Целая строчка скрылась под толстым слоем чернила ручки, что остервенело зачеркивала бред, который я только что умудрился написать.

После я схватил ни в чем неповинный лист бумаги и яростно разорвал его сначала на две, потом на четыре части, и напоследок смял напряженными пальцами. Что же это творится такое?! Не иначе, как совсем с ума сошел!

Тяжело дыша, я откинулся на спинку кресла. Мой взгляд привлекла наполовину распитая бутылка коньяка, услужливо оставленная мной же пять минут назад на краю письменного стола. «За твое здоровье. Психическое», - пробормотал я сам себе тост и прямо из горла сделал большой глоток. Крепкая штука, однако…

Жгучая жидкость оставляла терпкое, но приятное послевкусие во рту. И почти сразу же после глотка легкая волна жара пробежалась по спине, заставив голову слегка кружиться, а пыл – сбавить обороты.

Определившись наконец с первой строчкой, я взял еще один лист бумаги, не зная сколько он продержится на этот раз. Уже собирался поднести к бумаге ручку, как вдруг остановился и снова схватил бутылку. Я пил, ощущая, насколько сильнее закружилась голова. Надо было срочно себя успокоить, и коньяк мне в помощь…

«Белла! Решил тебя не будить, но предупредить я должен. Меня не будет дома некоторое время. Не волнуйся и…»

Ручка замерла, не решаясь выводить следующие слова. Я закрыл на мгновение глаза, чтобы не видеть перед собой белое пустующее место на бумаге. Писать или не писать?

Сквозь мои зубы вырвалось свистящее шипение, и я распахнул глаза, чтобы дописать те самые слова.

«Белла! Решил тебя не будить, но предупредить я должен. Меня не будет некоторое время. Не волнуйся и не бойся. Не выходи из дома. Я скоро вернусь».

Бред душевно-больного…

Я скоро свихнусь, а не вернусь!

Разве можно назвать нормальным то, чем я сейчас занимаюсь? Как влюбленный школьник пишу чертовы записочки симпатичной девочке за соседней партой! Для полного сходства не хватает только сердечка в уголке! Но, черт подери, я даже в школьные времена ничего подобного не делал!

В порыве, сопровождаемом моим глухим рычанием, я грубо схватил лист с двумя одинокими строчками вверху, чтобы порвать. Но потом передумал и положил его назад, порядочно помятый, но целый.

Спустя мгновение к двум имеющимся строчкам присоединилось еще одно слово чуть ниже: «Эдвард». Я облегченно вздохнул и снова откинулся назад. Будь что будет. Все равно это лучше, чем сейчас идти и будить ее. Мне действительно хотелось, чтобы она поспала. Это самое малое, что я могу ей позволить. И потраченные полчаса на записку, того стоят.

Я поднялся и собирался было идти к ней, чтобы где-то рядом положить письмецо, как карусели в голове резко закружились, сигнализируя о том, что я все-таки напился. Сегодня все против меня… И коньяк тоже.

Шатаясь, я вышел из кабинета, который, слава Богу, находился на одном этаже с временной комнатой Беллы. В руке у меня был зажат лист бумаги так крепко, будто от его доставки зависело все в этом мире. Аккуратно я приоткрыл дверь и почти так же аккуратно проскользнул в комнату, если не считать задетый ковер на полу.

В спальню проникал легкий предвечерний мрак, отчего умиротворенное лицо Беллы казалось еще более бледным, чем обычно. Несмотря на то, что нас разделяло добрых два метра, в комнате было темно, а я вдобавок был еще и пьян, я смог уловить это отличие. Казалось, все мои органы восприятия в раз перестроились на одного единственного человека, вынуждая меня замирать всякий раз, когда я вижу ее лицо, слышу голос или чувствую запах…

Сразу же вспомнилось, как я заходил к ней днем… «Надеюсь, она не услышала моих шалостей…» - иронично подумал я и подошел ближе.

Это было жесточайшим испытанием для моего исхудалого самообладания. Я боялся повторения того, что творилось со мной ранее в этой комнате. Белла все так же крепко спала, не подозревая, что я вот уже второй раз захожу к ней и не знаю, как себя успокоить, видя ее, такой беззащитной и хрупкой…

Внезапно я понял, что руку, сжимающую лист бумаги, начинает трясти. Пока мое сознание, опьяненное алкоголем и близким присутствием девушки, витало черт знает где, по телу уже бегала дрожь, ведь я должен был перешагнуть последний барьер – просто положить записку. И тогда не будет дороги назад. Скора она проснется, прочитает и… И я даже не мог представить ее реакцию.

Чувствуя себя последним неврастеником, я опустил лист на прикроватною тумбочку и оглянулся на девушку, будто боялся, что она могла застукать меня при таком позорном занятии. Но Белла не проснулась, не позволив моим диким страхам осуществиться.

Затаив дыхание и не отводя от нее глаз, я стал отступать назад, где, как спасательный круг, меня ждала открытая дверь комнаты.

По ту сторону лобового стекла машины бурлила ночная жизнь Лос-Анджелеса, полная пестрых огней, лучезарных улыбок и традиционного клубного пафоса. Перед моими невидящими глазами лавиной ярких красок мелькали дорогие автомобили, их наряженные владельцы, вместе с двумя-тремя прелестными спутницами каждый… Один большой театр, один большой гадюшник, где все чужие друг для друга…

Я сидел в старом любимом Вольво и не спеша потягивал сигарету, легонько зажав ее в основания холодных пальцев. Сквозь щелку в окне тянулась тонкая струйка дыма, остаток же впитывал родимый салон автомобиля. Я разглядывал толпу, окружившую вход в один из самых известных ночных клубов города. А всем же так хочется попасть туда… И богатеньким сыночкам, и дешевым шлюхам… Чтобы всем вместе предаваться омерзительным утехам.

Вся эта жалкая масса обтекала меня, обходила стороной, никак не задевая моего оцепенения. Ни грусти, ни раздражения… Теперь у меня было гнездышко, куда слетались все мои мысли всякий раз, когда на это появлялась лишняя минута времени. Белла. Моя Белла. О чем ты думала, когда прочитала эту записку? Уловила ли то, что я так отчаянно пытался от тебя скрыть?

И какие сны тебе снились, когда я был рядом и рассказывал всю правду, все что ты так хотела знать..?

Щекотливые, но такие волнующие мысли унесли меня из этой реальности. Хотя это и есть то, чего я боялся все это время. Я боялся увлечься. Ведь знал, что так будет, но то ли по привычке, то ли из логических соображений долго и яро спорил с судьбой. А сегодня, по всей видимости, настал день ее триумфа и моего поражения. Зря я никогда в нее не верил…

Я бросил взгляд на наручные часы. Наконец-то стрелки доползли туда, где я хотел их видеть – так долго сидеть на одном месте было утомительно. Не боясь, что поспешил, я вышел из машины и пошел по опустевшей площадке к двум охранникам на входе. Походка была нетрезвой, а мысли бессвязные. Слава Богу, тормоза нашлись вовремя, и я не пошел прямо на этих верзил.

- Я к Летиции, - тихо заявил я, скучающе уставившись на одного из них.
Тот лишь удивленно поднял бровь и обратился к напарнику:

- Смотри, Джонни, какие они умные! Думают, имени менеджера клуба достаточно, чтобы спокойно пройти!

А черт… Наверное, только что прозвучал мой раздраженный стон, и они оба повернулись ко мне, играя мышцами.

- Слушайте, давайте не будем устраивать цирк! У меня встреча с Летицией Куельо! – прорычал я, по слогам выговаривая фамилию Летти…

Ситуация меня уже бесила, а это плохо, если все хотят обойтись без жертв…

- Мистер, советую вам оперативно убраться отсюда, чтобы не накликать на себя беду… - более низким голосом порекомендовал второй сторож.

Я почесал затылок, внимательно разглядывая говорившего. Затем вздохнул в знак капитуляции перед своей яростью. Держать себя в руках я уже не мог. Через мгновение я замахнулся и ударил его кулаком в лицо.

Меня тут же схватил за плечи второй, чтобы нанести удар в живот…

- Стоп!

Музыка, доносившаяся из здания, вдруг стала громче, а в глаза мне ударил яркий свет изнутри. На пороге стояла девушка в черном строгом костюме и гневно следила за тем, как чужие руки освобождают мои плечи.

- Вам за что платят?! – почти дико шипела она. - Чтобы бездумно избивать посетителей?!

Я успокоился, ноющая боль в костяшках казалась такой приятной, ведь я давно уже искал, на ком можно было выместить избыток эмоций…

- Мэм, он нас спровоцировал!

- Хватит! – рявкнула Летти, а потом посмотрела на меня виновато. - Прости за это. Проходи.

Даже не взглянув на того, кого я бил, и того, кто пытался ударить меня, я пошел вслед за девушкой.

Мы молча зашли в холл и, минуя основной зал вместе с его толпой, поднялись наверх в кабинет Летиции. Я шел прямо у нее за спиной, спеша побыстрее закончить все это дело. Она всегда знала, как мне угодить, и быстро захлопнула дверь, как только мы вошли в комнату.

- Теперь я в твоем распоряжении, Эдвард, - сдержано улыбнулась она и предложила сесть на диван.

POV Белла

Лишь бы не просыпаться…

Я, как могла, цеплялась за сон, который упорно ускользал от меня. И вот я целиком поняла, что проснулась: я слышала мрачную тишину комнаты, ощущала явное тепло постели и пропускала через голову вялые, но связные мысли. Только открывать глаза вовсе не хотелось. А вдруг я снова попытаюсь уснуть, и у меня получится убежать от реальности еще хотя бы на час…?

Результат был таким, как если бы я пыталась удержать воду в ладонях: воспоминания и неприятные мысли подступали ко мне со всех сторон, прогоняя остатки сонливости. Я открыла совсем не заспанные глаза и уставилась в потолок, заметив, что сердце почему-то заколотилось быстрее.

Эдвард… Что он скажет теперь? Как поведет себя? Каким его настроение будет в этот раз? Как всегда равнодушный или будет злиться, что я так долго спала? Нет, скорее он просто не будет замечать меня. А что, если все будет по-другому, и Эдвард не окажется таким хладнокровным?

Вскоре ни о чем другом я уже не могла думать. Новая встреча с ним очень волновала. С одной стороны, я боялась его, а с другой, даже соскучилась… Да, пожалуй, соскучилась. Очень. Но как быть, если он снова будет игнорировать меня? Мне тоже продолжать в том же духе? Наверное, больше ничего мне не остается…

Вот только сейчас эта задача казалась трудней. Если раньше я была уверенна, что эта мера вынужденная, то теперь я в этом начала сомневаться. Что-то все-таки промелькнуло в его глазах, пускай молниеносно и едва различимо, когда я задала свой нелепый вопрос…. Но мне так хотелось верить, что мне не просто показалось!

Прекрати, Белла.

Это пройденная тема. Забудь. Он является тем, кто он есть. И с этим ничего не поделаешь. Гораздо правильнее задуматься над своими нездоровыми желаниями. Его нельзя любить. По нему нельзя скучать…

Неохотно я поднялась с кровати. В комнате было темно: должно быть уже поздно. Странно, почему Эдвард до сих пор меня не разбудил… Что это, жалость? Не похоже. Совесть? Тоже маловероятно.

Я потянулась к торшеру за тумбой и аккуратно повернула выключатель, комнату залил мягкий приглушенный свет, освещая обстановку. Мне нравилась эта комната: уютная, просторная, ничего лишнего. Похоже на то, что мне было предпочтительнее разглядывать комнату, чем спускаться к Эдварду. В этот раз я боялась, что у меня не получится совершенно сыграть свою роль.

И тут мой взор зацепился за светлое пятно на темном дереве прикроватной тумбочки. Какой-то лист. Бросив нервный взгляд на дверь, я подошла поближе к листочку и аккуратно заглянула в текст.

Мелким каллиграфическим почерком виднелись строчки, первая из которых начиналась моим именем.

У меня перехватило дух. Мышцы напряглись, а сердце удачно пропустило пару ударов. Я наклонилась ниже, до сих пор не веря, что рука Эдварда выводила эти буквы. Дрожащей рукой я потянулась к листу, почти уверенная в том, что он может растаять в любой миг. Но пальцы беспрекословно коснулись гладкой бумаги, и вот я уже могла читать записку Эдварда.

«Белла! Решил тебя не будить, но предупредить я должен. Меня не будет некоторое время. Не волнуйся и не бойся. Не выходи из дома. Я скоро вернусь».

Я прочитала записку. Потом еще раз. И еще раз.

«Не волнуйся и не бойся…»

Уголки моих губ нервно задергались, мне хотелось улыбнуться…

«Не волнуйся и не бойся…»

Ничего такого. Но прочитать такое от него было так необычно и, черт, приятно…

Этот кусочек я прочитала еще раз десять, запоминая каждую завитушку его идеального почерка. Он не хочет, чтобы я волновалась. Он не хочет, чтобы я боялась…

Но куда же он ушел? Тревога не позволяла в полной мере ощутить легкость и умиротворение, что родились в моей душе, когда я прочла дорогие сердцу слова. Как бы я не убеждала себя в обратном, мне совсем не нравилось, когда Эдвард уходил. Наравне с приятными чувствами теперь было и разочарование.

Я даже боялась сложить этот лист, чтобы не нарушить его, оставить его таким, как Эдвард положил его на тумбочку. Поэтому я просто взяла его с собой и вышла из комнаты.

Когда именно вернется Эдвард, в письме не было указано. Стало быть, у меня есть время и возможность немного побродить по дому. Коридор был темным, только в конце его на пол падала тоненькая полоска света из какой-то другой открытой комнаты. Должно быть, он забыл выключить свет.

На поводу у любопытства я подошла к приоткрытой двери и заглянула туда. По обстановке комната напоминала кабинет: письменный стол, лампа на столе и стеллажи с книгами. И тут меня охватило некое волнение, ведь это была комната Эдварда, место, где он работал, сводил информацию о своих жертвах, составлял план убийства…

Меня передернуло. Однако это не смогло погасить любопытства…

Сколько у меня есть времени, перед тем как вернется Эдвард? И что он скажет, если вдруг увидит меня здесь? Меня разрывали на две симметричные части страх и любопытство. Так хотелось хоть немного прикоснуться к тому, что скрыто от меня…

Задержав дыхание, я толкнула дверь и быстренько зашла в кабинет.

Долгое время я поглощала взглядом каждую деталь этой комнаты, ведь она была куда интереснее, чем, к примеру, отданная мне спальня. Ведь это был Эдвард, непосредственно его вкус, предпочтения и интересы. Все здесь было сделано в благородном классическом стиле. Темным, дорогим на вид деревом были отделаны стены и пол, свечение настольной лампы ярко отображалось на глянцевой поверхности письменного стола, за которым величаво стояло кожаное кресло.

Как завороженная я подошла к нему и аккуратно коснулась черной кожи. Тут же появилось желание сесть на привычное место Эдварда, почувствовать его запах, который, возможно, хранила гладкая кожа. Сердце билось громко, когда я садилась в кресло. Страх быть застуканной отошел на второй план. Гораздо сильнее меня волновало то, что мне наконец удалось хоть немного приблизиться к нему…

Я заворожено рассматривала плотные ряды книг на полках. Неужели человек может столько прочитать за свою жизнь? А еще были картины… В основном изображена на них была дикая природа с буйной яркой зеленью

Красиво…

Мои жадные глаза блуждали по кабинету, отмечая множество изысканных вещей. Просто разглядывая эти предметы, я понимала, сколько всего красивого и интересного таит душа Эдварда…

И тут я заметила фотографию в тоненькой рамочке, что спряталась за недопитой бутылкой коньяка. Интерес взял верх, и я осторожно отодвинула бутылку…

На фотографии был Эдвард… Он улыбался и бережно обнимал за плечи молоденькую девушку лет шестнадцати…

Та смеялась, игриво придерживая наспех приколотую фату…

Не контролируя своих движений, я почти грубо схватила фотографию. Глаза бегали от Эдварда к девушке рядом с ним, пока я пыталась понять, что могло связывать их. Невольно я начала перебирать все, даже самые невозможные варианты. Его девушка? Жена? Сестра? Двоюродная сестра?

За считанные секунды я завела себя в тупик сотнями догадок. Но продолжала рассматривать ее, тщательно анализируя внешность. Бледная и светловолосая, с россыпью редких веснушек на смеющемся лице. Даже на фотографии было видно, каким неподдельным озорством сверкают ее голубые глаза.

Насколько позволял видеть нижний край рамки, на ней была потертая джинсовая безрукавка, что сбивало с толку, ведь к волосам была прикреплена фата! Хоть и криво…

И тут я подумала, что это, возможно, какая-нибудь давно забытая шутка, специально сымпровизированная для снимка.

«Остынь, Белла», - приказала я себе, когда вдруг поняла, что перестала дышать. Все чувства постепенно стали возвращаться ко мне, и я ощутила, как гулко колотится сердце. Я не должна так реагировать…

Неохотно мои пальцы, доселе крепко сжимающие фото, расслабились, и я более спокойно принялась разглядывать изображение. Так, если бы я просто пришла в гости к другу и увидела интересное фото на полке. С каким-то волнением я посмотрела на Эдварда, и отметила то, на что сразу не обратила внимание. Это совершенно не тот Эдвард, каким я его знала.

Волосы парня на фотографии были длиннее и еще более растрепанные, скулы и подбородок выражены не так остро, как сейчас, а на щеках не было впадин. Совсем еще молодой, неокрепший юноша. Должно быть, фотография довольно старая…

В мыслях родилась не очень благоразумная идея… А что если открыть рамку? Вполне возможно, с обратной стороны фотокарточки может быть какая-нибудь информация. Например, имена или дата.

Я закусила губу и нервно взглянула на приоткрытую дверь. Если я это сделаю, это существенно выйдет за грань того, что мне позволено. Если Эдвард увидит, расправы не избежать… Где-то в углу неустанно тикали часы, мешая сосредоточиться. Но если я не узнаю хоть что-нибудь, то вскоре я просто сойду с ума.

Набрав в легкие побольше воздуха, я перевернула рамку, чтобы открыть. Спустя минуту стараний мне, наконец, удалось совершить задуманное. Я взглянула на дверь еще раз, чтобы убедиться, что за эту минуту ничего не произошло. Затем быстро переключилась на фотографию, чтобы узнать, что же там.

Ну что ж, я почти угадала. Дата. 16.08.2001.

Я глядела на число и чувствовала легкое разочарование. Ведь больше хотелось узнать личность девушки на фото. Всего лишь подтвердились мои догадки, что это было давно. Девять лет назад.

Но если это было давно… Нет, если бы эта девушка не играла в его жизни никакой роли, то ее фотография точно не стояла бы на его столе! Вот оно - снова ревность… Тяжело вздохнув, я принялась закрывать рамку. Когда все было готово, я осторожно поставила фотографию на прежнее место и устало откинулась на кресло. Блуждая взглядом по кабинету, я вдруг заметила, что что-то поменялось в обстановке. Эдвард стоял у двери.

POV Эдвард

- Шутишь! – воскликнула Летти.

- Правда, смешно?

- Ни хрена себе, Эдвард…

Я вертелся в кресле Летти, пока не закружилась голова. Она только что дослушала мою душераздирающую историю о «нас» с Беллой.

- И знаешь, кого они мне заказали? - я взглянул на нее, остановив кресло. - Брайс Ховард.

Летти присвистнула и задумчиво посмотрела на меня. Затем спрыгнула со стола, на котором до сих пор сидела, свесив ноги. Я определенно удивил ее своим заявлением, возможно, даже немного напугал. Она прошлась к дивану и назад, думая о своем. Я наблюдал за ней, ожидая ответа. Заставлять Летти помогать мне я не мог, но в помощи ее очень нуждался. Поэтому было крайне важно услышать ее вердикт.

- План у тебя есть? – без всяких эмоций спросила она, четко задержав на мне свои холодные серые глаза.

Я еще раз отметил про себя, как мне повезло с Летти. Никаких «черт, это сложно», «не буду» от нее не услышишь. Вообще, я крайне редко втягивал ее в свои дела, чтобы обезопасить ее от Волтури. Летти не помощник, не сотрудник. Она друг.

- Пока нет. Опыт показывает, что планировать все надо на месте, - ответил я.

Девушка затихла, вглядываясь в мои глаза, хотя я мог поклясться, что она их даже не видит. Летти обдумывала ситуацию. Основательно, всесторонне, сосредоточенно, так, как умела только она. В этом она была похожа на отца, которого я, кстати, очень хорошо знал. Девушка переняла от него не только скандинавскую внешность, но и острый холодный разум. Ну, а фамилия «Куэльо», как я догадывался, принадлежала матери-итальянке.

- Тебе нужна информация, - вдруг констатировала она, будто прочитала мои мысли.

- Да. Точный адрес, биография, семья, самый близкий круг людей, последние мероприятия, на которых появлялась, и те, что должна посетить в ближайшем будущем, - спокойно перечислил я.

Летти моргнула. А потом неожиданно улыбнулась:

- Думала, подлиннее будет списочек. Сколько есть времени?

- У меня пять дней. У тебя, соответственно, сутки.

Девушка кивнула и засмотрелась в сторону, обдумывая свой план действий. Пора озвучить еще одну просьбу…

- Летти, - позвал я, - есть еще одна просьба.

- У? – насторожилась она.

Я медлил, пытаясь предугадать ее реакцию. Вряд ли это ее это удивит… Но, скорее всего, не понравится.

- Мне надо вернуться на один денек в Финикс.

Она подняла брови и с непонимающей улыбкой спросила:

- Зачем?

Я взял в руки декоративную металлическую фигурку на столе и, не отрывая от нее взгляда, промолвил:

- Видишь ли, я все-таки собираюсь убить Джейкоба Блека.

Произнеся это, я поднял голову, готовый увидеть шок на лице Куэльо, и прикипел к совершенно спокойным серым глазам. Сейчас ее зрачки, как никогда, напоминали два кристально чистых кусочка льда, глядя в которые любой нормальный человек бы почувствовал настоящий физический холод. Завораживающим, пронзительным, где-то даже безжалостным, казался ее взгляд.

Но она прекрасно понимала мои мотивы, понимала меня… И так же прекрасно знала, что я ох как давно не убивал никого ради собственной наживы.

- Все серьезней, чем я себе представляла, - послышался ее задумчивый комментарий.

- По-твоему разумно оставлять его в живых? – иронично спросил я.

- Не разумно, - согласилась она. – И рискованно. Диктуемо твоей слепой любовью и яростью.

Ответа у меня не нашлось. В каждом ее слове звучала неоспоримая истина. Я сам прекрасно знал, что мечтаю о сладостной расправе с Блэком отнюдь не из-за того, что ему известно… Этот щенок не просто мешает моей работе. Он целенаправленно отбирает у меня то, что по праву принадлежит мне! Да! По праву! И пусть я этим ничего не добьюсь, зато душа моя насладится моментом и обретет минутный покой.

- А если твоя Белла узнает?

- Не узнает! – грубо рыкнул я, от чего даже всегда стойкая холодная Летти слегка поежилась. – Пожалуйста, присмотри за ней, пока меня не будет, - спокойней добавил я, угнетаемый внезапно проснувшейся совестью – хамить ей я не должен.

- Конечно, - Летти отвернулась, - только смотри, чтобы ты горя не наделал.

Лишь усталость, никаких нравоучений, слышалась в ее мелодичном голосе. И опять она была права. Вот только я могу трижды признать чужую правоту и не отступить. Скажите, безумие? Фанатизм? Тогда покажите мне настоящего убийцу, не фанатика по природе…

Воцарилось молчание. Каждый из нас понимал, что нет смысла продолжать беседу далее. Летти даже не пыталась меня отговорить, а я – задуматься над ее словами. Поэтому, не тратя время впустую, я встал с ее кресла. Далеко отсюда, дома, ждала меня Белла. Моя Белла. И я снова ощутил острую болезненную тоску по ней, как только отвлекся от дел. Скоро я снова буду рядом с ней, может, даже позволю себе немного расслабиться…

На миг предвкушение новой встречи овладело моим разумом, и я почувствовал, какой томительной тяжестью наполняется тело уже сейчас. Но прежде чем я позволил себе переместиться в иную реальность, мое внимание привлекла Летти, молча стоявшая в сторонке, сложив руки перед собой.

Я тяжело вздохнул, справедливо чувствуя себя последней скотиной, и все той же нетрезвой походкой подошел к ней. Попытался обнять, но движение получилось какое-то грубое, неотесанное, неспособное выразить мою благодарность за все то, что она для меня делает. Кое-как я обвил шею Летти рукой, надеясь, что, по крайней мере, не доставляю ей дискомфорта, и уткнулся подбородком в плечо, вдыхая аромат дорогого кожаного пиджака.

- Спасибо, - шепнул я ей в светло-русые волосы, чуть крепче прижимая к себе.

Тут, кажется, она оттаяла, о чем свидетельствовал ее грустный вздох… Неохотно, будто стесняясь, и она обняла меня за талию.

- Не за что, Эдвард, - пробубнила она где-то в районе моей груди. Летти такая маленькая ростом… Да и выглядит еще совсем как девчушка…

Мы обнялись крепче, после чего я все-таки промолвил:

- Мне пора. Еще увидимся.

Я отклонился и заглянул в прозрачно-серые красивые глаза, ибо почувствовал нечто странное в ее голосе… Но, нет. На меня смотрела уравновешенная, спокойная Летти. Она отошла первая, кивнув головой в знак согласия. Решив, что мне показалось, я улыбнулся и направился к выходу.

«Дело тронулось с мертвой точки», - мысленно отрапортовал я сам себе, садясь в машину. Двигатель успокаивающее зарычал от легкого поворота ключа, поднимая мне настроение своим безупречным звучанием. Я не спешил, не выжимал с машины любимые двести. Пусть будет так. Ожидание может быть таким волнующе приятным, что нет смысла им пренебрегать.

Расстояние от клуба к дому было приличное. Ведь я специально пару лет назад искал в Лос-Анджелесе такой дом, который был бы расположен как можно дальше от городской суеты, ближе к океану, ближе к воздуху… Но что для меня может значить лишний десяток километров?

Вскоре я подъехал к дому и сразу же отметил, что свет не горит в комнате Беллы. Всего лишь один желтый квадратик украшал фасад дома - окно моего кабинета, свет в котором я забыл выключить. Значит, она до сих пор не проснулась?

Выходя из машины, я на лету посмотрел на наручные часы. Уже было за десять! Волна паники заставила меня вздрогнуть. Может, с ней что-то случилось?! Не думая о том, что, возможно, вообразил себе лишнего, я резко распахнул дверь и, не останавливаясь, в потемках взлетел на второй этаж. Дверь комнаты беспрепятственно открылась от поворота ручки.

В комнате было темно, но это не помешало мне моментально определить, что кровать пуста. Я замер. Затем сорвался с места как безумец и вылетел в коридор, быстро нажимая на включатели, воскрешая свет в светильниках. Где она?! Я почти рычал, отказываясь верить, что что-то могло случиться. Как же так?! Твою мать! Не надо было ее оставлять!

Я уже хотел было громко позвать ее, когда в глаза ударил свет, льющийся из щелки двери кабинета. И еще я увидел Беллу, сидящую за моим столом.

Облегчение прокатилось по моему телу, оповещая каждую клеточку разума и плоти, что все хорошо… Она целая и невредимая просто сидит в моем кабинете… Я распахнул дверь, готовый вбежать туда и даже заключить девушку в объятия…

Белла не заметила, как я появился. Она держала в руках фотографию. Горячая волна мощно ударила меня в затылок, в грудь… Фотографию. Нашу с Таней.

___________________________________________________________________________________