Дверь в мою комнату была открыта, и я вошел убедиться, что ничего не забыл. Трудно описать мое удивление, когда я увидел Роуз, сидящую на полу и заливающуюся крокодильими слезами.
- Милая, что случилось? – заботливо произнес я, подходя к ней. Она слегка вздрогнула от неожиданности, обернулась ко мне и одним рывком кинулась мне на шею. Кажется, мое появление заставило ее плакать с еще большей силой. «Откуда в ее маленьком тельце столько жидкости? Кажется, она никогда не перестанет плакать». Она дрожала в моих объятьях, часто всхлипывала и шептала что-то нечленораздельное, что я совсем не мог разобрать из-за ее слез. Я слегка отстранил ее от себя, держа за хрупкие, подрагивающие плечики: ее лицо было мокрым от слез, с черными разводами от туши, глаза опухли и приобрели красноватый оттенок, губы дрожали и распухли, но она все еще была моим любимым ангелом, и не важно, как она выглядела.
- Розали, объясни мне, что случилось? – я уже начинал волноваться из-за ее непрекращающейся истерики, не понимая, что могло заставить ее так рыдать. Словно кто-то умер.
- Я… - она пыталась успокоиться, но у нее слабовато это получалось. – Я думала, что ты … - и она зарыдала с новой силой. Я лишь крепче прижал ее к себе. «Черт, она пришла, вещей нет, меня нет, конечно, она сразу же подумала все самое плохое», - теперь я понимал причину слез, в груди снова что-то защемило. «Она именно так и поведет себя, когда меня действительно не станет…» - от этой мысли меня самого передернуло, я не знал, как облегчить ее страдания. Я обхватил ее лицо руками, целуя соленое от слез лицо, распухшие губы, бережно гладя ее мягкие, шелковистые волосы. Главное, что это действовало, и она понемногу успокаивалась.
- Девочка моя, вот он я, со мной все хорошо, - шептал я, продолжая целовать ее. – Со мной все хорошо, успокойся, милая, все хорошо.
Она понемногу приходила в себя и успокаивалась, я принес ей стакан воды и усадил на кровать.
- Прости, я должен был тебя предупредить, я просто не думал, что ты выздоровеешь так быстро, - я крепко обнял ее, она все еще вздрагивала.
- Это я виновата, сама себе накрутила… - и она снова заплакала, видимо вспомнив то, что она себе «накрутила». Я тяжело вздохнул, видимо, успокоить ее будет сложнее, чем я думал.
- Розали, - твердо произнес я, от неожиданности она резко перестала всхлипывать и посмотрела на меня, но слезы все еще скатывались по ее лицу. - Я здесь, я с тобой. Со мной все хорошо, видишь, - я театрально потряс ладонью. – Детка, я люблю тебя! Не плачь, со мной все хорошо!
Она несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая себя, и кивнула.
- Прости, я тысячу раз обещала тебе не плакать… - она постаралась вытереть слезы с лица и улыбнутся. Последнее у нее получилось на твердую двойку, то есть, совсем не получилось. Я крепко обнял моего ангела и лег рядом с ней: она уткнулась в мою грудь и тяжело дышала, я не переставал гладить ее, давно заметив, как она успокаивается от этого.
- Выставка будет на следующей неделе, - я решил отвлечь ее разговором. – Надеюсь, ты почтишь меня своим присутствием?
- Не отвяжешься, - она улыбнулась.
- Ты станешь изюминкой праздника, - я воспроизвел в памяти два моих шедевра. – Кстати, у меня есть для тебя подарок.
Она слегка приподняла голову и с улыбкой посмотрела на меня.
- Я хотел подарить ее тебе на какой-то праздник, но… - я запнулся, решив, что не стоит заканчивать эту фразу. Пока она не начала думать об этом, я встал и достал из-за стола картину, которую нарисовал ей, в то время, когда она была далеко от меня… Я повернул полотно к Розали, и она охнула от удивления или от изумления, я сам этого не понял.
- Но я не позировала для этой картины… - она восхищенно посмотрела на меня.
- Ты всегда у меня здесь, - я постучал пальцем по голове. – Тебе нравится?
- Ты шутишь? Я в восторге! – она подскочила с кровати и обняла меня. – Но я думала, что ты продаешь все картины…
- Эта для тебя, я не мог ее продать, - я прикоснулся к ее подбородку, приподнимая лицо, и нежно поцеловал ее. Розали приоткрыла губы, впуская меня внутрь. Я слегка провел языком по ее нижней губе, все еще соленой от слез… - Ну же, улыбнись, - я отстранился от нее, и Роуз подарила мне улыбку, свою незабываемую, так мною любимую улыбку. – Так-то лучше.
Она улыбнулась еще шире. Я взглянул на часы, еще было около двух часов свободного времени. Я поставил картину возле кровати и крепко обнял ее.

Мы молчали уже долгое время, просто лежали, не двигаясь, и наслаждались обществом друг друга. Я не знаю, почему, но мне захотелось рассказать ей все, что произошло, хотя еще час назад я быстро отказался от этой мысли.
- Мы работали в Ливии, - тихо начал я, и Роуз подняла голову и внимательно посмотрела на меня. – Вернее работала она, а я просто рисовал… - она молчала, внимательно смотря на меня, я старался не встречаться с ней взглядом, вспоминая те времена. – Эшли осталась с моими родителями, ей тогда было чуть меньше года… А мы с Кимберли были поглощены друг другом, страсть, любовь… наверное, самое счастливое наше время вместе, - я видел боковым зрением, что Розали опустила глаза. – Однажды мы попали в аварию… я отделался тремя сломанными ребрами, сотрясением мозга средней тяжести и вывихом… у нее все было гораздо сложнее, пока приехала скорая, пока мы доехали до больницы она потеряла много крови, - я старался не рисовать в своей голове воспоминания того вечера. – У нее была очень редкая группа крови, моя не подходила и они влили ей донорскую, но еще не проверенную… но выхода другого у нас не было: или эта кровь или ее жизнь. Когда ей стало лучше мы вернулись домой… а через два месяца я проснулся, а ее не оказалось рядом, я поднялся, чтобы посмотреть все ли хорошо… - я замолчал, сглатывая горький ком в горле. – Она была в ванной… она висела на поясе от моего халата… - я почувствовал, как слеза скатывается по щеке. – Когда приехала полиция, в ее руке нашли записку, где она писала, что не хочет и не сможет медленно умирать, что лучше покончить с этим сейчас, что она любит нас с Эшли, но она слабая и не сможет жить с этим, что она просит у меня прощения за все, за то, что сломала мне жизнь, за то, что убила меня… через неделю я узнал, что она заразила и меня… вот такая нелепость, простое стечение обстоятельств и вся жизнь под откос… Я рад только одному: что Эш была слишком мала, чтобы помнить о ней… и… что я встретил тебя…
Я почувствовал, как Розали крепче обняла меня, но так и не решился посмотреть на нее…

Rosalie POV

Большое, просторное помещение было полностью заполнено людьми, на стенах висели картины, бегали официанты, разносившие напитки. Я пыталась найти взглядом Эммета, он оказался недалеко от меня, разговаривая с каким-то мужчиной. Рубашка с длинным рукавом скрывала багровые саркомы на его теле, но на лице их было скрыть невозможно… Не знаю, как относились к его виду люди, но мне нравились даже они, только потому, что они были частью его. Мы встретились взглядом, и он улыбнулся и подмигнул мне. Я подняла бокал шампанского и продолжила рассматривать картины.
Я подошла к своему портрету, возле него стоял мужчина лет двадцати семи, с слегка длинноватыми, растрепанными волосами, но деловой костюм делал его вид менее неряшливым. Я остановилась рядом с ним, разглядывая полотно… я до сих пор не могла поверить, что это я. Девушка на картине была просто великолепной.
- Это его главный шедевр, - произнес парень, не оборачиваясь ко мне. – Это и тот рисунок со слоном.
Я рассмеялась, вспоминая, как они с Эшли рисовали его. Незнакомец обернулся на мой смех и замер.
- Это вы, - полувопрос, полуутверждение. Я лишь улыбнулась и немного кивнула. – Так значит, вы та самая Розали.
- Я здесь популярная личность? – я рассмеялась.
- Белла рассказывала мне о вас, - он пожал плечами и протянул мне руку. – Джаспер Уитлок.
- Розали Хейл, - я пожала его теплую, мягкую ладонь.
- Вы просто прекрасны на картине, - он резко замолчал, закусив губу. Я рассмеялась. – Я не это хотел сказать, ну то есть, вы очень красивая девушка.
- Спасибо, - я искренне улыбнулась. – Вы друг семьи?
- Что-то вроде личного юриста, - он сделал глоток шампанского. – Я помогал с бумагами с удочерением Эшли.
Я лишь кивнула в ответ.
- А вот и она, - он широко улыбнулся и присел, расставляя руки для объятия. Эшли радостно рассмеялась и подбежала к нему, сразу же попав в объятия. Джаспер поднял ее и слегка покрутил. – Как поживает маленькая принцесса?
- Отлично, - она сделала серьезный вид. – Как тебе слон?
- Оу, он просто великолепен! – восхищенно ответил он.
- Я помогала! – с гордостью ответила она и повернулась ко мне. – Роуз!
Ее радостный вопль заполнил все пространство, люди, которые стояли рядом с нами обернулись и посмотрели на нас. Джаспер поставил ее на пол, и она подбежала ко мне, обняв меня за ноги. Я присела возле нее и притронулась пальцем к ее носику.
- Как ты, крошка?
- Соскучилась по тебе, - скромно ответила она.
- Я тоже по тебе соскучилась! – я легонько поцеловала ее мягкую щеку.
- Я пойду, найду папу, мы еще увидимся? – с надеждой спросила малышка.
- Конечно, беги, я скоро подойду к вам, - я подмигнула ей и поднялась, когда она убежала искать Эммета.
- Из вас получится хорошая мать, - искренне произнес Джаспер. Я смутилась и явно покраснела.
- Спасибо, - я опустила голову, пытаясь спрятаться в копне волос.
- Дамы и господа, - я услышала голос Эммета и обернулась. Он благодарил всех за то, что пришли, призывал не скупиться, и главное, он улыбался. Я была так счастлива, видеть его улыбку. Он держал Эшли на руках, и она ему что-то шептала на ухо. Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся еще шире. – Мы с моим главным помощником просим подойти сюда нашу музу! Роуз, покажись!
Я залилась румянцем и направилась к ним, люди рассматривали меня и одобрительно кивали.
- Итак, - произнес Эммет, когда я подошла. - Прошу любить и жаловать, мой личный ангел!

Мы сидели друг напротив друга, стараясь, находиться как можно ближе. С тех пор, как саркома появилась на его небе и деснах, он, конечно же, пресек наши поцелуи, а мне жизненно необходимо было целовать его. Мы сидели около часа, просто глядя друг другу в глаза, мы молчали.
Он протянул ко мне свои тонкие, худые пальцы и прикоснулся к щеке. Я закрыла глаза, наклонив голову, прижимаясь ближе к его ладони. Я чувствовала тепло его руки и накрыла ее своей. Он медленно проводил пальцами по моему лицу, как будто слепой человек, изучающий внешность. Эммет легкими прикосновениями дотрагивался до моих бровей, век, линии скул. Когда он прикоснулся к губам, я нежно поцеловала его пальцы. Я слышала, что он улыбнулся, даже не открывая глаза. Он продолжал прикасаться ко мне, так трепетно и нежно, его руки слегка подрагивали…
- Поцелуй меня, пожалуйста, - вдруг произнес он, и я открыла глаза. Он смотрел прямо на меня, и в его взгляде была вся вселенская грусть, вся боль… Я придвинулась ближе к нему, не прерывая зрительный контакт, я прикоснулась кончиками пальцев к его щеке, он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Когда между нашими губами оставалось несколько сантиментов, я внимательно посмотрела на него: его веки слегка подрагивали, я видела, как от дыхания раздуваются его ноздри, как от улыбки появляются глубокие ямочки на щеках. Я закрыла глаза и прикоснулась к его губам. Не делая резких движений, я влажно поцеловала его нижнюю губу, он не двигался, я провела по ней кончиком языка и снова прикоснулась губами. Я чувствовала, как слеза снова прокладывает влажную дорожку по щеке… Эммет немного приоткрыл свои губ, впуская меня. Мы соприкоснулись языками, наслаждаясь вкусом друг друга. Он запустил свою руку в мои волосы, прижимая меня ближе к себе, но не делая наш поцелуй более страстным. Я чувствовала свое громкое сердцебиение, оно глухим стуком заполняло пространство комнаты.
Эммет слегка отстранился от меня, я, все еще не открывая глаз, облизала губы. Я почувствовала, как он вытирает своими пальцами мои слезы.
- Пообещай мне, что не будешь плакать, - он притронулся губами к моим щекам, целуя соленую кожу.
- Я не могу, ты же знаешь, - я открыла глаза и посмотрела на него.
- Знаю, поэтому и прошу, - я слегка улыбнулась. Тогда пообещай, что постараешься.
- Обещаю, - честно ответила я, обнимая его за шею. – Почему мир так несправедлив?
- Я не знаю, милая, - грустно произнес он. – Но могу сказать одно, ад не так уж и плох, когда у тебя есть личный ангел.
Я улыбнулась.
- Я люблю тебя, - тихо прошептала я, через несколько минут.
- Я люблю тебя, ангел, - ответил он, не переставая гладить мои волосы…