Трилогия «НЕ ЗАБЫВАЯ О ГЛАВНОМ»
Часть 3/4: ПОКА ЛОЖЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

…Задумчиво вздохнув, Белла прикусила губу, изучая потолок комнаты. Крохотные пылинки витали в воздухе, создавая причудливый узор. Прошло всего несколько минут с тех пор, как Эдвард отправился на охоту вместе с Розали, Эмметтом и Элис. Странно, но сама Изабелла пока не чувствовала голода, до сих пор ощущая на губах вкус того горного льва. В горле появилось приятное жжение и, пытаясь отвлечься, девушка слезла с купленной когда-то Эдвардом кроватью и в нерешительности замерла в дверях. Она было хотела пойти к Карлайлу, когда вдруг услышала голос. Он был очень далеко, едва различим, словно кто-то специально стоял так, чтобы нельзя было услышать ни слова.
— Не знаю, поступила бы я иначе, будь у меня возможность. – Тишину разорвал рваный смех. — Было бы здорово иметь дар управлять временем!
— Элис…
— Я совершенно бесполезна.
— Ты? Вспомни Беллу – она просто магнит для неприятностей. Все, что могло с ней случиться – произошло! Осталось только умереть для гармонии, но на этот раз навсегда. Поверь мне, более нелепого вампира не существует!
— Роуз, перестань!
Вздрогнув, Изабелла узнала в упрекнувшем голосе Эдварда.
— Эдвард, я знаю, ты никогда не простишь меня. – Это снова была Элис. Казалось, что она всхлипнула. Но разве вампиры могут плакать?
— Глупости! Когда Джаспер вернется...
— Он не вернется. Никогда.
— Но ты ведь знаешь, где он! Тогда почему не хочешь поехать за ним и вернуть?
Казалось, будто кусочки складываются из сложной головоломки в единое целое. Белла не сдвинулась с места, пораженная тем, что открывалось ей. Если б речь шла об Эдварде, она бросилась за ним без промедления, а зная, с какой силой Элис любила Джаспера, было трудно понять ее мотивы.
— Он считает себя предателем и не захочет меня слушать. Мне не останется ничего другого, кроме как... Джаспер присоединился к ним, и теперь они не отпустят его так легко.
— Вольтури?! Мы справимся с этим, ты знаешь!
Нахмурившись, Белла прижалась спиной к стене, боясь, что ноги не удержат ее вмиг отяжелевшее тело. Сказанное с трудом укладывалось в голове. Джаспер считал себя изгнанником и решил, что лучшее для него место – среди убийц? И если Элис отправится за ним, то ей придется остаться там? Быть не может!
— Они убьют нас. Я видела, — прервала яростную тираду вампирша, и ее голос дошел до шепота. – Всех до единого.
«Всех до единого!»
Сжавшись, Белла почувствовала, как тело содрогается от ужаса. Эдвард, Элис и остальные – их убьют Вольтури! Этого нельзя допустить!
— Я отправлюсь с вами, — вмешался Карлайл. Казалось, он единственный был спокоен, и все же Изабелла уловила в его голосе печаль. – Аро послушает меня, мы столько лет были друзьями.
— Уже забыл, что он сделал? Это убийца, ему ничего не стоит прикончить нас прямо в Вольтерре и никто его не осудит!
— Успокойся, Эдвард, Белла может услышать. Она новорожденная, ты сам помнишь, как сильно развиты у них органы чувств. Просто поразительно, как ей вообще удается контролировать себя сейчас. Не нужно давать лишнего повода для раздражения – Белла может и не сдержаться.
— Вот уж кому я точно не позволю туда вернуться, — зло продолжил вампир, однако голос его вновь стал едва различим. – Роуз, ты присмотришь за ней?
— Я пойду с вами!
— Никогда не пытался избежать хорошей потасовки. – Смешок принадлежал вечно веселому Эмметту, на фоне которого затерялся тихий голос Эсме.
— Мы должны пойти все вместе. Аро благоразумен, он поймет, что поступает неправильно.
— Я уже сказал, Белла останется здесь!
— Она сильнее нас всех вместе взятых, Эдвард, и будет весомым аргументом. Ты же помнишь, сила Вольтури не действует на нее, — терпеливо объяснял Карлайл, но Белла уже не слушала ни его, ни остальных. Все, что она понимала, это то, что не имеет права подвергать Калленов опасности.
«Она сильнее нас всех вместе взятых. Сила Вольтури не действует на нее!»
Наверно, Карлайл был прав в том, что новорожденные слишком импульсивны в своих поступках и повинуются лишь инстинкту, потому что следующее, что помнила Белла, это как ветер ласкает лицо, в то время как она мчала туда, куда поклялась не возвращаться никогда. В голове вновь послышался обжигающий сталью голос Аро.
«Ты еще вернешься, Белла»
— Все верно, но не как в лоно семьи, — зло прорычала девушка, не замечая, как мелькают перед глазами деревья. И если в тот первый раз, когда она отправилась в Вольтерру с Элис, им пришлось лететь на самолете, то теперь, будучи новорожденной и полной сил, Изабелла была быстрее.
Быстрее самого времени!



Как и тогда, комната не была пустой. Странно, но Белла узнала каждое лицо из тех, что были обращены к ней, пусть даже человеческая память и казалось столь хрупкой опорой.
— О, моя дорогая Belle, рады приветствовать тебя в Вольтерре. — Низкий голос Аро ласкал слух, привлекая к себе всеобщее внимание. Черные одежды струились вдоль его сильного тела. Все те же смоляного цвета волосы, залитые кровью глаза и широкая приветливая улыбка на бледном лице. Хотя, разве могло что-то измениться? – Мы ждали тебя. Мы все.
Прищурившись, Изабелла с трудом подавила желание оскалиться. Подавшись вперед, Вольтури протянул ладонь, не обращая внимания на гневный взгляд стоявшей в стороне Джейн. Ее явно бесило то, что она не способна воздействовать своим даром на паршивую смертную. Хотя нет, уже такую же вампиршу, как и она сама. Казалось, тот факт, что какая-то жалкая выскочка стала ей ровней, ужасно раздражал. Приблизившись и не дождавшись ответной улыбки, Аро обхватил лицо Беллы и слегка коснулся ее губ приветственным поцелуем. Мазнув туманным взглядом присутствующих, он позволил губам растянуться в улыбке.
— Я пришла не для того, чтобы остаться. Ты знаешь, что мне нужно.
Гневное шипение Джейн было слишком отчетливым, но Изабелла не дрогнула. На этот раз она была сильнее их всех.
— Ну-ну, Джейн, не нужно сердиться. Белла не хотела нас обидеть, — нежно пропел Аро, вновь лаская взглядом гневное лицо гостьи. – В добром ли здравии мой друг Карлайл и его семья?
Вздернув подбородок, и с трудом сдерживаясь от дерзости, девушка растянула губы в подобие улыбки. Однако той было далеко до умелой игры Вольтури. Еще бы, столько веков практики – неудивительно, что он стал искусным лжецом!
— Наша семья в добром здравии, — в том ему ответила Изабелла, подчеркнув слово «наша». – Однако Карлайл расстроен.
— Что же его опечалило? – изумился Аро, и Белла едва не ударила его по самодовольному лицу. Почувствовав ее гнев, Джейн сделала шаг вперед. Все ее тело напряглось, готовясь к прыжку, однако вампир ничуть не испугался, по-прежнему восхищенно взирая на гостью.
— Джаспер Хейл, — с трудом выдавила она. – Карлайл и вся наша семья безмерно тоскует по нему.
— Джаспер… — Нараспев повторил Аро, будто пробуя имя на вкус. — Однако это был его выбор. Я никого не заставляю оставаться с нами.
Обведя широким жестом зал, Вольтури позволил себе рассмеяться.
— Мы любому рады оказать радушный прием и никого не неволим!
— Я хотела бы поговорить с ним, — в меру вежливо произнесла Изабелла, ощутив неожиданный прилив уверенности. Все негативные эмоции улеглись, будто по мановению руки. Или же благодаря одному единственному вампиру. Он был здесь, рядом, видел ее, и, не дожидаясь ответа, девушка сделала шаг, отодвигаясь от Аро. – Джаспер, ты же здесь, верно?! Покажись!
Вольтури демонстративно приподнял темные брови, тем самым намекая, сколь дерзко было то, что сделала Белла. Но ей было все равно.
— Джаспер, я никогда не думала, что скажу это, но ты просто трус, раз не желаешь даже поговорить со мной!
Сказанное прозвучало слишком громко даже для человеческого слуха, не говоря уже о тонком вампирском.
— О, Белла, ты так несправедлива к нашему юному другу. – Но голос Аро растворился для девушки, как только глаза поймали промелькнувшую в толпе тень. Не дожидаясь, пока та исчезнет, Изабелла скользнула следом, не боясь, что Вольтури или кто-то другой последует за ней. Лишь на какую-то долю секунды на пути встал Феликс, но, видимо, один из старейшин подал знак и вампир, пожав плечами, исчез.
Коридор хранил скорбное молчание. Также как и замерший в нерешительности вампир, чью спину Белла сверлила пристальным взглядом.
— Ты поступаешь глупо, Аро не заслуживает такого подарка судьбы, — гневно прорычала девушка, с трудом удерживаясь от всепоглощающей ненависти. Но нет, это были не ее чувства, а лишь то, во что пытался ее заставить поверить Джаспер. – Элис по-прежнему любит тебя и ждет твоего возвращения. Неужели ты не понимаешь этого?!
Вздрогнув при упоминании родного имени, вампир тихонько усмехнулся, но в смехе не было радости или счастья.
— Я не смогу смотреть ей в глаза.
— А мне?! – выкрикнула Изабелла. – Посмотри на меня!
Она уже и забыла лицо золотоволосого Хейла, но то, что было обращено сейчас к ней, казалось чужим. Конечно, ведь ей впервые довелось увидеть Джаспера глазами вампира. Когда-то прекрасное бледное лицо испещрили тысячи небольших полукругом, спускавшихся от подбородка к шее и змейкой скользящие в ворот рубашки. Казалось, каждый из этих жестоких укусов рассказывал свою ужасающую историю. Внутри все перевернулось, и девушка против воли отступила, однако горячие пальцы, стиснувшие запястье, не позволили сбежать. Джаспер оказался слишком близко и белесые отметины стали еще отчетливей, вызвав ужас от мысли, сколько пришлось страдать их обладателю. Какую боль испытал он, убивая других, чтобы выжить самому. С каменного лица взирали черные глаза, а губы сжались так, что будь Хейл человеком, они побелели от напряжения.
— Ты и теперь хочешь, чтобы я смотрел на тебя, Белла?! – Слова были пропитаны ядом, а рот изогнула жестокая улыбка. Не успев даже осмыслить всю глубину сказанного, девушка ощутила спиной каменную стену. Расписанное узорчатыми следами лицо оказалось так близко, что внутри все всколыхнулось от безотчетного ужаса и желания защититься от дикого зверя, клыками и когтями отвоевавшего себе жизнь.
Джаспер без труда мог догадаться, какие чувства владели сейчас Беллой, взирающей на его обезображенное лицо. Конечно, оно разительно отличалось от идеальных черт Эдварда! Гнев оказался таким сильным, что вампир не смог совладать с ним, яростно, словно от этого зависела его бессмертная жизнь, впившись в приоткрытый рот, словно стараясь вытянуть со вздохом всю жизненную силу. Белла чувствовала теплое дыхание и мягкие губы, настойчиво призывающие ее к ответу и в то же самое время наказывающие. В этом было что-то до боли знакомое, но какое-то затуманенное. Какое-то забытое человеческое воспоминание. И запах крови, той самой, что…
Решительно упершись в широкую грудь, девушка без труда оттолкнула напряженное тело к противоположной стене. В глазах все потемнело и поплыло от безумного звериного гнева.
— …ты… — змеей прошипела девушка, глаза превратились в багряные щелки. Клыки показались из-под верхней губы, готовясь впиться в жертву, чтобы оставить еще один шрам.
— Теперь ты понимаешь? – устало выдохнул Джаспер, не сводя пристального взгляда с той, что желала ему сейчас смерти. Внутри нее все клокотало, он чувствовал это и был даже рад, не желая что-либо менять. Так даже лучше! – Я не смогу вернуться, Белла.
— Не произноси моего имени! – взвыла Изабелла, с силой ударив рукой по стене. Пальцы без труда погрузились в нее, будто это был мокрым песком. На пол посыпалась каменная крошка. – Если б не Элис, я разорвала тебя сейчас на куски! И после этого ты говоришь, что любишь ее?! Как ты мог?!
— Как? – неожиданно разозлился Джаспер. – Также как все остальные! Если бы я сказал, что ничто человеческое мне не чуждо, ты рассмеялась!
— И поэтому…
— ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! — Схватившись за волосы, как если б стремился вырвать их с корнем, вампир сполз по стене и уткнулся лбом в колени. Его трясло как в лихорадке, а голос казался лишь жалким эхом. – Я так люблю Элис, что не могу жить, не думая о ней. Каждую секунду мне кажется, что я слышу ее голос. Она в моем сердце, в душе, в памяти.
— Тогда почему!!
Руки безвольно упали вдоль тела, полный безнадежности взгляд обратился к искаженному гневом лицу.
— Я не знаю…
— И ты подумал, что сделать меня вампиром – лучший выход из всех? – с болью в голосе прошептала Белла. – Ты ведь еще тогда мог сказать, что… Я не говорю уже о том, что ты воспользовался ситуацией и…
Сцепив зубы, вампир взвыл, несколько раз ударившись затылком о стену позади, словно стремясь заставить себя ощутить хоть толику боли. Но даже зная, что он ее не почувствует, девушка устремилась к нему и, упав на колени, зажала голову руками. Горячие пальцы тут же легли на запястья, а щека с нежностью потерлась о ладонь, вымаливая ласку. Тяжелый взгляд скрыли золотистые ресницы.
— Я не хотел лгать, но ты тянулась ко мне. Поверила, что я – это Эдвард. Это было сильнее меня.
— Вот почему ты не хотел, чтобы я касалась тебя, — пробормотала Белла скорее себе, нежели Джасперу. – Боялся, что смогу узнать.
— Помоги мне, Белла, — одними губами произнес он, и из уголка раскрывшегося глаза скользнула кровавая слеза. Одна единственная, она соединила в себе все, дав ответы на так и не заданные вопросы. Вот откуда там, в комнате, взялся запах крови. – Я схожу с ума…
Чувствуя подступающий к горлу ком, девушка притянула золотистую голову вампира к своей груди, обняв руками содрогающееся тело. Губы осторожно коснулись макушки в желании утешить.
— О, я был уверен, что вы разрешите все свои вопросы, — раздался за спиной наигранно удовлетворенный голос Аро. Белла почувствовала его фальшь без труда и, поднявшись, обернулась, натянув на лицо сухую улыбку.
— Спасибо за то, что… помогли, — не без иронии заметила она, когда Джаспер оказался за ее спиной. Глядя на него нельзя было и подумать, что всего мгновение назад испещренное шрамами лицо хранило печать грусти. Сейчас оно вновь напоминало непроницаемую маску. – Благодарим вас за гостеприимство, но, думаю, нам уже пора.
Несмотря на максимальную вежливость, слова прозвучало как вызов, что не укрылось от внимательного взгляда налитых кровью глаз.
— И вновь ты стремишься покинуть нас, — покачал головой Вольтури, в голосе слышался откровенный укор. Пристальный взгляд перебежал на Джаспера. – Значит, и ты оставляешь нас?
Молча кивнув, вампир посмотрел на стоящую рядом девушку.
— А, — понимающая улыбка растянула яркие губы. – Белла всегда отличалась умением убеждать. Это один из ее многочисленных талантов…
— Еще раз благодарим за гостеприимство и с радостью передадим Карлайлу привет, — спокойно произнесла девушка, ненавязчиво напоминая, что они очень спешат.
— О, мой друг Карлайл. В следующий раз мы обязательно насладимся с ним чудесными воспоминаниями, — мечтательно пропел Аро. – Как же давно я не видел его…
— Так мы можем идти? – сдержанно осведомилась Белла, ожидая вспышки гнева или чего-то подобного, но Вольтури лишь отвернулся, взмахнув на прощание рукой.
— Да, да, конечно, – певуче отозвался он, продолжая тихонько рассуждать о том, какие раньше были замечательные времени. Казалось, он потерял всякий интерес как к Джасперу, так и к самой Белле. Лишь дойдя до зала, он позволил себе опуститься в обитое бархатом кресло и, закрыв глаза, откинуться на спинку.
— Не понимаю, почему он так поступил, – раздался за спиной недовольный голос Маркуса.
— Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме, ** — задумчиво вздохнув Вольтури.
— Неужели ты так и отпустишь их? Зачем?
— Мой дорогой друг, — терпеливо произнес Аро, раскрыв, наконец, свои затянутые матовой пеленой глаза. – Как сказал Франсуа де Ларошфуко: «Есть две разновидности любопытства: своекорыстное — внушенное надеждой приобрести полезные сведения, и самолюбивое — вызванное желанием узнать то, что неизвестно другим».
Ничего не ответив и лишь поджав губы, Маркус отступил в тень, предпочтя не вступать с «братом» в ненужные философские демагогии, коими считал его витиеватые разговоры. Аро же ничуть не оскорбило пренебрежение того, с чьим мнением он всегда так считался. Вольтури лишь улыбнулся приоткрывшими кончики клыков уголками губ.
«Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме…»
Смех вырвался из горла, раскатившись по залу гортанным клокотаньем, привлекшим внимание присутствующих и заставившим Джейн раздраженно фыркнуть, игнорируя откровенное веселье господина.



…Земля слишком холодна, она тянет меня в самую мглу, туда, где нет света. И я, покорная судьбе, согласно опускаю голову, потому что мой палач уже поднял меч, готовый нанести свой сокрушительный удар.
Я знаю, что он смотрит на меня – столь же надменный, с кривой усмешкой на прекрасных губах. И слышу его хриплый сдавленный смех, потому что, стремительно опустив свое орудие, он невольно затянул на своей шее смертоносную петлю. Ответа нет, ведь ты не задавал вопроса. Лишь матовый свет багряной луны, как и твои глаза, ласкают мою бледную кожу. Ты искал совершенства? Оно перед тобой. Ты ждал покорности? Но разве было оно в смертном теле? Твое величие не поколебало мою волю. Я искала исполнения высшей цели.
Ты называешь меня лгуньей, но есть ли ложь в том, что смирение недостойно жизни? Что праведность не есть грех для убийцы? Ты страстно желал создать совершенного зверя, прекрасного и непоколебимого. Я стала им, но не для тебя. Не твоими руками я была убита. Не тобой мне дана была вторая жизнь. Ты лишь неясный отблеск золотого диска, поблекшего от постоянных разочарований. Отражение того, кем мог бы стать, если б не променял душу на жажду власти. Все то, что несет в себе сожаление, скуку и незавершенность. Ты – тень.
За мгновение до твоего удара я поднимаю голову и в последний раз вижу его глаза – прекрасные, полные безудержной любви и страха за меня. Он стоит так далеко и нам обоим ясно, что времени не хватит. И мне остается лишь протянуть руку, чтобы почувствовать его прикосновение. Я так ждала тебя, любимый, и ты успел… Успел за миг до того, как рука другого, столь же любимого и дорогого, легла на плечо…
Я то, что я есть: свет и тьма, любовь и ненависть. Я пустота бытия, в которой потонули те, кому уготована иная жизнь. Иная смерть. Иная участь.
Я та, кто я есть: просто Белла. Уже не Свон, ведь та умерла так давно. Ее оплакали и похоронили смертные так же, как похоронят и оплачут скоро бессмертные. Это хуже, чем смерть, это тот ад, которого боялся Эдвард и о котором старался не думать Джаспер. И в нем я вижу своего возлюбленного, он не страдает, ведь в его сердце горит отчаянное желание спасти меня. Спиной к спине он стоит с тем, кого считал предателем. Элис права, боль проходит – лишь время оказалось способным залечить эту рану. И поэтому я поднимаюсь с земли, отталкивая твою руку, ведь жизнь мне дороже твоего холодного удовлетворения. И все, что остается – это бороться. За себя, Эдварда и Джаспера. За Калленов. Я чувствую вкус крови на губах – она принадлежит тем, кто пришел за нами. Огонь разливается по жилам и молотом бьется в сердце и висках. Нет боли, лишь отчаянное желание жить.
Земля слишком холодна, она тянет меня в самую мглу…
Туда, где нет света…

…Луна была не просто желтоватой, а с каким-то неприятным багряным отливом. Словно кровь тот разлился по холодному диску и девушка, завороженная этим, замерла, не способная отвести взгляда.
— Белла?
Вздрогнув, она отвела взгляд от сияющего диска и перевела его на стоящего рядом вампира.
— Это конец, — только и смогла произнести Изабелла, прежде чем поймала взглядом мелькнувшую на фоне горизонта гибкую фигуру. – Успеет лишь Эдвард…
Джасперу не требовалось объяснений, ведь в то время как Белла устремилась в объятия любимого, сам он увидел, как с другой стороны к ним столь же решительно приближались скрытые черными плащами Вольтури. Они, словно воронье, слетались со всех сторон, накрывая землю мглой, и принося с собой лишь разрушение и смерть.
— Проклятье, — презрительно выплюнул Джаспер, и Изабелла тоже поймала боковым зрением тех, кто шел за ними по пятам. – Аро и не думал отпускать нас!
— Их, по меньшей мере, двадцать, — в тон ему прорычал Эдвард, стараясь оттеснить девушку за спину, словно она до сих пор была уязвимой и хрупкой. Сильное тело лишь едва заметно шевельнулось, но Белла тут же оглянулась – их зажимали в кольцо!
— Эдвард!
— Я знаю…
Равнодушный взгляд одного из приближающихся вампиров остановился на Изабелле.
«Ты же понимаешь, ничего личного» — читалось в нем, и девушка ощутила такой клокочущий гнев, что, не будь рядом Эдварда, она бросилась бы на Маркуса, темные волосы которого равнодушно трепал сорвавший за секунду до этого с его головы капюшон ветер.
Солнце медленно поднималось над горизонтом – они выбрали удачное место. Небольшая полянка, которая станет для них могилой. Посмотрев на застывших в боевой позиции Эдварда и Джаспера, Белла поразилась, как разгораются огнем их волосы, и начинает алеть в красных лучах жемчужная кожа. Словно кровь…
— Я ни о чем не жалею, Эдвард, — услышала она спокойный голос и поразилась, сколько в нем было уверенности. Той же, что сквозила и в чувственном смехе Каллена.
— Я тоже! Поэтому «не на жизнь, а на смерть», и пусть победит сильнейший!
Тот, кто напал первым, был совсем юным мальчиком, года на два моложе самой Изабеллы. Он бросился на Джаспера, но того прикрыл Эдвард, не позволяя приблизиться ближе. Он двигался изящно, также, как и второй вампир, пытавшийся добраться если не зубами, так хотя бы когтями. Каллен не мог отвести взгляда, сосредоточенно повторяя движения нападающего, слыша каждую его мысль и предугадывая новый выпад.
Звериное рычание отвлекло Беллу и заставило обернуться – Джаспер, прильнув к земле, бросил свое гибкое тело вперед. В тягостной, пронизанной болью тишине раздался странный звук, прервавший визгливый вскрик нападающего, которого вампир неуловимым движением лишил головы. Остальные не стояли на месте, мешая друг другу, они устремились к Изабелле, словно именно в ней видели главную опасность. Оскалившись, она по-звериному зарычала, без труда отшвырнув от себя того, кто навалился сзади. Рявкающее лаянье раздалось над самым ухом, а затем тело пронзила боль – зубы, кто-то все же успел дотянуться до плеча. Взвыв, девушка отшвырнула наглого вампира, и тем самым привлекла внимание Джаспер и Эдварда. Придушенный хрип в последний раз вырвался из горла очередного вампира, которого Каллен ударил на пути к Белле. Его брат лишь чудом избежал укуса, вовремя отклонившись в сторону, но не изменив намеченного курса.
— Нет! Я смогу за себя постоять, – неожиданно громко закричала Белла, отшвыривая очередного бедолагу.
Круг сузился, казалось, что и воздуха тоже стало меньше. Они приближались по очереди, теперь уже четко понимая, что иначе будут помехой друг другу. Шипя и утробно рыча, вампиры скалились, напоминая голодных волков, готовых в любой момент растерзать путников. Смертоносный танец тел убыстрился. Вампиры то и дело срывались с места, в воздухе висел ужасающий треск. Основная масса нападающих была рядом с Беллой, но она не жаловалась, понимая, что, будучи новорожденной, намного сильнее самых выдающихся из ныне пришедших. Ее отвлек странный звук.
Эдвард!
Придавленный к земле, он с шумом вытолкнул из легких воздух. За ним последовал другой, еще более ужасающий – хруст, будто надвое разломили камень. Тяжело дыша, в стороне стоял Джаспер. Черные глаза горели ненавистью, ведь исход неравной битвы был предрешен с самого начала. Левая рука бессмысленным куском валялась на земле…
НЕТ!
Рефлекторно сжав руку на шее подскочившего вампира, девушка с остервенением стиснула пальцы, чувствуя, как поддается плоть. Казалось, зрелище того, как гибнут самые дорогие ей люди, включил некий инстинкт самосохранения, прибавив не только желания, но и сил сражаться. Бежать было некуда, оставалось лишь бороться за жизни тех, кто хотел отдать за нее свою. Боковым зрением Изабелла поймала упавшего на колени Джаспера, на которого навалились сразу пятеро. Эдвард скрылся под телами трех других. Все происходящее превратилось в какое-то размытое пятно, в котором, однако, одно лицо было удивительно четким.
Качнувшись в сторону вампира, девушка оскалилась и, зарычав, бросилась к нему, зная, что ее красные глаза почернели от бездумного бешенства. Искореженная рука вынырнула, будто из пустоты, но Белла лишь сжала пальцы, чтобы услышать, как ломаются кости и сухожилия.
«Не будет», — с ненавистью подумала она, жалея лишь о том, что перед ней не Аро. — «Пока я жива, никогда не будет по-твоему!»
Изменился бы мир, если б правда все же оказалась сильнее лжи, а добро побеждало зло?
Белла не знала, как среди всех звуков, разлетавшихся вокруг скорбным эхом, расслышала тот, что заставил остановиться и обернуться. Но лишь в то мгновение, когда она вновь заглянула в налитые кровью глаза Маркуса, все стало очевидным. Тишина, это было в мертвой тишине, неожиданно разлившейся над поляной. Все произошло так быстро и одновременно невыразимо медленно, что, казалось, за это мгновение мог бы прозвучать лишь один удар сердца.
Последний.
Боль от потери была столь сильна, что, не думая, Изабелла набросилась на Маркуса, чувствуя, как кожу щекочут кровавые слезы. Достичь цели помешало что-то неуловимое, с силой столкнувшееся с ней на пути. Удар, словно взрыв, отшвырнул девушку, но она так и не упала, подхваченная руками вампиров, пытавшихся разорвать ее на части. Раздирающий воздух металлический скрежет сливался с ужасающим воем. А затем стих и он, остался лишь звук раскалывающегося на части камня.
Не дожидаясь, пока вампиры закончат, Маркус равнодушно отвернулся и набросил на голову капюшон, скрыв тенью бледное лицо.
— Ничего личного, — сухо повторил он то, что читалось в холодных глазах. И это было единственным, что сказал Вольтури, прежде чем исчезнуть. За ним послушно последовали жалкие остатки воинства, уничтоженная часть которого вместе с разорванными телами врага остывающим пеплом лежала на залитой багряными, будто кровь, струями восходящего солнца траве…



Задумчиво коснувшись кончиками пальцев трепещущего огонька свечи, Аро с интересом наблюдал за его испуганной дрожью. Как легко было лишить его жизни, для этого потребовалось бы лишь сжать руку. Но нет, он не собирался делать этого, наслаждаясь причудливым танцем, чувствуя себя частью этого пламени, такого дикого и безумно влекущего.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей…

Дверь открылась неслышно, но Вольтури и не требовался никакой звук, чтобы почувствовать приближение Маркуса. Встав за его спиной, он послушно дожидался, пока Аро закончит декламировать глупые стишки.
— Все прошло безукоризненно, — наконец, холодно отчитался вампир и, когда Вольтури качнул головой, вновь исчез, как если б его и не было. Не отрываясь от блеклого трепыхания, Аро склонился над ним, желая в последний раз ощутить прикосновение тепла к своей белесой коже. Пальцы по-прежнему ласкали пламя. Нечто пугающее было в том, как, будто завороженный, он не сводил с него глаз, словно ожидая чего-то.

…И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек…***

Голос походил на шелест листы, едва слышный, он ласкал слух. Усмешка на мгновение растянула губы в нежной улыбке, но та исчезла, когда они сжались в полоску, а безжалостный кулак с ненавистью стиснул хрупкий огонек, сминая фитиль и давя мягкий воск.
— Глупая!…



...Оцепенев, Элис с трудом заставила себя моргнуть, отгоняя пелену дурмана. Внутри все стянулось в тугой клубок.
— Не волнуйся, Джаспер позаботится о тебе, — услышала она тихий шепот Эдварда, с нежностью касавшегося лица Беллы.
— Я пойду с вами! — попыталась та воспротивиться, но разве сможет быть помощником вампирам обычный человек, столь уязвимый в своей смертности?
Взгляд скользнул по комнате. Розали медленно заводилась, с трудом сдерживая гнев. Эмметт стоял за ее спиной, едва заметно усмехаясь тому, с каким ужасом Белла думает об их предстоящей вылазке.
— Поверь мне, Джаспер лучше других знает, как защитить то, что дорого, — вновь раздался голос Эдварда, и Элис содрогнулась, безошибочно найдя застывшего в стороне Джаспера, глаза которого ни на секунду не отрывались от ее лица. В золотисто-янтарной глубине скрывалась сила и страсть настоящего зверя — он всегда боялся этой своей стороны.
— Белла? — тихонько позвала Элис, когда Эдвард выпустил девушку из объятий. Та обернулась, во взгляде таилась плохо скрытая боль.
— Ты что-то увидела? — приблизившись, испуганно прошептала она, и вампирша вздрогнула, ощутив прикосновение теплой ладони к своей руке. Девушка сделала это непроизвольно, даже не заметив, как дотронулась до прохладной кожи. Казалось, эмоции завладели ею настолько, что грань между осторожностью и доверием абсолютно стерлась. — Что-то плохое?
— Нет. Нет, что ты. — Пристальный взгляд золотистых глаз Джаспера встретился с ее собственным. Он без труда уловил дрожь в голосе и пару фальшивых нот. Элис вновь посмотрела на Беллу, слыша, как сильно бьется в ее груди сердце. — Я не видела исхода битвы, но думаю, что все обойдется.
— Просто у тебя был такой взгляд…, — облегченно вздохнув, многозначительно пояснила девушка.
— Не волнуйся, — мягко улыбнулась вампирша, и ее лицо будто озарило солнечным светом. Но все это было наигранным, ведь глубоко внутри сердце разрывалось от боли. Все, что она могла сделать, это предостеречь Беллу и, возможно, в этот раз все будет иначе и единственно верное решение не повлечет за собой всего того кошмара, что она увидела. — Просто… не подходи к окнам. Будет гроза...
Вот только изменится ли будущее, ведь курс уже выбран. Возможно, Эдвард прав и ее видения, пусть такие яркие и реалистичные, но все же были субъективными и могли меняться. Меняться от людских решений.
Решений…
Усмехнувшись тому, что уже думала так в своем видении, Элис взлохматила темные волосы Беллы, словно та была маленьким беспомощным котенком, и с нежностью посмотрела на следившего за ними Джаспера. Он был напряжен.
— Береги ее, — совсем тихо попросила вампирша, уверенная, что тот, кому адресованы эти слова, обязательно их услышит. Янтарные глаза блеснули, и на миг на бледном лице появилась тень сомнения. Приблизившись, Элис позволила руке любимого бережно коснуться черной прядки коротких волос. Нежность, с какой он это делал, была ответом на все вопросы.
— Будь осторожна, — одними губами произнес Джаспер, прежде чем коснулся ими виска вампирши, прекрасные глаза которой на мгновение скрыли длинные ресницы. — Ты – самое дорогое, что есть в моей жизни...
Грустно улыбнувшись, Элис осторожно дотронулась до одного из шрамов на столь дорогом лице. Будет ли она жалеть, если уйдет? Изменится ли что-то? А если нет, то исходом по-прежнему будет смерть? И если так, возможно, данный Богом или дьяволом дар предназначен именно для того, чтобы исправлять "совершенные" ошибки?
— Белла? — неуверенно позвала Элис, посмотрев на смертную. Глядя на них с Джаспером, та чувствовала себя лишней и отвернулась, боясь помешать. Обняв себя руками, девушка дрожала скорее от страха, чем холода. Оглянувшись на звук своего имени, она жалко улыбнулась.
— Я... Все в порядке. — Голос дрогнул, и Изабелла попыталась придать ему твердости. — Правда!
Вздохнув, Элис нерешительно подошла и нежно заправила упавшую ей на лоб прядку за ухо. Это было в глазах, темных карих глазах, блеск которых завораживал сильнее запаха крови. В них сверкал ум и сила, и пусть сейчас она не понимала этого, вампирша знала, что придет время и Белла станет, как и сказал Аро, «удивительной». Нужно лишь подождать и дать ей шанс расцвести. Не позволить властным рукам судьбы смять нежные лепестки, рваным останкам которых станет могилой само время.
— Я остаюсь. — Голос прозвучал тихо, но в нем отчетливо звучало столько граней и эмоций, сколько нельзя было и предположить в столь простой фразе. Улыбка приподняла уголки рта, а глаза засветились невыразимым теплом, когда вампирша оглянулась, перехватив непонимающий взгляд. Приблизившись так, чтобы оказаться за ее спиной, Джаспер положил ладонь на хрупкое плечико и нахмурился, не до конца понимая, что происходит. — Будет лучше, если останусь именно я.
— Ты уверена? – произнес вампир, сомневаясь в разумности принятого решения.
Вновь посмотрела на Беллу, Элис едва заметно кивнула.
— Ты хочешь остаться со мной вместо Джаспера? — запнувшись, прошептала девушка, не до конца уверенная, что правильно поняла.
— А почему нет? Тебе со мной будет куда веселее, чем с ним. Можем устроить девичник, и, клянусь Богом, никакие вампиры нам его не испортят, — колокольчиком разнесся по комнате звонкий смех. Странно, но этот ответ, казалось, изменил очень многое. Это было в янтарных глазах Джаспера, который жаждал отправиться с Эдвардом и остальными. В карих Беллы, тронутой добротой подруги, решившей поддержать в эту трудную минуту. И в ее собственных, которые смотрели с лица той, что пряталась в висевшем на стене зеркале.
Время продолжало свой бег, живое сердце Изабеллы Свон по-прежнему неистово билось, испытывая страх за дорогих ей людей, а Элис счастливо улыбалась, не способная избавиться от разливавшегося в груди тепла. Да она и не хотела, ведь застлавшая глаза пелена впервые за долгое время не принесла с собой боль, ведь будущее казалось уже не таким мрачным. За окном раздались первые раскаты грома, еще достаточно тихие, но обещающие набрать силу и показать себя во всей своей первозданной красе.
— Ты уверена, что поступила правильно? — Голос Беллы сплелся с залившей комнату молнией, в свете которой прекрасные глаза Элис стали похожи на горящие янтарные капли.
— На этот раз — да, — не сомневаясь в выборе, кивнула она, обняв подругу за плечи и мягко подтолкнув к лестнице. В душе, наконец, царил покой, ведь все оказалось так просто. Возможно, потому что Эдвард был прав - все меняется от людских решений, и если ты не способен изменить судьбу, попытайся обмануть ее!
Но можно ли торговаться с вечностью?
Можно, когда в твоих руках само бессмертие...

---

* Belle / La belle – красавица
** «Быть влюбленным — значит быть в бешенстве при здравом уме» Публий Овидий
*** La Belle Dame Sans Merci» — «Прекрасная дама, не знающая милосердия» («Жестокая красавица»)