Прошло ещё несколько дней прежде, чем Драко окончательно смирился со своим новым миром.
Но было не легче находиться в полной слепоте этой новой жизни, заново учиться элементарным вещам: застёгивать пуговицы на рубашке, завязывать шнурки на ботинках, есть, попадая ложкой в тарелку. Он изо всех сил старался привыкнуть к себе новому, и благо, эти несколько дней не было ни единого посетителя около его кровати, поэтому Драко был спокоен.

Гермиона так же оставалась дежурить в больничном крыле, но больше не пересекалась с Малфоем, помогая кому угодно, но не ему. Больных с каждым днём становилось всё меньше, и они покидали палату, либо совсем уезжали из Хогвартса.

Каждый день мадам Помфри учила Гермиону чему-то новому, доверяя ей всё больше работы, а она с удовольствием бралась за новые материалы.

Но однажды, в тёплый майский день, когда на улице стояла прекрасная погода, мадам Помфри попросила её уделить своё время Драко Малфою и погулять с ним по уцелевшему саду.

Гермиона согласилась, конечно, но без особого рвения.

Драко в это время упражнялся в простых заклинаниях, направляя палочку, как ему казалось, на прикроватный столик.

— Вингардиум Левиоса, — повторял он.

Хоть проверить свой результат он не мог, но это занятие его успокаивало.

Очередной раз, взмахивая палочкой, он услышал приближающиеся шаги и сразу понял, что это Гермиона. Она подошла ещё ближе, пока Драко окончательно не стало понятно — она пришла к нему.

— Ты что-то хотела Грейнджер? — недовольно спросил парень.

— Как ты узнаёшь, что это я? — останавливаясь, поинтересовалась Гермиона.

— По шагам. Ты ходишь, словно неуклюжий эльф, — соврал Драко, поскольку ему нравилось вслушиваться в мягкие шаги Гермионы. Это было единственным, что ему в ней нравилось.

— Лучше бы я вообще не спрашивала, — пробурчала она, — мадам Помфри попросила отвести тебя в сад.

— Мне и здесь не плохо, — спокойно сказал Драко.

— Малфой, ты уже почти неделю находишься в помещении. Тебе не кажется, что мозгу нужен кислород?

— Мне достаточно кислорода.

— Я вижу. Ты же направляешь палочку на окно, — Гермиона еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Конечно, я же ничего не вижу! — раздражённо воскликнул Драко.

— Так ты идёшь или остаёшься здесь? — резко спросила Гермиона.

— Не с тобой, — решительно произнёс Драко.

Гермиона начала раздражаться, ведь нянчиться со столь ненавистным ей человеком в её планы не входило.

— Я не напрашивалась к тебе в сиделки, Малфой, но меня попросили!

— Отказалась бы!

— Хорошо, тогда жди, когда вернётся мадам Помфри, — она развернулась, чтобы уйти.

Настроение Драко было испорчено.

«Какого чёрта Грейнджер лезет ко мне со своей помощью?» — думал он.

Драко нащупал прикроватный столик и теперь был уверен, что прицелился.

— Акцио, печенье.

Печенье опустилось в его ладонь, и он улыбнулся.

Гермиона шла в комнату, где поселили Рона.

Находясь в ужасном расположении духа, она уже несколько раз пожалела, что согласилась сегодня помочь мадам Помфри. С самого утра день не задался: она споткнулась о ступеньку и набила синяк на руке, чуть не поломала свою волшебную палочку, а Малфой её окончательно добил. Теперь единственное, что могло поднять её настроение — утешения возлюбленного.

Дойдя, наконец, до его комнаты она постучала в дверь, Рон стразу впустил её внутрь и стал расспрашивать, что произошло.

— Гермиона, на тебе просто лица нет, — беспокойно сказал Рон, — что случилось?

— День сегодня какой-то… не мой, — ответила ему расстроенная Гермиона.

— Для этого и существуют парни — чтобы превращать плохие дни в самые лучшие! — он ободряюще обнял свою девушку.

— Спасибо, Рон, — сказала Гермиона, прижимаясь к нему крепче.

— Может быть, сходим, прогуляемся?

— Да, мне нужно отвлечься. — Гермиона благодарно улыбнулась Рону.

Они шли по лесной тропинке, созерцая зеленеющие деревья и согреваясь тёплым солнышком.

Гермиона вдруг вспомнила Малфоя, и снова жалость взяла верх над раздражением.

«Он ведь больше никогда не увидит, как прекрасен этот мир», — думала она, крепко сжимая руку Рона.

— О чём думаешь? — спросил он.

— О Малфое, — честно ответила Гермиона. — Он конечно далеко не ангел, но даже он не заслуживает такого.

— А мне кажется, что как раз-таки он этого заслужил, — убедительно сказал Рон. — Сама подумай, насильно ведь его никто не заставлял становиться Пожирателем. И потом, это по его вине чуть не умер Дамблдор. А если бы кто-то из Пожирателей Смерти всё-таки исполнил волю Волдеморта?

— Рон, ну, мы же не знаем всего, — задумчиво сказала она.

— Тебе что, его жалко? — удивился парень.

— Я не знаю, просто это, наверное, очень тяжело — лишиться зрения.

— Конечно, это тяжело. А нам было легко?

— В чём-то ты прав, но всё же, он не такой злодей, как мы всегда о нём думали, — неуверенно произнесла Гермиона.

— Гермиона, ты знаешь, что ты у меня самая лучшая? — спросил Рон улыбаясь.

— Почему? — удивилась она, но тоже улыбнулась.

— Ты всегда видишь в людях что-то хорошее, чего не способен разглядеть никто вокруг, — он остановился и посмотрел на свою девушку.

— Спасибо тебе, Рон, — Гермиона обняла Рона, — за то, что только ты способен подобрать нужные слова.

Жизнь Гермионе в одночасье показалась такой простой, что она даже посмеялась над сегодняшними неудачами. Но что-то внутри подсказывало ей, что она должна помочь Драко, хоть сама Гермиона не смогла найти подходящего объяснения, почему именно.

«Хочет он этого или нет, но я покажу ему, что жизнь ещё не окончена», — подумала она.

Сегодня Гермионе больше нечего было делать в больничном крыле, и остаток дня она провела с Роном.

— Мистер Малфой, я думаю, надобности в повязке уже нет, — сказала мадам Помфри, снимая повязку с глаз Драко.

Глаза у него уже не болели, так что он не возражал.

— А где я буду жить? — поинтересовался он.

— Рядом с моей комнатой, чтобы я всегда могла без затруднения прийти вам на помощь, — отозвалась Помфри.

— Спасибо.

— За вами постоянно кто-нибудь будет присматривать, пока вы не привыкнете.

— Кто именно? — с подозрением спросил Драко.

— Иногда я, а чаще всего мои помощники, — охотно ответила медсестра.

— И Грейнджер тоже?

— Да, и Гермиона Грейнджер тоже.

— Я могу попросить вас кое о чём? — обратился к ней Драко.

— Конечно, мистер Малфой, — улыбнувшись, сказала мадам Помфри.

— У нас с Грейнджер не самые радужные отношения, и я бы хотел, чтобы вы её больше не просили мне помогать, — спокойно объяснил он.

— Я вам этого не обещаю, так как у меня всего два помощника, но постараюсь выполнить вашу просьбу, — сказала медсестра прежде, чем покинуть больничную палату.

Драко очень хотелось поговорить с кем-нибудь из своих приятелей, ведь прошло уже несколько дней и они наверняка знали, что случилось с ним, но никто к нему так и не приходил, кроме ненавистной ему Грейнджер.

Он встал с кровати и на ощупь подошёл к двери, толкнул её, дверь поддалась, и он вышел из больничного крыла, по памяти он нашёл дорогу на улицу. Шёл он долго (как ему показалось) и поэтому присел на что-то.

Вдыхая свежий воздух и наслаждаясь тёплыми лучами солнца, он мысленно представил себе его. До Драко доносились разные звуки: он слышал, как вовсю кипит работа по восстановлению Хогвартса, волшебники трудятся, не опуская палочек, и никто не жалуется, все бесконечно счастливы, что мир снова стал доброжелательным.

Драко же не мог порадоваться вместе с ними, потому что всё ещё чувствовал несправедливость своей жизни, хоть и смирился с положением вещей.