Гермиона испытывает ревность, а Драко разгадывает загадку

Новый день не принес ничего нового. Взгляды, взгляды, взгляды — словно Гермиона попала в какую-то матричную систему, состоящую из кодов, посылаемых глазами. Голодные взгляды Рона; любопытные и чуть насмешливые — Джинни; надменные, с налетом томной усталости — Малфоя; открытые — Гарри; короткие, такие короткие, что даже невозможно уловить, какие еще, — Гойла… Ко второму уроку Гермиона поняла, что ей срочно нужен свежий воздух. Определенно, необходимо было проветриться, пока матрица не поглотила ее окончательно.

— А не навестить ли нам Хагрида? Мы уже сто лет к нему не заходили! — Гермиона уселась между Гарри и Роном, вопросительно поглядывая то на одного, то на другого.

— Почему бы и нет, — Гарри с готовностью кивнул. — Если быстро справимся с Осоловелым зельем, Слагхорн разрешит нам уйти пораньше.

— С Зельем Покоя и Умиротворения, — назидательно поправила Гермиона, открывая учебник, и Рон смешно передразнил ее, изображая преподавателя.

Гарри захихикал, раскладывая на столе ингредиенты, а Гермиона недовольно фыркнула, давая понять, что Рон перерос свои шутки лет на семь, если не на все восемь.

Как и предсказывал Гарри, от Зелья Покоя и Умиротворения в их исполнении Слагхорн осоловел окончательно и отпустил друзей на все четыре стороны, так что до конца урока у них было немного времени, чтобы прогуляться вдоль озера. Гермиона дышала полной грудью, стараясь отвлечься от неподобающих мыслей, но воображение, как нарочно, подкидывало ей — кадр за кадром — сцены, в которых она лежит на перине из осенних листьев, а Гойл нависает над ней, и его волосы щекочут ее плечи и грудь, заставляя дыхание учащаться…

— Гермиона! Ты идешь?! — Рон дернул ее за руку.

— Да, иду, конечно, — она еще раз взглянула на собранные ею разноцветные кленовые листья и подбросила их вверх, словно букет невесты.

Хагрида не было дома. Гарри, Рон и Гермиона уселись на крылечке его избушки, поджидая, когда тот вернется с урока и напоит их чаем.

Наконец, на дорожке показались студенты — Хагрид, по правилам, шел последним, отвечая за их безопасность. Гермиона увидела среди слизеринцев Гойла. Ее щеки тут же запылали, и она хотела уже отвернуться, как вдруг заметила Миллисенту Булстроуд, которая догнала Гойла и взяла под руку с таким видом, словно он был ее собственностью. Гермиона поморщилась — в животе неприятно заурчало от мысли о том, чем Гойл и Булстроуд могли заниматься после отбоя.

— Вот так парочка: горилла и бегемот! — радостно прокомментировал Рон, и Гарри засмеялся, снисходительно глядя на Гойла.

— У них, по крайней мере, нет проблем с... — Гермиона запнулась, а Рон нахмурился.

— С чем? — наивно поинтересовался Гарри, у которого на личном фронте все было более чем достойно.

— С... взаимопониманием, — выдавил Рон, прожигая Гермиону обиженным взглядом, и та вспыхнула:

— Может быть, это потому, что кто-то, — она многозначительно посмотрела на Рона, — слишком интересуется литературой, которую другие находят не столь... любопытной?

— Да все без ума от такой литературы! — Рон возвысил голос, и Гойл прислушался. — Разве что, кроме тех, кто уже все перечитал...

— На что ты намекаешь?! — Гермиона почувствовала себя задетой. — Да я еще ни одной книжки на эту тему не открывала!

— Ну, тогда ты — ханжа! — Рон насупился и отвернулся.

— Кто бы мог подумать, Рон, что Гермиона сделает из тебя такого книголюба! — Гарри пораженно почесал затылок.

— Да я с ней скоро на первую попавшуюся книжку кидаться стану! — запальчиво крикнул Рон, не глядя в ее сторону.

— А может, дело не во мне?! — с вызовом бросила Гермиона, разозлившись.

— Что ты хочешь сказать?! — Рон повернулся так резко, что толкнул Гарри плечом.

— Ничего, — Гойл поравнялся с ними, и Гермиона понизила голос, с завистью глядя вслед Булстроуд, чья рука уже по-хозяйски покоилась на его аппетитной заднице.

К Хагриду всем идти расхотелось.

Малфой занимался переводом древних рун, удобно устроившись на скамейке во дворе перед главным входом. Он был так поглощен своим занятием, что не сразу заметил Гойла, усевшегося рядом, хоть тот и пыхтел, как паровоз, отправив Миллисенту подальше.

— Представляешь! — начал Гойл разговор, и Драко вздрогнул от неожиданности.

— Удиви меня, — скептически отозвался он, недовольный, что его оторвали от интересного занятия.

— Оказывается, есть предмет, по которому Грейнджер не прочитала ни одной книжки! — просто заявил Гойл, явно впечатленный услышанным у избушки Хагрида.

— С чего ты взял? — Малфой тут же отвлекая от рун — в последнее время тема грязнокровки занимала его куда больше всего остального.

— Она сама сказала.

— И что же это за предмет? — Малфой с любопытством поднял брови.

— Не знаю, — пожал Гойл плечами. — Но Уизли был уверен, что он вообще всем интересен.

Драко задумался. Почесал подбородок, прищурился, напрягся.

— А с чего вдруг они подняли эту тему? — спросил он, наконец.

— Ну... Типа как… Грейнджер сказала, что Уизли слишком уж увлечен чтением...

— Так я и знал! — на лице Драко появилась довольная ухмылка. — Это же просто невероятно!

Его сердце забилось быстрее, а внизу живота стало приятно потягивать.

— Ты знаешь что-то, чего не знает Грейнджер? — спросил Гойл, вертя в руках палочку.

— Похоже, даже ты в этом лучше разбираешься! — воскликнул Малфой взволнованно. — Видимо, грязнокровка — девственница!

— А при чем тут книжки? — Гойл покраснел.

— Неважно, — Малфой махнул рукой — от осенившей его догадки было так хорошо, что даже не хотелось издеваться над тупостью Гойла.

После этого разговора Малфой совсем извелся. Грейнджер, похотливо глядящая в его сторону, мерещилась повсюду — так велико было его желание обойти Уизли и стать первым. А Гермиона, как нарочно, обратила на него внимание лишь за обедом... Но что это были за взгляды! Каждый из них заставлял Малфоя давиться едой и краснеть против воли. Она буквально раздевала его глазами... А Гойл сидел рядом и тихо жевал, лишь иногда поднимая глаза от тарелки, чтобы взять кусок хлеба или соль. Его галстук был развязан и серо-зеленой змеей свисал на грудь, отдельные пряди волос, наспех схваченных в «хвост», спадали на лицо, и Гойл иногда заправлял их за уши, чтобы не мешали.

Рон не разговаривал с ней, окопавшись у тарелки с супом в компании ничего не понимающего Гарри, и Гермиона, отсев в сторонку, наслаждалась тем, что украдкой смотрела на Гойла, искренне полагая, что даже его небрежность во время еды сексуальна. Она просто помешалась на нем. В Гойле ее заводило буквально все, и Гермиона чувствовала, как влажно становилось между ног даже от воспоминания о руке Булстроуд на его заднице...

Гермиона и не думала, что у Гойла может быть девушка. И этот факт огорчил ее, впрочем, лишь усилив влечение к брутальному парню. Она представляла, что он может проделывать с Миллисентой, и ей тут же хотелось уединиться, чтобы подумать об этом более обстоятельно, скользнув рукой в трусики.

Но вместо этого пришлось идти на Травологию. В той теплице, где проходил урок сегодня, было особенно душно. Гермиона ослабила галстук и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Взглянув на Гойла, она заметила, что его рубашка расстегнута почти наполовину, выставляя напоказ волосы на груди. Рукава были закатаны по локоть, и от этого его руки казались еще сильнее. Гермиона почувствовала, что потеет, представляя, что было бы, останься они с Гойлом в теплице совсем одни...

Малфой снова ловил ее страждущие взгляды. Он упивался ими, как вампир свежей кровью. Брюки давно натянулись, едва сдерживая рвущуюся в бой плоть. Драко пересаживал цинии. Горшок уже был до краев наполнен землей, а Малфой, забыв обо всем на свете, продолжал орудовать лопаточкой, заставляя бедное растение задыхаться, словно хотел похоронить его заживо.

— Малфой, ты, кажется, увлекся, — Гойл с удивлением наблюдал за стараниями приятеля.

— Мерлин вездесущий! — Драко остановился, брезгливо отряхивая от земли перчатки. — Тут слишком душно — мозг плавится!

— А мне нормально, — возразил Гойл невозмутимо.

— Просто у тебя плавиться нечему! — Драко фыркнул и, не дожидаясь, пока до Гойла дойдет смысл его шутки, прошел в ту часть теплицы, где работали гриффиндорцы.

Заметив приближающегося Малфоя, Гермиона напрягалась: его появление не предвещало ничего хорошего. Он поравнялся с ней и протянул лопаточку, словно подходил именно для того, чтобы передать ее.

— Говорят, у нас на курсе еще остались девственницы, — прошептал он в самое ее ухо, и Гермиона почувствовала, как целое стадо жирных мурашек пробежало по ее спине.

Малфой насладился произведенным эффектом, как будто случайно прижавшись возбужденным членом к ее бедру, и проследовал на свое место, безмерно довольный собой. Он был уверен, что грязнокровка у него на крючке. И это кружило голову лучше любого виски, даже самого дорогого, тайно вынесенного на пятом курсе из хранилища отца.

— Что тебе сказал Малфой? — Рон проводил Драко свирепым взглядом.

— Он сказал, что знает о пробелах в моем образовании… — нервно ответила она, чувствуя, что Драко этого так не оставит.
_________________________

Обсудить главу можно на форуме.