Дни складывались недели, недели в месяцы. Белла каждый день не жалела себя и с былым спортивным упорством буквально по миллиметру, двигалась к своей цели. Бесконечные физиопроцедуры, массажи, аппараты и тренажеры составляли жизнь девушки в этот период.

Эдвард и ребята, как могли, подбадривали ее. И тогда Белла с двойным усердием работала над своими безжизненными ногами. Свой первый и неуверенный шаг она смогла сделать спустя пять месяцев после случившегося. Нет, она еще не могла ходить самостоятельно или стоять. Ее вел Эдвард, словно маленького ребенка, поставив к себе на ноги и придерживая руками. И это была еще одна победа Беллы Свон над судьбой.
Семь месяцев девушка провела в больнице.

Эдвард уговорил ее еще и учиться. К ней специально приходили преподаватели из спортивного интерната и помогали со школьной программой. Так же Белла определилась со специальностью и ее зачислили в Бостонский университет на факультет мировой журналистики. В качестве профилизации Белла выбрала русский язык, что бы даже в этом быть ближе к Эдварду.

Рене перебралась в Бостон, в квартиру, что Лига фигурного катания предоставила Белле, в качестве отступных. Чарли, как всегда был в разъездах по всему миру. Но в свой каждый приезд, неизменно проводил время вместе с дочерью.

В мае следующего года Белла Свон уже ходила самостоятельно, но пока еще с тростью. Эдвард был с ней неотлучно. Вот и сейчас, забирал ее из больницы и вез на квартиру. Белла еще ни разу не видела своего нового жилья.

Квартира располагалась в центральном районе Бостона, в хорошем доме с консьержем и швейцаром у парадного входа. Правда, она была не очень большой – всего одна спальня и гостиная, совмещенная с кухней, но Белла была рада и этому.

Ей предстояла новая жизнь без спорта, но с новыми достижениями. Девушка прекрасно понимала, насколько трудно ей придется, что бы привыкнуть к новому образу жизни. Она была благодарна спорту за то, что именно это занятие смогло закалить ее волю, и она могла добиваться поставленной цели. И еще у нее был Эдвард. Ради него она и будет жить.

Белла сидела на диване в гостиной и смотрела по сторонам. Ей определенно нравилась эта квартирка - с мамой они сделают ее уютной, к ней будут приходить ее друзья. Белла безумно боялась, что только спорт и проживание одном интернате, объединяло ее с лучшими друзьями. Но страхи девушки оказались беспочвенны. И Элис, и Джаспер, и ребята-хоккеисты совершенно искренне любили ее.

Рене уехала на месяц, решать вопросы продажи дома в Форксе. Когда дочь смогла самостоятельно передвигаться, женщина смогла со спокойным сердцем уехать. Эдвард и Джейкоб заверили, что любой каприз Беллы будет немедленно выполняться, и волноваться не о чем.

Эдвард смотрел на Беллу, на ее сияющие глаза и милую улыбку и не знал, как начать разговор. Контракт с Виктором Сосновским был подписан и через месяц он уедет в Россию. Будет тренировать молодежь в новом клубе и сам играть, время от времени. Это прекрасная возможность еще проявить себя. Русская пресса сходила с ума, радуясь появлению мировой звезды такого масштаба в стране, американцы же нарекли его позорным предателем Родины.

Каллену, как всегда, было плевать на все газетные сплетни. Его интересовала лишь Белла и предстоящая разлука с ней.

- Белла, я должен тебе кое-что сказать, - нерешительно начал Эдвард, сев рядом с девушкой на диван и взяв ее за руку, - мне придется уехать.
Белла напряглась и посмотрела на него. Каллену показалось, что этот взгляд прожег его насквозь. В нем было столько непонимания, отчаяния, боли…

- На сколько? - глухо спросила Белла.

- Возможно, навсегда. Но Белла, пойми меня. Мне уже тридцать два года, все что я умею делать в жизни – это играть в хоккей. Я действительно люблю этот спорт, я живу им. Здесь у меня нет будущего, возможности себя проявить. Все клубы Америки закрыли передо мной свои двери. Джейк уедет в Канаду, Эммет в Чехию, а я – в Россию. И мы еще сможем быть в спорте, понимаешь? Малыш, ну не молчи…

Белла лишь отрицательно помотала головой, ей не хотелось признавать происходящее. Её жизненный свет погас и настала тьма. Они все ее оставляют. И ей опять придется бороться с собой, чтобы научиться жить еще и без Эдварда – единственного лучика в ее жизни.

Ради него она превзошла себя и прыгнула тройной прыжок, ради него она сделала свои самостоятельные шаги. Это должно было стать сюрпризом…

Белла отбросила руку Каллена, поднялась с дивана и медленно, ловя баланс руками, направилась к окну.
Эдвард от неожиданности подскочил с дивана и закричал:

- Малышка, ты ходишь! Что же ты молчала…

Но Белла подошла к окну и, ухватившись за портьеру, произнесла:

- Да, Эдвард, я хожу. Но и ты сейчас уйдешь. Уходи, - и из ее глаз потоком текли слезы.

Каллену нечего было сказать. Он просто смотрел на эту девочку с сильным характером, и ему хотелось валяться у нее в ногах и просить прощения за все… За то, что позволил влюбиться в себя, за то, что не заметил, как полюбил сам…

- Белла, - тихо произнес Каллен и протянул руку.

Но Белла ударила его по протянутой руке и прокричала:

- Убирайся, Эдвард Каллен, из моей жизни навсегда! – она сползла на пол и громко разрыдалась. И вместо того, чтобы прижать ее к себе, Эдвард пулей вылетел из квартиры. Так будет лучше, словно мантру твердил он про себя.

Каллен сам не заметил, как оказался в баре. Напившись вдрызг, ввязался в драку. Приехали копы, не разбираясь, кто зачинщик, кто случайный участник, повязали всех и забрали в участок. Момент, когда его запихивали в полицейскую машину, засняли папарацци. Больших глупостей, Эдвард натворить не мог.

Сидя в камере в полицейском участке, Каллен закрыл глаза и прислонился к стенке. Он не звонил никому, хотя право на звонок ему никто не отменял. Эдвард все думал и думал о своей жизни, и его мысли крутились только вокруг Беллы. Он должен вернуться к ней, вымолить прощение. Он хочет, что бы она поняла его. Ну не может же он уехать из страны, когда его любимая девушка злиться на него.

Из раздумий его вывел голос Джейкоба:

- Эй, бывшая звезда спорта и новая знаменитость желтой прессы, собирайся. Ты свободен, я внес залог, - Блек стоял, прислонившись к железным прутьям решетки, с обратной стороны камеры в полицейском участке.

- Как ты узнал? - Эдвард не испытал особого удивления, и задал свой вопрос автоматически. Его голова была пуста.

- Дежурный офицер - фанат хоккея, вот он и позвонил в клуб, на счастье я был рядом. Каллен, и как тебя угораздило? Ни меня, ни Харриса не позвал на веселье, а еще друг называется!

- Заткнись, Блек и позови кого-нибудь, пускай откроют эту клетку, - буркнул Эдвард.

Пришлось еще в участке раздать пару автографов, прежде чем его отпустили. Но Каллену было уже все равно. Он твердо знал, куда он поедет сейчас.

Джейкоб вел машину, Эдвард сидел, насупившись рядом. Началась гроза, небо буквально раскололось пополам от молний.

Первым не выдержал Джейк:

- Ты ведь сказал Белле, так? И она расстроилась, попросила тебя не уезжать.

- Нет, Джейк, она выгнала меня. Сказала, что не хочет больше видеть.

- А у нее железный характер. Хотя знаешь, друг, она права. Мы поступаем, как последние сволочи по отношению к ней. Мы в ответе за тех, кого приручили. Помнишь, сказку, что читала нам твоя мама в детстве?

Эдвард в ответ только заскрипел зубами и с болью сказал:

- А как еще мы можем жить? Только играть, Джейк. Ни ты, ни я не можем без этого. А у Беллы вся жизнь впереди, она сильная и сможет жить, у нее будут новые друзья.

- Новые парни, со временем она выйдет замуж и нарожает детей, да, Эдвард? – Блек не мог сдержать сарказма.

- Останови машину!

- Какого черта, Каллен? Тебе лечиться надо, друг! Ты куда это в грозу собрался?

- Ты знаешь, - резко бросил Эдвард.

- Ты любишь Беллу, признай это.

- Да, признаю. Доволен? А теперь остановись и не держи меня.

Джейкоб только вздохнул и остановился около тротуара.

Каллен выбрался из машины и побежал в сторону дома Беллы. Не замечая дождя, Эдвард бежал, и ему хотелось одного – последний раз сжать Беллу в объятиях, сказать, как он ее любит. И будь, что будет…

Во всем квартале не было электричества. Очевидно, молния попала в линии электропередач, и произошло короткое замыкание. Поднявшись по темной лестнице на 8 этаж, Эдвард замер нерешительно у дверей в квартиру Беллы. Хотел было позвонить, но вспомнил, что звонок работать не будет. Решил постучать, но дверь оказалась не запертой.

Пытаясь унять волнение, Каллен позвал девушку:

- Белла, милая, ты где?

- Я здесь, в гостиной, Эдвард, - услышал он ее слабый голос. Он счастливо засмеялся. С ней все в порядке.

Пройдя в гостиную, Эдвард не сразу заметил Беллу. Она сидела около окна, обхватив колени руками.

Очередная вспышка молнии выхватила ее силуэт из тьмы.

Каллен бросился к ней:

- Белла, почему ты так сидишь, и дверь не заперта?

- Мне все равно, Эдвард. Ты ушел и я…

- Ты не можешь встать? – Эдвард протянул руки и поднял Беллу с пола.

- Я могу, но не хочу, понимаешь? – сказала тихо девушка. Эдварду нечего было ответить. Каллен знал, что она обижена и имеет на это полное право.

Белла дотронулась до его лица, провела рукой по волосам. Ей хотелось, что бы Эдвард остался с ней навсегда в том полумраке. За окном лил дождь, гремел гром и сверкала молния. Белла никогда не боялась грозы, но сейчас она вздрагивала от каждого раската грома. Белла боялась, что Эдвард уйдет именно в эту минуту и не вернется уже никогда.

- Ты весь промок. Давай, надо снять майку, что бы ты не простудился, - и с этими словами Белла взялась за край его промокшей серой майки и потянула вверх.

Эдвард не стал сопротивляться и отбросил ненужную вещь в сторону. Белла подошла к нему еще ближе и провела своей маленькой ладонью по груди, смещаясь к прессу. Затем положила руку на плечо и отступила на два шага. Потом подошла к его плечу и легко коснулась губами татуировки. Белла прижалась к его плечу и потерлась щекой.

Эдвард стоял, как истукан и не мог пошевелиться. Всё, что делала Белла, было таким невинным, но ему безумно нравились ее робкие ласки. Сердце гулко билось в груди. Эдвард подхватил Беллу на руки и поднес к дивану. Сев на диван, Каллен посадил Беллу рядом.

В полутьме тени зажили своей жизнью. Эдвард видел только очертания Беллы, но его память рисовала цвет её глаз и форму губ. Обоняние дарило запах ее волос, осязание позволяло ощутить всю гладкость ее нежных щек и податливость тела.

Белла наклонилась к нему и произнесла:

- Поцелуй меня, Эдвард, пожалуйста. Не оставляй меня просто так. Я хочу помнить тебя близким. Хочу, закрывая глаза, ощущать твои губи и руки, чувствовать твои ласки. Не сопротивляйся, прошу, - ее горячее дыхание обжигало его лицо, тихий шепот манил к себе.

Искушение было слишком близко, и Эдвард Каллен отбросил все доводы рассудка. Он хотел забрать эту часть Беллы с собой, что бы помнить эту ночь всегда.

Его губы нашли ее мягкий податливый ротик, и Эдвард впервые поцеловал ее, по настоящему, так, как всегда мечтал. Сначала он был нежным, легко касался ее губ, затем осмелился и проник своим языком в рот Белле. Девушка ликовала. Это еще лучше, чем она представляла. Она ответила на поцелуй и сама не заметила, как поймала ритм.

Их языки продолжили свой танец, и из груди Эдварда вырвался глухой стон. Руки Каллена скользили по ее спине, медленно, по сантиметру приподнимая блузку. Белла доверилась ему и просто пыла по течению. Они и не заметила, как оказалась прижатой Эдвардом к дивану и абсолютно обнаженной. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, а Белла гладила его руками по спине.

Она таяла от захвативших ее чувств. Больше всего на свете девушка мечтала, что бы эта ночь была вечной. Двигаясь в извечном ритме в темноте и ловя каждый вздох Эдварда, ей казалось, что ее душа уходит из ее тела. Она отдала этому мужчине всю себя, свою любовь, душу. Может быть, это будет напоминать ему о ней в далекой и загадочной стране.

Эдвард же не мог себя сдерживать. Он буквально растворялся в Белле, не мог остановиться. Ему было мало ее прикосновений, ее губ, ее движений. Когда она обхватила его спину ногами, он понял, что пора. Он сделает ее своей, и пусть он будет гореть в аду за это.

Он не может допустить, что бы эта нежная, влекущая и сексуальная девочка досталась кому-то другому.