- Ненавижу чёрный цвет, - говорю я.

Я, и правда, ненавижу. Именно цвет. Хотя платье тоже на любителя. Она выглядит, как шлюха. Но шлюха из эскорта, не из подворотни. С такой можно пойти хоть куда, и никто не подумает, что ей заплатили. Все будут завидовать и смотреть, пожирая взглядом. Знать это своеобразное наслаждение. Но ещё больший кайф думать об этом в ночи, что её хотят все, но принадлежит она тебе. Что ты единственный, кто видит её голой, наблюдает, как она извивается при каждом толчке, и чувствует её всю. Её влагу и пот. Царапины, оставляемые ногтями. И жар. Тот самый жар тела, что горит лишь для тебя и никогда не потухнет. Так я и думал. Я по-прежнему думаю так. Но она не знает. Всё это грязный секрет. И прошлое. Мы с ней. Его пережиток, который надо бы забыть. Но хуя с два я хочу так. Хуя с два я больше не хочу приезжать сюда.

- Мне уйти?

- Нет.

- Она не носит чёрное. Тоже ненавидит?

- И потому носишь ты.

- Я не слежу за ней, Эдвард.

Не верится, что мы так легко говорим о моей жене. Но это блять Белла. Вообще-то я хотел жениться на ней. Хотел с ней всё. Тупую бумагу о браке и детей. Семью во всех смыслах. Тёплый очаг, где можно забыться. И, приехав между гонками, просто оставить все дрязги снаружи. Но дети для Беллы Свон оказались чем-то, что может подождать. Она раздевается и, не спрашивая, забирается на меня сверху. Это секс почти без прелюдии. Дикий. Быстрый. Беспощадный. Я полизываю и кусаю её грудь. С Беллой мне не нужно много времени. Я знаю её тело лучше всех, а она знает моё. Она как сжатая пружина, но это ненадолго. Она моя. Хотя бы так. Хотя бы здесь. В доме, который мы так и не обустроили. Здесь только матрац, и больше ничего. Белла вызвалась заниматься продажей. Но нынче кризис. Избавиться от ненужной площади не так уж и легко.

- Через четыре дня гонка, - я двигаюсь в неё глубже. Или она с силой насаживается на меня. Вот так, детка, да. Возьми меня всего. Её рот приоткрывается в громком выдохе, и я пользуюсь этим. Сую ей пальцы в рот, которыми только что побывал внутри неё. Она облизывает их языком и царапает мне грудь ногтями. Я не вынесу этого. Того, как она выглядит и что делает. Как дышит, и как в ней хорошо. Я врезаюсь в неё по самые яйца. И замираю. Я ей покажу. Должен показать. - Ты и тот дистрофик. Ты с ним не встречаешься.

- Не встречаюсь. Общаюсь.

- С ним ты никогда не кончишь именно так.

Она выгибается мне навстречу. Я упиваюсь этим. Толчок, ещё один. Напряжение не отпускает. По её телу проходит подтверждающая дрожь. Скоро. Совсем скоро. Я обхватываю шею Беллы. Её самая чувствительная зона. Одна из. Если надавить в определённом месте… Белла ёрзает и сжимается вокруг меня. Такая важная. Я сильнее смыкаю руку на задней части шеи под линией роста волос. Когда-то длинные, теперь они совсем короткие. Смена имиджа. Плевать. Запах от неё всё тот же. Я следую за ним в пропасть. За Беллой. Она гулко стонет, прикусывая губу, когда я кончаю. Но я касаюсь большим пальцем. Так не пойдёт. Хочу слышать всё. Её всхлип удовольствия не разочаровывает меня. Я застываю в ней на грани. Кожа к коже. Тело к телу. Её киска такая влажная. У Кейт не так. Я не должен, но не в силах сдержаться. Никак. Ни в каком из смыслов.

- Я всё ещё хочу детей.

- Хотеть кого-то оплодотворить и хотеть потом растить и воспитывать это разные вещи, Эдвард.

- Не кого-то, - я о ней. Это всё ещё о ней. Кейт не для этого.

- Я уже всё тебе сказала. Не хочу повторять.

Она слезает с меня и почти сразу принимается одеваться. Уязвимая. Моя. Всё так же моя. У неё никого нет. Тот глупый музыкантишка, с которым она нынче мелькает на фотках папарацци, просто зря теряет время. Она ему не даст. Хотела бы, уже дала. И закончила бы со мной. Как это началось? Неоднозначно. Я скучал по ней. Притащился сюда. И она как раз была тут. Она позволила мне. Но я не щенок. Я не бегаю за ней. Иной раз она просит сама. Скидывает сообщение с временем и вопрос, могу ли я. Я не всегда могу. У меня своя жизнь. И жена. Ей тоже надо. Я такой мудак. Правда, мудак. Я думал, что если потребуется, то брошу всё ко всем чертям. Что, если Белла попросит, потому что это было и остаётся опасным, и я никогда не забываю об этом, то я уйду и выберу её. Выбирать не пришлось. А Кейт давно крутилась рядом. Я не собирался корчить трагедию из своего расставания. Мы поженились через пару месяцев или около того. Белла даже прислала в подарок постельное бельё из того же магазина, где прежде покупала комплекты нам. Ну круто, да? Бывшая подарила мне простынь и прочее, чтобы я занимался любовью с нынешней, а потом мы... Ну оказались вот здесь, да. Иногда я жажду поскорее решить всё с домом. Избавиться от последней вещи, что связывает меня с Беллой юридическими узами. Если бы только всё дело было лишь в них...

- От риэлтора ничего?

- Нет. Возможно, нам стоит снизить цену. В таком виде этот дом навевает тоску.

- Не на меня, - возражаю я, избавляясь от презерватива, заворачивая его в салфетку. Всё это просто хуйня. Белла всё равно на таблетках. Я могу и не использовать, но всё сложно. И на самом деле я не уверен насчёт таблеток. Мы не говорили, продолжает ли она их принимать.

- А на счастливые пары да. Или давай ты хотя бы вывезешь матрац, - она оборачивается ко мне. - Худо-бедно он поместится в кузов твоего пикапа.

- Пикапа Кейт.

- Какая ебучая разница. Она может тебе его одолжить, как…

- Не смей сравнивать меня с тачкой.

- Как твоя жена. Научись сначала дослушивать.

- Извини.

- Тебе пора домой. Уже темнеет. Я всё закрою, - просто пожимая плечами, говорит она и протягивает мне мою майку, прежде валявшуюся на полу рядом с её туфлями. Ей подарил их я. Секси-туфли для секси-ног. У Кейт даже близко не такие ноги. Но она согласна быть дома, ждать меня и ездить повсюду за мной, работая удалённо. Её работа позволяет это. У Беллы же всё не так. Она концертный директор активно гастролирующей группы, уже завоевавшей популярность по всему миру, и ездит за ними везде и всюду. Этим пацанам нет и тридцати. Конечно, она не станет сидеть взаперти, тем более когда не сижу я. - Что у тебя будет на ужин?

- Ризотто и форель, - я сам дотягиваюсь до трусов. - Хочешь форель?

- У меня есть дома. Я тоже готовлю. Иногда.

- Конечно.

- Увидимся теперь только в апреле?

Она надевает платье. Лифчика сегодня при ней нет. С её размером груди позволительно. Я придвигаюсь, чтобы застегнуть молнию, и не могу отказать себе в удовольствии прежде провести рукой по коже спины. Белла глубоко вдыхает. Звук буквально отдаётся внутрь меня. Я женат почти год. Мы встречаемся вот так месяцев пять. И думаю, что Кейт догадывается. Если и так, то она ни разу не просила меня прекратить. Как и Белла не начинала тот самый разговор. Разговор о разводе или о чём-то в этом роде. А если бы начала? Если бы…

- Ну да, где-то месяца через полтора. Я тебе позвоню. Просто так. Узнать, как ты.

- Да, и я тебе позвоню.

Я окончательно одеваюсь. Белла провожает меня до двери. Каждый раз я не хочу переступать через порог. Каждый раз таращусь на неё, как будто больше никогда не увижу. Это пугает меня до чёртиков. Вероятность потерять её совсем. Однажды она может больше не захотеть встречаться. Но не сейчас, не сегодня. Протягивая руку, Белла касается моего плеча не как раньше, не столь плотно, но близко к этому. В её глазах я вижу своё отражение. Зачем я только её отпустил? Кольцо, которое надела мне на палец Кейт, будто прожигает кожу, находясь в кармане джинсов. Я снимаю его, прежде чем войти в этот дом. Белла никогда не видела его лично. Зачем я опустил руки? Зачем отпустил её?

- Удачи на тестах и потом.

- Спасибо. Пока.

- Пока.

Я выхожу из дома и отправляюсь домой. От женщины, которую люблю, к женщине, с которой живу и дал клятву. Но что на самом деле она значит для меня?