Поднимаю взгляд и вижу лишь ее лицо, светящееся улыбкой. Мягкие волосы ниспадают вокруг меня, окутывая ароматом клубники.

— Эдвард, — шепчет она, облизывая губы. Глаза светятся, полные нечистых намерений.

Я шумно сглатываю, проводя рукой вниз по ее спине.

— Да, Белла?

— Займись со мной любовью.

— Телефон Джаспера, — дзынь. — Телефон Джаспера, — дзынь.

Перевернувшись в кровати, я схватил злосчастный сотовый, приносящий постоянное разочарование, и открыл его.

— Черт, Джаспер, лучше, чтобы это было что-то серьезное. Мне такое снилось…

— Сон? Да уже за полдень. Почему ты еще в кровати?

— Мой самолет задержали, домой прилетел поздно, — окончательно проснувшись, я осознал, что он злится. — Что случилось, Джаспер?

— Подумал, может, ты мне сможешь сказать, почему после обеда твоей девушки с моей женой та потом весь день метала в меня взглядом молнии.

Между нами с Беллой все было отлично, мы были практически неразлучны после Нового года. Она не упоминала ничего плохого о работе, вообще-то, казалось, что она ей нравится. Я даже не догадывался, что еще могло расстроить ее и, в свою очередь, Элис.

— Ну а ты спрашивал Элис об этом?

Джаспер сердито выдохнул:

— Она сказала поговорить с моим тупым братцем.

— Да? — я сел в кровати, взлохматив рукой волосы. — Нехорошо.

— Эдвард, — начал брат спокойно, его голос смягчился, — вчера вечером с Беллой все было нормально?

Несмотря на том, что мой самолет приземлился далеко за одиннадцать вечера, она настояла на том, чтобы забрать меня в аэропорту. Я уезжал всего на три дня, но казалось, что ее не было со мной вечность. Белла без колебаний кинулась ко мне в объятия. Затем мы провели несколько часов на диване, вновь знакомясь со вкусом друг друга, и перед тем, как отправиться домой, она страстно поцеловала меня в дверях.

— Вроде нормально, когда пошла домой…

— Домой? Ты же сказал, что поздно добрался, — Джаспер не собирался бросать тему, не получив ответов. — Почему она не провела ночь у тебя? Ты ее разозлил? Клянусь, Эдвард, если ты…

— Она не проводит у меня ночи! — от раздражения я выдал слишком много информации и покраснел, поняв это. — В смысле, пока не проводила.

— Боже, вы еще не провели вместе ночь, потому что ты ей не сказал, так?

Мое молчание стало ему ответом.

— Я думал, что после нашего разговора на Новый год это уже не проблема. Ты должен ей сказать.

— Знаю, — согласился я вздохнув.

— Эдвард, не порть все. Она поймет.

Мы поговорили еще пару минут: Джаспер извинился за свое поведение и снова призвал поговорить с Беллой. Как бы мне ни была приятна забота брата, все это выглядело крайне унизительным. Я не разговаривал с ним об этом, потому что, вообще, ни с кем не хотел обсуждать эту тему, тем более с Беллой. Но, похоже, она сильно расстроилась, раз пошла к Элис, а наши отношения будут достаточно сложными и без моих палок в колесах.

Я расскажу ей сегодня вечером.

— Курица на шести часах, салат из капусты на двух, картофельное пюре на десяти. Будешь пиво?

Белла всегда помнила, что я предпочитал еду, разложенную в тарелке на два – шесть – десять часов, я любил ее только сильнее за такие маленькие усилия. Она особенно постаралась сегодня и принесла жареную курицу из Church’s – лучшую в сети быстрого питания, чтобы отметить мое возвращение.

Протянув руку, я нашел девушку и обнял ее за талию, притягивая к себе. Поцеловав ее живот, вздохнул, когда почувствовал ее пальцы в своих волосах.

— Было бы замечательно.

Мои руки вновь оказались пусты, я услышал, как открылся холодильник и зазвенело стекло. За узнаваемым звуком открывающейся бутылки последовал поцелуй на моей макушке, и Белла поставила напиток справа от меня. Она села за стол, и мы поужинали, обсуждая мою поездку и ее работу.

Связанные, сливающиеся воедино – вот что мы такое. Как только она входила в комнату, я чувствовал, как она приближалась и отходила от меня. Слышал каждый ее вдох и удар сердца. И это не какая-то суперсила слепого парня. Никогда раньше я не ощущал такой связи с другим человеком. Когда она сидела напротив меня, все эти ощущения придавали ее размытой форме подобие очертаний, я будто видел ее.

Но что-то ее беспокоило, и я не заметил этого.

Почему она мне не сказала?

Закончив с едой, я занялся посудой, пока Белла убирала остатки в холодильник. Положив последнюю вилку в посудомойку, я нашел ее на диване. Девушка тут же прижалась ко мне, когда я сел рядом. Мне хотелось целовать ее, пока мы оба не начнем задыхаться, но надо было поговорить.

— Малышка, — шепнул я и поцеловал ее в макушку. — Джаспер сказал, что ты сегодня ходила на ланч с Элис.

Она напряглась и задержала дыхание. Что-то точно не так.

— Ты же знаешь, что можешь сказать мне, если тебя что-то беспокоит, так? — вопрос повис в воздухе без ответа, я сомневался, услышала ли она его.

Белла резко села и взяла мое лицо в свои ладони, разворачивая к себе.

— Я люблю тебя. Ты же знаешь это?

— Да, Белла, знаю.

— Ты любишь меня?

— Ты же знаешь, что да.

— Тогда почему ты меня не хочешь?

— Белла… — мой голос стих, и я повесил голову, стыдясь смотреть на нее. Было больно слышать сомнение в ее голосе, и впервые я радовался, что не мог видеть выражение ее лица.

Ее руки упали по бокам, и она отсела на другой конец дивана.

— Все нормально, Эдвард. Я просто думала… Мне казалось, что я чувствовала что-то, когда ты меня трогаешь… ну, я так думала, — встав, она прошла мимо меня в сторону двери. — Я пойду. Мы можем поговорить позже, когда я не буду так унижена.

Теперь в ее голосе прорезались сердитые нотки. Она взяла ключи и была уже в дверях, когда я заговорил:

— Ты снишься мне каждую ночь.

Она вздохнула:

— Что?

— Ты снишься мне каждую ночь. Мягкость твоей кожи, вес твоего тела на мне. Твои волосы, ниспадающие на нас, твой вкус.

Я подпрыгнул, когда почувствовал ее пальцы в волосах. В своей попытке остановить ее я не услышал, как Белла вернулась. Я прикусил губу, чтобы не застонать от ее нежного, ласкового массажа головы.

— Тогда почему…

Я попытался опустить взгляд на пол, но она потянула меня за волосы, заставляя смотреть на нее.

— Потому что я делал кое-что… но я все еще девственник, Белла.

Тихий вздох сорвался с ее губ:

— Ух ты, это… значительно, — она продолжила гладить меня, но через пару мгновений тишины ее рука замерла. — Ты не хочешь, чтобы твой первый раз был со мной?

Обняв ее за бедра, я потянул ее вниз, пока она не оказалась у меня на коленях, положив голову мне на плечо.

— Хочу. Больше всего на свете.

— Я не понимаю, Эдвард. Если ты хочешь меня, почему ничего не сделал?

— Первый раз всегда неловкий и неуклюжий, а со мной, боюсь, все это будет вдвойне неудобно, — приподняв ее лицо, поцеловал ее в щеку. — Еще я боюсь разочаровать тебя.

Обняв меня за шею, она прижалась ближе, шепча мне в губы:

— Ты никогда не сможешь разочаровать меня.

Открыв рот, я поймал ее нижнюю губу зубами и нежно прикусил. И сдался, услышав ее тихий стон, прижал к себе и проник языком в сладкую теплоту ее рта. Я целовал вдоль ее скулы до самого ушка, всосал мочку, и она заерзала у меня на коленях.

— Боже, Белла, я хочу тебя, — шепнул я ей на ухо. — Ты не представляешь, как сильно.

— Покажи мне.

Ее голос с хрипотцой не просил, приказывал. Подтолкнув ее на диван, я последовал за ней, пылко ее целуя и решив дать ей все желаемое. Судя по тому, как она прижималась ко мне, она хотела того же.

Вдруг она разорвала поцелуй и оттолкнула меня.

— Подожди! Нет, не так!

Тяжело дыша, я уронил голову на ее вздымающуюся грудь. Может, я и девственник, но вряд ли уже облажался.

— Что не так, малышка?

— Я хочу, чтобы твой первый раз стал особенным, а не просто кувырканием на диване, — она убрала волосы с моего мокрого лба и поцеловала меня.

Пробежавшись руками вдоль ее боков, чувствуя, как она дрожит, я начал лизать ее открытую ключицу. У меня слюнки потекли от солоноватого привкуса кожи.

— Я люблю тебя. Все между нами, особенно голыми, будет особенным, — прикусив ее плечо, я улыбнулся ее стону. — В этом я уверен.

— Эдвард…

О нет, протяжная мольба, которой я всегда поддавался!

Я снова уронил голову ей на грудь, тяжело и драматично вздохнув.

— Ладно, — и усмехнулся той изогнутой улыбкой, от которой она всегда делала то, что хотелось мне. — Я хотя бы могу узнать дату великого дня?

— Конечно, — хихикнула она, отчего я растаял. — День святого Валентина.

Не знаю, чего я ожидал. Не того, что Белла голой появится у меня на пороге в одну минуту первого ночи в День всех влюбленных и предложит лишить меня девственности.

Ладно, может, я слегка на это надеялся.

Но я никак не ожидал того, что проведу четырнадцатое февраля с семьей. Элис, которую я люблю большую часть времени, стала моим проклятием, решив, что если этот день выпадает на субботу, то нам надо устроить тройное свидание во время ланча. Как только мама стала на ее сторону, мы все поняли, что придется подчиниться.

Не могу сказать, о чем мы говорили и какая была еда. Я лишь запомнил жар тела Беллы рядом и ее хихиканье, когда она захмелела от нескольких мимоз (п.п.: коктейль из шампанского с апельсиновым соком). Ах да, еще ощущение ее руки, поглаживающей мое бедро под столом и молча обещающей продолжение.

Когда мы добрались до двери в квартиру, у меня так тряслись руки, что я не мог вставить ключ в замочную скважину. Белла нежно обернула свои пальцы вокруг моих, сдерживая дрожь и направляя меня. Я склонил голову и зарылся носом в ее мягкие локоны, глубоко вдохнув, когда послышался щелчок замка. Мы зашли внутрь, скинули пальто, и Белла вышла на минутку. Я сел на диван, нервно качая ногой. Интересно, а как правильно надо спрашивать свою девушку о сексе?

Дорогая, можем мы теперь совокупиться? Нет, слишком формально.

Эй, детка, нравится то, что видишь? Хочешь увидеть больше? О боже, надо промыть мозг хлоркой только за одни такие мысли.

Пожалуйста, можем мы уже заняться сексом? Да, приставучий и отчаявшийся, прямо то, что надо. Мысленно я закатил глаза.

Потерявшись в мыслях, я едва ли почувствовал ее приближение. Ее ладонь легла мне на плечо, Белла медленно провела по моей руке до самой кисти, забрав ее в свою. Потянула меня, и я без слов понял, что надо следовать за ней. Узнал путь в спальню, и дыхание перехватило. Она отвела меня на кровать, и я сел на краю, растерянный в своих дальнейших действиях.

Она сильнее раздвинула мои ноги и встала между ними. Тут же мои руки взметнулись к ее бедрам, где я обнаружил шелковую ткань, скрывающую нежную кожу. Продолжил осторожно исследовать и понял, что на ней короткая комбинация с изысканной вышивкой по подолу.

— Какого цвета? — спросил я, ощупывая тонкие лямки на ее плечах.

— Умеренный розовато-коралловый, — она переместила мою ладонь на вышивку. — А это карамельный.

Я забирался пальцами под подол, пока не прижал ладонь к ее ноге. Пробежавшись рукой по ее бедру, я ощутил лишь обнаженную кожу. Поднял голову ухмыляясь.

Она хихикнула, явно специально мучая меня.

— Я подумала, что так будет меньше мороки.

Ухватив ее руки, я потянул ее к себе, ища ее рот своим. После поцелуя в щеку и последовавшего за ним еще одного в подбородок наши губы наконец встретились. Захватив ее нижнюю губу своими, я почувствовал привкус шампанского и апельсинов. Жаждал ощутить ее сильнее, и когда она приоткрыла рот, наконец-то смог осуществить это. Я отстранился, целуя ее вдоль скулы. Зарывшись лицом в ее волосы, всосал кожу шеи, надеясь оставить хоть легкий след своего обладания ей. Ее голова запрокинулась, и я прижал ее ближе к своей груди. Тихие постанывания подстегивали меня, заставляли действовать дальше.

— Белла, мне надо, чтобы ты говорила, что чувствуешь, — я проложил дорожку поцелуев до ее ушка и прикусил его. — Будь громкой.

Я стянул с ее плеча одну лямку, затем другую, услышал шорох одежды, упавшей на пол. Начал исследовать ее обнажившуюся кожу, пробегаясь пальцами по полушариям груди, изгибам бедер, округлой попке. Никакие шелка не сравнить с мягкостью ее кожи, такой нежной под моими прикосновениями. Она стала очень теплой под моими руками, и Белла ахнула, теперь уже громче издавая звуки.

Она начала расстегивать мою рубашку.

— На тебе слишком много одежды для такого события.

Потянув меня за руку, поднимая, она продолжила раздевать меня, помогая мне скинуть рубашку, и принялась за ремень. Я задержал дыхание, когда она расстегнула брюки и зацепила большими пальцами резинку моих боксеров-брифов. Медленно стянула штаны вместе с бельем к лодыжкам, по моим ногам побежали мурашки от прохладного воздуха и ее прикосновений. Оставив одежду на полу, я вышел из нее и отпихнул в сторону. Ее ладони пробежались вверх по моим ногам, груди и остановились на плечах, которые она слегка надавила.

— Садись, малыш.

Я сделал, как было велено, получив в награду крепкие объятия и, наконец, почувствовав ее обнаженное тело своим. Мои руки впились ей в бедра, прижимая к твердости, которая постоянно сопровождала меня в ее присутствии. Мы оба застонали, она заерзала, дразня меня, затем отпустила. Я захныкал и тут же покраснел.

Хихиканье раздалось чуть ниже, чем я ожидал, вскоре последовали нежные поцелуи и полизывания с внутренней стороны бедер. Протянув руку, я коснулся ее мягких локонов, массируя затылок. Когда же почувствовал ее обернувшуюся вокруг меня ладошку, то чуть не кончил.

— Приятно? — ее голос звучал немного самодовольно.

— Б-боже, да, ты же знаешь.

Я терял способность говорить, а Белла лишь прикоснулась ко мне. Прежде чем я смог взять себя в руки, ее язык начал лениво выводить круги на головке, отчего мои глаза практически закатились. Чмокнув кончик, она приоткрыла губки и приняла меня в рот. Я зарылся рукой в ее волосы, стараясь не давить и не подаваться вперед бедрами, позволяя ей взять контроль над всем. Ощущения становились острее оттого, что я подчинялся ей, позволяя быть ведущей. Я смог расслабиться и просто наслаждаться теплотой ее рта вокруг меня.

Отстранившись, она толкнула меня на кровать. Я переместил ноги, укладываясь посередине, матрас прогнулся под ее весом, когда она залезла и легла рядом со мной. Я повернулся к ней, в протянутую руку легла ее грудь. Накрыв ладонью, чувствуя ее вес, я провел большим пальцем по напряженному соску. Белла застонала, и я повторил действие, чтобы снова услышать это.

— Какого цвета твои соски?

Она рассмеялась:

— А ты помешан на цветах.

Я принялся щипать и оттягивать его.

— Так сны становятся реальней.

— Что… — с ее губ сорвался громкий стон. — Что ты видишь во снах?

— Из-за того, что я потерял зрение уже взрослым, во снах я вижу все, — я наклонился к пальцам и нашел ртом ее грудь, стал лизать сосок. Снова стон. — Мне неизвестно, как именно ты выглядишь, поэтому во сне ты похожа на Сандру Буллок.

Теперь она задыхалась, накрыв ладонью мой затылок.

— Сандру Буллок?

— Да, одним из последних фильмов, просмотренных мной перед операцией, была “Скорость”, — обхватив сосок губами, я нежно всосал его, отчего она выгнула спину, прижимаясь ближе ко мне. — Ну же, малышка, — шепнул я у ее кожи. — Скажи мне цвет.

— Светлые розово-коричневые.

— М-м-м, — я провел языком до другой груди, где снова взял в рот сладкую вершину, полизывая и сильно всасывая ее.

Пока я метался между ними, целуя, полизывая и посасывая, ее ладонь исчезла с моей головы. Накрыв мою руку своей, она направила ее вниз по подрагивающему животу и остановила между своих ног. Там было так горячо и влажно. Прекрасно.

Отпустив, Белла позволила мне самому изучать ее. Медленно лаская ее, я нерешительно скользнул пальцами между складочек, быстро найдя набухший клитор. Она ахала каждый раз, когда я касался его кончиками пальцев. Прижавшись ухом к ее груди, я прислушивался к стуку сердца, которое колотилось быстрее и громче. Медленно проник в нее указательным пальцем, поглаживая клитор большим, и принялся двигать под стук ее сердца.

— О боже, Эдвард… именно… так.

Судя по голосу, я практически довел самую прекрасную женщину в мире до эйфории. Мне нравился этот звук, хотелось слышать его снова и снова. Повернувшись, я взял сосок в рот, сильно вобрал его, одновременно проникнув в нее пальцем, и она оказалась на вершине. Крики наполнили комнату, а я ждал, когда она окончательно успокоится, прежде чем убрать руку от нее. Поднеся пальцы ко рту, я обсосал их. Ее вкус не описать, он не был похож ни на что в мире. Но мне хотелось больше.

Я лег на спину и притянул ее на себя, наслаждаясь весом ее тела на себе. Поцелуи сыпались на мои скулы и шею, пока Белла не остановилась около уха. Я задрожал от ее горячего дыхания, отчего она захихикала.

— Готов, Эдвард? — соблазнительно шепнула она.

— Да… пожалуйста, — когда она начала слезать с меня, я схватил ее за бедра, останавливая. — Нет, давай так.

Опираясь на мои плечи, она приподнялась и оседлала меня. Не зная, что делать с руками, я впился пальцами в ее мягкие ягодицы. Она приподнялась еще, рукой направляя меня в себя. Я ахнул, когда почувствовал, как оказался внутри нее, пока Белла медленно опускалась. Полностью приняв меня, она остановилась, громкий стон эхом прокатился по комнате. Мне никогда не хотелось так сильно видеть ее, как в этот момент, но я отмахнулся от грустных мыслей, сосредоточившись на влажной теплоте, окружившей меня.

— Я люблю тебя, Белла.

— И я тебя люблю, Эдвард.

Ее движения были словно медленная пытка, пока она приподнималась и терлась об меня, полностью опускаясь. Я пытался оставаться неподвижным, позволяя ей контролировать все, но вскоре стал подаваться тазом навстречу. То, что началось как легкие движения, превратилось в сильные толчки, мы отчаянно нуждались друг в друге. Ее жар распалялся, я же становился еще тверже прежнего, мне хотелось почувствовать членом то, что успели ощутить мои пальцы.

Я пробежался по ее бокам пальцами, обхватил за руки, опуская ее себе на грудь. Обняв ее, перевернулся, радуясь, что умудрился остаться в ней. Опершись на предплечья, я стал глубоко врезаться в нее. Белла обхватила меня ногами, сильнее открываясь для меня. Я вздохнул, чувствуя ее пальчики, пробегающиеся по ребрам и спине. Переместив вес на одну руку, легонько коснулся ее лица другой. Потная горячая кожа, губы в форме буквы “О”.

— Такая красивая, — шепнул я, прижимаясь носом к ее ушку.

Она повернула голову и нежно поцеловала мою щеку.

— Кончи для меня, Эдвард.

Ее слова распаляли меня, я начал врезаться сильнее и быстрее. Чувствуя уже знакомую реакцию ее тела, я понял, что она уже близко. Она тяжело дышала и задыхалась каждый раз, как я заполнял ее, умоляя отпустить себя и дать мне почувствовать ее вокруг себя. Выгнув спину, Белла вскрикнула, сжимаясь и подрагивая. Это было все, что мне хотелось, и лучше любых фантазий. Проникнув в нее как можно глубже, я взорвался, повторяя ее имя снова и снова.

Неохотно оторвавшись от нее, я завалился на спину и притянул ее к себе за талию. Она закинула руку мне на грудь и стала выводить различные узоры на коже кончиками пальцев.

Она хихикнула:

— Знаешь, для первого раза у тебя отлично получилось со сменой поз.

— У меня было много времени, чтобы представить это, а знаешь, как говорят, визуализация ведет к успеху, — я поцеловал ее в лоб, слизывая губами соленость. — Думаешь, будет слишком странно, если я напишу благодарственное письмо парню, изобретшему оральные контрацептивы?

— Уверена, ты будешь не первым. Но, — продолжила она робко, — ты первый, кому я позволила… хм…

— Правда?

— Ты сделал мне такой подарок, позволил стать твоей первой, мне захотелось дать что-то тебе в ответ, — ее заявление закончилось довольно громким зевком.

— Кажется, я тебя утомил, — я крепче обнял ее, снова целуя в лоб. — Спи, любимая. После мы поужинаем, и, возможно, ты сможешь остаться на ночь.

Она снова зевнула.

— Мне бы хотелось этого… и ужина, и остаться на ночь.

Я слушал, как выравнивалось ее дыхание, и вскоре она уже тихо похрапывала. Я боялся, что ее отпугнет моя невинность, но на деле она стала чем-то особенным в ее глазах, отданным ей мною. Белла была рада оказаться моей первой. Пока слишком рано говорить, как я хочу, чтобы она стала моей единственной, но я скажу. Когда-нибудь.

Под ее тихие звуки я позволил себе провалиться в сон, оставаясь в ее руках.

Перевод ButterCup
Редактор tatyana-gr
Ждем вас на ФОРУМЕ