Мое намерение найти решение проблемы потеряло значение, когда один день превратился в три, а три – в семь. Я находилась на девятой неделе беременности, но ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы рассказать кому-то о ней. Какой-то частью я считала, что нужно подождать до окончания первого триместра, когда риск выкидыша спадет. Беременность при возрасте за сорок намного более рискованна и проявились те проблемы, о коих я и не думала волноваться, когда вынашивала Ренесми в свои двадцать два, и меня одолевал страх, что что-то может случиться с малышом. Мой врач сказал, что, если не считать мой возраст и небольшой излишек веса, у него совершенно нет оснований полагать, что моя беременность может закончиться чем-то иным, а не здоровым и счастливым малышом. И при всей положительной динамики он будет наблюдать меня. Необходимо пройти тесты, среди которых ужасающий амниоцентез. Обычно нахождение иголки любого размеры поблизости вызывает у меня панический приступ. Не могу и представить, как отреагирую на ту, что понадобится для теста.

Нужно волноваться и задумываться о стольких вещая, которые даже не посещали мои мысли во время беременности с Несси. Если честно, ничто не стоило переживаний, когда я знала, что Эдвард будет рядом. Перенести беременность повышенного риска в одиночку было выше моих сил.

Именно поэтому я больше не смогла терпеть и позвонила Розали.

Мои переживания о малыше и том, как рассказать Эдварду, не давали спать по ночам, и я боялась, что сломлюсь под давлением обстоятельств. Стресс оказывал негативное влияние на меня и ребенка, а невозможность обсудить с кем-то сложившуюся ситуацию лишь всё ухудшала. Я пыталась справиться со всем в одиночку всю неделю, но получалось плохо. Поэтому подняла трубку телефона и позвонила единственному человеку, который поймет меня правильно и поддержит, несмотря ни на что.

Роуз без проблем согласилась встретиться со мной после работы в нашем любимом местечке недалеко от их с Эмметом дома в Редмонде. Эммет уехал из города по делам, а их близнецы, что ходили уже в старшую школу, уже достаточно взрослые, чтобы посидеть без присмотра весь вечер. На самом деле Роуз была уверена, что никого не будет дома, так как у Мелинды появился новый приятель, а Тревор приближался к окончанию победного бейсбольного сезона и вместе со своими друзьями по команде отмечал нон-стоп.

Приехав раньше Роуз и просмотрев меню, я решила заказать ванильный молочный коктейль.

Мой желудок завязался в узел от волнуюшего ожидания реакции Роуз на новость, которой я собиралась поделиться, и я чувствовала подташнивания. Я буду рада, когда утренняя – и дневная, и ночная – тошнота прекратится.

Мне также очень захотелось отведать мороженого.

Розали пришла до того, как подали мой коктейль, и прошествовала по ресторану не как настоящий юрист, обладающий властью и силой, а как модель, только-только сошедшая с подиума. Она насмехалась каждый раз, когда ей об этом говорили, но правда в том, что Эсми и Карлайл создали двух красивых детей. Эдварду достался цвет волос мамы, но черты - отца, а вот Роуз, напротив, стала обладательницей светлых волос Карлайла, его голубых глаз и роста, а вот от Эсми ей досталась фигура и изящество.

- Вот черт, какой длинный день. Что ты заказала? Я проголодалась. У меня сегодня был ланч с клиентом, и он настоял на встрече в престижном ресторане, где подают порции размером с мой мизинец. Я так голодна, что мой желудок готов поглотить сам себя.

Она положила свое пальто в угол нашей кабинки и поставила сумку рядом с моей. Встряхнув волосы, она зашла в кабинку и одарила меня быстрой улыбкой.

Я улыбнулась и передала ей меню, не став отвечать на ее вопрос. Когда Роуз голодна, ничто не может встать между ней и едой.

В этот момент вернулась официантка с моим молочным коктейлем и стаканом воды, но еще до того, как она успела спросить у Розали заказ, Роуз отрапортовала:

- Большой чизбургер, большую порцию картофеля-фри. Эмм… - Она посмотрела на мой коктейль. – И шоколадный коктейль. Спасибо.

Они с официанткой посмотрели на меня выжидающе, но я лишь покачала головой.

- Мне пока хватит, спасибо. – Официантка кивнула и ушла до того, как Роуз успела приподнять свою идеальную бровь. Она смотрела на меня несколько секунд, а потом заговорила:

- Рассказывай.

Я знала, что от нее ничего не скроется, но не ожидала, что всё станет очевидно настолько быстро.

- Я беременна.

Официантка вернулась с молочным коктейлем Роуз, но моя золовка просто сидела и смотрела на меня с нечитаемым выражением лица. Я ожидала, что она что-нибудь скажет, будет кричать, говорить бессвязно; черт возьми, хотя бы моргнет, но она просто сидела и смотрела на меня. В конце концов, мне стало настолько некомфортно, что я, не справившись с собой, заерзала и отвела взгляд.

- Ты уже рассказала моему брату? – Она потянулась и взяла лежащую рядом с ней на столе палочку и, медленно распаковав, опустила в напиток.

Я покачала головой.

- Нет.

- Как бы мне хотелось увидеть выражение его лица, когда ты скажешь ему, что он снова станет отцом. – Она сделала глоток своего молочного коктейля и откинулась на спинку стула. – Так вы разговаривали всё это время или…

Я покачала головой, чтобы прочистить мысли.

- Я удивлена, что ты не спрашиваешь, его ли это ребенок.

Роуз закатила глаза.

- О боги, Белла, ты серьезно? Если вы оказались достаточно глупы, что решили пройти через этот бракоразводный процесс, то это совсем не значит, что кто-то из нас перестал верить, что вы до сих пор любите друг друга или хотите друг друга. Если кто-то когда-то и мог бы поспорить со мной и Эмметом в спальне, то это только ты и мой брат. Вы же не можете держать руки при себе, находясь рядом. Если честно, я удивлена, что вам понадобилось столько времени.

Когда я ничего не ответила, Роуз продолжила:

- И не стоит упоминать, что я бы с огромным сомнением поверила, что ты прыгнула в постель с кем-нибудь другим так быстро. Ты злишься, но не собираешься мстить. Мы все с детства знаем, что вы с Эдвардом предназначены друг другу. Поэтому другого выбора и не существует. Если ты залетела, то виной этому – только мой брат.

Я не смогла сдержать слез при ее словах, что мы с Эдвардом предназначены друг для друга, и смеха, когда она употребила термин «залетела».

- О Роуз, что мне делать? Я так всё запутала. – Я втянула воздух через нос и одарила золовку благодарной улыбкой, когда она протянула мне упаковку бумажных платочков.

Как только я привела себя в порядок, Роуз выпрямилась и одарила меня пронзительным взглядом.

- Ну, по крайней мере, хорошо, что мне не придется отшлепать тебя, чтобы ты поняла, насколько неправильно поступила, заведя всё настолько далеко.

Я обиделась.

- Ты со мной согласна.

- Я согласна с тобой лишь в том, что ты подняла этот вопрос. Моему брату была нужна встряска, и я думала, что выгнать его на ночь или две будет достаточно. Никто не удивился так сильно, как я, когда он подал на развод. Почему ты не сделала шаг вперед и не стала бороться за свой брак? – Роуз покачала головой и нагнулась, чтобы сделать еще один глоток молочного коктейля. – Идиоты, вы оба. Все знали – да и знают - как сильно вы друг друга любите. Никто не мог поверить, что вы действительно прошли через бракоразводный процесс. – На мгновение она задумалась. – Ладно, Эммет мог. Он сказал, что это почти неизбежно, когда два самых упрямых на планете человека женаты друг на друге. Никто из вас не даст задний ход и не признается, что был не прав. И он дал вам три месяца для воссоединения.

Розали опустила взгляд на мой живот, а потом вновь посмотрела на меня, улыбаясь.

- Кажется, я задолжала ему пятьдесят баксов. Я думала, что ты продержишься хотя бы шесть месяцев.

- Мы не вместе, Роуз. Я не разговаривала с ним с той ночи.

Выражение лица Роуз снова стало серьезным.

- О чем ты?

Я пожала плечами.
- У нас был секс ночью после завершения развода. Когда я проснулась на следующее утро… его не было.

Роуз просидела молча добрых десять секунд, а потом на нее накатили эмоции.
- Глупый сукин сын. Идиот. Я не могу поверить. Я кастрирую этого придурка. – Дико злая Роуз – это устрашающая Роуз.

Я снова начала плакать. Эти разыгравшиеся из-за беременности гормоны меня убивают.

- Я просто… Я не понимаю, что случилось. Я знала, что нам необходимо поговорить, но после всего… я не ожидала, что он так уйдет. Я думала…. Не знаю, что я думала. Просто повела себя глупо… снова.

Роуз протянула руку и взяла мою ладонь в свою.
- Ты столкнулась с любимым мужчиной и подумала, что, может, есть шанс всё исправить, я права?

Я задумалась, а потом кивнула.
- Да. Будто вмешалась судьба и сказала «достаточно».

Она отпустила мою руку и указала на мой живот.
- Эмм, я бы тоже так сказала. Если этот ребенок не знак, что вам нужно снова быть вместе, тогда я не знаю, что это.

***

Мы разошлись спустя час, но я так и не приблизилась к тому, чтобы понять, как рассказать о беременности Эдварду, но знала, что у меня есть поддержка Розали, какую бы реакцию ни проявил мой бывший муж. Единственное, что не подлежало обсуждению, это таки необходимость наличия разговора с ним, но я сказала ей, что волноваться об этом не стоит. Я люблю его слишком сильно – нуждаюсь в нем слишком сильно - чтобы скрывать беременность. Несмотря на совершенные в браке ошибки, я знала, что он изо всех сил старался быть отличным отцом. Я кричала ему ужасные вещи о том, какой он дерьмовый родитель, в ночь нашего расставания, но это была неправда. Может, его не было рядом столько, сколько хотелось мне, во время взросления Несси, но он всегда присутствовал во время важных событий, и он любит нашу девочку. У меня не было сомнений, что этого ребенка он будет любить не меньше.

Я составила план. Роуз провела детективное расследование и выяснила день следующего выходного Эдварда и его планы. К счастью, их у него не было. Еще она дала мне его адрес, который я и так знала из бракоразводных документов.

Эдвард работает в следующую пятницу, но его смена заканчивается около шести, значит, следующий день, субботу, он не проспит. Если я хоть немного знала своего мужа, то понимала, что в субботу он встанет рано, выйдет на пробежку, потом вернется в квартиру и будет валяться час или два, смотря спортивный канал. Если я спланировала всё правильно, то смогу встретиться с ним после пробежки, но прежде чем он слишком увлечется телевизором.

Ночь пятницы Роуз провела у меня, чтобы успокоить и поддержать. Наверно, так она решила удостовериться, что я не дам слабину, но у меня даже не было таких мыслей. Меня одолевала радость от того, что она была рядом и следила, чтобы я не сошла с ума от беспокойства. От стресса, который может преподнести новый день, у меня крутило живот, и, если бы рядом не было Роуз, не уверена, как бы справилась с эмоциями. Благодаря ей я смогла как-то расслабиться и даже немного поспать.

В субботу утром я встала рано, и мое тело потрясывало во время принятия душа и одевания. Роуз одобрила мой выбор одежды, сказав, что всё выглядит невинно сексуально, а я и не думала, что могу быть такой в сорок два… или во время беременности. Слишком взволнованная, чтобы об этом волноваться, я обняла ее, когда она садилась в машину, и поблагодарила за всё, что она для меня сделала. Постоянное отсутствие Эдварда ранило ее, и она, как никто другой, понимала, из каких мотивов я исходила, когда сделала такой поступок в попытке сохранить брак. Возможно, Роуз не согласна со всеми моими действиями, но она дарила мне столь необходимую любовь и поддержку, когда моя ошибка разрушила всё вокруг.

Я приехала к Эдварду, едва часы показали десять, и надеялась, что достаточно хорошо знаю своего мужа и его привычки не изменились. Я припарковала машину, вытащила ключ из зажигания и замерла. Казалось, всё мое тело парализовано и не знает, как вновь начать двигаться. Я послала мысленную молитву, прося Господа дать мне силы сделать то, что надо: рассказать Эдварду о ребенке и, может быть, начать исправлять ошибку, совершенную несколько месяцев назад.

Я зашла в здание, не зная, стоит ли попросить консьержа позвонить Эдварду, чтобы сообщить о госте. У меня не осталось выбора, когда охранник поднял взгляд и увидел меня. Я ожидала вопросов, но вместо этого он улыбнулся.

- Миссис Каллен, вы можете подняться. Мистер Каллен в квартире 622.

Я могла лишь неотрывно смотреть на него.
- Пр… простите?

Он одарил меня улыбкой.
- Ваш муж сказал, что если вы зайдете, отправить вас наверх. – Заметив мой сбитый с толку вид, он продолжил: - Он показывал нам фотографию, объяснил, кто вы. Наверно, он ждал, пока вы придете к нему.

Казалось, что мое сердце вот-вот вырвется из груди. Я смогла лишь кивнуть, не сумев протолкнуть воздух в горле, чтобы прошептать благодарность охраннику. Он продолжил улыбаться, указывая в сторону лифтов.

Поездка до квартиры Эдварда стала самой короткой и длиной в моей жизни. Я понятия не имела, чего ожидать, когда постучу в его дверь, но тот мужчина подарил мне то, чего не было ранее.

Надежду.

Эдвард жил в конце длинного коридора. Я слышала шум людей, живущих на одном с ним этаже и скрывающихся за дверями, приглушенный, но всё же. Часть меня задумалась, чем же занимаются эти люди, сталкивались ли с новостью, которая изменит жизнь… совершали ли ошибки, оказывающиеся самыми худшими в жизни… думали ли, как исправить их и что будет, если что-то пойдет не так…

Еще не осознав этого, я оказалась перед заветной дверью. Подняла руку, чтобы постучать, и заметила, что дрожу, точно осиновый лист. Нужно собраться. Это Эдвард. Я люблю его уже больше половины своей жизни. У нас есть общая дочь, и наша любовь создала еще одного ребенка. Мне нужно держаться за эту мысль, если больше не за что.

Я подняла руку и постучала.

Несколько минут я ничего не слышала, а потом раздался хлопок и приглушенный крик. Затем послышались шаркающие звуки и дверь отворилась.

Эдвард стоял передо мной, а с него капала вода. Его шорты сидели низко на бедрах, открывая V-образную форму мышц. Он тяжело дышал и выглядел раздраженным, открыв дверь.
Мое появление удивило его: его рот приоткрылся, и он просто смотрел на меня, не произнося ни слова.

- Эмм… привет. – Я закусила губу, не зная, что сказать или сделать дальше. Эдвард продолжал просто на меня смотреть, будто не мог поверить своим глазам. Когда он ничего не сказал, я заговорила снова: - Ты в порядке?

Кажется, эти слова рассеяли туман.

- Э, привет! Эмм, да… Я просто… Я не... Не могу поверить…Я не представлял… ты здесь. – Он покачал головой, будто пытаясь прояснить ее.

- Прости за беспокойство, но я просто…

Я резко оборвалась, увидев человека, выходящего из коридора позади него.

- Эдвард, у тебя есть еще полотенца? Мы устроили беспорядок…

Она была красивой. Сногсшибательной и именно такой, какую я всегда представляла рядом с Эдвардом вместо простой и обычной себя. Блондинка с длинными ногами и чистыми, кристально голубыми глазами. Ее спортивный топ обтягивал такую грудь, о которой я могла только мечтать.
Она выглядела абсолютно дома и комфортно, разгуливая по квартире в спортивном топе и паре тренировочных шорт. И с нее тоже капала вода.

И она была молодой… по крайней мере, моложе меня.

Мое сердце рухнуло на пол и разбилось на миллион маленьких кусочков. Никакие мои ожидания, никакие худшие кошмары - ничто не могло подготовить меня к этому.

Я сделала шаг назад, буквально чувствуя, что Эдвард ударил меня. Моя рука легла на живот, словно защищая ребенка внутри от того, что вижу. Меня затошнило.

Эдвард взглянул через плечо на женщину, а потом – на меня, на его лице отразилось выражение ужаса.

- О Господи, Белла. Я…

Я сделала еще один шаг назад и закачала головой.

- Я… мне стоило позвонить. Мне нужно… эмм… мне нужно поговорить как-то с тобой… вскоре.
Лишь… позвони мне, когда сможешь, хорошо? Прости за… эмм… - Я махнула рукой, не сумев найти слова для описания происходящего.

Я изо всех сил пыталась не делать поспешных выводов относительно того, почему роскошная молодая блондинка ходит практически обнаженной и мокрой по квартире моего бывшего мужа, но это было так чертовски трудно.

Думай о малыше. Думай о малыше.

Мы разведены. Мы не разговаривали девять недель. Он в праве приводить в свою квартиру, кого захочет, и делать, что захочет. Я не могу чувствовать себя обиженной или оскорбленной.

Лишь то, что я люблю его, не значит, что он испытывает подобные чувства.

- Белла, это не то, что ты думаешь… - Эдвард двинулся в мою сторону, протягивая руку.

Я покачала головой.
- Я не… Я ничего не думаю. Мне нужно идти… хорошо? – Я отвернулась и как можно быстрее заспешила по коридору, подальше от того, что происходило в квартире.

- Белла, мой душ сломался. Вода растеклась по всему полу, а Кейт помогает мне убраться! – вскричал Эдвард. Я слышала позади его шаги, но не могла остановиться. Всё тело кричало: «Беги!»

Когда дело доходит до выбора бежать или биться, я всегда – всегда – выбираю выбежать. После сорока лет просто невозможно делать что-то другое.

- Белла, пожалуйста. Вернись. Позволь мне починить душ, и мы поговорим. Нам нужно поговорить. – В его голосе ясно различалась мольба или даже слезы за ней. Я уже дошла до лифта, но не нажала кнопку. Не могу терпеть, когда он плачет. Никогда не могла.

Я повернулась к нему. В его глазах блестели непролитые слезы, а выражение лица было душераздирающим.

- Клянусь, у меня ничего - ничего - нет с Кейт. Я всё тебе объясню, но мне необходимо вернуться и починить душ, пока не стало хуже.

Он протянул мне руку, и я понимала, что наше будущее либо построится, либо разрушится в этот момент. Может, мы не сможем исправить совершенного, но, если я приму его руку, будет хотя бы шанс.

Отвержение его руки предречет полное отсутствие шанса на наше воссоединение.

Принять его руку — значит довериться ему.

Оттолкнуть – показать, что не доверяю.

И это будет означать конец эпический любви Эдварда и Беллы.

Как будто у меня мог быть выбор.

Его рука крепко сжала мою, и он издал короткий облегченной смешок.

- Идем, пока нас всех не смыло.

Когда мы зашли в квартиру, Кейт не было видно. Справа от входной двери располагалась кухня, слева – маленький коридор с двумя дверьми, прямо – гостиная и столовая. Диван стоял перед камином, электрический экран которого был загорожен мантией. В столовой было пусто, если не брать в расчет несколько коробок.

Во всей квартире не было никаких отличительных или личных предметов. Диван – из черной кожи, стены – белые. У него даже не висели занавески. Единственным ярким пятном казался маленький ковер, на котором стоял кофейный столик перед диваном.

Эдвард жестом указал на диван.

- Чувствуй себя как дома, пока я разберусь, что за чертовщина творится. Вернусь, как только смогу. – Он отпустил мою руку и сделал несколько шагов в сторону, но заколебался, а потом быстро вернулся ко мне. Повернувшись ко мне, он быстро опустил свои ладони на мою шею. Его поцелуй был страстным, быстрым и превосходным.

Он ничего не сказал: лишь развернулся и оставил меня в одиночестве в гостиной.

***

Только спустя два часа квартиру покинули заведующий дома, сантехник и Кейт, оставив нас наконец с Эдвардом наедине.

Оказалось, что Кейт – всего лишь подруга. Молодая, красивая, готовая помочь подруга-лесбиянка, живущая дальше по коридору со своей девушкой, с которой встречается уже шесть лет. Она познакомилась с Эдвардом на работе и помогла ему найти жилье, узнав о его проблеме. Они также стали вместе совершать пробежки – именно так она и оказалась в его квартире во время починки душа. После пробежки Эдвард вернулся домой и увидел, что повсюду вода, а Кейт предложила помощь.

После волнений последних нескольких часов и облегчения Эдварда от того, что я поверила ему о Кейт, мы оказались в странной ситуации. Нам нужно было столько обсудить, но никто не знал, с чего начать. Между нами растянулась тишина, напряженная и раздражающая.

Эдвард потер рукой шею.

- Хочешь чего-нибудь выпить? Поесть? Может, у меня что-то есть… где-то… - Он запнулся, его щеки обрели легкий оттенок розового.

Я покачала головой, отказываясь, но потом передумала.

- Если у тебя есть вода, было бы отлично.

Он кивнул и, встав, направился на кухню, не сказав ни слова. Кухне отводилась половина стены с барной стойкой, поэтому я отчетливо видела всё из гостиной. Эдвард на секунду замер перед открытым холодильником, а потом потянулся и взял, судя по всему, воду. Когда он развернулся в мою сторону, я быстро отвела взгляд, не желая, чтобы меня застали за подглядыванием.

Эдвард вернулся и, протянув мне воду, сел на другой конец дивана. Мы сидели в тишине, а потом заговорили одновременно:

- Я должен извиниться за то, что случилось…

- Эмм, мне нужно тебе кое-что сказать…

Мы одновременно остановились – проклятье двух людей, проживших большую часть жизни вместе и обычно находившихся в гармонии друг с другом. Месяцы врознь сказались не только на наших отношениях, но и на их ритме.

Эдвард заговорил первым.

- Я хочу извиниться за то, что случилось несколько недель назад. За то, как поступил с тобой… - Он покачал головой. – Это непростительно. Я воспользовался тобой, а потом… я не должен был оставлять всё так, как оставил.

Я сглотнула.
- Да, не должен был. А почему сделал?

Он резко выдохнул и закрыл руками лицо.
- Все банально: я испугался.

Эти слова застали меня врасплох.

- Испугался? Я не…

- Я испугался, что ты проснешься и скажешь мне, что ничего не изменилось. Что случившееся между нами – твой способ попрощаться. Что для тебя это не значило того же, чего для меня…

Мое сердце билось со скоростью миля в минуту.

- Что эта ночь значила для тебя?

Он повернулся и посмотрел прямо на меня.

- Она значила всё. Я думал, что больше никогда не буду обнимать тебя или прикасаться к тебе… и иметь возможность после всего, через что тебе пришлось пройти из-за меня… для меня она значила абсолютно всё.

На мои глаза выступили слезы, и я понимала, что совсем скоро не смогу их сдерживать. Но мне необходимо держаться, потому что нам еще через столько всего предстоит пройти. Понимая, что он воспользовался шансом, чтобы быть честным со мной, я почувствовала, что должна отплатить ему тем же.

- И для меня эта ночь значила всё. Я думала, что это наш шанс воссоединиться и начать исправлять то, что я натворила. Когда я проснулась и увидела, что тебя нет…
Я не могла противиться слезам. Мое сердце разрывалось от осознания его чувств после проведенной ночи, когда он подумал, что я никогда его не прощу.

- О Господи, Белла. – Он пересек за мгновение диван, и я оказалась в его объятиях. – Малышка, я же испортил всё дальше некуда, да?

Я покачала головой у его груди.
- Нет, это была… моя… ошибка. – Я едва смогла произнести эти слова сквозь вырывающиеся всхлипы.

- Нет, нет, я должен быть послушать тебя, когда ты пыталась сказать мне, в чем нуждаешься. Я слишком погрузился в свои проблемы и важность, что потерял ощущение реального мира. – Его губы скользили по моим волосам, и я почувствовала, как он оставил там крошечный поцелуй.

- Я знаю, что твоя работа важна, но и я хочу быть важной для тебя. А я этого больше не чувствовала… Не чувствовала, что ты испуган…

- О дорогая, я никогда не переставал заботиться о тебе, никогда не переставал любить тебя. Я лишь… хотел положить мир к твоим ногам, а сделал всё неправильно. Я мог думать лишь о борьбе с призраком отца в коридорах… о том, чтобы быть лучше его.

Карлайл закончил свое обучение в медицинском колледже и был звездным доктором среди своих коллег многие годы, пока Эдвард рос. Когда Эдварду было восемь, семья переехала в Форкс, и Карлайл получил должность главного врача в больнице Форкса. Вероятно, его память и наследие до сих пор живет в больнице даже спустя столько лет.

- Почему ты не сказал мне? – Я опустила ладони за лицо Эдварда. – Почему ты не рассказал мне о своих чувствах, о своих мыслях?

Руки Эдварда легли поверх моих.

- Потому что я знал, насколько жалок. Я понимал, что соревнование происходит только в моей голове. Но оно было так важно… Все рассказывали истории о моем отце, всё доходило до такой степени, что я чувствовал, будто он стоит за моим плечом, наблюдает за мной, осуждает меня. Все поступали одинаково. Я мог думать лишь о более усердной работе, более высоком качестве, поэтому не мог избавиться от чувства… несостоятельности.

Мои руки упали с его щек.

- Несостоятельности? Ты шутишь? Мы выбросили наш брак, потому что ты чувствовал несостоятельность рядом с памятью отца в больнице?

Внезапно я разозлилась. Не могла поверить, что мы совершили эту ошибку лишь из-за того, что что-то произошло в голове Эдварда.

- Ты хоть знаешь, как сильно они тебя там любят? Как много о тебе говорят? Я не могу позвонить или сходить куда-нибудь, чтобы кто-то не сказал мне, какой ты чудесный! – Я встала и начала ходить туда-сюда по пустой столовой. – Я не могу в это поверить…

Эдвард встал, но не подошел ко мне.

- Я знаю, Белла, знаю.

Повернувшись, я оказалась с ним лицом к лицу.
- Ты знаешь? Ты хоть представляешь, что мы натворили? Что я натворила? Я разбила сердце дочери! Разрушила нашу семью, потому что не могла заставить тебя выслушать меня, увидеть, что твоя безумная страсть к работе делает со мной, с нами. И теперь услышать, что всё это было из-за воображаемого соревнования с отцом… который не работает в больнице уже больше тридцати лет?

Я испытывала отвращение к нему, к себе. Возможно, он пытался сказать мне, а я не стала слушать. Возможно, я так заняла себя попытками вовлечь его в разговор, спасти наш брак, что не слышала, как он назвал истинную проблему. Неужели мы действительно были так далеки, что нечто такое простое смогло нас разлучить?

Очевидно, да, были.

Я осела на пол; значение того, что мы сделали, свалилось на меня. В какой-то момент нашего брака мы перестали разговаривать и слушать друг друга. Эдвард чувствовал, что не может довериться мне, чтобы рассказать о своих страхах, а я не могла прорваться сквозь собственный туман, чтобы понять, что происходит с нами, с нашим браком; что сделать с ним или с собой. Он не смог взглянуть мимо своего чувства несостоятельности, чтобы выслушать меня, когда я сказала, что нам необходима помощь.

И из-за этого всё и произошло.

Я совершала энергичные действия, чтобы попытаться открыть его глаза на происходящее, произнося слова, которые вовсе не имела в виду, и не могла уже остановиться. Вместо того чтобы образумить меня, он разозлился и ушел, подтолкнув все к тому, что мы отдалились вместо того, чтобы стать ближе.

- Белла? Малышка, вставай. Все хорошо. Мы всё исправим. Дорогая, пожалуйста, перестань плакать. Я не могу выносить твои слезы… - Голос Эдварда надрывался, будто он сам говорил сквозь слезы. Я и не понимала, что всхлипываю, пока его голос не ворвался сквозь мой внутренний монолог.

Я позволила ему поднять меня и отнести на диван, куда он опустил меня и встал передо мной на колени.

- Малышка, ты должна успокоиться. С нами всё в порядке. Мы здесь и всё исправим. С нами всё в порядке.

Я взяла себя в руки, хотя это было сложнее, чем должно было бы быть. Мои гормоны вырвались из-под контроля, делая мое поведение иррациональным и преобладая над другими событиями, которые стали неважны.

Потому что они неважны. Больше неважны. Мы наконец… наконец… разговариваем и рассказываем всё друг другу. Мы исправим наши ошибки.

Мы должны, потому что за последние месяцы я отлично поняла, что быть вдали от Эдварда – не вариант. Без него я живу лишь наполовину. Лишь оказавшись в его руках, я поняла, как тяжело было на сердце, как трудно дышать без него.

Устроившись рядом со мной на диване, он утешал меня, пока я успокаивалась. Эдвард проводил рукой по волосам и спине, шепча слова любви и утешения мне на ухо. Мои рыдания затихли, и я полностью расслабилась рядом с ним.

- Думаю… Думаю, нам нужно выяснить, что мы будем делать с твоей работой, потому что я не могу вернуться к тому, как всё было. – Мой голос был тихим, но твердым. Я намерилась двигаться вперед, но мы не сможем этого сделать, ничего не изменив.

Эдвард долгое время молчал, так долго, что я не была уверена, услышал ли он меня… или хотел бы то, о чем прошу. Как только я собралась отпрянуть и посмотреть на него, он ответил?

- Я напишу завтра заявление. Отработаю две недели и… уйду.

В этот раз я без колебаний взглянула на него.
- Уйдешь в сорок два?

Он пожал плечами и одарил меня небольшой печальной улыбкой.

- Поеду рыбачить или чем-нибудь займусь. У меня есть время, чтобы придумать.

Я закатила глаза и покачала головой.
- Я не хочу, чтобы ты бросал работу, Эдвард.

- Но… ты сказала…

Вздохнув, я придвинулась вперед, пока наши лбы не стали соприкасаться.
- Я сказала, что нам необходимо что-то придумать и чтокое-чему нужно измениться, но тебе не надо бросать работу. Тебе нравится быть доктором. Ты самый лучший доктор, которого я только видела. Ты замечательно делаешь свое дело, и я бы не смогла попросить тебя бросить людей и пожертвовать своим миром.

- Ты мой мир. Ты и Ренесми. Больше ничего не имеет значения. Ничего.

- И это всё хорошо и замечательно, и, несмотря на всё те ужасные слова, которые я кричала несколько месяцев назад, я знаю, что ты отличный человек. Знаю, как сильно ты любишь меня и как много я для тебя значу. Даже произнося те ужасные слова, я знала это. Во мне говорили боль и злость, и я позволила им поглотить себя, пока не могла более ничего видеть. – Я отклонилась, чтобы посмотреть в его глаза вновь. – Но, Эдвард, я также знаю, сколько для тебя значит работа, и не позволю, чтобы ты разрушил свою мечту. Я просто… ты нужен мне рядом чаще. Особенно сейчас.

Эдвард кивнул.
- Знаю, и я должен был послушать тебя, когда ты сказала, что хочешь проводить больше времени… подожди. Что ты имеешь в виду под «особенно сейчас»?

Я совсем не хотела рассказывать ему новость вот так, но так как мы делимся своими тайнами…

- Только не сходи с ума, хорошо? – Я взяла его руки в свои, поглаживая большими пальцами его костяшки.

- Это самый верный способ свести меня с ума, Белла. Что происходит? Что случилось? Ты больна? Или Ренесми? Она не разговаривает со мной, ты знала об этом? Не отвечает на звонки…
Господи, я знал, что стоит слетать туда и…

- Тебе стоит успокоиться, иначе схлопочешь сердечный приступ. Что случилось с моим всегда стойким, спокойным как оловянный солдатик Эдвардом?

- Он прощально помахал рукой, когда оставил тебя и едва не выбросил прочь счастье своей жизни. А теперь говори, что имела в виду.

Сделав глубокий вдох, я начала:
- Помнишь ночь? Ту, когда завершился наш бракоразводный процесс? – тихо произнесла я, стараясь успокоить его.

На его лице промелькнула боль, и он потер рукой голову.
- Помню. Я никогда не забуду ее.

Я одарила его слабой улыбкой.
- Да, это бы один из худших дней и лучших ночей в моей жизни… Я тоже думаю, что никогда ее не забуду. И тому есть еще одна причина.

Он не смог скрыть от меня свое раздражение.

- Пожалуйста, просто…

- Эдвард, я беременна.

Он не двигался добрых пятнадцать минут.

- Повтори? – наконец произнес он.

Я издала смешок.

- Я беременна. У нас будет ребенок.

Он покачал головой.
- Но… что… я не… как?

- Ну, доктор Каллен, когда мужчина и женщина решают выразить свою… - подразнила я, но он меня перебил:

- Господи, Белла. – Он отпрянул, чтобы осмотреть мое тело. Его взгляд опустился на мой живот, а потом встретился с моим. – Правда? Но… ты же принимала противозачаточные?

Я пожала плечами.

- После твоего ухода я не стала обновлять рецепт. Не видела смысла. Никогда не хотела быть ни с кем, кроме тебя, а так как ты ушел…

Его рука легла на мой живот.
- У нас правда будет малыш?

Я опустила свою руку поверх его.
- У нас правда будет малыш.

Улыбку, расплывшуюся на его лице, я запомню на всё жизнь. Нагнувшись вперед, он прижался своими губами к моим в нежном поцелуе. А затем наклонился и поцеловал мой живот.

- Малыш, я так сильно люблю тебя и твою маму.

Он выпрямился и посмотрел в мои глаза.

- Так сильно, Белла.

- Знаю. Я тоже тебя люблю. – Наверно, если бы кто-то увидел нас в этот момент, то закатил бы глаза в ответ на глупые улыбки на наших лицах.

Это были долгие несколько месяцев. Мы сделали ошибки и почти потеряли друг друга при этом. У нас впереди много разговоров, того, что нужно понять, чтобы возместить потраченное время. Но я не сомневалась, что в будущем мы будем делать все рука об руку.

- Может, ты… ты теперь вернешься домой? – тихо спросила я. – Мы с Максом скучаем по тебе. Наша кровать скучает по тебе… по нам.

- Ты уверена? Не думаешь, что слишком скоро? – Его голова склонилась в сторону, пока он обдумывал мои слова. – Почему наша кровать скучает по тебе?

- Я не спала в нашей комнате с тех пор, как ты ушел… кроме той ночи.

- Правда?

- Да.

Он одарил меня совершенной улыбкой и горячим поцелуем.

- Мы много денег потратили на ту кровать. Давай не будем оставлять ее пустой еще одну ночь. Поможешь мне собрать вещи?

Мы взялись за руки и направились в спальню. Я поняла, что всё случившееся можно начать с чистого листа, и мы возродили свое счастье из пепла.

Вместе.

---

Вот такое счастливое завершение истории получилось. Надеюсь, герои ответили на все ваши вопросы.
Своими эмоциями можно поделиться на форуме.
За потрясающую редактуру и наставление на путь истинный огромное спасибо Катюше!
За столь необходимую поддержку во время перевода большое спасибо Шантику!