После того, как дверь за Медузой вызывающе громко захлопнулась, Рич лихорадочно плеснул в стакан воды из стоящего рядом графина и выпил залпом. Потом медленно вытер губы тыльной стороной ладони, усилием воли подавляя скопившееся в теле напряжение. Этого оказалось недостаточно. Для более ощутимого эффекта пришлось плеснуть водой прямо себе в лицо. На какое-то время удалось утолить жажду, но вот вожделение так и осталось нестерпимой потребностью, сжигающей изнутри.
А ведь он едва сдержался, чтобы не опрокинуть эту чертовку прямо на стол, за которым у них обычно проходят совещания. Уж его-то фантазии только лишь касаниями не ограничивались, и были куда смелее. Теперь досадно стало, что оборвал ее видение в самом начале, интересно, насколько бы далеко она зашла в своей наглой откровенности.
Что ни говори, а глазищи у нее словно омуты, темные, искушающие. А как умело она его завела, до сих пор манящий образ стоит перед глазами. И уже не понять, где навязанные фантазии, а где его собственная неудовлетворенная потребность. Все-таки зря тогда не воспользовался услугами Рут…
Рич резко оборвал разыгравшееся воображение. Не о том он думает. Получается, что Медуза нарушила его главный запрет – применила свой дар. Причем на нем же. По идее он должен ее наказать. Но не особо хотелось приводить в исполнение свои угрозы. Не самоутверждаться же за счет пленницы. Если подумать, она ничего такого криминального не совершила, можно рассматривать случившееся как очередную попытку ему надерзить. Такое вызывающее поведение вполне объяснимо, девчонка – темпераментная, словно норовистая кобылка, и явно не привыкла кому-либо подчиняться. Ломать ее грубо – не самая хорошая идея. Эта не согнется, а именно сломается, что не в его интересах. Тут нужен более деликатный подход.
Наиболее разумно не обострять конфликт. Сделать вид, что ничего из ряда вон выходящего не случилось. Плохо, конечно, что Медуза теперь знает, чего ему на самом деле хочется. И чувствует себя победительницей. Но ничего, он быстро с этим разберется.
У него и так забот невпроворот, а тут еще новенькая объявилась. Не понравилась ему эта Мари. На уровне интуиции. Уж слишком все складно рассказывала. Что-то с ней не так. Дар хоть и не боевой, зато перспективный, особенно в их суровых реалиях. Правда, умение пользоваться, мягко говоря, слабое. Но можно натренировать. Пусть живет, только нужно внимательно за ней присматривать. Поручит это Ангелу, тот любит с хорошенькими девушками возиться.
На самом деле его заинтриговало, почему Медуза за нее заступилась. Зачем Софии подставляться из-за случайной попутчицы? В альтруизм не очень-то верилось. Рич даже эксперимент провел, сделал вид, что собирается гнать эту Мари в шею. И не ошибся – якобы сердобольная Медуза стала просить не выгонять бедняжку из Долины.
Вывод напрашивался сам собой – Мари для его пленницы чем-то важна. И наверняка что-то знает. Но помалкивает. Хорошо бы ее разговорить, потому как на откровенность Медузы рассчитывать не приходится. А Рич очень хотел знать все про эту глазастую бестию. Трогательный рассказ о маме, которая оберегала дочку и преждевременно погибла, так и не успев рассказать правды – чистейшей воды выдумка. Но ведь и он сам о своем прошлом до Заповедника никому не рассказывал. Кроме Миклоша, никто не знал его историю. Да еще Фантома. Но тот болтать точно не станет, потому как они повязаны общими тайнами. Да и все, что происходило на Большой земле, здесь потерялось, утратило свой смысл. Словно случившееся в другой, нереальной жизни.
И снова перед глазами встало волнующее видение обнаженной Медузы. Рич никогда не замечал за собой склонности к насилию, беспомощность женщин его не возбуждала. Не любил он и эротических игрищ, предпочитая в сексе естественный ход событий. Но заманчивая картинка, которую показала она, неожиданно пробудила в нем соответствующие желания. Да что там, завела до такой степени, что захотелось тут же воплотить их в жизнь.
И дело вовсе не в его отношении к подобного рода сексуальным фантазиям. Дело в самой Медузе. С ней бы он с удовольствием такое попробовал. Как и многое другое.
Слишком часто в последнее время он стал думать о сексе именно с ней. И это очень тревожный симптом. Потому как не мог себе позволить такую роскошь. Обстановка вокруг накалялась, он это нутром чуял, и слишком опасно потерять бдительность. Медузу хотели убить, да и самой ей доверять нельзя.
Но и неудовлетворенная страсть может стать серьезной проблемой. Рич слишком хорошо помнил, каково это – безумно желать женщину, постоянно быть рядом и не сметь даже прикоснуться. И вовсе не хотел заново проходить все круги ада.
Память услужливо вернула его в ту первую ужасную зиму, проведенную в борьбе за выживание на этом проклятом острове.

Его жизнь резко изменилась. После того, как случайно увидел обнаженную Хелен, купающуюся в озере, Рич уже не мог воспринимать ее только лишь как маленькую девочку, которую нужно оберегать и защищать. Теперь ему хотелось большего. Не только слушать, как переливается серебром ее звонкий, чистый голосок, и смотреть, как она смеется, заливисто, искренне. Но и касаться нежной кожи. Вдыхать ее запах, свежий, волнующий, с едва ощутимыми нотками аромата полевых цветов. Жадно сжимать в объятиях хрупкую фигурку, целовать упрямо вздернутый носик. Испытать с ней все то, что мужчине может дать женщина.
Привычная и комфортная компания, скрашивающая пребывание в этом жутком месте, теперь стала в тягость. Постоянная близость Хелен волновала его, мысли неизменно крутились вокруг ее образа, воображение рисовало неприличные картинки. Он безнадежно увязал в пучине запретной страсти.
Но Рич был достаточно разумным, чтобы контролировать свои желания. Ведь прекрасно понимал, что она еще слишком юна и не готова к подобного рода отношениям. Да и для него связь с несовершеннолетней была неприемлема, это как неоспоримое табу, нарушить которое – значит, потерять себя.
Приходилось тщательно скрывать свои чувства не только от девочки, но и от мучавшегося той же проблемой Хайдара. Тем более что дружба между мужчинами крепла с каждым днем. Они даже вели шутливое соревнование, кто большее количество раз спасет другому жизнь. И в стычках с разными отморозками, и когда отбивались от своры одичавших собак, и позже, во время опасной рыбной ловли в начале зимы на едва тронутых тонким покровом льда речках.
Несмотря на глубокие культурные различия, Рич видел в азиате родственную душу. Даже дар у них был схожий, Хайдар тоже обладал способностями Зеркала. Различались только нюансы: у одного лучше получалось определять и отражать чужую силу, а у другого оказались более развиты навыки ее заимствования. И еще они друг друга экранировали. При любом физическом контакте их словно электрический разряд пронзал, да и в непосредственной близости дар обоих значительно ослабевал. Но мужчины довольно быстро научились друг другу не мешать. Что касается прикосновений – так без них вполне можно было обойтись.
Чем ближе ему становился Хайдар, тем острее понимал, что придется в будущем как-то разрешать проблему их отношений с Хелен. Иногда ему казалось, что девочка больше расположена к его другу, и Рич не раз задумывался о возможности разорвать этот замкнутый круг. Самым правильным решением было уйти, но останавливала тревога за ставших близкими людей. Суровые реалии Заповедника заставляли держаться вместе.
Тем более, что пришла зима, холодная, голодная и страшная. Дни стали совсем короткими, хмурыми и пасмурными. Редкое солнце, не успев зайти, тут же пряталось за горным хребтом. Сильные ветры и снегопады затрудняли передвижение по острову и существенно осложняли поиск пропитания. Одичавшие собаки совсем обнаглели: надрывно лаяли возле жилых домов и нападали на людей целыми стаями. И все чаще они натыкались на окоченевшие трупы, обглоданные животными.
Поскольку Рич и Хайдар привыкли к жизни в теплых широтах, им было особенно тяжело. А вот Хелен, выросшая на Аляске, чувствовала себя как рыба в воде. Когда они зябко кутались от холода, она ходила в куртке нараспашку и без шапки. Еще и поддразнивала своих товарищей. И откуда только тепло бралось в этом хрупком теле. Не иначе как у нее внутри спрятан вечный двигатель.
Несмотря на подшучивание, не по возрасту более опытная, она относилась к северной зиме серьезно. Следила, чтобы они обувались и одевались многослойно, обязательно носили двойные рукавицы. Питались жирной пищей. Заставляла пить кровь оленей. По определенным признакам Хелен умела предсказать, когда мороз усилится. В самые студеные ночи во избежание переохлаждения и для сохранения тепла настаивала, чтобы они спали втроем, полуобнаженные, крепко прижавшись друг к другу.
Такие совместные ночевки стали настоящим испытанием для мужчин. Они лежали на боку, зажав сладко посапывающую Хелен с двух сторон спинами, и, не в силах уснуть, тихонько переговаривались между собой. Боялись даже пошевелиться, чтобы не потревожить сон своей отважной принцессы.
От неудовлетворенности и неудобной позы к утру тело затекало, и они чувствовали себя совершенно вымотанными. А иногда и вовсе просыпались в провокационном положении: Хелен крепко обнимала Хайдара, закинув ногу на его бедро, а Рич прижимался к ней, повторяя каждый изгиб хрупкого тела.
Привыкшая к мужскому обществу, девочка ничуть не смущалась. Даже ластилась поближе, словно домашняя кошечка, просто наслаждаясь близостью. А вот им приходилось скрывать от нее мучительную утреннюю эрекцию.
Хелен взрослела и хорошела с каждым днем, трудно было не заметить этих изменений. Подобно солнышку, она скрашивала их суровые, наполненные заботами о выживании будни. Наравне с мужчинами участвовала во всем – и в стычках с врагами, и в добыче пропитания, и в обустройстве их совместного жилища.
От голода они спасались в основном за счет рыболовства и охоты. Иногда везло – удавалось отвоевать что-то из ценного груза. Да еще в ход шли крупы, оставшиеся от прежних хозяев. А вот с одеждой проблем не было – многие дома бросили в спешке, со всем добром, можно было подобрать себе теплые вещи на любой вкус.
Со временем приспособились отапливать часть дома, но этим только привлекли внимание мародеров. Не раз случалось, что после продолжительного отсутствия заставали все в разгромленном состоянии. Разделяться и оставлять кого-то одного охранять дом было опасно, приходилось прятать самое ценное в тайнике.
В зимнее время обитатели Заповедника стали еще более агрессивными, схватки участились и ожесточились, особенно когда дело касалось ценного груза, который довольно-таки регулярно сбрасывали на остров. Они все чаще слышали о некоем Фантоме, причем все его настолько боялись, что произносили это имя неизменно шепотом, с опаской оглядываясь по сторонам. Но лично сталкиваться не приходилось, эта загадочная личность обитала где-то в районе Гремучего ущелья, куда им пока добираться не доводилось.

Их компания постепенно пополнялась. Первой к ним примкнула Никки. Они нашли ее в соседнем селении, куда наведались в поисках съестных припасов. Девушка пряталась в одном из заброшенных домов и испуганно забилась в угол, услышав непрошеных гостей. Страшно худая и изможденная, больше похожая на привидение, она еле двигалась, но совместными усилиями удалось ее выходить и даже откормить.
Не очень-то хозяйственная, но зато веселая, покладистая и не отягощенная вопросами морали, Никки отблагодарила своих спасителей, как могла. Сначала Рича. После долгого воздержания он яростно терзал податливое женское тело. Надо признать, она отлично знала, как доставить мужчине удовольствие. Одна проблема – он целовал и ласкал ее, а представлял при этом в своих объятиях рыжеволосую девочку, в тот момент безмятежно спящую в соседней комнате.
А потом Никки таким же образом поблагодарила Хайдара. Рич ничего не имел против, другу тоже нужно было снять напряжение.
Эти их плотские утехи чуть не закончились трагедией – Хелен случайно зашла в комнату, когда Никки стояла на коленях перед Хайдаром и доставляла ему удовольствие ртом. Такое зрелище оказалось слишком тяжелым для впечатлительного подростка. Никому ничего не сказав, она сбежала из дома.
Тогда бушевала сильная метель, ветер сбивал с ног. Утопая по колено в снегу, они отправились на поиски своей девочки. При мысли, что могут потерять ее навсегда, сердце рвалось от тоски. Хорошо, что у обоих был дар видеть чужую силу.
Ричу повезло. Он обнаружил ее в одном из заброшенных домов на другом конце селения. С облегчением толкнул скрипучую дверь и замер, увидев хрупкую фигурку, примостившуюся на нижней ступеньке лестницы.
На фоне окружающей разрухи она казалась особенно несчастной. И потерянной. Сидела, обхватив руками коленки, уткнувшись в них носом, и никак не реагировала на его появление.
Несмотря на то, что в доме было так же холодно, как и на улице, ему вдруг стало жарко. Рич снял шапку, тщательно стряхнул снег с пуховой куртки и ботинок. Стащил огромные рукавицы и присел рядом.
– Хелен, – осторожно позвал.
Девушка подняла голову, глянула на него быстро, с опаской, словно затравленный зверек. Глазенки красные от слез, рыжие пряди беспорядочно выбились из-под вязаной шапочки. Сейчас она выглядела еще моложе своих лет. Ее трогательная уязвимость в сочетании с бушующей на улице стихией будили в нем не только желание обнять и защитить юную подругу от враждебного окружающего мира, но и другие, куда менее благородные порывы. Хотелось согреть ее в пламени своей страсти, показать, что она не одинока.
– Пойдем домой, – тихо предложил, с трудом контролируя проскальзывающую в голосе хрипоту. – Погода не для прогулок, все за тебя волнуются.
– Скажи, это правда? – неожиданно резко бросила она ему в лицо. – Вы с Хайдаром столько возитесь со мной для того, чтобы в дальнейшем я… удовлетворяла вас обоих? Как женщина?
– Кто тебе сказал такую глупость? – искренне опешил он.
– Никки. Она считает меня эгоисткой. Говорит, что два стоящих мужика истосковались без женской ласки, а я вам ничем не помогаю. Что вы оба на меня так смотрите… словно хотите… она сказала – как два оголодавших самца на самку во время течки, – быстро выпалила Хелен, и тут же потупила взгляд, засмущавшись собственной смелости.
Он заскрежетал зубами, в мыслях представляя, что сделает с этой болтливой дрянью. Но, с другой стороны, Никки недалека от истины, и просто назвала вещи своими именами…
Рич не был силен в подобных разговорах, и понятия не имел, как успокаивать невесть что вообразившего себе подростка.
– Ерунда, – несколько грубовато, сквозь зубы бросил он. – У этой дуры слишком богатое воображение.
Повисло неловкое молчание. Затаив дыхание, он наблюдал, как от каждого выдоха с нежных губ срывается небольшое облачко пара и тут же растворяется в окружающем морозном воздухе.
– Скажи, ты ведь хочешь, чтобы я… чтобы я тебе… – Хелен запнулась, так и не закончив фразу.
Затем придвинулась поближе. Ее теплое дыхание теперь приятно щекотало ему щеку. Не смея пошевелиться, он наблюдал, как девочка поспешно стягивает свои по-детски яркие, в синих ромбах варежки, разминает тоненькие пальчики. А потом протягивает руку, нерешительно касаясь его многодневной щетины.
Прикосновение было едва ощутимым, даже кожу не задело, но Рич вздрогнул, как будто его током пронзило.
– Я бы хотела попробовать, – горячо зашептала она, по-своему истолковав его реакцию. – Хочешь, я прямо здесь… только научи, как…
Нежные пальчики неуверенно скользнули по скуле ниже, расстегнули ворот пуховика, потянули вниз язычок змейки. Рич нервно сглотнул. Его фантазии сбывались наяву: он часто рисовал в своем воображении, как она будет вот так несмело его касаться.
А маленькая соблазнительница уже прижималась горячими губами к его шее, одновременно отодвигая ворот свитера и обхватывая затылок теплой ладошкой.
– Зачем нам эта Никки, давай ее прогоним… я сама справлюсь… – несвязно шептала она, неумело, но настойчиво продолжая его раздевать. – Я все сделаю… только помоги мне…
Напоминание о Никки безжалостно вернуло его в действительность. Это будет низко – воспользоваться минутной слабостью и наивностью девочки.
– Что ты вытворяешь? – резко оборвал он ее, грубо перехватывая и сжимая тонкие запястья. – Чтобы я больше не слышал от тебя подобных глупостей!
Он врал ей. Ведь сильнее всего на свете хотел, чтобы она сделала то, что предлагала. Но моральные принципы не позволяли принять этот неожиданный подарок.
Хелен смотрела на него широко раскрытыми глазами. Губы дрожали от детской обиды, казалось, что она сейчас расплачется.
Чертыхнувшись, Рич переместился, присаживаясь перед ней на корточки. Накрыл озябшие пальчики своими широкими ладонями, чуть сжал. Заглянул в светло-карие, блестящие от слез глаза.
– Хелен, – заговорил, с трудом подбирая слова. – Отношения между мужчиной и женщиной – вещь добровольная. Ты не обязана что-то делать только затем, чтобы доставить нам удовольствие. Еще немного повзрослеешь – и сама выберешь себе мужчину. Может быть, Хайдара. Или меня. А может, совсем другого. Сердце тебе подскажет. А сейчас не забивай себе голову глупостями. И не слушай Никки. То, как она себя ведет – это неправильно.
– Тогда почему вы оба с ней…
Он не ответил. Потому что слишком остро чувствовал свою вину перед этой невинной душой. Да, они заботились о Хелен, но, выходит, недостаточно. Думали прежде всего о выживании, и упустили что-то более важное. Научили убивать, но не показали, как можно любить. Потому что и сами об этом позабыли, в Заповеднике смысл этого слова терялся, здесь главное – уцелеть вопреки всему.
Погрязнув в своих низменных потребностях, совершенно не подумали, какую моральную травму могут нанести подобные развратные забавы взрослых мужчин неокрепшей психике девочки-подростка.
– Ты меня любишь? – светло-карие глазищи смотрели на него с надеждой.
А у него от этого наивного вопроса внутри все судорогой свело. Как бы он хотел показать ей всю силу чувств, которые она в нем всколыхнула…
Но боялся напугать девочку своей страстью. И все-таки не смог соврать под этим немного наивным, но требующим полной откровенности взглядом.
– Да, Хелен, – твердо ответил. – Я тебя люблю.
Вряд ли тогда она поняла весь смысл вырванного признания. Но удовлетворенно кивнула, и уже с некоторым облегчением уткнулась носом в его куртку.
– Я тоже тебя люблю, – прерывисто зашептала девочка. – Тебя и Хайдара. Это ведь неправильно, правда? Но я ничего не могу с собой поделать. Хочу, чтобы вы оба всегда были рядом. Я… порочная?
– Глупенькая, – уже совершенно искренне рассмеялся он.
Хелен резко вскинула голову, на милом личике отразилось смешанное с обидой недоумение. Он снова бережно прижал девочку к своей груди, ощущая, как по телу приятными волнами разливается почти забытое в этом страшном месте чувство – нежность.
– Ты другая. Чистая. Светлая. Просто маленькая еще …

Никки, конечно же, не выгнали. Пожалели, тогда лютовали сильные морозы, в такие выставить человека из дома – все равно что обречь на верную смерть. Но Рич основательно вправил ей мозги. Грустно, но она совершенно не понимала, в чем ее обвиняли. Клялась, что хотела как лучше: обучить девочку женским премудростям, чтобы той было легче выжить в Заповеднике.
С тех пор девушки невзлюбили друг друга, в их маленькой компании наметился серьезный разлад. Рысь проявила характер: выпустила коготки, показывая, кто в доме хозяйка, а кого просто пустили перезимовать. Как ни странно, хоть и была старше лет на десять, Никки испугалась открытого противостояния и затаилась, явно не желая снова остаться в одиночестве.

Следующим к ним присоединился Томас, с которым они столкнулись через пару недель, возле только что приземлившегося парашюта с ценным грузом. Обычно такие встречи заканчивались кровавой потасовкой, но этот мужчина удивил их, предложив честно разделить добычу.
Рич сразу понял, что перед ним телепат. И довольно сильный. Они разговорились, Томас показался очень рассудительным и вдумчивым. К тому же опытным. Ему было под тридцать, несколько его мудрых советов насчет обустройства на острове пришлись очень кстати.
Томас привык выживать в одиночестве, и предложение присоединиться к ним встретил без особой радости. Но все-таки согласился. Причем исключительно из практических соображений – посчитал новых знакомых подходящей компанией для осуществления своих планов. А именно – сбежать с острова.
Поначалу трудно было находиться рядом с телепатом. Не очень-то приятно, когда кто-то может прочесть твои мысли. Но со временем все привыкли и воспринимали присутствие Томаса как должное. Скрытный и малоразговорчивый, он отдавал предпочтение не словам, а делу. Никки, откровенно с ним заигрывающую, отшил резко и с нескрываемым отвращением. А в первой же драке показал себя отличным бойцом, хладнокровным и расчетливым.
Как-то они вдвоем рыбачили, и Ричу удалось его немного разговорить. Томас был скуп на подробности, сказал только, что у него на Большой земле осталась семья. Они с женой очень хотели детей, но никак не получалось. После семи лет обследований и лечения, не принесшего результатов, решились на искусственное оплодотворение. Год назад у них родились девочки-близнецы.
Но недолго радовались долгожданному счастью. Томаса сдал близкий друг, с которым он опрометчиво поделился своим секретом. Его схватили прямо на улице, и мужчина понятия не имел, что стало с семьей. Перед этим у одной из девочек обнаружили проблемы со здоровьем, срочно требовались деньги на дорогостоящую операцию. Ему жизненно необходимо было поскорее вернуться к родным.
Одержимый идеей выбраться из Заповедника Томас невольно заразил своим энтузиазмом скептически настроенных Рича и Хайдара. Они стали всерьез рассматривать возможность побега.
Остров тщательно охранялся. Система слежения, установленная на спутнике, легко распознавала в окрестных водах движущиеся объекты размером больше футбольного мяча даже в темное время суток. Сигнал о нарушении поступал на ближайший патрульный корабль.
Мизерный шанс – бежать пасмурной или туманной ночью. Для этого требовалось небольшое, но быстроходное судно. Раньше на острове имелось несколько мелких портов, но в них остались только рыбацкие весельные лодки. Зато Томас, долгое время в одиночестве исследовавший побережье, обнаружил с десяток катеров, принадлежащих береговой охране. Но все они находились в негодном состоянии.

Ближе к весне к ним прибилась еще одна пара. На этот раз выбор был обусловлен тем, что парень неплохо разбирался в технике, а девушка остро реагировала на изменения погоды. К тому времени они стали понимать, что чем больше народу, тем проще выжить. Кто-то отправлялся на промыслы, остальные оставались охранять обжитый дом. Теперь появилась возможность более тщательно обследовать побережье в поисках наиболее подходящего для побега судна.
Им повезло – один из катеров совместными усилиями удалось починить, а на заброшенной военной базе они обнаружили внушительный запас горючего.
Томас сразу загорелся, готовый осуществить свою мечту в сей же момент. Еле удалось уговорить его дождаться тепла: весной, а тем более в темноте, можно легко нарваться на дрейфующую льдину.

Уже летом, когда морская вода нагрелась до вполне приемлемой температуры, они решились на побег. Дождались подходящей пасмурной ночи, да еще и девушка, которая чувствовала погоду, определила всплеск солнечной активности – был шанс, что спутник в это время испытает технические неполадки.
Небольшой катер едва вместил семерых пассажиров и канистры с запасным горючим. Конечно, эта попытка была отчаянной и практически безумной, но маячившая впереди свобода заслуживала того, чтобы рискнуть собственными жизнями.
Сначала все шло хорошо. Ориентируясь по путевому компасу, им удалось отплыть от берега на приличное расстояние. Но вскоре в глаза ударил прожектор: впереди находился патрульный корабль. Томас резко развернул катер, надеясь уйти от погони. Но их легко догнали и открыли огонь на поражение.
Как только раздались первые выстрелы, Рич громко скомандовал прыгать за борт. Дернув за собой Хелен, ушел вместе с ней глубоко под воду. Над их головами раздался мощный взрыв – видимо, задели топливный бак.
Патрульный корабль подошел ближе, в свете прожекторов на палубе можно было рассмотреть черные фигуры особистов с автоматами. Они равнодушно наблюдали за барахтающимися в воде людьми. Рич уже решил, что это конец. Но судьба сжалилась над несчастными: им сбросили два спасательных круга, закрепленных на канатах. В мегафон прозвучал приказ хвататься за них: беглецов пообещали доставить обратно на остров.
Уцелели далеко не все, Никки и парень с девушкой не успели даже выпрыгнуть из катера. Да и Хайдар был бледным, как смерть, и едва держался на плаву: пуля попала в плечо, и вода вокруг него окрасилась в багровый цвет. Позже выяснилось, что и Томасу досталось – телепат ранен в ногу.
Особого выбора у них не было. Одной рукой намертво вцепившись в круг, второй Рич обхватил ослабевшего Хайдара. Физический контакт между ними, как и обычно, вызвал неприятные ощущения, но не настолько интенсивные, чтобы их нельзя было перетерпеть. Он стиснул зубы, стараясь игнорировать сотрясающие тело электрические разряды. Руки затекли от напряжения, но разжать их – значит, потерять друга. Хорошо, хоть Хелен и Томас были в состоянии держаться сами.

Их действительно дотащили на малом ходу практически до берега. Уже светало, знакомые неприступные утесы встретили беглецов неприветливо, словно осуждая за опрометчивый поступок, стоящий некоторым из них жизни.
С трудом удалось выбраться на камни. Им в какой-то степени повезло – попался участок, где между двух отвесных скал пролегла узкая полоска пологого берега. Едва отдышавшись, Рич помог Хелен осмотреть раненых.
Томас находился в сознании, пуля застряла в икре, но он мужественно держался, не показывая спутникам своей слабости. А вот с Хайдаром дело обстояло хуже. Рана была средней тяжести, но от потери крови и долгого пребывания в прохладной соленой воде у него началась лихорадка.
Рич сам валился с ног от усталости, хотелось упасть рядом на камни и забыться тяжелым сном. Но он из последних сил взвалил находящегося в бессознательном состоянии друга на спину и, шатаясь, словно пьяный, направился в сторону покинутого дома. За ним двинулась Хелен, поддерживая хромающего Томаса.
Этот путь, наверное, был самым длинным и трудным в его жизни. Но в таких экстренных ситуациях организм человека мобилизует свои скрытые резервы. Он дотащил Хайдара до их общего дома, где при помощи Хелен извлек пулю. Хорошо, хоть Томас был в состоянии самостоятельно извлечь свою.

После операции Хайдару стало хуже. Найденные в местной больнице антибиотики не помогли, у них истек срок давности. Сильный мужчина угасал на глазах. Он что-то бормотал в бреду на своем языке, метался по кровати и постоянно звал Хелен. Девочка держалась мужественно. Заботливо ухаживала за раненым, поила и прикладывала мокрое полотенце к пылающему лбу. Но как только отходила в сторону, украдкой вытирала ладошкой непрошеные слезы.
Рич же с ума сходил от ощущения собственной беспомощности. Выход был один – найти целителя. Еще осенью они сцепились за ценный груз с огромным мужиком, у которого был яркий огонек нужного дара.
Навряд ли целитель захочет помочь, тем более в прошлую встречу они с Хайдаром его хорошенько отделали. Но Рич, словно утопающий, хватался за спасительную соломинку. Рассчитывал его уговорить, потому как больше надеяться было не на что.

Пришлось забраться на Врата Дьявола, чтобы просканировать окрестности и найти нужный огонек дара. Определив направление, Рич поспешил в нужную сторону.
Четверо мужчин и две женщины собрались у костра, вокруг витал заманчивый аромат свежезажаренного мяса. И он, еле живой, едва волочащий ноги. Его встретили враждебно, с некоторыми из присутствующих уже приходилось сталкиваться, и эти встречи отнюдь не носили дружеский характер. Но обратного пути не было.
– Я пришел просить о помощи, – обратился Рич к вставшему ему навстречу огромному небритому мужику устрашающей наружности.
Громила ответил сокрушающим ударом в челюсть. Еще обессиленный после неудачного побега и измученный поисками, Рич едва устоял на ногах. Целитель ударил второй раз, теперь уже он все-таки увернулся. И, уже не на шутку разозленный, сам кинулся на обидчика.
Наверное, громила бы просто его убил, если бы не вмешательство одного из присутствующих. Худощавый светловолосый мужчина обладал даром Медузы. Способности внушения у него были довольно слабыми, хорошо развита только одна особенность – он отлично умел успокаивать других. Выразительно посмотрит в глаза – и у человека пропадает вся агрессия.
Именно Миклош, причем не без применения дара, уговорил Эндрю помочь. Он что-то быстро и убедительно доказывал своему товарищу по-русски, Рич не понял ни слова, зато хорошо разобрал нецензурные выражения, проскальзывающие в резких и недовольных репликах целителя.
В результате непродолжительных переговоров громила, продолжая бормотать себе под нос ругательства, все-таки последовал за ним.

Целитель тогда выгнал всех из комнаты, где лежал раненый. Целый час прошел в неимоверном напряжении, от мощного выброса силы за стеной Рича выворачивало, его чрезмерная чувствительность, как обычно, играла с ним злую шутку. Но он даже не пытался оградиться, пропуская через себя чужую боль. Как мог, успокаивал побледневшую и осунувшуюся после всех пережитых волнений Хелен.
И вот целитель появился на пороге. Лицо без единой кровинки, взгляд безумный, блуждающий. Сам едва держится на ногах, а огромные ручищи мелко трясутся.
– Будет жить… – едва слышно прошептал он.
И тут же сам тяжело грохнулся на пол.

После неудавшегося побега их жизнь постепенно входила в привычную колею. Были как потери, так и новые приобретения. От них ушел Томас. Ничего не пояснив и толком не попрощавшись, просто исчез, растворившись в накрывшем остров тумане.
Зато они объединились с Миклошем, Эндрю и их компанией. Те обосновались по соседству, и было решено вести совместное хозяйство. Приоритетной стала подготовка к грядущей зиме, мужчины сосредоточились на заготовке дров, а также на ремонте и утеплении домов. Женщины же запасались теплыми вещами и съестными припасами.
В то лето Рич узнал, что такое настоящий персональный ад. Хелен все-таки выбрала себе мужчину. Только не его, а быстро поправившегося после ранения Хайдара.

Рич поморщился, отгоняя неприятные воспоминания. Если десять лет назад, будучи молодым и порывистым, он смог справиться со своей страстью, то теперь и подавно способен усмирить плотские желания. Просто не позволит себе серьезно увлечься этой девчонкой.
На данный момент от Медузы проблем гораздо больше, чем пользы. Он сон потерял, ломая голову, кому понадобилось от нее избавиться. Исследования, которые провел Док, не очень-то проливали свет на характер отравления. Получалось, что яд попал в ее организм днем, плюс-минус два часа от времени обеда. Скорее всего, с пищей или водой. Токсичное вещество Эндрю точно назвать не смог, только предположил, что оно растительного происхождения. И наверняка без вкуса и запаха.
Зато Док выдвинул одну теорию. Год назад как раз перед крупной диверсией, в результате которой был полностью уничтожен один из складов с припасами на зиму, в Долине разом подохли все собаки. Возможно, их отравили тем же ядом, что и Медузу.
Руководствуясь этой скудной информацией, Рич еще вчера пытался что-нибудь разузнать, не вызывая при этом подозрений. В столовой было довольно проблематично подсунуть яд именно Медузе. Разве что Рут, которая была на раздаче, могла незаметно плеснуть гадость прямо в ее тарелку.
Вот только зачем Рут это делать? У Рича сложилось впечатление о ней, как о девушке разумной и незлой. К тому же она казалась вполне довольной положением, которое занимала. Единственное, что приходило на ум – Рут могла увидеть в Медузе соперницу. Но эта версия была уж слишком притянутой за уши, тогда бы она сначала отравила Рысь, потому как в Долине и далеко за ее пределами все были уверены, что он спит с Хелен. Рич не развеивал этих слухов, пусть думают, что хотят.
Так что Рут можно исключить, тем более ее тайный роман с Мартином делает ревность как причину мести маловероятной. Тем более год назад, когда отравили собак, ее еще не было в Долине.
На всякий случай он все-таки расспросил Рут, мотивируя свой интерес тем, что у Медузы возникли проблемы с желудком. И выяснил, что София за обедом ела то же, что и все остальные. Скорей всего, яд добавили в графин с водой, который стоял у нее в комнате. Уже наутро после случившегося Рич отнес остатки воды на экспертизу к Доку, но тот не обнаружил следов отравы. Возможно, воду успели подменить.
Разговор с самой Медузой тоже ничего не дал, она только подтвердила, что пила из графина. Дом Хозяина Долины специально не охранялся, так что каждый мог незаметно проникнуть в ее комнату, когда девушка уходила обедать.
Чтобы докопаться до истины, нужно понять, у кого была веская причина попытаться отправить ее на тот свет. Все-таки Рич склонялся к мысли, что дело именно в мощном даре девушки. Ее присутствие значительно усиливало его позиции в Заповеднике, а этого опасались многие.
Лысый запросто мог отомстить за то, что Рич так нагло забрал его добычу, такая подлость вполне в стиле этого мерзкого слизняка. Или же пленницу велел устранить Фантом, которому столь сильная Медуза может составить серьезную конкуренцию. И даже Шейха не стоило сбрасывать со счетов, жизнь показала, насколько агрессивно может повести себя бывший друг, когда дело касается власти.
Самое неприятное, что эта попытка отравления тесно связана с другими событиями, происходящими в Долине: с участившимися в последние годы диверсиями и убийством Миклоша. Рич сходил с ума, подозревая всех и вся. А ведь те, кто был рядом, многократно доказали свою верность. Он даже не мог представить, какая причина заставила кого-то из них пойти на предательство.
Враг особо коварен, раз смог так долго и искусно маскироваться. Главный вопрос – почему? Он многократно перебирал в памяти каждого из членов своей команды, и никого не мог представить в роли засланного диверсанта.
Линда. Эта волевая женщина способна на многое. Темное прошлое говорило не в ее пользу. Она обладала способностями, противоположными Зеркалу. Если Рич мог отразить чужую энергию, то она ее поглощала. Словно черная дыра. Линда абсолютно невосприимчива к чужой силе. Рич ее не чувствовал. На Большой земле она – идеальное средство для маскировки от приборов и ищеек Особого подразделения. В Заповеднике – тоже очень важный дар, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности.
Еще в детстве она случайно привлекла внимание Князя, самого опасного преступника всех времен и народов. Пытаясь что-то ей внушить, этот страшный человек неожиданно понял, что девочка совершенно не восприимчива к его дару.
Заинтересовавшись данным феноменом, Князь забрал ее от родителей и стал с ней экспериментировать. Надо признать, что наставник он отменный, в том, что касалось знаний об особенностях силы проклятых, ему не было равных. Вместе со своим братом Мстиславом они научили Линду не только закрываться самой, но и делать неуязвимыми тех, кто с ней рядом.
В пятнадцатилетнем возрасте она стала личным щитом Князя. Постоянно находилась с ним рядом, прикрывала от возможных провокаций со стороны других одаренных.
Князь баловал девочку дорогими подарками, сулил красивую безбедную жизнь. Быстро привыкнув к роскоши, Линда смотрела на своего благодетеля как на бога.
Розовые очки спали в тот момент, когда Князь учинил прогремевшую на весь мир кровавую расправу – уничтожил одного влиятельного бизнесмена вместе со всей семьей и многочисленной охраной. Ужаснувшись его жестокости, Линда сбежала. Благо, за время праздной жизни некоторый капитал удалось скопить.
Потом она жила в постоянном страхе – Князь не прощал предателей. От него по собственной воле не уходили. Вздохнула с облегчением, когда стало известно о его гибели. И несколько лет жила в относительном спокойствии.
Попалась она случайно. На оставшиеся после щедрот Князя деньги ей удалось открыть прибыльный строительный бизнес. Вот только ее компаньонка оказалась супругой одного из шишек Особого подразделения. Влиятельный муж помог жене прибрать компанию к рукам: Линду схватили как одаренную и приговорили к выселению в Заповедник. Даже никаких тестов не проводили.
Как ни странно, ее случай был не таким уж и редким. Особое подразделение имело широкие полномочия, а, как известно, неограниченная власть развращает. Некоторые его сотрудники за определенную мзду стали негласно помогать нуждающимся в определенного рода услугах, а именно – избавлять от нежелательных конкурентов или соперников. Так что в Заповедник попало достаточно лишних, просто неугодных кому-то людей, никакого отношения к проклятым не имеющих. А вот с Линдой, по странному стечению обстоятельств, попали в точку.
Не в ее пользу говорило и то, что она лучше всех знает обстановку в Долине, а диверсии случаются в особо важных местах и в самое подходящее время. Могла ли она цинично разрушать то, что сама же и строила годами? Убить того, кого любила? Но, возможно, Миклош погиб случайно. Понял, кем является его женщина, пытался остановить. Между ними произошла потасовка, и в результате он сорвался со скалы. Нет, все равно не верится, что Линда на такое способна.
Более вероятный кандидат на роль предателя – Энджел. Этот любитель женщин и острых ощущений в прошлом был боевиком, служил в подразделении внутренних войск, специализирующемся на силовом разрешении конфликтов. Он помешан на риске, специально нарывается на неприятности, только бы ощутить выброс адреналина в крови. И вполне мог вести все это время двойную игру. Но, с другой стороны, Ангел много раз доказывал свою преданность в схватках, однажды даже спас Ричу жизнь.
Томас. Замкнутый и осторожный. Взвешивающий каждое слово. Каждый шаг. Держащий под жестким контролем свои эмоции. Вполне способный мастерски затаиться, чтобы его никто не заподозрил. После неудачного побега с острова он ушел от них, его не было целое лето. А зимой вернулся. Никто не спрашивал, где он был, просто приняли обратно. И тоже к нему не было никаких нареканий. Рич считал Томаса своим единомышленником и правой рукой, телепат всегда самоотверженно защищал Долину и усердно ратовал за процветание их совместного детища.
Рысь. Как-то с трудом представляется, что Хелен осторожно подсыпает яд. В порыве агрессии запустить вилкой между глаз на виду у всех – это в ее стиле. Ну а если Шейх прав, если действительно она служит Фантому…
Вспомнить хотя бы ее привычку постоянно отлучаться. Это началось давно, еще у Хайдара, помнится, сдавали нервы, когда его женщина где-то гуляла в одиночестве, как дикая кошка, сама по себе. А для Хелен такие прогулки стали жизненно необходимыми. И лишать ее их – все равно что запрещать дышать воздухом. А что, если во время них девушка получала от кого-то определенные задания?
Нет, слишком хорошо он помнил, какой она была десять лет назад, и не мог поверить, что та искренняя рыжая девочка превратилась в коварную предательницу.
Док. Об отравлении Рич знал только с его слов. Может, у Медузы было какое-нибудь неопасное для жизни недомогание, а Эндрю придумал целую историю? Только вот зачем ему это? Ни одной более-менее достоверной версии на ум не приходило. Ну не мстит же целитель только за то, что Хозяин решительно настроен против его запоев. Да это просто смешно. Разве что хочет кого-то очернить, чтобы отвести подозрения от себя…
Вряд ли удастся вычислить вредителя при помощи одних лишь логических рассуждений. Остается только наблюдать. Хотя скорей всего, предатель после неудачной попытки отравления затаится, чтобы себя не выдать. Хорошо бы его спровоцировать, заставить проявить себя, чтобы вывести на чистую воду. И наживка имеется подходящая – Медуза.
Постоянно нянчиться с ней он не может, у него и своих дел полно. Поэтому Рич решился на рискованный шаг – позволить ей передвигаться по Долине без маски. Если покушение повторится, у нее должен быть шанс себя защитить.

Этим же вечером он дал распоряжение Томасу прослушать мысли Мари. А Энджелу велел наведаться в Изголовье и по возможности скрытно выяснить, как ей удалось сбежать. Причем ни один из них не знал о поручении, данном другому.
Затем велел двум местным плотникам заняться починкой прохудившейся крыши соседнего здания, жители которого давно жаловались, что во время сильных дождей их заливает. При этом одному из мужчин, тому, что посообразительнее, поручил глаз не спускать с дома Хозяина. Вряд ли это защитит Медузу, зато нежелательные свидетели отпугнут убийцу.

На следующее утро София встретила его, возлежа на кровати в соблазнительной позе, одетая лишь в футболку, едва прикрывающую бедра и выгодно очерчивающую красивой формы грудь. Еще немного бледная после отравления, но от этого не менее привлекательная.
Ну прямо кроткая наложница, всегда готовая выполнить любое пожелание своего господина. И только блестевший в глазах лукавый огонек говорил о том, что девушка отлично помнит свою вчерашнюю победу и в дальнейшем намерена бессовестно пользоваться его слабостью.
Стараясь игнорировать выставленные напоказ заманчивые изгибы, Рич сухо проинструктировал пленницу, как себя вести – кушать только в столовой, с собой оттуда еду не брать. Пить исключительно из графина в своей комнате. Милостиво разрешил гулять, но только возле дома. Еще раз строго-настрого предупредил насчет применения дара.
Она лишь утвердительно кивала, словно фарфоровый китайский болванчик, соглашаясь со всеми его требованиями. Странно было видеть ее такой послушной, Рич напрягся, в любой момент ожидая подвоха. Но нет, девушка оставалась очень сдержанной, играя одной ей известную роль. И все-таки не смогла скрыть радости, снова услышав подтверждение, что можно больше не носить маску.

Рич вышел от нее, ощущая на сердце непонятную тяжесть. И никак не мог понять, что его больше волнует – безопасность пленницы или же томный, с поволокой, взгляд, которым она теперь на него бесстыдно смотрела.
Но затем он с головой погрузился в дела, которыми пренебрег вчера. Медузу снова увидел уже в столовой. Рядом с ней сидел Док. Причем оба явно чувствовали себя совершенно комфортно.
Усевшись за свой столик, Рич рассеяно слушал обедающую вместе с ним Линду и нет-нет, да и поглядывал в сторону этой парочки новоявленных закадычных друзей. С некоторым раздражением отмечая, что они ведут себя, словно старые знакомые, предающиеся приятным совместным воспоминаниям. О чем-то увлеченно беседуют, запальчиво перебивая друг друга, иногда смеются.
Эту неприступную гордячку словно подменили, ему понравилось наблюдать, как Медуза улыбается – искренне, по-настоящему. Улыбка придавала ей мягкости и женственности. Рич еще не видел ее настолько расслабленной и открытой. С виду совершенно обычная девушка, непринужденно болтающая с мужчиной, немного флиртующая и явно получающая неподдельное удовольствие от общения.
В голову пришла шальная мысль, что если бы они встретились не здесь, а на Большой земле, он бы обязательно попытался ее очаровать. Пригласил бы на свидание. Сначала сводил в кино, на какую-нибудь романтическую комедию. Пользуясь мягким полумраком зрительного зала, ненавязчиво завладел бы ее ладошкой, переплетая их пальцы. Потом – в маленькую кафешку, расположенную на берегу реки, где они ели бы пиццу и непринужденно болтали ни о чем и обо всем. Он бы изо всех сил старался развеселить свою спутницу, рассказывал всякие веселые небылицы, жадно впитывая каждую эмоцию, промелькнувшую на ее лице. Затем они гуляли бы в темном парке, катались на аттракционах. Спасая от ночной прохлады, он накинул бы ей на плечи свой пиджак. Воспользовавшись моментом, притянул бы поближе и поцеловал. Сначала осторожно, исследуя, пробуя на вкус, а потом все более жарко и страстно. И уже не отпустил бы. Может быть, пригласил ее к себе. Или сам напросился к ней на чашечку кофе. И остался до утра…
Этот совершенно банальный сценарий казался таким заманчивым именно своей невозможностью. Подобного у них не будет. Никогда. Все это у них украли. Лишили простых человеческих радостей. Не оставили ничего чистого и светлого, разве что те извращенные фантазии, которыми она с ним поделилась. А ведь Медуза этого еще до конца не осознает…
Он заставил себя отвернуться. Размечтался, прямо как мальчишка. Отогнав неуместные фантазии, сосредоточился на словах Линды, привычно погружаясь в бесконечные хозяйственные проблемы.
Вскоре в столовой появилась Мари в компании еще одной девушки. И направилась прямо к столику, где обедала Медуза. Рич с интересом наблюдал, как при виде нее София сразу же утратила всю свою непринужденность. Улыбка погасла, во взгляде появилась холодная настороженность. Он готов был поспорить, что эта Мари ей очень не нравится. И хотелось бы знать, почему. А еще больше – что заставляет Медузу за нее заступаться.
– Рич, ты вообще о чем думаешь? – привлекла его внимание Линда. – В последние дни тебя словно подменили. Что-то случилось?
– Устал просто, – нехотя отмахнулся он. – Так о чем это мы?
Линда смотрела на него недоверчиво, с явной тревогой. Слишком хорошо она его знала. Но настаивать не стала, снова заговорила о необходимости сократить расход электроэнергии.
– Ричард, – внезапно услышал он у себя за спиной.
Голос у Медузы был глубокий, мелодичный, такой хотелось слушать бесконечно. А то, как она произнесла его имя, интимно, словно оно что-то для нее значило, и вовсе заставило на мгновение задержать дыхание.
Рич медленно обернулся и посмотрел на нее снизу вверх. В данный момент она напомнила ему змею – движения осторожные, вкрадчивые, магнетический взгляд с хитринкой. Гипнотизирующая жертву, готовая в любой момент совершить стремительный бросок, впиться острыми зубками и впрыснуть смертоносный яд.
И в то же время невероятно обольстительная. Статная, с очень женственной фигурой, мягкий овал лица выгодно подчеркнут высоко собранными волосами, заплетенными в тугую косу. Как же его раздражала эта прическа, хотелось сорвать к черту резинку, пропустить между пальцами тяжелые густые пряди…
– Эндрю, Мари и другие вечером собираются на побережье, искупаться, – голосок нежный, ну прямо ангельский, усиленный притворно невинным взглядом из-под густых ресниц. – Меня тоже пригласили. Ты разрешишь мне пойти вместе с ними?
На несколько мгновений воцарилось молчание: Рич просто обалдел от такой наглости. Он тут с ума сходит, переживает, как бы с ней чего не случилось, а она, видите ли, развлекаться надумала? Или решила сбежать, воспользовавшись удобным моментом?
– Может, и ты составишь нам компанию? – уже не так уверенно предложила Медуза.
– Нет, – холодно отрезал он. – У меня есть дела поважнее, а тебе запрещено покидать пределы Долины.
Девушка хотела что-то сказать, но передумала и лишь обиженно поджала губы. Демонстративно резко развернулась и поплыла прочь, гордо вскинув голову.
Злится на него. Ну и пусть, в конце концов, она не на курорте, чтобы он обеспечивал ей развлечения и водные процедуры.
Рич излишне резко швырнул на стол вилку: аппетит совершенно пропал.

После обеда у него опять была куча дел. Подготовка к зиме, распределение дозоров, проблемы с обеспечением электроэнергией. Еще этот праздник, Рич уже много раз пожалел, что согласился на предложение Томаса: не время сейчас расслабляться. Но жители Долины уже активно обсуждали предстоящее событие, у него духу не хватило лишать людей обещанных развлечений.
Тренировка сегодня тоже выдалась напряженной. Пришлось изрядно попотеть, чтобы победить Рысь, которую намеренно выбрал себе для спарринга. Девушка все еще злилась, что он заставил ее работать в столовой, и дралась с особой ожесточенностью. С другой стороны, они с Хелен здорово выпустили пар: что ни говори, а серьезный противник в ближнем бое – отличный способ измотать себя физически, настолько, чтобы вышибить из головы все дурные мысли.
Домой он возвращался, когда над Долиной уже сгустились сумерки, уставший и совершенно разбитый после трудного дня. Вечер выдался на редкость тихим и теплым, располагающим к отдыху и неспешным прогулкам. Ясное небо радовало живописной россыпью звезд, но ему было не до любования природой – хотелось поскорее завалиться спать, по возможности никого не встретив на пути к вожделенной кровати.
Но не тут то было – еще издали Рич услышал знакомые голоса и смех. Медуза и Мишель стояли возле дома и оживленно разговаривали по-французски.
Кто бы сомневался, нахалка все-таки нарушила запрет. Этот мальчик был слишком ему дорог. Стал той отдушиной, которой так не хватало в этом чертовом месте. Ричу нравилось наблюдать, как он растет, из замкнутого, неуклюжего и перепуганного пацаненка превращаясь в складного, уверенного в себе юношу. Он воспитывал Мишеля в строгости, и в то же время не отказывал себе в удовольствии иногда просто побаловать ребенка. А порой давал сложные и важные поручения, развивая у парня чувство ответственности.
Привязанность к мальчику делала его уязвимым. Конечно, Медуза безошибочно определила это слабое место и теперь бессовестно пользуется столь важным знанием в своих целях.
Завидев его, эти двое резко прервали милую беседу. Словно застигнутые врасплох заговорщики. А он уже чувствовал, что скопившееся за день раздражение никуда не делось, и вот-вот вырвется наружу.
– Мишель, как насчет партии в шахматы? – предложил, собрав последние остатки самообладания.
Глаза мальчика тут же радостно загорелись, заставляя почувствовать себя неловко: ведет себя как обиженный ребенок в песочнице, любимую игрушку которого взяла поиграться чужая девочка.
– Иди, расставляй фигуры, – уже мягко велел Рич. – Я поднимусь через десять минут.
Мальчик поспешно взбежал по лестнице, но у двери обернулся:
– Может, София посмотрит, как мы играем?
– Нет, – излишне резко возразил Рич и, тут же снова взяв себя в руки, заговорил более спокойно: – Она еще недостаточно здорова, Док прописал ей покой и долгий сон.
Медуза, смерив его полным презрения взглядом, тоже направилась в дом. Поддавшись какому-то безотчетному порыву, он рванул за ней. Не дал громко захлопнуть дверь прямо у себя перед носом.
Щелкнул выключателем, и тусклый свет залил помещение. Медуза демонстративно стояла к нему спиной, всем своим видом показывая, что не хочет его видеть. Но ему наплевать на ее желания, внутри клокотала ярость, требующая немедленного выхода.
– Я приказал тебе не приближаться к мальчику? – раздраженно бросил ей в спину.
– Почему? – резко развернулась она. – Что такого я ему сделаю? Съем? Научу плохому? Или он тебе как сын, и… Такой взрослый мужик – и банальная ревность?
Рич даже не пытался прервать гневную тираду, просто прислонился спиной к косяку и скрестил руки на груди. Смотрел, как она вызывающе уперла руки в бока, и как яростно полыхают темные глаза. А ведь Медуза действительно так думает… И в чем-то права. Только у нее одна правда, а у него – совсем другая.
– Я тебе недостаточно ясно объяснил вчера? – вкрадчиво поинтересовался, когда девушка, наконец, на мгновение примолкла. – Или ты с первого раза не понимаешь?
– Кем ты себя возомнил? – праведное негодование вспыхнуло с новой силой. – Местным царьком? Думаешь, все должны плясать под твою дудку? Я ведь волную тебя, как женщина, и это тебя злит? Да ты просто трус! Боишься дать волю своим чувствам! Поэтому ты постоянно пытаешься меня унизить? А может, тебя это заводит? Так в чем твоя проблема?
– Главная моя проблема – это пленница, которая не хочет знать свое место, – процедил сквозь зубы Рич, уже с трудом подавляя жгучее желание заткнуть ей рот. – И придумывает себе то, чего на самом деле нет.
– Значит, вот так? Нет? – усомнилась она, в низком голосе явственно проступили дерзкие, дразнящие нотки. – Кого ты хочешь обмануть – меня или себя? Может, проверим? Посмотрим еще что-нибудь не менее увлекательное?
Он почувствовал, как в темном взгляде завибрировала сила, проецируя на него очередное видение. На этот раз Рич даже не стал смотреть, что именно она хотела ему показать. Твердо намеренный отбить у нее всякое желание его дразнить, он сосредоточился, отразив поток энергии, возвращая владелице. И пока она приходила в себя, схватил лежащий среди ее вещей ремень, резко развернул девушку, одновременно выворачивая руки за спину и крепко стягивая запястья.
Пока она извивалась, тщетно пытаясь высвободиться, потянулся за висящим на спинке кровати полотенцем, завязал ей глаза.
– Что ты делаешь? – попыталась развернуться она.
Но он не дал, грубо впечатал ее в стену. Намотал на руку эту чертову, извивающуюся словно гадюка косу, потянул, заставляя откинуть голову назад. Тихо выругался сквозь зубы, когда девушка таки извернулась и ощутимо двинула ботинком по его щиколотке. Вот же неугомонная!
Собрав всю силу воли, выждал, пока Медузе надоест брыкаться.
– Что делаю? Реализую твои сексуальные фантазии. Ты разве не этого хотела? – хладнокровно объяснил свои действия.
– Идиот! Садист!
– Не ори, – резко приказал, еще сильнее оттягивая за волосы. – А то придется заткнуть твой неугомонный ротик кляпом.
– Не надо, – уже жалобно простонала она.
Неужели так быстро сдалась? Или пытается притупить его бдительность? По-прежнему крепко удерживая ее и прижимая к стене, он оттянул вырез футболки. Прижался губами к изгибу шеи. Какая же все-таки нежная у нее кожа, горячая. Очень приятная на вкус, немного терпкая, дурманящая.
Медуза совсем притихла, наступившую тишину прерывало лишь ее учащенное дыхание. Он и сам с трудом себя сдерживал. Тело совершенно не хотело внимать доводам разума, вполне естественно реагируя на такой тесный контакт с женскими прелестями. А Рич точно не собирался давать волю своим плотским желаниям.
Хотя… кое-что можно себе позволить. Не удержавшись от искушения, он неспешно скользнул губами ниже, жадно исследуя впадинку над ключицей, перемещаясь к обнажившемуся плечику, наслаждаясь острыми, волнительными ощущениями. Ловя себя на мысли, что безумно хочет ласкать ее долго, мучительно, до изнеможения. Срывая с приоткрытых губ свое имя, звучащее хрипло, растянуто, с таким же потаенным смыслом, как и днем в столовой.
Но, к сожалению, не мог позволить себе такой роскоши. Вместо этого сжал челюсти, намеренно ощутимо прикусывая зубами кожу на плече.
– Больно! – отчаянно дернулась она, снова пытаясь вырваться из его железной хватки.
Но не тут-то было.
– А ты как думала, милая? За свои поступки нужно отвечать, – и, так и не дождавшись ответа, с издевкой поинтересовался: – Так что, продолжим наши игры?
– Нет, – резко выдохнула она.
Вроде именно этого и добивался, так откуда тогда внутри этот горький привкус разочарования? С сожалением отступив на шаг, освободил ее руки. София тут же резко повернулась, срывая повязку. Она была необычайно хороша в гневе: прическа растрепалась, щечки окрасились румянцем, искры из потемневших глазищ так и сыплются. А огонек дара полыхает, могучий и яркий, словно хищный цветок.
Медуза балансировала на грани, готовая обрушить на него всю свою мощь. Рич сосредоточился, чтобы отразить удар, но она таки сдержалась, резко отвернулась, пытаясь унять вспышку ярости.
А он, затаив дыхание, наблюдал, как огонек дара стал постепенно уменьшаться. Словно цветок, складывающий к вечеру свои лепестки, обращаясь в красивый бутон. А потом и вовсе сжался до привычной маленькой искорки. Следовало признать, у нее отменная выдержка.
– Извращенец чертов, – тяжело, с ненавистью прошептала она, поправляя волосы и натягивая на плечо стянутую им футболку.
– На том и порешим, – уже совершенно спокойно согласился Рич. – И учти, в следующий раз, когда тебе придет в голову меня дразнить, я уже так просто не отпущу.

Выйдя из дома, он в первую очередь обвел взглядом окрестности. Из-за ближайших кустов материализовалась неслышная тень: вернулся Энджел. Рич почувствовал его присутствие еще в комнате у Медузы, но в самый неподходящий момент, когда уже не было возможности остановиться.
И вот теперь на лице парня, отличающегося отменным слухом, расплылась издевательская улыбочка.
– Какого черта ты подслушиваешь? – раздраженно поинтересовался.
– Вы так кричали, что трудно было не услышать, – нагло ухмыльнулся Ангел ему в лицо.
Рич ответил ему тяжелым взглядом, заставившим заткнуться этого любителя непристойных острот.
– Что тебе удалось разузнать?
– Лысый, конечно, жутко негодует, что одна из его девок сбежала. Но мне его возмущение показалось слишком наигранным. Хотя я расспрашивал других – вроде все складно выходит. Действительно, той ночью многие перебрали, так что никто бы ничего не заметил.
Томас уже успел доложить – Мари думает только о том, перед кем из местных мужиков выгоднее раздвинуть ноги. И что его уже тошнит от ее гадких мыслишек.
– Не похожа она на засланного Лысым казачка, слишком глупая, – задумчиво проговорил Рич. – Или же мастерски прикидывается дурочкой.
– Кстати, Лысый очень беспокоится, помнишь ли ты про свое обещание. Просил передать, что бой планируется ровно через неделю за два часа до захода солнца.
Напоминание о предстоящем бое еще больше испортило настроение. Интуиция подсказывала, что за Медузу еще придется заплатить непомерную цену.
– Слушай, а зачем тебе эта лесопилка? – пытливо прищурился Ангел. – Ведь дело не только в ней? Я слышал, что где-то в том районе есть вход в подземный бункер, там раньше была какая-то засекреченная лаборатория.
– Где ты такое слышал? – насторожился Рич.
– Один мужик болтал. Это было еще до того, как я попал в Долину. Он потом погиб. Так что, я прав?
– Поменьше распространяйся об этом, – Рич не стал подтверждать или отрицать эту версию. – Нам лесопилка точно не помешает. А там посмотрим.
Энджел кивнул. Между ними повисло молчание.
– Переспал бы ты с Медузой, что ли, – вдруг совершенно не в тему посоветовал Ангел. – Глядишь, она бы и посговорчивее стала. Или давай я?
В голове тут же мелькнула картинка – София, стонущая в объятиях искушенного в любовных делах красавчика. И это ему совершенно не понравилось.
– Держись от нее подальше, – зло процедил Рич. – Еще не хватало, чтобы Медуза тебя загипнотизировала.
– О, я смотрю, она тебя конкретно зацепила, – цинично хохотнул Ангел.
Рич сделал вид, что не услышал последней фразы.
– У меня к тебе поручение – проследи за Мари, – велел он. – Поухаживай за ней, попытайся разговорить. Особенно важно узнать все, что касается Медузы. Сдается мне, эта Мари не просто так у нас появилась.
– Мне она тоже не понравилась, – без особого энтузиазма отозвался Ангел. – Стремная девка. Скользкая, не люблю таких. Но чего не сделаешь ради процветания Долины…
– Хватит болтать, делом займись, – резко оборвал Рич. И не удержался, спросил: – Есть закурить?
Ангел вытащил из кармана пачку и предупредительно щелкнул зажигалкой. Понимающе подмигнув на прощание, бесшумно исчез.
Рич с наслаждением затянулся. И попытался понять, что его больше всего встревожило в разговоре с Энджелом. Но мысли упорно возвращались к Медузе. Вспомнилось, как она учащенно дышала, прижатая им к стене, ее запах, раскрасневшиеся щечки…
Ситуация явно выходила из-под контроля, причем по всем фронтам. Что очень ему не нравилось. Рич с раздражением затушил так и недокуренную сигарету. И стал быстро подниматься по лестнице: нехорошо заставлять Мишеля ждать.

---

Спасибо Инге dasik за содействие в редактировании главы.
ФОРУМ