Я занимаюсь своими обычными делами: уборка, ужин, уроки с дочкой. Но почему-то в душе поселилась кошка, которая так и норовит посильнее зацепить своими коготками воспоминания о моем новом знакомом. Вот ведь интересно, виделись-то – нет ничего, а он мне уже три дня жить спокойно не дает. Вот тебе и серьезная женщина, как девчонка 17-летняя. Романтики не хватает, что ли? Нет, вопрос о том, чтобы позвонить, даже не стоит! Слава богу, с головой у меня все в порядке! Вот еще, буду я звонить кому попало. И вообще, со стороны ситуация - обхохочешься: замужняя женщина в трезвом уме звонит какому-то непонятному мужчине, которого видела два раза в жизни и говорит: «Меня тут кто-то накормить обещался, я не против! Так готовить неохота. А то, что не доем, можно с собой унести? Мужа угощу.» Ужас!
Все бы ничего, если б не ночи. Нет, там не было никаких фантазий и прочего. Там, как в ретроспективном кино, с самовольно расставленными акцентами, прокручивались обе наши встречи. Все, что зацепило мое подсознание, мелькало яркими образами и, как туманная дымка с неясными силуэтами за ее зыбкой стеной, оставляло след в моем мозгу после пробуждения.
Этот мужчина не был кем-то из ряда вон выдающимся, но почему-то мне казалось, что его улыбка – самая ироничная на свете, но от этого не менее интригующая. Его чуть насмешливый тон, манера вести себя со всей возможной галантностью, но без пафоса. Про глаза - вообще молчу, это просто как контрольный в голову! А самое неожиданное, что мне давно не было действительно интересно с мужчиной, так просто, легко и уютно. Так, как будто мы знакомы 100 лет. После краткой внутренней борьбы в процессе одного такого пробуждения, мое самосознание взяло верх, пусть и путем обмана, больше походящего на пиррову победу. И я, с легкой ноткой сожаления, помахала ручкой своим снам и попыталась затолкать их поглубже в норку, куда самокопание не доберется. Надеюсь…
Кульминацией этого сумасшествия стало то, что я поймала себя на мысли о рассуждении по поводу моральных аспектов проблемы. К кошке, оккупировавшей душу, пришло подкрепление. Видимо, это была необычная кошка, потому как дружила с мышью, которая с завидным упорством грызла мой мозг чувством долга и неправильности всего происходящего. Они создали целую коалицию в борьбе со мной, лозунгом которой являлось: «Если и не доведем до ручки, то уж поглумимся изрядно!»
Да не могу я с ним встречаться, просто не могу! Хорошо, допустим, я пойду с ним ужинать, а дальше-то что? Мозг дает вполне конкретный ответ: «Ничего!!!» Потому что это бред! У меня семья, крепкая и дружная семья: заботливый муж, ребенок. Я же не собираюсь все, что строилось годами, разрушить непонятно зачем? Конечно, нет! И вообще, это же почти измена. Почти… Но ведь я не собираюсь никому изменять. Тем более, ну, встречусь я с ним еще раз, теоретически! Потом – еще. Пять раз, десять. Втянусь. Он, конечно, может оказаться таким, что и время тратить не стоит. Но, ведь пока не попробуешь, не узнаешь? Да не собираюсь я ничего пробовать, просто рассуждаю! Так, повстречались, а потом – классика жанра: горячий секс – прощай – прости. Оно мне надо? Этого добра и в кино полно. Да и с мужем у нас в этом плане все нормально.
Вот и славно. Само собой все и разрешилось.
Нет, ну, а ему-то, что за сомнительное удовольствие – с замужней женщиной встречаться? Хотя, с другой стороны, как удобно: выслушали тебя со всеми проблемами, посочувствовали, удовлетворили по всем статьям и никаких обязательств! Спасибо, дорогая, привет мужу! Да у него таких, как я, наверняка вагон и маленькая тележка с десятью прицепами! А, может, нет?
Так, уходи из моей головы, вместе со всем багажом воспоминаний! И глаза свои прихвати! Надоело!
А потом все по кругу.
Все, я - псих!
После недели терзаний мне становится окончательно нехорошо. Так! Надо разобраться с этим раз и навсегда и жить дальше. А-то, и, правда, до больнички определенной направленности недалеко. Эх. А может, когда нельзя, а очень хочется, то можно. Один раз. И все.
Ой! Выход нашелся сам собой, и я облегченно выдыхаю. И как это мне сразу в голову не пришло? Через 10 дней у меня день рождения! Что принято дарить на день рождения? Правильно, подарки! Не поверю, что никто никогда не покупал себе подарки на этот праздник детства! А я в этот раз и покупать ничего не буду. Просто увижу его последний разочек и все. Да еще выскажу все, что думаю о его поведении! Точно! Надо встретиться и сказать ему в лицо, что он наглец и со мной этот номер не пройдет! Вот все и разрешилось.
А вечером пошел снег. Боже мой, такая сказка наш город не посещала давно. Все за какие-то считанные минуты стало укрыто пуховым платком, сотканным из миллионов нитей-снежинок. А снежинки все падали, все кружились в каком-то своем, неподвластном никому танце, неторопливо оседая на деревьях, домах. Я выключаю свет, стою у окна и заворожено смотрю на фантазию феи-зимы, которая решила подарить всем это зрелище то ли за неизвестные заслуги, то ли в качестве аванса. Меня охватывает такое странное чувство нереальности происходящего, а рука сама тянется к мобильнику и сжимает его в кулаке.
Нет, я не могу. Или могу? «Так, я в сказке, а сказке нет ничего невозможного», - убеждаю я себя, не отрывая взгляда от мистического зрелища за окном.
Наконец-то, собрав волю в кулак, определяюсь, что моего мужества, хватит ровно на три гудка ожидания, и все, я кладу трубку и удаляю номер. Да, так и никак иначе. В противном случае мучения будут бесконечны.
На втором гудке слышу знакомый глубокий голос, с легкой хрипотцой, и сердце пускается вскачь:
- Да?
-Э… привет, - мой голос предательски дрожит, и я уже готова бросить трубку и гори все синим пламенем!
- Привет. Решила все-таки выяснить как там состояние моего здоровья после разгрузочной диеты? - легкие нотки уже знакомой иронии никуда не делись, но голос наполнен теплотой.
Я облегченно вздыхаю хотя бы от того, что мне не придется объяснять, кто я такая, и какого мне надо.
- Ну, судя по голосу, на здоровье ты точно не жалуешься, скорее, наоборот, оно бьет ключом, - я начинаю приходить в себя после первых секунд стресса и пытаюсь поддержать разговор.
- Оу, если оно способно вызвать хоть каплю твоего беспокойства, то я нахожусь на смертном одре, не меньше! - он придает голосу как можно больше трагизма, и в той же манере продолжает:
- Нет повести печальнее на свете, чем смерть Ромео от любви к диете.
Я не удерживаюсь от искреннего смеха, и разговор становится окончательно непринужденным.
- Что ты сейчас делаешь? - вдруг резко меняет тему мой собеседник.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас. Ну, кроме того, что разговариваешь со мной.
- Ну… - я немного колеблюсь, мучимая сомнением: сказать все как есть или напустить тумана, боясь показаться сентиментальной дурочкой. Но потом решаю, что мне очень хочется быть просто самой собой, и поделиться потрясающим волшебством, происходящим на улице:
- Я стою на темной кухне у окна и смотрю, как медленно падающие снежинки искрятся в тусклом свете уличного фонаря и кружатся в фантастическом танце.
- Подожди секундочку, - раздается на другом конце линии, и я слышу шелест бумаг и звук отодвигаемой мебели, - я тоже хочу это видеть.
- У тебя тоже идет снег?
- Мы же не на разных континентах! Конечно, идет, с той лишь разницей, что я стою у окна в своем кабинете, но свет я тоже выключил.
Мы слушаем тишину и, видимо, одинаково заворожены красотой момента, по крайней мере, мне очень хочется в это верить.
- Знаешь, - меня выводит из состояния пассивного созерцания голос собеседника, - я помню о том, что в качестве компенсации просил о совместной трапезе, но… - я чувствую его неуверенность и одобряющее повторяю:
- Но?
- Ты катаешься на коньках?
- Ну, катаешься - это сильно сказано, но некоторое время могу не падать, - я чувствую, как губы расплываются в глупую улыбку, не совсем понимая, к чему этот вопрос.
- Поехали на каток, прямо сейчас?
- Прямо сейчас? - ошарашенным голосом переспрашиваю я.
- Да, если ты свободна.
Я судорожно прокручиваю в голове ситуацию: муж еще два дня на семинаре, Дашка гостит у бабушки, что мне мешает взять и сорваться прямо сейчас? Ничего. И я удивляюсь такой внезапной волне радости и предвкушения, окутавшей меня с ног до головы.
- Во сколько?
- Как насчет, через час?
- Отлично, я успею.
- Встретимся там или… - он обрывает фразу, и я благодарна ему за то, что мне не придется отказываться от предложения «подвести». Как-то это было бы слишком. Слишком быстро, слишком похоже на, я все боюсь произнести это слово вслух. На свидание. А так - вообще никаких проблем: я просто иду на каток со знакомым, вот и все. И уже совершенно уверенным тоном, отвечаю:
- Встретимся там, я буду в белом.
- Хорошо, надеюсь, мне не надо будет держать в руках известный журнал, чтобы ты меня узнала, - отвечает он в уже обычной своей манере, - до встречи через час.
Я кладу трубку и несколько минут просто стою, блаженно глядя на танец снежинок за окном. А потом, спохватившись, что могу элементарно опоздать, потому что машина все еще в сервисе, судорожно ищу джинсы, куртку, она правда белая, и выскакиваю на улицу, чуть ли не бегом спеша к метро.
***
И опаздываю. Успокаиваю себя тем, что пока все не так критично, но предательский червь сомнений уже принялся за дело. Оглядываюсь вокруг, пытаясь в круговерти лиц найти единственно нужное. И ничего, прямо, хоть плачь. Нет, ну, правда, стоял бы и журналом размахивал, что ли! Я закусываю с досадой губу и собираюсь уже уныло повесить плечи и отправиться горевать на ближайшую скамейку, как вдруг на глаза ложатся теплые ладони, и раздается издевательское:
- Ромео, на моем месте, уже превратился бы в ледяную статую имени себя любимого. Все-таки ты, определенно, хочешь свести меня в могилу.
Я даже не успеваю отреагировать на его остроту, как он тут же хватает меня в охапку, тащит в сторону катка и уже совсем дурашливым тоном добавляет:
- Мне уже страшно выводить тебя на лед, теперь так и буду ждать удара коньком по самому дорогому.
- И куда же мне под страхом расстрела запрещено целиться? - еще не совсем придя в себя от неожиданности, лепечу я.
- В голову, конечно! - абсолютно серьезным тоном вещает мой "Ромео", - она дорога мне как память, - и со смехом увлекает меня к слабо мерцающему в лучах прожекторов льду.
Мы делаем пару кругов, и меня охватывает ощущение полета и нереальности происходящего. Я, как маленькая девочка, восторженно гляжу на этот мир, кружащийся передо мной вихрем красок, огоньков, улыбок и смеха. Это так здорово, любить всех и вся, глотать морозный воздух и мчаться вперед по сказочной поверхности будто бы замерзшего озера.
Мой спутник, кажется, находится на той же волне. Глаза горят азартом, на щеках играет румянец, и он тоже похож на простого мальчишку, получившего в подарок от родителей заветные коньки. От искренности эмоций и нашей совместной радости и непосредственности у меня на краткий миг предательски сжимается сердце.
Мы приходили сюда и раньше всей семьей. Но никогда не катались вместе. Как-то муж обмолвился, что чувствовал бы себя крайне глупо, невзначай столкнувшись с кем-нибудь из своих многочисленных подчиненных. "Ты только представь, - оправдывался он, - лицо того же маркетолога, который опознает в налетевшем на него "недоразумении" своего босса! Да так я все уважение растеряю, еще, чего доброго решат, что я и в офисе буду панибратством заниматься! Да и ты бы воздержалась, все-таки не на обычном месте сидишь". И поэтому Дашка каталась одна, а я провожала завистливыми взглядами счастливые семьи, веселящиеся со своими чадами.
Вырывает меня из этого мимолетного воспоминания принеприятнейшее ощущение противного холодка за шиворотом. Ого, да я попала под перекрестный огонь резвящихся мальчишек, увлекшихся битвой, главным оружием которой стали снежки. Меня переполняет детский азарт, остатки разумности и серьезности уносятся прочь, и я, резко развернувшись к своему "обидчику", отвечаю той же монетой, посылая снежный ком прямо ему в спину. Мальчик непонимающе оглядывается, а сообразив, что происходит, бросается за подкреплением, и вот меня уже осаждают два неприятеля. Но тут приходит моя "подмога", и мы начинаем военную операцию "не отступать и не сдаваться". И даже не замечаем, как увлекаемся, выясняя отношения на поле битвы в гордом одиночестве.
- Сдавайся! - кричит мой противник, со смехом, обстреливая меня точными ударами.
- Ни за что! - я пытаюсь уворачиваться от снежков, но это бесполезно.
- Не упрямься, признай, что я выиграл!
- Хах, как бы не так! И вообще, кто сказал, что я буду играть честно? Я могу сбежать с поля битвы, и меня никто не упрекнет в трусости, потому как силы изначально не равны! - и, включив максимально возможную скорость, улепетываю на противоположную сторону катка.
Я понимаю, что спасения мне там не найти, но мне так нравится эта игра, что я стараюсь получить максимальное удовольствие даже от побега. Конечно, он меня догоняет. Конечно, мы падаем.
Над моей запрокинутой головой на фоне абсолютной черноты мерцают миллионы бриллиантовых звезд, где-то на заднем фоне все также играет музыка, доносится смех, но я теряюсь в нереальности этого момента. На меня в упор смотрят изумительные глаза глубокого оттенка бирюзы, я тону в них, уже не понимая, что происходит вокруг. Есть только мы и пронзительность этого неожиданного, но такого волшебного единения. Мы оба застываем, потрясенные и захваченные врасплох произошедшим, дыхание перехватывает, а слова и вовсе не идут с языка.
Он приходит в себя первым, легко поднимается сам и приводит в вертикальное положение меня. Но не отпускает. Дальше все происходит как в замедленном кино. Вот он притягивает меня ближе к своей груди. Еще ближе. Вот, чуть наклонив голову, проводит носом по моей щеке. Я замираю, затаив дыхание. Предвкушение чуда настолько остро, что мне становится страшно от того, что я не смогу ждать больше ни секунды. Но он не торопится. Дразня ароматом умопомрачительных обещаний, он слегка касается губами виска, скулы, щеки и только после этого - уголка губ. Я не могу сдержать вздох разочарования, ощущаю, как он улыбается моему нетерпению и наконец-то дает мне желаемое.
Поцелуй легок и нежен, будто по губам проводят лепестком чайной розы. Я чувствую его нарастающее нетерпение, но благодарна за предоставленную отсрочку, ибо на меня накатывает волна стыда, осознания неправильности всего этого и дикой вины за то, что я хочу этого поцелуя. Не должна, но так хочу!
Словно почувствовав все мои внутренние терзания, он пресекает их одним властным касанием, углубляя поцелуй, и я уже не принадлежу себе, я парю. Вокруг ничего не существует, а я растворяюсь в его чувственности и сладкой неге подаренного наслаждения. Кажется, что прошла вечность, прежде чем он разрывает связь, возникшую не только между нашими телами, но и душами, обнимает меня кольцом своих надежных рук и зарывается носом в шелк волос. Мы просто молчим, слушая окружающую наш крохотный мирок тишину, и ощущая в ней еще легкие вспышки феерического удовольствия. Мы пьяны друг другом…
Молча идем к парковке, думая каждый о своем.
- Ты на машине? - он нарушает тишину первым.
- Нет, над ней все еще работают реаниматологи с отвертками.
- Я могу тебя подвезти, если это удобно.
- Спасибо, было бы очень кстати, я замерзла, - на автомате отвечаю я, все еще находясь в параллельной реальности.
Прихожу в себя уже на мягком кресле. Оглядываю кожаный салон и непонимающими глазами смотрю на моего спутника:
- Я что-то упустила? Мне казалось, что в прошлый раз машина была несколько иной.
- Ну, - он, чуть смутившись, отводит взгляд. - Твоему нападению подверглась машина друга, которая вернулась к законному владельцу, а мне теперь приходится довольствоваться этим.
- Понятно.
Уловив в моем ответе оттенок разочарования, неясного мне самой, он с привычной иронией решает уточнить:
- Что-то я не заметил, что тебя напрягает германский автопром?
- Да меня и отечественный не напрягает, - сама не понимаю, на что я так ощетинилась, но остановиться уже не могу, - у меня просто стойкое убеждение, что чем дороже у мужчины машина, тем больше он… - не дав мне договорить, он накрывает мою ладонь своей и заканчивает мою мысль:
- Тем больше он мнит о себе, с презрением относясь к окружающим и скрывая за этим свои комплексы? Ты первая женщина, которая ставит мне в укор марку авто, - и после небольшой паузы, продолжает, - к сожалению, я уже не могу позволить себе иного, однако это не означает, что я безнадежно потерян для общества. Но мне льстит, что ты расстроена тем, что я не нищий. Кстати, на принца я тоже не тяну, коня у меня нет ни одного. Но, - он понижает голос, переходя на заговорщический шепот, - я знаю одно место, где они водятся в избытке. Как насчет прокатиться на досуге?
- Я никогда в жизни не ездила верхом, - нерешительность моего голоса вызывает у него искреннюю улыбку.
- Ты справишься! Я буду рядом и смягчу падение, если до этого дойдет.
- О, в этом я нисколько не сомневаюсь.
- Вот и хорошо, твое доверие вселяет в меня очередную надежду.
- Ты же считаешь, что это глупое чувство?
- Но пока оно меня ни разу не подводило.
Я улыбаюсь, смотрю на мелькающие огоньки проносящихся мимо машин, и вдруг понимаю, что даже не заметила, как согласилась на продолжение этого безумия.
__________________________________________________________________________________

Форум