Можно, Эдвард Каллен

Автор: -
Рейтинг: PG
Жанр: Romance
Саммари: Почему одним жизнь дает всё, а другим - ничего? Отчего кто-то счастлив, а другой - скитается, ища кров на ночь, чтобы спать не под проливным дождем в жалкой лачуге? Изабелла не знала на это ответа и, если честно, уже не надеялась его найти. Ей нужен был кто-то, но этого кого-то просто не было... До Дня Всех Влюбленных

---

Почему одним жизнь дает все, а другим – ничего? Отчего кто-то счастлив, а другой – скитается, ища кров на ночь, чтобы спать не под проливным дождем в жалкой лачуге? Почему один живет в огромной квартире, а другой – в детском доме, где постоянно гуляет сквозняк, а дождь и снег бывают частыми гостями, проходящими сквозь щели в крыше?

Изабелла не знала на это ответа и, если честно, уже не надеялась его найти. До того злосчастного дня, когда её родители умерли, она была счастлива, имела всё, что только хотела, а сейчас… она была никем, лишь жалкой семнадцатилетней девчонкой, на которую всем было просто наплевать.

Хозяйка детдома – Джейн Рансон – откровенно плевала на всех, кто тут жил. Она была алчной, старой женщиной, ненавидящей детей. Когда ей кто-то перечил – она кричала и наказывала, когда какой-нибудь ребенок нарушал правила – она била его, не жалея. А для всех, кто не видел её ежедневно, она была очаровательной женщиной средних лет, которая вкладывала всю душу в своих подопечных. При каждой проверке она приводила все в порядок: одевала детей, не скупалась на сладости и другие вкусности, играла с малышами и делала всё то, что помогало ей «оставаться на плаву». А в другие дни она экономила на воде и отоплении, забирая все деньги себе.

Изабелла ненавидела её всей душой, зная, что как только выйдет из этого чертового приюта, то тут же пойдет в органы опеки и расскажет абсолютно всё. А сейчас приходилось молчать, иначе бы её просто признали недееспособной и отправили бы в больницу для психических людей.

Сколько слез она пролила по матери и отцу, по тому дню, когда она сама лишь чудом выжила после аварии? Те сутки отпечатались в памяти Беллы прочно, не давая думать о чём-то другом. Она потеряла веру в жизнь. Прошло почти пять лет с того дня, а её никто так и не удочерил; все считали, что с такими детьми одни проблемы, что они не контролируют себя и свои действия. Люди думали, что именно из таких детей и вырастают будущие уголовники. Но они ошибались.

Никто не хотел устраивать бедным детям праздник. Лишь ужасно невкусно приготовленный торт, с поджаренным тестом, стоял на столе сегодня. И в каждый праздник.

Спустившись в столовую, Белла мысленно зачеркнула ещё один день. Ровно на один день она стала ближе к своему освобождению. У этой девушки была привычка: каждое утро в своей голове она вырывала словно лист из календаря всё, что случилось вчера. Этим она и жила – днями до своего выпуска на волю.

К счастью детей, у них сегодня не было занятий в школе. Как сказала мисс Рансон: «У вас чертов День Влюбленных. Наслаждайтесь, сорванцы!». И Белла планировала хоть один день провести полностью на воле, гуляя. Конечно, у них были ежедневные прогулки, но так, чтобы целый день принадлежал им – почти никогда.



Несмотря на озябшие пальцы рук и ног, Изабелла была счастлива. Она снова прошлась по тем улицам, где когда-то гуляла с друзьями, которые просто отказались от неё, свернула в дворик, где они постоянно собирались, и увидела, что сейчас там пусто. Естественно, все же нормальные школы учились.

А потом… она просто вспомнила, что ежегодно в их школе проводился бал в честь Дня Всех Влюбленных. Маскарад, танцы, конкурсы – всё это казалось далеким.

Желание сбегать туда и посмотреть одним глазком на всех своих бывшим друзей пересилило разум Беллы, и она, сама не поняв как, обнаружила, что уже бежала к школе. На Форкс спустились Сумерки, везде зажглись фонари, красиво танцевал снег. Такая известная дорога, такая сильная боль в груди. Слезы, текущие по щекам. Белла задыхалась от бега и боли, но бежала. Ей хотелось хоть на немного вернуться в прошлое.

Свернув последний раз, девушка замерла, как вкопанная. Вот оно, огромное красное здание, когда-то казавшееся маленькой Белле необъятным. Вот знакомые ворота и парковка для машин старшеклассников. Вот актовый зал, а вон – спортивный, откуда лилась музыка, слышался смех подростков.

Внезапно Изабеллу настиг такой страх, что она не могла сдвинуться с места. Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы начать передвигать ногами. В тот момент, когда она оказалась около дверей и её оглушила музыка до того, что она перестала слышать все, кроме неё, девушка хотела дотронуться до двери и открыть её, но знала – нельзя. На входе с другой стороны стоял охранник, пропускавший всех только по пропускам.

Взобравшись на какие-то коробки, стоящие рядом, Белла заглянула в окно. И именно в тот момент её захватила просто адская боль. Она видела толпу счастливых детей, многие из которых не заслуживали иметь все. Вон – Тайлер Кроули, великий хулиган, обижавший всех девчонок, а вон – Виктория Ганс, скромная девчонка из параллельного класса. Взгляд Беллы бегал по всем подросткам, которые там только находились; а их было очень много. На этот маскарад были приглашены все, кому только исполнилось десять лет. Толпы и толпы детей, старшеклассников, учителей. По щекам Беллы уже без перерыва лились слезы, а сама она всхлипывала. Почему она не заслужила всего того счастья, которое было у них?

Внезапно до Изабеллы долетел такой знакомый смех, почти неслышный из-за музыки, лишь немного изменившийся за эти годы. Смех Элис. Она была счастлива и улыбалась. Шла под руку с какой-то светловолосой девчонкой, щебеча ей что-то на ухо. Белла просто завыла себе под нос – именно так они с Элис ходили в своё время.

Со злостью ударив по стеклу, Иззи закусила губу, чтобы не завыть в голос. Чертов День Святого Валентина. Почему она пришла сюда?! Знала же, что будет только хуже. Больнее. Куда больнее, чем раньше. Спрыгнув с коробок, Белла приземлилась на ногу, слегка подвернув её. Всхлипнув, девушка встала. Она была никому не нужна. Боль. Развернувшись, чтобы убежать, Изабелла не сделала ни одного шага, как врезалась в кого-то.

- Эй, ты в порядке? – с беспокойством спросил мужской голос.

Как давно с ней так ласково никто не разговаривал. Даже не подняв взгляд на этого парня, Белла продолжала всхлипывать. Прошлое накинулось на неё, не позволяя вырваться.

- Девушка, вы меня слышите? С вами всё хорошо? – уже более настойчиво спросил голос.

Почему он внушал такое доверие?

- Нет, - еле слышно прошептала Иззи, утирая замерзшими пальцами слезы. – Не всё…

- Пойдемте вовнутрь, вы же замерзли. – Обладатель голоса потянул её за локоть, но она твердо стояла на месте. – Ну же, девочка, пошли!

- Не надо, - ещё тише ответила Белла. – Только не туда.

Парень вздохнул. А затем, одним движением подхватил Изабеллу на руки, неся её дальше от спортзала. А ей уже было всё равно, куда её несут, зачем.

Пройдя метров пятьдесят, парень остановился и, толкнув дверь ногой, вошел вместе с Беллой на руках в помещение. Девушка тут же узнала его – чулан, где хранились все маты, мячи и прочие вещи, нужные для физкультуры. Сколько она раз тут прогуливала уроки – не счесть.

- Посидишь тут пару минут?

Белла кивнула.



Парень вернулся минут через пять, неся в руках тарелки с едой, несколько свечек и горячий чай, от которого шел пар. Плотно закрыв за собой дверь, он поставил все на тумбочку.

- Я подумал, что тебе не помешает согреться, - не понятно, зачем сказал он, зажигая свечки.

Впервые за весь вечер Изабелла глянула на него с интересом, сквозь пелену своих слез. Она его ни о чем не просила, но он сделал все сам, будто прочитал, о чем она сейчас мечтала.

Сев на маты, чтобы было не так холодно, Иззи смотрела на парня сверху вниз, пока тот суетился, чтобы им обоим было комфортно.

Наконец, когда ему показалось, что все идеально, насколько это сейчас может быть, «спаситель» Беллы присоединился к ней, сев напротив неё. Их разделяло, буквально, полметра, где стояли четыре свечи, несколько тарелок с едой и стаканчики с чаем.

- Можно? – тихо спросила Белла, указывая рукой на чай.

- Конечно! Это все для тебя.

Дрожащей рукой она потянулась за чаем, а когда взяла его, почувствовала, будто кончики пальцев облили кипятком. Настолько было тепло и хорошо.

- Спасибо тебе… - под конец фразы она немного замешкалась.

- Эдвард Каллен, учитель истории, - лучезарно улыбаясь, представился парень. – А ты?

- Изабелла Свон, - сказала Беллз, слегка приподнимая уголки своих губ.



Пока Белла полностью не согрелась, не съела почти все, что принес Эдвард, и не расслабилась, он не задал ни одного вопроса, хотя их было много. Почему она не была в зале? Отчего она плакала? Почему была такой расстроенной? Из школы ли она вообще?

- Спасибо тебе, Эдвард, - с огромной благодарностью в голосе поблагодарила его Белла. – Ты не представляешь, что только что сделал для меня.

Для человека, который потерял всё, это было просто бесценно.

- Почему ты плакала? – вопрос вырвался сам, не по воле Каллена.

Глянув на него из-под ресниц, Изабелла вздохнула. А потом просто рассказала, что с ней случилось. Никогда и никому она не рассказывала всю историю, включая свои переживания и всю ту боль, что она испытала. Слова лились из неё потоком; Белла просто хотела выговориться, облегчить свои страдания. Она не сомневалась – Эдвард поймет её. Этот поступок, поступивший с его стороны, внушил Белле такое доверие к нему, что она уже просто не могла в нём сомневаться.

Из-за всхлипов и слез приходилось часто прерываться, но в такие моменты Каллен просто брал Изабеллу за руку и тихонько шептал какие-то успокаивающие слова. Ему было искренне жаль её. Даже больше, чем жаль. Он не представлял, что значит так жить, когда нет никого, кто может поддержать тебя. Когда нет ни друзей, ни семьи.

Под конец рассказала Беллы, Эдвард подсел к ней ближе и обнял девушку, ласково гладя за плечи. Она уткнулась ему в грудь, тихо всхлипывая, и дрожала.

А Эдвард продолжал шептать разные слова, которые могли бы успокоиться девушку. Он видел, что она одинока. Да и кто у неё мог бы быть при такой жизни? Каллен и не подозревал, что может так сочувствовать кому-то.

Через час, проведенный в этом месте, Белла окончательно успокоилась, но всё так же лежала на плече Эдварда, смотря на пламя свечей. Чувствуя к этому человеку прилив огромной симпатии, Изабелла видела в его действия больше, чем там могло бы быть на самом деле. Одно то, что он принес ей поесть, выслушал все и успокоил, значило для Беллы много. Никто к ней не относился с такой заботой; ни до смерти отца и матери, ни после. Она видела в его глазах реальную жалость, а не простое любопытство.

А ещё эти свечи… Несмотря на абсурдность всей ситуации, девушка почувствовала, что это лучший День Святого Валентина в её жизни. Это было романтично: сидеть на матах, опираться спиной об стену, сквозь окно смотреть на луну, и чувствовать тепло от свечей.

- Можно я буду твоим другом, Изабелла Свон? – спустя некоторое время нарушил тишину Эдвард.

- Можно, Эдвард Каллен…