Оглушительный набатный звон разрезал воздух. К нему присоединились крики, сначала еле слышные, но с каждой секундой становившиеся все громче и громче.

- Идет! Идет!

Вокруг, повскакивав с мест, обеспокоенно заголосили женщины, призывая к нам благословение богини Денаты. К возгласам и причитаниям прибавились вопли испуганных шумом детей. Мама выронила из рук пяльцы с вышивкой и прижала меня к себе, прошептав:

- Все будет хорошо, Бренна. Все будет хорошо…

- Мама, это Волна? - Я со страхом посмотрела на нее, вцепившись тонкими ручонками в длинную юбку.

- Да, детка. Не бойся, милая. Мы справимся, как всегда.

Суматоха в большом зале, заполненном встревоженными женщинами и ревущими детьми, увеличивалась с каждой секундой. Кто-то прижимал к себе родное дитя, поливая его слезами, кто-то метался по комнате, то выглядывая в окно, то в расстройстве чувств отходя – в кромешной тьме осеннего вечера ничего не было видно. Две девочки-подростка, первый раз участвующие в отражении нашествия, лихорадочно-возбужденно подпрыгивали на месте. Женщины средних лет, которым, напротив, уже приходилось стоять на стенах Касталл дор Ландгрин, нашего замка, поспешно, но не суетливо отправлялись переодеваться.

Мама выпрямилась и, придерживая меня возле себя, громким голосом, перекрывшим общий гвалт, скомандовала:

- Только без паники! Все замолчите! Вы знаете, что делать. Аила, Кейла, Герта – собирайте детей и ведите их вниз! Ката, Сена – готовьте бинты и бальзамы, скоро появятся раненые. Все остальные – занимайте свои места на стене! И помните - Дената с нами, она не допустит, чтобы случилось что-то плохое!

Хаос, царивший в комнате, превратился в более-менее организованный порядок. Женщины, поцеловав на прощание своих детей, выходили из зала, где все мы коротали темный осенний вечер. Две старушки бодро суетились, открывая лари и доставая из них разнообразный арсенал баночек и горшочков. Три молодые матери, уложив своих младенцев в перевязь на спине, строили находящихся в зале детей в пары.

Мама присела рядом, вытерла мне платочком глаза и убрала его в кармашек моего платьица.

- Иди с Гертой, Бренна. Веди себя хорошо, девочка…

Она поцеловала меня в лоб, отведя с него кудрявые светлые волосы, и вложила мою ладошку в руку высокой девушки.

- Присмотри за ней, Герта.

- Конечно, леди Элана, - с готовностью кивнула она. – А может быть, вы тоже… - Герта замялась, взглянув на округлившийся живот своей госпожи.

- Нет, - улыбнулась мама. – Я нужна своему мужу. Идите, Герта. Уводите детей. Все будет хорошо. Как и всегда.

- Хорошо, - не стала возражать девушка и повернулась к колонне притихших перепуганных детей. – А теперь мы все идем вниз. Не толкайтесь, не торопитесь, осторожно, держитесь за руки… Ну, пошли! И прижимайтесь к стене!

Я, крепко цепляясь за руку Герты, вышла вслед за всеми детьми в широкий коридор, по которому бежали защитники замка – мужчины и женщины, одетые в прочные кожаные доспехи. Где-то среди них находился и мой отец, нынешний владелец замка. Хотя нет… Скорее всего, он уже стоит на крепостной стене, глядя на приближающуюся Волну. Если наблюдатели увидели ее – значит, она не более чем в полулиге от Касталл дор Ландгрина.

Про Волну в здешних местах знали все, даже такой четырехлетний ребенок, как и я. Матери рассказывали о ней детям перед сном, чтобы в нужный момент они не растерялись и послушно выполняли то, что от них требуется: маленькие – прятались в подвале, постарше – подносили на стену стрелы и дрова для кипячения воды, а, повзрослев – вставали бок о бок с защитниками замка.

Касталл дор Ландгрин стоял в плодородной, уютной долине, засаженной яблоневыми садами. Западную ее сторону омывала полноводная Миясса, в которой в изобилии водилась рыба. С севера и востока долину ограждали холмы, покрытые густым лесом, закрывавшие ее от холодных арктических ветров. Одним словом, превосходное место для жилья, если бы не одно обстоятельство – на протяжении нескольких десятилетий раз в семь лет, в конце листня, замок подвергался нападению странных, непонятных существ самого разнообразного вида и размера. Вначале всегда появлялась мелочь, больше всего напоминающая жужелиц, только увеличенных в десять раз, на серповидных мандибулах которых золотились капельки яда. Потом шли создания покрупнее, нечто вроде помеси волка и росомахи, оскалив длинные клыки, за ними – шестилапые медведи с кинжалообразными, смертельно опасными когтями, трехголовые химеры, гигантские скорпионы, огромные, в два человеческих роста, массивные лохматые звери с вытянутым гибким носом и прочие, и прочие, и прочие...

Откуда брались эти существа – никто не знал. Почему им требовалось пройти именно здесь и куда они шли – тоже. Просто в один ужасный вечер появившиеся словно из-под земли твари волной прокатились по замку и уничтожили почти всех его обитателей, так и не понявших, что произошло, а заодно и домашний скот. Оставшиеся в живых люди с ужасом ждали нового нападения, но шло время, а существа не появлялись. Однако новый владелец замка, мой предок, не расслаблялся, продолжая следить за окрестностями. И дождался. Ровно через семь лет после первой атаки тварей они появились вновь. На этот раз замок удалось отстоять, правда, ценой больших потерей, и не только от яда и когтей, но и из-за голода – нежить уничтожила все запасы продовольствия. Через четырнадцать лет, пережив еще одно нападение, люди подготовились к нашествию – зерно убрали под землю, скот загнали внутрь крепости, на стены встали все, умеющие обращаться с оружием или сплетать заклинания. Волну, как стали называть это явление, успешно отразили, и с тех пор жизнь в Касталл дор Ландгрин стала подчиняться семилетнему циклу.

В подвале уже собрались остальные обитатели замка, не принимающие участия в битве – старики, увечные, молодые матери. Детей рассадили на заранее приготовленные скамьи вдоль стен и раздали по печенью, чтобы хоть как-то отвлечь их от происходящего снаружи. Хотя толстые стены не пропускали ни звука, и оставалось только догадываться, как проходит сражение.

Напряжение нарастало. Страх, поселившийся во мне, как только я услышала набат, становился больше и больше, и, кажется, заполнял все мое тельце. Я хотела к маме, хотела прижаться к ней и не отпускать, хотела ощутить умиротворение и покой. Другие дети чувствовали себя не лучше. Они нервно ерзали, всхлипывали, дрожали от ужаса, и тщетно Аила и Герта пытались отвлечь нас сказкой – мы даже не слушали повествование о бедной девушке и храбром рыцаре.

Снаружи что-то рухнуло с таким грохотом, что он был слышен даже здесь, в подвале. Вслед за этим послышался пронзительный вой, от которого заболели уши, а из глаз полились так долго сдерживаемые слезы. Младенцы заревели, и вместе с ними заплакали остальные дети. Женщины, морщась от головной боли, кидались то к одному, то к другому ребенку, обнимая и пытаясь успокоить, но бесполезно – ор только усиливался.

Я больше не могла здесь оставаться. Ужас, от которого сжималось сердце и дрожало тело, гнал меня в единственное знакомое безопасное место – объятия мамы. Воспользовавшись творившейся вокруг неразберихой, я, с трудом приоткрыв тяжелую дверь – и откуда только силы взялись? – выскользнула в едва освещенный коридор и со всех ног побежала к выходу.

Меня никто не останавливал. Ни один человек не обратил внимания на маленькую девочку, пробирающуюся вдоль стены и отчаянно ищущую своих родителей. Ночной мрак рассеивался светом факелом, пламенем горящих костров и отблеском сработавших боевых заклинаний, и я отлично видела все, что происходило здесь. Вот те самые девочки-подростки, натужно сопя, опрокинули котел с кипящей водой и радостно хлопнули в ладоши, услышав, как оглушительно взвизгнули внизу нападающие твари. Вот Дарстан, пожилой маг, одним движением руки сжигает только что взобравшуюся на пристенок лысую обезьяну с волчьей мордой. Вот трое рыцарей в полном боевом облачении, заляпанном кровью и какой-то зеленой гадостью, выстроились в ряд и мечами разрубают показывающихся над краем страшилищ.

- Элана, уходи! – расслышала я среди грохота, воя, криков и взвизгов и поспешно завертела головой, пытаясь найти выкрикнувшего эту фразу. Яркая вспышка очередного заклинания осветила знакомую фигуру отца, а рядом с ним – невысокую женщину с округлившимся животом и аккуратно заплетенными волосами, одетую в кожаную куртку.

- Нет! – заорала она в ответ. – Я нужна тебе здесь!

- Уходи! Ты видишь, Волна не заканчивается! Идут новые твари!

- Тем более! Я сделаю все, что в моих силах!

Мама выкрикнула гортанную фразу и бросила образовавшийся в ее ладонях серебристый сгусток в шестилапое медведеобразное существо. Мгновение – и вместо зверя со стены упал один скелет.

- Видишь? – Она торжествующе воздела вверх руки.

- Мама! – Я кинулась к ней, но запнулась о выступающий камень и упала, больно рассадив коленку.

- Элана! Нет!

Я поспешно подняла голову и так и осталась сидеть, потрясенная увиденным. Отец, выдергивая стрелы из висевшего за спиной колчана, безостановочно стрелял в зубастых крылатых тварей, кружившихся над моей мамой, кидающихся на нее и раздирающих когтями. Страшных птиц, спускающихся с неба, становилось все больше и больше. Как только одна из них падала, пронзенная стрелой – ее место тут же занимала другая. Тело мамы – вернее, то, что от него осталось, темной бесформенной массой свалилось на холодные камни. Отец бросился к ней, отшвырнув в сторону уже бесполезный лук, и в этот момент на стену вылезло еще одно чудовище. Оглушающе взревев, оно обхватило лапами попавшегося ему на пути человека, но, не удержавшись, рухнуло вниз, к подножию крепости.

- Неееет! – закричала я, не в силах осознать, что только что на моих глазах погибли самые близкие мне люди. – Мамааааа!

Со мной что-то происходило. Где-то в груди зародился обжигающий комок, и он требовал выхода. Я неуверенно поднялась на ноги, не очень понимая, что хочу сделать, и шагнула к маме. Птицы, облепившие ее тело, тучей поднялись в воздух и ринулись на меня.

- А-а-а-а! – заорала я, зажмурившись и поднимая руки. Комок, пылающий в груди, вырос, распространился по всему телу, обдавая его жаром, и вырвался на свободу. Я словно взорвалась изнутри, высвободив такую порцию энергии, что налетавшая на меня стая зубастых тварей оказалась разорванной на куски.

- Мама… - прошептала я, падая на колени перед ее истерзанным телом. Темнота милосердно закрыла мое сознание…

На этот раз Волна собрала гигантскую дань – погибло не меньше трех четвертей защитников замка. Среди них оказались почти все мужчины, принявшие на себя основную тяжесть сражения, включая моего отца. Сомнений в том, что он умер, не возникало, хотя его тело больше никто и никогда не видел.

Меня нашли крепко вцепившейся в остатки куртки матери рядом ее телом. Малоаппетитные останки птиц усеивали все вокруг. Несчастного ребенка, оставшегося сиротой в таком юном возрасте, не стали расспрашивать о произошедшем. Все пришли к, в общем-то, логичному выводу: леди Элана, потеряв мужа, не устояла под натиском безжалостных летающих тварей, уничтожив столько, сколько смогла. А я обнаружила останки собственной матери уже после сражения, незаметно выбравшись из подвала.

Рыдающая Герта унесла меня в детскую. Теперь эта комната действительно принадлежала мне, как и замок, и вся долина – после смерти отца я стала его полноправной наследницей. Понятно, что четырехлетний ребенок не может управлять имением, и в воздухе повис, засияв ярко-красным светом, вопрос об опекунстве.

Родственники-то у меня были, как со стороны отца, так и со стороны матери. Но выбор, в конечном итоге, пал на сэра Рональда дор Кринберна, сурового дядьку, всю свою жизнь проведшего в седле с мечом в руке. Требовалось не только управлять замком, но и защищать его, а кому, как не поседевшему в боях вояке, можно поручить это нелегкое дело?

Через два дня мой дядя приехал. Он придирчиво осмотрел замок, мельком взглянул на меня, выстоял похоронную церемонию и, когда над останками погибших возвысился курган мерзлой земли, созвал выживших обитателей Касталл дор Ландгрина на совет.

- Я принимаю опекунство над леди Бренной дор Ландгрин и сам займусь улаживанием формальностей. Но у меня есть условие: девочка должна выйти замуж за моего младшего сына, Торна дор Кринберна.

- Но… ей всего четыре года! – возмутилась Герта, присматривавшая за мной. Похоже, она восприняла последнюю просьбу леди Эланы как ее посмертное желание, и с рвением окружила меня заботой, не позволяя никому отстранить ее от этого занятия и передав собственное дитя на попечение своей тетки.

- И что? – поднял бровь сэр Родерик. – Никто не заставляет ее немедленно исполнять супружеские обязанности. Моему сыну тоже едва исполнилось тринадцать. Мы заключим договор, и пусть девочка спокойно растет до совершеннолетия.

Против этого Герта ничего не могла возразить. Союз устраивал обе семьи: я оставалась под надежной защитой, а сэр Родерик, точнее, его сын, получит Касталл дор Ландгрин после свадьбы.

- Вот и хорошо, - усмехнулся дор Кринберн в седые усы. – Тогда завтра состоится подписание. Надеюсь, документы смогут подготовить к этому времени?

Я понятия не имела о происходящем, узнав об обручении значительно позднее. В этот момент я, оглушенная тем, что мой маленький и уютный мирок разбился, придавленная его осколками, сидела в углу детской и пустым взглядом смотрела в стену, сжимая в руках платочек мамы. У меня кончились слезы. Я больше не могла плакать, отказывалась говорить и есть, и вообще плохо реагировала на окружающее, впав в заторможенное состояние. Герта, придя ко мне на следующий день и приступив к сложной процедуре умывания, причесывания и одевания четырехлетней невесты, немало удивилась, увидев мою покорность. Я послушно протягивала руку или ногу при одевании, не пискнув, выдержала мучительное расчесывание длинных вьющихся волос и промолчала, когда, исполняя роль посаженого отца, меня взял на руки незнакомый рыцарь из отряда сэра Родерика. Мне было все равно. Ни мамы, ни отца больше нет рядом со мной – только это имело значение.

Единственный раз я запротестовала, когда Герта попыталась забрать у меня платок. Но и тогда у меня не вырвалось ни звука. Я просто сжимала ручку с заветной вещицей и смотрела таким жалобным взглядом, что девушка не выдержала и оставила меня в покое.

Церемония обручения происходила скромно и как-то обыденно. Правда, Дуглас, наш пожилой управляющий, всю ночь корпевший над договором, попытался внести нотку торжественности, прокашлявшись и произнеся официальным голосом:

- Сей документ долженствует…

- Давайте короче, - оборвал его сэр Родерик. – Я читал договор, девочка все равно ничего не поймет, так зачем время терять?

Дуглас сердито посмотрел на старого воина, но не посмел возражать.

- Сэр Родерик дор Кринберн, отвечающий за своего сына, Торна дор Кринберна, согласны ли вы заключить брачный договор с леди Бренной дор Ландгрин?

- Да, - нетерпеливо буркнул сэр Родерик. – И девица тоже, - вновь перебил он открывшего рот управляющего. – Я, как ее опекун, даю за нее согласие. Аластер, неси ее сюда, и покончим с этим.

Я насупленно смотрела на страшного незнакомого дядьку с уродливым багровым шрамом на правом виске. Молча наблюдала, как он достал тонкий острый стилет и уколол себе палец, давая капле крови стечь на лист пергамента. Потом сэр Родерик нетерпеливо схватил мою пухленькую руку и повторил ту же операцию, постаравшись слить багровые капли. Вот тогда я заорала. Громко, надсадно, выплескивая в крике все: боль от потери родителей, тоску по маме, невыполнимое желание прижаться к ней, вдохнуть аромат жимолости, ощутить тепло любящих рук и услышать ласковый голос…

Герта выхватила меня из рук рыцаря и поспешно унесла в детскую.

- Все образуется, детка… - шептала она, прижимая меня к себе. – Все как-нибудь сложится… Дената не оставит нас…

Через два часа мой дядя вместе со своим отрядом уехал из замка, увозя с собой договор, скрепленный нашей кровью, и оставив управляющему ряд ценных указаний вкупе с требованием сообщать ему обо всем происходящем. Еще через месяц один из его рыцарей привез официальную бумагу, назначающую сэра Родерика дор Кринберна опекуном девицы Бренны дор Ландгрин с правом распоряжаться имуществом вплоть до ее совершеннолетия. Жизнь постепенно входила в привычное русло. Начался новый семилетний цикл.

Я росла, как сорный полевой цветок – почти незаметный и одинокий. Герта делала все, что в ее силах, но не могла заменить мне мать. Ее усилия пробить стену, которой я себя окружила, к особым успехам не привели.

Все дети вернулись в деревню со своими родными, а в нее меня не отпускали одну, и играть мне было не с кем. Все свободное время я проводила в детской, не выказывая особого желания контактировать с кем-нибудь.

Приехавший на замену погибшему Дарстану молодой маг Харальд занялся моим обучением, не прилагая, впрочем, больших усилий. Необходимый минимум я осваивала, к чему-то большему не проявляла интереса, а недавно получившему диплом юноше просто не хватало опыта в общении с угрюмым замкнутым ребенком.

В десятилетнем возрасте меня, как и всех ровесников, проверили на наличие магических способностей, обнаружив полное их отсутствие. После этого Харальд с легким сердцем ограничил наши занятия зазубриванием исторических фактов, изучением генеалогического древа и упражнениями в грамоте и математике. Это занимало не больше двух часов в день. В остальном мне разрешалось заниматься чем угодно. Как правило, я бродила по долине или тренировалась в стрельбе из арбалета – близился новый приход Волны. Цикл подходил к своему завершению.

В начале листня Касталл дор Ландгрин наполнился народом – приехал сэр Родерик со своим отрядом. В него, кроме рыцарей, входили несколько магов, а также псари с огромными, страшными, уродливыми собаками, натасканными на нежить.

Я не встречала родственника на пороге замка, как полагалось бы хозяйке, бродя в этот момент по долине, греясь в лучах ленивого осеннего солнца и вдыхая сладковатый запах падалицы. Только сумерки загнали меня в замок. Привычно проскользнув в калитку, скрытую за зарослями шиповника и жимолости, я побежала по заросшей травой и одуванчиками, вымощенной камнем дорожке. И вынужденно остановилась. Дорогу мне преграждали чудовища – по крайней мере, так мне показалось на первый взгляд – массивные тела, голова на уровне моего плеча, огромная пасть, острые зубы, относительно небольшие красные глаза, пылающие яростью… Со второго взгляда я заметила прочные кожаные ошейники, усыпанные шипами, за которые звери были привязаны к вкопанным в землю столбам, клейменые уши, купированные хвосты. Все это, вместе взятое, явно говорило о том, что они кому-то принадлежат. Однако легче мне не стало. Возвращение назад означало выход за крепостную стену и проход через главные ворота, чреватый крупными неприятностями – мне запрещалось выходить за пределы замка с наступлением темноты, а сумерки уже уверенной поступью двигались по долине.

Вперед я идти тоже не могла – зверюги при моем приближении вскочили, оскалили зубы и свирепо зарычали. Опасливо покосившись на слюну, капавшую с синих языков – а вдруг ядовитая? – я сделала шаг в сторону, надеясь обойти собакообразных тварей стороной.

Молниеносным движением один из псов рванулся ко мне, выдернув столб из земли, и свалил меня с ног. Я еле успела, падая, свернуться в комочек, и закрыть руками лицо и горло, ожидая нападения зверя. Но его не последовало. Послышался гортанный голос, произнесший фразу на незнакомом языке, и злобное рычание смолкло, сменившись заискивающим повизгиванием.

- Вставай.

Я не пошевелилась. Мало ли к кому обращается незнакомец? Может, к собаке?

- Вставай, - более сердито произнес он. – У меня нет времени удерживать кринотов.

- А кто это? – поинтересовалась я, осторожно поднимаясь и отряхиваясь от палой листвы. Напавшей на меня зверюги опасаться не стоило: она прижалась к земле, виляла обрубком хвоста и всем своим видом выражала подобострастие.

- Порода собак, - сухо пояснил мужчина. Точнее, если мне не изменяло зрение, – молодой парень, не старше двадцати – двадцати трех лет – темноволосый, высокий, хорошо сложенный, насколько можно было различить под свободной курткой, на вид дорогостоящей, с укрепленными на манжетах и воротнике серебряными пластинами для защиты от нежити. И красивый. Даже в полутьме я ясно различала прямой подбородок, четкую линию бровей и чеканные черты лица. Вот только красоту эту можно было сравнить с ледяным кристаллом или друзой горного хрусталя, такой же холодной и бездушной.

- Что ты здесь делаешь? – поинтересовался он, окидывая меня равнодушным взглядом. Я хотела возмутиться, но сообразила, что нахожусь не совсем в том виде, в котором должна представать перед незнакомыми молодыми людьми. Потрепанные штаны и великоватая рубашка никак не походили на длинное, украшенное вышивкой платье, а старые сапоги – на изящные туфельки.

- Домой иду, - хмуро буркнула я, опуская взгляд. Если это приехавший гость – а он не может быть никем иным, иначе не бродил бы по территории Касталл дор Ландгрин, как по своей собственной, то мне влетит от Герты за «поведение, неподобающее молодой леди».

- Тогда советую поторопиться, - небрежно заметил молодой человек. – На кухне, вероятно, тебя обыскались. И не стоит больше ходить в этой части замка, меня может не оказаться рядом.

- Благодарю за спасение моей жизни. – Я, вспомнив уроки хороших манер, постаралась как можно лучше изобразить вежливое приседание, но в брюках это не очень-то получалось. Юноша не удостоил меня ответом, отвернувшись и занявшись установкой вырванного столба на место. Поскольку для этого явно использовалась магия, я сочла неуместным предложить ему помощь и воспользовалась советом – то есть быстро побежала к замку.

Где и попала в руки Герты. Бедная женщина металась по Касталл дор Ландгрину, заламывая от волнения руки, и, обнаружив меня умывающейся в своей комнате, обрушила но мою голову поток возмущения:

- Бренна! Разве так можно?! Где ты бродишь?! Почему ты не в замке? Что о тебе подумают?! Приехал сэр Родерик, с ним его рыцари, и…

- Герта, не шуми, - умиротворяюще попросила я, расстегивая рубашку. – Сэр Родерик семь лет не интересовался своей подопечной. Ничего не случится, если он подождет еще полчаса.

- Сэр Родерик, может, и подождет, - передразнила меня Герта. – Но его сын, твой будущий муж, между прочим, уже интересовался твоей персоной.

- О Дената-благословенная, спаси и защити меня… - Я осела на кровать, терзаемая мрачными предчувствиями. Молодой, хорошо одетый, уверенный в себе маг… Это мой будущий муж? Холодный красавец, смотрящий на меня, как на лягушку? Или еще того хуже – как на пыль под ногами?

- Не спасет и не защитит, если ты не поторопишься. – Герта сдернула меня с кровати и вручила ворох ткани. – Одевайся, а я пока подумаю, что можно сделать с твоими волосами.

Через минимальный срок, необходимый для надевания длинного, зашнурованного на спине платья, плотно облегающего мою плоскую, неоформившуюся фигуру одиннадцатилетней девочки, и заплетания толстой косы, я вошла в обеденный зал, где меня ждали приехавшие рыцари во главе с сэром Родериком дор Кринберном. И его сын. Я не ошиблась в своих предположениях. От кринота меня действительно спас мой будущий муж, Торн дор Кринберн. И нельзя сказать, что при нашей второй встрече он показался мне более доброжелательным и заботливым. Как только я появилась на пороге зала, он окинул меня равнодушным взглядом, не выказав узнавания, вежливо склонил голову в поклоне, пока его отец представлял нас друг другу, и, дождавшись моего реверанса, снисходительно предложил руку, чтобы повести к столу.

За весь продолжительный обед мы едва обмолвились парой слов. Правда, маловероятно, что Торн представлял, о чем со мной следует говорить. Я, как хозяйка, должна была поддерживать беседу за столом, но, к счастью, была избавлена от этой обязанности. Сэр Родерик зычным голосом, слышным даже в дальнем углу зала, расспрашивал (хотя, скорее, допрашивал) управляющего о том, как строилась защита замка от Волны при прежних владельцах.

- Да обычно, - виновато оправдывался Дуглас. – Как и везде: убирали под землю зерно, загоняли скот за стены, деревенские жители перебирались на время в замок, готовили стрелы и дрова…

- Оборонительных укреплений не строили? – нахмурился сэр Родерик. – Магов не привлекали?

- Привлекали… Как же не привлекать… Господин Дарстан, да позаботится Дената о его душе, все свое время пропадал на стенах, пытаясь понять, как лучше справиться с тварями…

- Он не узнал, откуда идут твари? – внезапно спросил сидящий рядом со мной Торн.

- Нет… Чудовища всегда возникают неожиданно, и во время нашествия некогда выяснять причины их прихода и место их проживания. А после уже и спросить некого, - попытался пошутить Дуглас.

- Что ты хочешь этим сказать, Торн? – обратился к нему отец.

- То, что нежить должна откуда-то появляться. И раз это происходит с определенной периодичностью, то логично предположить наличие портала, который открывается раз в семь лет и пропускает к нам Волну. Потом он, очевидно, закрывается, и поток тварей заканчивается. Все, что требуется сделать – найти портал и запечатать его. Тогда Волна останется только в памяти потомков.

- Ты можешь это сделать? – серьезно поинтересовался сэр Родерик.

- В этот раз – вряд ли, - пожал плечами Торн. – В лучшем случае я найду место открытия. В следующий приход – возможно. Не буду заранее загадывать.

- Хорошо, - заключил дядя. – Тогда ты занимаешься своим делом, я – своим. Дуглас, сколько у вас мужчин, способных держать оружие?

Я отвлеклась от занудного перечисления ресурсов, как людских, так и материальных, которыми располагал Касталл дор Ландгрин, и погрузилась в собственные мысли. Неужели все настолько просто? И мой отец не догадался об этом? И мама погибла только потому, что никому за столько лет и в голову не пришло узнать, откуда приходят ужасные монстры?

Я недобро покосилась на Торна. Моя мать была сильным магом, и если бы существовало такое решение проблемы, она обязательно нашла бы его! Так что моему будущему мужу еще предстоит убедиться в своей наивности!

Я тихо фыркнула и вернулась к содержимому своей тарелки.

Вечером Герта, помогая мне выбраться из неудобного платья, с любопытством спросила:

- Ну и как тебе понравился Торн? Правда, красавец?

- Ну и что, - пожала я плечами, забираясь в кровать. – Драконы тоже красивые, однако никому не приходит в голову выходить за них замуж – сожрет ночью и не заметит.

- У драконов есть свои самки, - хихикнула Герта, укрывая меня простыней.

- Все равно не хочу замуж за Торна, - упрямо заявила я, сворачиваясь калачиком. – Черствый, равнодушный… ледышка, а не мужчина!

- Ты просто еще маленькая… - Герта нежно поцеловала меня в лоб. – Через несколько лет твое отношение к нему обязательно изменится.

- Сомневаюсь, - сонно зевнула я – Вряд ли он станет ласковым и милым до такой степени, чтобы понравиться мне.

И дальнейшие события только укрепляли мое мнение. К счастью, мы довольно редко пересекались с Торном – он занимался чем-то таинственным в бывшей комнате моей мамы. Мне не нравилось, что кто-то позволяет себе хозяйничать в священном для меня месте, но поделать с этим я ничего не могла. Во время коротких встреч, как правило, за вечерней трапезой, наше общение ограничивалось обоюдно холодным приветствием и уточняющими вопросами с его стороны на тему, что я предпочитаю – рыбу или мясо. С моей стороны количество произнесенных слов исчислялось единицами. Зато от моего внимания не ускользнуло, что Торн уделял большое внимание хорошеньким деревенским девушкам, временно переселившимся в замок. До прихода Волны оставались считанные дни, и сэр Родерик интенсивно готовился к этому.

Помимо обычных мер предосторожности – укрыть все живое в крепости, схоронить запасы в укромном месте, подготовить камни и стрелы – старый рыцарь прибегнул и к другим способам защиты. Приехавшие с ним маги совместно с Харальдом покрыли стену с наружной стороны каким-то стекловидным веществом, скользким как на вид, так и на ощупь. У любой твари, пожелавшей взобраться наверх, возникли бы большие проблемы. По указанию сэра Родерика все взрослое население, вооружившись лопатами, отправилось копать ров на некотором расстоянии от замка, глубиной в человеческий рост. На дне его укрепили заостренные колья, соорудив тем самым примитивную охотничью ловушку. Детей, достаточно взрослых, чтобы передвигаться в одиночестве, но слишком слабых, чтобы удержать в руках лопату, отправили таскать хворост. Меня, к моему негодованию, причислили к этой группе.

- И не надо так сверкать на меня глазами, - ухмыльнулся сэр Родерик в ответ на мое справедливое возмущение. – Подрастешь – будешь копать. А пока займись другим полезным делом.

- Мне уже одиннадцать! – оскорбилась я.

- Вот и подумай, как лучше организовать сбор сучьев, раз такая взрослая. – Дядя махнул рукой, отправляя меня прочь. – И не докучай мне своими глупыми претензиями.

Я вышла, преисполненная праведной злости на все семейство дор Кринбернов и решимостью выполнить порученное мне дело как можно лучше.

Кроме меня, на сбор хвороста отрядили десятка три ребятишек в возрасте от пяти до десяти лет. Еще двум девочкам, как и мне, исполнилось одиннадцать. Одна из них заметно прихрамывала на правую ногу, вторая сильно косила. К моему списку претензий к дор Кринбернам прибавилась еще и обида на то, что меня включили в команду детей и инвалидов.

Вблизи замка сучья кончились к вечеру первого дня, и за ними требовалось уходить все дальше и дальше. В конце концов, я вынужденно забралась в холмы, ограждающие долину с востока. Люди редко бывали в этих местах. Нет, прямого запрета не существовало. Никто не рассказывал, закатывая глаза, что «вот там, за грядой, живет бес, который только и ждет незадачливого путника, чтобы сожрать его на обед». Но по какой-то причине сюда старались не забредать ни девки, собирающие ягоды, ни охотники, преследующие дичь. И я, кажется, поняла, почему.

Мне было некомфортно. Не страшно, не жутко, не дрожали ноги, и не сжимался желудок – просто очень хотелось поскорее уйти отсюда, вернуться в уютное тепло Касталл дор Ландгрина и никогда не возвращаться.

Я и не собиралась здесь задерживаться и, нагнувшись, подняла солидного размера сухую ветку. Но тут же замерла. Это что еще такое? Мои руки вновь легли на сухую землю, и я убедилась, что мне не показалось. Дрожь. Земля дрожала. Еле заметно, но дрожала. Мои ноги, стоявшие на плотном ковре из пожухлой травы и палых листьев, ничего не ощущали, но руки чувствовали это совершенно отчетливо.

Мне весьма не понравилось странное явление, но времени на исследования не было. Я, вздохнув, потянулась за следующей веткой. Меня ждали две девочки, готовые отнести собранный мной хворост дальше, младшим членам команды.

Еще трижды я возвращалась сюда, и каждый раз дрожь земли усиливалась. В конце дня к ней присоединилось низкое, на грани слышимости гудение. Оно настораживало еще больше, чем сотрясение земли, и уходила я из леса с твердым намерением поймать сэра Родерика или Торна и проинформировать их о загадочном явлении.

Однако планы, как обычно, не сбылись.

Вернувшись в замок, я первым делом повела свой голодный отряд умываться и ужинать, потом заскочила к себе, чтобы переодеться… и как раз в процессе напяливания жутко неудобного платья зазвучал набат.

- О Дената, не оставь нас своей милостью, - запричитала Герта. Я решительно содрала с себя с таким трудом надетое платье и потянулась за только что снятой рубашкой.

- Бренна, куда ты? – обеспокоилась женщина. – Сэр Родерик распорядился, чтобы ты спускалась в подвал вместе со всеми.

- Я – хозяйка Касталл дор Ландгрина, и мое место на стенах, – без колебаний заявила я и, повинуясь внезапному порыву, прильнула к Герте. – Иди вниз. Кроме тебя, никто не умеет так справляться с орущими детьми. И не волнуйся за меня.

Герта явно хотела что-то сказать, но я, не слушая, выскользнула за дверь, торопливо заправляя рубашку в штаны и накидывая кожаную куртку. За последние две недели сэр Родерик лично классифицировал каждого человека, находящегося в замке, в соответствии с его навыками и умениями, и неоднократно повторял, кто куда должен прибыть по тревоге. Я не входила ни в одну группу, но отлично запомнила, что подростки, которые должны обеспечивать снабжение боеприпасами, собираются у южной башенки.

Когда я, запыхавшись, прибежала в указанное место, там уже толпился народ. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Все сгрудились у края стены и напряженно вглядывались вдаль.

На нас шла Волна. Я первый раз видела ее и ошеломленно застыла, потрясенная зрелищем.

В начале это была тонкая черная полоска на горизонте, с каждой секундой становившаяся все шире и шире. Вскоре долина перед нами покрылась черным, шевелящимся и лаково отсвечивающим в серебристом лунном свете ковром из тел гигантских насекомых. Воздух наполнился шорохом от трущихся друг о друга жестких надкрыльев и щелканьем страшных мандибул. Существа подходили все ближе и ближе, пока наконец не достигли насыпанного нами вала веток.

- Огонь! – прозвучала громогласная команда сэра Родерика. Маги вытянули руки и произнесли заклинание.

Дрова вспыхнули, и долина осветилась пламенем громадного костра. Передний край Волны остановился. Но твари, идущие сзади, неумолимо напирали, и насекомые начали сгорать, распространяя оглушительную вонь. Те же, кому удалось пробраться через огонь, падали в ров, где и оставались, поскольку не могли выбраться из него по гладким, обработанным магами стенкам.

Идущие за ними волкообразные существа пытались перепрыгнуть через пламя и, оказавшись на другой стороне горящего вала надо рвом, падали на заостренные колья.

- Ура! – восторженно заорали стоящие рядом со мной подростки.

- Все еще только начинается, - прозвучал рядом со мной знакомый холодный голос. – Следующая волна подойдет к подножию. Все знают, что они должны делать? Тогда начинайте. Прежде всего идите к восточной стене. Там твари напирают сильнее всего.

Восток? Внезапно я вспомнила, о чем хотела рассказать дор Кринберну. Возможно, мои наблюдения как-то связаны с Волной.

- Торн! – крикнула я вслед удаляющейся фигуре.

- Бренна? – удивленно переспросил он, обернувшись, и тут же его голос заледенел так, что им можно было охладить кипящий на плите суп. – Что ты здесь делаешь? Немедленно вниз!

- Подожди! – Я схватила его за рукав и торопливо рассказала, что видела сегодня.

- Где это? - осведомился Торн, высвобождая руку.

- На востоке, среди холмов. Я могу проводить.

- Ни в коем случае. Ты немедленно отправляешься вниз, где и дожидаешься окончания нашествия.

- Но, Торн… Я хозяйка Касталл дор Ландгрина и имею полное право…

- Не имеешь! – оборвал он меня. – Пока мой отец – твой опекун, ты обязана подчиняться ему, а после замужества – мне. И будь уверена, я не позволю собственной жене торчать на стенах замка, изображая из себя мишень.

Я хмуро смотрела на него, вовсе не собираясь отсиживаться в безопасном месте, и что-то в моем облике, похоже, сообщило об этом Торну. Он поманил к себе стоящего неподалеку парня.

- Как тебя зовут?

- Кеннет, сэр.

- Прекрасно. Кеннет, я поручаю тебе отвести эту девицу вниз и присматривать за ней до утра, чтобы она и шагу из подвала не сделала. Отвечаешь за нее головой. Приказ понятен?

- Да, сэр, - кивнул парень.

- Уводи ее немедленно!

Последние слова Торну пришлось орать, перекрикивая рев и вой снизу – первые твари добрались до подножия стены и сцепились с кринотами.

- Идем. – Парень ухватил меня за руку и потащил за собой. Мне оставалось только покорно подчиниться. Горькие крупные слезы обиды сами собой катились по щекам, и я тщетно пыталась их остановить. И Герта еще надеялась, что Торн в конце концов понравится мне! Бездушная тварь! Он готов поставить меня в хрустальный шкафчик, раз в месяц стряхивая пыль, только бы со мной ничего не случилось! Иначе замок перейдет по наследству другому родственнику! Ненавижу всю эту черствую семейку! Вырасту, выйду замуж, выполнив условия договора, и сбегу! Пусть подавятся и Касталл дор Ландгрином, и долиной, раз им так хочется их заполучить, а меня оставят в покое!

Всхлипнув в последний раз, я дернула рукой.

- Отпусти меня.

- Не могу, - сочувственно отозвался парень. – Отвечаю за тебя головой, сама слышала. А мне, между прочим, не хочется ее терять. – И Кеннет весело хмыкнул. Я невольно взглянула на него, остановившись в освещенном факелами коридоре. Худощавый, чуть выше меня, с русыми волосами и озорными серыми глазами мальчишка ухмылялся, в ответ рассматривая меня.

- Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

- Тринадцать. А тебе?

- Леди не задают подобных вопросов, - оскорбилась я, задрав нос кверху.

- А ты леди? – фыркнул Кеннет. – Ну извини, не признал.

- Я леди Бренна дор Ландгрин, - уязвленно заявила я. Парень помолчал, а потом с веселым изумлением осведомился:

- Надеюсь, я не должен падать на колени и целовать подол твоего платья? Тем более, что его на тебе нет, а края этих штанов я отказываюсь касаться губами!

- Нет, не должен. - Неожиданно для себя я пришла в хорошее настроение. – Всего только дать рыцарскую клятву верности.

- Как только кончится нашествие, - прижав руку к сердцу, пообещал Кеннет. – А пока я обязан доставить тебя в безопасное место. Пойдемте, моя госпожа. – И он церемонно подставил мне руку. Я уцепилась за нее, и мы неторопливо пошли по коридору.

- А почему я тебя не помню? – поинтересовалась я. – Ты недавно появился в деревне?

- В позапрошлом году. Мои родители умерли, и бабушка взяла меня к себе. Мы живем в небольшой хижине между холмами. Я редко бываю в деревне, и никогда до Волны – в замке. Здесь интересно… - Кеннет с любопытством посмотрел на большой гобелен, висевший в коридоре.

- Да, наверное… Если хочешь, я потом покажу тебе все. Когда мне разрешат выйти из подвала…

Герта ничуть не удивилась нашему появлению, коротко возблагодарив Денату за то, что послала мне разумного мужа, и немедленно вручила мне орущего младенца. Судя по запаху, его срочно требовалось перепеленать…

К рассвету Волна отступила. Сэр Родерик мог гордиться собой – погибло всего семь человек и полтора десятка ранены. Он остался еще на несколько дней – проконтролировать процесс уничтожения невыносимо воняющих трупов тварей. С Торном мы не виделись до самого отъезда – отвратительный аромат отбивал всякое желание что-нибудь съесть, и я просто-напросто не появлялась в обеденной зале, где могла бы встретить будущего мужа. Честно говоря, особых переживаний у меня по этому поводу не было. Особенно если учесть, что после Волны стало известно, что Торн приблизительно определил местонахождение портала – в холмах на востоке. Я окончательно убедилась – мои предположения по поводу связи дрожащей земли и Волны оказались верными. Но мой будущий муж не соблаговолил даже просто поблагодарить меня за сведения.

- До свидания, леди Бренна. – Вот и все, что он сказал мне на прощание, приложившись губами к тыльной стороне моей ладони, после чего сел на коня и ослепительно улыбнулся посудомойке Поли, вышедшей вместе со всеми провожать отряд сэра Родерика.

Я фыркнула, развернулась, взмахнув широкой юбкой, и ушла, обуреваемая эмоциями. И среди них не было печали, которую должна, по общему мнению, испытывать девица, только что расставшаяся на неопределенный срок с будущим мужем. Вот как раз по этому поводу я не огорчалась. Скорее радовалась. У меня был Кеннет. Мой первый настоящий друг.

Продолжение