Пролог
Хочу вам рассказать одну историю… Только как бы ее назвать? Некролог…* Дико. Дико, вульгарно и моргом попахивает… Исповедь? Какая к черту исповедь… Пусть будет дневник… Хотя увидите вы только осколки, мятые сумбурные отрывки моей жизни. Кое-что забылось, а кое-что вам не суждено увидеть, так я хочу. А пока позвольте представиться – Марисса Андраде (до некоторой поры известная как Пиа Спиритто).
Раннее мое детство вам ни к чему. Я была обычным избалованным дитем знаменитости – модели, танцовщицы и просто красавицы - Сони Рей. Ничего интересного и познавательного в моих ранних летах нету. Хотя я была не совсем обычной девчонкой. Я выросла не на куклах Барби, играх в дочки-матери и песнях Backstreet Boys. Я лазила по деревьях, била мальчишек по носу, играла фашистов в войнушках и слушала Курта Кобейна. С одиннадцати до тринадцати я вообще не носила ничего кроме черного (в крайних случаях – цвет мокрого асфальта). Потом меня правда прорвало на цветное…
Моя жизнь стала более – менее интересна в четырнадцать лет, когда моя матушка перевела меня в Элитный Путь. Как сейчас помню, как я приехала в это логово свихнутых на себе и на деньгах своих родителей подростков. Я летала по школе как цветной ураган – длинная джинсовая юбка, оранжевая олимпийка, красные кеды, желтые очки, полосатая шапочка. Я материлась в кабинете директора, курила на школьном дворе, на балконе, в туалетах, попускала сына мера, дралась с дочуркой самого Колуччи. И мне все сходило с рук. А потом был он. Он с его белобрысой головой и противной улыбочкой. А его глаза это вообще отдельная тема. Сколько ночей я кляла их, за то, что они мне снились. Сколько раз я обожала их. Столько же и ненавидела. Я мечтала аккуратненько выколоть их собственноручно и в тоже время хотела смотреть в них всегда и везде. Мне не нужно было ничего, только видеть его постоянно рядом с собой. Он появился в моей жизни так же внезапно, как я в жизни школы. Он свалился на меня как снег на Рождество. И с этого момента мне захотелось жить. Но в результате этого я умерла…
========================================================
===============================================

- Мам! …Ну, мама!!! Я не хочу!!! …Это не школа, это концлагерь! Мам, забери меня! …Мам, здесь есть форма!!!! Здесь нельзя выходить без родительского разрешения! … Что же в этом чудесного?! … Мам, я всем расскажу сколько тебе лет… А я сделала ксерокопию с твоего паспорта еще в семь лет! … Мам, я тут час и уже на грани срыва! … Мам, тут Блас! Он противный!!! … Мам! … Меня хотят поселить в розовую комнату! … Мам, не ложи трубку! Мам, не смей!!! МАМ!!! … - я запустила мобильный в стену. Курить хотелось до чертиков, но сигареты были в сумке, сумка в комнате, а комната розовая.
- Вау! У нас в школе появилась большая шишка – кидается телефонами как бумагой. Если у твоей мамаши столько бабок, что ж она не купит тебе приличных шмоток, а то носишь какую-то помойку на себе…
- Пошел на хуй! – я даже не удостоила говорящего взглядом.
- Ууу. Ты только что подписалась на смерть, девочка. Меня никто никогда не смеет посылать!
- Ты Бог?
- Я - Пабло Бустаманте!
Я подняла глаза.
- Ебать-ебать. Я только что послала на хуй чадо самого мэра. Может Дунофф сжалиться и выгонит меня.
Такой была наша первая встреча.
=================================================

- Бустаманте! Какого ты меня тянешь? Я не хочу никуда идти!
- Блядь, Спиритто, может заткнешься и сделаешь хоть раз в жизни то, что тебе говорят? Это никак не означиться ни на твоем самолюбии, ни на гордости!
- Слушай, Бустаманте, ты не царь и не Бог. И не имеешь никакого права вот так просто перерывать мой разговор с Лухан. И не надо грузить меня умными фразами, в таком положении трудновато думать! Зачем ты меня забрал от Лухи?
- Мне нужно тебе кое что показать…
- А! Ты хочешь меня изнасиловать!!! А!!!
- Господи с чего ты взяла этот бред? Да перестань ты брыкаться!
- Сам же сказал «что-то показать». Я не хочу ни чего видеть! Не надо мне его показывать!!!
- Кого?
- Его! Его самого!!! …Того что у мальчиков есть, а у нас нету!
- Спиритто, ты дура? Что за мысли? Не собираюсь я тебе его показывать! Хотя, если очень хочешь…
- Нет! Отпусти меня! Я орать буду!!!
- Да? А, позволь спросить, чем ты занимаешься последние пятнадцать минут?
- Не умничай, тебе не идет. Повторяю вопрос – куда ты меня тянешь?
- Еще минута и узнаешь.
- А я хочу сейчас!
- Хотеть не вредно…
- Вот я и хочу!!! Ух, как ты меня заебал!
- Я еще даже не разделся!
- А-а!!! Отпусти меня!!!
…
- Уф. Вот мы и пришли.
- Так это ж наш вагончик, не мог просто сказать «пошли в вагончик»?
- И ты бы пошла? – Пабло с интересом посмотрел на меня.
- Может, поставишь меня на землю? – все это время я висела на плече Паблитто.
- А ты не убежишь?
- Честное пионерское!
- Не верю, - и Бустаманте-младший понес меня в вагончик, посадил на пуф и закрыл дверь.
- Ну и зачем ты меня сюда… кхм… привел?
- Э-э… - и тут, вы не поверите, Пабло смутился! И, кажется, даже покраснел. Я пару секунд наблюдала это милейшее представление, но надо же поддерживать образ Спирито:
- Ну? Паблитто, забыл скушать витаминку для поддержания думалки? Рожай давай скорее!
- Я… - и он покраснел еще гуще.
- Ты… Ну? – я продолжала беспощадно издеваться – ты хочешь мне что сказать?
- Угу…
- Отлично, – бля, как же это все напоминает разговор медсестры с душевнобольным! – ну, и на какую букву начинается то, что ты хотел мне показать или рассказать?
- Показать… на букву «П»…
- На буквочку «П». Отличненько… ЧЕГО? На какую такую П? Это что еще за слово на букву П? Ах ты гоблин озабоченный!!! Выпусти меня немедленно! – надо сказать, что мой крик подействовал на Паблитто как хорошая пощечина или баночка нашатыря под носом (хотя мне первое больше нравиться).
- Спиритто, ты ебу далась? Чего орёшь?
- А что это за таинственное слово на букв П, а?
- Песня, - Пабло опять залился краской и тихонько добавил – моя…
Ой какой ты милый когда стесняешься! Стоп. Чего? Песню? Свою? Мне? Ни хрена себе! Так, пора заканчивать с тормозной жидкостью по утрам. Хотя… может и не мне…
- Кхм, песню? Это хорошо. Кхэм… Люблю всякое …музыкальное… А-а… Э-э… Для кого песня? – ой, зря! На твоей роже, Паблитто, омлет делать можно. Человек-сковордка, мать твою.
- Песня… ну, это… не знаю… Хочешь, для тебя будет…
Конечно, хочу!!!
- Ну если ты разрешаешь тогда хорошо, будет для меня…
- Ага…
- Угу…
- …угу-угу..
- …
- …
- Кхм-кхм?
- Простудилась?
Придурок!
- Наверное… Ну, так … это самое… песня где?
- Какая? А, песня. Сейчас… ой, а я гитару забыл в комнате… Подожди я смотаюсь… - и Паблитто ретировался.
Бля, как в детском садике. Хотя, это я сейчас так думаю. А тогда я сидела в родном вагончике, отчаянно грызла ногти и гадала, что ж это за песня и если она для меня как его потом благодарить. Руки тряслись как в алкоголика со многолетним стажем. Да и сигареты в комнате оставила. Хм, еще бы не оставить – сидим мы с Лухи базарим о том, о сём, как вдруг залетает этот припадочный, выгоняет Лухан, и просить меня с ним куда пойти. Ну, я, понятное дело, послала его на все четыре стороны. Хоть бы раз сходил и проведал эти четыре стороны! Но он никуда не пошел. Вернее пошел, но со мной на плече. Вы бы видели, как я брыкалась, кусалась, плевалась, царапалась… Он правда один раз попробовал усмирить меня шлепком по заднице. За что тут же получил по челюсти…
- А вот и я! – видимо Паблитто, пока бегал за гитарой, нашел кусочек храбрости. Хотя стоило ему взглянуть на меня, как прикрытые пшеничными прядями уши моментально краснели.
- Замечательно. Может ты, наконец, сыграешь мне свою песню и я пойду кушать, а то уже и мой желудок записался в музыканты.
И он заиграл… Не буду говорит банальные фразы, типа божественно, неповторимо, ни в сказке сказать, ни пером описать…
«Только две секунды нам даны, родная… но моей ты не будешь, я знаю…»
- Марисса, ты что? Ты плачешь? Неужели так ужасно? – мое голубоглазое чудо стало на колени и аккуратно вытерло мне слезинку.
- Угу… то есть… нет, конечно! А для кого эта песня?
Дура! Он же говорил, что для тебя!
- Ну… не знаю…
Пиздец…
- Если хочешь, то будет для тебя…
Yes!!!
- Да? Спасибо…
Повисла нелепая пауза. Он был так близко. Я сидела на розовом пуфе (и как меня так угораздило?), он стоял на коленях. Совсем рядом. Мы почти соприкасались лбами.
- Спасибо на хлеб не намажешь и в карман не положишь, - нелепо пошутил он.
- Бустаманте, что за намеки?
Да он, по-моему, и сам осознал, что глупость сморознул. Но, имидж мачо (так и напрашивается «чмо») не позволяет…
- А это не намеки, Спиритто… - и опять эта ухмылка.
- Так вот значит для чего этот весь спектакль с песней? - дура! Дура! Сто пятьдесят два раза дура!!!
- Нет! … То есть, да… Эх, ты меня раскусила, Спиритто.
- Ну, тогда должна тебя огорчить – награды не будет – откуда столько спокойности в голосе? Порвать бы его на британский флаг!
- Боишься, Спиритто… боишься…
- Пошел на хуй, Бустаманте. В гробу я тебя видела! (накаркала…)
- Ну, ладно сладкая, как для тебя скидка – всего один поцелуйчик…
- По – шел – на – хуй! – я буквально взлетела с пуфа и взяла курс на дверь.
- Куда? – он схватил меня за запястье и потянул на себя – ты боишься меня, Спиритто… - в голосе вместе с насмешкой играла нотка грусти.
И я его поцеловала. Потом, заоравши «Ублюдок!» вылетала с вагончика, как пробка шампанского на новый год.
Это был наш первый поцелуй.
================================================

- Ну, зачем, а? Зачем ты портишь мне жизнь?
- Этот урод лез к тебе!
- Он мой парень, козёл! Был им, пока ты не додумался поцеловать меня у него на глазах, а потом дать ему по челюсти!
- Он тебе не пара!
- Он единственный человек, для которого я не дочь Сони Рей и не сумасшедшая дура!
- Не единственный…
- А. Забыла, я еще мишень для насмешек и издевательств!
- Он тебе не пара.
- А кто мне пара? Ты?
- Возможно…
- Мне надоели твои постоянные издевательства! По твоей вине ушел единственный человек, который по-настоящему любит меня! Я тебя ненавижу!
- А я люблю тебя!
…
- И я тебя.
Таким было наше первое признание.
=============================================

- Мари, это не то, что думаешь…
- Конечно не то! Ты же не ебал ее, правда, котик? Не стонал: «О да, любимая…»? Вы же не трахались в моей комнате, на моей кровати, в моей постели, не так ли?
Я стояла посреди своей комнаты, словно загнанный зверь. Слышали: «лучшая защита – нападение»? Это про меня. Спина прямо, руки на крестом на груди, голова набок… Почему не убежала? Это только в голливудских мелодрамах сомнительного качества девушки в слезах выбегают с комнаты, а парни, в простыне, за ними. А этот урод сначала кончил бы, потом покурил, а тогда уже побежал бы извиняться. Поэтому я и стояла над ними, словно тень отца Гамлета.
- Марисса… - почему-то с упрёком выдавил он.
- Ой, я же мешаю вам. Правда, конфетка? – на кровати, зарывшись в подушки, сидела довольно симпатичная брюнетка - дико извиняюсь, но задержусь еще на минутку.
Я вытащила из шкафа бутылку водки и полблока Malboro, погрузила этот завтрак туриста в рюкзак, накинула куртку и бросила в карман ключи от своего верного Хаммера. Все это я делала нарочно медленно. Мазохистка, мать твою.
- Наsta la vista, Паблитто…
И только когда хлопнула за спиной дверь, заглушая крики Пабло о несовместимости алкоголя и машины, я со всей дури рванула к машине.
Дверной замок не поддавался. Дверца больно ударилась о ногу, а стекло о кулак. Наконец-то что-то щелкнуло, и мой мальчик гостинно распахнул предо мной дверь в свои покои. Плюхнувшись на сиденье я, в первую очередь, полезла в бардачок. Но там, среди дисков, салфеток, прошлогоднего журнала и кучи квитанций о нарушениях нашлась только мятая пластиковая пародия на стакан.
- Да ебала я все… - горькая высоко-градусная жидкость полилась в организм прямо из горла.
Тук-тук… Я опустила окно.
- Извини, можно? – брюнетка заглянула в салон, - на улице холодно, а денег нету…
Я молча открыла дверь…
- Ната…
- Марисса.
…
- Давно вы вместе?
- Три месяца… а вы?
- Две недели… Он говорил что я единственная...
- Мне тоже. Куришь?
- Угу, - мы закурили, - я не любила…
- А я да… - и опять порция градусов…
Брюнетка окинула взглядом мои запасы.
- Маловато на двоих.
- Угу.
Я повернула ключ и завела Хамми. Тормознула возле ближайшего маркета.
- Я схожу.
Вернулась Ната с пакетом, в котором звучно бились об стеклянные стены виски и джин.
- А это презент… - и девушка вытащила из-под широкой куртки бутылку Абсолюта.
- Хммм, гремучая смесь. По-моему мы не осилим…
- А, ебать. У нас вся жизнь впереди!
Первая измена.
========================================================
=============================

- Да.… Угу,… м? … Нат, ты уверенна? … Серьезно?! … Аааааааа!!!!! … Ага! … Угу! … Обязательно! … Натусь, ты лучшая! … Побегу нашим расскажу! Па!
Я бросила мобильника на кровать (промазав, естественно) и вылетела из комнаты.
- Ааааа!!!!!!! Пипл!!!!!!!!!! Мы в тур едем!!!!
- Спиритто!
- Бласик! Бласюнчик! Бласичек!!! – я обняла Эредию и звучно чмокнула его в щеку, - я обожаю тебя Блас!
Коридор…
- Ааа!!! Слушайте все!!! Ерревей едет в Европу!!!
Кафе… Стул… Стойка…
- А ну-ка быстро положили бутерброды! Фелиситас… Слушайте меня! Мы записываем диск и едем в турне!!!! Можете питаться дальше!...
Комната Ману…
- Ааааа!!!!!!!!!! Мануель!! Мануель!!!!!!! Мы едем в турне!!!!! Ерревей записывает диск и едет в Европу!!!!!!!! Ната только что звонила!
- Аааа!!!!! Ура!!!!!
- Ура!!!!!!!!!!!
- Аааа!!!! Мариссаааа!! Слезь с меня!!! Больнооо!!!
Комната Мии…
- Колуччииии!!!!!!! Ерревей едет в Европу!!!!
- Аааа!!! У меня нечего одеть!!! Аааа!!!!
Комната Пабло…
- Паблооо!!! Мы записываем диск!!!! Мы поедем в турне!!!!
- Серьезно?!! Супер!!! Ааа!!
Я подбежала и обняла его… Разряд! 480 Вт…
- Э-э… ну, ладно, пока…
- Угу. Нет!
- Что?
- Стой… Надо отметить…
- Нам?
- Всем, устроить вечеринку. Для всего курса. Хотя… если ты хочешь, можно только для нас… четверых.
- Нет-нет… Пусть будет вечеринка… пока.
- Пока.

Я сидела в углу и тихо переживала недостаток алкоголя. Ну, Эредия! Ну, ублюдок! По углам, разбившись по парам – тройкам, сидели мои, до ужаса трезвые, одноклассники и горевали по тому же поводу. Только Колуччи, определенно счастливая, скользила по комнате, попивая пятиградусный коктейль.
- Может, попробуем убить количеством? – мрачная Лухан выплыла откуда-то из-за кресла.
- Лухи, мы лопнем.
- Люди! У меня хорошая новость! Я уговорила Бласа разрешить нам пить Мартини!
Кто-то заматерился, Вико бросила в Мию подушкой, но большинство просто завыло, осознавая безвыходность ситуации.
- Все. Я так больше не могу! – я вышла на середину, - скидываемся, я еду за бухлом.
- А Блас?
- А ты для чего, Колуччи? Сыпанешь ему слабительного или снотворного, он и вывалится из кадра. Давайте бабки…
Я тихонько пробиралась на стоянку. В кармане приятно шуршала толстая пачка долларов – алкоголики малые. А вот и мой железный конь. Я открыла дверь, и почти закуталась в запахе чего-то терпкого, с горчинкой. Запахе меня.
… прошло 5 минут - Хамми чего-то капризничал…
- Ну, давай мальчик, давай родной… - я еще раз надавила на педаль.
Но тот только с упрёком ворчал и моргал фарами…
- Ладно… - я вышла из машины, - посмотрим, что у нас тут…
Желтый Альфа-Ромео Томаса мигал сигнализацией, розовый порше Мии… брр, проехали. А. Вот то, что надо – блестящий мотоцикл Паблитто. Ключи на месте, ездить сам меня научил… Я постаралась скопировать его коронную ухмылку, но тут же поежилась.
Спустя полчаса я уже летела обратно, изредка кидая взгляд на объемистые пакеты с логотипом какого-то супермаркета.
- Андраде, ты большой человек! – Лассен был готов целовать пакет с бренди.
- Мари, ты купила мой любимый ликер? – Мия уже исследовала сумку с Мартини, вином и какими-то коктейлями.
Паблитто изучал любовным взглядом вывалившуюся наполовину бутылку Бурбона.
- Подруга, а тоник? – Лухи, приобнимая бутылку джина, рылась по пакетах.
- Поищи среди пива…
- Марисса, сигареты? – я бросила Ману две пачки Честера, - ты мой ангел, сестричка!
- Да травитесь на здоровье… - я выудила полтора литровую бутылку Абсолюта и пошла искать угол по укромнее.
А вот и то, что надо – возле самого балкона, за музыкальным центром и полутора метровыми колонками, в почти полной темноте стояла тройка пуфов. Звук здесь был такой, что любые другие уши не выдержали бы. Любые другие, но не мои. Прошвырнувшись по комнате, я нашла полный поднос бутербродов, парочку коньячных бокалов, пакет апельсинового сока и теплый плед (с балкона ужасно дуло). Вернувшись в свою цитадель со всеми трофеями, я соорудила из пуфов почти приличное ложе и наконец-то уселась.
С каждым глотком я чувствовала, как горячая жидкость разноситься по организму, бьет в голову, пинками выгоняя от туда мысли. Скоро мой мозг отключиться, совсем скоро. И тогда я, хоть на пару часов, перестану чувствовать его. Перестану любить его. Хотя нет, никогда не перестану. Просто забуду о любви. А вместе с ней о боле, обиде, унижении… Я отбросила стакан и сделала большой глоток прямо из горла. По комнате расползлись в доску пьяные одноклассники. А меня чего-то не вставляло… Алкоголь хоть и бил в голову, но как-то тупо. Словно в шутку постукивая по серому веществу надувным молоточком… Мысли со всех сил цеплялись за извилины, определенно не желая никуда деваться. Даже наоборот, их ставало все больше и больше. И все они были все больше и больше о нем… Они же огромным потоком смывали все вокруг, оставляя только его. Покурить, что ли? Может хоть от никотина поправит…
- Эй! На балконе! Люди добрые! Есть у кого-то сигареты?!
- Есть…
Нет, вы меня, конечно, извините, но это уже попросту издевательство. Мало того, что голова по саму макушку им забита, так еще и в реальности, где не плюнь - везде сплошной он. На-до-е-ло!
- Андраде, ты заснула? Курить будишь?
- Буду. Иди сюда…
- Что?
- В смысле, сигареты сюда дай.
- Подойди и возьми…
- Ну, ты и сволочь, Бустаманте… - я с огромным усилием встала и, пошатываясь, взяла курс на балкон. Хм, а говорила, не вставляет…
- Бустаманте, а сигареты у тебя неправильные… - я со всех сил старалась затянуться, но у меня, почему-то, не получалось. Пабло подавил смешок.
- Ты глухой? Говорю сигареты бракованные! – но тот продолжал молча лыбится. Я сделала еще одну попытку – тот же результат. Терпение кончалось…
- Блядь! Ты издеваешься, да? Тебе смешно, правда? – я понемножку срывалась на крик, а Пабло уже во всю ржал.
- Нет, ну что это такое, а? Где ты купил эту дрянь? Дай мне нормальную сигарету!!
- Эту переверни, - выдавил Паблитто, пополам согнувшись от хохота. Я щелкнула зажигалкой и осмотрела наполовину спаленный фильтр.
- Пиздец… Дай еще одну…
- Последняя. Напополам?
- Эх, куда я от тебя денусь…
Мы стояли рядом на одном балконе, курили одну сигарету и думали об одном… В очередной раз передавая мне сигарету, Пабло коснулся своей горячей рукой моей, ледяной… Я поежилась.
- Тебе холодно?
- Да нет… - но он уже растягивал рубашку, - то есть… да, немного…
- Вот, держи, - Пабло укутал меня в голубую ткань и обнял за плечи, - так теплее?
Теплее? Да у меня температура градусов за пятьдесят, наверное, заскочила. Такое ощущения, что кто-то посадил меня на электрический стул, и при каждом его прикосновении бил разрядом.
- Пойду, возьму что-то выпить…
- Зачем?
- Что бы согреться.
- Мне тепло!
Но Пабло уже отпустил меня и вышел с балкона. Я зарылась лицом в мягкую ткань…
Так неправильно, так нельзя. Он – табу. Я давно наложила железное вето на его смазливую мордашку. Марисса, тебе уже почти шестнадцать. Пора взрослеть. И ты не в коем случае не бросишься в этот омут! Как бы тебе не хотелось… Он – это зло, это плохо и больно. Очень больно…
- А вот и я. Как раз то, что доктор прописал…
Я обернулась – он стоял в дверях, рассматривая бутылку Beefeater. Луна разрисовала красивый торс тонкой паутиной прозрачного света. Джинсы сползли на бедра. Отросшие волосы падали на глаза. Пабло поежился и по его коже пробежали мурашки.
- Может, зайдем внутрь? Холодновато…
- Хорошо, идем… - мы зашли в комнату, и я показала ему свою скромную обитель.
- А ты хорошо устроилась… - Пабло уселся на пуф и начал открывать джин.
- Угу… - я легонько обняла его за шею и притянула к себе.
- Марисса?
- Тсс… завтра, хорошо? – я аккуратно убрала его волосы с глаз.
- Нас услышат…
- Они поймут, - мои губы коснулись его шеи.
- Мари ты не…?
- Не сейчас… все будет завтра, Пабло… только не сейчас… - я запустила пальцы в его пшеничные волосы и нежно поцеловала.
Он судорожно выдохнул еще, почему-то, борясь с собой. Хотя, я понимаю тебя, милый…
Наконец-то Пабло сдался и потянул меня за собой на пол, легко справляясь с пуговицами.
- Марисса?
- У?
- И что потом?
Ужасный вопрос. Что потом? Опять быть вместе? Опять быть счастливыми? И опять почувствовать ту боль… Или просто встать и уйти? Забыть, вычеркнуть, сжечь эту ночь… Не смей. Слышишь, не смей! Да ты и не сможешь…
- Не знаю…
- Мари… - Пабло одним движениям перевернулся, так что теперь я была под ним.
- Я хочу быть с тобой - прошептал он мне в губы, - прости меня, пожалуйста…
Ей, это удар ниже пояса! Такого я не за что не выдержу! Я прощаю тебя, Бустаманте. За все, что ты сделал и не сделал, за все, что ты еще сделаешь…
Вместо ответа я лишь слегка кивнула головой. Пабло, кажется, засиял. Он слегка наклонился и поцеловал меня. И все началось с начала…
Первая ночь…
========================