EPOV
- Убирайтесь отсюда! – полушепотом сказал я ей, но она покачала головой и побежала вместе с Кэти обратно к кушетке, на которой та спала. Белла сложила руки за спиной, словно по-прежнему была связана, и спрятала нож под подушку. Кэти села рядом с Беллой и, приложив палец к губам, сказала: «ш-ш-ш».
К моему безмерному неудовольствию, сэр Кевин, Джеймс и Рейвен вошли, и Джеймс втолкнул Бена в комнату, где мы находились. Анжела посмотрела прямо на меня, и мне стало еще хуже – я почувствовал себя обнаженным, когда она взглянула на меня с жалостью и грустью. А в глазах Бена я прочел потрясение и сразу вслед за ним ярость.
Они все были мокрыми от дождя, и теперь, когда они были внутри, Кевин начал задавать вопросы.
- А теперь… кто ты такой и что делаешь здесь, старик? – спросил он.
Я думал, что Бен расскажет ему какую-нибудь выдуманную историю, чтобы выбраться отсюда целыми и невредимыми и привести кого-то на подмогу. Но наши с Беном мысли были настроены на разные волны.
- У тебя моя семья, - угрюмо заявил Бен. - Где еще я должен быть?
- Еще семья, - Кевин взглянул на меня. - Как мило.
- Сядь, – Кевин толкнул Бена в направлении кушетки, где сидели Белла и Кэти. И Анжела охнула прошептав:
- Кэти! Ты в порядке?
Теперь Анжела обнимала ее, и эта картина вызвала у меня слезы. Как мне спасти их всех? Даже если Белла сейчас убежит, есть возможность, что Бен с Анжелой не смогут убежать вместе с ней и Кэти.
- Прости, ребенок, - Бен едва смотрел на меня, выглядя пристыженным. - Полагаю, что я не солдат, каким привык быть.
- Говорила же тебе! – крикнула ему Анджела, целуя Кэти. - Чертов дурак. Чертов СТАРЫЙ дурак.
Мне нечего было ответить Бену. Я лишь моргнул, и крупная слеза скатилась по моему лицу, смешиваясь с кровью на щеке. Они умрут. Умрут, если Кевин продолжит в том же духе. Они ему не нужны. Они стоят у него на пути. Он устранит их, даже не задумываясь. Я должен остановить его.
- Слишком много для твоего тайного убежища, - Кевин усмехнулся, глядя на Джеймса, а затем направился ко мне.
Когда Кевин подошел ко мне ближе, я увидел, что Джеймс и Рейвен о чем-то спорят на другой стороне комнаты, стоя рядом с моей семьей. Мне было интересно, что за фигня произошла на улице, возможно, я узнаю это позднее от Рейвен. Я слышал выстрел, но, видимо, никто не пострадал. Вероятно, этот выстрел ушел в никуда. Проклятье.
- Как держишься, любимый? – Кевин начал осматривать меня так, словно я был пони, ощупывая мое избитое лицо.
Я застыл и отпрянул, но он все равно продолжил тыкать меня пальцами и прикасаться ко мне. Я чувствовал себя грязным и мерзким, все смотрели на нас, и мне хотелось облевать Кевина с головы до ног. Но этого не случилось. Меня чуть не стошнило, когда у него в руках была моя дочь. Но сейчас… позывов не было.
- Швы не понадобятся, хорошо, - он закончил осматривать мое лицо и потянулся, чтобы ощупать мои руки и запястья. - Милый и теплый, надежно прикованный, хорошо. Как твоя голова? Хорошо, ни шишек, ни крови.
- Убери от меня свои долбаные руки, - прорычал я ему низким и смертоносным тоном, и каждое из этих слов было сказано искренне.
Он оттянул меня за волосы назад и уставился прямо мне в глаза, его огромный глаз выпучился даже сильнее.
- Ты почувствуешь такую боль, какую не чувствовал ни разу в жизни, мой любимый маленький хуесос, - сообщил Кевин. - Начиная с твоего маленького нежного сердца, после того как твоей семьи не станет. А затем мы поработаем над твоей головой, вслед за тем над твоим телом. Я знаю, как вылечить тебя, маленький. И вылечу. Но, боюсь, это будет очень трудно для тебя. Но не волнуйся – ради тебя я буду рядом. Ты сможешь поплакать у меня на плече. И прежде чем ты откроешь свой маленький неуважительный рот, не забудь, я могу заставить тебя сосать мой член у них на глазах прямо сейчас. Я могу трахнуть тебя трижды, пока они смотрят. Или, возможно, научу твою дочь трахаться, пока ты смотришь. Так что заткни свой рот и веди себя хорошо. Завтрашний день почти наступил. Начало твоей настоящей жизни… со мной.
Я заставил себя промолчать, но мои глаза все сказали ему о моей ярости и ненависти к этому больному куску дерьма, который пялился на меня.
- Будь хорошей девочкой. Опустись на колени и сделай вид, что ты печален. У тебя это хорошо получается, - Кевин похлопал меня по голове и погладил мою нижнюю губу большим пальцем, а затем развернулся и медленно обошел комнату, решив, наконец, несколько минут поговорить с Джеймсом.
Я услышал, как Бен сказал Анжеле:
- Первый шаг сделан. Мы внутри.
- Заткнись, Бен, - огрызнулась Анжела, лаская волосы Кэти, сидевшей у нее на коленях.
Я бы убил Бена. О чем он думал? Зачем притащил сюда с собой Анжелу? Если бы он не пришел, Белла с Кэти прямо сейчас могли быть свободны. И если они обнаружат, что у Беллы больше не связаны руки, она покойница.

***
Все успокоилось на пару часов. Они велели всем заткнуться, и Джеймс остался охранять мою семью, в то время как Рейвен и сэр Кевин торчали на моей половине комнаты. Он присматривал за мной, ожидая, когда я скажу или сделаю что-нибудь, но я ничего не делал. Я все еще пытался что-нибудь придумать, ждал другого подходящего момента, чтобы они могли сбежать.
У Беллы был нож, но она умная. Она не станет использовать его до тех пор, пока остальные не окажутся в безопасности. И до тех пор, пока рядом Кэти.
Затем я услышал Беллу – она работала с Джеймсом.
- Мы не причиняли вреда твоей сестре, Джеймс, - тихо сказала Белла. - Свеча упала в алкоголь, мы ничего не смогли сделать.
Джеймс рассмеялся и сказал:
- Мне похрен на мою сестру. На самом деле я должен сказать тебе «спасибо». Ты освободила меня. Все, что меня волнует, это выбраться из страны, избавиться от отца и остаток жизни быть богатым. И еще ты, Белла, в качестве приятного небольшого бонуса. Ты нравилась мне с первого дня в колледже …помнишь?
- Ты ненавидишь своего отца, - заявила Белла ему в ответ. - Но если ты сделаешь это, ты станешь им, ты же знаешь это, не так ли?
Она молодец. Доктор Белла на месте.
- Заткни эту суку или я сделаю это за тебя, - Кевин усмехнулся с другого конца комнаты.
Белла не сказала больше ничего, и я знал, что это было очень трудно для нее, так как она борец. Но она знает, что кто-то другой заплатит, если она скажет что-то, не понравившееся им. Меня убивало смотреть на то, как она молчит, я поступил бы так же. На долю секунды она стала сабмиссивом. И я ненавидел это. Я уверен, что Кевин видел, с какой ненавистью я посмотрел на него, но проигнорировал это.

***
- Ты слышала это? – спросил Кевин через полчаса, и я тоже прислушался, но не заметил ничего, кроме шума грозы на улице.
- Я ничего не слышала, - сказала Рейвен, подходя ближе ко мне, и провела ногтями справа по моим волосам. - А ты, зверек?
Я покачал головой, пристально глядя на Кевина.
- Оставайся здесь, - он достал свой револьвер и проверил пули, а затем направился вверх по лестнице, чтобы понять, что он услышал.
Джеймс подошел и спросил:
- Куда он собрался?
- Он услышал какой-то шум, - она пожала плечами и закатила глаза. - Что за хрень произошла на улице? Почему ты не выстрелил в него?
- Я выстрелил, - сообщил Джеймс. - Я нажал на крючок …и ничего. Думаю, что дождь немного подпортил мой револьвер. Такое иногда случается. А затем мы нашли стариков, и я упустил момент. Старик выстрелил в Кевина и промазал.
- Классно, - она вздохнула.
- У меня еще будет шанс, - Джеймс посмотрел наверх. - Я возьму те ножницы и скажу ему, что услышал что-то на улице, тогда и прикончу его.
- Позвольте мне помочь, - сказал я, вмешиваясь без спроса. - Снимите с меня наручники, я выйду на улицу. Вы можете сказать ему, что я сбежал, и когда он пойдет меня искать, мы прикончим его.
- Нет, - Рейвен нахмурилась – ей не понравилась эта идея. - Ты мой. Ты не будешь сам бегать по улице.
- Джеймс, иди ты, - сказала Рейвен. - Возьми мое оружие – оно сухое.
Она дала ему маленький серебристый револьвер, и он, кивнув, направился к столу, где взял также острые ножницы для мяса, положив их к себе в куртку.
- Кевин! – крикнул Джеймс, стоя у лестницы. - Кевин!
- Что? – Кевин подбежал к вершине лестницы, глядя вниз.
- Я снова услышал что-то на улице, - сказал Джеймс, держа револьвер Рейвен. - Пойдем, проверим.
Кевин сбежал по ступеням и, свирепо посмотрев прямо на меня, крикнул:
- Если это снова кто-то из членов твоей семьи, они покойники! У нас здесь не отель!
- Пошли, - Джеймс похлопал Кевина по руке, и они вышли, открыв и закрыв за собой переднюю дверь.
Я взглянул на Беллу, и она посмотрела на меня в ответ, а Бен перевел взгляд с меня на нее, пытаясь понять, что происходит.
Я решил отвлечь на себя внимание Рейвен. Теперь Белла могла подкрасться к ней сзади и, застав ее врасплох, изолировать от остальных.
- Белла кивнула мне, словно знала, о чем я думаю, и я бросил ей строгий взгляд, говоря «будь осторожна».
- А-а-а! - я сложился пополам и свесил голову вниз, крича в агонии. Рейвен подпрыгнула от неожиданности, а через мгновение уже стояла возле меня и спрашивала:
- Что случилось? Эдвард, что?
- Нет, а-а-а! – проревел я снова, кашляя и задыхаясь, пока она пыталась руками приподнять мое лицо.
Я охал и лягался, дергаясь всем телом, словно в каком-то припадке, и прежде, чем я даже увидел ее приближение, Белла сказала:
- Не двигайся, Рейвен. Я перережу тебе глотку, клянусь Богом, или Сатаной, или тем, в кого ты там веришь!
Когда я поднял глаза, нож был приставлен к горлу Рейвен, и Белла стояла позади нее, другой рукой вцепившись в ее длинные черные волосы.
Я ухмыльнулся, глядя на Рейвен, и ее глаза расширились – она была зла на меня за то, что я участвовал в этом.
- У меня есть для нее отличное место, - сказала Белла через секунду, дергая ее назад и таща за собой влево, в сторону кухни. - Как насчет красивого большого морозильника?
- О да! – я улыбнулся шире, вспоминая тот огромный морозильник с толстой стеклянной дверцей, запирающейся с наружной стороны. Идеально. Я не думаю, что там до сих пор холодно, но это будет милой маленькой тюрьмой для нее. Этот дом был странным, как и этот морозильник. Что-то в нем работало, что-то нет.
- Попрощайтесь с Рейвен, - Белла чуть ли не проворковала это, толкая Рейвен вперед и уводя ее с ножом, прижатым к горлу.
- Пока, Рейвен, - радостно сказала Кэти. Анжела сидела спиной к Белле и Рейвен, когда они шли мимо, и я был этому рад.
- Будь осторожна, Белла, - предупредил я, а затем сказал:
- Бен, иди с ней.
Как только Бен последовал за ними, Кэти с Анжелой обняли меня и забросали меня вопросами.
- Ты в порядке, Эдвард? Дай мне посмотреть.
- Папа, ты весь избит. Это сделал Кевин?
Я угомонил их сказав:
- Осторожнее, девочки! Они могут возвратиться в любой момент! Вам нужно вернуться на кушетку!
Затем внезапно я услышал, как Белла с Беном вскрикнули «нет!», а Бен добавил: «Ты, сука!».
- Неважно, пошли! – крикнула Белла, и они прибежали обратно, выглядя крайне расстроенными.
- Что случилось? – спросил я. - Рейвен сбежала?
- Нет, она в морозильнике, - сказала Белла, выглядя разозленной.
Бен взглянул на меня и сказал:
- Мы заперли ее, и когда дверь уже была закрыта, она достала маленький серебристый ключ, улыбнулась, покачала им и проглотила.
- Ключ от моих наручников, - я сложил два и два.
- Думаю, да, - Бен взглянул на Беллу.
- Это не имеет значения, - сказал я быстро. - Бен, убирайтесь отсюда! Бегите в лес!
- Ни за что, - Бен запротестовал раньше, чем высказались остальные. - Ты мой сын, и я пришел сюда за вами – за всеми вами. Ты не останешься здесь!
- Я не могу выбраться! – крикнул я ему. - Просто уходите! Подумай о своей внучке!
- Подождите, подождите, - Белла подошла ко мне сзади, осматривая наручники. - Это не полицейские наручники, а дешевая подделка, такие продаются в некоторых больших супермаркетах.
- Хотя выглядят внушительно, - сказал я. Мои руки саднило оттого, что я провел в наручниках всю ночь.
- Нет, я имею в виду, что знаю, как открыть полицейские наручники, - сказала Белла, осматриваясь в поисках чего-то.
- Да? – спросил я.
- Дочка копа, подросток, ищущий способы разозлить папу, - она пожала плечами. - Да, я знаю, как это сделать. Мне просто нужна ручка или что-нибудь маленькое металлическое, типа заколки для волос, скрепки, «невидимки»…
- Прости, я сегодня не заколол волосы, а все мои скрепки дома на столе, - сказал я с сарказмом. - Они вернутся! Пожалуйста, просто уходите!
Но тут Анжела пропищала:
- У меня есть «невидимки»! Целая куча! Вот!
Она вытянула пару «невидимок» из своих волос, и Белла, подбежав к ней с улыбкой, сказала:
- Анжела! Я люблю тебя!
Белла сорвала пластик с концов «невидимки» и подошла ко мне сзади сказав:
- Дай мне минуту. Это нелегко и я не делала этого уже какое-то время.
- Белла, - простонал я, глядя на дверь. - Если они откроют дверь, вы все убегаете отсюда к чертям собачьим! Обещай мне!
- Помолчи, Эдвард, дай девочке сконцентрироваться, - отругала меня Анжела.
- Здесь очень темно, - пожаловалась Белла, - Кэти, хватай свечу и неси ее сюда!
- Хорошо! – она побежала к кушетке, взяла свечу и прибежала обратно.
- Не бегай со свечой в руке, Кейт! – предостерег я ее.
Но никто меня не слушал. Я был лишь предметом, который в тот момент они пытались спасти.
Когда Кэти принесла свечу, Белла с Кэти одновременно охнули.
- Папа! – воскликнула Кэти.
- Иисусе, Эдвард, твои запястья! – сказала Белла. - Они опухли и все в крови! Ты не выберешься таким образом из наручников! Ты мог повредить нервы и переломать кости!
- Спасибо, мамуля, - сказал я обиженно, видя, что пока еще никто не вернулся.
- Папа! – Кэти нахмурилась. Теперь у меня проблемы.
- Прости, - сказал я, достаточно наказанный ее взглядом.
- Черт возьми! – разочарованно выдохнула Белла и попробовала еще раз.
- Детка, пожалуйста, просто бери Кэти и уходите, - взмолился я. - Если они вернутся, они причинят вам боль, и я не смогу остановить их.
- Мы выберемся отсюда все вместе, - твердо заявила Белла, продолжая ковыряться в замке у меня за спиной.
Кэти подошла ко мне сзади и, наблюдая за работой Беллы, сказала:
- О, ты согнула ее в форме буквы S!
- Да, такая форма и нужна, - сказала Белла, - И затем просто вставляешь кончик в замок и немного прокручиваешь, пока зубцы не откроются.
- Клево, - Кэти пришла в восторг. - Ты ловкая, Белла.
Я невольно улыбнулся, глядя, как они объединились в попытке расстегнуть мои наручники. Только они могли рассмешить меня в худшую ночь моей жизни.
- Я пытаюсь, малышка, - она повернулась и зарычала, когда наручники остались на месте.
- Слишком долго, - сказал я, наконец, чувствуя, как надежда внутри меня тает. - Слушай, ты попыталась. Я ценю это. Я люблю тебя за это. Но вы все можете уйти. Они не причинят мне боли, я нужен им живым. Я сделаю свой ход, когда они снимут с меня наручники утром.
- Они не причинят тебе боли? – спросила Белла. - Да, точно.
- Заткнись, папа, - сказала Кэти своим тонким голоском, - Белла пытается сконцентрироваться.
Я выдохнул со смехом и задался вопросом – я сам по себе или член одной из этих команд. Единственное отличие состояло в том, что я хотел принадлежать к своей команде, которая была здесь со мной.
Затем дверь открылась, и я прорычал:
- Убирайтесь отсюда!
Я увидел, что Белла указала рукой на коридор, ведущий из гостиной в помещение, где находился бассейн и стояла ванна. Бен с Анжелой побежали туда и исчезли в темноте. Я, как и они, подумал, что Белла с Кэти побегут за ними, но мы ошиблись. Белла вернулась к кушетке, сложила руки за спиной и снова притворилась связанной.
- Белла! – громко прошептал я.
Она лишь покачала головой и прошептала:
- Я не оставлю тебя!
Я еще раз ужаснулся, когда увидел, что Кэти нет рядом с Беллой на кушетке. Она спряталась у меня за спиной, также отказываясь уходить, и ковырялась в наручниках согнутой «невидимкой». Я чуть не охнул вслух, покосившись за спину, и Кэти улыбнулась мне так, словно все отлично и мы все играем в какую-то большую игру.
Снова взглянув на Беллу, я увидел, что она побледнела, словно призрак, и смяла покрывало в том месте, где лежала Кэти, делая вид, будто она все еще там. Гениально.
Я был слишком напуган, чтобы делать что-либо или говорить, когда сэр Кевин с видом короля этого поместья прошагал в комнату. Все, что я мог сделать, это загородить Кэти, насколько это возможно, и молиться, чтобы ее не обнаружили здесь.
- Какого черта здесь творится? – спросил он, глядя на меня. - Где Рейвен?
- Она повела Бена и Анжелу наверх, - ответила Белла без колебания, и добавила блестящую фразу:
- Будет лучше, если она не причинит им боли.
- Рейвен! – крикнул он, глядя вверх. - Рейвен!
Он вздохнул и уже собрался подняться по лестнице, пройдя мимо меня, и я, походя, попытался повернуться, делая вид, что выгибаю свою ноющую спину, чтобы загородить от него Кэти, когда позади меня раздался короткий пронзительный визг. Мое тело застыло и глаза расширились, а Кевин замер на второй ступеньке и взглянул на меня, а затем спустился, чтобы встать передо мной.
Я покосился к себе за спину и увидел, что Кэти смотрит на меня со стыдом и ужасом, сбрасывая со своей ноги коричневого паука. Она дрожала, но по-прежнему держала в руках ту чертову «невидимку», работая над тем, чтобы освободить меня.
- Что это такое? – Кевин поднял бровь, ну то место, где должна была быть бровь.
- Кэти приснился плохой сон, - вмешалась Белла с того места, где сидела, посмотрела на покрывало, лежавшее рядом с ней и, прижавшись к покрывалу носом, прошептала:
- Ш-ш-ш, все хорошо. Все в порядке.
Он никогда не купится на это. Тот крик был явно с этого конца комнаты, и это был крик ребенка, отнюдь не лежавшего под покрывалом. Белла делала все возможное, но этого было недостаточно, чтобы одурачить Кевина.
- Да, Кэти, все в порядке, - сказал Кевин, ухмыльнувшись мне, и двинулся в направлении Беллы, маня ее пальцем.
- Дорогая, подойди сюда на секундочку.
Белла взглянула на меня и сглотнула ком в горле. Покрывало не двигалось. Совершенно.
- Она спит, - я чуть не заикнулся.
- Да, - Кевин взглянул на меня как на идиота. - В разгар всего, что здесь происходит, во время грозы, после собственного крика…
Я не чувствовал движения рук Кэти несколько секунд, но теперь ее руки снова задвигались с новой скоростью, отчаянно дергая и поворачивая «невидимку» туда-сюда.
Кевин сложил руки и встал, возвышаясь надо мной, стоящим на коленях.
- Отойди-ка в сторону, любимый, - потребовал он.
Я мог ответить только одно.
- Нет, - сказал я ровным тоном, мои глаза загорелись ненавистью, и во мне проснулся медвежий дух покровительства.
Кевин не вытаскивал никакого оружия. В этом не было необходимости.
- Это не просьба, раб. Даю тебе последний шанс, - предложил Кевин. - И, любимый, если ты думаешь, что я не смогу сделать больно этому ребенку, когда вытащу ее из-за твоей спины, ты плохо меня знаешь. Скажи ей, чтобы она вышла и подошла ко мне.
Мое сердце покрылось ожогами при одной мысли о том, чтобы сделать это. Я бы ни за что на свете не позвал ее и не сказал подойти к этому слизняку, к этому куску дерьма. Я бы скорее умер.
- Нет, - сказал я, ощущая себя крепостью, которую невозможно взять. - Ты не получишь ее.
Теперь Кевин предъявил свой револьвер и прижал конец дула к моему правому глазу. И я даже не пошевелился. Он не напугал меня. Защитить Кэти было более важным, чем все то, что он мог сделать со мной.
- Кэти, выйди ко мне или папочка лишится глаза, - заявил он
- Оставайся там, где сидишь, Кэти, - сказал я, не сводя глаз с Кевина. - Он не сделает мне больно, я нужен ему, не так ли, Хозяин?
Я усмехнулся, заставив это слово прозвучать тем, чем оно было – гнусью, написанной крысиным дерьмом.
- Думаю, первым делом я перережу тебе голосовые связки, - Кевин пристально посмотрел на меня в ответ. - Большой потерей будет не услышать больше никогда, как ты называешь меня Хозяином, но я устал от твоего дерьмового языка и слов, которые ты говоришь мне.
- С радостью, - я принял его вызов, ухмыльнувшись ему. - Для меня было бы просто райским удовольствием никогда больше не называть тебя хозяином!
Я посмотрел на то, что происходило за спиной сэра Кевина, и увидел, как Белла держит железную кочергу, которую она вытащила из камина, находящегося рядом с тем местом, где она сидела секунду назад. Но Кевин, должно быть, заметил мой взгляд или услышал ее приближение, потому что принял ее мощный удар, уклонившись в сторону, и обернулся, но Беллы там уже не было. Она перебежала и встала передо мной и Кэти, снова ударив его, и на этот раз ее удар достиг цели – прямо у него между ног.
Кевин громко заревел и упал на колени, но Белла не потратила ни секунды, чтобы порадоваться этому, она подбежала ко мне сзади и сказала:
- Кэти, дай мне.
- На этот раз у меня почти получилось, - возразила Кэти своим тонким голоском, пока я пялился на Кевина в полном неверии – вместо того, чтобы убегать и спасаться, они по-прежнему сидят здесь, пытаясь освободить меня. Мы сидели возле лестницы, словно три утки.
- Белла, нет! – крикнул я, когда Кевин, держась за свое «хозяйство», лежа на боку и перекатившись слева направо, протянул руку, чтобы поднять что-то с пола …свой револьвер!
- Белла, забери отсюда Кэти! – выкрикнул я, беспомощно глядя на то, как они обе одновременно тянут «невидимку».
- Кэти, прекрати! – попросила Белла. - Ты тянешь слишком сильно!
- Белла! – прохныкала Кэти, и Кевин улыбнулся мне так, словно сейчас мы были здесь с ним одни и он собирался преподать мне большой урок послушания – рассказать о последствиях неповиновения, о последствиях попытки сбежать. Я был близок к тому, чтобы кого-то лишиться. А я не мог лишиться ни одной из них.
- Выбирай – кого ты хочешь, - сказал Кевин низким убийственным тоном, пока девочки продолжали возиться с наручниками у меня за спиной. - Кому из них жить, дорогой?
- Не надо! – я снова услышал мольбу в своем голосе.
- Выбирай или лишишься обеих, - он взвел курок и поднял револьвер выше, словно целился Белле в голову. И затем он начал опускать револьвер все ниже и ниже…
- Белла, у него револьвер! – пронзительно закричал я, слова вырывались из моей глотки, разрезая ее, словно стекло.
- Черт! – Белла поняла, что сейчас произойдет, оттолкнула Кэти мне за спину, обняла меня руками, загораживая своим телом, и закрыла глаза, готовая к выстрелу, но по-прежнему отказываясь оставлять меня здесь одного.
- Кэти, беги! – крикнула Белла, и когда она толкнула Кэти в сторону, мне за спину, маленькие пальчики Кэти выронили «невидимку», и та исчезла в темноте.
- Я уронила ее! – запричитала Кэти и упала на колени, быстро двигая руками, нашаривая маленький кусочек металла. Кевин взвел курок своего револьвера и надавил на него.
Звук выстрела оглушил меня.
Я почувствовал, как две ледяные руки обхватили мои закованные в наручники запястья, и промозглый холод сковал на мгновение все мои чувства, а секунду спустя наручники расстегнулись, зубцы ослабили свою хватку и мои руки освободились, когда тяжелый металл легко соскочил, падая на мраморный пол с глухим звуком.
Я не знаю, как это произошло, но теперь я был свободен и больше не был прикован к этому месту, словно овца на заклании, ждущая, когда ее забьют. Нет, теперь я внезапно превратился во льва, готового защищать своих детенышей.
Я бросился на Беллу и Кэти, распластывая их на полу и ложась на них сверху, просто на случай, если пуля ухитрится настигнуть их. Едва я уложил их на пол, пуля миновала Беллу, пройдя в нескольких дюймах от ее волос, когда та упала под натиском моего тела. Не освободи я ее прямо в ту секунду и не толкни на пол, Кевин точно попал бы ей в голову.
Все произошло за долю секунды, слишком быстро, но прежде, чем у меня появилось время вздохнуть от облегчения, я с силой лягнул ногой, выбивая долбаный револьвер из его слабой руки. Он улетел в темноту и теперь был вне поля нашего зрения.

EPOV

Рыча словно безумец, подстегиваемый сумасшедшей яростью и сильным страхом, который я испытал секунду назад, думая, что чуть не потерял свою Беллу, я навалился на этого говнюка и принялся выбивать из него оставшееся дерьмо. Ничего не соображая от гнева, я придавил коленями его руки и ударил по его уродливому лицу один… два… три… четыре… пять раз, почувствовав, как последним ударом выбил ему зубы, когда ударил его по рту с такой силой, что разбил в кровь костяшки пальцев, но мне было похрен. Я мог бить его так весь день, пока его голова не превратится в кровавое месиво.
- Кэти, пойдем! – услышал я крик Беллы и увидел, что она побежала с Кэти в другой коридор. Я надеялся, что они убегут отсюда, но хорошо знал, как поступает Белла, когда ей что-то небезразлично.
- Папочка! – услышал я слабый неуверенный голосок Кэти, растворившийся в темноте. И я все еще слышал в нем преданность, она не хотела покидать меня… все еще не хотела.
Я чувствовал себя так, словно побеждаю в драке с Кевином, но затем этот ублюдок улыбнулся мне своими окровавленными губами и сказал:
- О, малыш, ты меня возбуждаешь!
Больной пидор!
Я на секунду заколебался, и он ударил меня коленом прямо по яйцам! И даже раньше, чем я смог заорать, он схватил упавшую кочергу и перекатился на меня сверху, оседлав, сжимая мою грудь своими коленями, и крепко прижал длинную металлическую палку прямо к моему горлу ровно настолько, чтобы перекрыть мне кислород.
- Мне интересно, кого бы ты выбрал… - выдохнул Кевин, и его нос почти соприкоснулся с моим, пока я вырывался, держась за кочергу и пытаясь оттолкнуть ее, когда он наклонился ко мне всем весом, пригвождая меня к полу.
- Полагаю, мы выясним это в следующий раз, - сказал Кевин, и его голос звучал довольно и расслабленно теперь, когда мне настойчиво требовался воздух. Через несколько секунд я почувствовал головокружение и усталость. Черт, нет! Он усыпляет меня! Нет! Я должен оставаться в сознании! Я должен выбраться! Найти Беллу и Кэти. Бена, Анжелу…
- Оуууу, вот так… - Кевин улыбнулся и поцеловал меня в лоб, словно двухмесячного младенца. - Спокойной ночи, мой сладкий красивый мальчик.
- Нет! – простонал я – мне едва хватило воздуха, чтобы вообще хоть что-то произнести – и услышал, как издаю этот ужасный дребезжащий звук, время уходило. Я почувствовал, что глаза налились тяжестью …черт!
- Не беспокойся, любимый, - на лице Кевина появилась злобная улыбка. - Я подброшу монетку, чтобы решить, кому из них жить.
- Ррр! – я ощутил, как протяжное рычание рвется из моего горла, и бог знает, где я взял сил, чтобы сбросить его с себя, словно тряпичную куклу!
Я стоял на ногах, держался настороже и был готов надрать его долбаную задницу! Он тоже стоял и, защищаясь, держал кочергу горизонтально перед собой. Все, что у меня было, это голые руки и ярость, скопившаяся за шесть лет жизни.
- Ты очень красивый, - признал Кевин, пока мы ходили кругами, снова готовясь к нападению, выискивая слабые места противника. - Защищаешь их, это очень сексуально, мой дорогой. Мне нравится это. Я уничтожу это в тебе, как только ты станешь моим, но играя в крутого героя, ты выглядишь очень привлекательно, зверек.
- Я не твой зверек! – крикнул я, слыша, как мой голос эхом разносится высоко под потолком. Я выпустил всю свою боль и ненависть, что носил в себе, словно в бутылке, слишком долго. Все это полилось из меня, словно кровь, и я не смог остановиться. Мне не хотелось останавливаться.
Я схватил кочергу, и мы начали тянуть ее на себя, выкручивая, каждый пытался отнять ее у другого. Кевин дернул кочергу на себя, и я выпустил ее из рук, а он помахал ею из стороны в сторону у меня перед лицом, словно мечом. Похоже, на самом деле он не собирался бить меня ею. Он наслаждался этим, играл со мной, пока не приготовился нанести свой последний удар, тот, который заставил бы меня умолкнуть и вести себя спокойно. Но при этом я должен был оставаться достаточно живым, чтобы транспортировать меня в долбаный Таиланд.
Я услышал крик с кухни, но не мог сказать, кто это кричал – Белла или Анжела. В любом случае в комнате не было ничего, что я мог использовать в качестве оружия. Мне нужна была новая арена.
Поэтому я побежал на кухню и услышал смех Кевина, которого, очевидно, это не слишком обеспокоило.
- О, дорогой, сбегаешь? – спросил он, находясь у меня за спиной, когда на улице грянул гром и короткая вспышка молнии осветила кухню, куда я наконец добрался.
- Ты не так уж и крут, да, дорогой? Видишь, ты можешь играть в героя совсем недолго, но, в конце концов, ты всего лишь покорная рабыня, бегущая, чтобы спасти свою жизнь, - сказал Кевин, быстро следуя за мной, не позволяя мне слишком далеко уйти от него.
- Белла? - спросил я громким шепотом, когда вошел, не увидев на кухне ничего, заслуживающего внимания.
Я прошел внутрь этой изысканной кухни, выполненной в современном черно-белом дизайне. Здесь было несколько холодильников цвета стали. И стекло. Много-много стекла – черного, гравированного, прозрачного. Идеально. Все оно режет одинаково. Рейвен кричала, стоя перед небольшим окошком морозильника, но я ее не слышал. Я проигнорировал ее и приготовился к появлению Кевина, осматриваясь в поиске чего-нибудь, чем я мог воспользоваться. Эмметт всегда учился меня драться подручными средствами. Пришло время избить сэра Кевина так, как он того заслуживал, и я намеревался не оставить ни дюйма его тела без отметин.
Давай, Каллен. Вот оно, время сражаться за свою свободу, за свою семью. Время быть мужчиной, а не тенью. Наконец-то! Я ждал этого дня, мечтал о нем и в то же время боялся его. Я ждал дня, чтобы дать им сдачи, заставить их хоть разок истекать кровью, но я понятия не имел, что моя дочь и женщина, которую я люблю, попадут под перекрестный огонь на этом пути. Я совсем не хотел этого. Но это было прекрасное ощущение – быть любимым и знать, что люди, которые любят меня, не оставили меня здесь одного. И впервые за долгие годы я почувствовал себя в безопасности, даже находясь в эпицентре всего этого.
Услышав приближающиеся шаги, я вытащил все содержимое деревянного ящика со столовыми приборами и швырнул в его лицо, едва видимое в темноте. Это не должно было причинить ему боли, но в темноте это могло оказаться неожиданным для него и дать мне возможность начать атаку.
- А-а-а! – он охнул, рукой прикрывая лицо, и, прежде чем он увидел меня, я был на нем.
Ударив его прямо в нос, я услышал хруст и затем отшвырнул его влево, сопроводив ударом ноги в грудь, отправив его назад, к одной из гравированных стеклянных стен. Звон и сверкание разбитого стекла вместе с глухим звуком удара его тела вызвало волны приятного трепета в моем теле. Я стоял на месте, пристально глядя на темную тушу этого дегенерата, лежавшего на полу.
Бамс! Услышав звук, я оглянулся на его источник. Морозильник! И Рейвен! У нее в руках была огромная металлическая банка с чем-то, возможно, с ветчиной? И она била ею об дверь морозильника, пытаясь проверить ее на прочность, стараясь выбраться.
- Ррр! – я услышал, как что-то большое ударило меня, на этот раз меня развернуло и отбросило назад, и мы вместе сломали еще одну стеклянную стену. Я почувствовал, что крошечные осколки стекла, словно иглы, впились в мою голую спину после того, как мы приземлились на пол, и затем – горячее дыхание Кевина на своем лице, когда мои глаза на секунду затуманились.
Негромкий дикий стон вырвался из его груди, и я почувствовал, что рукой он держит меня за подбородок, а языком проводит вверх по моей щеке, пробуя мою кровь, пробуя меня на вкус. Этого оказалось достаточным, чтобы небольшой туман в моей голове рассеялся, и я продолжил драку.
Потянувшись к его покрытому коркой выпученному глазу, я дернул его за потрепанные длинные волосы, чтобы сесть, пытаясь игнорировать боль от осколков стекла, впивающихся в мою плоть. Когда встал, я оттолкнул его от себя и моргнул пару раз, желая избавиться от тумана в голове.
Я сосредоточился на воспоминании об Эмметте и услышал его голос, объясняющий мне, как победить противника. Используй то, что есть под рукой.
Он был у меня за спиной, когда я пробежал дальше в кухню и увидел стальной серебристый холодильник с небольшой верхней дверцей морозильника. Я рывком распахнул ее, и она ударила Кевина прямо по лицу, заставив его отшатнуться, но он по-прежнему был на ногах.
Увидев в морозильнике что-то большое и завернутое, я схватил это. Прежде чем Кевин даже успел снова подойти ко мне сзади, я ударил его по лицу тяжелым ледяным куском. Бам! Бам! Я ударил по разу с каждой стороны его долбаного лица и увидел, что кости его скул треснули от удара. С каждым ударом он издавал глухие стоны и наконец завалился на стойку, держась за нее, чтобы не упасть.
Затем сверкнула молния, и я увидел его, а он увидел меня. Я знал, что сейчас он очень зол. И он сказал:
- Та маленькая сучка – покойница, когда я доберусь до нее, зверек. Покойница. Ты же знаешь это, да?
- Ты покойник, - прорычал я, тяжело дыша. - Ты никогда больше не прикоснешься к моей дочери!
- Посмотрим, - он усмехнулся, вытирая свою щеку пальцами, и выпрямился, готовясь снова наброситься на меня.
Прежде чем он подошел ко мне, я ударил первым. Ударил прямо в выпученный глаз сильнейшим ударом, каким когда-либо бил в своей жизни.
Он плюнул в меня кровью и заревел, изо всех сил бросаясь на меня.
Прежде чем я успел поставить блок, он дважды ударил меня по рту, и я почувствовал всплеск боли, когда один из моих нижних зубов сломался. Когда Кевин схватил меня за волосы на макушке и ударил лицом обо что-то твердое и крепкое, я ощутил, что проглотил кусочек зуба. Затем я услышал пару щелчков, и мои глаза выпучились, когда я осознал, что это.
Я лежал лицом на плите, и Кевин поворачивал ручку, чтобы зажечь ее!
- Нет! – я вырывался, чтобы убрать лицо подальше от горелки, прежде чем огонь загорится. Я ощутил запах газа, и кулак Кевина ударил меня по губам, вдавив их в железные ограничители горелки.
- О да, - Кевин толкнулся своим пахом в мою задницу, и я ощутил его возбуждение, пока вырывался.
- Тебе незнакомо удовольствие от того, что твое лицо горит, да, любовь моя? – спросил Кевин, поворачивая другую ручку. Лягаясь ногами, я пытался наступить ему на ногу, но Кевин предвидел это и ударом развел мои ноги врозь.
- Давай немножко подкоптим эту драгоценную ангельскую плоть, да, дорогой? – Кевин заржал мне в ухо, и я громко зарычал. - Может, просто глаз?
- Уберись от меня! – я усмехнулся, слишком хорошо помня последний раз, когда кричал Кевину эти слова.
В этот момент небольшое голубое пламя вырвалось из соседней горелки, и я чуть не поцеловал его, простонав – пламя было слишком горячим, даже находясь в нескольких дюймах от меня.
- Оууууу, горячо, я знаю, - сказал мне Кевин, словно двухлетнему ребенку, который напуган без достаточной на то причины. - Не бойся, малыш. Я сожгу тебе только половину лица. Как только мы вылечим мое лицо, я дам тебе вылечить твое.
Я зажмурился и изо всех сил мотнул головой в обратном направлении, снова ударив Кевина в нос. Он вскрикнул, и у меня появилась возможность вырваться из его мерзких рук. Я схватился за стекло и швырнул его ему в лицо, когда он двинулся за мной.
Рейвен отчаянно колотила банкой в стеклянную дверь морозильника. Стекло уже немного треснуло и вскоре должно было разбиться вдребезги.
Кевин, шатаясь, шел ко мне, когда я понял, что стою в углу, но остался на месте. Он никогда больше не прикоснется к Белле. Никогда больше он не прикоснется к Кэти. Я отдам свою жизнь, чтобы убедиться в том, что эта клятва останется нерушимой.
- Давай, - я поднял руки вверх, готовясь наброситься на него, пока он уверенно надвигался на меня. Теперь я слышал голос Рейвен у него за спиной, и толстое стекло рушилось, пока она мало-помалу пробивала себе путь наружу с громкими звуками ударов.
У Кевина не было оружия. Он думал, что круче меня, и не видел во мне угрозы, а я мог использовать это. Он думал, что я по-прежнему маленькая сучка, которая стояла перед ним на коленях в Нью-Йорке. Но я больше не такой. Тот раб мертв. Исчез. Слава богу.
Он попытался положить свои руки мне на шею, но я ударил его снова… и снова. Защищаясь, он пару раз ударил в ответ, но я смог поднырнуть и вырваться из угла.
Подняв руки вверх, я нашарил ковши и кастрюли, висевшие надо мной, схватив по одной в каждую руку, используя их в качестве оружия. Я невольно улыбнулся, когда они с громким лязгом поцеловали изуродованное лицо сэра Кевина.
Повернувшись вместе с ним, я толкнул окровавленное лицо Кевина об стену с ужасающим глухим стуком, и на секунду мне показалось, что я вырубил его. Но он тут же снова поднялся и пошел на меня. Из чего сделан этот парень? Из стали?
У меня раньше никогда не было необходимости драться с Кевином, но вскоре по ходу драки я понял, что он нелегкий соперник. Он мог принять сильный удар и улыбаться мне, сплевывая кровь, а затем, полный сил, снова пойти на меня. Он был тренированным и знал движения, которых я никогда раньше не видел. После таких ударов я обычно падал на задницу и мне было чертовски больно, но я тоже продолжал давать ему сдачи. Я был вынужден.
Кевин не был просто очередным идиотом с клевой «пушкой» в руке, который делает вид, что крут, притворяясь каким-нибудь мафиози. Он был настоящим. Опасным. Дьяволом во плоти. Смертельно опасным.
Возможно, он даже был наемным убийцей и так познакомился с Викторией. Я бы не удивился этому после сегодняшней ночи.
И что даже хуже – казалось, будто он наслаждается всем этим немного больше, чем нужно. Словно его возбуждало ощущать мой кулак на своей плоти. Я понял, что бью его все сильнее, пытаясь с каждым последующим ударом все больше и больше задействовать свой вес и гнев. Мне хотелось надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы остановить его, покончить с ним или, по крайней мере, вырубить его. И я знал, что быстро устану, если продолжу бить его в таком темпе, но я должен был сделать все, чтобы освободить нас. Чтобы убедиться, что он не причинит боли и даже больше не посмотрит ни на кого из тех, кто мне небезразличен.
Пытаясь не обращать внимания на боль, которую он причинил мне своими кулаками, я был удивлен тем, каким крепким я оказался. Хотя у меня и была небольшая передышка, я успел неплохо познакомиться с болью. Но не в такой форме. Для меня было немного непривычным, когда меня били руками, ногами, швыряли об стены, но я решил, что это лучше, чем быть беспомощным, прикованным на цепи. Теперь я контролировал свои действия, у меня была такая возможность, и мне не нужно было быть тихим и послушным, улыбаться и притворяться, что я наслаждаюсь этим.
Я ощущал себя мужчиной, настоящим мужчиной, который сражается за свою семью. Защищая их, приходя к ним на помощь в благодарность за все те дни, когда они спасали меня с тех пор, как мы сюда переехали. И из-за них я сегодня был способен драться с этим ублюдком.
Они дали мне храбрость. Они научили меня силе и тому, как ею пользоваться, держа ее, словно меч, и сражаясь. Наконец-то сражаясь! Победить или проиграть. Нет, у меня нет права на проигрыш. Я должен победить. Я должен побить его. Ради Беллы. Ради Кэти. Ради Бена и Анжелы. И прежде всего – ради себя самого.
Наша драка становилась все отчаяннее, и я больше не слышал звуков, издаваемых Рейвен. Мое тело устало, я был покрыт потом. Я продолжал его бить, хотя знал, что мои удары становятся слабыми. Кевин даже рассмеялся после одного такого удара в челюсть.
- Немного устал, зверек? – он улыбнулся, хватая меня между ног. Я закричал и почувствовал себя в два раза бодрее, разозлившись на его слова.
- Дай мне знать, когда выдохнешься, ладно? – промурлыкал он, пристально глядя в мое нахмуренное лицо. - И тогда папочка даст тебе немного вздремнуть.
Я чуть не поблагодарил его за это. Он дал мне новую энергию, новый всплеск ненависти, и я, забыв о своей боли и слабости, снова подошел к нему, став немного сильнее.
Большая часть меня продолжала беспокоиться о Белле и Кэти. Где они? Что, если Рейвен освободилась и ищет их, чтобы остановить мою битву с Кевином? И затем я забеспокоился о Бене и Анжеле.
Я должен покончить с этим. Должен вырубить Кевина и найти свою семью.
Каким-то образом мы дрались, перемещаясь по всему особняку. Мы были в комнате для бильярда со столами для пула, и Кевин пытался отлупить меня кием. Я схватил один, и наша драка стала похожа на битву мечами. Я удачно блокировал его удары и даже пару раз хорошенько уколол его. Не до крови, но судя по звуку это было больно – когда я воткнул кончик своего кия ему в грудь, а позднее в его вонючий пах. У меня была прекрасная попытка ударить его по голове, но в последнюю секунду он перекатился, словно воин-ниндзя! Черт возьми!
Вот тогда он одолел меня и схватил несколько дротиков с круглой мишени для дартса, висевшей позади него, воткнув их мне в лопатку раз… два… трижды. Он остановился, вероятно, подумав о том, что по-прежнему собирается увезти меня к себе домой. Он отчаянно дрался со мной, но сдерживал себя. Он не хотел бить меня очень сильно, чтобы мне не пришлось многие месяцы лечиться, прежде чем он сможет «поиграть» со мной. До него словно не доходило, что я никуда не собираюсь с ним ехать, никогда.
На этот раз он выбежал из комнаты в поисках нового оружия для боя. Тем не менее я не дал ему убежать очень далеко, чтобы он не получил преимущества, поджидая меня в следующей комнате.
Через небольшой промежуток времени мы превратились в два избитых окровавленных тела, едва стоящих на ногах. Кевин продолжал спрашивать у меня, не выдохся ли я окончательно и «это все, на что ты способен, котенок?».
Но он не одурачил меня. Я знал, что ему больно так же сильно, как и мне.
Затем мы оказались в музыкальной комнате, которую разнесли в щепки. Я не мог в это поверить – здесь был рояль, а мы с Беллой никогда раньше не находили эту комнату. Было бы прекрасно прикоснуться к нему, расставить на нем свечи и сыграть для нее что-нибудь. Эта мысль злила меня больше всего, пока мы дрались здесь. И даже клавиши рояля рассержено звенели, пока мы дрались рядом с ним.
Он подошел ко мне сзади с виолончелью, держа ее за гриф, словно биту, и раскачивая ею, но я увидел большую латунную арфу и укрылся за ней. Струны рвались, но арфа загораживала меня до тех пор, пока я не перебрался к другой двери. Комната была наполнена какофонией звуков, и я был рад, что виолончель ни разу не ударила по мне. Она могла переломать мне кости, и тогда бы мне настал конец.
Мы нашли тренажерный зал, солярий, помещение для просмотра кино, и когда Кевин вышвырнул меня из комнаты, которая была то ли офисом, то ли компьютерной комнатой, я отлетел спиной к деревянной панели. Она выглядела как часть стены, но затем она открылась! Внутри оказался симпатичный красный лифт, и я быстро вошел в него, закрыв за собой дверь и нажав на кнопку со стрелкой, указывающей вверх. Я хорошо рассмотрел себя в правой стене лифта, представляющей собой зеркало от пола до потолка.
Иисусе! В моих волосах была кровь, и пара струек сбегала вниз по лбу. Мой правый глаз опух и заплыл, почти закрывшись. На левой щеке у меня были царапины, нос был весь в багровых отметинах синяков, а под правой ноздрей засохла кровь. Рот был порван и опух, сияя свежей кровью, и когда я присмотрелся к своим зубам, то увидел, что сломано больше одного, нижние зубы почти отсутствовали! Черт! Затем грудь! Синяки повсюду – багровые, серые, черные, красные пятна.
Кэти закричала бы, увидев меня сейчас.
Я почти развернулся, чтобы посмотреть на свою спину, но затем, в сопровождении едва слышного «дзинь», двери открылись.
Выглянув из лифта, прежде чем выходить наружу, я увидел длинный белый коридор с выходящими в него дверями.
- Белла! – прошептал я в темноту. Ничего. Я был рад, что она в безопасности и увела Кэти подальше от Кевина. Но мне было ненавистно то, что я не знал, где они. Джеймс мог поймать их. Рейвен тоже. Они могли быть на другой стороне дома, истекая кровью, а я бы даже не подозревал об этом.
Мне нужно было найти их. Но сначала я должен позаботиться о Кевине, Джеймсе и Рейвен. Я совсем не хотел, чтобы они снова боялись. Мне совсем не хотелось чувствовать тошноту, когда Кэти будет каждый день уходить в школу, задаваясь вопросом, не найдут ли они ее сегодня. Я совершенно не хотел, чтобы воспоминания о них всплывали в моей постели, когда я буду прикасаться к Белле. Мне больше не хотелось видеть их лица в ночных кошмарах. Все это дерьмо закончится сегодня. Я покончу со страхом и перестану быть жертвой.
Пусть теперь они меня боятся, сказал я себе, чувствуя, как что-то темное поднимается внутри меня. Я мог быть психопатом и не заботиться о правилах. Мог быть убийцей. И я мог испытывать удовольствие, охотясь на них.

BPOV

Как только Эдвард прыгнул сверху на Кевина, у меня появилось желание зааплодировать ему. Мне хотелось смотреть, как Кевин истекает кровью, и время от времени в помощь Эдварду бить Кевина ногой по лицу. Но я вспомнила о единственном желании Эдварда – убрать отсюда Кэти. Я знала, что больше всего он хотел защитить Кэти от этих картин, слов, сказанных здесь, поэтому я увела ее так далеко от этой части особняка, как смогла.
Это было нелегко – тащить ее по темным коридорам и вверх по лестницам, пока она сопротивлялась и кричала, что хочет своего папочку. Я тоже его хотела, и это убивало меня, но я должна была увести ее в безопасное место, а затем вернуться и попытаться ему помочь. Мне не хотелось думать о реальной опасности, которой мы подвергались, но мой отец коп. Я знаю, что в драке все может поменяться и Эдвард может проиграть. Мог появиться Джеймс. Рейвен могла сбежать. У них были револьверы. Невиновные не всегда побеждают, и я знала это, видела кровавые фото убитых невинных жертв на своем кухонном столе, когда папа расследовал убийства.
Я с уважением отнеслась к его желанию увести его дочь в безопасное место. Нашу дочь.
И потом я вернусь к нему и сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить нас от этих больных сук. Но если мы проиграем, я умру рядом с ним, довольная, держа его за руку и глядя в его глаза до тех пор, пока в них не померкнет свет. Мне было невыносимо больно представлять себе все это, и у меня было единственное желание – умереть первой, чтобы не видеть этого жуткого момента, когда он умрет. Но затем я поняла, что не хочу, чтобы он умирал в одиночестве, глядя в лицо сэра Кевина.
- Куда мы идем? - крикнула Кэти. - Белла! Мы не можем оставить его!
- Мы не оставляем его! – я повернула к ней свое лицо, она плакала, и я остановилась на секунду, чтобы все прояснить.
- Кэти, - я присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. - Я хочу вернуться и помочь твоему папе. Но сначала я хочу, чтобы ты оказалась в безопасности. Если они наложат на тебя свои руки, говорить будет больше не о чем. Они плохие люди. Мы очень любим тебя – твой папа и я. Ты главное, что у нас есть. Вне зависимости от того, что еще случится, ты выберешься отсюда. Поэтому, пожалуйста, не сопротивляйся. Давай я отведу тебя в винный погреб. Он запирается на замок. И совсем скоро я вернусь за тобой, я клянусь.
- Там будет темно, - прохныкала Кэти, ее нижняя губа дрожала. И, боже, она была так похожа на Эдварда в этот момент! Мне было физически больно смотреть на то, как ей больно.
- Кэти, ты же такая храбрая, - прошептала я. - То, что ты сделала для папы, когда открыла его наручники, хотя эти плохие люди стояли рядом…
- Я не открывала наручников, - сказала Кэти. - Я выронила «невидимку» и не смогла ее найти. Они просто открылись. Я не знаю, как папа смог выбраться.
На секунду я ощутила холодок, бегущий вверх по позвоночнику, но затем я услышала приглушенный голос Эдварда внизу под лестницей и звон разбитого стекла. Кэти тоже это услышала и вскрикнула, ее голова развернулась в попытке увидеть отца.
- Я пойду в погреб, - быстро сказала она. - Куда идти?
Я лишь улыбнулась ей и со всех ног поспешила вниз по лестнице, чтобы добраться до погреба, который мы с Эдвардом обнаружили, исследуя это место. Он нашел бутылку очень хорошего вина, и мы распили ее, лежа обнаженными в горячей ванне, поя друг друга из своих бокалов. Его волосы были темными и мокрыми, зализанными назад, и одна или две волосинки, словно шелковые нити, свисали с его лба сливочного цвета. И черт… Эти зеленые глаза, пристально смотрящие на меня…
Очнись, Белла! Шевели своей задницей и вспомни, где ты находишься!
Это кричал мне голос моего внутреннего копа. И я начала шевелить своей задницей и побежала, чтобы отвести свою малышку в безопасное место.
Наконец мы добрались до двери, и я отперла ее, взяла ключ и положила его к себе в карман, когда мы вошли.
- Осторожно, малышка, держись за поручень, - сказала я и вошла первой, держа ее за руку, ногой ощупывая каждую ступеньку, прежде чем ступить на нее.
- Я ничего не вижу! – сказала она тоненьким голоском, когда мы наполовину спустились.
И прежде чем я смогла заверить ее, что это нормально, внутри подвала загорелся свет.
Вскрикнув, я подняла руки вверх, готовая драться до смерти, пока мои глаза фокусировались на том, кто был внутри и как они смогли зажечь свет. Но все, что я увидела, это стойки вишневого дерева вдоль стен с ячейками, в которых лежали бутылки вина. В центре погреба стоял маленький круглый мраморный столик с двумя подходящими стульями, и я увидела лампочку, которая свисала с резной деревянной планки, выполненной в форме арки. Она была приделана к стойке, где хранились пустые винные бутылки.
Никого здесь не было.
- Нет, - решила Кэти через мгновение и попыталась вернуться на лестницу.
- Кэти, - я остановила ее. - Здесь горит свет. Неважно, как это случилось, ладно? Ты не в темноте. И смотри – здесь есть где посидеть.
На улице грянул гром, похожий на злобный смех, и мы обе подпрыгнули.
- Мне ненавистно просить тебя остаться здесь одной, Кэти, но, пожалуйста, - я почти умоляла. - Я должна вернуться к твоему папе. Их там трое, а он один.
- ОК, - Кэти натянула на лицо свою храбрую маску и кивнула. - Не дай им сделать ему больно. И не дай им увезти его!
- Ты шутишь? – я попыталась улыбнуться. - Никто не заберет у меня этого мужчину!
- О господи, - Кэти чуть не хихикнула, закатывая глаза. - Не говори так, ты меня смущаешь!
Мой рот открылся, но я решила, что мы всегда можем вернуться к этому разговору.
Крепко обняв ее, я почувствовала слезы на своих глазах, когда прошептала ей:
- Я люблю тебя, Кэти. Очень сильно.
- Я тоже тебя люблю, Белла, - она прижалась ко мне, поглаживая мои волосы рукой. - Пожалуйста, не отпускай его и верни к нам, ладно? Это его день рождения. Никому нельзя причинять боль в его день рождения.
- Я знаю. Ладно, я найду его, обещаю, - я поцеловала ее в нос и усадила на стул, повторив слова Эдварда.
- Пой диснеевские песенки. Это помогает. С тобой все будет в порядке, я чувствую это.
Кэти кивнула так, словно говорила мне, что она напугана, но попытается сделать все, чтобы оставаться сильной.
Наклонившись, я прижалась лбом к ее лбу и сказала:
- Я скоро вернусь, обещаю. Ничто не удержит меня вдали от тебя.
Я в последний раз обняла ее и когда начала отстраняться, она дернула меня обратно и, задыхаясь, осипшим голосом спросила меня:
- Белла, я хотела у тебя кое-что спросить. Мне нужно спросить это у тебя сейчас, ладно?
- М-м-м, ладно, - я нахмурилась, задаваясь вопросом, что могло быть такого важного, чтобы спрашивать у меня это сейчас, когда Эдвард наверху сражается за свою жизнь.
- Можно я… - она заколебалась. - Пожалуйста, можно я буду называть тебя… мамой?
И что-то внутри меня… что-то теплое, мягкое и нежное обхватило мое сердце и легонько сдавило его, и слезы потекли из обоих глаз.
Секунду я не могла подобрать слов.
- Ах… ну конечно! – я улыбнулась. - Если… если ты хочешь, знаешь, я никогда не пыталась занять место твоей мамы. Я…
- Я знаю, что моя мама была хорошим человеком, - сказала Кэти. - Папа рассказывал мне о ней. И, кажется, она была очень классной. Но на самом деле я не знала ее. И не слишком хорошо ее помню. Ты заботишься обо мне. Ты укладываешь меня спать. Ты читаешь со мной. Когда я думаю о том, какой должна быть мама, я думаю о тебе, Белла. Ты классная мама. И даже когда я обижаю тебя, ты по-прежнему меня любишь. Я думаю, такой и должна быть мама. И папа тоже любит тебя… очень сильно. Ты все время заставляешь его улыбаться. Мы, видимо, семья.
- Мы и есть семья, - поправила я ее, прикасаясь к волосам. - Да, Кэти, я буду твоей мамой, если ты хочешь. Я буду рада, если ты меня так назовешь, если ты готова к этому. Если ты хочешь этого. Это так неожиданно! Я никогда раньше не была мамой. Я думала, что облажаюсь в этом деле. На самом деле я никогда не хотела быть мамой до… до тебя. Я люблю тебя, Кэти.
- Я тоже люблю тебя, мама, - сказала она, и я почувствовала, как у меня в груди сперло дыхание, пока она снова обнимала меня. - А теперь иди за папой.
- Я пошла, - я вытерла слезы с глаз, махнула ей рукой и начала подниматься по лестнице.
Она помахала рукой мне в ответ и сглотнула, пытаясь быть смелой, когда я поднимусь по лестнице к двери и запру ее с другой стороны.
- Я вернусь, - заверила я ее в очередной раз, и она кивнула мне.
Поспешив вверх по ступеням, я заперла ее, положив ключ в задний карман джинсов.
Кэти в безопасности. Но все остальные в этом долбаном доме в большой опасности. Дочь шефа Свона идет, чтобы надрать задницы трем ублюдкам, которые в этом нуждаются.