---

---

Трилогия «НЕ ЗАБЫВАЯ О ГЛАВНОМ»
Часть 3/1: ПОКА ЛОЖЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

Джаспер не произнес ни слова за все то время, пока Эдвард обезумевшим зверем рвался из капкана удерживающих его рук. Боялся ли он того, что брат все же вырвется на свободу, желая отомстить? Эмметт, возможно, был бы достойным противником, но Эдвард таковым не являлся.
"Хочешь крови? Справедливо", — равнодушно подумал Джаспер, зацепившись взглядом за искаженное ненавистью лицо. — "Но не здесь, ведь ты не хочешь, чтобы она увидела?"
Эдвард дернулся, как если б получил незаслуженный удар. Глаза нашли застывшую в стороне Беллу. Казалось, она окаменела: лицо стало еще более бледным, прекрасные карие глаза потускнели. Когда вампир вновь посмотрел на брата, тот даже не пожелал отвести от его девушки пристального взгляда.
— Эдвард, — осторожно начала Элис, с трудом сдерживая желание прикоснуться к нему, чтобы успокоить. – Послушай…
— И ты будешь его после всего этого защищать? – с неожиданной болью хохотнул Эдвард. – Ты хоть слышишь себя?!
— Я… Я люблю их обоих, ты же знаешь. Я не могу выбирать.
— Зато я могу! – прохрипел он. – И я сделал свой выбор!
И прежде чем Белла успела что-то понять, Эдвард и Джаспер исчезли, словно их и не было, оставив после себя лишь взметнувшуюся с земли пыль. Наполненный болью вой, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы, казалось, принадлежал раненому зверь. Испуганный взгляд метнулся к сидевшей на корточках Элис. Миниатюрная сама по себе, сжавшись, она стала похожей на ребенка.
— Элис...
Зажав уши руками, вампирша крепко зажмурилась, бездумно мотая головой, словно отрицая что-то. С губ срывалось едва слышное бормотание и лишь подойдя Белла смогла расслышать его.
— Не надо, Джаспер. Не надо... — Теплая рука, казалось, обожгла плечо Элис, и она резко подняла затуманенный взгляд на склонившуюся над ней девушку. — Найди его, Белла, прошу тебя.
Пальцы с такой силой сжали ладонь, что Изабелла едва не вскричала от боли, но вампирша, казалось, даже не заметила этого.
— Я... Я не могу. — Мотнув головой, как если б хотела сбросить наваждение, Элис посмотрела на нее с жалостью. Нерешительность, горевшая в карих глазах, была ей понятна. Нерешительность и боль. — Они не станут меня слушать!
— Его волосы горят на солнце как огонь, — задумчиво и как-то сдавленно прозвучал всегда звонкий голос. — Ты тоже там...
— Даже если б я могла, как ты себе это представляешь? Я человек, и передвигаясь как сейчас, найду их в лучшем случае лет через десять! Да и то, если повезет…
— Белла, прошу. Он всегда тебя слушал!
Возможно, в словах Элис была толика истины — Эдвард всегда поступал так, чтобы причинить Изабелле как можно меньше боли. Она не простила бы крови на его руках. Особенно смерть брата.
— Пожалуйста...
И лишь это заставило Беллу согласно кивнуть и, спотыкаясь, неуклюже устремиться в логово обезумевшего зверя, каким стал когда-то любивший ее вампир...



...Лес как всегда был спокоен. Тишину рассекали лишь звуки ветра в ветвях и резкий взмах птичьих крыльев. Элис утверждала, что волосы Эдварда горели огнем — значит, и сам он где-то рядом с «их» местом. «За границей облаков», как сказал однажды рыжеволосый Каллен. Все верно, вот оно, это место, где тысячи струй света золотым дождем падают на сверкающую от росы траву.
— Эдвард. – Не нужно кричать, достаточно было лишь прошептать, чтобы тот, кого она искала, услышал, и все же голос сорвался на столь дорогом и родном имени. Взгляд Беллы медленно скользил по кромки леса, выискивая притихшего зверя, глаза которого наверняка следили за каждым ее движением. Дорога заняла больше часа, но если верить Элис, братья еще не поубивали друг друга, и она успела вовремя. – Эдвард, пожалуйста!
Ласковый ветерок коснулся шеи, затем пощекотал плечо. Все произошло слишком быстро, и когда девушка обернулась, рядом никого не оказалось. Нахмурившись, Изабелла опустила голову, глядя на примятые кем-то травинки. Значит, она не ошиблась и Эдвард где-то здесь, рядом.
Сердце забилось сильнее, к горлу подступил горький ком.
— Ты призираешь меня? — дрогнувшим голосом пробормотала Белла, чувствуя, что ей не помогает даже напускная бравада. — Тогда скажи мне это в лицо, потому что в противном случае я не сдвинусь с места!!
Несколько мгновений лес безмолвствовал, пока хлопанье крыльев неожиданно взметнувшейся в небо птицы не заставило вздрогнуть. Кто-то стоял за спиной. Вампир. Прохлада его тела скользнула по спине вместе с сильной рукой, словно желавшей коснуться, но так и не решившейся. Сглотнув, девушка резко обернулась, боясь, что Эдвард вновь исчезнет, и едва не вскрикнула – вампир стоял слишком близко. Невольно отступив, Изабелла непонимающе смотрела в непроницаемое лицо.
"Его волосы горят на солнце как огонь", сказала Элис, и теперь девушка поняла, что та имела в виду. Солнце не просто позолотило и так светлые волосы, оно заставило их сиять, равно как и бледную мраморную кожу. Алмазная крошка сверкала на щеках, шее, руках, делая вампира похожим на какое-то божество. И глаза, янтарно-золотистые с темным ободком по краю, они смотрели слишком безразлично – так может смотреть лишь бессмертный на жалкое человеческое создание. Как? Как если б Беллы не было…
— Его здесь нет, – прозвучало над самым ухом, хотя Джаспер даже не шелохнулся. Не дыша, он походил на безмолвную статую. Или приготовившегося к прыжку зверя, внимательные глаза которого ни на секунду не упускали из поля зрения жертву. Это первый раз после случившегося в Вольтерре, когда вампир напрямую заговорил с ней. Во взгляде таилась угроза. — И тебе тоже стоит уйти.
— Я останусь! – гневно прищурившись, выпалила она, сжав маленькие ручки в кулаки, как если б хотела ударить обидчика. Но это было бы смешно, ударить каменную стену, которой являлось тело вампира. — Нам нужно поговорить.
— О чем?
— О том, почему... — Замолчав, Белла несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Сердце билось в груди гулко и часто. Вырвавшийся из горла смешок был сдавленным и совершенно неуместным, как и большинство из того, что делала девушка. — Эдвард прав, я просто чокнутая!
— Кем мы с ним кажемся тебе? – холодно поинтересовался Джаспер, и Изабелле показалось, что вампир незаметно приблизился, заставив ее саму инстинктивно отступить. – Чудовищами? А может не поделившими тебя мальчишками?
В голосе чувствовалось негодование, но его обладатель все еще держал себя в руках. Давалось ли это ему легко или каждое слово взвешивалось — Белла не знала, но чувствовала, как все сильнее отбивает свой бешеный ритм готовое остановиться в любую секунду сердце. Возможно, это была не такая уж хорошая идея. Но тогда зачем Элис просила найти Эдварда? Потому что знала, что она встретит Джаспера и считала, что так будет лучше? Для кого?
— Но ты забываешь, мы давно не дети. — Не выдержав пристального взгляда, Белла отвела свой. — За кого ты боишься?
— Джаспер… — сдавленно отозвалась Изабелла, вновь заглянув в золотистые глаза. В ее собственных плескалась боль. – Ради всего святого!
— Я убийца, для меня нет ничего святого, — безразлично произнес вампир. Холодные пальцы лишь на мгновение коснулись щеки, прежде чем обхватили шею, не позволяя девушке отстраниться. — Как ни странно, но Аро лучше всех понимал, чего я хочу. Даже Элис...
Пальцы сжались сильнее, и Белла в немом вскрике раскрыла рот. Она не вырывалась, просто смотрела своими широко раскрытыми карими глазами с застывшим в них ужасом. Солнце было столь ослепительным, что она даже зажмурилась. А может, сделала это, потому что не могла сдержать щиплющих глаза слез?
— Больно...
— Тебе кажется, ты знаешь, что такое боль, но это не так. — Пальцы разжались, и Изабелла упала на колени, рука невольно потянулась к горлу. Вздох получился болезненным и обжег легкие, заставив закашляться. — Вот, что такое боль.
Прильнувшие к раскрытому рту холодные губы поймали прерывистое дыхание. Внутри все натянулось до предела, а затем та тонкая ниточка, ответ на все вопросы, неожиданно оборвалась. Сердце пропустило удар и сбилось с привычного ритма, заметавшись где-то в горле...



...Как странно Джасперу было видеть Беллу в свете солнца. Такая по-человечески хрупкая, почти нереальная в его мрачном мире. В волосах играет свет, крохотными искорками сверкающий в карих глазах. Он чувствовал, как бежит кровь в ее теле, слышал каждый удар сердца, мог при желании поймать вздох.
— Эдвард! — Закрыв глаза, вампир прижался щекой к дереву, за которым как воришка прятался от ищущего взгляда девушки. Как жалкий беглец, которым она его сделала. Пальцы стиснули крепкий ствол, войдя в деревянную поверхность с легкостью, с какой погрузились бы в мягкое масло. — Эдвард, пожалуйста!
Хотелось взвыть, наброситься на Беллу, чтобы она, наконец, замолчать. Навсегда. С трудом заставив себя успокоиться, вампир вновь посмотрел на ту, что вынуждала поступать столь неразумно. С ее появлением в его жизни все перевернулось, привычное размеренное существование вновь превратилась в ад, из которого он с таким трудом выбрался. Было невыносимо находиться рядом, чувствовать манящий запах, исходивший от нее, и не иметь возможности приблизиться, в то время как Эдвард мог иметь все это без видимых усилий. Ему было достаточно просто существовать, чтобы Белла Свон желала быть с ним. Хотела его самого!
Неуловимым для человеческого глаза движением Джаспер приблизился к своей жертве, рука легким ветерком коснулась растрепанных волос, прежде чем вампир вновь исчез, поэтому, когда Изабелла обернулась, ее беспокойный взгляд мазнул пустоту. Однако Хейл почувствовал, как сильнее забилось ее сердце, будто девушка знала о том, что он где-то рядом. Хотя нет, она думала, что это Эдвард...
— Ты презираешь меня? — Голос дрогнул, и это не укрылось от внимания Джаспера. Она чувствовал волнение и страх, почти ужас от мысли, что это может быть не тот, кого она ищет. Какого будет ее разочарование! — Тогда скажи мне это в лицо, потому что в противном случае я не сдвинусь с места!!
Прижавшись спиной к дереву, вампир посмотрел вверх, в крону деревьев, в ветвях которых запутались кусочки неба и солнца, играющего на зеленых листочках. Джаспер видел каждый лучик, пляшущий в листве, слышал, как она шепталась, словно насмехаясь над тем, кто, словно вор, прятался в тени. Взмах крыльев маленькой птички показался вампиру слишком медленным — вот она раскрыла свои крохотные крылышки и слегка пригнулась, отталкиваясь от ветки, а затем устремилась вверх как в замедленном кино.
Прошла лишь доля секунды и Хейл плохо понимал, почему вновь стоит за спиной Беллы, которая, сглотнув, резко обернулась. Хотя это для нее движение было быстрым, ведь за него вампир вновь успел бы ускользнуть от рассеянного взгляда. И все же он этого не сделал, предпочтя довериться тому, что называл судьбой.
— Его здесь нет.
«Или лучше дать ей шанс выжить?»
— И тебе тоже стоит уйти.
— Я останусь! Нам нужно поговорить.
«Глупая!»
— О чем?
— О том, почему...
Белла задыхалась, ее сердце билось слишком сильно. Джаспер почти не слышал сбивчивой речи, порабощенный гулкими ударами и пульсированием крови в этом хрупком теле. Кожа казалась прозрачной, была видна каждая жилка.
— Кем мы с ним кажется тебе? — задумчиво произнес вампир и, плененный нежным запахом, подался вперед, желая ощутить его всем своим существом. Горло стиснуло жадным пламенем, пробуждая звериную жажду. — За кого ты боишься?
На бледных щеках вспыхнул едва заметный румянец, и Белла отвела взгляд, не способная выдержать пристального внимания вампира, пальцы которого подрагивали от невыносимого желания коснуться и ощутить обжигающее человеческое тепло.
— Джаспер. Ради всего святого!
— Я убийца, для меня нет ничего святого, — зло отозвался Хейл и, наконец, поддался искушению, вскользь пройдясь по щеке девушки, а затем несильно сжав тонкую шею. Всего лишь одно движение — и все закончится для Беллы. Один укус — и страдания, медленно перешедшие в агонию, станут почти неощутимыми. Карие глаза широко распахнулись, словно девушка услышала эти дикие мысли. — Как ни странно, но Аро лучше всех понимал, чего я хочу. Даже Элис...
И правда, всего одно неуловимое движение — и все закончится для них обоих. Не будет больше жажды, боли, которую испытывал Джаспер каждый раз, думая о «ней». Находясь рядом. Чувствуя ее запах. И если он убьет Изабеллу, сделав вампиром, возможно, Эдвард поймет, что...
Эдвард!
Пальцы сжались сильнее, и вампир увидел в широко раскрытых глазах собственное лицо: напряженное, бледное, оно казалось лицом из кошмара. Не способная выносить этого, Белла крепко зажмурилась. Она словно боялась и ненавидела его!
— Больно...
Слова дались ей с трудом, ведь горло все также сжимали холодные пальцы, разжавшиеся в тот миг, когда с губ слетел сдавленный хрип.
— Тебе кажется, ты знаешь, что такое боль, но это не так. — Упав на колени, девушка, задыхаясь, схватилась за горло. — Вот, что такое боль.
Поймав холодными губами прерывистое дыхание, Джаспер прильнул к раскрытому в немом изумлении рту, слыша, как сильно бьется в человеческой груди горячее сердце. Оно словно кричало о том страхе, что было скрыто в нем. Страхе и непонимании...



...Холод накрыл губы, внутри все застыло и сердце пропустило удар. Низкое рычание заставило сжаться, а удар, оттолкнувшись Джаспера, повалиться назад. Рука с силой проехалась по земле, тонкая веточка поцарапала ладонь едва ли не до крови, что было бы совсем уж не к месту, учитывая, что рядом находились столь восприимчивые к терпкой жидкости вампиры.
— Ублюдок, — с ненавистью выплюнул Эдвард, прильнув к земле, словно желая вновь наброситься на застывшего в той же позе брата. Будто два зверя они следили друг за другом, не позволяя себе отвести взгляда от противника. — Убирайся!
Медленно, как если б был человеком, Джаспер поднялся с колен и выпрямился, позволив солнечному свету скользнуть по лицу и волосам. С равнодушием, на какое был способен лишь он, вампир посмотрел на лежащую на земле Беллу. Темные волосы разметались, в глазах застыл настоящий ужас, а сердце... Его биение оглушало. Эдвард тоже слышал, как оно бьется, именно это позволило ему найти ее.
— УБИРАЙСЯ! — вновь взревел вампир и, сорвавшись с места, бросился к Джасперу, который даже не потрудился защититься. Хейла отбросило в сторону деревьев, одно из которых жалобно заскрипело, падая на землю. Кривая усмешка растянула губы, когда занесенный кулак достиг цели, едва не стерев ее с лица. Боли не было, ведь он больше не чувствовал ее. А ведь она могла бы хоть как-то заглушить душевные терзания...
— Она не твоя! — диким зверем рычал Эдвард, нанося удар за ударом. Послушно закрыв глаза, Хейл лишь слушал, как громко бьется сердце. Ее сердце. — И никогда не будет твоей!
— Эдвард, хватит! Перестань! — Такая хрупкая, Белла все же попыталась вмешаться, понимая, что один случайный взмах руки одного из вампиров может навсегда заставить ее замолчать. И все же зрелище того, как братья сражаются, было куда страшнее, чем собственная смерть. — ЭДВАРД!
Каким-то невероятным образом девушка все же смогла вцепиться в занесенный кулак и повиснуть на нем, чувствуя, как земля уходить из-под ног. Изабелла поняла, что даже если будет кричать, ее никто не услышит. Все, что оставалось, это прильнуть к лежащему на земле Джасперу — даже в гневе Эдвард не мог причинить ей боли и занесенный для удара кулак завис в воздухе. Задыхаясь скорее по привычке, чем из необходимости, вампир отшатнулся, а затем, с трудом сдерживая рычание, метнулся в самую чащу, откуда послышался страшный скрежет и удары, которыми награждал ни в чем неповинные деревья взбешенный зверь.
Спотыкаясь, Белла попыталась встать, но ноги не желали слушаться. Устоять помогла холодная ладонь Джаспера, от которой девушка отшатнулась, словно та была отравлена. Взгляд, это было в нем – безумный, испуганный, он хлестнул вампира по лицу сильнее, чем при всем желании мог бы Эдвард.
— Как ты можешь, Джаспер?! – срывающимся шепотом выдохнула Изабелла, делая шаг назад, будто вампир собирался наброситься на нее. – И после этого ты говоришь, что любишь Элис?! Боже, неужели она сделала это, зная, что ты…
Сказать правду оказалось слишком трудно. Слова застряли в горле вместе с выдохом. Шок был слишком сильным, чтобы испытать смущение, и девушка лишь жадно хватала ртом воздух.
— Я люблю Элис больше жизни, если такое возможно. – Впервые за долго время Джаспер был спокоен. Более того, он почувствовал удовлетворение, ведь то, чего он так боялся, наконец, произошло. Это походило на ожидающего удар мазохиста, с упоением взиравшего на то, как над ним вздымается хлыст.
— Тогда почему? – одними губами произнесла Белла. – Почему?
«Я просто не могу не думать о тебе…»
— Самое омерзительное, что это правда, — с ненавистью выплюнул появившийся из-за деревьев Эдвард. Черные как сама бездна глаза были полны холодной решимости. – Он действительно не может не думать о тебе. Я… слышу!
Скалясь, Каллен сжал кулаки, сдерживая бьющую его дрожь ненависти. Рана от предательства оказалась слишком глубока. Белла хотела протянуть руку, чтобы коснуться искаженного лица, но не осмелилась.
— Эдвард…
Взгляд, которым наградил ее вампир, заставил Беллу вздрогнуть.
— Элис сделала свой выбор. Джаспер его сделал. Остался, по-видимому, только я, — цинично заметил Эдвард и зло усмехнулся, вновь посмотрев на брата. – «Не на жизнь, а на смерть» подойдет?
— Эдвард!
— Я не буду с тобой драться, — спокойно отозвался Хейл.
— Не при ней, хочешь сказать? – мотнул вампир головой в сторону девушки.
— Нет!! – решительно повторила она и попыталась ухватить напряженную руку, но Каллен лишь оттолкнул Изабеллу, заставив растянуться на земле не в самой своей приглядной позе. Подернутый поволокой взгляд невидяще скользну по ней, остановившись на бледном лице. – Эдвард, прошу тебя… Не надо…
— Победит сильнейший, верно? – эхом отозвался вампир и вновь посмотрел на брата, но теперь в его взгляде таилась не только ненависть, но и боль. Невыносимая боль. – Победит сильнейший…



…Изабелла не могла пошевелиться, просто лежала на холодной земле. Оцепенев. В пустоте. Одна. В голове все перемешалось, беспорядочные мысли сменяли друг друга настолько быстро, что нельзя было зацепиться ни за одну из них.
— Белла, ты слышишь меня?
Кто-то сжал плечо и встряхнул, но девушка не сразу поняла это. Невидящий взгляд мазнул пустоту, и пришлось на мгновение зажмуриться, когда свет ударил прямо в глаза. Но затем, из мглы, появилось лицо, такое прекрасное, что невозможно было не смотреть. Оно сияло в лучах солнца, переливаясь и сверкая как самый дорогой алмаз, а прекрасные янтарные глаза горели огнем. Протянув руку, ангел коснулся щеки, стирая с него слезы, и только так Белла поняла, что плачет.
— Они мертвы…
— Нет, Белла, ты ошибаешься, — взволнованно прошептала Элис, но ее улыбка была слишком печальной, чтобы можно было поверить сказанному. – Они живы, но я не вижу их…
— Я, во всем виновата только я.
С трудом заставив окоченевшее тело принять сидячее положение. Нежданные слезы вновь скользнули по щекам, и Белла уткнулась мокрым лицом в шелковую блузку позволившей ей это Элис. Тонкая словно паутинка ткань тут же впитала в себя соленые капельки. Нежная рука по-матерински поглаживала длинные волосы, янтарный пламень глаз скрыли длинные черные ресницы, крылышками бабочки опустившиеся на щеки, а губы осторожно коснулись виска.
— Если кого-то и осуждать, то лишь меня, — раздалось над ухом. – У меня было видение о той грозе. Я видела, как Джаспер…, и не должна была оставлять тебя, зная, что может случиться. Ты ни в чем не виновата.
— Лишь в том, что человек, — тихо добавила Белла и подняла усталый взгляд покрасневших от рыданий глаз. – Если бы я была вампиром…
На поляне стало слишком тихо, даже ветер, казалось, перестал перешептываться с листвой. Время остановилось, покорно отражаясь в расплавленном янтаре темнеющих глаз. В них читалась неуверенность и твердая решимость одновременно, словно два совершенно разных кусочка головоломки они удивительным образом соединялись в Элис в единую картинку. Правильную и уместную именно сейчас.
Именно теперь…
Путь домой не занял много времени, однако его потребовалось куда больше, чтобы прийти в себя. Чарли попытался было выяснить отношения с в очередной раз исчезнувшей дочерью, но Элис тут же взяла ситуацию в свои руки и, широко улыбнувшись, увела его на кухню. Поднимаясь в свою комнату, Белла слышала звонкий смех вампирши, которая с восторгом рассказывала о чудесных выходных, которые она и Розали провели с замечательной дочерью Чарли Свон. Конечно, кто еще мог составить им компанию, когда остальные, включая Эдварда, уехали из города по делам! Странно, что Чарли поверил во всю эту чушь, но, возможно, его подкупил тот факт, что рядом с его дочерью не было Эдварда.
Сев на кровать, Белла уставилась прямо перед собой, слыша лишь биение собственного сердца.
«Они живы, но я не вижу их…»
Почему Элис не видела их, если Джаспер и Эдвард живы? Каким образом им удавалось прятаться от нее, когда это не удавалось никому? Особенно тем, кто был ей так близок, ведь у нее не было никого дороже возлюбленного и брата.
Белла отняла их обоих.
Жалобный ветер тихонько заскулил, словно желая успокоить, но не способный ни на что большее, кроме как все усугубить. Подойдя к окну, она посмотрела на стекающие по стеклу капли. Пальцы проследили дорожку и решительно нажали на защелку. Лишь после этого девушка вновь смогла вернуться к кровати, чтобы, закрыв глаза, провалиться в темноту беспамятства.
Казалось, прошло не более мгновения, когда неприязненный взгляд заставил Беллу не только проснуться, но и подскочить на месте. Зажав рот рукой, чтобы не закричать, она взирала на мрачную тень в углу комнаты.
— Извини, что напугала, — сухо произнес женский голос, в котором девушка узнала Розали. Словно в подтверждение вампирша вышла из тени в слабое пятно ночника — желтый свет упал на обрамленное светлыми локонами лицо, на котором всегда золотистые глаза казались почти черными. Похоже, их обладательница была в гневе. И это мягко сказано. Розали казалась слишком напряженной, ее тело походило на туго натянутую тетиву лука, руки сложены на груди, а пухлые губы сжаты в тонкую полоску. Прищурившись, вампирша обежала взглядом более чем скромную комнатушку смертной и вновь посмотрела на нее. – Белла!
— Да? – Жалобный голос напоминал детский писк.
— Белла, ты просто… — Всплеснув руками, Розали судорожно выдохнула и мотнула головой, как если б ей было противно смотреть на Изабеллу, но, взяв себя в руки, она все же смогла закончить начатое и, стремительно приблизившись к девушке, уперлась ладонями в кровать. – Ты просто дрянь! Я еще тогда знала, что ничего хорошего ты не принесешь нашей семье!
Если б вампирша ударила ее сейчас, Белла не ощутила большей боли, чем та, которую причинили слова.
— Меня тошнит от тебя и если б не …
— Белла ни в чем не виновата, — колокольчиком прозвенел нежный голос. Обняв себя руками, словно замерзнув, Элис сидела в кресле-качалке. Бессмысленный взгляд шарил по полу. – В этом нет ни чьей вины.
Казалось, Розали была недовольна реакцией своей сестры на происходящее.
— Тогда чья? Скажи, чья, Элис?! Моя? Эмметта? Или, может, Карлайла?!
— Тише, Розали, ты разбудишь Чарли, — спокойно отозвалась Элис и, стряхнув с себя уныние, поднялась. Изящное движение ее гибкого тела заворожило Беллу. – Зачем ты пришла?
Гневно фыркнув, Розали отвернулась и какое-то время просто стояла, сложив руки на груди и делая вид, что Беллы и не существует. Но надолго ее не хватило и, обернувшись, она устало вздохнула. По прекрасному личику скользнула тень.
— Мы с Эмметтом уезжаем.
— Далеко? – без особого удивление поинтересовалась Элис. Сухость, с которой она это произнесла, заставила Розали поежиться, словно ее знобило.
— Таня давно приглашала нас и я подумала, что сейчас…
— Ты права, сейчас самое время, — спокойно подтвердила сестра. – Передай ей мои сожаления из-за невозможности приехать.
Белла впервые видела, чтобы Элис была столь… холодна. Даже теплый янтарь ее глаз казался бездушным и даже отталкивающим. Вероятно, Розали тоже была поражена поведением сестры, потому что исчезнувший из глаз гнев превратился в растерянность. В последний раз посмотрев на Беллу, вампирша упрямо поджала губы и… исчезла, как если б ее и не было.
Окно по-прежнему оставалось закрытым.
А за ним – мгла и дождь.
— Так будет лучше, — прошептала Элис и девушка закрыла глаза, боясь, что снова разрыдается.
— Она ведь права, — дрожащим голосом заметила Изабелла, чувствуя подступающие слезы и горький комок в горле. – Без меня всем было бы лучше…
Прохладные пальцы коснулись плеча.
— Белла…
Оттолкнув ласкающую ее руку, девушка уткнулась носом в подушку, боясь, что взвоет. Нельзя, нельзя, чтобы Чарли услышал. Он до сих пор с отвращением вспоминал тот период, когда Эдвард исчез. То состояние, в каком находилась его дочь. Это… безумие!
Сев рядом с кроватью, Элис устало прижала к себе вздрагивающее тело девушки – ее кожа была такой маняще теплой.
— Зачем? Зачем ты это сделала? – резко обернувшись, зло прошипела Изабелла, непонимающе глядя в золотисто-янтарную глубину прекрасных глаз и не находя в них ответа. – Зачем отправила меня к нему. Ты ведь знала, что я не найду Эдварда. Что там будет Джаспер!
Имя далось с трудом, но вампирша, казалось, не обратила на это внимания. Она не двигалась, не дышала, взгляд ни на секунду не перескочил с бледного лица на что-то другое. В этом было что-то жуткое.
— Зачем, Элис? – с болью повторила Белла, сжимая руки. – Ты ведь любишь его.
— Именно поэтому, — задумчиво отозвалась миниатюрная Каллен. – Я хочу, чтобы он был счастлив.
— Заплаченная тобой цена сделала нас всех несчастными! – почти с ненавистью выдохнула Изабелла. – Это какое-то сумасшествие! Мне кажется, я начинаю сходить с ума, потому что ничего не понимаю! Где Эдвард? Если он жив, то почему ты не видишь его?! Почему он не возвращается?!
— Нелегко простить предательство, — печально вздохнула Элис и, отвернувшись, подошла к окну. Взгляд шарил в темноте, будто желая за что-то зацепиться. Или за кого-то. – Мы все его предали, Белла. Я – потому что позволила всему произойти. Джаспер – желанием отнять то, что так дорого. А ты…
— А я?..
Оглянувшись на сжавшуюся в кровати Изабеллу, Элис впервые увидела ее глазами Эдварда. Такая ранимая, уязвимая. По-человечески хрупкая. И все же в ней была необъяснима сила, столь влекущая, что невозможно воспротивиться желанию быть рядом.
— А ты… лишь тем, что существуешь на этом свете, разрушая идеалистичный мир, созданный нашей семьей. С твоим приходом наша жизнь изменилась.
— И если Белла Свон вдруг исчезнет, она вновь станет прежней, – скорее подытожила, нежели спросила Изабелла и в ее глазах что-то блеснуло. Какое-то едва заметное даже для вампира безрассудство…



Он заметил его сразу, маленький золотистый огонек, слабо подрагивающий  в ветвях. Краем глаза, случайно, мазнув взглядом темноту, в которой это необычное сияние казалось само по себе удивительным. Ночь пожирала весь свет, кроме него, такого крохотного и дрожащего, словно маленький светлячок.
Оттолкнувшись от земли, Джаспер прыгнул к ветке ближайшего дерева. Та едва слышно скрипнула, будто и не почувствовав веса. Разведя руки в стороны, вампир с легкостью опытного гимнаста прошелся по ветке и, ухватившись за ту, что находилась чуть выше слева, подтянулся на сильных руках. Еще одно движение, прыжок, и вот уже гибкое тело изогнулось для того, чтобы устремиться в пустоту. Ветки мелькали перед глазами, ночь была ярче дня, ведь для вампира не существовало тьмы.
Она стояла у окна, Джаспер видел, как на темных волосах играет свет ночника, от которого лицо стало почти бронзовым.
— Элис… — Закрыв глаза, вампир прижался щекой к дереву. – Элис…
Если б он мог, то изменил все, но эта сила ему неподвластна. Время всегда было прости него. Всегда. В тишине ночи Джаспер слышал, как бьется два сердца, одно из которых принадлежало спящему в своей комнате Чарли Свон, а другое – его дочери.
Боль была столь невыносимой, что, казалось, способна разорвать на куски неуязвимое тело. Лишить жизни то, что бессмертно. И все, что оставалось Джасперу, это слушать биение живого сердца.
Это был даже не вздох, а сдавленный всхлип, словно кто-то с такой ненавистью стиснул горло, что из него не вырвалось ни одного звука, кроме свистящего воздуха, насильно вытолкнутого из легких. Боль обжигала шею, стягивая ее невидимыми пальцами, но не снаружи, а изнутри. Острые когти вонзались в плоть, соскребая ту вместе с судорожными вздохами. Оно шло изнутри: прерывистое, горячее, накатывающее тошнотворными волнами. Почти ослепляло, застилая здравый рассудок и оставляя такое родное чувство тихого отчаяния. Само по себе это напоминало старую рану, которая периодически ноет, не давая забыть, но ужас, который его сопровождал, был иным. Он превращал все происходящее в агонию!
Сперва Джаспер подумал, что эти ощущения были его собственными, но нет. Невыносимая боль, сковавшая тела, принадлежала Белле, сжавшейся в комнате, как если б она желала умереть незаметно для всех остальных.
«Мы все его предали, Белла»
Все верно, Элис сказала правду, они все предали Эдварда. По-своему, но каждый из них нанес удар.
Прошло несколько мгновений, а может и минут, прежде чем Джаспер исчез в ночи. Лишь услужливо подхваченный ветром шепот продолжал висеть в ночной тишине.
— Это все, что я могу сделать для тебя…



…Странно, но лежа как сейчас, рядом с Элис, прислушиваясь к шуму дождя, Изабелла чувствовала себя… счастливой. Там, в бездонной глубине расплавленного золота она видела настолько яркое, почти ослепляющее сияние, что хотелось зажмуриться. И пусть ласкавшая ее щеку рука была холодной, девушка ощущала тепло. Нет, не в том месте, где касались ее нежные пальцы, а внутри. В сердце. Там, где, казалось, ничего не осталось.
Закрыв глаза, Элис умиротворенно вздохнула, с грустью признавая, кому они обе обязаны своим покоем…



— Белла, — радостно воскликнула Эсме, нежно прижимая к себе девушку, словно та была ее собственным ребенком. – Мы всегда тебе рады, дорогая.
— Эдвард…? – с надеждой прошептала Изабелла и вздрогнула, услышав за спиной голос появившегося из дверей кабинета Карлайла. Всегда прекрасный, теперь его идеальное лицо омрачала грусть.
— Боюсь, что от него вестей не было. Но звонила Элис — у нее было видение, в котором Эдвард снова здесь, с нами. Значит, все образуется, он одумается и вернется.
— И все будет как прежде, — улыбнувшись, ласково добавила Эсме, прижимая к своей груди притихшую Беллу, мысли которой были далеко от просторного дома Калленов.
— И, Белла…, — неожиданно добавил Карлайл, когда вампирша, наконец, выпустила ее из своих крепких, но таких любящих объятий. – Я хотел бы поговорить с тобой. Наедине.
Послушно зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, Изабелла задумчиво скользнула взглядом по его стенам. Здесь все было, как и прежде – высокие, доходящие до потолка окна, обшитые деревом стены, которые закрывали высокие стеллажи с книгами. Лишь одна стена являлась контрастом – вместо книжных полок ее украшали картины. Одна из них была Белле особенно… знакома. Люди, смотревшие с нее, а точнее вампиры, являлись не частью фантазии Франческо Солимена, не Богами. Они были убийцами, один из которых разрушил жизнь Беллы. Или, может, она просто ищет виновного?
— Элис звонила не только чтобы сказать, что Эдвард вернется. – Раздавшийся в тишине голос Карлайла не только вырвал Изабеллу из мыслей, но и заставил вздрогнуть. – Она просила, чтобы я дословно передал тебе ее фразу.
Отвернувшись от картины, девушка посмотрела на старшего Каллена.
— «Беллы не было среди нас», — процитировал он, внимательно наблюдая за девушкой. – Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?
Ничего не ответив, Белла отвернулась, а затем, распахнув дверь так, что та ударилась о стену, выбежала из кабинета. Карлайл без труда мог бы догнать ее, но не сделал этого, устало сев в свое стоящее за огромным столом кожаное кресло. Закрыв глаза, он в молитве сложив руки, переплетя изящные пальцы.
— Господи, пощади своих детей. Выведи нас из мрака отчаяния и страданий. Молю тебя…

---

---