На пороге война.
Она в каждом из нас.
Это яма без дна.
Это четкий приказ.

Это ложь, чтоб спасти
Внезапных друзей.
Чтобы страх перейти
Ты себя одолей.

Это боль от потерь,
Вероломства и лжи.
Очень трудно, поверь,
Убивать миражи.

Это страшная смерть,
Убивающий луч.
И уже не успеть,
Если ты не везуч.

(by Серена)

***

Утро застало Гермиону почти такой же уставшей, как вчера вечером. Она спустилась к завтраку одной из первых, и никто не посмел задавать ей вопросов. Без энтузиазма ковыряя подгоревшую яичницу, девушка обдумывала выясненную вчера информацию. Тот факт, что она не является дочерью Рудольфуса Лестрейнджа, по началу здорово выбил ее из колеи, но после долгих размышлений об этом Гермиона поняла, что, возможно, это вовсе не так плохо, как показалось в первый момент. Конечно, в большей степени это зависело от того, кто в действительности ее родной отец. Гермиона понимала, что, учитывая круг общения Беллатрисы, ее любовником на девяносто процентов мог стать кто-то из Пожирателей смерти. Но, все-таки, существовала и вероятность того, что это было не так. Гермиона могла лишь надеяться, что им не был кто-то из знакомых, например, Люциус или, чем Мерлин не шутит, Снейп. Такой расклад был бы совершенно не к месту.

В любом случае, Гермиона собиралась поговорить об этом с матерью. Только вот как заставить Беллатрису сказать правду? Именно этот вопрос обдумывала девушка, когда к ней подошли Блез и Андриан. Потерявшись в своих мыслях, Гермиона не заметила, что большая часть зала уже была заполнена завтракающими студентами.

Андриан сегодня был странно серьезен, и Гермиона заподозрила, что ему что-то известно о вчерашнем. Повернувшись к Блез, она встретила извиняющийся взгляд, подтвердивший ее подозрения. Впрочем, Гермиона не была против, ведь Андриан был на ее стороне, о чем, похоже, знала и Блез. Способность слизеринцев налаживать контакт с кем угодно и узнавать любую информацию, если им это надо, не переставала удивлять Гермиону. И это при том, что никто никому не доверяет!

Гермиона вернулась к остывшей яичнице. Несмотря на свою активную деятельность по защите эльфов-домовиков, девушка почувствовала раздражение из-за того, что те совсем перестали стараться с готовкой. С тех пор как директором стал профессор Снейп, еда стала просто ужасной. Вероятно, это был своего рода протест против этого назначения, но Гермионе, да и другим студентам, легче от этого не становилось.

Ближе к концу завтрака к столу приблизилась девочка-второкурсница и передала Гермионе записку от директора, в которой он просил зайти. Тяжело вздохнув, она попрощалась с надеждой все-таки поспать: сегодня было воскресенье, и никаких занятий, кроме проверки зелий, у Гермионы не было. Кстати говоря, о зельях. Котлы ей удалось установить в Выручай-комнате, прямо под носом у ОД, собирающегося там почти каждый день. Попросив комнату предоставить ей помещение-лабораторию, которая может существовать параллельно с залом собраний Отряда Дамблдора, Гермиона получила возможность не только варить необходимые ей зелья, но и узнавать по шуму за стенкой о появлении членов бывшего кружка защиты от темных искусств. К сожалению, слов было не разобрать, но у Гермионы и так был информатор в лице Джинни.

Раздумывая, как бы побыстрее отвязаться от Снейпа, Гермиона назвала пароль и поднялась по винтовой лестнице к кабинету директора. К счастью, профессор тоже оказался сегодня не разговорчивым. Он лишь поведал, что Драко отправился в безопасное место для надлежащего лечения. Северусу пришлось рассказать о случившемся родителям Малфоя, и те забрали сына в никому не известный дом. Гермионе показалось, что она подозревает о том, что это за место: принадлежащий Драко дом в Хогсмиде казался идеальным для того, чтобы и профессору было удобно посещать Малфоя, и никто не нашел его. Но она не подала виду, что поняла, о чем идет речь, не желая услышать очередную лекцию об осторожности и строжайший запрет на посещение Драко. Она и так все это знала.

Гермиона вышла из кабинета Снейпа со смешанными чувствами: облегчение от того, что больше не нужно каждый день волноваться за Драко, и тоску от того, что, возможно, еще очень долго не сможет его увидеть. Она пыталась убедить себя, что все к лучшему, незачем Малфою видеть, как она убивает и получает метку, как создает крестраж… Но тоска никуда не девалась. Она уже скучала, а ведь не прошло еще и дня…

А еще скоро ее должен вызвать Лорд, чтобы выяснить результаты разговоров со слизеринцами о метке. Это, пожалуй, была важнейшая проблема на данный момент. Гермиона хотела "спасти" хотя бы пятерых, но это было практически невозможно… А еще, кроме Блез и Андриана, в числе этих пятерых были Пэнси и Миллисента, которые так и не высказали прямо свое мнение. А это было Гермионе необходимо, иначе она не могла рисковать. Паркинсон с Булстроуд должны выбрать, быть ли им на стороне Волан-де-Морта или же на ее. Орден Феникса никогда по-настоящему их не примет, в этом все слизеринцы, включая и саму Гермиону, были абсолютно уверены.

После очередного собрания Клуба Гермиона попросила задержаться Пэнси, Милли, Блез и Андриана. Разговор предстоял не из легких, и девушка надеялась на помощь со стороны Забини и Пьюси. Даже если они хотя бы просто объявят о своем выборе, слизеринкам уже будет легче решиться.

— Через несколько дней я отправлюсь к Волан-де-Морту, — объявила Гермиона, и все присутствующие вздрогнули. — Я должна буду представить список тех, кто достоин носить черную метку, ведь нашему господину нужны только самые верные и самоотверженные последователи. Я уже обсуждала со всеми их намерения, и слова вас четверых меня не удовлетворили. Поэтому я хочу знать, действительно ли вы полностью осознаете свои будущие обязанности и готовы по-настоящему служить нашему Лорду?

Гермиона говорила так, чтобы если ее слова будут переданы Волан-де-Морту, то они не показались бы ему подозрительными. Пэнси и Миллисента смотрели на девушку во все глаза, кажется, совершенно не понимая, к чему она на самом деле ведет. Андриан старался сдержать смех, а Блез только с притворным осуждением качала головой.

— Что ты имеешь в виду? — наконец подала голос Паркинсон.

— Ничего такого, Пэнси, что бы ни интересовало Темного Лорда. Например, готова ли ты лично пожертвовать жизнью ради победы над светлой стороной? Настолько ли нужна тебе эта победа? Нужна ли она тебе вообще?

Более прямо Гермиона уже сказать не могла, но, к счастью, на лицах слизеринок начало проявляться понимание.

— А что если мы ответим «нет»? — спросила Булстроуд. — Может быть, мы, к примеру, слишком трусливы для того, чтобы стать Пожирателями смерти?

— Но ведь если вы не будете на стороне Лорда, вам придется поддерживать сторону Гарри Поттера, — осторожно проговорила Гермиона, следя за реакцией девушек.

— Светлая сторона не примет нас, — уверенно ответила Паркинсон. — Но если бы у нас не было выбора, разве ты бы завела этот разговор?

Именно эта часть в общении со слизеринцами была одновременно и трудной, и легкой. Трудной, потому что ничего нельзя было сказать прямо, а легкой, потому что даже расплывчатые намеки они понимали достаточно быстро.

— Возможно, у вас все же есть выбор, — улыбнулась Гермиона. — Вопрос в том, нужен ли он вам?

Девушки переглянулись между собой, а потом одновременно обернулись на Андриана с Блез, кажется, только сейчас вспомнив о них.

— Почему ты спрашиваешь только нас двоих? — прищурилась Миллисента, обращаясь к Гермионе, но ответила ей Блез.

— Потому что мы уже сделали свой выбор.

— Есть ли какая-то гарантия того, что мы действительно не получим метки? — Пэнси перешла на деловой тон, понимая, что может сейчас заключить одну из важнейших сделок в своей жизни.

— Нет, — грустно покачала головой Гермиона. — Темный Лорд непредсказуем, и все мои слова и доводы могут быть проигнорированы, если ему сейчас позарез нужны новые люди. Но я могу гарантировать вам безопасность даже в том случае, если вы станете Пожирательницами смерти.

— Можно поконкретнее?

— Вас не будут слишком часто звать на рейды, и никаких заданий лично вам не будет поручено. После войны, в случае победы Гарри Поттера, вы не будете заключены в Азкабан.

— Как ты собираешься этого добиться? — продолжала обсуждать условия договора Пэнси.

— Первого или второго? Отсутствие заданий и рейдов… Я поговорю с Лордом об этом. У меня есть достаточно веские доводы, чтобы он прислушался к ним. А вот по поводу Азкабана… Думаю, что если не смогу договориться с Гарри, то найду для вас безопасное место в другой стране, где до вас не доберутся власти магической Британии.

— Ты все неплохо продумала…

— У меня было много времени.

— Но что взамен ты хочешь от нас? — как же все-таки приятно общаться со слизеринцами!

— Всего лишь поддержки моей стороны, — улыбнулась Гермиона.

— И в чем же заключается твоя сторона?

— В мире и равноправии. Я не пытаюсь захватить власть — я хочу добиться нормального существования всех волшебников: и чистокровных, и маглорожденных.

После этих слов в комнате воцарилась тишина. Пэнси с Миллисентой обдумывали предложение Гермионы.

— А что насчет наших семей? — прервала молчание Булстроуд.

— Я не могу ничего обещать, если они являются Пожирателями смерти. Но у вас к финальной битве будут порт-ключи на нескольких людей каждый, чтобы вы могли забрать в убежище кого-то еще.

— Я согласна, — сказала Паркинсон.

— Я тоже, — кивнула Миллисента.

Потребовав с каждого из присутствующих, включая Блез и Андриана, дать кровную клятву, что они никак не упомянут в разговоре с кем-либо об этом разговоре, Гермиона призвала бутылку вина, чтобы отпраздновать заключенный договор. Все налаживалось. Вот только бы Драко был сейчас здесь...

***

Шаги отдавались гулким эхом в пустом коридоре имения Малфоев. Жители портретов внимательным и цепким взглядом провожали девушку, движущуюся по направлению к малому залу. Они знали, кто это, и знали, куда она идет. А еще они знали то, кем на самом деле она являлась. Ведь даже у стен есть уши, не то что у портретов.

Гермиона быстро шла, высоко подняв голову, с развивающейся за спиной мантией. Несколько минут назад профессор Снейп вызвал ее к себе в кабинет, чтобы сообщить о вызове Темного Лорда, и вот она уже здесь. Девушка постучала в дверь и вошла, получив разрешение. Склонив голову в уважительном поклоне, она дождалась приглашения сесть и заняла кресло напротив Волан-де-Морта.

— Здравствуй, Гермиона, — сказал Темный Лорд.

— Приветствую Вас, мой повелитель, — ответила та, внутренне переступая через себя. Называть Волан-де-Морта так по-прежнему было непривычно и противно. Но ее план того требовал.

— Ты просила разрешения помочь мне отобрать детей для будущего посвящения в Пожиратели смерти, и я позволил тебе это сделать. Теперь я хочу услышать о плодах твоих бесед со студентами благороднейшего из факультетов.

Речь Лорда, как всегда, была полна излишнего пафоса и речевых оборотов, но Гермиона лишь поддержала эту форму разговора.

— Результаты удовлетворительные, мой Лорд, — сказала она.

— Только лишь удовлетворительные? — если бы у Волан-де-Морта были брови, он бы приподнял их в удивлении, и Гермиона порадовалась, что у него их не было. Такое выражение на змеином лице выглядело бы, по меньшей мере, комичным.

— Могу ли я говорить начистоту, не боясь наказания для себя и тех, о ком пойдет речь? — осторожно спросила Гермиона.

— Уже ставишь условия? — голос Лорда был все таким же холодным, но девушка смогла различить в нем нотки интереса.

— Ни в коем случае. Просто есть некоторые вещи, которые Вам бы не хотелось услышать, и если я… буду бояться наказания… — она старательно подбирала слова, — то, возможно, я постараюсь представить Вам все в наиболее привлекательном, но не самым правдивом, виде.

— Мне нравится этот завуалированный шантаж, — усмехнулся Волан-де-Морт. — Уже давно никто не позволял себе такое со мной. Что ж, я хочу знать правду, а посему даю слово не наказывать тебя за нее.

— Я рассчитывала на это, мой Лорд. Не привыкла врать людям и не хотела бы пробовать проделать это с Вами, — в разговорах с Темным Лордом Гермиона всегда ходила по краю лезвия, и они оба понимали это, так же как и то, что именно поэтому Волан-де-Морту нравится иметь с ней дело и он так много позволяет ей. — Правда в том, что многие из возможных Ваших последователей слишком заботятся о себе, чтобы самоотверженно служить Вам. Они относятся к принятию метки настолько несерьезно, что я глубоко сомневаюсь в их перспективах в рядах Пожирателей смерти...

— Я бы хотел получить более конкретную информацию, — перебил Гермиону Лорд. Ему совершенно не нравилось услышанное, но, похоже, она не врала.

— К примеру, Блез Забини, — Гермиона решила начать с той, кому клялась во что бы то ни стало избавить от необходимости принимать метку. — Мне удалось узнать о произошедшем с ее братом. Она считает, что этим жестом он призывал и ее тоже отказаться от метки. Конечно, она не собирается делать это или, по крайней мере, не говорит об этом мне. Однако неизвестно, к чему может привести ее посвящение. Вполне возможно, что Забини все же решит последовать примеру брата, а ведь на этот раз на посвящении будут присутствовать и другие слизеринцы… — Гермиона не закончила, дав Темному Лорду самому додумать продолжение этой фразы. Разумеется, тот все понял правильно. Он понимал, что сейчас нельзя позволять подрывать его авторитет.

— Что ж, это весьма полезная информация. Мне не нужны такие недостойные сторонники, — Гермиона поразилась тому, как Волан-де-Морт быстро согласился с ней. Вообще, сидеть в соседнем кресле с самым темным и опасным волшебником современности и вести с ним спокойную беседу было, по меньшей мере, дико. А то, как ей удавалось манипулировать им… — Но, как я понимаю, Забини лишь одна из, я хочу услышать об остальных.

И Гермиона принялась воодушевленно рассказывать о глупости и пугливости Миллисенты и Пэнси, об алкоголизме Андриана, о неразумности Мэган, в разы преувеличивая каждую из проблем, а то и выдумывая их на ходу. С каждым ее словом на лице Волан-де-Морта отражалось все больше отвращения и недовольства. К концу рассказа Гермиона уже начала бояться, что переборщила: Лорд выглядел так, будто она ему сообщила как минимум о возрождении Дамблдора. Она поняла, что ситуацию нужно срочно спасать.

— Но все это, конечно, не важно, если Вам сейчас жизненно необходимы сторонники. Любую проблему можно решить посредством страха и воспитания. На это потребуется время, но…

— Получить метку — это честь, дарованная не каждому, — снова перебил Гермиону Волан-де-Морт. — Я не собираюсь заниматься дрессировкой моих последователей. Они должны сами желать принять ее во имя своих убеждений, а не из страха. И все, что ты перечислила, Гермиона, недостойно моих Пожирателей смерти.

Она готова была танцевать от счастья. Получилось! Ей удалось найти правильные слова, сыграть на честолюбии Темного Лорда!

— Я чувствую ложь и знаю, что ты не соврала мне, — меж тем продолжал тот.

"Всего лишь преувеличила… раз в десять", — усмехнулась про себя Гермиона.

— Но меня все еще одолевают сомнения…— Волан-де-Морт сделал паузу, и девушка задержала дыхание, — по поводу тебя. Не хочешь ли ты таким образом "спасти" этих людей?

Зря Гермиона подумала, что Лорд потерял сноровку. Он был так же проницателен и умен, как и раньше. Но и она была не такой уж глупой.

— Зачем же мне это делать? — почти искренне изумилась Гермиона. — Они мне не друзья. Я больше не завожу друзей после предательства Поттера. А если бы это, напротив, было местью, и я бы пыталась их выставить в нелицеприятном свете, чтобы они не были удостоены чести носить метку, то тогда мне следовало бы назвать Теодора Нотта, который подставил весь наш Клуб ради собственного интереса.

— А вот с этого момента поподробнее, — потребовал Волан-де-Морт, явно заинтересовавшись этим событием. Гермиона честно поведала о событиях недельной давности. — И что же ты предприняла как лидер Клуба?

— Я исключила его, — уверенно ответила та и поспешно добавила: — Но я не препятствую его становлению Пожирателем смерти, он достаточно предан вашим идеям, жесток и готов к выполнению приказов… если они отдаются кем-то, кого он уважает и считает авторитетом.

— Однако он способен предать своих? — еще раз уточнил Лорд.

— Вас бы он не предал. Но он считает, что я не могу быть дочерью Лестрейнджей, и мстит грязнокровке, занявшей место лидера Клуба, которое он уже приглядел для себя.

Волан-де-Морт помолчал, обдумывая полученную информацию.

— Теперь я согласен с твоим предложением дополнительной проверки моих будущих сторонников… Действительно, многие готовы на убийство, но у всех свои цели... Мне же нужно полнейшее послушание, и даже ты оказываешь его в большей мере, чем некоторые другие. Я не жалею о времени, потраченном на тебя, и думаю, что в будущем ты смогла бы стать даже лучшей Пожирательницей, чем твоя мать. Белла слишком импульсивна и не имеет своего мнения вовсе. Ты же умна, отчасти своевольна, но в то же время умеешь приспосабливаться к обстоятельствам. Ты умеешь руководить. Поэтому в большей степени будет плохо, если хоть один из Пожирателей по любым причинам будет не готов подчиняться тебе. Я вычеркну Нотта из списка тех, кто получит метку. Вероятно, он такой же никчемный, как и его отец.

Гермиона была в восторге от такого поворота событий. Она вовсе не планировала говорить о Теодоре, но так уж вышло, и вот теперь тот не станет Пожирателем. Он так мечтал об этом... Гермионе даже стало немного стыдно, но ведь она не сказала ни капли лжи, да и Нотт, получив метку, стал бы опасен даже тем, что может рассказать об отношениях Гермионы и Драко. Все складывалось как нельзя лучше, но в каждой бочке меда есть ложка дегтя:

— Но я рассчитываю, что ты проведешь работу над другими, чтобы они осознали полноту возлагаемой на них ответственности, — прервал радость Гермионы Темный Лорд. — Они не получат метку на Рождество, но как только мне понадобятся все доступные мне силы, я призову их, и хочу, чтобы они были готовы.

— Разумеется, мой Лорд, я все сделаю, — кивнула Гермиона. Пора было вспомнить о том, что ничего не бывает идеально. Гермиона выиграла лишь отсрочку, но, возможно, и это спасет кого-то из слизеринцев.

— Я хотел бы обсудить с тобой еще один вопрос, — произнес Волан-де-Морт, когда Гермиона уже думала, что сейчас ее отпустят. — Ты говоришь, что в Хогвартсе не все спокойно, и мне известно о некоторой организации, называющей себя Отрядом Дамблдора… — она затаила дыхание, вновь сосредотачиваясь на ментальной защите, чтобы сохранить при себе воспоминания о своих встречах с Джинни. — Кто является ее предводителем в отсутствии дорогого Мальчика-Который-Выжил?

Вот и момент истины. Кого же ты готова предать, Гермиона?
Темный Лорд еще не заканчивает фразу, когда она уже понимает, что это проверка. Он знает ответ на свой вопрос, и если сейчас она соврет или попытается притвориться несведущей… Остается говорить правду.

— Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд, — уверенно ответила Гермиона, глядя Лорду в глаза.

— Любопытно, — похоже, тот и вправду удивлен ее честным ответом. — Я все больше уверяюсь в искренности твоих намерений… Но ты не называешь младшую Уизли…

— Она ничего не решает. Поверьте, мой Лорд, я была в Отряде с самого первого дня его существования и знаю их систему власти. Джинни всегда считали глупой малышкой. А теперь, когда она рассталась с Гарри, с ее мнением вообще не считаются.

Гермиона вдруг понимает, что говорит слишком много. Ее слова выглядят как защитная речь, но Волан-де-Морт будто бы не замечает этого. Только изучает ее цепким взглядом красных глаз и спустя несколько минут молчания отпускает. Уже у двери Гермиона слышит холодный голос, кидающий ей в спину одну единственную фразу, разбивающую ее надежды на невнимание Лорда: "В субботу будет нападение на Хогсмид". Слова повисают в воздухе, и Гермиона понимает, что это очередная проверка, и если по какой-то причине в деревне не будет трех обсуждавшихся сегодня членов Отряда, то это будет означать провал.

---