Глава 2. Не устоять

Эдвард

Она была красива. Даже слишком красива для простого человека.
Гладкая кожа теплого молочного цвета на идеально округлом личике. Не слишком пухлые, но и не худые щеки, огромные темно-карие, почти черные глаза с россыпью густых ресниц, подкрашенных тушью и черным карандашом и, конечно, губы. Плавная мягкая линия полных чувственных губ, сложенных в незамысловатую милую усмешку. Все это чудо было обрамлено в густые каштановые кудри. Мой взгляд плавно прошелся по тонкой шее, не слишком длинной, но идеально вписывающейся в её хрупкое телосложение и невысокий рост. Белая блуза имела неподобающее для школьного помещения декольте, открывая на всеобщее обозрение не только внушительную часть кожи, но и ложбинку между грудей и даже небольшой кусочек лифчика. Ниже была длинная черная юбка и туфли, на слишком высоком каблуке. И как её до сих пор не выставили из школы?
Она выглядела распутно. Слишком несоответственно времени и месту.
Она была воплощением всего, что запрещалось девочкам в католических школах, и всего, что им так хотелось попробовать сделать. И, казалось, она уже попробовала это все, или почти все.
Новенькая, Белла, так она хотела, чтобы все её называли, умела производить фурор. Определенно.
Я пока что не дышал, и старался блокировать все возможные мысли о её крови, концентрируясь лишь на самой девушке и её внешности. И это было не так сложно, как казалось, и очень… человечно. Мое тело среагировало на нее совершенно для меня по-новому, я хотел поговорить с ней. Существовала большая вероятность разочарования, но я был готов пойти на риск.
Она двигалась вдоль сине-голубой очереди к кассе, взяв по пути пакетик яблочного сока. Встав прямо перед носом Клэр Стенли, Белла полезла в сумку, видимо в поисках кошелька. Она не слушала, что пыталась ей сказать стоящая позади нее девушка, ей было наплевать.
«Где же он…», - эта была первая мысль, что я услышал от нее, а потом она подняла голову и заметила нас. Выражение лица было заинтересованным, но когда она встретилась со мной взглядом, то несколько раз нервно моргнула, наклонила голову, облизала губы и подумала: «Ну, и что ты на меня уставился?». Я не смог сдержать улыбки, ведь это действительно было забавно. Она лишь вопросительно выгнула бровь и проследовала мимо, коротко и скрытно взглянув на меня, как бы убеждаясь, что я до сих пор за ней наблюдаю.
- Вы с ней в одном классе на биологии, - сказала Элис, когда Белла скрылась за поворотом.
- И что, ты уже высмотрела её хладный труп, где-то на парте посреди учебного кабинета? – подшутил я, зная, как это позлит сестру.
- Нет, - огрызается она в ответ, чувствуя мою правоту, - я не вижу, что ты её убиваешь. Я вообще не могу увидеть, что с ней будет дальше.
- Как это? – восклицают Роуз, и Джаспер. Эммет остается безучастным, я же просто решил внимательно послушать.
- Я вижу только окончательно сформировавшиеся, уже принятые решения, а она настолько непостоянна в них. На первом уроке я видела, что вечером она должна была оказаться где-то в Сиэтле, на вечеринке. Во время истории, нашего совместного урока, она планировала остаться дома и делать записи в своем дневнике. Час назад, она вообще решила сбежать из города, а через двадцать минут, просто перестала строить планы на вечер.
Я хмыкнул. Роуз дала мне подзатыльник, и я зашипел.
- Хватит. – Процедил Джаспер, и нас окутала пелена спокойствия. – Разве люди на такое способны? – спросил он у Элис.
- Видимо да, просто я раньше с этим не сталкивалась. Большинство людей предпочитают стабильность, но, по-видимому, не все. Это… им не свойственно. Это меня напрягает.
- Почему?
- Это же так просто. Из-за переменчивости её решений, или их простого отсутствия, я не могу проследить её совместную с Эдвардом линию. Я точно знаю, что сейчас он держит себя под контролем, но дело не в отсутствии желания, скорее наоборот. За все время, что я тебя знаю, Эдвард, ты никогда не проявлял такого интереса к человеческой крови.
- Это не удивительно, ведь она его певица, - хмыкнул Эммет, и теперь затрещина от Розали досталась ему.
- Ты жаждешь её. – Сказала Элис. Это не был вопрос, и я кивнул, в немом согласии. Даже сейчас её аромат висел надо мной, но я знал, что по пути в другой корпус, на свежем воздухе смогу немного выбить его из своих мыслей, хотя бы до того момента, пока она не заговорит со мной. Или я не решу прервать тишину, что было бы крайне глупо.
- Мне пора. – Я вскочил со стула. Звонок будет через пару минут.
- Подожди. Пока не забыла, и это касается всех, - добавила Элис. – Вечером в Форксе появиться еще один вампир. – Мысленно все стали вопрошать и недоумевать, прикидывать варианты развития событий. – Только не истерите. Этот вампир здесь проходом, он направляется в Канаду, но просто будьте готовы к возможной встрече.
- Ты видишь, что кто-то из нас с ним увидится? – спросила Розали.
- Нет. Но и обратного утверждать не могу, - ответила сестра.
Что ж, такое бывает не редко, что нам приходиться встречать на территории штата, и даже города вампиров-кочевников. Они не оседают на одном месте, перемещаясь по миру преследуя свои непостижимо эгоистичные цели и в поисках новой, более вкусной добычи. Мне действительно было о чем задуматься, ведь даже мои братья, мысленно, конечно, оценили насколько у Беллы вкусный и отличительный от других людей аромат.
Я вышел из столовой. На улице мелкой россыпью шел дождь. Я преодолел расстояние до учебного корпуса всего за несколько секунд, но все равно успел порядком промокнуть.
Когда же я вошел в кабинет, Белла уже сидела за той партой, где я предпочитал находиться в гордом одиночестве. Она подняла на меня взгляд, чуть наклонила голову, и в неверии замотала головой, удостоверяясь, что произойдет именно то… что произойдет.
«Обалдеть, как мне везет», – подумала она, не скрывая сарказма, когда я уже присаживался за парту, но не отвернулась, а лишь перекинула копну своих шикарных волос на ближнее ко мне плечо. Белла не скрылась полностью, забрав падающие на глаза пряди за ушко, и подпирая голову, оставила свои пальчики между ними. Я сидел рядом и не дышал. Было сложно.
Так ломается гордыня.
Она сыграла со мной злую шутку. Гордыня – один из семи смертных человеческих грехов. Она уничтожает, губит семьи, города, страны, целые империи. Нельзя попадать в её плен, из него невозможно выбраться. Возгордившийся единожды более не способен снять с себя тонкую опьяняющую пелену обманчивого превосходства, что она дает. Гордыня не предупреждает тебя о последствиях, она не отвечает за твои поступки, она живет в твоем теле, словно паразит и эволюционирует вместе с твоим эгоизмом. И я - гордец. Кто бы мог подумать, что грех человека может так пагубно сказываться на состоянии вампира? Если бы кто-то предупредил меня… Я усмехнулся. Меня предупреждала Элис, но я был слишком самонадеян и горд.
- Ты слышишь? – мягкий тембр голоса Беллы выбил меня из размышлений и заставил вернуться к реальности, и её запаху. Меня… к реальности?! Пока я не дышал, это было просто сложно, но теперь мне нужно ответить, а для этого вдохнуть. Медленно.
Насколько долгими могут быть две секунды, если по вашему горлу, как по жерлу вулкана разливается огненная лава? Невозможно… это невозможно терпеть.
Но я поворачиваюсь к ней, и отвечаю ровно на столько, насколько меня хватает.
- Что?
- Тебе плохо? – спрашивает она и ждет ответа. Ты даже не представляешь насколько.
Странная участливость в голосе. Люди почти всегда говорить со мной боялись, а при разговоре были либо подчеркнуто хóлодны, либо невыносимо навязчивы. Ни первого, ни второго в её интонации я проследить не смог, и это было необычно. В конце концов, я отрицательно помотал головой.
- Ну, конечно. А вид такой будто сейчас вырвет. – С насмешкой отвечает она, отворачивается.
«И почему ты снова уставился на меня? Не нравятся мои духи?» - было следующей её мыслью. Меня это позабавило и отвлекло. Кого на самом деле волнует искусственный не живой аромат, пусть и дорогого парфюма, если настоящий запах его обладателя куда привлекательней?
Через минуту в кабинет вошел преподаватель и выставил мою соседку вон «за неподобающий вид на занятии». Она вышла очень тихо, так ни о чем и не думая, не осуждая про себя поступок мистера Смита, не строя планов куда пойти, вообще ничего. Это разжигало во мне еще больший интерес, чем прежде, и спустя пять минут я тоже покинул занятие, под предлогом тошноты.
Я шел за её сладковато-диким запахом по коридорам, лестницам, на улицу, где он стал немного таять и слабеть, из-за свежего ветра и дождя. В конце концов, я вышел на автостраду, и услышал ровный звук её бьющегося сердца, метрах в семистах. Я быстро нагнал её, но наблюдал со стороны. Она шла под большим черным зонтом, про себя напевала какую-то песню, и практически ни о чем не думала, лишь изредка, между строками песен возникали несвязные мысли. Меня сильно заинтересовала последняя и я даже не смог проконтролировать, как оказался рядом с девушкой на расстоянии пяти шагов позади.
«Если через три дня Люк, как и обещал, будет здесь… Господи, пусть он успеет, я не могу пропустить годовщину…»
Годовщину чего?
- Что? – это не мысли, а реальный голос, напряженное тело и с гневом и раздражением впивающиеся в меня глаза. – Что ты сейчас сказал? – процедила Белла сквозь сжатые губы.
Я не отвечал, и старался не дышать, снова. Но это было сложно. Её запах манил к себе, просил принять его, уговаривал меня, умолял. Внезапная близость подействовала еще хуже, чем я мог предположить. Я снова потерял бдительность, и Белла успела убежать от меня шагов на тридцать, по тропе, направляясь в лес, в чащу, где был обрыв.
Догнав её за мгновение, я грубо схватил девушку за плечо, и развернул к себе, даже слишком резко.
- Как ты это сделал? Я почти на сто метров убежала! – крикнула она.
- Не сто, а всего лишь тридцать.
«Больной».
Что ж, она далеко не первый человек, который так обо мне думает. И все-таки Белла была другой.
Мы пошли дальше. Зачем шли? Куда шли? Мои мысли порождали новые вопросы, ища ответы у нее в голове, но она снова старательно вспоминала слова какой-то песни. Её как будто совсем не заботило, что она в незнакомом месте, с чужим человеком, что это, в конце концов, опасно для жизни. Я был почти на грани безумия, пытаясь заставить себя не фантазировать о том, как мои острые зубы сорвут с её шеи черную ленту, и не испробуют кровь на вкус. Через пятнадцать минут плотная полоса деревьев расступилась, а еще через три, мы вышли на сам обрыв. И мы все еще молчали, но тишина только усугубляла мое положение.
- И часто ты заходишь так далеко в глушь с незнакомыми парнями? – не выдержал, наконец, я.
- Я не боюсь тебя, - она не врет и делает один шаг навстречу.
- Не искушай судьбу. Может быть я маньяк.
Я отчетливо слышал, как про себя девушка засмеялась, но на её лице не дрогнуло и мускула.
- Да брось, пять шагов, десять, сотня, они ведь меня не спасут. Правда? Мне просто интересно.
- Что?
- Кто. Ты.
Слова были произнесены отдельно и не были вопросом в целом. Но это было именно тем, что она хотела знать. Если бы я решил её убить, я бы мог сказать правду, не опасаясь огласки. Но убить… Мысль сладка, как и её запах, но несет столько ужасных последствий. Я не боялся их, просто расставаться с Калленами пока не входило в мои планы. Белла отвернулась от меня, смотря вдаль, где темнота вечера и чернота вод слились воедино, а граница между ними была едва ли заметна для человеческого глаза.
- Я отрицательный герой, Белла, - ответил я уклончиво.
«И тебе не понравились мои духи».
- Ты пахнешь гораздо лучше, - слова слетели прежде, чем я успел о них подумать. Девушка повернулась ко мне. Она не была шокирована или напугана. На её лице читалось любопытство.
- Как ты это сделал? – спросила она требовательно. «Он слышал, о чем я подумала. Я знаю, что это невероятно, я думала, мне показалось, но это правда».
Я ошибся, Белла знала ответ. Ей нужно было только мое подтверждение, и молчание было даже лучше, чем простой кивок. Меня охватил гнев. Чтобы успокоить себя я сделал глубокий вдох… Ошибка…
Через мгновение девушка Белла была вдавлена в дерево. И я больше не думал о том, как остановить себя и сдержать. Её аромат сумел поработить мое сознание. Эгоизм и гордыня ликуют, прагматик во мне составляет план побега, вампир в предвкушении, Эдварда уже нет.
И в этот момент Белла меня поцеловала. Она неправильно истолковала мой жест, она думала, что я хочу заняться с ней сексом, изнасиловать её. Мягкие и теплые губы пылали на моих, даря новые ощущения, только распаляя желание укусить. И без этого вкус поцелую был слишком сладок для меня. Я еле сдерживался, чтобы не задеть тонкую кожицу её губ, и чувствовал, как они остывают под моим холодом. Руки упирались в дерево, стараясь не сломать его. Белла не дрожала, она не боялась меня. Она была сумасшедшей. Никто не может целовать труп и получать удовольствие, но ей нравилось. Ошибка…
А потом все стало слишком быстро. Мои губы резко переместились к ней на шею. Зубы врезались в кожу, под розой, разрывая её и добираясь до артерии. Я слышал последнюю мысль Беллы: «Нет». Она не имела значения, когда вкус её смерти и её страсти, перемешанные в крови, предающие ей новую остроту, оказался у меня на языке. Я усилил хватку, с еще больше жадностью впиваясь в нее. У меня не было сил растягивать этот момент, чтобы продлить удовольствие. Если бы это было возможно, я бы поглотил её всю в одно мгновение.
В этот момент безжизненное тело девушки конвульсивно дернулось в моих руках, а с губ слетело тихое, но твердое: - Нет.
И я отступил её, сделав шаг назад. Белла медленно оседала на землю, царапая спину сквозь тонкую ткань блузы об жесткую кору дерева. Из её горла по-прежнему текла струйка крови. Сердце не билось, но я слышал… она это сказала. Это было похоже на бред. Я хотел продолжить, выпить её кровь до последней капли, но не мог. Её «нет» меня остановило. Агония? Хуже, гораздо хуже было разрываться между желанием и чем-то неестественным, что ему противостоит.
Гордость и эгоизм сделали меня слишком слабым, для принятия правильных решений, поэтому я сделал два шага назад, развернулся и спрыгнул со скалы. Я сбежал.