Доротея превратила мою работу в настоящий ад. Кроме шуток. Так как ей не удалось сделать ничего серьезного, она всучила мне работу Айрис и через каждые пятнадцать минут интересовалась, как продвигается дело.

Дело шло хуже некуда. Из троих, попавших в больницу Святого Мунго, двое были членами технической бригады. Значит, у нас две большие проблемы.

Весь вчерашний день был больше похож на… даже не знаю, с чем его можно было бы сравнить. Она все время придирается ко всему, что я делаю. Все время ищет предлог для ссоры. Я не против, но сейчас не время для таких разборок. Вот пройдет праздник, уляжется суматоха, и я точно врежу ей пару раз.

Но сейчас об этом думать еще рано.

Сейчас я иду в офис к Гарри. В первый раз со дня его вступления в должность я иду к нему на работу. Хоть посмотрю, где он сидит целыми днями.

По правде говоря, я иду к нему по делу. Сейчас у нас обеденный перерыв, но мне не до еды. Зато есть время сбегать к мужу и обсудить с ним вопрос распределения охраны.

Успев только слегка отряхнуться от пепла, я прохожу в приемную.

- Вы к кому?

У него симпатичная секретарша. Весьма симпатичная, даже можно сказать. Правда, она немного глупая, раз спрашивает, к кому я пришла. У нее что, так много начальников? К тому же, за ее комнатушкой видна всего одна дверь – дверь в кабинет Главы Аврората.

Мерлин, и кого только они на работу берут?

- Я к мистеру Поттеру, - стараюсь как можно бесстрастней сказать я, но, по-моему, она уловила иронию в моем тоне. Если она еще не совсем пустоголовая, разумеется.

- Кто вы? – девица смотрит на меня с какой-то неприязнью, и лицо у нее так и просит кирпича.

- Миссис Поттер, - просто отвечаю я.

Теперь она смотрит на меня с плохо скрываемой враждебностью.

Фамилия Поттер – самая волшебная их всех, каких-либо фамилий. Она имеет необычайно интересное действие на женщин. Если перед фамилией Поттер, произнести слово «мистер», то любая женщина сразу приобретает самое благодушное настроение. Если перед нашей фамилией сказать «миссис», то все, без исключений, женщины, начинают разглядывать тебя с головы до ног, выискивая недостатки. И что самое интересное, они найдут в тебе такое сумасшедшее количество минусов, что даже не говоря ни слова, дадут тебе понять, какое ты ничтожество.

Девочка, зря стараешься. Я уже не в том возрасте, когда чей-то презрительно брошенный взгляд, может выбить меня из равновесия. Совсем не в том возрасте.

- Ждите здесь, я сейчас доложу, - холодно говорит она и поднимается со стула.

Ого, она такая высокая…

Нет, Гарри не станет крутить с ней роман. И даже ее микро-юбка ей не поможет. Гарри не встречается с женщинами, которые выше него хоть на дюйм. Его мужское эго слишком страдает от этого. Хе-хе…

Через пару минут эта девица выруливает из-за двери моего мужа и двигаясь на своих каблуках-ходулях, сообщает:

- Он примет вас, заходите, - она даже не удостоила меня взглядом.

Ну да, понимаю. Как у Героя может быть такая жена? Невысокая, неброская и рыжая. Вот дура. В смысле она – не я.

Я вхожу в кабинет Гарри и улыбаюсь:

- Привет.

Он обалдело смотрит на меня и отвечает:

- Привет.

- Я по делу, - сразу перехожу к сути я. – Много времени я не займу, только хочу уточнить некоторые детали, касательно распределения охраны на стадионе.

- А-а-а… - он как будто бы разочарован. – Наверное, как обычно – по периметру, да?

Я качаю головой и вдыхаю поглубже, поскольку чувствую, как внутри у меня зарождается волна раздражения. Я действительно слегка на взводе потому, что уже который день мне отравляют всю работу, у меня все валится из рук, и если он еще раз задаст какой-нибудь глупый вопрос, я, боюсь, не выдержу и вывалю все это добро на него.

- Для периметра у тебя людей, наверное, не хватит, разве нет?

Он вздыхает следом за мной и трет свой подбородок. Ему, наверное, так легче думается, не знаю. Забавная привычка.

- Пожалуй, ты права, - наконец, соглашается он.

- Так что же мы будем делать?

Мы проговорили целый час. Хорошо, что еще удалось найти выход из положения, а то если бы все это время прошло впустую, я бы…

Нужно успокоиться.



Ну, конечно, она приходила по делу. Все что ее интересует – это работа. Она думает о ней днем и ночью, говорит о работе за завтраком и ужином, все вечера напролет возится с какими-то чертежами и сметами, она целыми днями пропадает на своем стадионе и разбирается со своими Дирками-Биллами-Криспинами.

Криспин, вообще-то мой, но пока он перешел под ее начало. Не повезло парню. Он вызвался идти на этот стадион только по одной причине – там работает какая-то женщина, в которую он влюблен. Нет, он мне этого не говорил, но все и так было ясно. Я, по-моему, даже знаю, в кого он влюблен.

Замужняя подруга Джинни и вправду привлекательна.

Но сейчас она в больнице, а Диггрис остался на стадионе. И потому ему не повезло – так стараться побыть поближе к любимой, и так пролететь.

Джинни, Джинни…

Что ж ты за человек?

Сегодня к концу рабочего дня я должен был послать кого-нибудь на стадион, чтобы план расстановки охраны был утвержден тамошним начальством. Она могла бы сделать это и сама, но связываться с «матерью львицей», не хочет. Я ее понимаю.

Как я успел понять, у Луньес несносный характер, поэтому я и не стал отправлять к ней авроров, а отправился сам. Думаю, со мной она препираться не станет.

Она безразлично просматривает план и кивает:

- То, что нужно, мистер Поттер.

Похоже, она теперь испытывает легкий дискомфорт от нашей фамилии.

Надо сказать Джинни, пусть увольняется после этого чертова праздника. Как работать с таким начальством? По-моему, здоровье дороже, чем работа. К тому же, Джинни все еще пишет для «Пророка», и если захочет, сможет сместить Скиттер на посту самого эпатажного журналиста. Уж чего моей жене не занимать – это способности привлекать к себе внимание.

Джинни на стадионе нет. Интересно, где она? Я рассчитывал, что мы сможем вместе пойти домой. Но не искать же ее по всему полю!

Пойду сам, мне не привыкать.

- Гарри, приятель, - голос Оливера останавливает меня за секунду до того, как его рука ощутимо хлопает меня по спине. – Какими судьбами?

- Здорово, Оливер, - отвечаю я. – Да так, к вашей тренерше нужно было.

Оливер смешно морщится:

- Соболезную. Она у нас такая стерва.

- Ага, - соглашаюсь я.

Мне ли не знать?

- И как?

Не понятно, к чему это относилось, но я наугад отвечаю:

- Нормально.

Я не помню, когда видел его в последний раз. Точнее помню, но прошлая неделя не в счет. Я имею в виду, что не припомню, чтобы мы с ним встречались в последние пятнадцать лет. Так что мне неизвестно, с каких пор он начал меня раздражать. Не то чтобы я испытывал к нему такую сильную неприязнь, но мне не очень приятно разговаривать с ним, поэтому я стараюсь сделать вид, что у меня нет времени и нетерпеливо поглядываю на часы.

- Торопишься? – он сразу понимает намек и отступает. – Не буду тебя задерживать, иди.

Я благодарно улыбаюсь:

- Спасибо. У тебя, наверное, тоже много работы.

- И не говори, - смеется Оливер, а потом, словно опомнившись, добавляет: - О, и если тебе не трудно, передай Джинни, что вместо Кренглицкой к нам теперь назначен Крам. Ну тот самый Крам… Ты его знаешь. Ладно?

Зачем это я буду ей это передавать? По-моему, они с Джинни каждый день переписываются, пусть сам и пишет. Ему что, лень?

Но вместо того, чтобы свредничать я еще раз улыбаюсь:

- Да, конечно.

- Спасибо, друг.

Он еще раз хлопает меня по плечу, и я недовольно морщусь. Ему не до хороших манер – он быстро отбегает к кучке парней с метлами, на ходу выкрикивая какие-то команды.

Если у них нет времени писать о работе, о чем они пишут друг другу каждое утро?



Сегодня у меня праздник – удалось прийти затемно. Гарри еще не пришел, да и в ближайшие два часа его лучше не ждать.

Чем я займусь?

Мне нужно срочно избавиться от лишнего стресса, иначе я скоро слопаю кого-нибудь. А так как поблизости в ближайшее время будет только муж, то, наверное, наши дети останутся без отца.

Нерадостная перспектива.

Есть сладкое – не по мне. Читать слезливые романчики я перестала на курсе третьем, не позже. Готовить… для кого? Убираться? Нет уж!

О, кажется, у меня возникла гениальная идея. Я залезу в свой платяной шкаф и сделаю сортировку вещей. Половину его содержимого уже давно пора отправить на свалку.

Вещи, которым вынесен смертный приговор, отправляются в кучу на полу, слева от зеркала. Этих вещей довольно много. Они в хорошем состоянии, но в некоторые из них я уже не влезаю (хотя Айрис и утверждала, что я не поправляюсь), а в других я выгляжу как молодящаяся старуха. Пока вырастет Лили, такие платья уже выйдут из моды, и поэтому, лучше отправить их на свалку, чем они будут занимать у меня в шкафу лишнее место. А потом, когда все закончится, я куплю себе парочку новых платьев. Или закажу в ателье.

Последняя мысль вызывает у меня на лице блаженную улыбку. Может, у меня и мужской характер, как говорят некоторые, но женские радости жизни мне тоже не чужды.

Что это там такое красное?

Ого! Я его не выкинула? Надо же!

Мне казалось, я избавилась от всего, что он когда-то мне дарил, но корсет остался.

Этому корсету не больше года – он подарил его мне за месяц до того, как мы разошлись. Я даже надела его всего разок.

Красивая вещь. Красный шелк с черной вышивкой и ониксовыми пуговицами. Мне и сейчас жаль его выбрасывать.

Может, я его примерю? Для себя, не для мужчины, а просто для себя?

Так как в доме никого нет, моя идея не остается без исполнения.

Не ожидала, что так легко помещусь в него.

В зеркале отражается эдакая женщина-вамп в ярко-алом корсете и черных чулках в крупную сетку (это тоже его подарок – шли в комплекте с корсетом). Я распускаю волосы и улыбаюсь.

Отражение радует, но похвастать этим больше не перед кем. То ли дело было наблюдать за тем, как у него отвисла челюсть, когда я появилась во всем этом перед ним…

Да и не по возрасту мне это. Сорок лет уже…

Отражение в зеркале сразу же сникает и глаза у женщины в за стеклом, тускнеют.

Теперь она выглядит не сексуально, а смешно.

Открывшаяся дверь пугает меня до смерти. Я подпрыгиваю на месте и оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с мужем.

Не знаю, что он подумал, но его взгляд сейчас абсолютно не читабельный.

- Ждешь кого-то?

Я даже не сразу поняла, что именно он сказал.

- Нет.

Если бы до меня дошло пораньше, я бы, наверняка, разозлилась.

- Оливер тебе передал, что вместо Кренглицой к вам приедет Крам.

Гарри аккуратно закрывает за собой дверь, и у меня появляется время, чтобы прийти в себя.

Крам? Он сказал Крам? Твою мать…



Такие вещи не покупают сами. Подруги и сестры не дарят такое. Это был подарок какого-то мужчины, я точно знаю. Не просто мужчины, а любовника. У нее кто-то есть.

Впрочем, меня это не должно удивлять.

Красный корсет… Ее любовник просто боготворит ее тело.

Через пять минут она выходит ко мне на кухню в своем зеленом сарафане и с собранными волосами.

Я пропустил обед, поскольку мы составляли план охраны, но и ужинать тоже не хотелось.