребезжит лишь то ощущение близости кого-то, кто мог меня направлять и учить искусству полета, лишь тепло его руки на моем плече.