Безумно люблю красочные сны. Знаете, такие реалистичные, настоящие, яркие… бабочки там всякие, рыбки… И даже когда просыпаешься, не сразу можешь избавиться от ощущения чего-то сказочного рядом…
Вот и сейчас, сплю и вижу – маленькая, даже какая-то уютная полянка в окружении мохнатых елей, чистое синее небо, слегка окрашенное в розовый цвет заходящим солнцем, ветер всколыхнул кустики ежевики и принес аромат хвои и жимолости.
Но, видимо, выросла я из рыбково-бабочкового периода… потому что недалеко от меня, на освещенном закатными лучами клочке поляны, стоит очень даже аппетитный (не в гастрономическом смысле), полуобнаженный мужчина…
Вид его обнаженного торса весьма притягателен. Так и хочется протянуть руку и погладить «кубики». Пряди темных волос непослушно спадают на глаза, заставляя их обладателя рукой откидывать их назад. Другая рука уверенно держит клинок, выводя им замысловатые фигуры в воздухе. При каждом новом движении под кожей перекатываются мышцы. Вот он сделал поворот вокруг своей оси и выпад вперед, поражая воображаемого противника, и в следующую секунду снова принял боевую стойку. Я невольно залюбовалась: каждое движение, каждый взмах меча были плавными и уверенными, отточенными годами боев и тренировок.
Вдруг он как будто почувствовал мой взгляд и обернулся в мою сторону. В ярко-синих глазах читалось удивление и беспокойство, сменившиеся чем-то еще, чего я не смогла понять. Губы слегка приоткрылись а потом он что-то сказал… всего одно слово… «Вилена».
Странный сон какой-то…
Я закрыла глаза, и тут же поняла, что меня насторожило – сон был абсолютно беззвучным. Всё, что я увидела, происходило в полной тишине. И только мое имя прогремело, словно пушечный выстрел.
Я поморщилась и с трудом открыла глаза. В них тут же ударил солнечный свет, и я со стоном зажмурилась снова. Нет, это явно не сон – во сне не бывает так фигово! Если я благополучно померла, и это ад, то какой-то он неадски светлый, а если рай – почему у меня ощущение, что меня долго и нудно жевали и переваривали?
Помятая память подсовывала какие-то обрывки воспоминаний…
Спину ломило безумно. Слава создателю, что я крылья спрятала – сломанались бы они, несчастные, к едрене фене. Хотя боль сильнее пульсировала в затылке – неужели я и головушкой приложилась? Так, надо бы вспомнить, почему я такая помятая и проверить наличие жиденьких мозгов - утекли, или нет.
Летала я вчера… или бегала… или и летала и бегала… и вчера ли это было? Костер помню… кладбище… Мика помню… О, точно, это мы хорошо праздник Первоцвета таволги отметили!.. Хотя нет, праздник, вроде, я как-то по-другому отметила… Морду страшную помню… Брася опять нажрался?.. Да он, вроде, давно уже не пил…
Последняя связная мысль помахала ручкой и померла на кучке своих подруг… фиговенько…
Я снова осторожно разлепила сопротивляющиеся веки.
Первое, что попалось на глаза – кусты, еловые ветки (ага, значит я все-таки в лесу), небо было чистым, небольшое перистое облачко безобидно проплывало над деревьями. В лучах закатного солнца кроны деревьев как бы светились изнутри, от чего лес казался не таким мрачным.
Я подняла голову повыше и прислушалась – где-то в ветках копошилась белка, догрызая шишку или орешек. Я улыбнулась и, опустив голову, оглядела поляну. Несколько сумок, сваленных в кучу, небольшой костер, мужчина… знакомый… красивый… вот почему такие мужики мне так редко снятся?.. Ой, елки, о чем это я? Так, Вилка, собери остатки мозгов в кучку!
Я поднапрягла разбегающиеся мысли. «Амон» - услужливо подсказала память.
И тут я поняла, что он смотрит на меня с нескрываемой радостью (и чего увидел – кошка как кошка, хоть и летучая).
Я наконец решила, что это все-таки не сон :
- Ты что-то сказал? – я поморщилась от звука собственного голоса, а парень молча смотрел на меня. Аккуратно ощупав затылок, я наткнулась на что-то мягкое. Вытащив это что-то я увидела, что мне под голову была подложена рубашка… мужская… я покосилась на Амона. - Между прочим, нехорошо так пялиться на приличную девушку – Он все еще стоял посреди поляны, но услышав мой голос, бросил меч на землю и кинулся ко мне.
- Вилена! – вдруг заорал этот ненормальный и я закрыла уши руками.
- Что ж ты так орешь? – довозмущаться я не успела, он сгреб меня в охапку и я пискнула от боли, - Ай, полегче! – он слегка отстранился и я посмотрела ему в глаза - Так чего ты на меня смотрел, как кот на сметану?
Он улыбнулся и на щеках заиграли ямочки.
- Я слежу за твоим самочувствием.
- А за слежку приличная девушка может и по куполу настучать! – сказала и не удержалась от ответной улыбки. - Долго я спала?
- Ну, где-то часов пятнадцать. – он добродушно подмигнул, - Разлеглась, когда другие пашут.
Я тоже улыбнулась в ответ, но тут же нахмурилась:
- А мы, разве, не в ссоре?
- Ну бы так не сказал… А ты и это помнишь? – я недоуменно свела брови и непонимающе моргнула.
- А что, не должна? Вроде провалами в памяти не страдаю…
- Ну если учитывать, как тебя приложило… Ты помнишь, что было вчера? – его лицо стало серьезным и он с интересом посмотрел на меня. Я снова напрягла извилины.
- Ну… знатно погуляли… кладбище, упыри… - мои глаза расширились от ужаса и я огляделась по сторонам – Вурдалак! Кто-то пострадал? Марка? Или Мик? А Мирабэль? – Амон покачал головой и улыбнулся.
- Все живы и здоровы, только тебя немного зацепило. По ходу, нечисть сама не ожидала, что еда будет так отбиваться.
- В смысле? Ты прости за дурацкие вопросы, но я мало что помню после того, как он меня с деревом познакомил. – Я виновато улыбнулась, а Амон тихонько протянул руку и заправил за ухо мой локон.
- Ну он сначала кинулся на тебя, но Марка и Мирабель его просто закидали пульсарами. Так что была нечисть, да сплыла. Вернее сгорела.
Я понимающе кивнула и тут же сморщилась от нового приступа головной боли.
- Как ты себя чувствуешь? – Помогая мне присесть, Амон поправил мое одеяло.
- Как ударенная. – попыталась пошутить я, но судя по его лицу, шутка не прошла. – А где все?
- В деревню ушли, за лекарствами и водой. Правда, Мик долго не хотел уходить, но Марка практически утащила его за уши, так что с тобой остался только я.
Я снова нахмурилась и Амон тут же беспокойно начал меня ощупывать:
- Что такое? Где болит?
- Да везде болит, а еще сильнее, когда ты меня так лапаешь!
- Чего? – он удивленно покосился на меня - Я без задней мысли.
- Ага, с передней.
Амон расхохотался, встал и подошел к костру, на котором грелся котелок. Я потянула носом и облизнулась. Как вкусно пахнет…
Он налил что-то в глиняную миску и снова присел возле меня. Поднес миску к моему лицу и я попыталась взять ее рукой, но тут же получила легкий шлепок и обалдело воззрилась на Амона.
- Пей!
- Я сама в состоянии держать миску! – я снова протянула руку. Но он отмахнулся, как от надоедливой мухи.
- Пей, говорю! Могла бы хотя бы для приличия прикинуться больной, а то Марка мне еще выскажет, что я тебя в ее отсутствие вылечил.
Я хихикнула, и начала потихоньку пить обжигающий бульон.
Амон смотрел на меня с каким-то странным выражением лица, и я даже стушевалась под его взглядом, уткнувшись в «лекарство».
Когда миска опустела, Амон заботливо подоткнул мне одеяло и, все еще молча, начал что-то шаманить у костра.
Мое внимание отвлекли приближающиеся голоса:
- А кто тебе лекарь, ты сама виновата! – Мик говорил серьезно, но тихо подхихикивающий Мирабэль всю «сурьёзность» портил.
- Ухуху? – тон Маирики был обижнным. В прочем, как и вид.
- Что? Я в очередной раз прав, да? – он перевесил сумку с одного плеча на другое.
- Хухуууу! - мы с Амоном только удивленно переглянулись. Что за фокусы? Марка на совиный перешла?
- А за каким... простите… тебя туда понесло? Тебе в детстве мама не говорила, что нельзя совать в рот всякую гадость?
Мирабэль уже откровенно покатывался со смеху. А я продолжала тупо таращиться на Маирику, которая понуро шагала за Миком, виновато опустив голову. Так, что такое могло произойти, чтоб Марка слушала упрёки так покладисто, да и от кого? От Микаэля!
- Что у вас стряслось?
- Э-э-это н-надо был-ло ви-видеть! – прозаикался Мир, ткнув пальцем в Маирику, и закрыл лицо руками, давясь хохотом. Я сощурила глаза и переводила взгляд с одного на другого, в очередной раз убеждаясь, что эти двое, с их вечной «пылкой любовью» устроят если не конец света, но как минимум – не дадут мне спокойно помереть.
Марка все еще усердно рассматривала носки своих сапог, обиженно сопя. Я снова покосилась на Амона, но он не менее удивленно смотрел на эту шайку-лейку. Я перевела вопросительный взгляд на Мика.
- А что ты на меня так смотришь? – он округлил невинные блюдца - Эта ду… подруга твоя… тудыть ее… я бы ей… да вот…
- Короче! – скучающим голосом проговорил Амон, складывая руки на груди.
- Короче в деревне праздник – мы «упыря, чудище окаянное» победили, нам на радостях всю эту копну сена отдали безвозмездно. – И он довольно беспардонно свалил сумку на землю. Марка тут же дала ему затрещину и, с великой осторожностью подняв сумку, начала любовно в ней ковыряться.
- А еще твоя милая подружка нажралась каких-то ягод! И теперь из нее выходят всякие странные звуки. – Он мстительно зыркнул на Марку, потирая ушибленный затылок, и вдруг резко вспомнил о моей скромной персоне. – Вилена! Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Где болит? – еще один доброжелатель, идри его в корень, начал меня тискать. Эдак, если они все по очереди будут меня так жамкать, – помнут нафиг!
- Аккуратней! – подлетевший к нам Амон оттащил Мика в сторону, тот как-то недобро насупился и хотел дать сдачи. Но под гневное шипение Марки они выяснять отношения не стали, а просто принялись усердно испепелять друг друга взглядами. Я с невинным интересом воззрилась на парней. Что вы опять не поделили, голубчики? А хотя припоминаю, как вы бока в темноте друг другу мяли. Два здоровых вампира, не первой сотни лет свежести, а все туда же.
- Что я пропустила?
- Ничего. – Буркнул Мик и наконец прекратил играть в гляделки. – С тобой точно все нормально?
- Да уж не твоими молитвами. – Еще одна шпилька от Амона.
- Все хорошо, я чувствую себя вполне нормально! – я примирительно подняла обе руки ладонями вверх, пресекая перепалку. – Только голова немного болит…
Марка тут же вытащила из сумки какой-то пузырек, открыла на вытянутых руках и сунула мне под нос. ТАКОГО запаха я еще никогда не чувствовала, но теперь вряд ли его забуду – нос резануло как ножом, легкие отказались работать напрочь, а из глаз полились слезы.
Пока я судорожно кашляла, приходя в себя и вспоминая всю Маркину куриную родню до седьмого колена (совы – мудрые птицы, а у этой в роду видать даже дохлой рядом не валялось, хотя сама-то она эту гадость не нюхала… бройлер недощипаный), я и не заметила, как головная боль отступила.
В общем и целом, селяне неописуемо возрадовались тому факту, что мы, такие прям бравые и доблестные воины, не убоялись сходить хоть разок на «страховидло окоянное». Поэтому, как только сельский лекарь узнал, что в неравном бою с вышеупомянутой пакостью пострадала женская половина «войска», все травки, корешки и настойки для излечения бренной меня тут же перекочевали в сумку Мика даром и в немереной количестве (судя по этому количеству, они всем селом этот стог косили), но лишней избы, или хотя бы койки для больной в деревне не оказалось – вампиры хоть и не страшнее вурдалака, а все же нежить (да жить мы – клык даю!).
И все бы ничего, да вот Марка не будь Маркой, если б не влезла (больная голова рада шилу в… филейной части) в очередную передрягу – ее потянула попробовать с голодухи (от стресса столько хомячит, что ли?) «вон те синенькие ягодки». Ну по всем законам логики травница должна бы знать, какие из «вон тех ягодок» употребить стоит, а какие нет. Но, как и предвидел Мик, – Маирика и логика незнакомы.
И теперь эта горе-травница хмуро сидит у костра, разбирает и заваривает эти самые трофейные травки, и впрямь издает какие-то странные, булькающие звуки (это мы, наверно, так сердимся на нехорошего, противного Мика, что ж он, паразит эдакий, не оттащил за косу от злополучного кустика).

***
Марка сидела нахохлившись на ветке – похоже, она и ее сущность поменялись местами: когда она вампир – она то ли ухает, то ли булькает, а говорить нормально теперь может только будучи совой. Оригинально… вот теперь сидит, и клянет на все корки себя, Мика, «синенькие ягодки» и жизнь вообще.
Полностью довольный жизнью Мирабэль сидел над дымящимся котелком и продолжал хихикать.
Он доставал из своей сумки какие-то снадобья и, закидывая в котелок, тщательно перемешивал отвар.
- Мар, а почему ты сама не сделаешь все как надо? – не могу. У меня аж зачесалось – как хочется поиздеваться.
- Ага, чтоб она еще какие ягодки перепутала?! – Мир снова захихикал, а Маирика закатила глаза. – Я лучше сам все сварю. Кстати, уже готово.
Марка слетела с дерева и обратилась. Мирабэль протянул ей доверху наполненную миску, содержимое которой как-то странно пахло. Но Марка мужественно выпила все до капли. Затем вдруг как-то странно скосила глаза, икнула и нецензурно высказалась.
- Эт что? Теперь она только такие слова и будет говорить? – прыснул Мик и они с Амоном дружно рассмеялись. Но тут же спохватились и угрюмо уставились друг на друга. Да что ж такое, а?
Между Миком и Амоном была до странного натянутая атмосфера. Они даже меня развлекали, как бы соревнуясь. Но влезать в мужские разборки я не стала – не мое дело.
Радовало и тут же вгоняло в уныние отношение Амона ко мне – он был предельно вежлив и заботлив, но и только. Хотя я и тут решила не ломать и так недобитую голову и списала это на мое страдальческое состояние.
Я задумчиво смотрела на пламя нашего костерка. Огонь весело потрескивал в еловых ветках. Мирабэль подбросил еще горстку сучков, и огонь потихоньку стал подкрадываться к ним, как бы знакомясь, и лизнул краешком пламени, пробуя на вкус. Распробовав, тут же благодарно принялся за пищу, затрещав еще веселее.
Мне вдруг стало грустно. Моя жизнь очень похожа на этот огонь: в своем родном дворце я тлею угольками, выполняя положенные уставы и законы… но стоит только добавить чуточку приключений – тут же вспыхиваю, с восторгом принимаю новую игру, новых людей.
Вот только жизнь тоже любит поиграть, и чаще всего эти игры бывают отнюдь не такими добрыми и безопасными.
Да, мне грех жаловаться – я сама громче всех кричала, что не хочу замуж (поймала бы того, кто эти законы пишет – клыки бы повыдергала), хотя прекрасно знала, что это мой долг, моя судьба... карма, если хотите. Но я и подумать не могла, что мое ребячество обернется бедой для меня и моих друзей и войной для моего государства.
Я уныло посмотрела на сидящих у костра.
Маирика сидела рядом со мной и, молча, переплетала непослушную, рыжую косу. Сколько же мы с тобой пережили, подружка. Каждая пакость – прям подвиг. Я невольно улыбнулась и перевела взгляд на Мика.
Он сосредоточенно высчитывал что-то на пальцах и хмурился. Блики от костра играют в русых волосах. Такой знакомый, такой родной. Почти все детские воспоминания связаны с ним. И почти все они светлые и радостные… за исключением одного… но это уже не из детства…
Я тяжело вздохнула.
Если бы я только знала, что мою дружбу он воспримет так близко, и так неправильно…
Я снова вздохнула и перевела взгляд.
Мирабэль что-то читал, склонившись к огню. Я наклонила голову и попыталась рассмотреть название книги. «Практическая магия». Я мало что знаю о Мире, но никогда бы не подумала, что он такой хороший боевой маг. Хотя может он просто старается меньше раскрывать свои способности, поэтому и прячет их за маской дурашливости. Но раз Амон взял его с собой,- значит доверяет.
Амон. Я вскинула глаза и посмотрела через костер. Я наверно никогда не научусь тебя понимать, сын тысячи эльфов. Именно ты – моя самая опасная игра и, возможно, самая большая ошибка. Стоит ли мне впускать тебя в свою жизнь? А если и стоит, то для чего? Не в нашем положении строить какие-то планы на будущее. Здесь бы выжить, не то, что о детях и внуках думать.
Да и какие, нафиг, внуки? Опять тебя, Вилка, занесло. Один страстный поцелуй и пара мимолетных взглядов совершенно ничего не значат. И вообще он для тебя слишком… взрослый? Хотя нет, не так – это ты для него пигалица мелкая. Или просто очередная юбка.
Хотя если бы мне сказали, что именно за него нужно выйти замуж, я бы может и повозмущалась и поломалась бы немного (исключительно из вредности), но потом побежала бы под венец, роняя тапки.
Амон, видимо почувствовав чей-то взгляд, поднял голову и я поспешно зажмурилась.
Размечталась ты, мать. Не с твоим везением! Сначала почисти чакры и раскрой пукры. Я невесело хихикнула и решила немножечко вздремнуть.

***
Не смотря на все протесты друзей, а главное, Марки (сначала сама вылечилась, теперь меня будешь мучить?) я все-таки встала с лежанки и решила размять затекшие от долгого «отдыха» конечности. Голова уже совсем не болела, немного пульсировала боль в правом предплечье, и ощутимо тянуло шейные мышцы, но я подумала, что это не смертельно и решила, что неплохо бы поупражняться в обращении.
Уже стемнело, да и я старалась не привлекать лишнего внимания, хотя надоедливая Марка периодически поглядывала в мою сторону. Потихоньку отходя к кустам ежевики, я сначала стянула рубашку, затем скинула сапоги и брюки (мне, конечно, не важно – есть одежда, или нет, но все-таки на четырех лапах без нее приятней гоцать по лесу). Наконец полностью раздевшись, я опустилась на четвереньки, сосредоточилась и почти без труда превратилась. Под лапами тут же приятно захрупала опавшая хвоя. Я оглянулась на отблески костра, удостоверившись, что никто меня не видел, и потрусила в лес.
Далеко заходить я не собиралась, просто захотелось дать мышцам свободу. Луна уже показалась на небе, и было довольно светло. Я неторопливо бежала, ощущая подушечками приятное покалывание еловых иголок. Я не удержалась, остановилась и принюхавшись, с урчанием повалилась на хвойный ковер. Перекатилась с одного бока на другой, потерлась головой, в порыве коротко мяукнула (мне можно, меня таращит!). Над головой свесилась пушистая еловая ветка. Я машинально выпустила когти и попыталась ее подцепить, перебирая в воздухе лапами. «Оооо, мать, эдак ты и мышей жрать начнешь». Я нехотя встала, отряхнулась и, с наслаждением выгнув спину, процарапала когтями ствол ближайшего дерева.
Дуновение ветра принесло вкусный запах. Я потянула носом. Ветви деревьев отбрасывали причудливые тени, но я сразу заметила движение и напряглась. Что-то маленькое метнулось в сторону и я, поддавшись кошачьему инстинкту, тут же бросилась вдогонку. Кролик, нет, скорее крольчонок метнулся из-под самых лап. Я снова мяукнула, на этот раз от досады, и в азарте попыталась сцапать несговорчивую «игрушку». Стой, глупый, я же только поиграюсь и выпущу!
Но кролика такой расклад, видимо, не устроил. Тварючка, петляя между деревьев, на полном ходу сиганула в незамеченную мной нору. А я в эту самую, чтоб ее, нору угодила задней лапой и кубарем покатилась по земле.
Прогулялась, блин, за хлебушком.
Чертыхаясь, встала уже на две ноги и с досадой посмотрела на разодранные ладони и колени. Видимо я все-таки хорошо башкой-то приложилась, раз трансформация сама собой произошла, без моего, так сказать, согласия.
Все еще ругая «противного кроля», я начала осматриваться – куда меня занесло. Оказывается, совсем близко к нашей полянке. Я снова с досадой посмотрела на свои ладони. Ну не так уж сильно и разодраны… почти…
Я подняла глаза и наткнулась на удивленный взгляд Амона (действительно, кто еще кроме него по лесу то шастать будет?). Он разглядывал меня с нескрываемым интересом, и меня это начало раздражать.
- Что-то не так? – вампир иронично ухмыльнулся.
- Ну, если для тебя нормально шататься по лесу голой – то все в порядке. (Ой, мать моя в лаптях на босу ногу!)
Я с визгом попыталась прикрыть ладонями самые «интересные» места, а Амон закусил нижнюю губу, чтоб не засмеяться.
- Боже, Вилена, если покажешь мне – чего я там не видел, я дам тебе конфетку! – я покраснела, посмотрела на свои руки и снова на Амона, а он начал расстегивать рубашку. Я сначала обалдело смотрела на него, но когда он ее снял и двинулся ко мне, начала пятиться назад.
- Эй, ты чего? Ты куда? – ага, догадайся с трех раз.
- А ты как думаешь? – он вопросительно приподнял брови.
- Учти, я буду защищаться! – я оторвала руку от груди и выставила ее вперед, но, спохватившись, тут же снова прикрылась, продолжая отступать. – Я порядочная девушка!
- Угу. И судя по отсутствию одежды, эта порядочность тебе сильно жмет.
Пятилась я, пока не уткнулась пятой точкой в колючие ветки. Амон рассмеялся, спокойно подошел ко мне и… протянул свою рубашку.
- Думаю, если ты и к костру выйдешь «в чем мать родила», вечер точно будет веселым.
Я в нерешительности осторожно взяла у него рубашку и, отвернувшись (чего бы ты там не видел, а я лучше тылом повернусь), натянула ее на плечи.
Рыцарь, блин… «Чего я там не видел...» А я уже размечталась, дура. Да кому ты сдалась, кошка недобитая?!
- Между прочим, тебя все уже обыскались. Марка, наверно, весь лес на уши поставила.
Покраснев еще больше, я, наконец, застегнула все пуговицы, повернулась к Амону и, стараясь не смотреть на него, зашагала к костру. Парень, молча, пошел следом.
Выйдя на поляну, мы наткнулись на удивительную картину: Мик держал в руках мои штаны, а Марка сапог… почему-то один,.. и им же весело дубасила Микаэля:
- Ну и где нам теперь ее искать? Куда ты смотрел вообще?
При нашем появлении вся дружная компания замерла и разинула рты, переводя взгляд с меня на Амона и обратно. Первой опомнилась Марка:
- Я смотрю, тебе уже совсем полегчало? – протянула она, приподнимая многострадальный сапог и идиотски улыбаясь. Я непонимающе покосилась сначала на нее, потом на свои голые ободранные коленки и снова покраснела. Офигительная картина: я в рубашке Амона, а он, естественно, вообще без нее. Я прикусила губу. Мирабэль и Мик все еще молча смотрели на нас, первый – чуть не плача от смеха, второй со злостью (чует моя задница – будет она битая).
- Я тут прогуляться решила… - я кивнула в сторону леса.
- Ага, а почему колени разодраны? - Нет, я сейчас убью эту мелкую поганку.
- Неудачное приземление! – окрылилась я. Еще не хватало тут оправдываться.
- Ну почему же… по-моему вполне удачное… - Марка задумчиво посмотрела на Амона, а я начала всерьез подумывать об убийстве. Видали нахалку? Сама с кавалерами по кустам и на меня такое вешает. Я уже хотела высказать ей все, что думаю, но тут Мик шумно вздохнул, довольно грубо сунул в руки Марке мои штаны, отвернулся и, обойдя костер, исчез за деревьями.
Услышав еще один вздох, я растерянно покосилась на Амона.
Он улыбался.