Немо

Это был не слишком долгий перелёт. Казалось, будто прошла всего лишь пара секунд с момента взлёта и до посадки. Возможно, моё состояние обуславливалось тем, что мой разум работал с сумасшедшей скоростью – сто миль в час, с тех пор, как я передал Конверт.

Вздох сорвался с моих уст, когда я выглянул в окно машины тёти Миллисэнт, которую та вела. Было приятно повидать её, пусть даже на несколько часов, перед своим обратным вылетом в Ирак. Она была такой милой женщиной, как и любая другая мать.

– Мы приехали, Кайл, – сказала она, послав мне грустную улыбку.
Открыв дверь с моей стороны, я обогнул капот прежде, чем тётя Миллисэнт успела отстегнуть ремень безопасности.
– Господи, Кайл, я могу и сама открыть дверь, – хмыкнула она.
Я улыбнулся.
– Да уж, не смеши меня, старушка, – произнёс я, подмигивая ей.
Тётя Миллисэнт игриво шлёпнула меня, но затем взяла под локоть, когда мы зашагали меж рядов.
Она вздохнула.
– Давненько я здесь не появлялась, – промолвила она, высматривая местность.
У меня тоже вырвался вздох.
– Десять лет, – пробормотал я. Миновало десять долгих лет.
Тётя Миллисэнт перевела взгляд на меня.
– Время летит незаметно, верно?

Мы прибыли на нужное нам место... по крайней мере, таким я запечатлел его в своей памяти. Надгробий здесь стояло намного больше, чем десять лет назад. Думаю, десять действительно лет пролетают в мгновение ока.

– Сюда, – указывая путь, позвала меня тётя Миллисэнт.
– Спасибо, что привезли меня сюда, правда, – поблагодарил я женщину.
Она улыбнулась.
– О, Кайл, – выдохнула она, потрепав меня за щёку. – Тебе не за что меня благодарить. Мы же одна семья.
Я улыбнулся ей, когда она остановилась.
– Вот сюда, дорогой, – махнула рукой она.

Повернув голову, я увидел, на что она показывала. Под огромным деревом, сокрытое в тени его пышной кроны, приютилось одинокое надгробие.

Послав тёти Миллисэнт полный грусти взгляд, я направился к нему. Десять, без малого десять лет прошло с тех пор, как установили это надгробие. Так много лет… так много…

Я устремил взгляд на плиту, которая преследовала меня в воспоминаниях на протяжении многих лет.

Подойдя ко мне сбоку, тётя Миллисэнт окинула меня взглядом.
– Это была не твоя вина, Кайл, – прошептала она, коснувшись моего плеча.
– Знаю, – выдохнул я, отходя от неё в сторонку.

Пройдя вперёд, я подушечками пальцев провёл по надгробию. Затем, услышав звук пролетевшего над головой самолёта, я уткнулся взглядом в небо и почувствовал, как горло сводит судорогой. В том не было моей вины.

Я снова посмотрел на могильную плиту.

– Скоро она всё узнает, братец. В конце концов, я выполнил твою последнюю просьбу, так ведь?

Молчание. Я просто стоял там и смотрел на надгробие. Ощутив лёгкое дуновение ветра, я практически мог расслышать столь привычный шёпот брата: – Люблю тебя, Кайл.
– И я тебя, коротышка, – прошептал я в ответ.
Я позволил пальцам соскользнуть с надгробия и повернулся к тетё Миллисэнт.
– Я готов идти, тётушка, – сказал я, улыбаясь.

Улыбнувшись, тётя взяла меня за руку и повела обратно к машине. Кинув последний взгляд через плечо, я вновь посмотрел на могильную плиту. Да… к этому времени она уже узнает правду…



Восемнадцать лет назад…

Форкс, штат Вашингтон…

Восьмилетний Кайл

«Я сидел за столом и делал математику. Я не понимал, зачем мне нужно её знать. Я бы лучше поиграл на улице вместе с Чейзом. Однако тётя Миллисэнт сказала мне, что сначала я должен закончить свои уроки, прежде чем смогу присоединиться к нему в парке. Вздохнув, я надулся. Могу поспорить, что Чейз сейчас играет со своей подругой Беллой. Я видел её лишь однажды, на дне рождения Чейза, и то всего лишь пару минут, но у меня сложилось впечатление, будто я хорошо её знал, так как Чейз только и делал, что трещал без умолку о том, как они вместе проводили время. Я часто дразнил его тем, что у него есть подружка.

И тут как тут парадная дверь распахнулась, а затем с грохотом захлопнулась. Вскинув голову, я увидел вошедшего и явно чем-то недовольного Чейза.

– Привет, братан, – улыбнувшись, произнёс я, когда Чейз забрался на стул. – Ну как, повеселился в парке со своей подружкой?
– Заткнись, – огрызнулся Чейз.
У меня от удивления глаза на лоб полезли. Тётя Миллисэнт тоже услышала брата, так как рявкнула в ответ: – Чейз, следи за своим языком. Мы так не выражаемся.
Тот скрестил на груди руки.
– Ладно, что случилось? – спросил я у своего двоюродного брата.
Мой пятилетний кузен, казалось, вот-вот расплачется, когда рассказывал, что разозлился на Беллу.
– Ну и злюка же ты, – сказал я.
– Знаю, – также грустно произнёс Чейз.
– Тебе следует извиниться перед ней, – подметил я.
– Думаешь, она пр-пр-имет их? – произнёс Чейз, запнувшись на слове «примет».
– Если ты принесёшь ей цветы, то обязательно примет, – сказал я. – Твой папа всегда так поступает, когда выводит твою маму из себя.
– Да, – улыбнувшись, сказал Чейз. – Пойду выберу цветы, а затем направлюсь к дому Беллы.

Я закатил глаза, когда Чейз спрыгнул со стула и зашагал в сторону парадной двери.

Тётя Миллисэнт подошла ко мне, чтобы взглянуть на мои задания по математике.

– Чейз пошёл извиняться? – спросила она, проверяя мои ответы.
– Ага, – улыбаясь ответил я.
Оторвав от листа взгляд, она промолвила: – Ты ещё слишком юн, чтобы оставаться дома один.
– О боже! – воскликнул, я насупившись.
Затем мы услышали визг тормозов [прим. авт.: у кого-нибудь мурашки на коже появились? У меня точно.]. На миг в воздухе повисла тишина, а затем тётя Миллисэнт тихонько вскрикнула: – Чейз?

У меня кровь застыла в жилах, когда, встав со стула, я направился к парадной двери, тётя Миллисэнт семенила следом. Умудрившись распахнуть её настежь, я услышал её душераздирающий крик.

– ЧЕЙЗ! – проревела она, оттолкнув меня в сторону и спеша на улицу».



Белла

Мне пришлось спрятаться в туалете. Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии, слёзы ручьём лились из моих глаз. В моих трясущихся руках было письмо Немо, то есть Кайла. Из-за слёз, которые я неустанно вытирала, я с трудом смогла читать письмо.

«Его сбила ехавшая по встречной полосе машина. Чейз не видел её. Он был всего лишь мальчиком, переходившим дорогу и желавшим срезать расстояние до твоего дома через задние дворики других домов. Он всё ещё дышал, когда твой отец вёз его в больницу… но Чейз не дожил до приезда в неё».

Из меня вырвался всхлип. Всё это время я думала, что Чейз ненавидел меня и не желал больше со мной разговаривать, потому что я вела себя уж слишком по-девчачьи, и поэтому недостойна быть ему другом.

«Твои родители вместе родителями Чейза посчитали, что будет лучше, если ты не узнаешь о его смерти. Они не думали, что ты перенесёшь это в таком юном возрасте. Твой отец собирался рассказать тебе перед твоим отъездом в колледж, но скончался прежде, чем успел перейти к сути дела. Мои дядя с тётей не подумали рассказать тебе на его похоронах, так как полагали, что отец успел рассказать тебе. Но меня-то не проведёшь».

Я снова всхлипнула и потянулась за очередным платком, чтобы высморкаться, прежде чем читать дальше.

«Но меня не проведёшь. Перед своей смертью Чейз успел мне кое-что сказать. Он хотел сказать тебе, что никогда не сердился на тебя, Белла. Он, как я уже написал ранее, искренне сожалел о том, что обидел тебя. Ты была его настоящим другом. Я ни разу не вспоминал о своём обещании до тех пор, пока однажды не прочёл интервью в одной газете о том, что ты вышла замуж за Эдварда Каллена и назвала одного из своих близнецов в честь двух своих лучших друзей – Эдварда и Чейза. И вот тогда я вспомнил».

Я судорожно вздохнула, отводя взгляд в сторону. Кайл Винсент! Теперь я его вспомнила. Боже, это был невозмутимый взрослый мальчик, гостивший тогда вместе с Чейзом. Я вспомнила его на одной из своих вечеринок, как он и упомянул в начале письма. Это был застенчивый мальчик, который сидел на лестнице, в то время как я с каждой минутой ненавидела вечеринку ещё больше. Наконец-то восстановив в памяти его образ, я собралась с силами, чтобы прочесть концовку письма.

«Поэтому, я принялся расспрашивать людей о том, знал ли кто-нибудь из них Эдварда Каллена и как-то наткнулся в телефонной книжке тёти Миллисэнт на номер Билли Блэка. Я позвонил ему узнать, слышал ли он что-нибудь о тебе. Тот сказал, что ты наведывалась в Ла-Пуш этой весной на свадьбу его сына. Он дал мне твой адрес. Тогда – в день нашей первой встречи – я пришёл к тебе домой, но парень в лифте сказал, что ты вместе с детьми вышла погулять. Я решил проветриться и, таким образом, нашёл тебя.

Все наши встречи были чистой случайностью. Когда я увидел тебя в магазине, мне нужно было купить собачьего корма для собаки, уже с неделю сидевшей у дверей моего соседа, который был в отъезде. Встреча с твоим мужем стала очередным совпадением. Я намеревался побегать в парке, а он сидел словно в воду опущенный, так что мне пришлось остановиться и спросить у него, что случилось. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, что он идеально тебе подходит».

Я улыбнулась. Да, Эдвард был само совершенство.

«Не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь ещё, но если я внезапно вновь появлюсь в твоей жизни – вини во всём Билли. Он живёт в том доме едва ли не с сотворения мира, а его номер трудно забыть. Но на всякий случай оставляю тебе адрес своей электронной почты. Не пропадай.

И перед тем, как я закончу, – запомни Белла, что время утекает быстро, так что цени каждое его мгновение. Потому что никогда не знаешь, когда твоим любимым суждено уйти.

Искренне твой, сержант Кайл Мартин Винсент

P.S. Прозвучит, конечно, не по-мужски, но твои близнецы… они такие милашки… Питаю надежду, что ты привьешь своему сыну любовь к футболу».

Я тихо посмеивалась, пока аккуратно складывала письмо и засовывала его обратно в конверт. Прижав его к себе обеими руками, я задумалась о словах Кайла.

Внезапно всё стало на свои места. Внезапное исчезновение Чейза с лица Земли и то, как год спустя, придя к нему домой в надежде, что он всё ещё живёт там, я никого там не обнаружила, потому что выяснилось, что семья Винсент переехала в Вашингтон, округ Колумбия, дабы похоронить своего малыша на семейном кладбище.

Вздохнув, я решила покинуть туалет. Бортпроводник окинул меня странным взглядом, когда я возвращалась на своё место. Опять же, заплаканные глаза нисколько не добавляли мне красоты и не объясняли причину моей получасовой отлучки в туалет.

Оторвав взгляд от спящей Лилиан, Эдвард заметил меня.

– Что случилось, Белла? – обеспокоенно спросил он.
Я просто улыбнулась.
– Ничего, – сказала я, занимая своё место в первом классе.
– Ты уверена? – переспросил он.
Перегнувшись через проход, я рывком притянула Эдварда к себе и крепко поцеловала его.
– Что ж, вижу ты определённо в порядке, – пробормотал Эдвард, когда я отпустила его.
Я лишь пожала плечами.
– Просто кое-кто однажды сказал мне наслаждаться каждый моментом своей жизни, и вот я наслаждалась одним из них.
Эдвард тихо рассмеялся:
– Ладно, давай насладимся ещё одним, – а затем, наклонившись ко мне через проход, поцеловал.

---

Вот, собственно говоря, мы и узнали историю сразу двух, на первый взгляд, совершенно незнакомых друг другу людей, а оказавшихся связанными узами покрепче, чем кровь или брак, и разлучённых холодным дыханием смерти. Поэтому сегодня я не буду просить у вас комментариев (как будто когда-то я это делала), а попрошу вот о чём: улыбнитесь себе в зеркало, обнимите сидящего рядом с вами человека, пожелайте своим родным и близким счастья и здоровья (звучит банально, но истина всегда кроется в, казалось бы, простых вещах). Цените эти мгновения, ибо никто не знает, для кого они станут последними.