Часть 2. Высота

Кажется, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди, но я упорно продолжаю бежать. Каллен бы сейчас очень пригодился – я практически не знаю план его дома. Ньютон и Кроули уже получили сигнал и должны спешить сюда, но пока я одна. Робин может уйти только через один возможный выход, через который пришли все, и я не дам ему шанса.

Достигнув высоких дверей, единственной необходимой мне преграды, я начинаю толкать их, намереваясь запереть. Но не тут-то было. Двери словно приросли к полу, мне не удается сдвинуть эти массивы ни на дюйм. Зарычав, я начинаю пинать их ногой, отходя назад для большего удобства. Но сзади кто-то есть.

Человек, аккуратно придержав меня, начинает слишком быстро удаляться в противоположную от зала сторону. Он сбегает! Я реагирую мгновенно, начиная преследовать его. Это Робин, безусловно. Завернув за угол в кромешной тьме, я останавливаюсь, пытаясь сообразить, куда делся вор. Внезапно сильные руки припечатывают меня к стене. В голове начинает распространяться ноющая боль, и я готовлюсь держать оборону, когда вдруг хватка чуть слабнет.

– Мэриан, – шепчет глубокий, хриплый мужской голос, от которого знобит.
– Просто Мэри, – поправляю я, называясь вторым именем, которое подходит только для него.
– В сказке не так, – не соглашается Робин, всё еще, кажется, с легкостью держа меня.
– Мы не в сказке, – парирую я.
– Реальность жестока, не лишай меня удовольствия, Мэриан, – заклинает он.

Я киваю, судорожно воспроизводя в голове приемы самообороны, которым еще с малых лет обучил меня отец. Почему тело не хочет повиноваться, словно окаменев? Только не снова! Я должна схватить его! На этот раз я не дрогну!

– Не преследуй меня, – умоляет грабитель, точно слышит мой внутренний монолог. – Не надо.
– Это моя работа.
– Да, – вздыхает Робин. – Я не сержусь, но и ты пойми меня, я нужен людям.
– Нет.
– Ты сама не веришь в свою ложь, – ухмыляется он, и благодаря лунному свету, проникающему в расположенное поодаль окно, мне удается разглядеть черный капюшон его костюма, который скрывает от меня заветное лицо.
– Я поймаю тебя, – обещаю я, сглатывая горечь.
– Я сдамся только тебе, – шепчет он, перед тем как захватить мои губы в плен.

И всё летит к чертям. Мои руки оказываются свободны, и я использую их вовсе не так, как полагается в данной ситуации. Мои пальцы проникают в его короткие волосы, не снимая капюшон, а ладони незнакомца обхватывают мою спину, прижимая к себе. Наши языки давно сплетены, а обоюдные стоны лишь подогревают внезапно разгоревшееся пламя порочной страсти.

Губы Робина повсюду: на моих губах, щеках, глазах, шее. Я задыхаюсь, притягивая его ближе, – как мне хочется слиться с ним в единое целое! Но мы не можем. Робин ласкает мою разгоряченную кожу, пока я стараюсь запомнить, каковы на ощупь его неизвестного цвета приглаженные волосы, полагаясь лишь на тактильные ощущения. Костюм я уже знаю наизусть: черный эластичный материал, как вторая кожа, плотно облегающий литое мужское тело.

Мне хочется запомнить каждую частичку, каждую деталь, ведь всё, что заботит меня сейчас – горячее тело преступника, которого я обязана поймать. Мой непрофессионализм отходит на задний план, пропуская вперед обычное, женское, плотское желание. Я снова буду листать свод правил и обязанностей, коря себя за отсутствие выдержки, но это будет завтра. Не сейчас.

Мы используем выпавший шанс на сто процентов: целуем, полизываем, даже изредка покусываем губы друг друга, не переставая тереться теми частями тела, доступ к которым еще не предоставлен. Разум твердит, что через эту линию переступать нельзя, но сердце отчаянно хочет вступить на опасную дорожку и разведать неизвестную территорию.

– Мэри, – хрипло выдыхает он, отрываясь от меня, и я праздную победу, в вопросе имени мы всё же пришли к единому знаменателю.
– Робин, – так же шепчу я, снова отыскивая его губы, без которых так трудно жить в ожидании возможной встречи.

– Кажется, он побежал туда! – спустя, кажется, бесконечно долгое количество минут, слышим мы встревоженные голоса совсем рядом.

Наше время вышло. Меня снова прижимают к стене. Лунный свет слепит, удачно скрывая от меня взор преступника. Ненавижу это невезение! Сегодня мне снова не удается досконально разглядеть увиденный однажды цвет его глаз, как и уточнить черты лица.

– Скоро встретимся, моя кареглазая принцесса, – обещает он, проводя пальцами в кожаных перчатках по моей груди, сосредотачивая внимание на венчающем образ светской дамы украшении. – Красивое колье.

Я не успеваю оповестить его, что оно не настоящее, потому что Робин бесцеремонно срывает ожерелье с моей шеи, рвя ветхую цепочку. Шок и слезы мешают мне сообщить ему об ошибке, а накрывший мои губы палец призывает к молчанию.

– Оно поможет людям, обещаю, – клянется мужчина, отходя от меня, чтобы скрыться в темноте коридора.
– Его подарил мне отец, – произношу я слишком поздно.

Вор исчезает. Мои ладони запоздало шарят по шее в призрачной надежде, что колье там. Сначала я не верю, что он мог так предать меня, но потом понимаю: Робину ничего не известно. Разворачиваюсь к стене, и мои кулаки вдавливаются в нее от бессилия. Я не только отпустила грабителя, преступила моральные принципы, но еще и потеряла последний подарок отца.

Слезы сдержать непросто, но я превозмогаю себя, так как вспыхнувший свет означает, что настало время разбираться с хаосом, которым объят зал приема. По коридору ко мне спешат Ньютон и Кроули; самое время надеть беспристрастную маску копа.

– Белла? – с неоспоримой надеждой в голосе окликает меня Майк.
– Он ушел, Ньютон, – сообщаю я, наблюдая, как лицо офицера никнет.
– Мы не видели, чтобы он выходил, – изумляется Кроули. – Полиция оцепила район. Не в воздухе же он растворился?

Ответа на этот риторический вопрос у нас нет. Еще больше работы. Пока я цокаю каблуками, направляясь обратно в зал, в моей голове пролетает ворох мыслей. Я некомпетентна, не выполняю свои непосредственные обязанности и покрываю преступника – хожу по лезвию ножа. Войдя в зал, я решаю, что эта отнюдь не дружеская встреча с Робином последняя, в следующий раз вместо знойных поцелуев его ждут стальные браслеты. Никак иначе.

Мы долго беседуем с главой охраны особняка Каллена и другими полицейскими, заполнившими практически всё пространство комнаты, обозначая задачи, приоритетной из которых стоит разговор с гостями. Как бы не пришлось ночевать в этом злополучном месте.

– Мисс Свон, – слышу я сладкий голос хозяина вечера, после чего на мое плечо ложится горячая ладонь, которую я отчаянно хочу сбросить.
– Мистер Каллен, – официальным тоном говорю я, – хорошо, что вы здесь. У меня есть несколько вопросов.
– У меня тоже, – недовольно бурчит он, скрещивая руки на груди. – Отойдем?

Мы выходим на балкон, и двое одетых в черное людей тут же закрывают на нами тяжелые на вид двери, оставляя нас наедине, что мне совсем не нравится.

– Почему нарушитель ушел? – гневно интересуется Каллен, смотря на меня так, будто достоверно знает, что в побеге Робина виновата я.
Он не может быть уверен, ведь правда?
– Так сложились обстоятельства. – Мой ответ похож на скулеж. – Всё произошло стремительно, и, несмотря на то, что я засекла его, он оказался слишком находчивым.
– Вы признаете, что этот преступник нашел к вам подход? – явно забавляясь, елейно любопытствует Каллен.
– Можно чуть больше уважения к органам правопорядка?
– Разумеется, комиссар, как только объясните мне, что такого он сделал. Мне вот не удается подобрать к вам ключик, – продолжает гнуть свою линию мужчина.
– Если это вас успокоит, на меня сложно повлиять, – шиплю я прямо ему в лицо. – Я не обязана отчитываться перед вами, наоборот, именно я сейчас задаю вопросы, в противном случае вам придется в скором времени ехать в участок.
– С удовольствием навестил бы вас еще раз, – улыбается этот напыщенный индюк, и я признаю, что окончательно перестаю понимать его.
– Вернемся к ограблению?
– Да.

Он исправно отвечает на мои вопросы, и загадка усложняется. Я не понимаю, как Робину удается исчезнуть. Каллен помогает, как может, и мой гнев на него немного спадает. Но затем он замечает, что мое колье пропало, таким образом, порождая множество вопросов. Я продолжаю тихо его ненавидеть, пока описываю ситуацию Кроули, который усердно записывает мои показания.

Гости возмущены до предела, особенно женщины, ведь в основном пострадали именно они. Цепкие руки вора бессовестно стащили драгоценности с их ухоженных шей. Без дополнительных подсчетов ясно, что преступник украл сегодня чуть ли не вдвое больше обычного. О моем колье все забывают, когда я сообщаю, что это просто аксессуар, бижутерия. Ситуация неимоверно злит, потому что для меня это редкая ценность.

Мой взгляд натыкается на сочувствующее лицо Каллена, и я окончательно проклинаю этот день. Ему прекрасно известно, что колье подарил мне отец, я сама об этом обмолвилась детективам. Каллен – последний человек, чья жалость мне сейчас нужна. Он, кажется, осознает это, потому что его лицо вдруг принимает нейтральное выражение.

Когда мне называют общую стоимость всего украденного, становится дурно. Сумма превышает двадцать миллионов. Робин пересек черту. Значит, завтра в офисе меня будет ждать агент ФБР, перед которым придется ходить на цыпочках, словно собачке. Или дело вовсе отберут. Я не знаю, как реагировать, ведь именно этого я добивалась уже пару месяцев.

С другой стороны, внешний контроль мне не помешает, хотя бы для того, чтобы мысли о постельных развлечениях с преступником не отвлекали меня от раскрытия дела. Непозволительно так беспечно вести себя.

Всю ночь я мечусь по холодным простыням без сна. Стоит только возвести стены, как подсознание возобладает над разумом. Результатом являются эротические сновидения, в которых искушенный мужчина поклоняется моему телу, проделывая с ним то, что другие не могли – полностью удовлетворяет.

После трех пробуждений в поту с пылающими щеками, я решаю бодрствовать. Это не помогает, так как картинки продолжают мелькать перед глазами, поощряемые воображением. Плюнув на всё, я снова засыпаю и в очередной раз просыпаюсь взмокшей, только теперь из-за Каллена.

Его улыбка и учтивость помутнили мне рассудок, так как в этом сне мое тело нежил именно герой моих недавних кошмаров и, как результат, – слез. Да что со мной не так? Этот сон волнует меня больше профессиональных нарушений. Несколько приятных слов не должны возобладать над выстраданной обидой. Я звоню Элис, едва часы показывают шесть, и умоляю ее приехать. Через десять минут подруга уже стучит в дверь.

– Элис, я схожу с ума, – абсолютно серьезно замечаю я, как только она располагается в уютном кресле.
– Белла, уверена, это не так, – тут же не соглашается моя дружеская опора.
– Я превысила полномочия на работе, хотя вряд ли это правильное определение, – шепчу я, зарываясь руками в волосы.
– А подробнее?
– Слышала о Робине? – благоговейно спрашиваю я и получаю утвердительный ответ. – Вчера я позволила ему уйти.
– Почему? – Правильный вопрос, Элис. Правильный и такой… мучительный.
– Потому что он снова поцеловал меня так, что я увидела звезды? – неуверенно отвечаю я, следя за ее приоткрывшимся ртом.
– Белла?!

И я отвожу ей душу. Впервые я лично столкнулась с Робином три недели назад. Поначалу он был чрезвычайно груб и чуть не покалечил меня, но потом… Я изловчилась и сдернула с него капюшон, явив себе всю прелесть и глубину карих глаз. Они так похожи на мои, что я потерялась. Он тоже. Недлинные, уложенные волосы мужчины почти черны: Робин попал под дождь.

Его лицо по-прежнему пряталось под маской с прорезями для глаз, чем-то напоминающей мне маску Зорро, но этот вор далек от стереотипов. Между нами установилась некая связь, стоило ему в первый раз назвать меня Мэриан. Уже тогда я заспорила с ним о правильности этого имени применительно ко мне.

Робин настолько потряс меня добротой своего взора, что я оцепенела, наблюдая, как он карабкался по пожарной лестнице и исчез на крыше, предварительно бросив на меня прощальный взгляд. После этой ночи честный преступник завладел моим сердцем, и я подозреваю, что ему прекрасно об этом известно.

В нашу вторую встречу Робин впервые поцеловал меня. Это болезненное напряжение между нами не смогли контролировать ни он, ни я. Мы просто поддались страсти, напрочь забывая о вражде. Этот мужчина открывает для меня новые горизонты; я, правда, видела звезды, когда его язык властно орудовал у меня во рту, сводя с ума. Я не могу противостоять такому напору, да и не хочу.

– Элис, мой здравый смысл пропадает, когда Робин появляется в поле зрения, – стону я, пытаясь найти решение проблемы.
– Белла, ты попала, – улыбается подруга. – Втрескалась в него по уши.
– Вовсе нет, – отчаянно сопротивляюсь я.
– Ну конечно. – Не верит она, да я и себе не верю.

Я бесповоротно вязну в Робине, бессмысленно это отрицать. Элис верно подмечает, что мне нужно определиться со стороной. Я либо отказываюсь от дела и спокойно резвлюсь с героем моих грез, либо прилагаю все силы к его поимке, оставляя мечты мечтами. Она права, но я не могу сделать сиюсекундный выбор. Подруга улыбается и покидает меня, оставляя наедине со сложным решением.

Оно занимает меня до обеда, именно тогда появляется специальный агент Джаспер Уитлок, который оказывается очень приятным человеком. Его идеям поражаюсь и я, и работающие над делом детективы. У нас появляется призрачная надежда действительно застать Робина врасплох, и я не понимаю, хорошо это или нет. Мои колебания негативно сказываются на работе: всё валится из рук.

День омрачается очередным появлением Каллена, о котором утром я ни словом не обмолвилась Элис. Он снова ведет себя как сноб, и мне легко принимать его таким, нежели дружелюбным обольстителем. Однако стоит Уитлоку выйти из кабинета, как лицо Каллена светлеет и его губы подергиваются в ленивой улыбке, заставляющей меня насторожиться.

– Хорошо, что ФБР, наконец, подключилось к делу, не так ли, Белла? – интересуется он, и я сдерживаю очередную волну злости.
– Обойдемся без имен? – прошу я. – Тебе не слишком понравится, если я буду обращаться к тебе Эдди?
– Но-но! – грозит он пальцем. – Все зовут тебя Беллой, так что я не коверкаю. И я не прочь, чтобы ты звала меня Эдвардом.
– Эдвардом?
– Да, – утвердительно кивает мужчина.
– Каллен, что ты от меня хочешь? – не выдержав этой непонятной мне игры, напрямую спрашиваю я.
– Разве не очевидно? – серьезнеет он.
– Нет.
– Мне необходимо твое прощение, – одними губами произносит мужчина.
– Слишком поздно, не находишь? – сдерживая непрошеные слезы, выдаю я.
– Для извинений никогда не поздно, если они искренние, – говорит Каллен, и в чем-то я соглашаюсь с ним.
– Если я скажу, что прощаю тебя, ты отстанешь? – вздыхаю я, желая навсегда вычеркнуть его из своей жизни.
– Нет, если пойму, что ты сказала не от сердца, – торжественно обещает он.

Я всматриваюсь в мужчину напротив и не узнаю его. Это не тот чванливый, самовлюбленный Эдвард Каллен, которого я знаю.

– Эдвард, – мне с трудом удается выговорить его имя, – я не могу, боль до сих пор заполняет сердце до краев.
– Я подожду, – бросает Каллен. – Я должен тебе.
– Нет…
– Я не отступлюсь, Белла, пока не вымолю твое прощение, – клянется мужчина.

Между нами повисает тишина, исчезающая с приходом Уитлока. Он обрисовывает нам ситуацию с последней кражей, но я слушаю вполуха, всё мое внимание сосредоточено на Каллене и изменениях, произошедших с ним.

– Этот вор должен быть пойман, комиссар Свон, – утверждает мужчина будничным тоном, словно между нами не состоялся задушевный разговор чуть ранее.

Облегченно выдохнув, я сталкиваюсь взглядом с приподнятой бровью Каллена. Он остается такой же задницей. Через несколько минут я изменяю мнение: его ограбили, мужчина вправе требовать заключения преступника под стражу. Снисхождение к Робину мешает мне не только работать, но и просто жить.

Я улыбаюсь Каллену, когда принимаю окончательное решение поймать вора. Его чары больше не будут действовать на меня… хм, в отличие от зеленых глаз Эдварда, которые утягивают на дно, словно заросли ламинарий. Легко можно потеряться, но я не куплюсь на его проникновенный взгляд. И когда я стала называть его Эдвардом? Каллен возвращает мне улыбку, и я спешу отвернуться, чтобы не начать обмениваться с ним любезностями.

День проходит относительно ровно, без происшествий. Я работаю, выбросив из головы мысли о двух мужчинах, каждый из которых волнует меня по-своему. Робин и Каллен заставляют мое сердце биться быстрее, один от исступления и чувства вины, другой – от негодования.

Путь домой я преодолеваю пешком; мне необходим свежий ноябрьский воздух. Кутаясь в шарф, я впервые за долгое время просто наслаждаюсь жизнью.

Хотя я и не принимаю извинений Каллена, всё же на душе становится легче, будто тяжелого груза, сдавившего сердце, и не было. Я радуюсь наступившей прохладе, купаясь в чувстве относительной свободы. Давно мне не было так хорошо.

Все чувства и страхи возвращаются, стоит мне переступить порог дома. В спальне четко слышатся шаги. Я бегу к комоду, начиная искать в ящике нужную вещь. Пистолет на изготовке, каждый мускул в теле напряжен. Я толкаю ногой дверь в спальню, тут же направляя оружие на предполагаемого противника, но комната пуста. Тонкие занавески колыхает ветер, врывающийся в спальню из раскрытого окна. Здесь кто-то был. Сглотнув, я подбегаю к запотевшему стеклу, выглядывая на улицу.

Фигура в черном на другой стороне дороги сразу же привлекает мое внимание. Сердце начинает колотиться, когда меня озаряет догадка. Мой взгляд скользит по спальне, ища что-то. Что-то, чего здесь не должно быть.

Одинокая слеза скатывается по щеке, когда я обнаруживаю украденное колье на темном покрывале кровати, которое великолепно оттеняет блеск фальшивых камней. Невероятно! Он вернул его. Я вновь ищу знакомый силуэт, но улица пуста. Неуместная улыбка расплывается по моему ошеломленному лицу.

– Робин.



Поблагодарим все Таню - Rara-avis за отличную редакцию.
Мы чуть больше узнали о взаимодействии Беллы и Каллена, но и Герой не терял времени. Обо всем можно и нужно высказаться на Форуме.