Глава 20. Часть 2.Маленький сказочный момент.

Слушаем Саундтрек

В Скалистые горы пришло Рождество. Безбрежный белый океан, хрустящий под ногами, колючий острый свет звездных глаз неба, обжигающий воздух, которым дышать не надышаться. Колдовство ранних сумерек, забирающих улицы в свой вязкий плен. И только на Рождество душа открыта для полета, а проникающий в нее яркий солнечный свет приносит умиротворение и радость. Все вокруг затаилось в ожидании ночи чудес.

МакКартни остались у меня, наполнив тихий обычно дом смехом и беззаботностью. Каждый уголок был украшен совместными усилиями взрослых и детей, которых так охватило рождественское настроение, что они буквально дрались за игрушки и мишуру. В конце концов пришлось перераспределить остальные обязанности, дабы мое жилище осталось целым и невредимым.

За елкой отправились доблестные мужчины, вооруженные топором, санями и фейерверками, значение которых я не решалась спросить. Самодовольная физиономия Эммета дала все необходимые ответы. Эдвард лишь ласково улыбнулся мне на прощание - ни касаний, ни слов. Взгляд скользящий, не позволяющий его понять – и от этого было ужасно обидно и больно. Я заставила себя скромно улыбнуться и отпустить его. Он же ненадолго. И Эммет с ним.

Арина, как отчаянная спортсменка, сперва возжелала отправиться с папой, но он придумал для нее другое занятие: слепить вместе с братом самого веселого снеговика, и тогда Санта-Клаус уж точно не пролетит мимо. Дети загорелись этой идеей и тут же приступили к ее осуществлению. Перерывы на снежные игры и сладкие вафли разрешались.

Я и Роуз хозяйничали на кухне, перемешивая тесто и ведя задушевную беседу. Подруга делись последними новостями, при этом аккуратно пытаясь узнать про мои отношения с Эдвардом. Да я и сама хотела бы все понять.

Его действия и слова порой давали мне надежду, что наша дружба может стать чем-то бОльшим, но в следующую секунду все переворачивалось, и он снова отдалялся от меня. Я запуталась. Он, видимо, тоже. Но не об этом стоило сейчас думать. Болезнь Эдварда прогрессировала, а у меня о ней были лишь догадки. Время играло против нас. Я боялась, что все очень серьезно, и промедление может обернуться катастрофой. Этого я не переживу.

Розали, мягко говоря, удивилась, узнав, что Эдвард болен.

- Он нам ничего такого не говорил. Да и нет таких явных признаков, - размышляла она, вытирая рукой перепачканное мукой лицо, выражение которого стало задумчивым. - Я, конечно, замечала за ним кое-какие странности, но считала, что каждый человек имеет право на своих тараканов.

- Не удивительно - он очень замкнут… в этом плане. Я пыталась вывести его на разговор, но… все безрезультатно. А не видно, потому что приступы происходят не так часто, и в основном я успеваю их перехватить, - пояснила я, устало опуская руки на столешницу.

- Боже, это же тяжело. Как ты после всего остаешься в сознании? Ты очень мужественная и очень сильно его любишь, - с чувством произнесла Розали, пытаясь поймать мой взгляд.

- Каждый раз, когда я думаю о нем, мое сердце радостно сжимается. Когда вижу его глаза, теряю почву под ногами, а его голос останавливает мое дыхание, - призналась я, сжимая холодные края стола.

- Да, это видно, и чувство будет расти. А Эдвард? Кажется, он неравнодушен к тебе? - продолжала подруга, поправляю непослушную прядь волос.

- Не знаю, - тихо прошептала я. - У меня такое ощущение, что один его шаг вперед оборачивается для нас двумя шагами назад, - огорченно вздохнула я, вытирая руки кухонным полотенцем.

- Не отчаивайся, милая. Он колеблется, но… в конечном итоге примет верное решение, - успокаивала Розали, касаясь моего плеча чистой рукой.

Я накрыла ее ладонь своей, благодаря за поддержку и понимание. Лишь сейчас я поняла, как же мне нужно было с кем-то поговорить. Держать все в себе эмоции очень сложно и тяжело. Я и не замечала, что с появлением шумного семейства МакКартни стала легче дышать.

- Белла, поверь, то, что я чувствовала вчера на подходе к дому, могло растопить ледники Антарктиды, - Розали активно обмахивала свое лицо испачканными руками.

- Хм. Извини, это ты меня ощущала, - грустно улыбнулась я, замечая пару крупинок муки на носу подруги.

- Тебя? Беллз, очнись, Эдвард так же пылает, как и ты, но… его что-то сдерживает, - заявила она, снова над чем-то задумываясь.

- Сдерживает? Но что? Может, это как-то связано с его болезнью или событиями прошлого?– предположила я, пожимая плечами.

- Возможно. Если болезнь серьезная, то это может быть причиной. Хотя мотивы могут быть разные - мы же не знаем, что творится в его голове, - и Роуз притихла, покусывая губы.

Я пялилась в пространство, обдумывая слова подруги. Она считает, что я небезразлична Эдварду, что чувства так же овладели и его сердцем, но он не пускает их на волю. Что-то ему мешает. Понять бы что? Если бы он признался, вместе мы бы во всем разобрались и нашли решение, подходящее для обоих. Если, конечно, причина не во мне…

Эдвард продолжал посылать противоречивые сигналы, которые были слишком сложными, чтобы я могла их расшифровать. И лишь надеялась и ждала, но Роуз уверяла меня, что я жду ненапрасно. Мне хотелось ей поверить. Очень хотелось…

Мои чувства могут быть взаимны… Меня убило количество радости, пробежавшее по моим венам от этой мысли. Сердце с бешеным волнением разгоняло кровь по венам. Я, как школьница, залилась краской от корней волос до кончиков пальцев и чувствовала себя так, словно через секунду выскочу из кожи. Если есть хоть одна миллионная шанса, что это правда, я готова зубами рыть землю, быть самой терпеливой и нежной. Готова на любые лишения и испытания. Только бы иметь шанс…

- Эдвард знает о тебе? – осторожно спросила Роуз, вытаскивая меня из пучины размышлений.

- Нет, и пусть так и будет, - решительно ответила я, сжимая руку подруги. - Просто, я не уверена касательно его реакции на мой… дар, - неуверенно призналась я, переводя взгляд на подругу. Я знала, что она поймет мой страх, как никто другой.

- Я понимаю, - вздохнула Роуз, одаряя меня мягкой улыбкой. Ее глаза излучали любовь, понимание, сочувствие и что-то еще.

Роуз заметила мой изучающий взгляд и отвела глаза в сторону.

- Рози? – обратилась я, пытаясь привлечь внимание подруги.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? – произнесла я, интуитивно чувствуя, что вопрос задан, верно.

Подруга пожевала нижнюю губу, как бы решая для себя что-то, и устремила на меня глаза цвета топленого шоколада.

- Я не знаю, должна ли говорить тебе это… - замялась она, сжимая руки в замок.

Я молчала, надеясь, что Розали все же закончит свою мысль…

Миссис МакКартни набрала полную грудь воздуха и присела на рядом стоящий стул.

- Эдвард знает, что я эмпат, - прошептала она, виновно опуская глаза.

- Тааак… И что? – в недоумении переспросила я.

- Ты пойми мои слова правильно. Мы отлично ладим, но… Эдвард не совсем понимает природу этого дара. Он… просил меня не использовать эмпатию при нем или как-либо в его сторону, - выдавила подруга, заламывая пальцы обеих рук.

Это был удар под дых. Легкие разом лишились всего запаса воздуха – горло стало жечь, а глаза резала соленая влага.

- Милая, не делай поспешных выводов, - умоляла меня Розали, молитвенно сложа руки перед собой.

- Я не могу ручаться, как он отреагирует на эту новость из твоих уст, и… - мягкий голос подруги взывал к моему сердцу и здравому рассудку, которые сейчас были как будто слегка контуженные.

- … с тобой он совершенно другой, - продолжала подруга, усаживая меня на соседний стул.

- Даже его энергетика становится иной, более яркой, пронизывающей, - щебетала она, не замечая моей отрешенности.

После пересказывания слов Эдварда я слушала ее в полуха, стараясь переварить только что полученную информацию и принять правильное решение. В принципе, я была готова к такому повороту событий. И очень жаль, что худшие опасения все-таки оправдываются, да еще и так стремительно быстро. Но... нужно уметь принимать правду, какой бы она не была.

Я подняла глаза к потолку и усиленно поморгала, подавляя подступающие слезы, и выпрямила спину, словно это не в меня только что забили топор. Собрала всю волю в кулак, игнорируя ноющее сердце и страдающую душу.

Нужно правильно расставлять приоритеты. На первом месте – здоровье и благополучие Эдварда Каллена, на втором – его счастье, а отношение к сверхспособностям, как у меня и Роуз, вообще может не попасть в этот список.

Беллз, держись!

Да-да, я это и делаю - держусь за остатки гордости и самообладания.

Я рада, что эти качества все же проявили себя.

А ты и тут не может без колкостей?

Я серьезно, Беллз. Будь сильнее.

Прислушиваясь к внутреннему голосу, я закрыла свои чувства и боль в большой кованый сундук, а ключ от него выбросила в бездну.

- Роуз, мне главное, чтобы он был счастлив… и здоров, - проговорила я чуть более громким голосом, проглатывая горечь правды.

- Понимаю, Беллз, понимаю. Но я чувствую, что он и ты…

- Не надо, Роуз, - попросилая, устремляя на подругу умоляющий взгляд. - Первостепенно сейчас узнать все о его недуге и помочь… по возможности, - продолжала я, глотая тяжелый ком в горле.

Я отказывалась знать о его чувствах ко мне. Боялась… и одновременно хотела. Его действия и слова не давали однозначного ответа, запутывая меня еще больше. Находясь… в таком подвешенном состоянии, нервы натягивались до предела, а чувства сводили с ума, разжигая невообразимый пылающий костер, но я пока не желала терять это мучительно-сладкое предвкушение, томительно-тянущее ожидание, такой водоворот ощущений и эмоций.

Попросту говоря, я боялась оборвать ту хрупкую нить, что пролегла между нами. Она была тонка и прозрачна, словно паутина, и малейшее резкое дуновение растворит ее в воздухе, превратит в воспоминания. Я понимала, что страх мешает начать жить так, как я того хочу. Но после откровений Роуз чувства смешались, и разбирать этот узел сейчас я не собиралась. Это может подождать. Или решится само собой. Ведь такое тоже может быть?

- Ок. Как скажешь, - покорно согласилась Роуз, поглаживая мои волосы.

Через пару часов мужчины вернулись с шикарной пышной елью, которую они еле втащили в дом. Их довольные раскрасневшиеся физиономии и промокшая одежда очень наглядно показывали, чем же они были заняты в лесу. Ей-богу, как дети. Хорошо хоть без синяков и ожогов.

Азарт Эммета набирал новые обороты. Он подначивал Эдварда запастить петардами и остальной пиротехникой и «по-настоящему повеселиться» во дворе. Судя по всему, запасы были стратегическими и весьма внушающими, иначе глаза здоровяка не горели бы так фанатично. Где он взял такой арсенал небесных хлопушек, я не спрашивала, но была уверена, что по дороге сюда несколько магазинов стали счастливыми обладателями столь ярого ценителя салютов. "Голден кард" он точно заработал. (Скидочная карта класса ВИП-прим.автора)

И как Рози с ним справляется? Ей пора издавать отдельную книгу по приручению мужчин. Я бы точно купила один экземпляр и тут же принялась грызть гранит науки. Хотя есть и более запущенные… индивидуумы, в случае с которыми можно скормить им сей огромный талмуд, дабы иметь мало-мальски приемлемый результат. Ну, не будем о плохом…

Я тихонько усмехалась, понимая, что ребенок в могучем Эммете МакКартни никогда не умрет. Даже боюсь представить, каким он был в детстве. Я окинула друга изучающим взглядом и начала перебирать варианты.

Заводилой всех драк и шумных мероприятий?

Ловким мальчуганом, проводящим большую часть времени на деревьях или крышах домов?

Ловеласом, покорившим все девичьи сердца в своем квартале и за его пределами?

Спортивным чемпионом, обладателем кубков и медалей в купе с горой мышц?

Чересчур активным пиротехником, «любимцем» пожарных и полицейских?

А может, наоборот, тихоней, который не имел возможности или смелости проявить себя во всей красе? И лишь на третьем десятке, получив такое право, он использует его полноценно. И я бы даже сказала… самоотверженно.

Ах, не важно. Эммет такой, какой он есть. Этим он и притягивает к себе.

Я видела, что Эдвард готов был поддержать задорного друга в любых его идеях, только чтобы не оставаться со мной в одном помещении. И буквально кожей ощущала его сомнение, неуверенность, страх услышать от меня упрек или же наводящий вопрос. Он не знал, как разрулить ситуацию с "почти поцелуем" и, возможно, ждал помощи от меня. Логично, но не в моем случае. Да, я сама себе не могла помочь в этом разобраться. Я была загнана в угол, и лишь Эдвард сможет меня вывести из него.

Роуз тихо выплыла из кухни и в одну секунду оценила ситуацию.

- Дорогой, твоим грандиозным планам придется подождать… до следующего Рождества, - пропела подруга, хищно сверкая глазами. Эммет, словно щенок, получивший команду хозяина, выпрямился по струнке смирно и тут же засунул все свои идеи… подальше в чулан.

- Как скажешь, дорогая, - смиренно отзвался он, косясь на Эдварда.

- Мама, мама, можно мы принесем снеговика в дом? – спросил запыхавшийся Майкл, врываясь в нашу беседу. Арина вбежала следом за ним, придерживая в рукавицах снежный комок.

- Нет, детки. Он же растает, - уверяла подруга, поглаживая холодные щечки детишек.

- А ему разве не станет холодно? – волновалась Арина, шмыгая носом.

Я улыбнулась, глядя на нее - малышке пока никак не давались некоторые буквы алфавита, но мне такое искажение речи казалось трогательным.

- Нет, милая, он же снеговик. Он привык к снегу и морозу, и если вы его занесете сюда, он будет очень скучать, - пояснила Роуз, щелкая детишек по красным носам.

Они дружно закивали головами и снова выбежали на улицу.

- Пора звать всех к столу, - решительно заявила подруга, переводя взгляд вниз. От детских башмаков на ковре натекла грязная лужица тающего снега, и на лице Роуз отразились смешанные чувства. Я сконцентрировалась на умилении и безграничной любви к детям.

- Нам еще надо успеть на парад, - выдохнула она, возвращая все свое внимание к нам.

- Какой парад? – удивилась я.

- Как это какой? Беллз, сейчас рождество – Санта Клаусов, конечно, - улыбаясь, пояснила Розали.

- Ааа, - протянула я, слегка приподнимая голову.

- Ага. Может, мне удастся присоединиться к … - начал мечтать Эммет, активно потирая ладони.

- Даже не думай. Ты, мистер Эммет Томас МакКартни, будешь удерживать своих детишек от сумасшедшей толпы и большого количества пестрых красно-белых шубок. Твоя широкая спина должна защищать самое дорогое, что у тебя есть - семью. - Розали беспощадно разбила детские порывы супруга, но сделала это очень красиво – она не забыла подчеркнуть все его достоинства и напомнить о ценностях. Вот что значит мудрая женщина.

Я мысленно громко ей аплодировала, выкрикивая «Браво».

- О, дети. Я их заберу, - вызвался Эдвард и мигом скрылся за дверью.

- Странный он какой-то сегодня, - пожал плечами Эммет, бросая взгляд на дверь.

С этим было трудно не согласиться. После вчерашнего… Эдвард отдалился от меня. Если он и смотрел мне в глаза, то лишь жалкие доли секунды. Изумрудный взгляд окрасился в новые оттенки, и их смысл я не успела прочесть. Теперь он не подходил ближе чем на три метра. Практически не обращался ко мне, отделываясь холодными приветствиями и ответами. Даже его улыбка изменилась – стала немного измученной, просящей прощения, и лишь появление малышей преображала ее.

Он очень любил детей, как и они его. Только рядом с ними он расслаблялся и был самим собой, со мной же напрягался, возводил стену, преграду. Я уже всерьез стала подумывать о разговоре. Попрошу прощения, мы пожмем друг другу руки и забудем все это, как страшный сон. Я хочу прежнего Эдварда. Открытого и веселого. И если мне следует держать свои чувства глубоко в себе, очень глубоко, я сделаю это. Если нужно держаться в рамках «друзья» – так тому и быть.

Я тяжело выдохнула, смиряясь с положением.

- Нормальный, - отрезала миссис МакКартни, отвлекая меня от горечи поражения. - И в отличие от некоторых не забивает голову всякими нелепыми вещами, - добавила она, пересекая комнату.

Ее воинственный вид и серьезный голос не предвещали ничего хорошо, но я ощущала, как от нее идут волны любви и задора. Она решила немного поиграть с мужем. Ну что ж, не буду мешать.

- Милая, я всего лишь хотел немного повеселить детей, - оправдывался Эммет, опасливо пятясь назад.

- Детей или себя? – уточняла подруга, неустанно следуя за мужем.

Мягкая улыбка благодарно расположилась на моем лице. Розали удалось непроизвольно переключить меня на реалити-шоу «Семейные драмы», где в самом разгаре шла очередная внутренняя разборка. Роуз – наступающий, Эммет – защитник. Меня, похоже, поставили на ворота.

- Моя Розочка, я бы не забыл о вас. Никогда, - уверял здоровяк ласковым голосом, выбрав меня в качестве щита.

- Да что ты говоришь? А кто в Хэллоуин вызвался помогать начинающим страшилам и демонстрировать всем соседям свои актерские способности? Кто вызвал у бедной миссис Пегги микроинфаркт? Благодаря кому кот мистера Фитчера стал заикой? Я могу перечислять еще ооочень долго, - раздражительно протянула Розали, надвигаясь на нас с очень суровым взглядом.

- Ах, так это все шутки ради. Зато миссис Пегги узнала мир вне стен своей квартиры, - пытался оправдаться Эммет.

- Мир? Добродетель хренов! Карета скорой помощи и больничная койка не украсили ее жизнь, а лишь приблизили к финалу. - Последнее слово Розали произнесла на высоких частотах. Моя барабанная перепонка слегка зашаталась, пытаясь укрыться от надвигающейся псевдобури.

- Да, ладно тебе, Рози. Я же извинился и даже цветы ей прислал, - заявил Эммет, тяжело дыша мне в спину.

- Да? Ромашки, на которые у нее аллергия? – просипела подруга, обходя напольный торшер.

А вот теперь и мне стало страшно. Даже и не знала, что Роуз может так правдоподобно играть – я умудрилась покрыться гусиной кожей от ее голоса. Или игры кончились, и передо мной разворачивается настоящая семейная разборка?

- Ну откуда мне было знать про особенности ее организма? Я же не ходил с ней на свидания, - оправдывался Эммет, сильнее прижимая меня к себе. Еще пару таких выпадов и наши грудные клетки станут единым целым.

- А прошлый День благодарения, в который ты устроил акцию протеста во спасение «несчастных индюшек»? – продолжала наседать Роуз, пока мы ловко перемещались через коридор подальше от ее гневного взгляда.

Ее глаза скользнули по моему лицу. Нетрудно было догадаться, что же она там обнаружила. Я молилась, чтобы подруга дала мне какой-то знак. И спустя мгновение ощутила, как Рози пытается меня успокоить, внушая, что все это лишь игра, исход которой мне понравится. Я приняла ее объяснения и, наконец, смогла расслабиться.

- Любимая, неужели тебе совсем не жаль этих птичек? – искренне досадовал Эммет, выглядывая из-под моего плеча.

Я сдерживала смех из последних сил, крепко сжимая зубы и сдерживая внутренние волны усиливающегося хохота. Я чувствовала, что гнев Розали показной и как бы… профилактический для озорника-супруга. Но Эммет воспринимал все за чистую монету и… на самом деле боялся своей жены.

- Мне жаль себя и детей, которым достался такой бестолковый отец. - Подруга сменила громкие октавы на смиренные аккорды.

- Но я же люблю вас каждой клеточкой тела, всей душой, - признался Эммет, отпуская меня и потихоньку выступая вперед с поднятыми руками.

- Я знаю, - выдохнула Розали, тяжело опуская голову.

Эммет осторожно приблизился и резко заключил супругу в объятья.

- Прости меня, - шептал Эммет супруге, чья голова покоилась на его могучем плече.

Я замерла, притворяясь статуей в столь личный момент моих друзей. Лучше бы раствориться или телепортироваться, но такая техника мне не по силам. А жаль. Проявление такой нежной любви не придавали мне сил, а лишь наоборот – напоминали о моем неловком и горестном положении. Простушка, по уши влюбленная в идеального мужчину.

Розали подняла глаза и нежно поцеловала щеку мужа:

- Я люблю тебя, но прощу, если ты немедленно избавишься от костюма супермена, который спрятан в потайном дне твоего чемодана, - поясняла Роуз тихим голосом, располагая руки на шее мужа. Спустя секунду она изобразила кольцо из большого и указательного пальцев, явно намекая мне на что-то.

Здоровяк покрылся алым румянцем, а я наблюдала за победной улыбкой подруги.

Пока Эммет подбирал нужные слова и пытался скрыть свое смущение, моя фантазия подбрасывала мне впечатляющие картинки. Эммет в красно-синем костюме с яркой эмблемой «S» и развивающимся плащом проводит очередные переговоры, упорно доказывая преимущества своей компании. Не забывая вставлять фирменные фразочки героя, типа «Мой грех? Спасение мира» или "Давай просто скажем - я рад тому, что мы обычно в одной команде». При этом его руки всегда уперты в бока, а волосы прилежно зачесаны назад, широкая блестящая улыбка сверкает в разных ракурсах, а буква «S» время от времени растягивается от напряжения.

Следующий слайд. Тот же Эммет в том же костюме бегает по кварталу с плакатом «Не дадим в обиду священных индюков. Долой День Благодарения!».

Дальше. Супермен, желая удивить любимую жену, карабкается по пожарной лестнице и, пролезая в окно, получает увесистый удар по голове своей же битой. Занавес.

Все, не могу. Меня прорвало. Безудержный хохот вырвался из моих уст. Это был не просто смех – к хихиканью добавилось всхлипы, больше напоминающие хрюканье или визжание. Я знала, что со стороны выглядела, как обезумевшая лошадь, которая совершала непонятные движения и издавала нечленораздельные звуки, далекие от человеческой речи. Но остановиться я не могла… и не хотела.

Веселье заполнило мои вены, мешая взволнованную кровь с чистым и искренним смехом. Разум стал девственно чист и пуст, позволяя громкому эхо разгуливать на широких просторах сознания. Веселая истерика набирала обороты. От ее силы меня буквально скорчило в узел. Живот начало покалывать, а мышцы лица свело от напряжения.

Краем сознания я слышала, что ко мне присоединился заводной смех Роуз, а еще через мгновение комната взорвалась от ошеломляющего гогота здоровяка Эммета. Хоть бы крыша осталась на месте - на Рождество ее некому ремонтировать. Хотя, может, для латки подойдет костюмчик Супермена на первое время?

И эта мысль породила новый приступ животного хрюканья. Я смеялась так, что слезы текли по моему лицу. Пару раз, открыв глаза и получив возможность сфокусировать взгляд, я заметила, как Эммет хлопал себя по бедру и подвывал. Если бы я могла умереть от смеха, то знала бы, кого винить.

Роуз стояла рядом, облокотившись на спинку дивана, и поражала своей женственностью даже в такой момент. Ее тело было лишь слегка наклонено вперед, плечи мягко вздрагивали, глаза были прикрыты, а вторая рука покоилась на животе. Ее смех был ласковым и звонким, я бы еще добавила, величавым. Сама красота, в чистом ее воплощении. Рядом с ней я была хромой беззубой свиньей, ложкой дегтя в бочке меда. Было даже смешно нас сравнивать. В ней было столько грации и красоты, что мой феерический приступ смеха мгновенно потух.

Но она была права – финал меня реально позабавил. Кто бы мог подумать, что развлечения Эммета носят столь креативный характер.

В гостиную ввалились сверхдовольные дети и расслабленный Эдвард с санями на плечах. И когда он только успел их взять?

- Что за веселье? – заинтересованный голос Эдварда привлек внимание четы МакКартни.

- Кажется, они проглотили смешинки, - предположила Арина, косо поглядывая на родителей.

- Или попробовали веселящий газ? – выдвинул еще одну версию Майкл, вешая куртку.

- Или сошли с ума. Коллективно, - прояснил ситуацию Эдвард, стряхивая с лохматой головы снежинки. Его намокшие ресницы выглядели еще более притягательными и сексуальными. Ау, я теряю голову.

- Ничего из вышеперечисленного, дорогой кузен. Мы просто… - начала пояснять Розали.

- Вспоминали смешные рождественские истории, - вставил взволнованный МакКартни, в его глазах читался страх разоблачения. Лоб уже покрылся испариной, а глаза метались в стороны.

- Я могу быть в них посвящен? – уточнил Эдвард, игриво приподнимая одну бровь. Очередное секси-оружие из его многочисленного арсенала соблазнений. Дикое желание прикоснуться к нему пульсировало в сознании, но сильное ЭГО не позволяло мне сделать и шагу.

- Эм, позже. Да, я думаю позже, - отмахнулся здоровяк, хлопая себя по коленям. Какой же он чудной, когда смущается.

- Вот и здорово. Предлагаю всем помыть руки и садиться за стол, - прощебетала подруга, осматривая всех присутствующих.

- Урааа! – хором завопили малыши и помчались в ванную.

Все мгновенно расслабились, провожая ребятишек мягкой улыбкой. Все-таки детская энергетика затрагивала и меняла каждого.

На секунду я потеряла бдительность и встретилась с любимыми изумрудами.

Добродушные глаза, зеленые, как весенние листья, сверкали, прожигая меня. Его взгляд, такой пристальный и пытливый, затуманил мое сознание, дыхание стало прерывистым. Я ощутила, как знакомая волна жара начала охватывать кончики пальцев. Сердце тут же оказалось на уровне таза, громыхая, как набат. Боже, началось. Он снова повелевает мною. Еще немного - и тихие всхлипы перейдут в страстные стоны.

Стоп.

Не желая поддаваться его магнетическому притяжению, я сильно прикусила щеку и напомнила самой себе, что Эдвард был недоступен. Прикусила, но взгляд не отвела. Уж, больно приятно было в них тонуть.

В комнате повисла тягостная тишина, разбавленная нашим дыханием и невысказанными друг другу словами. Я рта точно не открою. Неа.

- Ты! - Звонкий голос Розали разорвал пузырь, давящий словно пресс. Наши облегченные вздохи синхронно заполнили широкое пространство комнаты. Едва размякший Эммет тут же застыл, изображая статую. Он понимал, кому было адресовано столь вежливое обращение.

- Вытри эти следы и помоги мне с посудой. Пожалуйста, - закончила Розали мягким голосом, не глядя на мужа.

- Конечно, милая, - ответил Эммет, сверкая белоснежной улыбкой.

Моя кухня впервые принимала столько гостей, но никогда не выглядела такой теплой и живой. Сердце переполнилось радостью и нежной истомой. Широкая улыбка не покидала лица, пока я раз за разом кидала взгляды на друзей.

Роуз с Эмметом ворковали, словно за окном царил брачный сезон, не забывая увлеченно кормить друг друга и обмениваться нежными взглядами. Сплошные розовые сопли, которые грели мне душу, ведь их любовь затрагивала меня.

Арина смешно уплетала еду, набивая свои пухленькие щечки всякими вкусняшками и не замечая никого вокруг. Салфетка, заправленная за воротничок ее платья, окрасилась в свежие пятна джема, соуса и масла. Она такая милая. Я с упоением наслаждалась ее детской искренностью.

Майкл сидел ровно и умело перебирал столовыми приборами, изредка одаряя меня теплым взглядом. Он двигался сдержанно, но я понимала, что это лишь камуфляж. Мальчик тянулся ко мне, к своему понимающему и ненавязчивому другу. Я не все знала, но ощущала, что ему довелось пережить. Но даже не это роднило нас. Что-то совсем иное, не подвластное объяснению и логическому пониманию. Что-то лишь наше, личное.

Единственным, кто меня смущал, был Эдвард. Он сидел молча, лишь изредка вступая в общий разговор. Причем ни разу мне так и не удалось поймать его взгляд. Зато мой ежеминутно возвращался к нему, отмечая для себя все новые и новые привлекательные черты.
Его медные волосы отливали смесью золота, вишни и корицы. При тусклом освещении изумрудные глаза казались зелено-карими. Мне нравились морщинки, лучиками расходившиеся от его глаз. Когда он задумывался, брови сдвигались к переносице, а рука зависала в воздухе. Его губы даже в статическом положении вызывали полный восторг. Иногда длинные пальцы выбивали дробь на поверхности стола, словно проигрывая мелодию на рояле. Завораживающее зрелище.

Воспользовавшись дополнительной салфеткой и уничтожив любые признаки еды на лице, Эдвард резко выдохнул, запустив пятерню в уже основательно разлохмаченную шевелюру. Ах, как же я хочу оказаться на месте его пальцев. Эти кудри сводят меня с ума даже во сне. Я готова была создать культ поклонения его сексуальным волосам и быть в нем единственным участником.

Сейчас я больше принимала духовной пищи. Я бы даже сказала пищи для глаз, но мой желудок все равно стойко переносил выпавшие на его долю испытания и радовался редким порциям салата и бекона.

В следующее мгновение Эдвард облизал губы и сглотнул. Святые угодники, я чуть не выронила вилку.

До боли прикусив губу, я подавила внутренний порыв перепрыгнуть через стол и наброситься на любимые сочные губы.

«Только не при детях», - кричало мое сознание.

Я низко наклонила голову и продолжила есть, стараясь рассмотреть в еде что-то более заманчивее, чем Эдвард.

Картошка, сырная лазанья, бекон, салат, шпинат, крошки хлеба... Я ела и ела, не разбирая вкуса, запихивала в рот все, что попадалась на вилку. Если это не закончится – гастрит мне обеспечен. Зацепившись за эту мысль, я опустила руку на край стола и активно заработала челюстями, удивляясь, как умудрилась набить рот всякой всячиной. Когда мое обжорство исчерпало себя, робкий взгляд вновь нашел любимое лицо.

Я глупый преданный щенок, ожидающий команды от хозяина. Наркоман, ползающий на коленях за дозу. Несчастное создание неразделенной любви. Плевать, хоть прокаженная. Главное, что я могу любоваться самым красивым мужчиной в мире совершенно бесплатно.

Узнаю, малышку Свон!

Когда глаза цвета сочной травы все же посмотрели прямо на меня, я не удержалась и улыбнулась. Мягкая улыбка Эдварда ничуть не добавила спокойствия моей разбушевавшейся гормональной системе. Текучая волна желания окатила тело, устремившись к животу и бедрам. Стул стал очень неудобным и тесным. Жгучее томление между ног приносило приятный дискомфорт, и я слегка пошевелила пятой точкой, чтоб хоть как-то изменить его силу. Не тут-то было.

Приятное покалывание никуда не делось, а лишь пустило по ногам мелкую дрожь.

Мать твою.

Заставив себя закрыть глаза, я сделала пару глубоких вдохов и облизала губы.

Спокойствие. Только спокойствие.

Дыхание и контроль. ВЫДЕРЖКА.

Подняв веки, я встретилась с удивленным взглядом Майкла. Его тарелка была практически пустой, руки спрятаны под столом, а глаза метались между мной и Эдвардом, который спокойно продолжал поглощать салат. Я не знаю, заметил ли кто еще мои голодные взгляды в сторону Каллена, но лучше, чтобы это был НЕ Майкл.

В детских глазах читалось смятение, неловкость и… гнев.

Парнишка уловил значение моих недвусмысленных взглядов в сторону взрослого представителя сильной половины человечества и посчитал, что мое внимание теперь будет сосредоточено только на нем. Его детские амбиции бунтовали, ведь тетя Белла обратила внимание на другого мужчину. Теперь парнишка воспринимал Эдварда как соперника. Чушь, конечно, но для девятилетнего Майкла все было очень серьезно.

Мое сердце сжалось от такого пристального и скользящего осуждающего взгляда, вызывая непроизвольный рвотный рефлекс. Желудок свело болезненным спазмом. Внутренности будто обжигало спиртом. Кровь бросилась в голову, давление так и стучало в висках.

Я чувствовала себя просто дерьмом, каждую клеточку съедало чувство вины.

Майкл доверился мне, снял защитный психологический барьер и раскрыл свою душу, наивно полагая, что другие мужчины перестали для меня существовать. В принципе, так оно и было… до Эдварда.

Мысленно я бутузила себя, как боксерскую грушу, за такое бестактное поведение и готовилась задать трепку своему второму «я» за то, что оно не остановило меня вовремя. Если такое вообще было возможно.

Ситуация была из ряда вон выходящая. Очень неприятная и щекотливая. Нужно было срочно все исправлять. Я не желала видеть столько обиды и горечи в детских глазах.

Черт!

Розали – вот кто поможет. Повернувшись к подруге, я ожидала увидеть все, что угодно, но не настороженный взгляд в мою сторону. Понятно, она уже знает.

Я интуитивно постаралась ей все объяснить, изъясняясь подмигиваниями и изощренной мимикой, подкрепляя все это собственным чувством вины. Роуз стойко выдержала все мои «оправдания» и закрепила наше немое общение слабым кивком головы.

- Майкл, дорогой, нужно приготовить угощения для Санты и его оленей. Можешь мне помочь? - Мягкий голос Розали смог бы остановить стадо разъяренных быков. Этим она мне напоминала Эдварда – их голоса были созданы для распевания молитв в раю.

Сынишка не реагировал на обращение мамы, неотрывно глядя на меня.

Я нервно сглотнула, не отводя взгляда, и вжалась в стул, словно он мог бы мне помочь.

Дура, дура, дура.

Боковым зрением я заметила, что Эдвард коснулся его плеча и слегка растормошил застывшую фигуру парня. Майкл тут же перевел ледяной взгляд на дядю и дернулся от его руки, как от огня. Эдвард удивленно вздернул брови, а его рука так и застыла в воздухе. Рот слегка приоткрылся - все услышали тяжелый выдох.

Все замерли. Сложилось ощущение, что пришел злой волшебник и заморозил время. Как бы я хотела разочек огреть этого… чудака его же оружием. Раз, но сильно, чтоб приличная шишка выступила.

Рука Эдварда, наконец, начала опускаться, изящные длинные пальцы сжались в кулак. Костяшки побелели – даже страшно подумать, какие эмоции сдерживал любимый – и это я виновата. Но готова загладить свою вину. Готова целовать каждый палец, мускул, морщинку и шептать слова любви.

Ну вот, снова за старое.

Кх-Кх… В общем, хочу исправить положение.

Ну и исправляй! Зачем же лобзания?

Ну, один маленький поцелуйчик не повредит.

Если бы этим все и ограничилось, я бы так не переживала. Я же знаю, что с тобой будет, если Каллен все же решится на поцелуй. Живым он не уйдет.

А ты, поди, против?

Ну, не то чтобы…

Майкл отодвинул стул, нарушая повисшую тишину скрипом ножек по полу, и покинул кухню.

Следом встала Роуз, ее рука легла на плечо мужа, как бы прося его оставаться на месте и доверить все ей. Она окинула комнату печальным взглядом, прошептала слова извинения и вышла.

Эммет, не совсем понимая, что происходит, решил все же последовать примеру жены. Он молча взял салфетку с намереньем вытереть лицо дочки. Арина упрямо вытянула сложенный квадрат бумаги из его рук, бросив на отца мрачный взгляд и начала вытираться сама, еще больше размазывая разноцветные пятна по щекам. Первые зачатки самостоятельности… Ничего не скажешь - характер!

Здоровяк махнул рукой и, усадив недовольную дочь на плечи, тихо покинул кухню.

Мы остались вдвоем…

Пустота комнаты и затянувшееся молчание словно смыкались вокруг нас, создавая атмосферу напряженной интимности. Никто не решался заговорить первым.

Набрав полную грудь воздуха, я взяла свои приборы и направилась к раковине. Ручная работа всегда была отличным способом отвлечься и подумать о наболевшем.

Душистая пена растекалась по перчаткам, вода смывала остатки нашего обеда, новая волна омерзения к себе накрыла меня с головой.

Почему я так проникаю в него? Полностью? Без остатка? Забыв обо всем мире?

А Майкл? Он сейчас чувствует себя так… неправильно, так одиноко. Малышу довелось стать очевидцем женской глупости, но по неопытности он принял это на свой счет. В его глазах я видела боль и… неверие. Он до конца не мог понять, что я это сделала.

Свон, не кори себя. Ты не совершила ничего криминального или пагубного для детской психики! Ну подумаешь, пялилась на красивого мужчину. Тоже мне – преступление.

Блин, ну какая ты черствая.

Черствая? Скорее рациональная и здравомыслящая, в отличие от тебя.

К чему ты клонишь?

И зачем сразу злиться? Я о том, что не надо себя накручивать. У тебя не было большого опыта общения с детьми. Плюс ты не имеешь диплома психолога, как Розали. Плюс твое увлечение Эдвардом принимает немыслимые обороты, и ты слетаешь с катушек.

Другого я и не ожидала услышать…

Раздосадованная внутренними противоречиями, я уже по второму кругу перемывала и так сверкающую посуду. И меня это нисколечко не волновало.

Пока руки выполняли привычные движения, а мысли кружили голову, стул Эдварда скрипнул. То ли от необоснованного страха, то ли от сумасшедшего притяжения моя спина напряглась, а руки прилипли к несчастной тарелке.

Спиной я ощутила присутствие Эдварда. Сердце тут же пустилось в бега, гулом разносясь в ушах. Во рту возникла неестественная сухость, глаза забегали как маятник.

Все признаки паники на лицо. Здорово, Изабелла.

- Тебе помочь с посудой? - В его голосе звучали отчаянные нотки, отчего мои колени предательски подогнулись. Черт! Такой голос выбивал меня из колеи, стирал все грани. Пьянящее, щекочущее сексуальное желание захлестнуло меня.

- Нет, - выпалила я, скрывая хрипотцу в голосе.

Тяжелый выдох обрушивается на мою согнутую спину – видимо, он ожидал другого ответа. На языке он как раз и крутился, но я не собиралась потакать своей похоти. Похоть – плохой советчик.

- Белла… То, что произошло вчера… - Тарелка выскользнула из моих рук, с грохотом падая в раковину. Дрожащие руки повисли в воздухе, а затрудненное дыхание со свистом покидало кипящее тело.

- Я лишь хотел… - мягкий голос любимого вибрировал по моей коже, даря сладкие ощущения.

- Прошу, Эдвард, не сейчас, - нехотя произнесла я сквозь крепко стиснутые губы.

Мой разум четко давал сигналы, что еще не готов к этому разговору, хотя сердце отчаянно нашептывало «говори». Сейчас моим сознанием овладел Майкл МакКартни и возможные последствия для нашей негласной дружбы. Я ощущала, что Роуз «работала» с ним и осторожно комбинировала эмпатию со знаниями по детской психологии. Напряжение уже не было таким болезненным. Парнишка не истерил и, судя по его эмоциональному полю, все же успокаивался. Не знаю, что именно говорила ему мать, но результат меня радовал. Остается самое сложное – выдержать его взгляд после всего пережитого и постараться восстановить между нами мост доверия и дружбы. Я страстно желала Эдварда уже очень давно, и нам действительно НУЖНО было поговорить, но… этот мир крутится не только вокруг наших запутанных отношений. Свое счастье я снова отодвинула на задний план.

Очередной вздох Эдварда - и легкий ветерок коснулся моих поникших плеч. Сквозь густую пелену размышлений послышались удаляющиеся шаги, и я закрывала глаза, моля его вернуться. Но шаги все тише и, наконец, стук закрытой двери парализовал меня. Добилась своего - осталась наедине со стерильной посудой, накаленным воздухом и небывалой злостью на саму себя.

Лишь спустя минуту, когда нервная дрожь рассеялась, а разум прояснился, я осознала, что оттолкнула самого дорогого мне человека. Я снова все испортила. Эдвард сделал свой решающий шаг вперед, а я… буквально плюнула ему в лицо. Отказалась расставить все точки над «i» и дала ему повод думать, что просто играю с ним.

От досады я обрушила свой кулак на край стальной раковины. Незамедлительная реакция нервный окончаний сорвала с моих губ стон. Вторая ладонь рефлекторно обхватила ушибленное место, прижимая обе руки к груди. От собственной тупости и возмущения хотелось выть и рвать волосы на всех доступных местах. Глаза жгли горестные слезы, а душа отчаянно кричала бранные слова…

Почему моему счастью всегда что-то мешает?

Единственное, что стоит у тебя на пути, это ТЫ САМА.

О, очередная философская хрень?

Называй это, как хочешь. От себя не убежишь. Прошу, послушай меня хоть раз и сделай ПРАВИЛЬНЫЙ шаг.

Записаться на прием к психологу?

Позволь себе выговориться, не скрывай чувств - их не нужно стыдиться. Поговори с Эдвардом.
А как же?..

Забудь об остальных. Они сами будут строить свое счастье. А тебе главное - не упустить свое!

В город мы отправились через полчаса. Моя малышка Лекси (моей машине пришлось по душе это имя) радостно приняла всех девочек на борт, а мужчины поехали на грозном «Хаммере» Эммета. Розали отмахнулась, поясняя, что «большие мальчики – большие игрушки». Я поинтересовалась, как Майкл, и получила одобрительную улыбку подруги и поднятый вверх указательный палец. Она посоветовала дать ему время, а пока сосредоточиться на решении собственных проблем. Мой недоумевающий взгляд не смутил ее.

- Белла, перестань противиться своим чувствам. Поговори с Эдвардом, - просила она, переходя на шепот.

Погода была изумительная, как раз к началу действия облака разбежались, светило яркое солнышко, но минус десять не давали дышать полной грудью. Город полностью преобразился, заполняясь все новыми лицами и вездесущими машинами. Вокруг царила атмосфера веселья и праздника. В магазинах, домах, ресторанах - везде слышна рождественская музыка. В городе полноправно царил праздничный дух рождества, улицы дома были украшены различными символами праздника, гирляндами, фонариками. Кто-то, помимо гирлянд, использовал различные игрушки, среди которых мы встретили оленей, дельфинов, медведей, персонажей мультфильмов и много кого еще. Все это дарило праздничное настроение.

Легкая тень досады появилась, когда мы не обнаружили не единой свободной парковки. Да, приезжать нужно было раньше…

Парад поражал своей масштабностью и красочностью. Было много участников: различные герои сказок, известных мультфильмов, клоуны, марширующие музыкальные оркестры от различных учебных заведений Канады и Америки и т.д. Со всех уголков небольшого городка звучала весёлая музыка, участники восторженно кричали «Merry Christmas», все улыбались, царила очень добрая атмосфера.

Мы первый раз оказались на подобном зрелище и в предвкушении ожидали начала. Процентов девяносто зрителей были со своими складными стульями, которые расставили на тротуарах поближе к дороге. Создавалось такое ощущение, что многие из них пришли с самого раннего утра, так как они сидели, предусмотрительно закутавшись в одеяла. Некоторые стояли на балконах и крышах ближайших домов. Безопасность обеспечивали полицейские и парамедики, которые расположились перекрестно по всему периметру городка.

Спустя час я уже практически не ощущала ног. Усталость, подкрепленная морозом и недавним нервным срывом, сейчас давили на меня. Энергетика события поражала, но мой организм устал от резких перепадов моего настроения. Не отказалась бы от горячей ванны и хорошей книги. Улыбаясь своим мыслям, я заметила рядом стоящего Эдварда и его обеспокоенный взгляд, направленный на меня. Да, милый, я тоже за себя волнуюсь. Поплотнее закутавшись в пальто, я спрятала нос и рот в поднятом воротнике и стала интенсивно выдыхать тепло собственного тела. Свои тепленькие перчатки я благополучно забыла на столике, и теперь мои руки стали похожи на двух сваренных раков.

Эдвард неожиданно прижался ко мне, делясь своим теплом и давая некую опору. Сперва мое дыхание оборвалось, но затем от чувства блаженного облегчения я едва не замурлыкала. Не могла пристроить поудобнее свои замерзшие руки и никак не ожидала, что Эдвард возьмет на себя инициативу. Он уверенно снял перчатки и мигом засунул их в карман. Я решительно не понимала его действий, но наблюдать за ним - было уже сплошным удовольствием.

Его еще теплые руки коснулись моих. И я не смогла справиться с тяжелым вздохом, который вырывался из груди. Или может быть, это стон. Я не знала, не знала. Жар его тела вызывал приятное покалывание, в голову тут же полезли неприличные мысли, а мое сердце чуть не выскочило наружу через рот. Эдвард подул на мои руки и стал энергично растирать их в надежде восстановить кровообращение. Мне больше не было холодно – всего за долю секунды я сгорела как спичка. Спасательные действия любимого пустили по коже волну нежности и огненной страсти. Его дыхание, запах, кожа – сводили меня с ума. Чтобы он не делал, мое тело мгновенно реагировало, причем самым изощренным образом. Я стояла и вкушала каждую крупицу его внимания.

- Спасибо. - Мое участившееся дыхание вырывалось изо рта белыми облачками пара. Я не собиралась нарушать все своим осипшим голосом, но мысль опередила сознание - мой треклятый язык снова подвел.

Любимый ослепил меня кривоватой улыбкой и обмотал своим шарфом мою шею и нижнюю часть лица по самый нос. Такой заботы я уже давно не ощущала. Это было очень-очень приятно. На лице расплылась мечтательная улыбка, и я была рада, что ее никто не видит.

- Вот теперь, пожалуйста, Белла. - Лицо Эдвард олицетворяло само блаженство и благодать. Никак с него писали ангелов. Опять я ощутила невольное восхищение этим мужчиной. И смущенно потупила глаза, боясь выдать свои чувства.

Оставшуюся часть парада я наблюдала в крепких объятьях совершенного мужчины, нежась в его лучах и наполняя легкие его невероятным запахом. В такие моменты хочется, чтобы время остановилось. Такие моменты бесценны – они придают смысл жизни.

В конце шествия появился сам Санта Клаус на постаменте с оленьей упряжкой, он «толкал» приветственные речи, все ему кричали «Санта, добро пожаловать!». В числе самых крикливых были Эммет и мальчик лет десяти на противоположной стороне улицы. Заприметив конкурента, здоровяк тут же снял детей с плеч и активировал свое секретное оружие. Прочистив горло, он заорал так, что иерихонская труба рядом с ним, была жалкой пищалкой. Я молилась, чтобы мои уши выдержали вопли этого выпендрежника.

И вот с приближением сумерек народ стал рассеиваться, погружаясь в рождественские хлопоты. Наша компания тоже подумывала, чем бы себя занять. Эдвард все еще не отпускал меня из объятий, и я мысленно благодарила его за это. Семейство МакКартни не придавало особого значения нашим сплетенным телам или делало вид, что не придавало.

Малыши проголодались, поэтому все быстренько устремились в кафе. Эдвард привел нас в то знаменательное место, где мы наслаждались капучино в мой день рождения. Воспоминания накатили бурной волной, отчего я покрылась алым румянцем. В этот раз любимый сел возле меня, и наши бедра тесно соприкасались, воспламеняя мои внутренности. Майкл кидал на меня короткие взгляды, на которые я, к сожалению, не могла ответить. Мои глаза были устремлены на колени, которые едва не дрожали от ощущения тепла Эдварда. Я не чувствовала вкуса еды, все мои рецепторы были направлены на мужчину, сидевшего ко мне неприлично близко. Его левая рука изредка ложилась на мое колено, чем вызывала нервный скачок бушующего сердца и тяжелый вздох из груди. И адреналин снова разгонял мою кровь. Тук-тук-тук – стучало сердце. Сухость во рту. Раскрасневшиеся щеки. Я ощущала назревающие перемены, но не знала, радоваться им или же опасаться.

После успешной дегустации десертов и капучино Роуз намекнула на уставших малышей и потянула Эммета домой. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался ТАК, но придумать ничего не могла.

- Все понятно, ребята. Я бы хотел еще прогуляться, уж очень здесь красиво. Изабелла, составишь мне компанию? – спросил как будто между прочим Эдвард. Господи, какой густой и тягучий голос!

- Да, - выдохнула я, прежде чем мой разум успел сказать мне не делать этого.

Он криво усмехнулся и запустил пальцы в свои волосы, приводя их в легкий беспорядок. У меня перехватило дыхание от этой картины. Реальность перестала меня волновать, лишь его голос и игривые губы.

Роуз с мужем переглянулись и, подавив улыбки, закивали головами. Я прощалась с малышами, посоветовав быть очень послушными, чтобы Санта не забыл о них. Арина поцеловала меня в щеку и пожелала много-много конфет. Майкл держался на расстоянии, но у самого порога все же вернулся и едва не задушил в объятьях. Я поцеловала его в макушку и с нескрываемой радостью отпустила. Кризис миновал.

Проводя взглядом гурьбу МакКартни, я с волнением повернулась к Эдварду. Он уже держал мои вещи и лучезарно улыбался. Я усмехнулась, надеясь, что вечер принесет мне куда больше, чем конфеты и обмороженные конечности.

На улице был вечер, уже горели фонари, люди попадались все реже, а крики из окон раздавались все громче и чаще. Все готовились к семейному застолью. Мы молча шли по улице, наслаждаясь присутствием друг друга. Руки больше не мерзли – перчатки Эдварда отлично справлялись со своей задачей. Правда, шарф я ему все же вернула. Не один он хочет проявлять заботу.

Мы повернули направо, десять шагов вперед - и оказались у ярко освещенного катка, в центре которого возвышалась огромная пышная елка.

- Не против? – Эдвард кивнул в сторону площадки, его глаза скользили по моему лицу, изучая его выражение.

Я колебалась лишь мгновение.

- С удовольствием, - просияла я, охваченная детским восторгом.

Едва мы ступили на каток, как окунулись в снежную сказку. Произошло одно из рождественских чудес – в небе закружили мелкие снежинки. Мы подняли вверх глаза и зачаровано любовались, как из темноты опускаются мягкие пушинки, щекоча открытые участки кожи. Поддавшись импульсу, я открыла рот и высунула язык, чтобы, как в детстве, поймать снежинку и вспомнить ее вкус. Это было так… незабываемо приятно и весело. Насытившись снежной крупой, я взглянула на любимого и громко рассмеялась. Эдвард стоял с открытом ртом и раскинутыми в стороны руками, пытаясь поймать ледяные кристаллики. Он был таким забавным и милым, что желание его поцеловать стало просто болезненным. Мой смех явно не понравился Эдварду, поскольку он начал уверенно надвигаться в мою сторону. Его грозный вид был напускным, но я приняла правила игры – подавляя улыбку, развернулась и начала скользить вперед. Мы катались медленно и наперегонки, догоняли друг друга, прятались за елкой – в общем, веселились от души. Задорные снежинки кружились с нами в зимнем танце, хаотично опускаясь на ледяную площадку и наши движущиеся тела.

Завязалась непринужденная беседа о рождественских традициях и суевериях. Эдвард поведал о том, как отмечают этот праздник в Англии.

Фамильный дом украшали хвойными ветками и лесными ягодами, комнаты - омелой, венками из падуба и плюща. На ланч обычно съезжались родственники и друзья, превращая огромный дом в муравейник. К праздничному столу, кроме традиционных блюд, подавали рождественские крекеры, внутри которых должны находиться подарки и игрушки. В семье Эдварда крекеры оказывались забитыми золотыми монетами, символизируя достаток рода. Бывало, что гости оставляли в тарелке не только остатки еды, но и сломанные зубы. Фе. Дневную речь королевы нужно было выслушать стоя, не шевеля при этом ни единым мускулом, иначе бабушка награждала звонким подзатыльником и недельным наказанием в виде уроков светских манер. После все собирались у елки, делали панорамные фото и проводили скучную церемонию вручения подарков. Содержание коробок было заранее согласовано и утверждено бабушкой Алисой. Никакого сюрприза и неожиданности – ужасно скучно и педантично. Все было вопросом жребия. Эдвард жаловался, что все время получал теплый колючий свитер или скучный научный талмуд. Затем все по очереди кидали в камин подробный список желаемого, чтобы дым из трубы донес послание точно адресату.

- Мое послание лишь раз было услышано, - грустно проговорил Эдвард, заходя на очередной круг.

- Я пожелал получить настоящее рождество - и я его получил. Дедуля Энтони украл меня у семейства и отвез в загородную резиденцию. Там нас ждал настоящий праздничный стол, пара переодетых слуг, шикарная елка, танцы, песни, веселье и сам Санта Клаус. - Теплая улыбка озарила лицо мужчины.

- Дедуля думал, что я не догадался, кто находится под костюмом. А я наслаждался его шутками и любимым запахом сигар, - закончил Эдвард, кидая на меня теплый взгляд.

Я робко ему улыбнулась и поправила свисающую шапку.

- А что же ты загадала в этом году? - Его тембр углубился, но влиял на меня так же, как это было всегда, накрывая своей волной без разрешения, наполняя меня, обладая мной. Он приблизился и окутал меня своим чарующим запахом – от волнения голова шла кругом, а дыхание стало учащенным и неровным.

- Эээ. Ничего такого… Маленький сказочный момент, - удалось выдавить мне из себя под тяжестью гипнотизирующего взгляда его зеленых глаз. Становилось все сложнее выстраивать самые элементарные предложения. Его глаза творили невообразимые вещи.

- Я могу тебе в этом помочь? - прошептал он приглушенным мягким голосом, и я не могла налюбоваться его лицом сквозь пролетающие мимо снежинки.

- Ддааа, - полуобморочным шепотом сказала я, посылая в небо облачко прозрачного пара.

Медленно его лицо, такое родное, тёплое и сияющее, приблизилось к моему. Я ничего не могла с собой поделать, я чувствовала, как ускоряется мой пульс и волнение волнами омыло мое тело. Его глаза цвета сочной травы стали теплее, чем утреннее солнце, они буквально обжигали мою кожу. Совершенный рот приоткрылся, позволяя моей фантазии желать большего. Я остро ощущала исходящее от него тепло, слышала его дыхание, и от этого сносило крышу. Еще миг - и вот он уже обхватил мое лицо своими руками, которыми я любовалась весь вечер, и прижался губами к моим губам. Сначала сладко, ищуще, любяще, его язык уговаривал меня сдаться. От этих новых и ярких впечатлений замерло сердце, разум затуманился, а тело пронзила дрожь. Я обхватила руками его широкую спину, боясь, что он растворится, как снежинки на моем языке. Эдвард благодарно принял это действие и теснее прижал меня к себе.

Я неистово застонала и впустила его, не в силах удерживать никому не нужную оборону. Наши языки слились в чувственном танце, грозясь отправить меня на тот свет. Все мои чувства взорвались, посылая волны по всем нервным окончаниям. Окрыленная волнением, я почувствовала, как счастье разливается внутри меня со скоростью лесного пожара. Пьянящее тепло, дурманящая сладость его губ медленно кружили голову, опутывали сладкими сетями разум.

Я не могла насытиться этим томительным поцелуем. Еще. Еще. Еще…

И Эдвард, словно слыша мои молитвы, терзал мой рот еще более упоительно и страстно.

Мы растворились в нашем настоящем.

**********************************************************
Дорогие мои читатели, ну, как Вам развитие сюжета?
Может, кто знает, почему Эдвард резко поменял свое отношение к Белле?
И каковы прогнозы на ближайшее будущее для наших голубков?
И конечно же не стоит забывать о моей верной помощнице и главной руководительницы сложенных фраз и слов - беточке Юленьки)))
Жду всех на ФОРУМЕ. Я Вас люблю.