Знакомо ли вам ощущение, когда боишься остановиться? Когда чувствуешь, что стоит только притормозить, оглядеться, как чувства накроют с головой и ты утонешь, захлебнувшись ими?..

Я бежала вперед, и меня совершенно не беспокоило, куда именно ведет эта дорога. Отвратительная сырая погода словно отражала мое настроение, и я ошалело вертела головой в поисках верного пути. А был ли он?.. Кому я могу довериться в этом огромном отвратительном «городе ангелов», когда само это место было полно гнилья? Теперь я отчетливо осознавала, что это не то место, где сбудутся мои мечты - скорее всего, здесь они будут погребены навсегда. Сейчас, поздним вечером, на улицах Лос-Анджелеса в каждой кривой ухмылке прохожего я видела отражение моего рушащегося мира. Слезы текли ручьями, и я вытирала их рукавом тонкой куртки, которая уже давно промокла, и продолжала бежать, а когда сил уже не было, то не пыталась даже остановиться и передохнуть, перевести дыхание, наоборот, продолжала брести по улочкам мегаполиса. Красочные вывески теперь для меня выглядели попросту фальшивыми и безобразными, яркие огни, отражаясь в глазах людей, мелькали, словно маня к себе. Весь этот чертов город был искусственным, каким-то нарочито привлекательным, а на самом деле я была совсем одна. Залаяли собаки, и я, вздрогнув, обняла себя руками, хотя протяжной вой вперемешку с лаем и визгом не прекращался.

Мне нужно было куда-то свернуть, прекратить идти прямо, сшибая все на своем пути, но я не знала куда. Внезапно, словно в сказке про Алису, передо мной возникла та французская булочная, которая находилась недалеко от дома Мори. Я зацепилась за этот образ, словно за спасительную соломинку, последнюю на этой планете, и вновь бросилась бежать. Едва я взлетела по ступенькам к крыльцу, дверь отворилась и на пороге показался Эммет.

- Белла! – Его лицо озарила улыбка. Голубые глаза засветились непонятными мне эмоциями, но вдруг неожиданно погасли. Губы сжалась в тонкую линию, а брови он свел на переносице. – Белла, что случилось?

И тут ноги отказались держать меня, и я упала на пол, обуреваемая эмоциями, и протяжно завыла. Парень вздрогнул и тут же подлетел ко мне. В дверном проеме столпились знакомые мне люди, и меж ними я, естественно, не заметила те самые пронзительные глаза, которые по непонятным причинам были мне так нужны.

- Господи, Белла… - пропищала хозяйка дома и точно так же подлетела ко мне, как и Эммет, остальные же стояли неподвижно, пытаясь понять, что происходит.

Меж тем здоровяк и маленькая француженка пытались привести меня в чувство и поднять на ноги, чтобы завести в дом.

- Простите меня, пожалуйста… - наконец выдавила я, когда младший МакКартни взял меня на руки. – Я сама не понимаю, почему пришла сюда… - Кажется, на мое бормотание мало кто обращал внимание, в особенности здоровяк, который, уложив меня на диван, присел рядом на корточки.

- Что-то случилось? – проникновенно спросил он. – Тебя кто-то обидел? Украли кошелек? – Он хмурился, пытаясь понять, в чем проблема, а я лишь отрицательно мотала головой.

- Давай, раздевайся... – подошла ко мне Розали и помогла снять промокшую до нитки куртку. Увидев мою разорванную блузку, она нахмурилась, а затем, обворожительно улыбнувшись, взяла Эммета под локоть. - Я думаю, Белле нужно отдохнуть, впрочем, как и тебе.
Парень сузил глаза и попытался возразить, но, получив мимолетный поцелуй, все же ретировался. Как только дверь захлопнулась за младшим МакКартни, улыбка с лица Розу сползла, а глаза стали практически ледяными. Испугавшись, что она злится из-за того, что я пришла и нарушила их идиллию, я вскочила с дивана и на негнущихся ногах двинулась к выходу.

- Белла, ты куда? – схватив за плечи своими маленькими теплыми ладошками, остановила меня Элис.

- Кто? – просто и тихо спросила Хейл, от чего по моей коже прошли мурашки, а в памяти тут же всплыли глаза Эдварда, его слова, движения…

- Мы повздорили с Эдвардом.

- Это ты называешь «повздорили»?! – Розали кивнула на блузу, и я инстинктивно обняла себя руками. – Запомни, детка, любить можно до гробовой доски, но позволять поднять на себя руку – это непростительно.

- Я знаю… вернее, не знаю… просто… просто… - Я мгновение пыталась логически осмыслить все произошедшее. – В этом, наверное, есть и моя вина…Он так любит меня, а я… Я зациклилась на Райане и интервью, на его спасении, на чем угодно, кроме него. А ведь он столько для меня сделал…

- А ты любишь его? – внезапно спросила Элис. – Ты сказала о долге, жалости, о поступках, которые он ради тебя совершил, но не заикнулась о самом главном.
- Господи, а ты думаешь, я знаю, что такое любовь? – вздохнула я, присаживаясь на край дивана. – Что я вообще могу о ней знать, если моя мать бросила меня, а отец проводит все время в разъездах? Я серая мышь, на которую никто не обращал внимания и которая через все проходила в одиночестве. Эдвард был единственным человеком, который поддерживал меня все эти годы…

Брюнетка, замолчав, просто наблюдала за мной, а Элис, налив в граненые бокалы виски, протянула один мне, а другой Розали. Я с опаской взглянула на девушек, затем перевела свой взор на бокал, который сверкал в ярком освещении комнаты, жидкость цвета янтаря плескалась в стенках сосуда. Замешкавшись, я все же взяла предложенный напиток и залпом выпила. Дорогой качественный виски обжог меня изнутри, словно огнем. Почти сразу меня перестало трясти, руки потяжелели, и я глубоко и шумно вздохнула.
- Я практически предала его, переехав в этот город и забыв обо всем на свете. Стала тем человеком, которого всегда осуждала. Я стала словно моя мать, которая бросила нас с Чарли ради огней Чикаго, работы, любовника… не знаю чего, да какая разница?! Я предала его…
- А он тебя не предал?! – нахмурилась Роуз, с грохотом ставя стакан на столик перед диваном. – Поднять руку на любимую женщину это не предательство, по-твоему? Посягнуть на твою свободу?
- Роуз! - шикнула на подругу Эллис и, улыбнувшись мне и мягко погладив по голове, пододвинула свой бокал ближе. – Выпей еще, а я пока постелю тебе, Джаспер все равно в отъезде, так что ты ведь не откажешь мне в просьбе остаться?
Я потупила взор и, кивнув, запахнула рубашку посильнее. Отчаянье и злость сменила апатия, вызванная то ли виски, то ли возгласами Розали. Я поражалась этой действительно сильной девушке, которая, несмотря ни на что, находится рядом с Райаном, отстаивает свои позиции, борется в любой ситуации. Элис же была полной ее противоположностью: казалось, малейшее дуновение ветра – и она рассыплется. Ей был необходим сильный мужчина, который будет ее беречь и защищать. Но, вглядываясь в хитрый прищур этой маленькой француженки, все же можно было увидеть поток жизненной энергии, некую частичку хитрости и авантюризма. Именно поэтому обе девушки были невероятно интересны мне.
- Белла, иди сюда, - прозвучал голос слева. Словно очнувшись, я повернула голову и поняла, что уже давно сижу в гостиной одна, а рядом на столе стоят три пустых бокала из-под виски.
Встав, я неуклюже пошатнулась, но не от того, что охмелела, а от усталости, но, собравшись с силами, прошла через достаточно большой холл квартиры Мори и попала в белоснежную спальню, где уже была расстелена постель.
- Я думаю, ты бы хотела принять ванну, и, возможно, потом мы поговорим, - улыбнулась Элис. – Но если ты хочешь спать, то мы оставим тебя.
Несмотря на жуткую усталость, спать мне хотелось меньше всего. Остаться одной и закрыть глаза означало вновь окунуться в воспоминания, которые раздирали мне грудную клетку с невероятным остервенением.
- Только не уходите, – честно ответила я, сообразив, что изображать из себя стойкого оловянного солдатика мне не под силу. – Я не хочу побыть одна, лучше давайте обсудим поездку в Рио.
- Поездка не единственное, что нам нужно обсудить. – Розали нахмурилась, поправив шикарные локоны, выбившиеся из прически, и с каким-то ядом в голосе продолжила: – Стоит поговорить и о Виктории.
- Вы что-то узнали? – округлила глаза я. Мое задание с треском провалилось. Эти барышни без труда обскакали журналистку, узнав что-то интересное.
- Белла, оказывается, Виктория, давно знакома с отцом Райана. Когда-то давно, прежде чем начать свой бизнес, МакКартни-старший познакомился с отцом рыжеволосой и совершал непонятные махинации по отмыванию денег через этого самого дяденьку. Вайц с удовольствием помог раскурить бизнес, негласно помогая и получая львиную долю доходов. Но когда их сделка закончилась, Вайц, как самый настоящий паразит, решил прицепиться к МакКартни намертво, ведь где он найдет такой же источник денег? Это он предложил аферу с Викторией…
- Подожди… - перебила ее я. – Это же получается, что и женитьба Райана подстроена?
- Именно, – с грустью изрекла Элис. – Это убьет его.
- Н-нет… подожди… - заикаясь, перебила я миниатюрную француженку, которая замерла, с надеждой взирая на меня. Я шмыгнула носом и, поджав под себя колени, натянула на лицо профессиональную мину. – Откуда такие сведения? Что если это неправда? Вы понимаете, что сломаете ему жизнь?
- Она уже сломана, Белла, – отчеканила Роуз. – Я узнала это, перерыв кучу документов фирмы, и, в конце концов, вышла на имя Вайца в паре бумаг. Я б и не заметила, если бы не стала записывать все странные вещи в блокнот. Я позвонила знакомому частному детективу в Англию, где проживает сейчас отец рыжеволосой вместе с женой, и он подтвердил информацию об отмывании денег. Ты хочешь сказать, что Райан повстречал Викторию случайно?
- А как же… беременность?
- Элементарные женские штучки, –пожала плечами брюнетка, скривив губы. – Она была готова на все, лишь бы получить МаКартни в виде своей безлимитной кредитной карты.
Я прикрыла глаза руками, отгораживаясь от информации, которая норовила утопить меня в своих холодных водах. Несчастный парень стал марионеткой в руках собственного отца, который, сидя в кожаном кресле, дергал за веревочки и радовался плодам своего труда.
Внезапно мне стало настолько противно и гадко, словно ссора с Эдвардом и сообщение о фиктивном браке Райана слились воедино и проткнули меня насквозь, поселяя внутри слишком много злости.
- Как же нужно ненавидеть собственного сына?! – наконец я нашла подходящие слова и подняла глаза на подруг.
- Теперь ты понимаешь, почему мы должны ему помочь? И почему именно ты сможешь это сделать? – Лицо Розали исказилось болью. – Только тебя не улавливает «радар» отца Райана.
- Конечно, я помогу. В конце концов, кроме того обещания, что я вам дала в Лос-Анджелесе, меня уже ничто не держит.
* * *
Солнечные лучи ворвались в приоткрытое окно, мгновенно затопив всю комнату. Они отскакивали нежными теплыми бликами от стен, перемещались на тонкий воздушный тюль и норовили утопить в сияющих бликах большой ворсистый ковер. Я сладко потянулась, почувствовав небывалый подъем где-то внутри. Я опустила ноги с кровати, которая не хотела меня отпускать, маня в свои мягкие объятия, и почувствовала, как лучики солнца, сговорившись с легким весенним ветерком, защекотали мои ноги.
Все отошло на задний план, когда я осознала, что день отлета уже наступил. Вся та боль и терзания словно отпустили меня из своих железных оков, подталкивая в спину и придавая решительности.
«Да, я должна ему помочь. Я должна сделать что-то стоящее», - поддакнула я и, кивнув, поднялась с постели. Босыми ногами пошлепав по холодному паркету, на который еще не попал золотой солнечный свет, я направилась вниз, откуда доносились приятные голоса подруг.
- Белла! – звонко поприветствовала меня Мори и улыбнулась самой теплой улыбкой. – Ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера.
- И чувствую себя тоже гораздо лучше, – подтвердила я.
Конечно же, непонимание и обида на Эдварда никуда не ушли. Они где-то за стенами моего энтузиазма мощно молотили в дверь, пытаясь вновь забраться ко мне в голову и уничтожить. Но я была сильнее - мне все так говорили. Я могла собрать волю в кулак и отодвинуть все ненужное на второй план, сконцентрировав внимание на главном.
- Ты же помнишь, что вылет сегодня днем? – Розали улыбнулась так, словно это она улетала на Багамы с Эмметом, а не я в Рио-де-Жанейро со спасательной миссией.
- Помню, конечно, но я вчера оставила свой чемодан дома с… - я замялась, боясь произнести имя парня в слух. Мне казалось, что его облик, словно призрак, тут же оживет в моем сознании и будет терзать весь день. – С Эдвардом. Там все мои вещи, – я глупо улыбнулась, – не пойду же я на подписание контракта в джинсах и куртке?
- Не пойдешь! – решительно заявила Элис. – Мы с Хейл уже все продумали, тебе не стоит беспокоиться насчет багажа. Мы составили список и купили все, что тебе нужно. – Миниатюрная девушка указала своим взглядом куда-то позади меня, и, повернувшись, я увидела огромный лаковый чемодан коричневого цвета. Он выглядел так, словно его макнули в шоколад и только затем поставили в гостиной. Молнии норовили разойтись при любом прикосновении. А это значило, что девушки действительно набили чемодан всем необходимым.
- О… - издала я нечленораздельный звук, покосившись на шоколадное чудовище. – Но это же стоит уйму денег!
- Можешь считать, что это наш подарок тебе на день рождения, – улыбнулась Роуз. Я тут же нахмурилась, пытаясь понять, откуда они узнали про мои приближающиеся именины.
- Вы словно служили в разведке, – усмехнулась я.
Затем последовал помпезный завтрак, который я бы ни за что не приготовила сама, пожалев затраченное время. Мы сидели в уютной, дорого обставленной кухне и обсуждали предстоящую поездку в мельчайших деталях. Подруги давали напутствие, как лучше растормошить «объект» и заставить его раскрыться в неформальной обстановке. Они объясняли мне, как вести себя на подписании контракта, бегло поведали о фирме, с которой состоится слияние, о том, что МакКартни будет читать доклад и готовить его весь день до вечеринки.
Я кивала, завороженно слушая и уплетая все, что находилось на столе. Только сейчас я поняла, что совсем ничего не ела с прошлого дня, и мой желудок торжественно урчал, получая порцию свежих, покрытых золотистой корочкой сырников и тосты с джемом. Закончив с завтраком, я мельком взглянула на часы, опасаясь увидеть время и осознать, что вот-вот уеду отсюда, от Эдварда, от всех людей, которые могут и могли испортить мне жизнь. Это было волнительно и настолько пугающе, что, поджав под себя ноги, я почувствовала, как сердце бешено бьется, заглушая голоса моих подруг.



Я глубоко вдохнул, втягивая в себя запах натуральной кожи и корицы, который распространился по салону, заполнив каждый его уголок. Еще один нервный взгляд на часы, и я сойду с ума, ведь самым отвратительным для меня было ожидание. Не раз я говорил себе, что для того, чтобы перестать изводить себя этим чувством, стоит приезжать впритык. Стоит опоздать, простоять в пробке, длиннющей, как хвост у китайского дракона, забыть выключить утюг и вернуться, чтобы, выругавшись, обратно побрести в машину. Но отчего-то я всегда приходил раньше и ждал.
Казалось, в такие моменты время словно исчезает, стирая, словно ластиком, твой часовой пояс, и ты оказываешь где-то вне времени и пространства, где гнев не имеет никакого значения.
Еще раз изменив позу, я все же вытащил ключи из замка зажигания и открыл двери «бентли». Поток весеннего пряного воздуха едва не сбил меня с ног, заставляя дыхание сбиться от порыва прохладного ветра, и я нервно улыбнулся. В какой-то степени весна была идеальным временем года: минимум дождей, максимум солнца и оптимальная прохлада - именно это меня привлекало в ярких зеленых месяцах. Золотая середина!
Я твердо зашагал в сторону здания аэропорта, открывая золотистые двери с тонированными стеклами, которые отражали мое перекошенное от волнения лицо.
Авантюра с журналисткой могла закончиться совсем плохо, ведь журналистам легко уцепиться за любую прореху в твоей толстой броне и просочиться внутрь. Мне, естественно, этого не хотелось, хотя и испортить жизнь молоденькой девчонке своими «бизнес-планами» тоже не числилось одним из пунктов моей жизни.
В здании было прохладно. Высокие потолки, стены из мрамора удерживали температуру, не превышавшую градусов двадцати, поэтому здесь всегда можно было отдохнуть людям, ожидающим свой рейс в летнюю жару, которая преследовала по пятам. Жара выходит с ними на улицу, мгновенно пересушивая горло, затем садится в такси и пробегает по спине липким и холодным потом, от чего одежда мигом прилипает к телу, а затем люди вновь попадают на улицу, пропитанную духотой. И вот только в таких мраморных зданиях чувствуешь себя в порядке, чувствуешь естественную прохладу, которую не нагнали кондиционерами или вентиляторами с регулятором влажности.
Я подхватил телефон и поудобнее взял дорожную сумку, серьезно поглядывая на дисплей, словно если я нахмурю брови, то аппарат тут же оживет и засветится именем Беллы. Но он молчал, а время мучительно долго тянулось, словно зацепилось своим серебряным плащом за какую-то преграду.
Наконец, после долгого ожидания я увидел ярко-желтое такси, и отчего-то я был уверен, что именно в нем сидит Свон, сложив руки на коленях и нетерпеливо ерзая на месте. Наверняка ее нисколько не волнует эта поездка, и она хочет побыстрее избавиться от моего занудного общества, как бы сказал Эммет.
Хрупкая брюнетка вышла из такси, робко улыбнувшись водителю, который помог вытащить ей огромный коричневый…
- Что за?! - опешил я. Она что, собралась в Париж на неделю моды?
Я недоверчиво покосился на свою сумку - достаточно скромных размеров по сравнению с коричневым чудовищем - и тяжело вздохнул.
- Ну что, МакКартни, готов? – улыбнулась она во весь рот, когда подошла ближе и поправила копну темных волос. Затем неуклюже пододвинула к себе «чемоданище» и вновь взглянула на меня, несколько раз моргнув и буквально создав новое воздушное течение своими ресницами.
- Я что-то пропустил, и мы едем на неделю? Подписание слияния перенесли?
- В каком смысле? – Девушка в недоумении взирала на меня.
- Что это за баул? – спросил я, кивком указав на предмет шоколадного цвета.
- Это вовсе не баул, а мой чемодан. Я же должна выглядеть прилично на подписании вашей петиции, ведь так?
- На подписании слияния…
- Какая разница? – капризно спросила она. Наверняка вся эта терминология, связанная с бизнесом, вызывала у нее страшную аллергическую реакцию. И я тоже наверняка вызываю у нее не менее острую реакцию.
- Для вас – никакой, – отчеканил я, подхватив свою сумку и направившись к пункту регистрации.
Длинная очередь тянулась, словно цепочка из самоцветов, закручиваясь волнами на белоснежном мраморном полу. Я терпеть не мог очереди, поэтому постоянно сопел, демонстрируя свое недовольство непонятно кому, ведь Беллу, похоже, это ни капли не интересовало, что уж говорить об окружающих. Когда последний пассажир прошел эту нудную и муторную процедуру и зал опустел, можно было точно сказать, что вот сейчас начнется эта странная поездка с незнакомым мне человеком в незнакомую страну навстречу неизвестности.
Неизвестность я тоже не любил, ведь держать все под контролем куда приятнее, чем ожидать подвоха. А так, в неведении, поездка, ответственность за которую нес я, проходила впервые, и это меня жутко волновало.
Было ли это волнение обоснованным, я смогу узнать лишь в Рио.