Глава 16.2: Помеха

«Это сложнее, чем я предполагал», - подумал я вслух, уверенный в том, что Белла не услышит. Мой взгляд застыл на столе напротив моих сложенных рук. Я пытался найти способ выбраться из этой ловушки, которую сам же себе и подстроил. Я хотел узнать о ней больше – но может случиться так, что я сделаю это ценой ее жизни. Она ничего не знает о том, насколько я опасен.

«Обычно ты в хорошем настроении, когда у тебя светлые глаза».

Мой взгляд моментально устремился на нее, я был ошеломлен ее замечанием. Я не думал, что она могла заметить цвет моих глаз – может быть, тогда, на биологии, но это было сто лет назад. Как она сумела это запомнить? Или же в школе она разглядывает меня также много, как и я ее? «Что?»

«Ты более вспыльчив, когда у тебя темные глаза», - сказала она мне, держа в руках хлебную палочку. «– Я это ожидала. У меня есть теория на этот счет».

«Еще теории?» - спросил я, слегка прищурившись. Конечно это были лишь теории, но то, с каким упрямством она продолжала их искать, подвергало ее огромной опасности, из-за этого и начались наши отношения, которые были такими же хрупкими, как и она сама по сравнению со мной. Сколько же у нее еще этих теорий?

«Хм-мм», - Белла прожевала маленький кусочек хлебной палочки, все еще смотря на меня широко открытыми глазами. Несмотря на мое беспокойство о том, что ее теории сделают ее жизнь еще более рискованной, поскольку дело касалось меня, я не смог сдержать улыбку, когда вспомнил ее последнее предположение.

«Надеюсь, на этот раз ты будешь более изобретательной... или опять что-то из комиксов?» Я поддразнивал ее, однако мои слова прозвучали не так беззаботно, как хотелось бы; меня все еще беспокоило, что однажды Белла попадет в опасность из-за того, что находится рядом со мной – и кроме того, ей очень хотелось узнать, кто я.

Если Белла узнает, кто я, не удивлюсь, если она бросится от меня прочь – может быть, она даже будет рада тому, что таким образом окажется в безопасности.

Похоже, мое выражение лица привело ее в замешательство – что бы ни было сейчас на моем лице, оно в любом случае не соответствовало тону, который я пытался использовать. «Ну, нет», - призналась она: «Это не из комиксов, но я и не сама до этого додумалась».

Ее взгляд вновь переместился на хлебные палочки, она замолчала. «И?» - настаивал я, зная, что она еще не договорила – как бы сильно меня это не раздражало.

На этот раз я добьюсь его улыбки. Он должен на меня посмотреть! Я почувствовал непреодолимое желание простонать, когда официантка вернулась с едой для Беллы. С одной стороны, мне хотелось, чтобы она поела и восстановила силы – с другой стороны, мне ужасно хотелось узнать, что она собиралась сказать.

Я начал наклоняться к ней, подсознательно приближаясь к этому опьяняющему аромату – и заговорил более тихим голосом, чтобы никто не услышал нашу беседу – как вдруг она выпрямилась при виде официантки. Я последовал ее примеру и сел обратно на стул, оставив руки на столе.

Официантка поставила еду напротив Беллы и сразу же повернулась лицом ко мне, самоуверенно улыбаясь – меня же это только раздражало. В конце концов, не просто же так мы выбрали самую уединенную часть ресторана, да и то, что ее шея была на виду, ничуть не помогало.

«Вы не передумали?» Посмотри на меня, пожалуйста! Ты такой горячий! «Я могу вам что-нибудь принести?» Если он никак не отреагирует, он либо гей, либо недотрога – этот жест всегда срабатывает с горячими парнями. Ну давай, давай же – сегодня вечером, для тебя, я буду такой легкодоступной, как пожелаешь!

Да уж, отличный способ провести первое полусвидание – какое-то другое слово, которым я бы мог охарактеризовать то, что делал тут с Беллой, не приходило в голову, и я не мог взглянуть на официантку, опасаясь, что она увидит отвращение на моем лице. Тем не менее, она этого вполне заслуживала, просто ни она, ни Белла не могли заметить ничего такого, чем бы она заслужила подобную реакцию.

Я махнул рукой в направлении пустых баночек на столе. «Нет, спасибо, но кола не помешает». Я отчаянно молился, чтобы она взяла пустые банки и ушла, без каких бы то ни было намеков или – я вздрогнул – мысленных образов.

На этот раз мои молитвы были услышаны. «Конечно». Держу пари, он все-таки гей – эта девушка симпатичная, но она ему точно не ровня! Ну…может быть, если только немного накрасится и выпрямит волосы.

Я хотел сказать ей, что волосы Беллы прекрасно выглядят и так, как вдруг осознал, что уже во второй раз думаю о ее внешности таким образом – даже несмотря на то, что это было лишь в моих мыслях, я впервые в жизни сделал комплимент девушке, которая заинтересовала меня таким образом.

Пытаясь отвлечься от неведомой мне территории, на который я вдруг оказался, я спросил: «Так что ты хотела сказать?»

«Я скажу тебе об этом в машине», - ответила она, странное выражение, которое вдруг вновь воцарилось на ее лице при виде официантки, постепенно исчезало. «Если…»

Подняв бровь, я недоверчиво посмотрел на ее непроницаемое лицо. «Ты ставишь мне условия?» Она – человек – ставит мне – вампиру – условия, иначе она мне ничего не расскажет? Немного забавно наблюдать за ее попытками «шантажировать» меня, чтобы выведать то, что ей нужно.

«Конечно», - ответила она, словно это была сама обычная вещь на земле – играть с хищником.

Я услышал, как к нашему столику снова идет официантка, держа в руках две баночки кока-колы. Кого я обманываю? Он не станет проявлять ко мне интерес, пока она сидит здесь, напротив него … Я очень обрадовался тому, что она быстро ушла, ничего не сказав.

Белла взяла стакан, сделала несколько небольших глотков, всматриваясь в тарелку, стоящую напротив нее, явно заваленную равиоли с грибами. Я не мог припомнить, чтобы пробовал нечто подобное во время человеческой жизни, интересно, это вкусно, задумался я прежде, чем мое любопытство было полностью затоплено страхом.

Конечно, я боялся; если Белла догадается, кто мы, нам надо будет уехать отсюда. Она может узнать всё или же отступить после того, как поймет, что ее теория верна. Тем не менее, она может спровоцировать гнев Вольтури просто потому, что будет жить, зная правду о вампирах. «Ну давай», - настаивал я, желая узнать, что она думает.

«Что ты делаешь в Порт-Анджелесе?» - выпалила она, уставившись на меня с неподдельным интересом.

Не могу сказать, что ее вопрос стал для меня полной неожиданностью, подумал я, медленно сложив руки на столе. Но что я могу сказать? Вообще-то я не планировал с ней разговаривать, и у меня не было подготовленного ответа на этот вопрос.

В то же время я не знал, что именно она подразумевает под этим вопросом, но что-то мне подсказывало, что это касается того, как я нашел ее на улице, окруженную жалкими ошибками человечества. К такому развитию событий я совсем не был готов.

И что же мне ей сказать? Ничего, с надеждой, что она забудет? Или же придумать какую-нибудь историю, которую придется всегда помнить, но так, чтобы каждое мое действие имело логическое объяснение? Без сомнения, Белла с легкостью заметит какие-либо пробелы, а в искусстве лжи я был далеко не лучшим.

В последний раз я солгал семье; во лжи с другими опыта у меня нет. Я даже не знаю, как отреагирует Белла, если когда-нибудь узнает, что я солгал – в этот самый момент я вдруг почувствовал такую усталость, что захотелось просто рассказать ей всю правду. Однако это будет самым катастрофическим вариантом из всех возможных.

Что она подумает, если узнает, что я за ней следил? Она испугается, или ее заинтересует тот факт, что мне просто необходимо знать, что она в безопасности? Я почувствовал, как по лицу расползается ухмылка – о да, конечно, Белла будет счастлива узнать, что я выследил ее до самого Порт-Анджелеса исключительно, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Я, кровожадный вампир. Отличное объяснение.

Вдруг мои глаза снова встретились с ее, и я сказал: «Следующий вопрос», - решив, что тема закрыта.

Она раскрыла рот от изумления. «Но это самый простой из всех», - возразила она, ее голос слегка превысил средний уровень громкости, который мы установили для нашей беседы.

«Следующий вопрос», - твердо повторил я, не позволяя ей увидеть возможностей для спора. Я понятия не имел, что Белла сделает, если получит возможность что-либо обсудить, в конечном итоге она точно вытянет из меня признание. Я даже не сомневался в этом, поскольку все больше и больше меня интересовали ее действия и реакции, а также то, что я ей тоже был интересен.

Она опустила взгляд на тарелку, ее ресницы закрывали глаза. Она перешла к незнакомым мне ритуалам – использование приборов и жевание.

Для меня это казалось странным; я получал еду в результате погони за животным по лесу, а не сидя за столом, орудуя этими хрупкими металлическими приборами. Я наблюдал за тем, как она съела кусочек равиоли, сделала небольшой глоток колы и затем вновь взглянула на меня.

Точнее, она пристально посмотрела на меня, ее явно раздражало то, что я отказался отвечать на первый вопрос. «Ладно. Предположим, но чисто гипотетически, что… кто-то… может знать, что думают другие, читать мысли, ну знаешь – за некоторыми исключениями».

Я моментально понял, к чему она клонит, и меня поразило, насколько она проницательна, что осмелилась предположить, что я могу делать. На мгновение я засомневался, раздумывая над тем, что сказать, но слова слетели с моих губ прежде, чем я смог им помешать. «Всего лишь одно исключение».

Я сделал это скорее рефлекторно – я постоянно повторял своей семье, что только мысли Беллы для меня непроницаемы, и сам постоянно над этим размышлял. Как только слова сорвались с губ, я понял, что проговорился о своей способности, и добавил: «Ну чисто гипотетически», когда было уже почти слишком поздно.

«Ладно, только одно исключение», - кивнула она, не замечая, как озарилось ее лицо. Я не мог точно сказать, почему, но предположил, что это скорее всего связано с тем, что я начинаю поддаваться ее расспросам – однако все же, не выдавая все сразу. Но она об этом не знала.

Белла продолжила, ее лицо все еще сияло. «Как это работает? Почему есть ограничения? Как… этот кто-то… может найти кого-то еще в нужный момент времени? Откуда он узнал, что она в беде?»

На этот раз я помедлил в нерешительности. Что я могу сказать кроме правды? Никакой другой ответ ей не нужен, а мне стоит признать, что она скорее всего разглядит правду сквозь ложь, в особенности с учетом того, что у меня не было времени подготовиться. «Гипотетически?» - спросил я наконец.

«Конечно», - ответила она; я обратил внимание, что она все еще пыталась выглядеть спокойной, однако слегка покраснела, а сердцебиение участилось, что говорило о ее волнении. В глубине души я надеялся, что это происходило не из-за одного моего присутствия.

«Ну, если… этот кто-то…, - начал я, пытаясь сконструировать ответ на ее вопрос.

«Давай будем называть его Джо».

Я улыбнулся; так странно, что она создает эту «гипотетическую» ситуацию, это меня лишь забавляет. «Пусть будет Джо. Если Джо внимателен, то выбор определенного времени не так важен». Я покачал головой и продолжил. «Только ты можешь попасть в беду в таком маленьком городке. Знаешь, ты бы нарушила всю их статистику по криминальной ситуации лет за десять».

«Мы говорим гипотетически», - бросила Белла, сжав губы, по ее щекам стал расплываться яркий румянец, и она поддела равиоли вилкой. Вот уже несколько минут она не ела.

Я мог только рассмеяться над ее «гипотетическими» вопросами. Когда я взглянул на нее, я ощутил, как меня охватила странная волна тепла, мне захотелось улыбнуться еще шире. «Да, именно так», - поддразнил я, не в силах остановиться или же сдерживать свои эмоции. «Давай будем называть тебя Джейн?»

Во время нашего разговора она все время наклонялась ко мне, но сейчас она положила локти на стол и посмотрела прямо мне в глаза. «Откуда ты узнал?»

Меня поразило, что она так неожиданно стала серьезной, я был просто ошеломлен. Она также заметила, что я появился как раз вовремя, чтобы спасти ее, даже несмотря на то, что я не хотел так опоздать – вопрос не совсем в том, что она хочет узнать, умею ли я читать мысли. Она заметила что-то такое, что подсказало ей, что я обладаю способностью.

У меня оставалось мало вариантов. Я могу прямо сейчас рассказать ей правду, и это всё упростит. И мне придется ее убить – согласно правилам Вольтури – или найти способ держать ее от них подальше.

Если я выберу этот вариант, мне также придется убедиться, что моя семья и я сможем с этим жить. Если Белла будет угрожать тем, что расскажет о нашем существовании, мне ничего не останется, как тотчас же ее убить. Мы не можем подвергать свои «жизни» опасности – я не позволю, чтобы глупые действия разрушили «жизнь» моей семьи.

И все же, если я ей солгу, она продолжит выяснять правду. Я даже не сомневался в том, что она не отступится, если я не дам ей честные ответы, и даже если она все узнает другим способом, все равно это обернется катастрофой, если она раскроет то, о чем ей известно. И снова, это будет моя вина.

Даже если она поклянется хранить тайну, я не смогу удостовериться в том, что ей можно доверять. Точнее не совсем так. Я знаю, что доверяю ей и верю ее слову, несмотря на то, что думают члены моей семьи – я вспомнил Розали. Просто было что-то такое, что позволяло мне ей верить.

Мне нужно с кем-то поговорить. Мне нужна помощь.

В последнее время я избегал разговоров с Карлайлом. Обычно я любил с ним беседовать, однако с первого дня Беллы Свон в форкской школе, я настолько погрузился в свой собственный мир, что последний важный разговор, состоявшийся между нами, в общем-то таковым и не являлся – это было после того, как я признался, что все еще подумываю о самоубийстве.

Сейчас я как никогда нуждался в его совете; нужно было спросить его до того, как отправиться за Беллой, однако я полагал, что это будет обычный вечер слежки за неуклюжим человеком с подругами в небольшом городке. Я не мог решить самостоятельно, верен ли выбор, к которому я склоняюсь.

Неожиданно я испытал легкие покалывающие ощущения прежде, чем смог понять, что происходит. Белла протянула свои руки, тонкие, изящные… и теплые, к моим. Невероятно, нереально теплые: если она коснется меня, я смогу почувствовать пульс через кончики ее пальцев.

Мало того, я холодный как лед вампир. Пока она не дотронется до меня, она вряд ли узнает, насколько я холоден, но очень сильно сомневаюсь, что это покажется ей нормальным. Я услышал, как она мягко пробормотала: «Ты можешь мне верить, ты же знаешь».

Я хотел ей верить, однако дело касалось не только моего существования – но и существования моей семьи. Я ощутил кончики ее пальцев совсем близко к своим ладоням, и моментально поддался инстинкту избежать физического контакта и поспешно убрал руки со стола.

Она не попыталась поймать мои руки, когда я отпрянул от нее; я продолжал тянуть время принятия решения, хотя я уже знал, что сделаю. Плевать на последствия – у меня просто нет выбора. «Не знаю, есть ли у меня выбор. Я был не прав – ты намного более наблюдательная, чем я предполагал».

«Мне казалось, ты всегда и во всём прав». Я вспомнил это ее наблюдение. Странно, я уже связываю с ней какие-то воспоминания и вещи.

Покачав головой, я сказал: «Так было раньше. В отношении тебя я ошибся еще в одном. Ты не магнит для неприятностей – это не достаточно широкий смысл. Ты магнит для проблем. Если в радиусе десяти миль есть нечто опасное, оно неизбежно найдет тебя».

Я ожидал, что она подумает о мужчинах, которые окружили ее на улице. Вместо этого она слегка сжала губы и произнесла: «И ты относишь себя к этой категории?»

Отлично. Она вспомнила, что когда-то я ей сказал, что опасен – и я был для нее опасен, гораздо опаснее, чем какой-либо человек, когда-либо встретившийся ей на пути. «Определенно»., - пришлось мне признать. Я снова уставился в ее глаза.

Белла вновь меня изумила, когда во второй раз потянулась к моим рукам. Я отклонился назад, испытывая страх перед прикосновением другого человека, его теплой живой кожи к моей.

Но ей было все равно, когда кончиками пальцев она слегка прикоснулась к моим ладоням. Казалось, она не заметила, что я напряжен и скован из-за неожиданной волны тепла, окатившей меня от ее прикосновения – и дело было не только в температуре, что-то еще заставляло меня почувствовать тепло ее тела.

«Спасибо», - прошептала она, к моему глубокому изумлению. «Уже дважды».

Как странно – жертва благодарит хищника. Я не знал, что ей на это ответить, кроме того, я спас ей жизнь более двух раз – в первый день, когда я ее встретил, потом с тем фургоном, и наконец, сегодня вечером. Однако, я расслабился и ответил: «Давай не будем испытывать судьбу в третий раз?» Сейчас не было надобности ее поправлять.

Мои руки дернулись под ее ладонями; не только ее нереальное тепло заставляло монстра внутри меня взвывать, требуя крови, но и мой собственный инстинкт избегать физических прикосновений, говорил мне отпрянуть от нее. Я убрал руки, облокотившись на стул.

Решение принято; и сейчас был весьма подходящий момент, чтобы довести дело до конца. Я наклонился вперед, понижая голос и говоря довольно быстро: «Я следовал за тобой до самого Порт-Анджелеса. Никогда до этого меня не беспокоила безопасность конкретного человека, и это оказалось сложнее, чем я предполагал. Но возможно, дело в тебе. Обычным людям удается прожить день без такого количества катастроф».

Я ожидал увидеть шок или страх после своего признания об истинных причинах моего появления в Порт-Анджелесе. Но я совсем не был готов к ее реакции: ее губы сложились в изящную улыбку, я посмотрел на нее, задаваясь вопросом, о чем она может думать.

Ее ответ никак не соответствовал ее улыбке. «А ты никогда не задумывался над тем, что отведенное мне количество должно было ограничиться одним разом, в тот день, когда меня чуть не раздавил фургон, и ты вмешиваешься в мою судьбу?»

Я опустил взгляд на стол, не в силах смотреть ей в глаза. Я уже принял решение быть искренним – просто эту правду было очень сложно признать. «Это был не первый раз». Я чувствовал на себе ее взгляд. «В первый раз это произошло на уроке биологии».

В тот первый день я мог запросто ее убить, даже не задумавшись. Ей невероятно повезло, что я уже давно не пью человеческую кровь, иначе я бы точно не смог себя остановить. Я чуял страх в ее запахе, поэтому продолжал сидеть с опущенным взглядом.

И вдруг, этот страх – такой приятный в сочетании с ее ароматом, исчез также неожиданно, как и появился, оставив в воздухе легкий след. И тогда я поднял глаза, чтобы рассмотреть ее лицо. В нем не было и тени страха, а просто понимание. «Ты помнишь?» - спросил я серьезно.

«Да». Она смотрела на меня такими широкими невинными глазами, в которых светилось простое искреннее сочувствие, и я ощутил, как внутри меня растет недоверие.

Ну как она может быть такой рассеянной? Она столько всего обо мне заметила, но, кажется, ее вовсе не волнует то, насколько я жажду ее крови! «И ты все еще сидишь тут».

«Да, я все еще сижу тут… из-за тебя. Потому что каким-то образом сегодня ты смог меня найти…?» Она умолкла, на лице застыла надежда. Ее аромат окутал меня, когда она пошевельнулась, наклонившись ко мне еще ближе, несколько прядей чуть было не попали в ее равиоли.

Мне невыносимо захотелось прикоснуться к этим длинным, мягким волосам, откинуть их за плечи… чтобы увидеть изящную шею…

Прищурившись, я сфокусировался на ее лице вместо бледной тонкой кожи шеи, которую так сильно хотелось пронзить зубами. Вся эта «игра с едой» перешла на другой уровень – конечно же, я с ней не играл. Однако где-то внутри – мое хищническое естество – воспринимало это всё как игру с едой.

Я сжал губы. Я знал, что принял решение задолго до того, как она попросила моих объяснений во второй раз – и задолго до того, как я разглядел в ней нечто такое, о чем никогда раньше не задумывался. Я бросил взгляд на еду, еще одна причина странных мыслей, которые время от времени приходили мне в голову.

Еда… она уже давно к ней не прикасается. Потом я снова посмотрел на ее лицо и заметил, что она невероятно бледна. Но я знал, что если я скажу ей есть, она вряд ли моментально наброситься на тарелку и станет делать то, что лучше для нее. «Ты ешь, я говорю», - предложил я.

Белла поспешно закинула кусочек равиоли в рот, с нетерпением ожидая, когда я заговорю. Сделав глубокий вдох, я начал свой рассказ. «Это сложнее, чем кажется – следить за тобой. Обычно мне очень легко удается кого-нибудь найти, если до этого я слышал его мысли».

По-моему, она не поняла, что застыла на месте, но я заметил. Беспокойно ее оглядывая, я вдруг задумался, правильно ли сделал, что так прямо сказал, что умею читать чужие мысли. Конечно, мы уже затронули этот вопрос, однако это еще не означало, что она приняла данный факт.

Словно осознав, что она застыла и напряглась, Белла сглотнула – с некоторым трудом, и продолжила есть. Я помедлил, а потом продолжил.

«Я следил за Джессикой, но не очень внимательно – как я уже сказал, только ты можешь найти неприятности в Порт-Анджелесе – и поначалу я не замечал, что ты ушла от своих подруг. Потом, когда я понял, что ты не с ними, я отправился за тобой в книжный магазин, который увидел в мыслях Джессики. Однако я понял, что тебя там не было, что ты пошла южнее…», - я вспомнил те минуты тревоги, которые я пережил, пытаясь ее найти.

«И я знал, что вскоре ты должна вернуться. Поэтому я ждал тебя, просматривая мысли проходящих мимо людей – чтобы выяснить, видел ли тебя кто-нибудь из них, и установить твое местонахождение. У меня не было причин волноваться… однако я ужасно беспокоился…»

Я помедлил некоторое время; я беспокоился, потому что дело было в ней, так ведь? Тогда я этого не знал, но сейчас помимо того, что с каждой секундой она привлекала меня все больше и больше, я ясно понимал, что меня беспокоила не только ее безопасность и то, что я могу не успеть ее спасти.

На самом деле, я взял на себя обязательства по ее защите именно потому, что она все больше и больше мне нравилась. Это гораздо больше, чем незначительное увлечение, даже я сейчас это признал – однако при моем отсутствии опыта, как я могу сказать, люблю я ее или нет? Но я еще не договорил и вновь вернулся к тем напряженным часам поисков.

«Я начал ездить кругами, продолжая… слушать. Солнце садилось, и я уже собирался выйти и начать поиски пешком. И тогда –», - мне пришлось замолчать. Мои ладони сжались в кулаки, я стиснул челюсти. Те мужчины все еще вызывали во мне безумную ярость.

Она не знала, почему я так быстро закипел. «И что тогда?»

Я не мог смотреть ей в глаза – и на самом деле, на все протяжении своего рассказа я не смотрел на Беллу. Мне с трудом удалось побороть неистовую ярость, которая снова вспыхнула внутри меня. Я почти перешел на рык. «Я услышал, о чем они думают. Я увидел твое лицо в его мыслях». Я заворчал.

Больше не в силах находиться под ее пристальным взглядом – в котором светился и страх, и любопытство – я уронил голову на руки и закрыл глаза ладонями. Если она увидит, что они темнеют, становясь почти черными, то точно захочет узнать об этом или же испугается и убежит.

А я все еще не договорил. «Было очень… сложно – ты даже представить себе не можешь – как сложно мне было просто увезти тебя оттуда и оставить их… в живых». Добавил я то, что понял около ресторана. «Я мог бы позволить тебе уехать вместе с Джессикой и Анжелой», - признался я, «но я боялся, что останусь один и отправлюсь их искать».

Последние слова я уже шептал, я старался держаться настолько спокойно, насколько был способен, однако по спине иногда все же пробегала дрожь. Только что я рассказал ей всё, я чувствовал, что она сжалась на стуле, всё еще смотря на меня.

Я не знал, о чем она думает, но я не мог думать ни о чем, кроме того, что только что рассказал. По крайней мере, тут был замешан только я – если она расскажет что-либо из этого, это будет только обо мне, поскольку я ни слова не говорил о семье.

Одно лишь это придало мне сил, чтобы выпрямиться и посмотреть ей в глаза. Я верил, что она никому не скажет, однако если я ошибаюсь, то дело будет касаться только меня. Интересно, что еще она хочет узнать и как далеко я могу зайти, рассказывая о себе? «Готова ехать домой?»

«Да», - кивнула она, сидя прямо, как и я. Рассеянно смотря вдаль, она отодвинула от себя тарелку.

Я услышал, как к нам идет официантка. Она отодвинула тарелку, значит, она закончила. О боже, ну давай, горячий парниша, ну взгляни же на меня! Ну пожалуйста, взгляни на меня прежде, чем уйдешь! «Что-то еще?»

«Мы готовы рассчитаться, спасибо». Я едва не вздрогнул, услышав свой собственный голос, который звучал гораздо резче, чем следовало бы. Это застало ее врасплох.

Только что они серьезно разговаривали – может быть, они расстались? Может, у меня есть шанс? Я устремил на нее свой взгляд, тяжелый, пронизывающий. К счастью, она испуганно отвернулась. Ого, это ужасно. Может быть, он не такой уж и хороший, если умеет так смотреть на людей, которых даже не знает. В смысле, я же ничего ему не сделала!

Я быстро достал из кармана чек, чувствуя усталость от ее мерзких мыслей. «Ко-конечно. Вот». К тому моменту, как она протянула мне счет, чек уже был у меня в руке.

«Сдачи не надо», - улыбнулся я, счастливо осознавая, что наконец-то смогу отсюда уйти. Впереди меня ожидала небольшая дорога домой, которую я ждал с нетерпением. Наконец-то я проведу время с Беллой без всяких назойливых официанток.

Белла грациозно встала со стула, что довольно интересно контрастировало с ее обычной неуклюжестью. Я улыбнулся при мысли, что она вот так где-нибудь пройдется – она была достаточно грациозной, это правда, однако при этом она спотыкалась на ровном месте. Это на самом деле поразительно…

Мне захотелось хлопнуть себя по лбу. Откуда эти мысли? Ох, он так мне и не улыбнулся! Ну почему он этого не сделал? Ноющие мысли официантки раздавались у меня в голове, в то время как сама она пыталась выглядеть дружелюбной. «Хорошего вечера».

Я не смотрел на нее, опасаясь, что один мой взгляд даст ее воображению возможность разыграться не на шутку. «Спасибо», - сказал я, не отрывая взгляда от Беллы. Мне очень нравилось просто смотреть на нее, когда она бодрствовала, а не только по ночам, когда я часами наблюдал за ее сном.

Даже несмотря на то, что я находился довольно близко к Белле, я все же старался держать между нами безопасное расстояние. Было сложно просто идти рядом с ней, когда монстр внутри выл и рычал, умоляя о крови, однако прикосновение к ее теплой коже в данный момент плохо скажется на моем самоконтроле.

Когда мы выходили, она едва различимо вздохнула, и я посмотрел на нее, пытаясь понять, отчего. Что-то не так? На ее лице царила тоска, когда она заметила, что я разглядываю ее лицо, сразу же опустила взгляд вниз. Я больше не видел ее глаз, однако я видел, как по ее щекам расползается румянец.

Мне хотелось спросить, почему она вздохнула, однако, открывая для нее дверь машины, я все же решил этого не делать – больше всего на свете мне хотелось увезти ее из Порт-Анджелеса, в безопасное место, но это было невозможно.

Она знает, что я немного отличаюсь от остальных людей. У нее нет ни малейшего понятия, кто я на самом деле, и это не изменится – по крайней мере, точно не сейчас. Меня удивила мысль о том, что когда-нибудь она узнает о том, кто я, и я понял, что хочу, чтобы она узнала обо мне всё. Но это опасно.

Я быстро завел машину и включил печку. Я не хотел, чтобы ей было холодно; я заметил, что она закуталась в куртку, которую я дал ей в ресторане. Мне стало тепло при мысли, что я дал ей свою куртку – еще одна нелогичная реакция.

Я выехал с парковки около ресторана и посмотрел на девушку, которая сидела рядом со мной. «Теперь твоя очередь», - сказал я. И снова, я ощутил, что разрываюсь – с одной стороны, мне хотелось услышать то, о чем она знала или догадывалась, но с другой стороны, я этого боялся. Если она узнает слишком много, это обернется для моей семьи катастрофой.

И мне придется следовать решению, которое примут они – либо позволить ей уйти с тем, что она знает, либо последовать законам Вольтури и убить ее.