---

---

Трилогия «НЕ ЗАБЫВАЯ О ГЛАВНОМ»
Часть 3/2: ПОКА ЛОЖЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

Дом был как всегда молчалив, и все же Белла застыла на пороге, не решаясь войти. Это было в равнодушном холоде, с которым встретили ее родные стены. Чарли еще не вернулся. Странно было стоять в дверях, чувствуя себя совершенно чужой. Пустая. Да, именно так назвала бы себя девушка, если б ее попросили описать себя одним словом. Внутри было также как в доме — холодно.
Закрыв дверь, Изабелла прижалась к ней спиной, чувствуя, что сил совершенно не осталось. Ноги не желали подчиняться требованиям мозга и, споткнувшись на лестнице, девушка едва на ней не растянулась. Вовремя выставив руки, она лишь проехалась ладонями по деревянным доскам, так что обошлась лишь парой заноз и раздражением на собственную неуклюжесть.
Дойдя до кровати, Изабелла, совершенно обессиленная, свернулась на ней клубочком и закрыла уставшие глаза. Ветер за окошком нежно перешептывался с листвой старого дерева, стоявшего около дома еще тогда, когда здесь жила Рене. Уже засыпая, она почувствовала руку матери, нежно касавшуюся ее вечно спутанных волос. Боже, как же хотелось прильнуть к этой ладони, ощутить ее тепло и забыть о проклятом чувстве пустоты. Ускользающая ласка заставила устремиться навстречу с рвением лишенного любви человека.
— Belle*. — Низкий бархатный голос напоминал скорее иллюзию, чем реальность. С какой-то необъяснимой жадностью он скользил по разгоряченной коже от виска к губам, словно желая впитать в себя дыхание Беллы. Прохлада коснулась шеи в том месте, где та переходила в плечо, отчего по спине побежали мурашки. Дернувшись, девушка раскрыла глаза. Страха она больше не испытывала — навряд ли может случиться что-то более ужасное, чем то, что уже произошло.
— Как вовремя, — спокойно произнесла Изабелла и поджала искусанные в кровь губы. Если б не явные признаки, ее можно было принять за вампира: неестественно бледная, с покрасневшими от рыданий глазами. Возможно, будь она действительно вампиром, то все было бы куда проще.
Понимающая улыбка приподняла уголки сладострастных губ, эхом отозвавшись мягким блеском в темных глазах Вольтури. Кончики холодных пальцев изящным движением отвели в сторону упавшую на глаза темную прядь, которая являлась контрастом не тронутой солнцем коже. Во взгляде таилось древнее как сама вечность желание «обладать». И даже не столь важно, о чем именно шла речь, власти или обычном человеке. Жажда обладания — вот сильнейший из инстинктов.
— Твое сердце бьется так спокойно, — мягко произнес Аро, коснувшись ладонью того места, где размеренно отбивало свой ритм сердце. Холод проник сквозь блузку и пробрался под кожу, но Белла, казалось, даже не почувствовала этого. Она не была очарована ни пленительным шепотом, ни страстным взглядом удивительных даже для вампира глаз. Ее не ввели в заблуждение ни завораживающая улыбка, ни плавное движение руки, когда та поднялась к горлу, но не для того, чтобы сжать, а ощутить нежный шелк теплой кожи, под которой голубоватыми ниточками переплетались вены.
— Потому что мне все равно, — тем же равнодушным голосом объяснила девушка, не делая попыток отстраниться, когда вампир склонился над ней, закрыв от всего мира шелковой завесой своих волос. Приоткрытые губы лениво прошлись от виска к губам, не касаясь, а лишь втягивая человеческое тепло. Ласкавшие шею пальцы скользнули к затылку, запутавшись в теплом ворохе.
— Чем сильнее твое желание быть бездушной, тем больше мое обладать тем, от чего ты так безрассудно отказываешься, — на выдохе произнес Аро, наблюдая за карими глазами и надеясь поймать в них то мгновение, когда внутри, очень глубоко, в этом живом существе пробудится желание защищаться, спасая собственную жизнь. Да, именно тогда он потеряет всякий интерес, ведь это будет означать, что Белла Свон такой же человек, как и тысячи других до нее. Глупый, цепляющийся за ничтожную ниточку человечишка, не заслуживающий потраченного на него времени. Пусть даже для бессмертного оно не стоит ни гроша.
— Хочешь снова стать человеком? — безразлично уточнила Белла. Единственное, что выдало изумление вампира, так это изящно изогнутая темная бровь. — Тогда зачем?
Не дождавшись ответа, Белла посмотрела в окно — солнце медленно ползло к земле, багряное, оно залило все  кровавым светом. Нахмурившись, девушка подняла руку и задумчиво уставилась на нее, словно многочисленные линии содержали в себе ответы на самые сокровенные вопросы. На самом деле не они завладели ее вниманием, а ощущение того, что падающий на них свет — настоящая кровь. Сколько прошло времени Белла не знала, но увлеченная этим странным занятием, даже не заметила, как к дому подъехала машина, лишь когда хлопнула входная дверь, сильно вздрогнула, сбрасывая застилавшую глаза пелену.
Чарли!
Сердце забилось сильнее, а с губ сорвался прерывистый вздох. Взгляд на мгновение скользнул туда, где раньше был вампир, про которого девушка, как это ни смешно, просто забыла, а затем в поисках его заметался по комнате. Но та была молчалива и холодна, как и прежде. Аро исчез также неожиданно, как и появился, а Изабелла все еще была жива, что означало лишь одно — он вернется.
— Белла? Ты дома? — раздался усталый голос отца, и девушка поняла, что начинает задыхаться. Паника пересилила ступор. — Белла!
— Я дома! — попыталась выжать из себя Изабелла, что удалось ей лишь со второго раза. — Сейчас спущусь!
Сделав два глубоких вдоха, она вновь посмотрела в окно — то было открыто. Аро воспользовался тем же способом, каким предпочитал всегда появляться и исчезать Эдвард. Заставив себя встать, девушка решительно повернула замок, понимая, что навряд ли какая-то щеколда и стекло остановят вампира. И все же это лучше, чем раскрытое нараспашку окно, которое так откровенно даст повод стать чьим-то ужином.
Быть рядом. Как можно дольше быть с ним. Возможно, это будет последнее, что она запомнит перед смертью. Передернув плечами, Белла постаралась не думать о возможном печальном будущем.
— Что-то случилось? – вяло поинтересовался Чарли, забрасывая в рот половину отломленной котлеты и запивая ее пивом. – Ты какая-то бледная.
— Плохо себя чувствую, — отозвалась девушка и, чтобы не встревожить паникера-отца, быстро добавила. – Плохо сплю в последнее время.
— Ляг пораньше, а посуду я сам помою.
— Нет, не надо. Лучше давай… проведем вечер вместе. — Казалось, сказанное удивило Чарли. Он даже подавился макаронами, воззрившись на Беллу так, словно у нее выросла вторая голова. Вспыхнув, как спичка, девушка всплеснула руками. – Что, общение отца и дочери уже противозаконно?!
Откашлявшись, Чарли виновато потупился.
— Нет, насколько мне известно.
— Вот и замечательно, — все еще злясь, фыркнула Изабелла и, взяв пустые тарелки, поставила их в раковину. – Будем вместе смотреть, как кучка парней гоняет несчастный мячик!
— Но ты же никогда не любила фут… – Взгляд, которым наградила она отца, заставил того смутиться еще больше. – Хотя, может, у тебя вкусы изменились…
Однако крики болельщиков ничуть не вдохновили Беллу и, откинувшись на спинку, она закрыла глаза. На пару секунду, чтобы те просто отдохнули. Размеренное тиканье часов и равномерный рев с трибун сделали свое дело, растворившись в сладкой дреме.
— Я начинаю чувствовать себя членом твоей семьи, Белла, — раздался тихий голос, и девушка вздрогнула, едва не разбудив отца. Стоявший на таймере телевизор был выключен – значит, матч закончился уже после того как отец задремал. Запрокинув голову на спинку, тот предавался теперь блаженному сну, как несколько секунд назад она сама. Замерший за его спиной Аро с интересом разглядывая бьющуюся на загорелой шее голубую жилку. Казалось, он даже готов облизнуться, но нет, это было не в его правилах, вести себя так откровенно хищно. Вампир был не просто каким-то животным — в его жилах текла кровь великих. Хищник по натуре, Аро сочетал в себе инстинкты дикого зверя и благородство придворного вельможи, до тонкостей отрепетировавшего не только собственное поведение, но и эмоции.
Тяжелый взгляд налитых кровью глаз перебежал с Чарли на Беллу. О да, теперь она боялась его. Более того, была в ужасе! Но это совершенно не то, чего в тайне ждал Аро. Смертная боялась далеко не за свою жизнь — это так предсказуемо, а значит скучно. Вампир не знал, что его больше разочаровало — отсутствие у Изабеллы страха за себя или примитивное желание защитить одного из тех, кто был ей, как она выразилась бы, дорог. Этого было явно недостаточно, чтобы вновь ощутить тот сладкий вкус, который до сих пор ощущался на кончике языка. Аро до сих пор помнил тот удивительный привкус горечи и сладости воспоминаний Эдварда, и уж тем более терпкость страсти Джаспера Хейла. Сами по себе они навряд ли заинтересовали, но предмет, рождающий эти ощущения, казался ему достойным внимания бессмертного. Вампиру не нужно было вновь и вновь возрождать в себе то, что открылось после встречи с сыновьями Карлайла — жар, охватившись его в последнюю встречу, не позволял охладить пыл любопытства и желания познать.
Изящно взмахнув рукой, Аро протянул ее, словно предлагая опереться, но Белла лишь сильнее сжала пальцами спинку дивана. Однако ей было достаточно моргнуть, чтобы вампир снова исчез, а мгновение спустя ощутить коснувшуюся плеча прохладу.
— Благоразумие – великий дар, доступный, увы, далеко не всем, — учтиво произнес тягучий словно патока голос и девушка дернулась от неожиданности, с ужасом уставившись на Аро, лицо которого оказалось всего в паре сантиметров от ее собственного. Пожелай вампир того, он мог бы без труда вцепиться ей в горло, и она ничего не успела сделать, а после всего этого спокойно уйти, оставив холодное тело спокойно дожидаться пробуждения Чарли. Однако это явно не входило в планы Вольтури. Выпрямившись, он благожелательно улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов и пару острых на вид клыков. Изабелла почувствовала, как, отхлынув от кончиков рук и ног, в ушах запульсировала кровь. Возможно, если б отца здесь не было, можно было бы попытаться убежать. Взгляд помимо воли метнулся к журнальному столику, на котором среди банок из-под пива и пары газет сиротливо лежал телефон. Навряд ли служба спасения помогла, да и набрать Белла не успела бы. Хотя был еще складной охотничий нож Чарли, лезвие которого наверняка сломается, если им попытаться пырнуть каменное тело вампира. Казалось, Аро прочитал мысли Беллы, а может, был куда внимательней, чем ей того хотелось бы, потому что в голосе послышались предостерегающие нотки. – Интересно, обладаешь ли мы ты, Belle?
Медленно кивнув и не до конца уверенная, что же для Вольтури значит "благоразумие", Изабелла вновь посмотрела на протянутую ладонь и, стиснув зубы, подала руку. Однако Аро не сжал ее, как предполагалось, а задумчиво переплел пальцы с ее собственными, позволив соприкоснуться каменному холоду и почти обжигающему человеческому теплу. На лице застыло странное выражение удовольствия и недовольства одновременно. Казалось, вампир несколько обескуражен, и все же в некоторой степени удовлетворен, позволившее Белле сделать вывод, что она является для этого бессмертного существа не более чем подопытным кроликом.
— Мяч в игре...
Сонное бормотание Чарли отрезвило девушку, и она попыталась отстраниться, а когда Вольтури, не обращая на это внимания, склонился к ней, со всей силы дернула к лестнице. Скорее из любопытства, чем поддаваясь усилиям со стороны обычного человека, Аро все же последовал за Беллой, но, в отличие от нее, то и дело неуклюже спотыкающейся, двигался плавно и бесшумно. Их руки были по-прежнему соединены, но это уже не так волновало его, как звук взволнованно бьющегося в горячей груди сердца. Он манил к себе, звал за собой, и вампир с интересом подчинился жадному интересу, завладевшему его холодным рассудком. Не часто кто-либо вообще вызывал в нем это чувство.
Практически впихнув Аро в комнату, Белла осторожно прикрыла дверь и только потом прислушалась, хотя должна была это сделать раньше. Снизу донесся шум, в котором она без труда узнала надрывный храп отца. Похоже, Чарли провалился в глубокий сон и теперь его навряд ли разбудят крики ставшей жертвой вампира дочери. Эти мысли вновь напомнили о Вольтури. Обернувшись, Изабелла прижалась спиной к двери и посмотрела ему прямо в глаза. В ее собственных горела твердая решимость довести все до конца. Вампир же с интересом наблюдал за ней, напоминая неподвижностью прекрасную, но холодную и бесчувственную статую. Чарующее в своей идеальности лицо было идеальным — таким его мог создать лишь великий скульптор или художник. И этот прямой нос, волевой подбородок и с вечной полуулыбкой губы. Даже скулы, которые частично прикрывала вуаль черных шелковых волос, и те казались чем-то удивительным. А уж тем более глаза с их матовым кровавым цветом и по-женски длинными ресницами.
Интересно, каким он был человеком...
Рука помимо воли поднялась и на какую-то долю секунды зависла, но все же коснулась бледного лица. Очень осторожно, кончиками пальцев, скользя по холодному мрамору щеки. Что-то пугающе прекрасное было в том, как прохлада обжигает ладонь — ощущение отличалось от того, какое возникало, когда Изабелла прикасалась к Эдварду. И Джаспер, его кожа тоже была другой на ощупь. Словно шелк, чего не скажешь о главе Вольтури, который напоминал скорее омытый тысячью водами камень, гладкий и ровный. Даже глаза его казались безразличными, в них не было... души.
— Ммм, — приглушенно промычал вампир, едва заметно качнув головой, чтобы вновь почувствовать нежность прикосновения. Не обращая на это внимания, Изабелла дотронулась второй рукой до гладкого бледного лба, спустилась вдоль носа вниз, а затем, словно потеряв всякий к нему интерес, обвела пальцами чувственные губы. Возможно, потому что Эдвард не забыл, что значит быть человеком, он все еще продолжал по привычке дышать, однако такому старому вампиру как Аро это не требовалось, и Белла не ощутила на руке его прохладного дыхания.
Нахмурившись, она хотела было отстраниться, но ее остановило то, что по коже скользнул прохладный шелк черных как смоль волос. Они были длинными, волосинка к волосинке — такого эффекта достигают с помощью специальной укладки, хотя сомнительно, что вампир пользовался чем-то наподобие выпрямителя волос. И все же они казались идеальными — блестящие, мягкие, заставляющие вновь и вновь запускать в них пальцы, чтобы вернуть это удивительное ощущение.
Сглотнув, Белла облизала губы и вновь встретилась с внимательным взглядом. Казалось, за те несколько минут, что она изучала его, Аро даже не шелохнулся. Навряд ли он позволил бы это кому бы то ни было вообще, а уж тем более человеку. И все же нельзя было отрицать и того, что ее руки касались этого высеченного из мрамора лица также как прикасались к другому, любимому и столь же идеальному.
Потребовалось лишь едва заметное движение головой, чтобы иллюзия разбилась, рассыпавшись мелкими осколками. Отдернув руки, Изабелла сжала их в кулаки, как если б не доверяла себе. Очень медленно Аро наклонился и, прикрыв глаза полукругами опустившихся на бледные щеки ресниц, осторожно втянул в себя воздух. Можно было подумать, что он ничего не почувствовал, но нет, это было не так, потому что за маской спокойствия скрывались куда более интересные эмоции. Огонь, скользнувший снизу, опалил все тело и, поднявшись к горлу, царапнул когтистой лапой. Странная смесь жара и жажды, и вампир не мог до конца определиться, чего ему хочется больше, впиться в эту хрупкую плоть клыками или вырвать из горла протяжный сладострастный стон. Во всем этом было что-то столь наивное и в то же самое время пленительно влекущее.
— Ты странное существо, Белла Свон, — как ни в чем не бывало, продолжил вампир и выпрямился. Эдвард лишь немного уступал Аро по росту, чего не скажешь о внешности — для нее никто не сможет затмить любимого.
Бывшего...
Боль ножом полоснула сердце и на мгновение оно, казалось, перестало биться. Но нет, очередной удар доказал, что Изабелла не умерла, а заглушающий остальные звуки шум в ушах не более чем результат шока. Наверно, это отразилось на лице, потому что Аро снисходительно улыбнулся и, протянув руки, по-матерински нежно обнял Беллу, прижав к своему каменному телу. Прохладные губы коснулись виска, пощекотав дыханием короткие волоски.
—  Тшшш, — словно убаюкивая, прошептал вампир, по-прежнему не стирая с лица улыбки. Помимо воли по щеке скользнула соленая капля. Белла не плакала, слезы сами текли, и она не знала, как их остановить. Казалось, это мог сделать только Аро своими бездушными прикосновениями, в которых было куда больше, чем в неловких утешениях Чарли. Обхватив ладонями лицо девушки, вампир позволил себе заглянуть в самую глубину потемневших от боли глаз. — Твоя боль пьянит меня, la belle. Ты словно цветок, умирающий в моих руках...
— Ты убьешь меня? — на выдохе произнесла Белла, когда вампир склонился, коснувшись ее лба братским поцелуем холодных губ.
— Конечно же, нет, — мягко упрекнул Аро, но в глубине его матовых глаз вспыхнул мрачный огонек. — Сладость твоей крови пробуждает во мне не только жажду, и пусть та сильна, стремление познать куда сильнее голода.
— Почему ты думаешь, что я смогу дать то, что тебе нужно? — Казалось, вампиру больше ничего и не нужно, кроме как прикасаться к этому лицу, чувствовать губами сладость кожи, вдыхать запах волос и слышать размерено-спокойное в своем биении или взволнованно трепещущее сердечко.
— Нужно? — изумленно улыбнулся Аро, склонив голову на бок. Черный шелк его волос скользнул с плеча вниз. В голосе появилась смыкающая уста тягучая сладость, заставляющая покорно внимать всему, что сорвется с пленительных губ. — Это скорее интерес. Как тот, что привлек мое внимание к Калленам. Они начисто лишены лицемерия и жажды власти, но в них живет ненависть к себе подобным, а это так необычно. Разве нет?
— Но я лишь человек. Совершенно обыкновенная, как можно было заметить, — упрямо повторила Изабелла, невольно поражаясь, как столь опасный хищник может казаться почти безобидным. Но как бы то ни было, за маской праведника скрывался худший из грешников. — Стоит ли тратить свою вечную жизнь на столь жалкое существо?
Улыбка тронула уголки губ и вампир, будто потеряв всякий интерес, отвернулся. Странно, когда здесь был Эдвард, Белла и не замечала, что ее комната такая маленькая. Но с Аро все было иначе — темные, словно ночь, его одежды волнами спускались вдоль тела, бесшумно скользя по полу при каждом движении. Подойдя к столу, он с изяществом поднял руку, а затем коснулся ладонью альбома с фотографиями, который Изабелла так и не убрала после исчезновения Эдварда. Казалось, глядя на любимое лицо, она способна избавиться от боли, которая, однако, становилась лишь сильнее с каждым днем.
Захватив кончиками пальцев обложку, Аро перелистнул пару страниц. Изабелла даже не успела ничего сказать, как вампир вынул одну из фотографий, с напускным интересом разглядывая изображенных на ней людей. Сердце забилось сильнее от мысли, что на ней Каллены и, не сдержавшись, девушка подошла к Вольтури, чтобы отнять то, что было так дорого сердцу. Воспоминания, вот что хранилось в этих фотографиях. Поджав губы, Белла выдернула из пальцев снимок и прижала к груди, как если б желала слиться с ним воедино. Медленно переведя удивленный взгляд, Аро приподнял темную бровь.
— Для "жалкого существа" твое поведение странно, ты не находишь? — спокойно, без тени иронии заметил он. — Ты опровергаешь собственное мнение. Как это типично для человека, противоречить самому себе.
Ничего не ответив, девушка отвернулась и подошла к столу, спрятав фотографию в альбом. Странно, что на ней были не Каллены, как она думала, а ее одноклассники. Снимок был сделан чуть меньше года назад. Тогда Белла еще была счастливой...
— Здесь все пропитано его запахом, — неожиданно заявил Аро и голос его прозвучал резко. Или, может, ей лишь показалось? Обернувшись, девушка внимательно посмотрела на вампира, казалось, даже не замечавшего ее присутствия. Длинные пальцы скользили по мебели, книгам, стене, будто впитывая странное ощущение домашнего тепла. Замерев, Аро изящным движением подхватив валяющуюся наверху корзины с бельем блузку. — Хотя нет, не все. Эта вещь пахнет другим. Или лучше сказать ими обоими.
Пронзительный взгляд хлестнул по лицу. Кривая усмешка, растянувшая льстивые губы лишь подтвердила, что сказанное – попытка причинить боль. Хотя, что для вампира чужая боль? Особенно боль человека.
— Сколько в этом порока, — с издевкой произнес низкий голос и Белла сжалась под пристальным, полным непонятного любопытства взглядом, разглядывающего ее бледное, измученное страданиями лицо. – Два чудовища и их…
«…возможный обед», — подумала девушка и закрыла глаза.
— …возлюбленная, — сладострастно выдохнул Аро и неожиданно громко рассмеялся. Смех, это был самый настоящий смех: мягкий, чувственный, в чем-то снисходительный. Вздрогнув, девушка с удивлением уставилась на Аро, словно у того выросла вторая голова. Можно было подумать, его и правда повеселило то, какой несчастной была смертная, оказавшаяся в центре внимания двух вампиров. Ему, не ведающему любви, это казалось занятным и даже интригующим. Где та грань, что превратит влюбленного вампира в чудовище, готового сожрать ту, кого он любит больше жизни? Да и больше ли? – Странно, что ты не боишься…
— Кого? – эхом отозвалась Белла, боясь, что хохот Аро разбудил Чарли. А вдруг он поднимется сюда и увидит, что она в комнате не одна? Как поведет себя шеф полиции и, что еще важнее, отреагирует на попытку остановить его вампир. Думать о том, чем все может закончиться, не хотелось, да и затихший храп возобновился уже через секунду. Мысли вновь вернулись к Вольтури.
— Нас, — развел руками Аро, совершенно не обращая внимания на то, как напряжена девушка. – Почему в тебе нет страха, девочка?
— Я боюсь Викторию, — покачав головой, неожиданно для самой себя выдохнула Белла. – Боюсь сильнее, чем можно представить. До дрожи. До ночных кошмаров, что преследуют меня изо дня в день.
— Почему же именно ее? – с неподдельным интересом уточнил вампир, качнув головой. Прядь волос соскользнула с плеча, но очарование этого не захватило Беллу, слишком уж четким было лицо той, что так отчаянно желала ее смерти.
— Потому что она, в отличие от вас всех, мстит.
— О, месть – сколько в ней оттенков. – Слова лились с кроваво-красных губ тихой песней, и если б не смысл, она могла бы заворожить. – Нет ничего слаще этого слова. Оно сильнее любого другого чувства.
— Даже любви? – вызывающе произнесла Белла и ее глаза встретились с пристальным взглядом, словно в нем можно было найти ответ. Хотя, он там действительно был. Холодный, расчетливый.
— Ты так прекрасна в своей наивности, — благодушно улыбнулся Аро, и девушка невольно дернулась, когда он оказался рядом. Но вампир не собирался причинять ей вреда, лишь намотал на палец прядь волос и несильно потянул, заставляя приблизиться. – И столь наивна в своем человеческом несовершенстве.
Багряно-карие глаза сверкнули, и в их глубине появилось что-то неприятное. Холодные пальцы коснулись щеки.
— Мне доставит удовольствие смотреть на то, как рушатся твои надежды, Белла Свон. Смерть близких причиняет немыслимую боль. Я отниму у тебя все, с восторгом наблюдая за тем, как ты, перерождаясь, меняешься.
Изабелла не сразу поняла, что Аро имеет в виду, но постепенно сказанное стало пробиваться в ее затуманенный разум. Она не закричала лишь потому, что голос застрял где-то глубоко внутри. Вместе с ужасом.
— И чему это должно будет меня научить? – спустя, казалось бы, вечность, прошептала девушка, чувствуя прикосновение хладной ладони. Лишь стол за спиной не позволил ей отстраниться, когда вампир склонился, втягивая прерывистое дыхание. – Тому, что вампирам доверять нельзя?
— Тому, что нет ничего сладостней мести. Она приведет тебя ко мне, — в ответ выдохнули губы. Память услужливо вытащила из глубин старое воспоминание. Вызванное любопытством прикосновение. Рожденное нетерпением желание. Склеп Вольтерры. Боль в сердце. И безудержное отчаяние. Изабелла не была до конца уверена, чей жадный поцелуй она вспомнила, но внутри все сжалось так сильно, что сердце пропустило удар, когда губы все же коснулись ее рта. – Твоя сила в слабости, и именно она станет величайшим оружием.
Белла совершенно не понимать, что Вольтури имел в виду. Единственное, в чем не было сомнений, это что он убьет всех, кто ей дорог, и лишь потом прикончит. Аро позволит видеть смерть родных и друзей, прежде чем освободит от боли. ЕСЛИ освободит.
— Мне все равно, потому что уже нечего терять. – Странно, но Изабелла сама удивилась, как черство и в то же самое время правдиво прозвучал ответ, и когда вампир заглянул в ее глаза, поняла, что победила. Победила задолго до того, как он пришел. Да что там, как она впервые появилась в Вольтерре. И это неожиданно рассмешило ее, заставив губы как-то странно скривиться в жалком подобии усмешки.
— Ты хочешь умереть? – удивился Аро, но удивление казалось каким-то наигранным, словно он все это знал и прежде. Хотя, возможно, и все происходящее не более чем умелая игра лжеца.
— А почему нет? — согласно кивнула Изабелла.
— И тебе не страшно, девочка?
— Отнюдь.
— Возможно, это правда. Я лишь не понимаю, как в столь хрупком человеческом теле может таиться пламя такой всепоглощающей страсти? — эхом отозвался тихий голос, и на этот раз в нем чувствовалось столько обжигающей ласки, что девушке стало не по себе. Вампир будто ждал чего-то, надеялся на то, к чему она придет, лишь посмотрев на него. — Хотя навряд ли тебе знакомо неподвластное разуму всепоглощающее желание, заставляющее совершать странные поступки даже самых мудрых из нас...
— Я подросток, — как бы между прочим напомнила Изабелла. — Во мне бушуют гормоны, так что я имею некое представление об этом.
— Например, прийти к тебе – не абсурдно ли это? — продолжил он свою мысль, стирая с прекрасного лица улыбку. — Ведь ты не более чем пища для таких как я. Разве нет?
Что-то изменилось, Белла ощущала это кожей, по которой пробежал холодок. Возможно, оно таилось в мрачном блеске его глаз или едва слышном шепоте, что музыкой лился со сладострастных уст.
— Джейн утверждает, что ты бесполезна. Она была... огорчена моим решением, — подобрав, наконец, нужное слово, произнес Аро. "Скорее, была в бешенстве", подумала девушка, вспомнив упомянутую вампиршу. — А я вижу в тебе скрытые таланты.
— Во мне нет ничего особенного. — Голос прозвучал сдавленно, как если б что-то сжимало горло, не позволяя произнести ни слова. Но Вольтури было не обмануть и, неопределенно взмахнув рукой, он как бы опроверг этим все сказанное Беллой.
— Ты необычна уже тем, что я не слышу твоих мыслей, — подытожил Аро и в голосе послышался переплетшийся с ленивым интересом упрек. — Не это ли привлекло в тебе Эдварда? Не эта ли черта пленила его, заставив поступать столь необдуманно?
— Я никогда не скрывала от Эдварда своих мыслей и не была для него загадкой.
— О, ты ошибаешься, — задумчиво отозвался Аро, проникая взглядом в душу и грубо перебирая в ней цепкими пальцами, будто желая вытащить на всеобщее обозрение самый постыдный грех. Мягкий баритон ласкал слух, но за ним скрывалась умело сдерживаемая жажда. Как ни странно, эта игра с "едой" ничуть не разочаровала Аро. Казалось, ему доставляет удовольствие загонять Беллу в угол. — Также как ошибался Джаспер...
Девушка не ответила. Внутри все перевернулось от непреодолимого желания ударить это самодовольное лицо.
— Знаешь, убей я тебя сейчас, они оба пожелали бы отомстить, — зло усмехнулся вампир и отвернулся, пряча взгляд потемневших глаз. В голосе проскользнул плохо скрытое любопытство. — Разница лишь в том, что Эдвард попытался бы сделать это, а Джасперу, возможно, даже удалось...
Не успев вздохнуть, Белла почувствовала на шее холодные пальцы
— Хотя, о чем это мы? – почти с нежностью выдохнул он, наблюдая за тем, как девушка задыхается, не пытаясь вырваться. Она слишком хорошо знала, что последует за ее попыткой защититься, поэтому покорно ждала своей участи. – О да, теперь я тоже вижу…
Казалось, еще мгновенье и девушка задохнется, так сильно сжались на горле пальцы.
— О нет, не волнуйся, у меня пока нет желания лишаться твоего общества, — улыбнулся вампир, и Белла почувствовала, как давление ослабло. Но не это заставило ее застыть. Слова. Да, так же говорил Эдвард. Хотя нет, не так. Он сказал «у меня нет сил оторваться». Что имел в виду Аро? Что происходящее его забавляет, и он не намерен прекращать эту жестокую игру? – Как же теперь с тобой быть, la belle?
— Возможно, отпустить? – хрипло выдохнула она, не понимая, почему вид ее страданий доставляет вампиру такое удовольствие.
— Отпустить? Но я не удерживаю тебя. Ты можешь уйти в любой момент. Однако… — Широкая улыбка любому другому могла бы показаться добродушной, но не Белле. Не обманул ее и ласковый голос. – Однако, возможно, ты захочешь присоединиться к нам?
Взбешенная собственной беспомощностью, доведенная до предела, Белла неожиданно поняла, что задумал Аро, в глазах которого вспыхнуло хищное нетерпение.
— Ты хочешь сделать меня вампиром? – недоверчиво переспросила она, едва ли веря тому, что услышала. Каждое слово Вольтури, взгляд, движение, все было пропитано приторной ложью, за которой скрывала страшная правда.
— Почему же нет? — Изящно изогнутая бровь выражала изумление, но оно тоже было напускным. Изабелла знала, что Аро никогда и ничего не сделал бы просто так, по доброте душевной, всегда преследуя определенную цель. Какова же она на этот раз? Вампир без труда заметил сквозившее во взгляде недоверие и, приложив ладонь к груди, печально вздохнул. – О, belle, неужели я не найду в твоем сердце отклика своей отчаянной мольбе? Я предлагаю тебе великий дар, о котором другие лишь мечтают. Тебе лишь осталось распорядиться им по своему усмотрению.
Предложение было заманчивым для того, кто хотел стать вампиром, но Белла сомневалась, что хочет этого теперь, когда Эдварда нет рядом. Когда она разрушила жизнь Джаспера и Элис. Да что там, развалила всю семью Калленов. В ушах до сих пор звучал полный ненависти голос Розали.
«Ты просто дрянь! Я еще тогда знала, что ничего хорошего ты не принесешь нашей семье! Меня тошнит от тебя и если б не …»
Да, если б не Эдвард, она, возможно, собственными руками убила ее. Все верно, лучшим выходом было бы просто исчезнуть из жизни Калленов и больше никогда не видеть прекрасных лиц, с которых с болью смотрят золотисто-янтарные глаза. Навсегда…
— Что с этого получишь ты, Аро?
Щелкнув языком, будто подыскивая нужное слово, Вольтури протянул руку, пропустив сквозь изящные, унизанные золотыми кольцами персты прядь каштановых волос, казавшихся совершенно неинтересными и даже невзрачными в сравнении с идеальной рукой. Взгляд ни на секунду не соскользнул в сторону, будто бледное лицо Изабеллы притягивало его к себе.
— Радость от сознания, что среди нас появится столь удивительное создание, — наконец, сладострастно прошептал он и, наклонившись, театрально коснулся губами зажатого между пальцев локона. Кроваво-карие глаза на мгновение скрыли черные ресницы — Белла не знала, что Аро чувствовал в это неуловимое мгновение, но твердо знала, что хотела бы оказаться сейчас как можно дальше от него. Неприязнь смешивалась со страхом, а гнев с болью, и только Вольтури было доступно понимание того, что она ощущала на самом деле – он играл на ее страданиях. Да, он не слышал мыслей, и все же каким-то невероятным образом смог проникнуть в самую их суть. Аро знал…
Проглотив застрявший в горле горьким комок, Изабелла дождалась, когда вампир выпрямится. Его взгляд неотступно следовал за девушкой, когда та обошла позволившего ей это Вольтури и, встав у окна, заглянула в самую мглу. Раньше она никогда не боялась ночи, зная, что рядом Эдвард, а теперь… Теперь его нет и навряд ли он вернется. Как и Джаспер.
Когда это произошло? Когда из сердца Джаспера успела исчезнуть Элис? И если она еще там, то почему позволила кому-то разлучить их? Потому что ее любовь была чиста, и счастье любимого оказалось сильнее? Но разве это счастье – быть проклятым тем, кого раньше считал братом?
«Эдвард, простишь ли ты когда-нибудь глупую девчонку, разрушившую жизни стольких близких тебе людей? И твою собственную»
Странно, но Белла не могла избавиться от мысли, что это ее вина, пусть даже таковой и не было. Но, возможно, сказанное ею, или сделанное. Какое-то слово или даже слишком громкое биение сердца…
«Просто теперь, когда твое сердце так близко, я не могу думать ни о чем другом»
Да, именно в этом все дело. В том, что сердце Беллы билось. И если б оно вдруг остановилось, тогда, возможно…
Тогда…
Возможно…
Решительно открыв окно и вдохнув ночной воздух полной грудью, девушка закрыла глаза. Скоро ей не понадобится дышать. Не будет необходимости бояться за собственную жизнь. Она просто исчезнет и никто не узнает, что произошло.
«А как же Чарли и Рене?» — робко прошептал внутренний голос. — «Ты подумала о них?»
— Это больно? – не слушая его, задала Изабелла вопрос, на который боялась услышать ответ.
— Лишь когда будешь умирать, — просто ответил Аро. Он не приукрашивал правду, не отводил взгляда, не пытался скрыть огоньками сверкающего в нем любопытства. Вампир просто стоял там, где и прежде, и ждал. Он не сомневался в победе.
— Кто? – Вытолкнуть это слово из горла оказалось труднее, чем Белла думала. И все же оно повисло в воздухе, и она прерывисто выдохнула, с трудом заставив себя не шевелиться, когда Аро очутился рядом. Неуловимое для человеческих глаз движение – и вот уже он протягивает бледную холодную руку в приглашающем жесте. Непостижимо прекрасное лицо, с которого надменно смотрели затянутые пеленой глаза убийцы. И вот уже уголок плотно сжатых губ тронула улыбка. Едва заметная, она лишь приподняла верхнюю губу, но и этого было достаточно, чтобы все лицо преобразилось, став не зверским, но все же каким-то неприятно ожесточенным.
— Тебе нечего бояться, Белла. — Тихий, полный сладострастия голос ласкал слух. – Очень скоро ты найдешь покой в моих объятиях.
— Вечный, — не сдержавшись, зло усмехнулась девушка. Но Аро это не смутило – протянутая рука не дрогнула. Лишь глаза стали совсем черными. И все же это не помешало Белле увидеть главного — вампир был удовлетворен. Именно поэтому он все еще не убил нахальную смертную и позволил ей стать ему ровней, ведь поставленная им цель была достигнута. Изабелла захотела стать одной из них. Она не успела вздохнуть. Не захотела и отворачиваться, когда Вольтури оказался так близко, что его дыхание коснулось щеки, а губы скользнули к уху.
— Да, вечный…

---

---