К концу обеда больше не было страшных встрясок. Меня оставили в покое. Аланис заняла хозяйскую спальню, а мы с Калебом, остались в голубой.
Калеб ушел куда-то по своим делам, о которых не стал мне рассказывать, а наградил лишь лукавым взглядом. Его поцелуй ненадолго заставил забыть о сегодняшнем дне.
Но к моему удивлению, когда я спустилась вниз, оказалось, что в доме поселился еще один человек – Джейсонд. Он застал меня врасплох, когда я выходила из библиотеки с книгой, намереваясь найти что-нибудь съестное до ужина.
- Если ты не против, нам с тобой о многом нужно поговорить, и поэтому я попросил Аланис… - начал он, но я не дала ему продолжить.
Я замялась. Может, стоит отложить этот разговор пока не появиться Калеб. Мне все время требовалась его поддержка. И все же глаза Джейсонда были такие просительные…
- Это дом Аланис, и я не решаю, кому тут жить, а кому нет. Но я согласна, мне с вами о многом нужно поговорить.
- Да уж, например, о том, что случилось с Кристин за обедом.
Мы несколько долгих секунд мерялись изучающими взглядами, и моя решимость немного утихла. А что если он сейчас расскажет о своей семье что-то страшное? Хотя, что может быть страшнее, чем то, что уже со мной происходило?
- Если у тебя есть время, мы могли бы где-нибудь поговорить?
Я, тяжело вздохнув, согласилась. Зачем откладывать в долгий ящик разговор. Ведь это было как раз то за чем я сюда приехала. Калеб как всегда оказался прав.
- Идемте на кухню, я заодно поем, есть тот зеленый суп у меня не было сил.
- Как и у твоего жениха, - усмехнулся Джейсонд, и я подозрительно сощурилась в его сторону. На один короткий миг мне показалось, что он знает кто такой Калеб, но он по-прежнему смотрел просто и насмешливо.
- Калеб не любит есть в чужих домах. Потом он вероятнее всего приготовит себе что-то. Он хорошо готовит.
- Он хороший парень, что удивительно для его возраста. – радостно улыбаясь, Джейсонд пошел за мной. – Талантливый художник. Смею заметить он хорошая партия.
Я подавила улыбку. Если бы я жила в семье Деверо и Сторков, это действительно было бы так. А для моих родителей он был одним из них.
- Да, Грем хорошо его воспитал.
Кухня была похожа на холодное, мрачное похоронное агентство, вид которого ей придавал темный мрамор и стерильно белые плита и холодильник. Джейсонд устроился за столом, а я тем временем лихорадочно думая, о чем же спрашивать, рылась в холодильнике. И там я радостно откопала остатки завтрака. Бутерброд не заставит себя ждать! Чайник к тому времени, когда Джейсонд заговорил, уже вскипел. И хорошо, иначе я бы обожглась, наливая воду после его слов.
- Значит, ты можешь контролировать сознание людей? – не стал увиливать Джейсонд, и его слова заставили меня, на миг оторваться от холодильника.
- Вы тоже?
Он удовлетворенно улыбнулся, потому что ему удалось вызвать удивление на моем, до сих пор бесстрастном лице.
- Да. Но ты продвинулась дальше меня, такого, что ты сделала с Кристин, у меня никогда не получалось.
Я отложила все в сторону и с отчаянием спросила:
- Что со мной? Я ненормальная?
Джейсонд удивленно закусил губу, насколько я поняла, чтобы не рассмеяться. Может смешливость у меня тоже от него? Что-то за Фионой я не помнила, чтобы она часто смеялась.
- Нормальнее любого кто был сегодня в этом доме. Но что с тобой или мной я не могу сказать. Это началось в детстве и потом помогало мне всю мою жизнь. Такой же была моя бабушка. И она считала, что этот талант достался ей от ее предков креолов. Расскажу тебе то, что она некогда рассказала мне, а ей пересказали ее тетка или прабабка, но не думаю, что стоит в достоверности полагаться на ее рассказ.
Я взяла бутерброд, кружку с чаем и села напротив него и принялась слушать.
Джейсонд несколько минут собирался с мыслями, я в то время дула на горячий чай, об который уже успела обжечь язык. Поспешность тоже была среди прочих мох черт.
- Их семья жила в поселение недалеко от Нового Орлеана, и прабабка моей бабушки была в то время ребенком, когда в городе появились аристократы. Новая кровь, как их называли. Очень быстро для них построили дом, и они остались жить там, но семья прабабки, тоже аристократы не желали с ними общаться, на чем очень настаивала старая нянька негритянка, говоря, что они опасны и мертвы.
Она называла их нежитью. И родители прабабки были склонны ей поверить. Она описывала их как красивых, привораживающих людей, чьему шарму нельзя не податься, но к радости их семьи, та семья аристократов, ни с кем не сближалась. Из дома почти не выходила, если только в пасмурные дни. Не смотря на то, что они были обеспечены и привлекательны, они ни с кем не сближались.
Он перевел дыхание, и продолжил дальше, но есть я уже не могла. Я знала, о ком рассказывал мне Джейсонд. И была рада, что этого рассказа не слышит Калеб, потом он все равно узнает, увидев через мои воспоминания, и все же хорошо, что не будет присутствовать лично. Хотя вряд ли можно что-то утаить даже в таком большом доме от его ушей.
- Но прабабка подросла, и скоро влюбилась в одного из двух сыновей тех аристократов. И он отвечал ей взаимностью, хотя настаивал, что им нельзя общаться. Главным было то, как утверждает семейная легенда, что тот парень обладал какой-то способностью. Кажется, он мог усыплять людей, и чем больше с ним общалась прабабка, тем сильнее стала изменяться она.
Со временем у нее появилась способность проникать в чужие сознания. И один раз она проникла в его сознание. Она рассказала об этом сестре и сказала, что узнала о них страшную тайну, о которой не могла рассказать. И вообще никому не могла рассказать. Через несколько месяцев, семья аристократов бесследно исчезла. Прабабка горевала, ее насильно выдали замуж, но все равно прежней она уже не стала. У нее остался этот странный дар. Как говарила моя бабка, у той просто выработался странный иммунитет на породу тех людей.
Джейсонд замолчал и уставился на меня. Прошла секунда и он рассмеялся, приняв мою бледность за признак недоверия.
- Это не страшные байки, просто семейное поверье. Я не до конца им верю, и все же что-то в этом есть, не правда ли?
Я слабо улыбнулась. Мысли быстрым вихрем закрутились в голове, и я не знала, стоит ли делать то, что я собиралась.
- А кто они были, эти аристократы? Та прабабка рассказала сестре?
- Сестра той прабабки однажды сказала моей бабушке, что это были вампиры, ей никто не верил. Она к тому времени была очень старой, лет под сто, и говорила всякий бред. Думаю, они были такими же, как и мы, людьми со странными способностями!
Чтобы закрыть стон, рвущийся из меня, я откусила огромный кусок бутерброда и заставила себя жевать, но еда на вкус была как бумага.
Значит, рассуждала я, когда человек общается близко с вампиром, у него вырабатывается некоторое оружие, с помощью которого можно сопротивляться вампирам? И главное, в семье, оказывается, я была не одна такая, влюбившаяся в вампира! Это тоже наследственная черта?
- А что случилось тогда с той прабабкой? – мой вопрос привел в замешательство Джейсонда. Он немного поерзал на месте, почесал нос (ну совсем как я!) и пожал плечами.
- Не думаю, что тебе понравиться ответ.
Да что тут думать? Я любила Калеба больше, чем всех людей на свете и даже своих детей, и если бы он оставил меня, я бы в здравом уме не прожила бы долго!
- Она сошла с ума, – констатировала я. Но Джейсонд криво усмехнулся.
- Сначала сошла с ума, даже дети ее не радовали. Мужа не замечала, совершенно перестала жить, чахла. И однажды, как говорила ее сестра моей бабушке, та просто исчезла. Все двери и окна остались заперты, а она исчезла из своей комнаты. Но думаю, она, скорее всего, покончила с собой. Хотя тела ее так и не нашли, но в Новом Орлеане, крокодилы быстро прикончат все, что попадет в воду.
Я чуть не рассмеялась, так как знала, как она могла так исчезнуть. Интересно, если она осталась с ним, и приняла бессмертие, может мне когда-нибудь удастся ее увидеть? Вот это будет кадр! Встретиться со своей прапрапрапрабабкой, хотя может там еще много этих пра, но все же бабкой. И что я ей скажу? Представляешь, я тоже полюбила вампира!
- А таких как мы много? – спросила я, и тут же пожалела. Я не знала, есть ли у Джейсонда еще дети кроме меня, и честно говоря, не хотела знать.
Джейсонд покраснел. Его глаза налились виной. Которой я за ним честное слово не чувствовала.
- Марли…прости, что так все вышло. Твоя мать и я…мы любили друг друга,…но к тому времени я был довольно долго женат, и жена серьезно болела…Фиона так и не смогла мне простить, что я не развелся. Она запрещала нам встречаться и даже помогать вам! Ты мне веришь?
Я молчала. Как больно вдруг позволить себе вдуматься в то, что передо мной сидит мой настоящий отец. И он мог дать мне нормальное детство, и я бы не была обязана подвергаться теперь опасности жить с вампирами…на один короткий миг, детство без Терцо и Самюель завладело моим воображением… но оно и в половину не показалось мне счастливей. А что говорить о возможности быть с Калебом? Все сложилось так, как должно было быть!
- Верю. И простите Джейсонд, но мне уже все равно, правда, я рада, что познакомилась с вами, и узнала о том, что не давало мне спокойно спать последние несколько месяцев. Но мои родители Самюель и Терцо.
Он тяжело вздохнул.
- Я бы хотела, поговорить с вами об акциях.
- Да, конечно, и я советую тебе их не продавать. – Джейсонд тут же превратился в делового человека. – Компания очень прибыльная!
Я улыбнулась. И он понял, что мне все равно.
- Тогда я буду рад их у тебя купить. По крайней мере, это мне предложил твой жених.
Ну, Калеб, и когда он все успевает?
- Хорошо. Я дам вам адрес адвоката моих родителей. В скором времени мистер Хедли уладит все с моим наследством, и я тогда вы свяжитесь с ними.
Джейсонд грустно улыбнулся, и после некоторого молчания понимающе покачал головой. Немного помедлив, он достал бумажник и вынул оттуда несколько фотографий. Я с интересом наклонилась над ними, и в первый и последний раз в жизни посмотрела на своих братьев и сестер. Их было пятеро!
- Самой младшей…Марлен…тринадцать. – он поставил передо мной снимок рыженькой девчушки, с задорно блестящими синими глазами, и в ней я распознала черты лица моей маленькой Сони. Да уж, она, несомненно, будет похожа на тетку с именем ее матери!
- Это Гвен и Дельмоника, - они погодки им теперь двадцать пять и двадцать шесть. – теперь я увидела двух симпатичных смуглых девушек с черными волосами, но глаза у них по-прежнему были такие же, как и у меня.
- Стивен и Ник, близнецы, - я удивленно вскинула брови. Значит такая наследственность у меня от обеих семей. Фиона была из двойни, а у отца близнецы! Глаза мальчиков лет двадцати двух, были темные, а вот волосы все же русые.
- Три дочки и два сына. Да, теперь я не понимаю, на что вообще надеялась мама, - сказав это, я поперхнулась. Пробыв в Чикаго два дня, я уже дважды назвала Фиону мамой. Снова волна стыда, будто бы я предаю Терцо и Самюель, захлестнули меня.
- Четыре дочки и два сына, - мягко поправил меня Джейсонд. Он смотрел на меня ласково, и мне не нужно было заглядывать в его сознание, я и так знала, о чем он думает. О том, что будет любить меня совсем по особенному, чем всех этих пятерых детей, потому, что я вмещала в себе не только его черты лица, но и Фионы, женщины которой он любил.
Мне стало ужасно стыдно, что я не захотела сначала с ним общаться. Как же я была не права. Наконец, впервые за долгое время, я была умиротворена и спокойна, потому что мне приоткрылась завеса правды обо мне, о Фионе, отце, семье. Я на несколько ощутимых шагов приблизилась к тому, чтобы узнать кто такая Рейн Туорб!
Я перетянула маленькую кожаную сумочку, где носила всегда при себе кошелек, паспорт, и помаду, и достала оттуда несколько маленьких фото моих маленьких деток.
На одной им было по полгода, а вторая была сделана до отъезда, так как я знала, что когда приеду, они уже немного подрастут, и изменяться.
- Это мои дети – Соня и Рики, я назвала их в честь родителей Терцо и Самюель. – я гордо передала фотографии в руки Джейсонда.
- Мои первые внуки, - голос его сел от волнения, и он перевел на меня влажные глаза, такие, какие я никогда не увижу у Терцо или Самюель, - можно я оставлю их себе?
Я улыбнулась и кивнула. Хотелось плакать, но я не могла позволить себе разрыдаться, вот тогда я точно предам своих настоящих родителей.
- И если ты не против, могу я тебе изредка звонить и писать? Я понимаю это слишком много, но мне интересно будет знать, что с тобой и с внуками все в порядке.
Мне снова вспомнились слова Калеба о том, что Терцо и Самюель останутся со мной навсегда, а у Джейсонда будет только эта человеческая жизнь. И поэтому, подавив в себе протест и чувство вины пред родителями, я кивнула, глотая слезы.
- Тогда не стоит мне, наверное, тут ночевать.
Он поднялся на ноги и я тоже. Наступило неловкое мгновение. Мы были знакомыми, но чужими. И каждому хотелось еще так много узнать друг о друге, но мы чувствовали, что этого делать не стоит.
- Если ты простила мне так много, прости и это, - загадочно сказал он, и тут же заключил меня в объятия. Такие теплые, человеческие, без обжигающе холодной кожи, когда мне не стоит переживать по поводу того, что запах моей крови заставит его горло болезненно сжаться. В первый и последний раз в жизни я пожалела, что он не стал мне настоящим отцом!
Я не смогла сдержать слез.
- Мне не за что тебя прощать…папа… - эти слова я тоже произнесла один единственный раз, и только для его ушей. Об этом не узнает никто. Может даже Калеб. Я надеялась.
Он ушел, скрывая мокрые глаза, и сил убирать за собой на кухне у меня не было. Я помчалась наверх, в нашу с Калебом комнату и порадовалась, (впервые в жизни!) что там не было Калеба.
Я долго плакала прежде, чем снова ощутила на себе легкое прикосновение холодных рук, и смогла им обрадоваться. Калеб ничего не говорил, он молчал и давал мне вдоволь наплакаться. Сил звонить родителям в этот день у меня не было. Предавать, так предавать!

Не забываем оставлять комментарии на форуме!!!