Глава 22. Любовь и монстры

Был ветреный снежный день, и едва ли любой нормальный человек рискнул путешествовать в такую погоду. Намечалась буря, если не хуже. И ещё по дороге в замок Энн, что к северу от Лондона, меня захватило тревожное чувство. Но это не было похоже на страх перед бураном. Что-то иное застало меня врасплох, и я дрожала и дышала прерывисто, но не решилась сказать об этом даже мужу. Он так рвался в эту поездку! Лондон манил его высшим обществом, он ожидал наконец показаться перед теми людьми, которые могли бы открыть ему заново дорогу к большим проектам здесь, в Англии, и помочь ему навсегда избавиться от репутации угрюмого затворника.

Меня он тоже собирался показать. Вернее сказать, показать то, как изменился он и его жизнь после моего появления в ней. И мне ничего не нужно было делать, лишь выглядеть счастливой рядом с ним.

Два дня в столице пролетели незаметно; подготовка к балу в старинном замке заняла всё наше время. Я и оглянуться не успела, как вдруг обнаружила себя входящей в огромную залу, утопающую в цветах и ярком свете ламп и свечей. Шум разодетой праздной толпы почти перекрывал звуки музыки, и в конце концов Джейсон крепче сжал мою руку в своей, посмотрел на меня и произнёс:

— Ты побледнела, дорогая, дрожишь и не можешь сосредоточить на чём-либо взгляд. Ты взволнована. Поздравляю! Это твой официальный дебют.

Несмотря на то что я чувствовала себя, будто птица в клетке, я улыбнулась. Ведь он был так воодушевлён, так горд и счастлив. По словам лондонской модистки, моё платье из белого шифона и фатина с серебряными вставками в виде цветов выглядело безукоризненно. Подбирая к нему парчовый пояс и кружева, она неустанно повторяла, что этот наряд станет для меня выигрышным.

Перед ужином, который, судя по всему, обещал быть роскошным, Джейсон познакомил меня с некоторыми джентльменами и их леди, и я была лишь рада тому, что их оказалось не так много. Нахождение в шумной толпе, пестрящей богатыми нарядами и вычурными тяжёлыми украшениями, сказывалось на мне не лучшим образом. В какой-то мере я даже завидовала матери, которая осталась дома под присмотром экономки. Я помнила её сочувствующий взгляд, пока собиралась на приём. Такой взгляд говорил о нежной заботе и беспокойстве о своём ребёнке…

— Это всего лишь один вечер, — говорила я матери. — Меня там не съедят. К тому же Джейсон будет рядом.

Мой муж действительно находился поблизости, и каждый раз, знакомя меня с очередным незнакомцем, он улыбался, сжимая в тёплой ладони мои пальцы.

«Рад представить вас моей супруге!» — говорил он, или, например: «А это моя очаровательная жена, Кейтлин…»
Я едва запоминала их лица, таких довольных собой и не знавших горя и лишений людей, что порой чувствовала себя совершенно неуютно. К счастью, в тот вечер я попалась на глаза одной дальней родственнице миссис Пиншем из Глиннета. Её звали Роуз, она также была бездетна; это была полная дама в вычурном платье, и с многочисленными оборками из жёлтой ткани она походила на большую экзотическую птицу. С другой стороны, я была так рада её видеть, пусть и плохо помнила, но не обращала внимания на её громкую весёлость и колкие замечания.

— Что же вы так беспокоитесь, дорогая? — вопрошала она своим высоким голосом. — Вы вся будто на иголках! Вы должны радоваться тому, что блистаете в обществе и вырвались из той прелой деревушки… совсем как я когда-то.

— Вы разве не скучаете по Глиннету? — спросила я.

Мы стояли в нескольких шагах от группы мужчин, с которыми беседовал Джейсон. Я не слышала их разговора, только видела, что мой муж был очень сосредоточен и держался прямо. Он совсем не смотрел на нас, и даже за те несколько минут мне стало тоскливо без его внимания.
Со стороны леди Роуз было весьма любезно помочь мне; заметив, что я раскраснелась от духоты, она распорядилась, чтобы мне обязательно принесли воды.

— Пейте, пейте, милая. В вашем положении я бы, знаете, отказалась сегодня от танцев.

— Но если я понадоблюсь Джейсону…

— Вот ещё! Пусть потерпит! Да и он не помрёт, если вы оставите его с теми джентльменами наедине. Дайте ему разобраться со всеми делами, а большего ему и не нужно.

Мне оставалось лишь понимающе кивать. Прохладная вода в высоком бокале, которую мне преподнёс один из лакеев, освежала, хоть и не так явственно, и мне всё ещё хотелось поскорее уйти.

— Отвечая на ваш вопрос, Кейт, хочу заметить, что я ничего не потеряла, покинув Глиннет, — Роуз беспечно пожала плечами и обвела взглядом залу, заполненную гостями. — Там я бы такого не встретила и не добилась положения и состояния, коим владею сейчас.

Я вспомнила, как ещё совсем маленькой девочкой убегала со двора, пряталась в редком лесу за огромным пустым полем и играла там, воображая себя героиней одной из любимых книжек. Как я могла оскорбить самое драгоценное для меня место на Земле, и как я могла забыть, сколько радостных дней пережила там? И позволить кому-то оскорблять память о таком тихом, но прекрасном городе моего детства я не могла.

— Леди Роуз, вы назвали Глиннет деревней, хотя не один десяток лет прошёл с тех пор, как он являлся таковой, — сказала я, глядя ей прямо в глаза. — Я считаю ваше замечание некорректным.

— Ваше дело не соглашаться со мной, милая, — вздохнула она снисходительно, разглядывая меня. — И вы можете отрицать, что скоро станете такой же, как мы. Ваш супруг и я.

— Моего мужа устраивает жизнь в Бантингфорде. А он мало чем отличается от так называемой «деревушки», о которой вы упомянули.

Она сдержанно хмыкнула и отвернулась, но я успела заметить на её лице знакомое выражение безразличия. Нет, я определённо ни за что не хотела бы стать такой же через несколько лет.

— Забудьте о своих провинциальных привычках, дорогая, — произнесла моя собеседница, повеселев снова. — В конце концов, у вас есть всё, о чём любая девушка из Глиннета может лишь мечтать. Разумеется, я говорю о девушках без громких фамилий и покровителей. Лучше взгляните на своего супруга!.. Он такой внимательный, галантный, ах!

Мне хотелось незамедлительно указать на её место, а заодно напомнить о том, как это выглядит со стороны: её вздохи и взгляды, направленные в сторону Джейсона, меня откровенно раздражали. Но вскоре это чувство прошло; всё-таки она была одинока, как и её родственница, живущая со своими любимыми терьерами в далёком Глиннете.

Джейсон и вправду приковывал к себе взгляды многих женщин в тот вечер. Я была рада, что общество забыло о его громком разводе, о затворничестве. Наконец он находился среди равных себе, равных его семье. Мне захотелось подойти к мужу и сказать, что его дедушка гордился бы им…
Когда он обернулся и стал искать меня среди гостей, я вздохнула со спокойствием. Его выразительные глаза остановились на мне, и я ободряюще улыбнулась. Каким же он был красивым в новом фрачном костюме! Он совершенно не выглядел на свой возраст и казался куда моложе; вы бы ни за что не пропустили его в толпе, среди других мужчин он притягивал своей безукоризненной манерой держаться в обществе и властностью, проявляющейся время от времени то в речи, то в его пристальном взгляде.
Роуз была права: к чему все тревоги и волнения, когда именно я являлась миссис Готье? Не Коллет, не кто-либо ещё. Мой муж был мечтой, что осуществилась бы только для самой достойной, и раньше я об этом не задумывалась.

Выпив ещё воды, я наконец решилась подойти к компании, с которой беседовал Джейсон, но едва сделала несколько шагов, как вдруг ощутила резкое головокружение. Пришлось остановиться, а затем вернуться, но леди Роуз там уже не оказалось. Джейсон всё ещё разговаривал с теми джентльменами; я попыталась окликнуть его, но мой голос ослаб, и никто даже не обратил на меня внимание. Ощутив сильную нужду в свежем воздухе, я отыскала за толстой портьерой ярко-багрового цвета выход на террасу.

Было морозно, от сильного ветра спасали лишь каменные стены; каждый новый вдох давался мне всё труднее, и было почти больно. Мои руки замёрзли уже через несколько секунд, но голова так и продолжала гудеть, а мысли не прояснились. Сделав ещё один глубокий вдох и последний глоток воды, я собиралась вернуться в зал, но мой взгляд невольно упал на ещё один подъехавший экипаж. Тряхнув головой, я присмотрелась и сквозь прутья решётки разглядела до боли знакомую фигуру в сером пальто и цилиндре. Мужчина, сошедший у подножия ступеней замка Энн, поднял голову, и в свете фонарей я увидела его лицо. Это был Роберт Уолш.

Моё состояние ухудшилось как по волшебству, словно кто-то дёрнул за нужную ниточку, стоило мне увидеть его, стремительно поднимающегося по лестнице к главному входу. Видимо, он был так сосредоточен на собственных мыслях, что и не заметил меня на террасе. Оставив пустой бокал на каменных перилах, я ушла в зал, чтобы поскорее найти мужа. Однако удалось мне это не сразу. Намечалась кадриль, а я прошла, несколько раз задев плечом собравшихся к танцу, отчего и получила в свою сторону неодобрительное шиканье потревоженных дам. Но мне было всё равно. Чертовски кружилась голова, перед глазами почти расплывалось увиденное, а живот так скрутило, что мне казалось, будто я вот-вот согнусь пополам прямо посреди огромного зала средневекового замка.

Когда зазвучала музыка, я уже добралась до противоположной стены и остановилась у неосвещённого прохода в какой-то неизвестный мне коридор. Было слишком многолюдно, чтобы отыскать Джейсона так быстро, так что я замешкалась и когда новый приступ тупой и резкой боли скрутил мои внутренности, я отвернулась от яркого света. В ту же минуту я ощутила, как некто взял меня под руку и помог разогнуться; радость немного облегчила мою боль, ведь я была уверена, что Джейсон нашёл меня. Однако я ошибалась.

Меня потянули прочь от закоулка, где я остановилась, прямиком во тьму коридора, и не успела я оглянуться, как меня уже втолкнули в небольшую комнату, в которой преобладал запах затхлости. Опершись о выступ в неровной стене, я обернулась и увидела молодого человека в костюме лакея. Он был мне не знаком, так что я, с трудом претерпевая тошноту и головокружение, прохрипела не своим голосом.

— Куда вы меня привели? Чего вы хотите?

Он молчал, его лицо мне показалось совершенно белым, неподвижным, будто высеченным из камня. В тот момент он не казался мне непобедимым или опасным, я бы справилась с ним и сама, но боль, скрутившая меня, ослабила шанс к побегу. Я сделала шаг к запертой двери, но незнакомец преградил мне путь.

И именно тогда я закашляла, я стала давиться от этого странного недуга. И страх парализовал меня, когда я посмотрела вниз: старый пыльный ковёр был запачкан моей кровью. Единственной ясной мыслью в моей голове в тот момент было:
«Отравлена?!»

— Я всего лишь выполняю чужое поручение, — услышала я над собой неуверенный голос мальчишки. — Простите меня, но она сказала, что вы сами виноваты!

Она?!

Не успела я задать вопрос, как вдруг очередной приступ рвоты согнул меня, и я опустилась на колени. Непрошеные слёзы мешали смотреть, но пальцами я явственно ощущала липкую кровь, а боль всё не утихала. Казалось, меня разорвёт на части. И тогда я подумала о своём ребёнке, о своём несчастном невинном ребёнке. Если я не выживу… если это отразится на нём и я потеряю его…

— Мне нужен доктор… — взмолилась я, подняв глаза к незнакомцу. — Пожалуйста!

Но отрицание и нерешительность, и, возможно, некий страх за содеянное, отразившиеся в его взгляде, ясно дали мне понять, что он намеревался бросить меня. Он повернулся к двери в тот момент, когда я зашлась новым приступом кровавого кашля. Отворилась тяжёлая дверь, но некто другой втолкнул мальчишку обратно, и я услышала чужой, но на этот раз знакомый голос.

— Всё отменяется! Слышишь, глупец? Прочь отсюда, пока я не сломал тебе шею…

— Вы не можете мне приказывать! Я подчиняюсь только мисс…

— Закрой рот! — рявкнул злой грубый голос; плача и давясь кашлем, я всё-таки узнала Роберта Уолша. — Никаких имён в этих стенах! Вот же идиот… ты посмотри только, что ты натворил! Она может умереть…

— Но ведь…

— Всё! Не желаю ничего больше знать. Уходи, да так, чтобы никто не заметил, ясно? И молчи! Молчи обо всём и о ней, иначе я отыщу тебя и прикончу!

Послышались удаляющиеся шаги, и до меня вдруг донёсся шум из главного зала. Музыка. Танцы. Голоса многочисленных гостей.
Когда кашель прекратился, лучше я себя не почувствовала. Наоборот, одна боль могла перекрыть другую, но теперь мне действительно казалось, что я умру. Мужчина подошёл ко мне и с лёгкостью поднял на руки. Моё пылающее заплаканное лицо оказалось так близко к его лицу, и я успела заметить его обеспокоенное, взволнованное выражение и неестественную бледность.

— Вот так, всё будет хорошо, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. — Я помогу вам, я всё исправлю.

— Мне нужен… доктор…

— Да, я знаю. Я позову его, и вы будете в порядке. Сюда. Пройдём через комнату прислуги.

Он собирался унести меня куда-то, и я не могла даже пошевелиться, настолько я ослабла. Я оказалась безвольной куклой в его руках, и мне было невероятно больно. Когда я попыталась упомянуть о Джейсоне, голос меня подвёл, и слова превратились в хриплый шёпот. И как скоро я погрузилась во тьму, как быстро я потеряла контроль над собственным сознанием и провалилась в спасительное небытие, я уже не могла вспомнить.

_____________________________

© Alan Wake