Ада, сидя на пятках и тихо рыча, жадно, почти давясь, ела кусок за куском свинину, сочащуюся алым соком, выхватывая ее обеими руками из пакета. Казбек, почти парализованный от ужаса, широко открытыми глазами наблюдал за ней. Холодный пот градом катился по его окаменевшему лицу, и одна мысль пульсировала в голове: «Ад есть!»

Режущая боль утихла в наполняющемся сытной пищей животе Ады, и разум человека стал преобладать над рассудком хищного зверя. Держа в обеих алых от крови руках по куску мягкого, сочного, такого вкусного мяса, она посмотрела в сторону двери, опасаясь, что Казбек решится-таки на побег! Но нет. Он, мертвецки бледный, смотрел на неё огромными глазами, и капли пота текли по перекошенному ужасом лицу. Ада улыбнулась. Этот козлик, понимающий, что не заслужил рая, будет ей служить верой и правдой по гроб своей жизни, надеясь, что за это его в аду не будут жрать другие демоны так же, как она сейчас поедает аппетитную свинину! И она его в этом убедит!

- Учти, Казбек, ты служишь не обычному демону, а их царице! Будешь меня радовать - и тебе будут кланяться миллионы смертных так же низко, как ты мне! Уяснил, о чём я? – Ада прищурила глаза.

- Да, царыца! – Казбек пал на колени и уткнулся лбом в пол.

- Я хочу пить. Достань мне вишнёвого сока! Ещё мне нужны влажные салфетки, – сказала Ада и продолжила кушать, не торопясь, смакуя и с удивлением отмечая, как невероятно легко её зубы расправляются с сырым мясом, разрезая куски свинины, будто острейшие бритвы! Она подумала, что при возможности, когда не будет свидетелей, нужно внимательно изучить, что произошло с её зубами. Обычные людские ведь на такое не способны!

- Сэйчас прынэсу, – Казбек встал. Выйдя из вагончика, нарочито громко, чтобы царица демонов его непременно услышала, пригрозил Рамилю: - Заглянэшь внутрь - убью! Пропустышь кого - убью! Зарэжу, как барана!!!

Ада ехидно улыбнулась, поднялась и села на старый мягкий стул, предназначенный для клиентов, ожидающих свою обувь, если требовался незначительный ремонт. Поставила заметно похудевший пакет на колени, облизнулась и взяла ещё кусочек мяса.

Казбек вернулся довольно скоро. Ада уже не ела, она насытилась. В пакете осталась половина от изначально бывшего в нём мяса. Слуга принёс ей не только упаковку вишнёвого сока и пакетик влажных салфеток, но и пару больших хозяйственных сумок. В одной были кроссовки разных размеров, а в другой - широкий выбор джинсов.

- Молодец! – похвалила слугу за полезное рвение Ада. – Буду с тобой помягче, – она обаятельно улыбнулась. – Жди снаружи.

Казбек поклонился и вышел с приятным чувством лёгкости на сердце. Ада выпила сок, небрежно бросила на пол пустую упаковку, убрала с колен пакет с мясом, тщательно протёрла салфетками руки и лицо, кидая использованные на пол. Затем сбросила туфли, сняла пижамные штаны. Полюбовалась на кошмарно худющие ноги, казавшиеся ей в сравнении с теми костяными спичками, обтянутыми бледной кожей, что были у неё два дня назад, просто идеалом женской красоты, и стала примерять джинсы. Подошедшие по длине узкие подростковые джинсы на её тощих бёдрах болтались, словно хула-хуп на осиной талии балерины из Большого театра.

- Чёрт возьми, – проворчала Ада и требовательно крикнула: - Казбек!

Слуга вбежал в вагончик с испуганными глазами и упал ниц у её ног.

- Царыца нэдовольна? Казбэк всо ысправыт! – умоляюще пролепетал он.

- Встань, – сказала Ада, удерживая одной рукой норовящие упасть с её цыплячьей попки джинсы и морща нос от вони, исходяще от надетых на нее носков. Казбек поднялся, но голову держал опущенной. Отчаянно желая прожить ещё минуту, час, день, он быстро постигал науку быть прилежным рабом. – Мне нужен ремень. Тонкий. Джинсы сползают! Но сам не ходи, пошли обувщика. Ты нужен мне тут! И пусть ещё гольфы беленькие принесёт. – Ада отошла от своего слуги и села на стул.

Казбек, выйдя из вагончика, втолковал Рамилю, что если тот не хочет лишиться уха, то должен пулей побежать к палаткам, торгующим одеждой, и, принеся требуемое, не входить, а постучать в дверь. Вернувшись, он поклонился и сообщил, что скоро у царицы будет ей желаемое!

- Хорошо, – свысока смотря на него, сказала Ада, внутренне очень довольная. – Пока освежи мне ступни! – она распрямила ноги в коленях и, взяв со стоящего у стула пакета с мясом упаковку с влажными салфетками, небрежно бросила её Казбеку.

Сняв носки с ног девушки, он принялся неловко протирать ее ступни мягкой салфеткой, приятно пахнущей морской свежестью.

- Нежней, козлик. Нежней… - прикрыв веки, испытывая новое удовольствие, промурлыкала Ада.

- Да, царыца! – ответил Казбек и со всей возможной для него старательностью принялся исполнять желание владелицы его жизни.

Когда в тонкую дверь тихо постучали, Ада уже почти уснула. Освежающий массаж ног её излишне расслабил, но она мгновенно собралась. Цепким взглядом проводила Казбека к двери, напрягшись, словно сжатая тугая стальная пружина. Ада опасалась, что Рамиль по незнанию мог выкинуть некую глупость – к примеру, испугавшись необычного поведения хорошо знакомого ему Казбека, обратиться за помощью к общим друзьям. Но нет - Казбек, выскользнув за дверь, сразу возвратился с парой очередных хозяйственных сумок. В одной была прорва гольфов разных величин и расцветок, в другой – целый набор женских ремешков. Ада не стала утруждать себя лишними движениями, велев Казбеку примерять ей гольфы только молочного цвета, но за предусмотрительность - вдруг бы ей действительно за время ожидания перехотелось надевать белые - она словесно поощрила рачительного слугу. После найденных гольфов, достойных ног царицы, Казбек занялся подбором кроссовок, с чем так же успешно справился, со второго раза угадав подходящий Аде размер. Её это порадовало, и она снисходительно погладила слугу по сальным волосам, будто приласкала на миг вызвавшую жалость облезлую дворняжку. Ремешок Ада себе выбрала сама.

- Теперь за покупками, – с улыбкой сказала она, двинувшись к двери.

- Вещи, улики! – прошипела Альса.

Ада резко развернулась к шедшему за ней с пакетом мяса Казбеку.

- Ах, да… пижамные штаны, носки, что были на мне, и туфли - всё сжечь! Сейчас. А вещи, что в сумках, пускай Рамиль несёт в детский дом, и ещё сумку конфет, – сказала она, забирая у слуги пакет с драгоценной для неё пищей.

- Да, царыца! – кивнул Казбек.

Ада вышла на улицу, обожгла злым взглядом Рамиля, с подозрением посмотревшего на неё. Тот, дёрнувшись, отвёл глаза. Казбек грубо позвал его в вагончик и, прежде чем зайти, Рамиль нашёл в себе смелость тихо, но с дерзостью бросить Аде:

- Садык с тобой разберётся, ведьма!

Ада искренне рассмеялась. Выйдя из вагончика с четырьмя сумками, Рамиль исподлобья взглянул на неё и, плюнув ей под ноги, ушёл. Ада вновь рассмеялась. А разве не забавно, когда ты ощущаешь себя могучей тигрицей, которой хамит ещё слепой щенок пекинеса?!

Унеся из вагончика то, что велено было сжечь, Казбек возвратился, пованивая дымом, в компании какого-то старика. На вопросительно-недовольный взгляд Ады, уткнув глаза в землю, пояснил, что дедушка Ахмед приглядит за обувной мастерской, пока Рамиль в неё не вернётся, не то кто-нибудь обязательно сворует инструменты.

- Безобразие, средь белого дня в центре города пожилой человек воров должен отваживать, а не чай дома в тепле у телевизора попивать! Ай-яй-яй, - покачала головой Ада с лукавой полуулыбкой, - что-то надо с этим делать! Куда смотрит милиция? Ты не знаешь, Казбек? – она вручила ему пакет с мясом и взяла под руку.

- Туда, куда скажэшь, когда заплатышь, – проворчал мужчина.

- Чудесно! – улыбнулась Ада, и они пошли за необходимыми ей покупками.

Через несколько часов странная пара покинула рынок. Всё выбранное Адой продавцы обязались доставить Казбеку домой, чтобы им не нужно было грузить целую гору вещей в старое четырёхколесное дурно пахнущее корыто. С собой Ада взяла лишь пару дорогих мобильных телефонов с «левыми» симкартами, оформленными на бомжей. Сев в машину на переднее сиденье и пристегнувшись, она извлекла из упаковки один мобильник и начала, изучая инструкцию, осваивать навороченный технический гаджет. Казбек, ожидая, сидел за рулём, глядя в одну точку строго перед собой. Неожиданно в салоне зазвучала лезгинка, струясь из кармана его толстовки. Мужчина моргнул и продолжил неподвижно сидеть.

- Тебе, кажется, звонят! Ответь, – разрешила Ада, не отрывая взгляда от телефона, внутренне неистово ликуя, как она за ничтожно короткий срок вышколила разнузданного неряшливого аморального типа в идеального лакея без помощи кнута и жестоких пыток, не пролив ни капли его крови. Из неё получается отличная царица, которая сделает много хорошего для этого плохого мира!

Казбек вынул из кармана трубку и обменялся со звонившим парой фраз на неизвестном Аде языке. Затем убрал телефон обратно в карман толстовки.

- Брат звонил. Говорили о товаре, – предупредила Альса.

Ада подумала, что живущая в ней инопланетянка, похоже, мегаполиглотка!

- Царыца, - робко начал Казбек, - звоныл мой бр…

- Заводи, – прервала она его властным тоном. – Поедем, отдашь наркоту кому должен - и к тебе домой. Ты же не против, что я у тебя погощу? – Ада с холодным блеском в глазах и лёгкой полуулыбкой посмотрела на пристегивающегося Казбека.

- Это нэ мой дом, он твой, царыца. Казбэк служыть тэбэ, гдэ ты жэлать жыть! – раболепно проговорил мужчина.

- Ты определённо сделаешь головокружительную карьеру при моей власти! – рассмеялась Ада.

***

Казбек остановил машину перед высокими зелёными металлическими воротами. За ними раздался громкий приветствующий лай нескольких собак. Хозяин вышел из автомобиля, вошёл в калитку и, распахнув ворота, вернулся в машину. Три крупные упитанные немецкие овчарки не выскочили на улицу, а ушли вглубь двора, тем самым показывая выучку. Заехав во двор, Казбек заглушил двигатель и сказал повелительнице, что сейчас закроет ворота и проводит её в дом. На что Ада ему презрительно бросила:

- Ты думаешь, я боюсь твоих жалких мелких шавок?! – она открыла дверь и покинула салон. Вообще-то, при виде трех овчарок ей стало очень не по себе, но Альса тихо прошипела: «Эти милые зверюшки для нас не опасней мухи!».

Псы, зарычав и грозно залаяв, двинулись к Аде. Вышедший из машины Казбек собрался на них по-хозяйски прикрикнуть, да не успел. Ада, оскалившись, зашипела на собак. Этот ядовитый звук ужасом вцеплялся в сердце! У Казбека мурашки побежали по спине, а ладони вмиг сделались ледяными. Собаки же, прижав уши к голове и поджав хвосты, испуганно скуля, убежали в дальний угол двора. Казбек поспешил закрыть ворота. Если до этого где-то глубоко в нём ещё и были сомнения, встретил ли он реальную царицу демонов или необычную сумасшедшую, сбежавшую из какой-нибудь больницы, где проводят опыты на людях, - про такое в последнее время немало сняли художественных фильмов, а как известно, дыма без огня не бывает, - то теперь в нём умерла всякая надежда, что он служит человеку. Из двухэтажного добротного кирпичного дома с высоким каменным крыльцом вышла обаятельной внешности стройная брюнетка в алом атласном халате. Её оценивающий взгляд, направленный на непринуждённо улыбающуюся Аду, стал недружелюбно колючим. Женщина заметно заволновалась.

- Казбек, это кто? Ты кого привёз? – с интонацией, подразумевающей: «Что за шлюха? И зачем?» - потребовала она ответа, подбоченившись, стоя на верхней ступеньке широкой каменной лестницы.

- Замолчы! Ыды в дом! Сядь в спальнэ ы сыды, жды мэня! – будто на собаку, наорал на женщину Казбек, запирая ворота.

Ада вальяжной походкой приблизилась к крыльцу и, поднимаясь по ступенькам, упёрлась в игнорирующую её женщину, кричавшую на гражданского мужа:

- Ты что, напился? Как ты со мной раз…

- Мужа можешь не слушаться, но не смей не замечать меня! – сдавив горло женщины и приподнимая её от крыльца одной рукой, глухо прорычала Ада и пошла в дом, неся перед собой бывшую хозяйку, хрипящую, дергающуюся, потрясённую, напрасно пытающуюся разжать железные пальцы.

- Царыца, прошу, нэ убывай моэ жэна! Она глупая жэнщына!!! Казбэк научыт уму! Она будэт тэбэ хорошо служыть! – взмолился мужчина, вбегая в дом следом за Адой.

- Ну смотри… - Ада разжала пальцы, сдавливавшие горло женщины. Та с посиневшим лицом осела на пол. – Ты меня сегодня не единожды порадовал, поэтому я не отрываю ей голову. Учи! Но если она не поумнеет до вечера, - глядя на Казбека, поднимающего кашляющую жену с пола, Ада хищно улыбнулась, - у меня на ужин будет сладкий десерт! Ты уяснил, о чём я?

- Да, царыца, – дрожа, ответил Казбек.

- Молодец, – Ада пошлёпала его по щеке. – Ну, вы тут нежничайте, а я пойду осматривать мои владения! – она скинула кроссовки и лёгкой походкой удалилась из прихожей.

Дом Казбека был богатым, со вкусом обставленным дорогой мебелью. На стенах висели репродукции полотен известных художников и шикарные ковры. Не привыкшей к подобной роскоши Аде этот двухэтажный коттедж показался настоящим дворцом. Девушку поразило, что в доме было две ванных комнаты – по одной на каждом этаже. Обе с просторными душевыми кабинками и ваннами-джакузи, вмонтированными в пол. Несколько одинаково обставленных спален, в каждой из которых она увидела двуспальную кровать, вместительный шкаф-купе, трельяж, современный телевизор и полукруглый диванчик возле прозрачного журнального столика. В гостиной с настоящим камином стоял стеллаж с сотнями книг, а также пара диванов, кресло-качалка и кофейный столик. На великолепной, отделанной под красное дерево кухне сами собой начинали течь слюнки. В столовой стоял длинный стол, за которым могли, наверное, поместиться человек тридцать, и изысканный сервант с коллекцией хрустальных ёмкостей для пития благородных напитков. На втором этаже приглашала приятно убить время, гоняя шары по изумрудному сукну, бильярдная комната, к ней примыкал небольшой спортзал с несколькими тренажёрами. У одной из спален на втором этаже был балкон. В ней Ада и решила почивать, а весь второй этаж сделать своим.

Об этом она и пошла сообщить слуге и сделать несколько распоряжений. Казбек с женой по-прежнему были в прихожей. Они ругались. Ада на цыпочках подошла поближе и замерла, слушая.

- Почему мы должны ей служить, как рабы? Ответь мне! Почему? – кричала женщина.

- Нэ спрашывай! Замолчы, я сказал! Ты жыть хочэшь? Поэтому! Ты нэ понымаэшь! Слушай мэня! – бесился Казбек.

- Я знать хочу, почему ты её так боишься? Почему мы не можем сейчас уехать? Сбежать от этой ненормальной тощей! Почему ты не позвонишь брату или дяде? Он же в «законе»! Авторитет не найдёт, как с этой разобраться? Милиция тогда, в конце концов, есть! Дай, я сама позвоню!

- Заткнысь! Нэльзя! Должны служыть! Ылы умрэм! Царыца нас вэздэ найдэт! От нээ нэ сбэжать! Ныкто нам нэ поможэт! Всэ будут служыть эй ылы умрут! Слушать мужа, кланэтсэ царыцэ! Дэлать всэ, что она скажэт! Нэ дэлать глупостэй! Нэ бэжать, нэ ыскать помощы, нэ трогать царыцу! Ты мэня хорошо понымаэшь? Нэ пытатьсэ убыть! Сдэлаэшь глупость - я тэбя сам зарэжу, как барана! Я жыть хочу!!! Казбэк нэ будэт шашлыком! Ты хочэшь умэрэть - ыды скажы царыцы! Будь обэдом! Но бэжать тэбэ нэ дам! Я жыть хочу! – истерично проревел Казбек.

- Что ты говоришь? Что ты несёшь? Ты тронулся?

- Нет! – Ада с легкой, однако очень зловещей улыбкой, вошла в прихожую. Казбек рухнул ниц. Женщина побледнела, невольно руками потянувшись к своему опухшему, отмеченному синими отпечатками пальцев горлу. – Он в здравом рассудке. Встань, козлик. Ступай принеси мои мобильные из машины в спальню, что с балконом. Я буду жить на втором этаже. Всё, что там есть, теперь моё! Да прими душ, вымойся тщательно, оденься как приличный человек, мой слуга не должен выглядеть жалким гопником! Тебе ясно?

- Да, царыца! – Казбек встал и, не поднимая головы, вышел на улицу.

- А ты, строптивая мышь, - Ада, получив от Альсы подсказку, как можно сломать непокорный ей дух, шагнула к отпрянувшей затрясшейся женщине, - смотри мне в глаза! И сама ответь себе на все вопросы, после этого крепко забыв, кем была. – Ада схватила руками, как тисками, за плечи в ужасе завизжавшую женщину, вдавливая ту в стену. – Смотри в глаза! – ядовито прошипела она, зная, что её зрачки в этот момент сделались кроваво-красными. Женщина застыла, парализованная диким страхом. Ада отступила от неё, усмехнулась. – Ну так как, Зара, ты хочешь жить, служа, или попытаться бежать?

Зашедший с улицы в прихожую Казбек, стягивая обувь, выразительно посмотрел на шокированную остолбеневшую жену и, склонив голову, прошёл мимо терпеливо ожидающей ответа Ады.

- Ты… ты… не… не… ч… ч…

- Я не человек! – с гордостью произнесла Ада то, на что у Зары недостало духа. – Я вселенское зло! – она усмехнулась. – От меня можно бежать, но нельзя спастись! Я – Смерть во плоти. Зара… - поставила Ада эпическое многоточие и предлагающим широким жестом указала на выход из дома, на закрытую металлическую дверь.

Женщина нерешительно посмотрела на призрачный спасительный выход.

- В мире есть день, ночь и граница между ними… Давай, беги… Я, считая до трёх, не сдвинусь с места. Успеешь переступить порог - это твой день, ты свободна! А нет… - Ада, хищно обнажая зубы, широко улыбнулась. – Раз – и вечная ночь!

Зара со стоном сползла на пол и, сев на пятки, покорно, обречённо склонила голову и выдавила из себя:

- Я твоя раба, царица.

Ада, с полуулыбкой забрав деньги из кармана куртки, сняла её и бросила к ногам Зары.

- Ступай сожги её, потом освободи шкаф и трельяж в моей спальне от ваших вещей, – велела она новой рабе.

Взяв куртку, Зара встала, но тут же замерла, увидев бурые пятна на пижаме Ады.

- Да, это человеческая кровь - того, кто услышал «три»! – Ада, рассмеявшись, ушла из прихожей, направляясь в свою спальню и не без удовольствия слушая надрывные рыдания сломленной женщины.

Зайдя в спальню, она положила деньги к мобильным телефонам на журнальный столик и пошла в ванную комнату. С чувством невероятного блаженства вымыла голову и каждый миллиметр тела под тугими горячими струями душа, словно святым дождём в пустыне лившими на неё животворящую влагу. Вот оно, счастье – самостоятельно смыть с себя вонь и грязь!!! Покинув кабинку, Ада вытерла свои жиденькие волосы, обернула узкое махровое полотенце вокруг влажного тощего тела и пошлепала босыми ногами обратно в спальню. Там она застала выполняющую её волю Зару.

- В ванной лежат вещи - все сжечь! Здесь закончишь позже, я хочу отдохнуть, – вытягиваясь на кровати, распорядилась Ада.

Зара кивнула и вышла, притворив за собой дверь.

- Ты права, Альса, нас многое объединяет, мы родственные души! Но откуда ты знаешь, что я так близка тебе? – с любопытством спросила Ада, опустив веки.

- Я знаю всё то же, что и ты. Я считала твою память. Она теперь и моя! – ответила Альса.

- Что-то подобное я подозревала, – улыбнулась Ада. – К вопросу об «обязана»… Более чем! По гроб жизни и больше! Я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя счастливой! – совершенно искренне сказала она. – Только, пожалуйста, ответь мне честно и не обижайся… ты, как я понимаю, паразит и, не войдя в меня, влезла бы в кого-нибудь другого, здорового, и руководила бы им, как куклой?

- Это так.

- Я читала, что паразиты зачастую губят своего носителя, - не специально, конечно, - это происходит из-за особенностей их биологического развития. За миллионы лет ты сменила, должно быть, сотни тысяч тел. Сколько мне осталось жить, прежде чем ты полезешь обратно и, наверное, прогрызёшь во мне здоровую дырку?! – спокойно спросила Ада и смиренно улыбнулась.

- Какая умная и необыкновенная девушка! Ты догадалась о своей неизбежной страшной участи, но не боишься, по-прежнему рада мне и хочешь делать меня счастливой. Поэтому я постараюсь, чтобы ты жила как можно дольше!

- То есть? – удивилась Ада.

- Я могу ускорять своё развитие внутри носителя, а могу и замедлить, направив процесс по пути более полного соединения с его организмом, а значит, совершенного поглощения того! В первом случае тело носителя просуществует от года до десяти по Земному летоисчислению, прежде чем, вылупляясь неполовозрелой особью, я разорву его на куски. Далее в течение определённого времени мне необходимо найти нового носителя и начать цикл заново. Во втором случае пройдут десятилетия, за которые тело носителя перестроится в моё – взрослой особи, способной спариться и дать потомство – неполовозрелую личинку. Взрослой особью я могу жить тысячи лет, каждый год давая потомство до глубочайшей старости. Личинкой – меняющей носителей, не вызревающей до взрослой особи – я могу существовать миллионы и миллионы лет! Личинкой мне быть безопасней. Я могу становиться кем угодно и где угодно скрываться от врагов. Запустив цикл развития в половозрелую особь, я становлюсь уязвимой. Тело носителя, изменяясь, выдаёт моё присутствие в нём, а покинуть его я уже не в силах! Но зато этот процесс постепенно придаёт ему большую выносливость, силу, живучесть и особые биологические способности самозащиты, которыми обладаю я, будучи взрослой особью. Однако это означает, что носитель умирает по чуть-чуть каждый день и однажды перестаёт существовать, даже не осознав этого, не почувствовав приход, наступление последней секунды своего бытия. Ты всё ещё хочешь делать меня счастливой? – со скепсисом и толикой грусти закончила Альса.

- Да! – не колеблясь и мига, ответила Ада. – Спасибо, что настолько откровенно рассказала мне о моих радужных перспективах на будущее, – без иронии или сарказма добавила она и беззаботно улыбнулась.

- Ты меня поражаешь, Ада, - Альса вздохнула, - твой разум обманут эйфорией возвращающейся к тебе жизни! Не упускай из виду вопрос, куда более важный, чем участь твоего тела в грядущем - что станет с твой душой? С твоим Я? С твоим разумом? При первом варианте моего развития ты проживёшь ещё, допустим, лет девять и при гибели твоего тела…

- Подожди! – прервала её Ада. – Ты хочешь мне объяснить, что разум есть душа и она реально существует, и при втором варианте твоего развития во мне она не покинет изменившееся тело, не отправится, куда там бывает?

- Это у вас, землян, существование души - вопрос веры! Для вселенского сообщества рас, овладевших технологиями, о которых на этой планете только мечтают, это свершившийся неоспоримый факт! Поэтому предупреждаю тебя, что начни я развитие по второму варианту, твоя душа, вероятно, погибнет. Она растворится в моём разуме. Это произойдёт практически наверняка. По крайней мере, мне не известно ни единого, даже призрачного, доказательства обратного. Негуманные научные эксперименты, которые проводили над моим видом, красноречиво свидетельствуют об этом. То, что мы для воспроизводства потомства убиваем не только чужие тела, но и души, было одним из главных оправданий нашего безжалостного уничтожения, – с горечью прошипела Альса. – Поэтому обстоятельно подумай, стои…

- Незачем! – категоричным тоном прервала её Ада. – Я уже точно решила, что хочу прожить здоровой и сильной как можно дольше! Тот свет не для меня. В раю моей душе нет места, а в аду я провела достаточно времени! И рулетки реинкарнации я боюсь больше, нежели абсолютной смерти! К тому же у меня есть шанс своей полной гибелью сделать доброе справедливое дело вселенского масштаба! – лицо Ады озарил внутренний возвышенный свет. – Я подарю тебе возможность стать матерью, и твои дети будут отчасти и моими! Твой вид продолжит жить во вселенной, которая породила его! Неправильно кому-то иметь право уничтожать то, что им не создано!

- Ада, это глупо. Я же говорила тебе… Я последняя из расы! Мне уже не хочется дарить тебе десятилетия… Если бы ты желала их из-за эгоизма, но ты… - Альса тяжко вздохнула и замолчала.

Ада усмехнулась.

- Ну и какое ты, к чёрту, чудовище?! Каким надо быть беспросветным идиотом, чтобы тебя к ним причислить?! Альса, ты ничего не знаешь! Я вот совсем недавно и не подозревала, что такие, как ты, вообще существуют! Отчего ты уверена, что где-нибудь в далёком захолустном уголке необъятной вселенной нет прячущегося от всего мира самца твоего вида? Ты вот жива! Может, и он тоже. И провидение уже готовит вам нежданную встречу. Как мне с тобой! А? Касательно моего эгоизма - только ради него и хочу прожить не девять лет! Что мне вечность жизни овцой? Тьфу! Несколько десятилетий настоящей царицей мира себя чувствовать - это приемлемая цена в обмен на постепенное исчезновение, после которого не будет ничего - ни страха, ни боли, ни немощи… никогда!

---

Бета: lilit47(Марина)