Глава 22. Смотреть в будущее

Я упал перед Беллой на колени, боясь прикоснуться, боясь почувствовать, что в ней больше нет жизни. В одно мгновение я потерял связь с реальностью. Неужели это все? Я не мог принять такую данность. Казалось, я больше не ощущал себя, парил в бестелесном пространстве, и только дикая, раздирающая боль в груди, все еще напоминала о том, что только что произошло. Огонь обращения был ничем по сравнению с теми мучениями, что я испытывал сейчас, осознавая смерть Беллы. Страшное разочарование, одиночество, предательство, ужас, коварство, неверие… все негативные эмоции, которые мне доводилось испытывать за век существования, сейчас объединились, аккумулировались, создавая ощущение неминуемого взрыва. Яркой дикой вспышки, способной разорвать меня изнутри на тысячи крохотных молекул, на атомы, каждый из которых будет наполнен невыносимой болью.
Как в тумане, словно в черно-белом немом кино, я видел лица моих родных, суетящихся вокруг Беллы. Карлайл делал ей искусственное дыхание, уверенно нажимая ладонями на хрупкую грудную клетку. Розали прижимала полотенце к телу, стараясь остановить кровотечение, но оно быстро пропитывалось, становилось ярко-алым. Эсме, тут же рядом, подавала новое полотенце. Элис, зажав рот рукой, широко распахнутыми глазами смотрела на попытки отца вернуть к жизни ту, без которой у меня не было будущего. А я, не чувствуя даже запаха крови, не мог пошевелиться, окаменевший от горя.
И больше не видел причин оставаться, не понимал смысла дальнейшего существования в этом доме, в этом мире… без нее.
Элис хватала меня за руки и что-то кричала, должно быть в своих видениях она узрела принятое мной решение. Я не мог понять, что она говорит, не видел, не слышал ни вслух произнесенных слов, ни мыслей. Ничьих. Только монотонный гул, разрывающий голову, давящий на уши.
Ничто сейчас не могло вывести меня из коматозного состояния, я был сломлен, разбит, убит… я УЖЕ не существовал. Здесь, около все еще сохраняющего тепло тела любимой сидел пустой, бездушный обессиленный, лишившийся надежды вампир.
- Эдвард… Эдвард… - как сквозь толщу воды доносился до меня едва слышимый голос. Я не мог разобрать, кому именно он принадлежал и кого звали. – Эдвард… перестань… это не выносимо… - голос срывался, переходил в судорожные рыдания, всхлипы.
С огромным трудом мне удалось сосредоточить внимание на искаженном от ужаса, маячившем передо мной, лице Элис.
- Эдвард, умоляю, не делай этого, - стонала она, крепко вцепившись в мои руки. Возможно, я должен был испытывать боль от ее мертвой хватки, но никакая физическая боль не могла сравниться с ощущением внутренней смерти. – Только не покидай нас. Я этого не вынесу… мы все… не вынесем.
Она прокручивала в голове вполне реальную картину возможного будущего: я исполнил задуманное – прекратил свое существование, и семья, не перенесшая такого горя, развалилась. Карлайл и Эсме, покинутые детьми, сидят друг напротив друга в темной, непригодной для жизни комнате. Не разговаривая, не поднимая голов, переставшие следить за собой, избегающие человеческого общества, они не двигаются, уже не первую неделю замершие в одном положении, абсолютно безучастные ко всему вокруг. Элис и Джаспер, Розали и Эммет покинули их, разъехавшись в разных направлениях, не способные больше смотреть в потухшие глаза друг друга, не достаточно сильные, чтобы находиться рядом с теми, с кем переживали самые счастливые, но, увы, безвозвратно ушедшие времена.
- Эдвард, я прошу тебя… - Элис стояла передо мной на коленях, практически вплотную приблизившись к моему лицу, широко распахнув покрасневшие от непролитых слез глаза.
Я не понимал, как поступить.
Принести себя в жертву семье, остаться и вечность носить в себе страдания, боль, терзания и скорбь. Каждая минута будет подобна пытке, ведь каждый момент я буду помнить о ней. О моей Белле.
О моей любимой Белле, которую я так и не смог спасти.
И в смерти которой виноват только Я.
Один, заслуживший это наказание.
Я чувствовал, как горе, безысходность, ненависть к себе переполняют меня, разрывают. Неосознанно я пытался вдохнуть, чтобы хоть как-то ослабить невыносимое мучение, но мертвые легкие были не в состоянии сделать этого, отказываясь спасать меня, не желая облегчить заслуженную участь. Вместо спасения из недр моей души, - теперь я знал, что она существует, потому что такую нещадную боль могла испытывать только раненная душа, - вырывался вопль отчаяния, дикий рев, сокрушительный вой. Задрав голову вверх, я не мог остановить себя, не управлял собой, не осознавал, что творю. Меня трясло от обреченности, обрушившегося мрака и холода.
Чернота перед глазами. Чернота и монотонный гул.
Зачем они держат меня? Я больше не сделаю их счастливыми. Жизнь никогда не будет прежней, останусь я или нет.
Нет… нет… нет… я не способен. Смерть Беллы слишком большое горе, чтобы я мог справляться с ним. Я не заслужил жизни, отняв ее у других, у невинных. Виктория, Альда…
Белла… Я крепко зажмурил глаза, внутренне готовясь в последний раз взглянуть на любимое лицо. Жаль, что нам не суждено встретиться на том свете. Мне довелось познать счастье, чувство любви, такой короткий миг, но… вечность горя в огне, я буду хранить в памяти ее образ.
Одним рывком поднявшись с колен, я с огромным трудом повернулся в сторону лежащего на полу тела девушки. Карлайл, Эсме и Розали одновременно замерли и подняли головы, глядя на меня. Не было никакой необходимости в даре чтения мыслей, сочувствие и страх и без этого явственно читались в их глазах.
- Эммет, держи его, - немую тишину нарушил пронзительный визг Элис.
Я едва ощутил, как сильные руки обхватили мое бесчувственное тело, не позволяя сделать ни одного шага к двери. Сопротивляться было бесполезно. Я не мог бороться, не мог смириться… и выхода не существовало. Я не знал его.
- Элис, - не узнавая звук собственного голоса, простонал я. – Не надо…
- Эдвард, - бросилась ко мне она. – Ну почему же ты не видишь того, что вижу я?.. Очнись, приди в себя… - положив ладони на мои щеки, Элис потрясла мою голову. – Смотри же… - молила она, и ее голос срывался на рыдание.
- Я вижу… ее сердце не бьется…
- Нет, другое… смотри в будущее… - снова закричала она. - СМОТРИ.
Сделав над собой огромное усилие, я, не поднимая глаз, проник в голову сестры.
Милая Белла, все еще живая, сидела на кушетке в моей комнате лицом к Элис и спиной ко мне. Раньше я уже видел эту сцену. Зачем Элис бередит мою ноющую рану, показывая то, чему уже никогда не бывать? Испытав новый приступ катастрофически непомерной, раздирающей изнутри боли, я забился в руках Эммета, желая лишь вырваться из крепкого захвата и покончить с мучениями.
- Неужели ты не понимаешь… – стараясь перекричать мое разъяренное рычание, не успокаивалась Элис, - что этого ЕЩЕ не было?
- Все закончилось, Элис, - сделав последнюю попытку вырваться, охрипшим голосом отрезал я. Чувствуя, как силы начинают покидать меня, я безвольно повис в руках Эммета и прошептал:
- Не мучай меня, это больше, чем я могу вынести.
Но Элис, не желая останавливаться, одну за другой прокручивала картинки, показывая наши с Беллой никогда не происходившие счастливые мгновения. Держась за руки, мы вместе бежим по лесу; стоим на склоне крутого утеса, наслаждаясь прекрасным видом опускающегося за горизонт яркого солнца; обнаженная Белла обвивается вокруг меня, как лоза, и я крепко, не опасаясь причинить боли, прижимаю ее стройное тело к себе; она верхом на лошади мчится по гречишному полю, густые темные волосы развеваются за ее спиной, и она, обернувшись через плечо, задорно смеется, глядя на меня…
Не поднимая головы, я замер, пытаясь осмыслить увиденное. Будущее? Прошлое?
Белла не улыбалась мне в нашу первую встречу…
- Теперь ты веришь? – осторожно спросила Элис.
Смотреть на то, что уже никогда не произойдет, стоя рядом с бездыханным телом девушки, которая за короткий промежуток времени стала для меня смыслом жизни, оказалось тем пределом, который я уже не мог преодолеть. Чувствуя, как конвульсивно начала сжиматься моя грудь, я заорал, теряя от боли зрение и ощущение пространства. Те невыносимые чувства, с которыми меньше минуты назад я вдруг начал справляться, обрушились на меня с новой силой, накатили новой волной, из которой я уже никогда не смогу «выплыть».
Даже Эммет не мог удержать меня, - доля секунды и я, не разбирая дороги, рвался вперед, с трудом избегая столкновения с деревьями.
Вольтерра – единственное, о чем еще я мог думать, практически потеряв рассудок. Только туда.
Практически не чувствуя под собой земли, я все дальше убегал от дома, от дома Карлайла, уверенный, что уже никто не станет останавливать меня. Им придется смириться, продолжать жить и постараться быть счастливыми. И меня больше не мучила совесть. Почти сто лет я прожил в одиночестве, без пары, оставаясь постоянным наблюдателем чужого счастья, чужой любви, слыша и чувствуя, какими могут быть настоящие чувства, и чего я был лишен так долго, отвлекая себя музыкой и учебой. Но зачем все это нужно, если нет главного? Нет причины жить. Нет той, ради которой стоит стремиться к лучшему, совершенствоваться, бороться с собой и своими инстинктами. И не важно, что я не человек, рядом с ней я чувствовал себя живым, она дышала за нас двоих, а теперь все закончилось.
Преодолевая одну за другой сотни миль, я не сразу ощутил момент, когда что-то изменилось. Воздух стал другим, изменились запахи и звуки, деревья, земля… моя одежда.
Мгновенно остановившись, я вспорол почву подошвой сапог, оставляя на ней две глубокие темные борозды.
Я переместился, не заметив этого, и не понимал, сколько секунд или минут назад это произошло. Где я нахожусь? Как далеко убежал от места появления?
Стоило мне осознать, что я появился в том времени, где блондин все еще жив, черная пелена ярости заволокла мое едва начавшее проясняться сознание. Я был готов немедленно разорвать его на части, уничтожить, стереть с лица земли за то, что он прикоснулся к моей ни в чем не повинной Белле. Здесь не было никого, способного остановить меня, скрутить руки, заставить прислушаться к голосу разума. Джеймсу не придется веками волочить свое мучительное существование, я сделаю ему одолжение, и он освободится от страданий намного раньше.
Но станет ли мне от этого легче? Беллу не вернуть, и я в любом случае пойду на встречу Вольтури. Не в том времени, так в этом. Моя вина неоспорима. Точка невозврата была пройдена в тот момент, когда я, нарушив непреложное правило Карлайла, покусился на жизнь человека. Здесь все началось, тут и закончится. Мной было загублено столько человеческих жизней, что мне суждено гореть в аду.
Я стремительно двигался в сторону города, полный решимости найти там блондина, когда внезапно до боли родной и любимый запах крови остановил меня.
Белла?
Мысли завертелись в голове с неимоверной скоростью.
«Она здесь, она все еще здесь. Живая?..» - Боясь поверить в неожиданно вспыхнувшую крохотную искорку надежды, я задохнулся. – «Неужели я могу спасти ее, остановить блондина, не дать ему приблизиться к ней. Уничтожить его раньше, чем он прикоснется к ней хоть пальцем. Что если все те события в видениях Элис реальны? Те счастливые образы действительно наше будущее?»
Теперь уже окрыленный, обезумевший от счастья, я мчался в сторону потрясающего аромата, совершенно не задумываясь, почему ее запах чувствуется так остро, так насыщенно. Только бы не опоздать. Она была рядом и могла исчезнуть в любую минуту, я не имел права допустить этого. Возможно, судьба давала мне второй шанс, и я должен, просто обязан воспользоваться им.
Аромат Беллы сводил меня с ума, влек за собой, притягивал. Если бы я был человеком, то уже визжал бы от радости и плакал от облегчения. Она была здесь, ждала меня, не оставалось никаких сомнений, что я двигался в направлении поляны, к нашей счастливой хижине. Но было что-то, что на задворках сознания не давало мне покоя, полного и бескомпромиссного ощущения счастья. Чем ближе я приближался к поляне, тем явнее и интенсивнее становился запах ее крови.
Столь сильный аромат мог быть лишь по одной причине, - она ранена или…
Немой страх снова охватил меня. Казалось, я вернулся на несколько минут назад, в тот момент, когда осознал потерю любимой. Грудная клетка, вновь сжавшаяся от болезненного спазма, заставила меня застонать от разочарования.
К сильному запаху Беллы примешивался еще один не очень приятный аромат. Я помнил его, именно он витал в комнате Альды в день ее смерти. Блондин был на поляне. Неужели судьба приготовила мне такое ужасно – извращенное наказание, - снова стать свидетелем гибели дорогого мне человека? Было страшно допустить малейшую мысль о том, что я опять появился слишком поздно, опоздал. Судьба даже не представила мне шанса попытаться что-то изменить. Для чего тогда все это нужно? Зачем я мечусь между эпохами, если ничего не могу исправить? Зачем мне нужен этот бесполезный дар? Какая мне от него выгода?
Сейчас принимать устрашающую реальность было вдвойне тяжелее, не после того, как я позволил хрупкой надежде зародиться в моем окаменелом сердце.
Чужие мысли ворвались в мою голову. Я видел глазами блондина и прижимающуюся к его груди темную головку Беллы.
ЧТО?
Ему жаль ее?
Он, желающий смерти невинной девушке, убивая, жалеет об этом? Жалеет, но делает. Он просто одержим самой идеей мести. Рыжеволосая женщина по имени Виктория, с момента смерти которой все началось, уже практически ничего не значила для него. Я всегда знал, что человеческие чувства мимолетны, и он даже не представляет, как наказывает вампира, обреченного навечно помнить, навечно страдать.
Вырвавшись на поляну, я мгновенно подлетел к склонившемуся над Беллой блондину и одним взмахом руки откинул его от нее.
- Белла… - едва способный говорить, выдохнул я.
Ее сердце все еще билось, слабо и тихо, но она жила, а я отсчитывал секунды, боясь упустить момент, решаясь сделать то, в чем она, я надеялся, никогда не станет упрекать меня. Было так сложно принять правильное решение, сделать выбор. Подарить ей вечность или отпустить.
- Белла… милая… родная… - бормотал я, не сводя с нее глаз. – Я не смогу без тебя. Не уходи, не покидай меня.
Сквозь густые полуопущенные ресницы Белла смотрела на меня, и казалось, прощалась.
- Нет, нет, нет, - не мог поверить я. – Не надо.
- Люблю тебя… - разлепляя бледные и высохшие губы, прошелестела она, и эти слова стерли остатки сомнений, я решился. Призвав на помощь всю свою силу воли, я склонился над Беллой, готовый совершить то, чего всегда опасался. Укусить ее, обратить.
Потрясающе вкусная и ароматная кровь наполнила мой рот. Стараясь держать глаза широко открытыми, видеть, кто передо мной, я боролся с собой, со своей звериной сущностью, боясь потерять разум и выпить все до последней капли. Еще укус… и еще… Оторвавшись, я посмотрел на Беллу, лицо которой исказила гримаса боли.
- Прости меня, - застонал я, обнимая ее и снова кусая. – Я не могу потерять тебя.
Тело Беллы резко выгнулось, и она застонала.
- Я буду с тобой… - успел вымолвить я до того, как она исчезла из моих рук.
Я лежал один на траве, залитой бордовой кровью, потрясенный вкусом, все еще сохраняющимся на языке и в горле. И не знал, удалось ли мне изменить будущее? Что будет ждать меня по возвращении домой?
Одолевали горькая досада и обида. Почему я не появился минутой раньше, ведь тогда бы можно было избежать обращения? Остановить блондина раньше, чем он нашел бы Беллу.
И теперь ему не избежать возмездия.
Я поднял голову, чувствуя, как ненависть застилает глаза. Его не было на поляне, но это не значило, что ему удастся скрыться. Я слышал его, бегущего, задыхающегося, знал, что происходит в его голове. У него больше не было цели, опустошенность и безразличие, - вот, что поселилось в его бешено колотящемся от быстрого бега сердце. Убив Беллу, он не испытал ожидаемого удовлетворения, не почувствовал себя счастливым. И понимая, что скоро наступит его черед, он не собирался облегчать мне задачу, легко сдавшись.
Секунда, и я был рядом с ним. Встав перед блондином, я заставил его резко остановиться и попятиться назад. Взмах рукой, и длинноволосый отлетел назад, ударяясь спиной о дерево. Глухо застонав, он с трудом поднялся на ноги и, не глядя на меня, прихрамывая, пошел в противоположную сторону.
Я и не думал отпускать его, и он знал это, просто двигался, гордый, отказываясь смириться, остановиться, легко отдав мне свою жизнь.
Новый удар, и блондин откинут в другую сторону. Упав навзничь, он не закричал от боли. Стиснув зубы, схватился руками за голову и, перевернувшись на бок, пытался подняться, но не смог. Его мутило и качало. Но что значило его легкое недомогание по сравнению с болью обращения?
Он не представляет, через какие мучения сейчас проходит моя Белла, если конечно, я вовремя успел впрыснуть в нее свой яд. Блондину никогда не испытать тех чувств, когда огонь выжигает живую, нежную плоть, просачивается в кости, практически выкручивая их; когда сердце, охваченное пламенем, готово вырваться наружу, и ты молишь о смерти, только чтобы остановить эту невыносимую пытку.
Я дам ему прочувствовать, какой может быть боль, а потом убью.
Быстро, пока не передумал, я сделал молниеносный выпад вперед и прокусил кожу на его шее, а затем тут же отпрянул, не желая ощущать на языке вкус его крови.
Блондин дернулся и, схватившись рукой за место укуса, закричал.
Наблюдать за его агонией оказалось не просто. Мысль, что я вижу перед собой мучения Беллы, буквально застала врасплох, поразила меня. В воплях и стонах блондина мне чудился ее голос, отчего я попятился назад и, упав на колени, схватился руками за голову, зажимая уши, чтобы не слышать, а потом крепко зажмурил глаза, стараясь не видеть…
- НЕТ, - закричал я, чувствуя, как начало темнеть в глазах. - Я убью тебя немедленно, это невыносимо. Белла, прости меня за такие страдания…
Подскочив на ноги, я резко рванул вперед, но тут же остановился, боясь поверить в то, что произошло. Крики стихли, и корчащегося в муках блондина передо мной больше не было. Я переместился и оставил Джеймса в том лесу одного.
Я… я обратил его. Что я натворил?..
- Эдвард? – прозвучал за моей спиной голос.
Измученно прикрыв глаза, я повернулся к окликнувшему меня Чарли.
Конечно, прыгнув из средневековья, я появился перед его домом, ее домом, стоящий у крыльца в свете фонаря.
Чувствуя, что подобная ситуация однажды уже происходила со мной, я с опаской опустил глаза на свои руки.
Они были в крови Беллы.
- Эдвард? – Лицо Чарли потемнело. – Что это? Где Белла?
Его взгляд метнулся в сторону темных окон ее комнаты.
- Мистер Свон… - я ошарашено смотрел на него, с трудом представляя, как смогу убедить, что с его дочерью все в порядке.
Ведь это не так. Он больше никогда не увидит ее.
Как я смогу сейчас уйти без объяснений? Как отведу от себя подозрения за пропажу дочки шерифа? А Тайлер? Парень больше не появится. И вот он я, стою, испачканный в крови, и любой, самый простейший анализ докажет, кому она принадлежит.
У меня нет шансов.
Как поступить? Какой мой следующий шаг причинит наименьший вред?
Выдать себя и сбежать, или остаться и все равно раскрыть свою сущность?
Не сводя глаз с шерифа, я сделал шаг назад.
- Не глупи, Каллен, - успокаивающе выставляя одну руку вперед, а другую кладя на кобуру, произнес Чарли. – Оставайся, где стоишь.
В его голове моментально проносились предположения о том, где сейчас Белла? В данный момент он не знал, чем она занята. Почему я стоял возле их дома? Он боялся допустить, что с ней что-то случилось. Она должна быть дома, может легла спать… Но эта кровь на моих руках.
Я подвел свою семью. Нам немедленно придется уезжать отсюда.
Но меня будут искать… по всем штатам… нужно будет прятаться, нам всем придется скрываться. Сколько лет понадобится, чтобы про нас забыли, перестали искать? Пятьдесят? Сто? Я могу уехать один… С Беллой.
По-прежнему глядя в глаза шерифа, я сделал еще один шаг назад.
Чарли дрогнул.
Вероятно, он был профессионалом, но страх, что я мог что-то сделать с его дочерью, мешал ему сохранять холодный рассудок.
Старясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть меня, шериф достал пистолет и направил его в мою сторону.
Он не собирался стрелять. Пока не собирался.
Чуть прищурившись, пытаясь совладать с собой, Чарли прокучивал в голове недавнюю ориентировку об аварии на дороге и пропаже школьника.
Имел ли я к этому отношение?
Я стою здесь, и мои руки испачканы в крови.
Какие еще могут быть сомнения?
В его глазах я всего лишь ребенок, школьник, ровесник его дочери…
Еще один шаг назад.
- Стой на месте, парень, - хрипло выкрикнул он, - или я буду стрелять.
Я не могу остаться.
Шаг назад, и за моей спиной появились первые деревья.
Опасаясь упустить меня, Чарли прижал палец к курку, все еще не уверенный, есть ли объективная необходимость делать выстрел.
Ранить ребенка, что может быть хуже?
- Не усложняй ситуацию, Каллен, - попросил он, его сердце заходилось в бешеном ритме.
Решившись на отвлекающий маневр, я бросил испуганный взгляд за его спину, словно заметив там угрозу. Дернувшись в сторону, шериф на секунду отвлекся, для меня этого было более чем достаточно.
Сорвавшись с места, я помчался в сторону своего дома.
Для Чарли я просто исчез в темноте. Сейчас он бежал к деревьям в надежде догнать меня и остановить.
Как же все изменилось за один день.
БЕЛЛА. Как она?
У меня было мало времени. Уже сейчас Чарли спешит к своей машине, чтобы передать по рации информацию о необходимости проверить семью Калленов. Через пятнадцать минут возле нашего дома будут полицейские.
Как могло все так быстро выйти из-под контроля?
Еще издалека я услышал спокойный голос Карлайла.
Все молчали и слушали его.
Что там происходит? О чем он говорит?
Остаться?
Карлайл говорит, что нам нужно будет остаться?
Он не знает, что произошло минуту назад.
Я не слышу Беллу. Почему я не слышу ее? Неужели не успел предотвратить смерть? Она не обращается. Я не слышу ее стонов и криков.
- Где Белла? – закричал я, врываясь в гостиную, одновременно глядя на то место, где она лежала до моего исчезновения – все было чисто.
- Успокойся, Эдвард, - Карлайл положил руку мне на плечо. – С ней все в порядке.
- Где она? Я не слышу.
- Она с Элис и Эсме. Нам пришлось унести ее отсюда, но ее сердце бьется уверенно, с ней все будет хорошо.
- Она?..
- Обращается.
Я закрыл лицо ладонями, чувствуя, как на меня накатила волна облегчения. Она не умерла. Я успел. В один миг, казалось, все остальные проблемы отошли на второй план.
- Что ты натворил, Эдвард? – резкий голос Розали прорезал ненадолго восстановившуюся тишину. – Теперь нам придется прятаться.
Нахмурившись, я посмотрел на нее.
- Успокойся, Роуз, - Джаспер взглянул на сестру, а потом повернулся ко мне. - Элис уже предупредила нас, что ты встретился с Чарли.
Если они все знают, почему продолжают спокойно оставаться на месте?
- Карлайл, ты считаешь, мне не нужно покидать город? – недоуменно спросил я, глядя на отца. – Но это же неразумно.
- У них нет никаких доказательств, - развел руками Карлайл. – Мы встретим их, пусть обыскивают дом. Они ничего не найдут.
- Но мои руки…
- Отправляйся к Белле, сейчас ты будешь здесь лишним, - не требующим возражения голосом сказал Карлайл.
Взглянув в уверенное лицо отца, я отступил. Он знал, что делал. И меня не нужно было просить дважды. Больше всего сейчас мне хотелось быть рядом с НЕЙ.