Первая часть

С момента нашей встречи мы практически не расставались. Я показала Кеннету замок. Он в ответ привел меня в собственный домик – крошечную хибарку, затерянную в холмах.

Его бабушка оказалась местной ведьмой, к которой вся деревня бегала заговаривать зубы, взять щепотку трав, избавляющих от расстройства желудка, или принять рюмочку настоя исключительно «здоровья для». Иральда никому не отказывала в помощи, а благодарные жители делились с ней кто десятком яиц, кто кулечком муки, а кто и отрезом ткани на рубашку. Учитывая богатую рыбой Мияссу, изобилие зайцев и куропаток в холмах и небольшой огородик рядом с домом, Кеннет и его бабушка жили вполне неплохо.

Теперь у меня появился спутник для прогулок. Закончив дела, я бежала к Кеннету, и мы или уходили на рыбалку, или бродили по холмам, а зимой просто сидели в их хибаре и слушали сказки, которых его бабушка знала великое множество. Иральда понемногу учила меня разбираться в травах, справедливо полагая, что это знание еще никому не вредило.

Кеннета, как и всех подростков мужского пола, проживающих в долине, учили сражаться на мечах, чтобы они могли выстоять против нежити. По моей просьбе он вырезал из дерева меч и показал мне простейшие приемы. Неожиданно для себя я обнаружила, что мне нравится это занятие, и с энтузиазмом приступила к тренировкам. Кеннет ворчал, что из-за меня ему приходится упражняться вдвое больше, но не отказывался. Через год я довольно прилично управлялась с мечом и вполне могла выстоять против не очень превосходящего меня весом и силой врага. Для остальных был арбалет. Кеннет посмотрел оружие, которое я несколько лет назад стащила из замка, хмыкнул, разобрал, почистил, смазал, что-то подкрутил и научил правильно целиться. Теперь мне удавалось выбивать сорок пять из пятидесяти.

В знак признательности я научила Кеннета грамоте и началам математики – всему, что знала сама. Парень достаточно быстро освоил эти науки, и с этих пор мы частенько коротали время за чтением утащенных из замка рыцарских романов. Лично мне больше всего нравился сюжет, когда герой в порыве чувств покидает отчий дом, презрев возможные неприятности, и устремляется навстречу приключениям. Я все время представляла на его месте себя – с мечом на поясе, верхом на быстроногой кобыле, с развевающимися на ветру волосами и гордо направляющейся в закат. Но при этом рядом со мной все чаще и чаще ехал другой всадник – русоволосый и сероглазый. Кеннет. Мы вдвоем, взявшись за руки, отправлялись на юг, навстречу новой жизни, оставляя позади опостылевшую мне долину и Касталл дор Ландгрин.

Где-то за год до совершеннолетия я поняла, что влюбилась в Кеннета и не представляла без него жизни. Мне нравилось в нем все – и манера закидывать назад непослушную прядь волос, и веселый оценивающий взгляд, которым он окидывал мою фигуру при каждой встрече, и бесшабашная многообещающая улыбка. За прошедшие годы Кеннет вырос, став выше меня на голову. Постоянные упражнения укрепили мышцы и, когда он сбрасывал куртку и рубашку, я с затаенным восхищением любовалась широкими плечами и узкой талией парня. Да и не только я. Многие деревенские девушки заглядывались на Кеннета, нередко выбирая его в партнеры на деревенских танцах или, одевшись понаряднее, как бы ненароком забредая к Иральде словно бы за советом или зельем.

Но Кеннет оставался со мной. Мы никогда не говорили с ним о будущем, но во мне жила уверенность – куда бы я не пошла – он последует за мной. И план, возникший много лет назад, во время Волны, приобретал все более четкие очертания.

Я собиралась выполнить договор и выйти замуж за Торна. В противном случае весь род дор Ландгринов был бы покрыт позором. Но никто не обещал, что я останусь здесь жить. Мне надоели и долина, и постоянные разговоры о Волне, каждый раз вызывающие прилив глухой тоски по родителям, и один и тот же вид из окна. Я не представляла, как смогу всю жизнь провести здесь вместе с бездушной ледышкой в образе Торна дор Кринберна. Да, он красив, в этом не возникало сомнений, но хотелось бы иметь рядом с собой человека, с которым можно поговорить, посмеяться, поплакать на плече, когда хочется. Короче – Кеннета.

Я планировала подписать свадебный договор, собрать самые необходимые вещи и уехать. Не думаю, что Торн будет искать жену, с которой и словом лишний раз перемолвиться не хотел. И Кеннет, разумеется, поедет со мной.

Мы начнем новую жизнь. С нашими навыками работы с оружием нас с легкостью возьмут охранять караваны, к примеру. А потом мы осядем в тихом месте, вспоминая долину только в кошмарных снах.

По моим представлениям, дор Кринберны вернутся в долину к очередному появлению Волны, и я считала дни до их приезда, потому что тогда я смогу стать свободной. Однако они приехали в середине цветовника, за неделю до моего восемнадцатилетия.

Я не слышала ни цокота копыт по мощеному двору, не видела, какая поднялась суматоха в замке, когда сэр Родерик, Торн и еще два рыцаря вошли в парадные двери, и узнала об их появлении от Герты, ворвавшейся в мою спальню.

- Бренна!? Какое счастье, что ты здесь! – Она вырвала из моих рук штаны, на которых я аккуратно заштопывала прореху, и отбросила их в сторону. – Милостивая Дената, как ты выглядишь?

- А как я выгляжу? – недоуменно переспросила я, оглядывая себя в зеркало. Чистая рубашка, приличные штаны, волосы заплетены в косу – мы с Кеннетом сегодня после полудня собирались потренироваться.

- Когда ты начнешь одеваться соответственно своему положению, - всплеснула руками Герта. – Но ничего не попишешь. Идем, Бренна, идем скорее!

- А что такое? – поинтересовалась я, не понимая причины спешки.

- Тебя срочно хочет видеть сэр Родерик! – Герта, подхватив одной рукой пышную юбку, второй уцепилась за мой локоть и выбежала из комнаты.

Мое сердце заколотилось. Нежданный приезд сэра Родерика означал… все, что угодно: от необходимости подписать какой-нибудь очередной документ до проверки подготовки к Волне. Для последнего, пожалуй, рановато, но кто знает дор Кринберна?

- Леди Бренна, - небрежно кивнул сэр Родерик при моем появлении. – Рад видеть тебя, девочка. Садись.

- Леди Бренна… - поздоровался и Торн, вновь, как и годы назад, целуя мою руку. Мне показалось или его тон стал немного теплее?

Торн, как и прежде, равнодушно-невозмутимый, подвел меня к стулу и усадил, оставшись стоять рядом и не проронив при этом больше ни слова. Да, скорее всего, показалось… По внешнему виду он практически не изменился, став только чуть взрослее выглядеть. Почему бы ему измениться внутри?

- Леди Бренна, - повторил сэр Родерик, пристально глядя на меня черными глазами, такими же, как и у его сына. – Через неделю тебе исполнится восемнадцать.

- Да, - кивнула я, не очень понимая, к чему он клонит.

- С этого момента мое опекунство заканчивается, и ты сама становишься владелицей своей судьбы.

Мысли заметались в моей голове. Свободна? Я буду свободна! Я смогу делать все, что захочу! И даже уехать из надоевшей до бесов долины! Возбуждение настолько захватило меня, что дальнейшие слова сэра Родерика просто проскакивали мимо моего сознания, и опомнилась я, только услышав вопрос, обращенный ко мне:

- Ты согласна?

- Да, конечно, - не раздумывая, ответила я. Конечно, я согласна сама отвечать за себя.

- Но, сэр Родерик! – расстроенно возопила Герта. – У девочки должно быть хотя бы платье! Вы и так испортили ей обручение, и теперь и свадьба превращается Дената знает во что!

Свадьба? Я что-то пропустила?

- Придумаете что-нибудь, - махнул рукой сэр Родерик. – Мне все равно, в чем девочка будет выходить замуж. По мне, чем меньше одежды, тем меньше снимать… - И он разразился грубым солдатским смехом, не поддержанным, впрочем, никем из присутствующих. Герта нервно комкала руками юбку, в любой момент готовая заплакать, а Торн с непроницаемым выражением лица не сводил с меня глаз. Отсмеявшись, сэр Родерик встал из-за стола и объявил:

- Значит, договорились. Девочка согласна, поэтому не вижу причины откладывать. Завтра, в десять часов, состоится церемония бракосочетания. У вас есть почти сутки, чтобы все приготовить.

Герта сердито вздохнула.

- Сутки – это, конечно, очень много времени для подготовки к свадьбе. Идем, детка. У нас полно дел.

Я, совершенно ошалев от происходящего, побрела к выходу. Герта еще раз поторопила меня.

- Отправляйся к себе, Бренна. Я сейчас отдам несколько распоряжений и приду. У меня есть одна идея насчет твоего свадебного платья.

Я медленно поднималась по лестнице, осознавая случившееся. Сэр Родерик назначил на завтра свадьбу, что означает… Что означает – я могу покинуть долину не глубокой осенью, под непрерывно капающим противным дождем, а сейчас, в разгар весны! В лицо мне будет дуть ласковый ветерок, в окружающих лесах петь птички, а придорожные цветы радовать взор. И не нужно ждать прихода Волны, и я не буду волноваться, не погибнет ли Кеннет на стенах Касталл дор Ландгрина, и в начале лета проще устроиться на работу… И уехать можно прямо завтра, после церемонии. Гостей на свадебный пир не успеют созвать, и никто поэтому не станет искать запропастившуюся невесту. Если только Торн… Но не думаю, что он так уж сильно станет переживать. На брачное ложе я все равно не собиралась ложиться, а он быстро найдет мне замену. Полли еще не уволилась, а в замке, кроме нее, полно хорошеньких молодых девушек, готовых согреть кровать хозяина. Надо только собрать вещи и предупредить Кеннета, что мы уезжаем завтра, после полудня.

Вошедшая в комнату Герта подозрительно покосилась на меня.

- Никогда бы не подумала, что ты так будешь радоваться свадьбе, - проворчала она, сваливая на кровать ворох белой ткани. Я не стала ее разуверять, не желая расстраивать. Герта, пожалуй, единственная станет скучать по мне. Но в конце концов и она поймет, что для меня так лучше. А я пошлю ей весточку при первой же возможности.

- Что это? – спросила я, изо всех сил изображая любопытство.

- Свадебное платье твоей матери. – Герта подняла ткань и встряхнула ее, демонстрируя мне наряд. – Должно подойти, как мне кажется. Может быть, только чуть-чуть ушить в груди… Давай-ка примерим.

Я влезла в шуршащее, пахнущее розмарином и лавандой платье. Оно практически идеально подошло мне, только, как и говорила Герта, было слегка широковато в груди.

- Отлично, - удовлетворенно произнесла нянюшка. – На исправление не уйдет много времени, к вечеру все сделаю. И к нему еще есть венок. – Она показала мне головной убор из искусно сделанных цветов, искрящихся в солнечном свете.

- Я тебе не потребуюсь? – с надеждой осведомилась я.

- Нет. А что? – Герта, уже достававшая иглу, воззрилась на меня.

- Ничего. Тогда я пойду. Вернусь к ужину! – Последние слова я прокричала из-за двери. Герта, не одобрявшая мою дружбу с Кеннетом, не преминула бы прочитать нотацию о том, что нехорошо юной девице, у которой завтра свадьба, бежать на встречу с деревенским парнем. А так ни ей не придется переживать из-за меня, ни мне ковырять носком сапога пол, как маленькой девочке, и в конечном итоге все равно поступить по-своему.

Кеннет ждал меня на нашем обычном месте, на уединенной полянке за одним из холмов.

- Что-то случилось? – с тревогой спросил он. – Ты опоздала почти на час. Я волновался.

- Случилось! – От радости я не смогла удержаться и кинулась ему на шею, болтая в воздухе ногами. – Кен, мы завтра уезжаем!

Он осторожно отцепил меня от себя и поставил на землю.

- Бренна, я не понимаю. Куда ты собралась?

- Не ты, а мы! – возбужденно сообщила я. – Подумай, что тебе больше всего нужно, потому что я хочу уехать сразу после свадьбы!

- Бренна, успокойся. – Кеннет ласково провел рукой по моим волосам. – Объясни, пожалуйста, чьей свадьбы и куда ты так внезапно собралась.

- А, ты же ничего не знаешь… - Я села, прислонившись спиной к березе, подождала, пока он устроится рядом со мной, и сосредоточилась, соображая, с чего начать. – Сегодня приехал сэр Родерик.

Кеннет напрягся, но я успокаивающе погладила его по руке.

- Не волнуйся так, все будет хорошо. Он назначил на завтра мою свадьбу с Торном, и после этого мы наконец сможем уехать из долины.

- Но зачем нам уезжать? – Кеннет недоуменно тряхнул головой.

- Чтобы начать новую жизнь, конечно. – Теперь уже я, приподнявшись, непонимающе посмотрела на него. – Только ты и я. Никакой долины, никакого замка и Волны.

- Ты хочешь уехать из замка? – Кеннет глядел на меня, как на умалишенную.

- Конечно, - рассердилась я. – Пусть дор Кринберны разбираются и с Волной, и с так ожидаемым ими имуществом. Мне оно не нужно. Я предпочитаю оставить все за своей спиной и с легким сердцем уехать в поисках приключений. Вместе с тобой, разумеется. – Я с надеждой ожидала малейшего проблеска понимания в глазах Кеннета. Но он лишь недоверчиво рассмеялся.

- Бренна, ты с ума сошла. С чего ты взяла, что я поеду куда-то из долины, да еще и с тобой? Особенно после того, как ты станешь женой Торна дор Кринберна?

- Я нужна Торну только для того, чтобы он получил в собственность замок, - напряженно возразила я.

- Бренна, я никогда не думал, что ты такая глупенькая девочка, - весело рассмеялся Кеннет. – Торну дор Кринберну нужно все, что ему принадлежит, и даже немножко больше. И уж, конечно, он не допустит, чтобы его жена сразу после свадьбы – я ведь правильно тебя понял, дорогая? – ехала куда глаза глядят в компании с молодым человеком. Тебя сразу же поймают, не успеешь ты и на две лиги отъехать, и вернут в замок.

- Нас поймают, - поправила я, начиная понимать, что все складывается не так гладко, как я себе это воображала.

- Нет, дорогая, тебя. Потому что я не поеду. Я пока еще не сошел с ума, чтобы вставать против владельца Касталл дор Ландгрина.

- Но Кен, я же люблю тебя! – применила я последний аргумент, долженствующий уговорить парня встать на нужный мне путь.

- И кто тебе мешает продолжать любить меня после свадьбы? – мурлыкнул он, прижимая меня к себе. – Я совершенно не буду возражать, если мои дети будут бегать по комнатам Касталл дор Ландгрина…

- Кеннет! – возмущенно вскрикнула я, пытаясь отодвинуться, но он крепко держал меня.

- Что, дорогая? Тебе совершенно не нужно никуда уезжать, чтобы получить меня. Я здесь, и я весь твой. – Его руки вытянули край рубашки из-за пояса моих штанов и залезли под него, касаясь спины.

- Кеннет! – запаниковала я. – Убери руки!

- Почему? – искренне удивился он. – Ты же хочешь этого. Я столько раз видел это в твоем взгляде, в движениях твоего тела… И, раз уж ты сама заговорила о совместной жизни… Я готов дать тебе это прямо сейчас, не откладывая.

Его губы накрыли мои, жадно исследуя, захватывая, требуя. Язык настойчиво толкнулся в мой рот, нагло захватывая все имевшееся там свободное пространство. Я чуть не задохнулась, но Кеннет продолжал целовать меня, невзирая на сопротивление.

- Нет! – пискнула я, с трудом вырвавшись. – Я не хочу!

- Ты же любишь меня, Бренна, - с укоризной произнес Кеннет. – Значит, готова отдать мне все. А я хочу получить то, что причитается мне, а не этому хлыщу Торну. И ты будешь моей.

Он резко толкнул меня, и я упала спиной на молодую траву. Кеннет одним движением сев сверху, разодрал на мне рубашку.

- Как давно я мечтал об этом… - удовлетворенно проговорил он, по-хозяйски обхватывая мою грудь и больно сжимая соски пальцами. Я, вскрикнув, попыталась вырваться, но парень прижимал меня к земле, так что мои усилия шли прахом. – Не сопротивляйся, дорогая, - попросил Кеннет. – Я же знаю, что тебе понравится…

Он вновь приник к моим губам, целуя, кусая, втягивая их в свой рот. Жадные руки шарили по моему телу, ощупывая все округлости и впадинки. Я дергалась и ерзала по земле, чем делала только хуже – спину больно царапал вылезший из земли корень, волосы путались в мелких веточках, валявшихся на земле, а выбраться из-под Кеннета не могла. Внутри появилось странное, смутно знакомое ощущение – словно бы в груди зародился горячий комок.

- Кеннет, пусти! – взмолилась я, когда вновь смогла заговорить. – Я не хочу! Слышишь, не хочу!

- Да кто тебя спрашивает! – злобно усмехнулся парень, расстегивая пояс моих штанов. – Завтра ты будешь принадлежать Торну, и пусть уж лучше я заберу твою девственность, чем он. Я все-таки больше тебя знаю.

Ему пришлось привстать, чтобы дернуть мои штаны вниз, и я, воспользовавшись случаем, вскочила на ноги и попыталась удрать. Но съехавшие до колен брюки замедлили мое продвижение, и Кеннет без труда догнал меня.

- Нехорошая девочка, - проворковал он, жадным взглядом оглядывая меня – в разорванной рубашке, полураздетую, с всклокоченными волосами. – А нехороших девочек наказывают. Ты ведь знаешь это, Бренна?

Он толкнул меня в спину, ставя на четвереньки, и одним движением сорвал штаны. В следующую секунду мою пятую точку обжег сильный удар. Я отчаянно закричала, надеясь, что, может быть, кто-нибудь придет сюда.

- Нет, дорогая, - засмеялся Кеннет, словно бы услышав мои мысли. – Мы здесь одни. И никто не помешает мне сделать то, что я хочу.

Еще один удар. И еще один. Мои ягодицы горели, в груди рос пылающий комок, не дающий мне дышать, горло сжималось от несдерживаемых рыданий.

- Нет, - плакала я. – Нет, Кеннет, пожалуйста!

Он перевернул меня на спину и навис надо мной, раздвинув коленом ноги.

- Моя… Ты моя, Бренна, и всегда будешь моей…

Что-то горячее и толстое толкнулось между моих ног. Я вскрикнула, дернувшись, но не смогла избавиться от болезненного ощущения. Пылающий в груди комок распространился по всему телу. Кеннет чуть отстранился, выходя из меня.

- Сейчас будет больно, дорогая, - предупредил он, ухмыльнувшись, и наклонившись, закрыл губами мне рот. Я инстинктивно закрыла глаза. Жар в теле стал невыносимым и вырвался, наконец, наружу. Тяжесть, прижимавшая меня к земле, неожиданно исчезла, боль между ног пропала, и в лицо мне больше никто не дышал. Сглотнув жгучий комок, подкативший к горлу, я села, подтянув колени к груди, и начала отползать назад, боясь открыть глаза и увидеть, что это всего лишь очередная игра Кеннета. Но нападения все не было и не было. Я уперлась спиной в шершавую кору дерева и только тогда решилась все-таки посмотреть, что происходит.

- Дената милостивая… - Это было все, что я могла произнести до того, как меня начало выворачивать наизнанку. Кеннета больше не было. Точнее, его больше не было в, так сказать, собранном состоянии. Теперь его тело представляло собой множество мелких неаппетитных ошметков, разбросанных по полянке и мне. По крайней мере, я посчитала, что это он. Больше мне ничего не пришло в голову. Здесь присутствовали только он и я, а раз я – вот она, в целости и относительной сохранности, то, значит…

Мое тело сотряс еще один спазм, хотя извергнуть из уже пустого желудка мне ничего не удалось. С трудом встав на ноги, я добрела до своих штанов и, пошатываясь, направилась к Мияссе. Прежде чем возвращаться домой, следовало бы хотя бы слегка привести себя в порядок.

Я просидела в реке не меньше часа, пребывая в каком-то ступоре и тщательно оттирая тело песком, пытаясь избавиться от ощущения потных жадных рук, лапающих меня. В голове не укладывались последние события. Кеннет, которому я так доверяла, оказался… кем? Охотником за приданым? Нет, он прекрасно понимал, что я обручена с дор Кринберном. Любителем острых ощущений? Возможно, но почему я раньше не увидела этого? Почему он так вел себя со мной? Почему допустил, чтобы я влюбилась в него?

Вероятно, ответ заключался в словах Кеннета: «Я совершенно не буду возражать, если мои дети будут бегать по комнатам Касталл дор Ландгрина…» Ему всегда нравился мой замок. Он всегда говорил, что хотел бы владеть подобным. И если сам Кеннет не мог рассчитывать на официальный брак со мной, то мог попытаться заполучить меня в любовницы. А если учесть, что я не любила будущего мужа, то вполне могла родить сына, в жилах которого не текла бы кровь дор Кринбернов…

Я разрыдалась, оплакивая свою наивность, детские мечты и любовь. Со слезами уходила надежда когда-нибудь вырваться из проклятой долины. Теперь я абсолютно ясно осознавала, что обречена всю свою жизнь провести здесь, между холмами и рекой. Мне было суждено родиться в этом забытом богиней месте, вырасти и умереть, так и не познав счастья. Ибо о каком счастье можно говорить, выйдя замуж за жесткого, черствого и холодного мужчину?

Когда солнце присело на верхушки деревьев, отдыхая от долгого путешествия по небосводу, я смыла с лица последствия истерики, вышла на берег и, дрожа от холода, оделась в застиранную, но сохранившую на себе следы крови, одежду, завязав узлом остатки рубашки. У меня не оставалось выбора. Я выйду завтра замуж, дабы не запятнать честь дор Ландгринов. Я стану женой Торна дор Кринберна. Он получит все – замок, долину, сады. Все, кроме меня. Я не буду принадлежать никому. И если Торн – или кто-нибудь еще попытается дотронуться до меня – просто убью себя. Еще раз пережить ощущение жадных рук, шарящих по моему телу, слюнявых губ, мокрого языка, унижения, когда мне раздвигают ноги и мужчина входит в меня, я не смогу…

Калитка в жимолости приветливо пропустила меня на территорию Касталл дор Ландгрина. Во мне теплилась скромная надежда, что сейчас в этой части замка никого не будет, и я проскользну к себе незамеченной. И конечно, практически налетела на Торна, который стоял за поворотом тропинки и задумчиво рассматривал заросли жасмина.

- Прощу прощения, - холодно извинился он, подхватывая меня и не давая упасть. Но, как только он заметил, в каком я виде, его настроение резко изменилось.

- Кто? – прошипел он, больно сжимая мне плечо.

- Неважно… - Я попыталась высвободиться, и Торн неохотно отпустил меня. В глазах его горела вызывающая страх ярость.

- Никто не должен принуждать женщину! Кто это был?

- Его уже нет, - неохотно выдавила я, опуская голову. Мне очень не хотелось продолжать разговор, и не только потому, что Торн пугал меня. Если он начнет допрашивать дальше – как объяснить, что произошло, если я и сама не очень понимаю?

- На тебе его кровь? – неожиданно мягко спросил мой будущий муж.

- Да, - шепотом призналась я.

- Иди в замок, Бренна, - почти ласково произнес Торн. Я, изумившись, взглянула на него. В моей голове не укладывалось, что мрачный и черствый человек может говорить таким тоном. Но выражение его лица по-прежнему было непроницаемым. – Завтра наша свадьба. Тебе стоит отдохнуть перед церемонией, - сухо пояснил он.

- Конечно, сэр, - пробурчала я, изображая реверанс, и, гордо задрав подбородок, удалилась. Причины странного поведения Торна остались для меня загадкой. Но я не собиралась ломать над ними голову. Если он таким образом хотел испугать меня – то ошибся. Мне уже ничего не страшно. И ни одна слезинка не выльется больше из моих глаз – ни один мужчина не стоит этого.

Герта, вошедшая утром в мою спальню, вела себя весьма необычно. Она отводила глаза и нервно мяла в руках ленту, которую предполагалось вплести мне в косу.

- Что случилось? – наконец поинтересовалась я, не выдерживая ее загадочного поведения.

- Ты ничего не слышала вчера вечером? – ответила она вопросом на вопрос.

- Нет. Я весь вечер провела в спальне.

- На закате приходили люди из деревни… - Герта замолчала и опять скомкала ленту. Я выдернула ее из рук женщины.

- И?

- Они сказали, что Кеннет пропал, и хотели поговорить с тобой. Может быть, ты что-нибудь знаешь об этом…

Я похолодела. Герта продолжала.

- Торн сообщил, что ты у себя и отдыхаешь, готовясь к завтрашней свадьбе. И добавил, что, возможно, молодой человек, узнав об этом событии, покинул деревню. Бренна, так все и было? – со страхом спросила она, вглядываясь мне в лицо.

- Да, - с легким сердцем соврала я. – Я сообщила ему о бракосочетании, он вспылил и уехал искать лучшую жизнь.

- Ну и хорошо, - удовлетворенно выдохнула Герта, беря в руки расческу. – Будем надеяться, мальчик когда-нибудь вернется в наши благословенные места.

У меня были серьезные сомнения по этому поводу, но озвучивать я их, естественно, не стала.

В Большом зале, украшенном весенними цветами, собралась замковая челядь и почти вся деревня. У стола, накрытого расшитой золотом скатертью, с церемониальной чашей в руках стоял сэр Родерик.

- Вступаете ли вы в брак без принуждения или сомнений? – вопросил он, оглядывая нас – Торна и меня – суровым взором.

- Да, - невозмутимо ответствовал Торн.

- Да, - не менее спокойно ответила я. И, в отличие от еле сдерживающей слезы Герты, действительно не волновалась. Для меня этот брак не означал ничего – ни хорошего, ни плохого. Просто если раньше замком управлял опекун, то теперь это будет делать мой муж. А моя жизнь никак не изменится.

- Подойдите сюда, - торжественно произнес сэр Родерик, ставя чашу на стол. Торн подвел меня к отцу и принял у него из рук небольшой остро заточенный кинжал. Взяв меня за руку, он вытянул ее над чашей и надрезал запястье. Тоненькая струйка крови пролилась в темное вино.

- Пусть пролитая кровь свяжет нас навсегда, - проговорил он, передавая мне кинжал. Я в ответ повторила те же действия с его запястьем.

- Пусть пролитая кровь свяжет нас навсегда.

Торн поднял чашу и сделал несколько глотков вина, смешанного с нашей кровью. Я допила сладковатую жидкость с привкусом ржавчины.

- Теперь в тебе, Бренна дор Ландгрин, его кровь, а в тебе, Торн дор Кринберн, ее. С этой минуты вы – муж и жена, - торжественно произнес сэр Родерик.

Зал наполнился приветственными криками. Отец моего мужа, доброжелательно улыбаясь, смотрел на нас, и в общем шуме мы хорошо расслышали его слова.

- Можешь поцеловать жену, сынок.

Торн, повернувшись ко мне, обвил руками мою талию и притянул к себе. Я немедленно напряглась. В памяти некстати всплыли вчерашние поцелуи Кеннета – влажные, жадные, собственнические… Я ждала от мужа чего-то в этом же роде и мужественно приготовилась вытерпеть их, чтобы не устраивать сцены на людях. Но Торн наклонился, коснулся сухими, мягкими губами моих и через несколько мгновений отстранился, оставляя после себя чувство томительного ожидания. Словно бы что-то должно было произойти, но так и не случилось. Крики в зале стали еще громче.

Вечером Герта отвела меня в хозяйскую спальню с кроватью, на которой легко могли бы уместиться пятеро, помогла снять платье, расплести волосы, переодела в тонкую ночную рубашку и поцеловала в лоб.

- Пусть Дената благословит тебя, детка.

- Надеюсь, что так и будет, - еле слышно прошептала я. Как только за Гертой закрылась дверь, я метнулась к кровати и достала заранее припрятанный нож – достаточно длинный и острый, чтобы им можно было убить человека – после чего замерла у изголовья, крепко сжимая оружие. Торн не заставил себя ждать. Не прошло и пяти минут, как он зашел в спальню, закрывая за собой дверь на засов, чтобы никому из подвыпивших гостей не пришло в голову случайно вломиться к новоиспеченным супругам, дабы поздравить их с первой брачной ночью, и не торопясь двинулся ко мне, расстегивая на ходу рубашку. Я напряглась и подняла нож к груди.

- Бренна, мы уже обменялись кровью. – Торн чуть приподнял бровь. – Оружие больше не требуется, тем более плохо заточенное.

- Только прикоснись ко мне – и я убью себя, - насколько могла твердо заявила я, приставляя нож к груди.

- Тогда держи его немного ниже, - посоветовал Торн. – Здесь ты упрешься в грудину и только поцарапаешься. Но вообще в этом нет нужды. Я не собираюсь трогать тебя.

- Чт-то? – оторопело спросила я, от неожиданности опуская руку.

- Бренна, - устало вздохнул Торн. – Я уже говорил тебе – никто не имеет права принуждать женщину. Так?

- Так… - кивнула я.

- И я никогда в жизни никого не принуждал, и тем более не буду собственную жену. Ложись спать, Бренна. Кровать широкая, я не коснусь тебя даже пальцем. Лично я устал. День был не из легких.

Завершив этот самый длинный наш разговор, Торн скинул с себя оставшуюся одежду, лег и отвернулся к стене.

Я оцепенело смотрела на него. Что вообще происходит? Я так долго настраивала себя на отстаивание своего права на желание… точнее, нежелание… короче, на право сохранить девственность. И Торн просто согласился, даже не поспорив для приличия? Он так уважает меня или я его не интересую как женщина? В глазах нежданно появились слезы, но волевым усилием мне удалось отогнать их. Разве я не решила, что больше не буду плакать из-за мужчины? И разве это не то, чего я хотела - выйти замуж, но жить по-прежнему? И вообще, раз выяснение отношений отменилось за нежеланием одного из участников, то, действительно, можно и лечь спать… День на самом деле выдался не из легких.

Но на кровати я спать опасалась – мало ли что может случиться? Вдруг Торну привидится, что рядом с ним одна из его подружек? Из тех, кого не нужно принуждать?

Утащив с постели небольшую подушку и простыню, я устроилась на крохотном неудобном диванчике у противоположной стены, максимально далеко от кровати. На нем и прошла моя первая брачная ночь.

Впрочем, вторая, третья и последующие протекали точно так же. Единственное отличие состояло в том, что вместо диванчика в спальне появилась удобная кушетка, на которой я могла лечь, вытянув ноги. Как Торн объяснил ее необходимость, я не осмелилась выяснять, испытывая даже своего рода благодарность за то, что он принял наши неординарные супружеские отношения.

Началась серая, скучная, тоскливая жизнь. Всем в замке уже много лет заправляла экономка, и я не видела причин вмешиваться в ее дела. Харальд почти совсем забросил наши занятия, сдружившись с Торном и все время проводя с ним - у двух молодых магов всегда найдутся общие интересы. Вышивать, рисовать и чем там еще положено заниматься молодым девицам высокого положения я не любила, к рыцарским романам охладела, философские же произведения нагоняли на меня сон. Оставались прогулки и тренировки. Я попросилась было к сэру Гилберту, занимавшемуся с деревенскими мальчишками, но он, сочувственно пожав плечами, отказал, сказав, что не имеет права. И я начала тренироваться одна.

Для начала пришлось наведаться в оружейную. Мой прежний меч, деревянный, так и остался в хижине Кеннета, а туда я ни за что не согласилась бы пойти. Выбранное оружие как минимум десяток лет валялось в уголке, немного заржавело, лезвие затупилось, но, в общем, устроило меня. И, пока стояли теплые солнечные деньки, которые щедро дарила нам долина, я каждый день уходила в сады и изображала бой, представляя, что на меня нападают. В качестве противника, как правило, оказывался русоволосый мужчина, сильно напоминавший Кеннета, что еще больше усиливало мое желание расправиться с ним.

Но всему приходит конец, и хорошей погоде тоже. Небо заволокли серые облака, полил унылый бесконечный дождь, земля раскисла и, после того, как я пару раз поскользнулась и упала, чуть не поранив себя, вынужденно перевела тренировки под крышу Касталл дор Ландгрина. Больше всего мне приглянулась просторная, практически без мебели комната в дальнем углу, где во время Волны селились жители деревни. Ее удаленность от жилых помещений давала некоторую гарантию того, что никто не заинтересуется моими упражнениями. Однако надежда на уединение не оправдалась – в самый разгар тренировки, когда я, ловко, как мне казалось, уворачивалась от предполагаемого удара противника, мужской голос сзади мрачно сообщил:

- Так не пойдет.

- Что тебя не устраивает? – обиженно поинтересовалась я, оборачиваясь. – Мне даже одной нельзя тренироваться? Ты боишься, что я поранюсь?

- Нет, - невозмутимо сообщил Торн. – Не боюсь. И тренироваться можно. Меня не устраивает, как ты это делаешь.

- А в чем дело? – Моему возмущению не было пределов. Ушла в дальний угол замка, никому не мешаю, ни к кому не пристаю с просьбами!

- При таком способе ухода от удара противник перережет тебе шею.

- Прости? – Я недоумевающе посмотрела на мужа. Так ему не нравятся мои занятия не сами по себе, а мои навыки?

- Смотри. – Торн взял у меня из рук меч. – Подожди, это что такое? Ты где его взяла?

- В оружейной.

- Ясно… Мы сегодня же зайдем туда и подберем тебе что-нибудь получше этой железяки. Он же не отбалансирован и вообще предназначен для человека с более длинными руками, чем твои. Но пока сойдет и этот. Повтори свой предыдущий финт.

Озадачившись не на шутку, я все же выполнила то, что попросил Торн: представила, что на меня нападают, и увернулась, уходя от предполагаемого удара. Лезвие меча затормозило у моего горла.

- Видишь, - спокойно сказал Торн, опуская руку, – в этом случае стоит действовать по-другому.

Он встал за мной, вложил мне в руку меч и обхватил его, слегка прижимая мои пальцы.

- Ты не выгибаешься, а чуть смещаешься в сторону, одновременно принимая удар на гарду, и отводишь лезвие вниз. Понятно?

- Д…да, - неуверенно ответила я. Нет, проблем с освоением приема у меня не возникало, зато несказанно удивляло, почему Торн тратит на это время. И его рука поверх моей… Мне почему-то понравилось это ощущение…

- Хорошо. Тогда сделаем вот так… - Муж произнес несколько непонятных слов, и я отшатнулась, плотно прижавшись спиной к твердому мужскому телу. В комнате появилось лохматое чудовище с оскаленными зубами и раскрытой пастью, из которой, впрочем, не исходило ни звука. – Фантом, - пояснил Торн. – Не бойся, он безопасен, но сымитировать нападение сможет. А ты попробуешь его отразить. Давай…

Монстр ринулся на меня. От неожиданности я не успела среагировать, и он пролетел через нас, остановившись только у стены.

- Так не пойдет, - покачал головой муж. – Еще раз, но теперь я помогу тебе, а ты запоминай мои действия. – Он опять поднял мою руку с мечом, управляя ею.

- Подожди. – Я повернулась к Торну. – Почему ты это делаешь?

- Ну… допустим, потому, что считаю – любое стремление чему-то научиться следует поощрять. Одной тебе тренироваться явно тяжело, поэтому я с удовольствием помогу. Поворачивайся и защищайся.

С этого дня Торн ежедневно занимался со мной. Он лично подобрал мне меч – легкий, удобный, словно продолжение моей руки. Узнав, что раньше мне приходилось стрелять из арбалета, муж включил в наши тренировки еще и это. По его приказу мне сделали новое оружие, двухзарядное, с улучшенным прицелом, и я с удовольствием училась им пользоваться. Наше общение больше не ограничивалось двумя-тремя дежурными фразами за ужином, и я постепенно свыкалась с жизнью замужней женщины. Меня уже не так страшила вероятность провести всю жизнь здесь, в долине, рядом с собственным мужем. Вот только мы по-прежнему продолжали спать врозь. Торн не выказывал желания дотрагиваться до меня. Правда, во время тренировок ему приходилось прижимать к себе мое тело, демонстрируя фехтовальные приемы, но по вечно невозмутимому выражению лица сложно было понять, что он чувствует в этот момент. У меня все чаще и чаще появлялось ощущение, что мои права ущемляются, но разве не таких отношений я и хотела?

В начале листня, как и ожидалось, в Касталл дор Ландгрин приехал сэр Родерик. Вновь началась подготовка к приходу Волны: люди потихоньку перебирались в замок, подновляли ров, маги накладывали заклинания на стены… Торн временно прекратил тренировки со мной и, прихватив с собой Харальда, практически не вылезал из кабинета. Иногда кто-то из магов наколдовывал мне фантома, но, как правило, я выходила в сад и упражнялась в стрельбе, твердо уверившись в том, что на этот раз меня зачислят в группу арбалетчиков. Торн знал о моих успехах и мог бы сообщить о них и отцу. Но внезапно выяснилось, что мне опять придется сидеть в подвале и заниматься детьми.

- Торн! – Я в бешенстве пнула дверь его кабинета и ворвалась внутрь. – Почему?! Ой!

Передо мной в воздухе дрожала и еле заметно мерцала серебристая полупрозрачная стена. Я испуганно попятилась.

- Бренна? - С тихим хлопком стена исчезла. Торн встряхнул руками, словно бы избавляясь от чего-то, и кивнул стоящему рядом с ним Харальду. – Прости, мне нужно поговорить с женой. Продолжим позже.

Маг покосился на меня, еле заметно усмехнулся и быстро выскользнул за дверь, оставляя нас наедине.

- Так что ты хотела спросить? – осведомился Торн.

- Почему я опять должна сидеть с детьми? Ты отправил меня в подвал в прошлый раз, но сейчас мое место, как хозяйки замка – на стенах, среди защитников!

- Твое место – там, где тебе укажут. А это значит – внизу. – Тон голоса моего мужа не предполагал возражений, но я, тем не менее, запротестовала:

- Торн, ты знаешь, что я метко и быстро стреляю, поскольку сам учил меня. И вы с сэром Родериком должны понимать – от меня будет больше пользы на стенах, чем в подвале с детишками.

- Нет, - отрезал муж. – Достаточно того, что на этих стенах буду я. А ты, как хозяйка Касталл дор Ландгрина, - подчеркнул он последние слова, - обязана сохранить себе жизнь и спрятаться в безопасном месте.

Ледяной голос и жесткий взгляд не давали возможности усомниться в его намерениях. Меня действительно хотят сберечь, как хрупкую статуэтку, ради сохранения рода, как племенную корову! И даже не позволяют самой позаботиться об этом! Как мне смотреть в лицо другим защитникам, зная, что они будут рисковать жизнью, а я буду сидеть и плевать в потолок?!

Я вылетела из кабинета, хлопнув дверью, и выбежала из замка. Знакомая тропинка, калитка в кустах, сады… Мне срочно требовалось немного успокоиться и избавиться от снедающей душу ярости – на Торна, сэра Родерика, всех мужчин, считающих, что они имеют право решать за меня, а лучшего способа для этого, чем прогулка, сложно себе представить.

Опомнилась я только в холмах. Солнце, касающееся краем горизонта, раскрасило небо и облака смесью оранжевых, сиреневых, малиновых и розовых оттенков. Странное, неприятное ощущение настойчиво зудело внутри меня, требуя не стоять на месте столбом, а бежать отсюда как можно скорее. Когда-то со мной такое уже происходило… И, кажется, в этом самом месте…

Повинуясь неясному желанию, я присела и дотронулась руками до земли, раздвинув траву и опавшую листву. Земля дрожала. Мелко, отчетливо, как будто в нее кто-то толкался изнутри, сотрясая поверхность.

- О Дената! – Я в ужасе вскочила на ноги. Волна! Волна придет сегодня, а мы ждали ее не раньше чем через неделю! После наступления сумерек, конечно, все обычно скрываются за стенами замка, но вдруг кому-то придет в голову задержаться?

И я вновь побежала по лесу, но теперь уже совсем с другим настроением - не с яростным негодованием, а панической обеспокоенностью. Не из Касталл дор Ландгрина, а в него. И опять пнула дверь кабинета Торна, врываясь внутрь.

- Бренна! – начал было мой муж, гневно посмотрев на меня. – Я же тебе ясно сказал…

- Волна, Торн! – запыхавшись, выдохнула я. – Холмы… Земля…

- Спокойно, Бренна. – Он порывисто подошел и взял меня за плечи. – Ты была в холмах?

- Да.

- Земля опять дрожала?

- Да.

Торн вполголоса выругался и, на короткое мгновение прижав меня к себе, отстранился.

- Бренна, тебе сейчас надо сделать следующее: быстро иди к Харальду и скажи, что он срочно мне нужен. Потом к отцу. Поднимайте тревогу, собирайте людей, короче, все, как всегда. Потом ты идешь вниз и ждешь меня там. Ты поняла меня?

- Ты хочешь запечатать портал? – ответила я вопросом на вопрос.

- Да. Если… - он замолчал и после крохотной паузы твердо произнес: - Да, хочу. И мне для этого нужен Харальд. Как можно быстрее, Бренна!

Я повернулась, готовясь выбежать из комнаты, но Торн внезапно вновь привлек меня к себе.

- Я не могу просто так отпустить тебя… - прошептал он так тихо, что я засомневалась, правильно ли расслышала его слова. Но подумать об этом и переспросить мне не удалось – Торн поцеловал меня. Не грубо, как Кеннет, и не сухо, как на свадьбе. Поцелуй был нежным, ласкающим, обещающим, робко изучающим… Оказалось, что в объятиях Торна так хорошо стоять, постепенно растворяясь в незнакомых ощущениях, заполнивших тело. Внезапно выяснилось, что тонкий пряный, едва уловимый мужской аромат вкупе с настойчивыми движениями губ кружит голову и заставляет кровь быстрее бежать по жилам. И странно, но раньше мне никогда не приходило в голову, что поцелуй может быть таким… таким…

- Беги, Бренна! – Торн, оторвавшись от моих губ, подтолкнул меня к выходу. – Поторопись, моя девочка…

Я передала сообщение Харальду, потом объяснила, как могла, происходящее сэру Родерику, потом под звон набата проверила, все ли готово к нашествию, подготовлены ли мази и бинты для раненых, отнесено ли в подвал печенье и вода для детей, не остался ли кто-то за воротами, потом рассадила ребятишек по скамейкам… А из головы все не выходил поцелуй Торна. Почему мой муж внезапно так повел себя? Почему он решил так поступить почти через полгода нашей семейной жизни? Почему его поцелуй был таким… прощальным?!

Торн прощался со мной. Он знал, что может не вернуться. Точнее, был уверен в этом, потому что иначе… Иначе не заставлял бы меня прятаться в подвале, самом безопасном месте. И он не мог уйти из моей жизни, так ни разу и не поцеловав свою жену…

- Герта, мне надо идти.

- Бренна, куда ты? – Женщина обеспокоенно схватила меня за руку. – Сэр Родерик…

- Я знаю. Мне надо идти. Не волнуйся за меня, все будет хорошо… И закрой за мной дверь.

Я выскользнула в коридор и в который раз за сегодняшний день понеслась по замку. К себе – за курткой, в тренировочный зал – за мечом, тропинка, калитка… Солнце давно скрылось за горизонтом, темнота мягкой поступью захватывала землю, укрывая собой Касталл дор Ландгрин, сады, траву и листья под ногами… Сзади, за моей спиной, ее разбавляли факелы и ярко горящие костры, но я бежала в холмы, к месту портала… Туда, где сейчас находился мой муж. Туда, откуда приходила Волна.

Первыми всегда шли насекомые. Так случится и в этот раз. Скоро шорох и скрежет разнесутся по всему лесу, скоро шевелящийся ковер покроет землю, направляясь к замку, и я окажусь как раз у него на пути … Возможно, мне действительно не стоило выходить за стены, возможно, Торн не сумеет закрыть портал, что однозначно будет означать его смерть – никто не проживет посреди Волны и нескольких секунд, - и тогда меня сожрут заживо. Но я уже потеряла родителей, Кеннета, и, если в этот черный список попадет еще и Торн – мне тоже незачем жить. Потому что… потому…

Я выбежала к порталу и замерла на месте, не в силах оторвать взгляд от открывшейся моему взору сцены. Нижняя часть холма словно бы раскололась напополам, и из трещины, словно бы затянутой непрозрачной пленкой, выбивался ядовито-зеленый свет. Преграда натягивалась и дергалась, как будто в нее кто-то колотился изнутри, и, казалось, вот-вот должна прорваться. И, наверное, так оно и случилось бы, если бы не Торн. Перед моим мужем, вытянувшим руки и гортанно повторяющем фразы на незнакомом мне языке, мерцала выпуклая серебристая стена, своего рода щит, плотно прижатый к холму и отгораживающий трещину от окружающего мира. Харальд стоял чуть позади дор Кринберна, опустив руки и, на первый взгляд, ничего не делая. Но, присмотревшись, я заметила – его и Торна соединяла тонкая полупрозрачная нить? Веревка? Пуповина? Понятия не имею… Но, очевидно, по ней из мага выкачивалось что-то жизненно важное, потому что Харальд еле стоял на ногах, и его бледность различалась даже при таком скудном освещении.

Пленка дернулась еще раз, настолько сильно, что, кажется, потеряла герметичность. Торн, вздрогнув, заговорил быстрее, и его щит потемнел, не давая возможности рассмотреть, что делается под ним. Харальд зашатался, но продолжал стоять, не разрывая связи между собой и моим мужем. Атмосфера вокруг стала настолько напряженной, что волосы обоих мужчин при полном безветрии поднялись вверх, а по моей спине пробежал озноб.

Харальд качнулся и глухо простонал. Я, не думая, отбросила в сторону ненужный сейчас меч и бросилась к нему. Маг даже не понял, кто прижался к нему со спины и обхватил руками, помогая удержаться на ногах, настолько ему было плохо. Он закусил до крови губу, закрыл глаза, а по щекам безостановочно текли слезы, смешанные с каплями пота.

Торн заговорил иначе – низким, протяжным голосом – и начал медленно сводить руки вместе. Щит начал сжиматься - постепенно, пядь за пядью сходясь к трещине. Безветрие превратилось в свою полную противоположность – вокруг нас закружился вихрь, срывающий с деревьев остатки листвы, поднимающий с земли мелкий сор, сухие былинки, пыль… Немедленно зачесался нос, запершило горло, глаза заслезились, но я не смела даже на секунду убрать руку с талии Харальда. Маг тяжело, с хрипом, дышал, жадно глотая воздух, тело его тряслось так сильно, что мы оба еле удерживались в вертикальном положении… или это дрожала земля? Не знаю. В этот момент я плохо ориентировалась в окружающем пространстве, сосредоточившись лишь на бьющемся в моих руках мужском теле.

К шуму ветра присоединился пронзительный свист, от которого немедленно заболели уши. Харальд громко вскрикнул, хватаясь за уши, и рухнул на землю, конвульсивно дергаясь. Я упала на колени рядом с ним, отчаянно пытаясь поднять, и понимая, что это уже бесполезно. Из тела, лежащего передо мной на земле, вытекла жизнь. Маг погиб, отдав все, что у него есть, ради спасения Касталл дор Ландгрина…

- Торн! – я рывком вскочила на ноги. Если Харальд погиб, то как же он?

Мой муж продолжал размеренно и ровно произносить заклинание, казалось, не обращая внимания ни на страшный ветер, в буквальном смысле рвущий одежду – от рубашки Торна остались одни лохмотья, ни на раздирающий барабанные перепонки свист, ни на прекращение потока, идущего от второго мага. Края щита смыкались, трещина под ним закрывалась буквально на глазах… Торн с невероятными усилиями соединил руки. Ядовитое свечение погасло. На секунду. И появилось вновь.

Холм опять разошелся в стороны, опять показалась трещина, закрытая пленкой, становящаяся с каждым мгновением все шире и шире… Торн яростно закричал, пытаясь заново зарастить ее, но не выдержал напряжения и упал.

- Нет! – вскрикнула я, бросаясь к нему. – Торн! Нет!

Мой муж недвижимо лежал на земле, глядя в темное небо широко открытыми глазами. Я лихорадочно прижала руку к его шее в поисках пульса – и не обнаружила его. Слезы хлынули из глаз, сердце болезненно сжалось, пропустив пару ударов, в груди возник обжигающий комок. Нет, нет, нет! Я не могу потерять еще и тебя, Торн! Дената, за что?!

Свист перешел в низкое басовитое гудение. Я медленно поднялась на ноги, перешагнув через тело Торна, и пошла вперед, к холму. Трещина в нем приняла прежние размеры, пленка, закрывающая ее, натянулась почти до прозрачности, и уже видны были тела гигантских насекомых, копошившихся за ней.

- Ненавижу! – заорала я, раскидывая руки в стороны. – Я ненавижу тебя, Волна!

От жара, распространившегося по всему моему телу, кажется, могла загореться трава под ногами. Во мне кипела и бурлила энергия, замешанная на диком отчаянии, звериной ярости и неудержимом отвращении к Волне и тварям, составляющим ее. Я хотела уничтожить их, испепелить, разметать на мельчайшие кусочки, чтобы больше никогда… никогда…

Пламя, сжигающее меня изнутри, выплеснулось наружу. Мощнейший поток энергии вдавил готовую прорваться пленку внутрь. Холм содрогнулся раз, другой, трещина разошлась еще сильнее, доходя теперь до вершины, земля затряслась так, что я не удержалась на ногах и рухнула на колени. Во мне не осталось больше ничего – ни чувств, ни эмоций, ни обжигающего пламени. Безразлично и опустошенно я смотрела на происходящее вокруг, не пытаясь убежать или спрятаться. Мне было все равно. Если умер Торн – я тоже не хочу жить.

Что-то гулко грохнуло, к гудению добавился душераздирающий вой тысяч умирающих тварей, и холм разлетелся на куски. Пыльная завеса стала абсолютно непроницаемой, воздух стал сухим и жестким, легкие заболели от нехватки кислорода, и надсадный кашель разрывал грудь. Я инстинктивно пригнулась к земле, закрывая руками голову, каждое мгновение ожидая, что вот сейчас по мне застучит град камешков и комочков земли…

Но внезапно все стихло. Улегся ветер, прекратились гудение и вой, земля перестала трястись…

- О Дената… - только и смогла произнести я, протерев от пыли глаза и оглядевшись. Холм пропал. На его месте теперь высилась небольшая кучка камней и спекшихся кусочков глины. Деревья и трава вокруг были припорошены пылью. Трещина исчезла, словно ее никогда и не было. Все кончилось.

В этот раз Волна не придет. И никогда уже не появится… Никто больше не станет прятаться и не погибнет. И все всегда будут помнить, кто умер ради того, чтобы все жили…

- Надеюсь, ты не всегда так страшна в гневе, - прозвучал позади хрипловатый голос.

- Торн! – взвизгнула я, кидаясь к нему. Мой муж полулежал, опираясь на локоть, и еле заметно улыбался, глядя на меня. – Торн!

Я разрыдалась, приникнув к нему, цепляясь за остатки рубашки и размазывая слезами грязь на его коже.

- Ты испугала даже меня, - проговорил Торн, ласково проводя рукой по моим волосам. – Мне бы хотелось оставить Касталл дор Ландгрин в наследство своему сыну, но, если ты всегда будешь так переживать…

- Какому сыну? – напряглась я, резко садясь. – У тебя уже есть сын?

Боюсь, мой голос дрожал сильнее, чем я хотела бы показать. Последние события и так сказались на моем самочувствии, а сообщение, что у Торна есть от кого-то ребенок…

- Нет… - удивленно ответил муж. – Пока нет. Но мы все-таки женаты, и…

- Но ты не прикасаешься ко мне! – выпалила я, только потом осознав, что сказала.

- Бренна… - вздохнул Торн. – Ты же сама угрожала самоубийством, если я только дотронусь до тебя, помнишь? Я не собирался принуждать тебя тогда, не буду и впредь. Но, если только ты захочешь…

Я захочу? Все это время он ждал только меня? Ждал, пока я сама сделаю первый шаг? Только вот хочу ли я его сделать…

В памяти всплыло воспоминание о Кеннете, его жадных настойчивых губах, руках, тяжелом теле, прижимающем меня к жесткой земле… И поцелуй с Торном – совсем другой, бережный, нежный… И те странные, томительные ощущения, возникающие, когда он прижимал меня к себе…

Я, неосознанно закрыв глаза, потянулась к губам Торна, понимая, что хочу вновь растаять в объятиях своего мужа, отдаться незнакомому чувству, от которого кружится голова и слабеют ноги…

- Слушайте, а вам не кажется, что такие разговоры стоит вести в более комфортных условиях?

- Харальд! – заорала я, крепко сжав руку Торна. – Ты тоже жив? – Голова шла кругом. Я готова была плакать, смеяться, прыгать и лежать пластом одновременно.

- Условно, - признался он, пытаясь встать. – Ощущение, словно по мне хорошенько потоптался медведь. Торн, так всегда бывает после того, как выложишься полностью?

- Понятия не имею, - усмехнулся мой муж. – Но, поскольку я себя чувствую примерно так же, полагаю, что да.

- Так у нас получилось? – Харальд обвел взглядом остатки холма. – Это все мы?

- Не только. Бренна тоже внесла посильный вклад, правда, не очень понимаю, как она это сделала. Кстати, дорогая, ты не хочешь пойти домой? Или предпочтешь еще посидеть здесь?

- Домой! – немедленно согласилась я, ощутив, как при слове «дорогая» сердце дернулось и затрепыхалось.

Мужчины, с трудом поднявшись с земли, попытались стряхнуть с себя пыль, бросили это безнадежное занятие и, еле волоча ноги, двинулись к замку. Нам навстречу уже бежали – мужчины, женщины, подростки - все, кто был в этот вечер на стенах Касталл дор Ландгрина и ждал прихода Волны. Яркие точки горящих факелов усеяли долину, залитую серебристым лунным светом. Мирное, благословенное место, где больше никогда не прольется кровь.

Несколько часов спустя я стояла у окна и смотрела, как восходящее солнце, удобно расположившись на верхушках холмов, окрашивает небо в нежно-розовый цвет.

- Пойдем спать, Бренна. – Сильные мужские руки легли на мою талию. Я, удовлетворенно вздохнув, прижалась спиной к груди мужа и потерлась щекой о его небритый подбородок. Долина – моя судьба. Я родилась в ней, выросла и проживу здесь всю свою жизнь. Но рядом с Торном это будет не так-то и сложно. Теперь я отчетливо понимала это.

- Пойдем… любовь моя.