Девушка с короткими черными волосами, ангельским лицом и светлыми, как самое голубое небо глазами, сидела на пушистом облаке, свесив свои босые ноги. Она то хмурилась, сводя бровки домиком, то кокетливо улыбалась, и тогда на щеках появлялись задорные ямочки, но при этом всегда оставалась неподвижной.
- Элис, - нежный звенящий голос звал её откуда-то издалека. – Эээээлиииис.
Но она оставалась тихой и не двинулась с места, что было совершенно не на нее не похоже.
- Ах, вот ты где! Тебя все потеряли.
Никакой реакции.
И тогда Джаспер - тот, кто пришел искать свою неуемной энергии девушку – сел рядом с ней на облако, точно так же свесив свои босые ноги. Он, как и все прочие Феи, был одет в белоснежные одежды, выглядевшие до ужаса нелепо на фоне белых облаков.
Он продолжал заинтересованно смотреть на Элис и улыбнулся, внезапно понимая, что эта малютка снова затеяла что-то невообразимое.
- Что ты делаешь? – спросил он, даже не пытаясь скрыть любопытство.
Она не шелохнулась.
- Элис? – он поводил растопыренной ладошкой у нее перед глазами. Результат – ноль.
«Ну, ладно» - подумал он – «Не хочет по-хорошему, значит, придется прибегнуть к крайним мерам» .
Парень чуть наклонился вперед, так, чтобы его губы были как раз на уровне её идеальной формы ушка, и нежно шепнул: - Элис, я тебя предупреждал, - после чего прикоснулся к нему ртом и зычно чмокнул.
Оглушенная такой неожиданностью сверх всякой меры, Элис, конечно, поступила, как и любая другая девушка-Фея, желавшая защитить себя. Она скинула Джаспера вниз, с диким визгом «Изыди!». И только спустя несколько мгновений девушка поняла, кто стал нарушителем её спокойствия и никак не давал привести задуманный план в действие.
Тем временем Джаспер снова оказался рядом с ней, и она уже не могла просто проигнорировать его.
- Ты хочешь моей смерти? - ласково сказал негодяй, ничуть не пострадавший, но и ничуть не сожалевший о содеянном.
- Однажды ты действительно этого добьешься, - она сахарно улыбнулась, отвернулась и побежала прочь от него, а он кинулся в погоню.
И что это была за схватка! Они летели быстрее ветра, легкой поступью с облака на облако. Ей не было равных в хитрости, а ему - в скорости. Она легко растворялась в облаке, но он был зорок и смышлен. Они давно нашли друг друга, и было удивительно, что и в их мире оставались возможными такие простые человеческие чувства, как застенчивость и страх, смятение и трогательная нежность.
- Мы бессмертны, Элис. Ты забыла?
Джаспер стоял за её спиной, когда она уже решила, что отделалась от него.
- Вот незадача, - беспечно пожала она плечами, подходя к краю маленькой тучки.

Внизу простирался небольшой городок на несколько тысяч жителей. Один из тех городков, в котором все друг друга знали, где было невозможно остаться наедине со своей радостью или своим горем, где рождение ребенка или смерть человека становились общеизвестными спустя считанные минуты.
В маленьком городе N жили обычные люди: одинокие и женатые, имевшие любовниц, работу, заменявшую и жену и любовницу, матери-одиночки, бездомные собаки и, конечно, несколько сварливых старушек, организовавших общественный клуб исключительно для матрон почтенного возраста.
Элис снова присела на пушистое облако и стала вслушиваться в слова и мысли людей. Некоторые простые словно обезжиренное молоко, другие - безвкусные, вроде заменителя сахара, некоторые чересчур изысканные и высокопарные, словно черная икра или старинная поэма,… но она искала что-то настоящее, простое, что-то, чему можно помочь…
Она хотела сотворить чудо…
- Что ты делаешь?
- Тссс… - шикнула она.
- Элис?! Что ты задумала? Ты забыла, чем закончились твои фокусы на Хэллоуин? – напомнил он, вздрогнув от воспоминаний. Фейерверк тогда, конечно, получился что надо, вот только сгоревший дом незадачливого богатея все-таки никак нельзя назвать пределом мечтаний.
- Предполагалось, что хлопушки они будут взрывать на улице.
- Предполагалось, что тебе еще предстоит два года практики под крылышком Аро, до того, как ты примешься за исполнение желаний. Так гласит подпункт 2 пункта 4 статьи 145 Кодекса. К тому же хлопушки – это новогодний атрибут.
- Не важно. И я давно готова исполнять желания. Я создана для этого, - благоговейно прошептала она, мечтательно подняв глаза вверх. – И ты, кстати, тоже.
- Нет, нет, и еще раз нет.
- Не будь занудой, Джаспер, - сказала Элис. – О… Оооо, кажется, я нашла то, что искала. Ну пожалуйста, ну помоги мнеее…
- Элис… - взмолился парень.
- Да нет же, ты только послушай, - пропела она и положила свою теплую ладошку ему на висок. От её прикосновения к коже по его телу прошла легкая дрожь и, словно разрывая какую-то невидимую завесу, до сознания Джаспера донесся тихий голос…
«- Думаешь в этот раз получится, и Санта исполнит желание? – спрашивала девочка, которой вряд ли было больше семи-восьми лет.
- Думаю, стоит попробовать, - ответила молодая женщина, но дочка была более скептично настроена, хотя и промолчала» .
Элис убрала руку, поэтому парень не смог узнать, что произошло дальше. А искать отдельно взятого человека самостоятельно было непростой задачей.
- Так чего же хочет дочка? – спросил Джаспер, не скрывая своего любопытства.
Элис тепло улыбнулась и просто сказала: - Чтобы мама была счастлива.
- Элис… - прошептал парень, предчувствуя возможную беду. - Элис… Ты ведь не сделаешь этого? Это противоречить подпункту 5 пункта 44 статьи 247 и….
- Еще как сделаю, - хихикнула она, резко закружилась, повела рукой и из её ладоней, с неба на землю, на обычный маленький город N, мягкими тяжелыми хлопьями повалил снег, принося с собой настоящее волшебство…

Эдвард ехал по плохо расчищенной проселочной дороге и старательно напоминал себе, зачем вообще покинул свою уютную квартиру в Майами, безотказную подружку с внушительными формами и солнце… теплое солнце, горячий песок и самую крутую новогоднюю тусовку в стране. «Я обещал маме» - повторял он про себя снова и снова. - «Я обещал. Будь мужиком, Эдвард. Держи слово» . И впервые за последние пять лет он действительно решил его сдержать. Эдвард не был близок с родителями, да и вообще с кем-либо еще. Близость не физическая казалась ему еще более выдуманным понятием, чем такие как любовь, верность и доверие. Он мыслил как бизнесмен, удачливый, преуспевающий бизнесмен, умеющий просчитать перспективу и риски на все случаи жизни. Вот только удача, кажется, решила сегодня от него отвернуться. Обиделась что ли?
Вылет из аэропорта Майами по техническим причинам отложили на шестнадцать часов, но как это обычно и бывает сказали не сразу, а частично, каждый новый час объявляя о том, что неполадки скоро устранят и все жаждущие неба, благополучно поднимутся ввысь. Так что Эдвард встречал свое Рождество в аэропорту и вылетели они только на следующий день после обеда.
По прибытию на место назначения ему сообщили, что его багаж по ужасной случайности улетел международным рейсом в Мексику и вернется не раньше чем через три-пять дней. И как будто всех этих злоключений было мало, так еще и в прокате ему достался старенький Бьюик, неповоротливый и проржавевший чуть ли не полностью, на котором ему еще пару часов (хотя, скорее всего не меньше четырех) и пришлось ехать до дома, конечно же без обогревателя или даже намека на него. Стоит ли вообще упоминать, что мобильная связь в этой глуши была недоступна? А о том, что уже стемнело?
«Я обещал маме. Я обещал маме. Я сдержу слово. Я ужасный, ужасный сын, но сдержу слово».
С самого его выезда из аэропорта снег не прекращал валить ни на минуту и совсем не собирался этого делать. И если в начале он был редкий, то сейчас видимость была практически нулевой. Эдварду едва удавалось различить очертания редко встречающихся загородных домиков, из труб которых валил дым, а двери и крылечки украшали Рождественские гирлянды.
Казалось, что сельская глушь вполне устраивала местных жителей, лишь редкие птицы отчаянно стремились вырваться в большие города, и только единицам (таким как он) удавалось не только уехать, но и не возвращаться с позором и низко опущенной головой. Эдвард добился успеха. Он сделал себе состояние на детской радости - на игрушках. Все начиналось как забава около пятнадцати лет назад, когда он только окончил школу и уехал из отчего дома в университет Нью-Йорка учиться на аналитика рыночных операций. Его старшая сестра Розали только что окончила дизайнерский факультет того же учебного заведения, вышла замуж за Эммета (впечатляющего качка с обезоруживающей улыбкой) и забеременела. С присущей только ей фантазией и от переизбытка свободного времени она шила мягкие игрушки любых цветов, форм и размеров. Красные котята, синие слоны, розовые бегемоты, и т.д., украшенные ленточками, бантиками, цепями, в стиле gangsta, и.т.п. Роуз говорила, что она не знает, будет ли у нее мальчик, или девочка, поэтому шила все, что ей приходило в голову. Игрушки понравились её подругам, и они тоже попросили сделать несколько экземпляров своим чадам, а Эдвард, узнав об этом, поступил как настоящий аналитик – провел исследование. Рынок хоть и оказался заполненным, но вот игрушек из качественных материалов, и по доступной цене было совсем мало. Они считались элитарными, поэтому стоили в несколько раз дороже синтетических белок и зайцев.
Так, пятнадцать лет назад родилась одна из самых крупных корпораций игрушек в мире – «Joslyne Toys» - названная в честь первой дочки Розали и Эммета.
Ребята усердно работали над развитием и поддержанием имиджа компании, и в какой-то момент все это стало приносить доходы. Не малые доходы. Игрушки нравились как детям, так и взрослым, которые их покупали для свои чад… И хотя бизнес казался несерьезным, для уже тогда взрослого молодого мужчины, Эдвард так и не смог уйти и начать собственное дело. Было что-то привлекательно в том, что он причастен к созданию империи, которая каждый день приносит радость детям.
С этими мыслями Эдвард продолжал ехать в дом своего детства и юности, в дом, который едва ли можно назвать по-настоящему родным, и…

Он на самом деле не заметил припорошенный лед на каменной черепице. Бьюик резко занесло, развернуло пару раз вокруг своей оси, и в стекло со стороны водителя врезалось что-то снежное, а затем и железное.
- Черт, - выругался Эдвард, немного не в себе от произошедшего. Он привык все держать под контролем: денежные операции фирмы, где он был финансовым директором, личную жизнь, и все остальное, включая дорогу, по которой едет.
Но уже почти без удивления обнаружил, что ему не открыть свою дверь, напрочь заваленную снежными комками – теми, что раньше, кажется, были снеговиков – и стал вылезать через дверь пассажира. И как только он оказался на улице, взору его открылась удивительная картина. Обычный двухэтажный деревянный домик с верандой, к которому была пристроены кирпичная труба – видимо дымоход от камина. Улочка была узкой, здесь едва могли разъехаться две машины, и на противоположной стороне, там, где Бьюик врезался в снежного человека, стояла арка, очевидно ведущая в сад. Почти во всех окнах дома горел свет, но признаков жизни не было видно.
Эдварду ничего не оставалось, как подойти к входной двери и постучаться. Ему стоит быть вежливым, чтобы хозяева дали хотя бы перчатки и лопату, и возможность позвонить домой. Осмотрев входную дверь и убедившись в абсолютном отсутствии присутствия нормального электрического звонка, Эдвард постучал. Когда спустя пару минут ему не ответили, он постучал настойчивее и услышал какое-то шебуршание с другой стороны двери. Было слышно, как кто-то – скорее всего ребенок – подтаскивает к двери табурет и забирается на него своими небольшими ножками.
Эдвард поднял голову, чтобы посмотреть в маленькое окошко и его чуть не хватил сердечный приступ. На него смотрел настоящий монстр, который ко всему прочему целился в него магнумом! Он даже отпрянул от неожиданности, поскользнулся и упал, больно ударившись копчиком.
- Вот дерьмо! – выругался Эдвард, еле-еле поднимаясь на ноги и отряхивая снег. Монстр с ужасающим перекошенным черно-зеленым латексным лицом и ярко-розовыми синтетическими волосами продолжал целиться в него игрушечным пистолетом.
Из маленьких прорезей на него смотрели озорные карие глаза.
- Ты разбойник? – спросил девчачий голос, еле слышный из-за маски и стекла.
Эдвард любил детей и любил играть со своими племянниками, поэтому правила подобных игр он изучил очень давно и владел ими в совершенстве.
- Я - Робин Гуд из Шервудского леса. Я заблудился и не могу отыскать дорогу домой. Не могли бы Вы, о, прекрасная юная леди, открыть и впустить меня обогреться. Я должен послать весть своим соратникам, что у меня все хорошо…
Карие глазки несколько раз моргнули от неожиданности, пистолет опустился вниз, и громко упал на пол. С той же силой, с какой Эдвард любил детей, они отвечали ему взаимностью, но вот уже пару минут девочка не поддается его чарам. Он был сражен.
- Ты не можешь быть Робин Гудом, - наконец сказала она вполне нормальным, но все еще сильно приглушенным голосом.
- А ты не розововолосый монстр, - резонно заметил Эдвард.
Девочка подняла свои маленькие изящные ручки и сняла этот невероятный ужас со своей головы и улыбнулась. Эдвард замер от поразительной красоты ребенка. Она была маленькой и очень изящной, словно куколка из фарфора, но не больше семи лет. У девочки было личико в форме маленького сердечка, большие, но не огромные, шоколадные глаза с желтыми крапинками, пушистые реснички, немного веснушек, на маленьком аккуратном носике и сложенными в красивую открытую улыбку пухленькими губками. Её густые вьющиеся темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, и наэлектризованные из-за резиновой маски еще немного стояли дыбом. Она была невероятно красива и напомнила Эдварду девочку из своего детства.
Ему было примерно двенадцать, когда он видел её первый и последний раз. Его отец доктор Карлайл Каллен и шеф местной полиции Чарли Свон были хорошими друзьями и часто отмечали различные торжества вместе. Кроме того, Чарли был крестным отцом Эдварда и баловал мальчишку как только мог, не говоря уже о том, что ему сходило с рук большинство выходок в непростом переходном возрасте. Но в то Рождество Чарли пришел в гости не один, с ним была его дочка… «Я даже не помню, как её зовут» - с тоской подумал Эдвард. Но он действительно помнил, как она выглядела и даже звук её смеха… легкого, как перелив колокольчика… Эдвард улыбнулся своим воспоминаниям, но даже не заметил этого.
- Почему ты улыбаешься? Я же раскусила твой коварный план, - спросила девочка.
- Я вспомнил одну знакомую, ты очень на нее похожа.
- Ты дружишь с семилетними девочками? – скептически спросила она.
- Когда-то дружил… знаешь, ведь я когда-то тоже был ребенком…
- Как её зовут?
- Если честно, я не помню, - признался Эдвард. И это действительно было странно. Он помнил все, кроме имени. – А как тебя зовут?
- Кейти.
- Очень рад познакомиться с тобой, Кейти. А меня зовут Эдвард.
- Очень приятно, Эдвард.
Девочка улыбнулась ему, но по-прежнему не собиралась открывать, и только сейчас до Эдварда дошло, что она одна дома. Родители наверняка запретили ей открывать незнакомцам, а он был очень настойчив, когда стучался, поэтому девочка и решила его напугать. Он не мог отрицать, что у нее это получилось.
- Кейти, я немного замерз, и сейчас посижу в машине, пока твои родители не придут. Хорошо?
Девочка кивнула, но тут же её глаза расширились, и она одними губами сказала «Мамочка» . Эдвард не знал, чего она так испугалась, но был полон решимости прямо сейчас разобраться с этим. Только повернуться он не успел, потому что к его затылку был приставлен круглый металлический… дуло пистолета?! «Это нормально, что в меня сегодня второй раз тычут пистолетом?» - проскользнула мысль в его голове.
- Подними руки, - приказал разгневанный женский голос. Кем бы ни была эта женщина, она подобралась очень тихо, так что Эдвард даже не услышал её.
- Послушайте, это просто недораз… - он хотел повернуться и объяснить, но она снова прикрикнула:
- Руки вверх! – и сильнее нажала на затылок. Руки просто от страха сами по себе взметнулись вверх. Ситуация была глупой, абсурдной. – Кто Вы и что Вам нужно?
- Я ехал мимо, и мою машину занесло, вон там. Знаете, много снега, - он указал пальцем себе за спину и почувствовал, как женщина пошевелилась, проверяя его слова. Это была не плохая возможность повернуться и взять ситуацию под контроль, но Эдвард инстинктивно почувствовал, что лучше этого не делать. Он так же понял, что, скорее всего, это рассерженная мама Кейти, которая просто испугалась из-за того, что её ребенок разговаривает с незнакомым мужчиной. Это нормально и можно понять. Но зачем тогда оставлять девочку одну дома? Где её отец? Куда он смотрит?
- Допустим. Что дальше?
Эдвард вздохнул. – Мобильный здесь не берет, а родители меня уже сутки ждут на Рождество.
- Оно было вчера.
- Я знаю. Мой вылет из Майами отложили на щестнадцать часов, а багаж отправили в Гваделупу, - на этом слове Эдвард почувствовал, как дуло заерзало по его затылку. – Знаете что, мисс, не стоит смеяться… - ему надоел этот фарс и насмешки, поэтому он повернулся… и замер.
Это была она.
Изабелла Свон.
Белла.
- Белла, - выдохнул он.
Женщина, стоявшая напротив него, была действительно прекрасна, и хотя черты её лица стали старше, но все еще оставались юными, точно созданными самой природой и, казалось, время никогда не будет властно над этой красотой. Её дочь (и Эдвард больше не сомневался в том, кем они друг другу приходятся), была точной её копией, вот только мама была бледнее и без веснушек.
Стоя с револьвером в руках Белла не могла понять и вспомнить, кто же перед ней стоит. Она перебирала в памяти всех знакомых мужчин из школы и колледжа, но не помнила никого,… кто был бы так потрясающе красив. Она почти забыла о том, что он может быть опасен, и что все еще не объяснил, что хотел от Кейти.
- Ты не помнишь меня? – спросил Эдвард. Белла отрицательно покачала головой. Мужчина разочарованно простонал. – Ты можешь убрать эту штуку? Или она тоже игрушечная как у Кейти?
- Я - дочь шефа полиции и умею обращаться с настоящим оружием, - ответила она.
- Правда?
- Хочешь проверить? – с вызовом бросила Белла, приподняв бровь. Эдвард подумал, что никогда в жизни не видел ничего более соблазнительного. И он верил ей на слово, но ему было интересно.
- Фонарный столб вон там, - он указал на означенный предмет в пятнадцати метрах от крыльца, и в пяти метрах от Бьюика. – Сбей венок, ну или хотя бы попади по красной ленточке… если сможешь.
Не прошло и десяти секунд, как венок валялся в снегу, а через стекло двери вырвался визг.
- Мамочка, я же сама его вешала, тебе, что банок из-под колы мало?
- О, прости, Кейти! Это все из-за него, - быстро перевела стрелки Белла, и Эдвард засмеялся.
Он вспомнил, как в то Рождество они измазались в шоколаде раньше положенного забравшись за подарками под рождественскую ель. Идея принадлежала Белле, но, как и сейчас, она все свалила на Эдварда.
- Я Эдвард Каллен, - он все-таки решил представиться и понять помнит ли она хоть что-то.
Белла замерла на секунду и, прищурившись, посмотрела на мужчину перед ней. Эдвард Каллен? Брат Розали и блудный сын Карлайла и Эсме? Мальчик, который превратил Рождество в её самый любимый праздник хотя бы на один год?
- Эдвард? – все еще недоверчиво спросила она.
- Да, - кивнул он, - а теперь может, и правда уберешь оружие? Я нервничаю, особенно теперь, зная, что ты на самом деле классный стрелок.
Белла все еще была не в себе, когда спрятала оружие в сумку, и стала открывать входную дверь. Эдвард подхватил поставленные на землю пакеты с продуктами (все еще поражаясь, как бесшумно она подкралась сзади) и проследовал за женщиной внутрь, принимая её молчание за приглашение войти.
Как только дверь за ним закрылась, он почувствовал, что его обволакивает теплый воздух и наивкуснейшие запахи домашней еды. Когда он последний раз ел что-то не из ресторана? Он не мог ответить на этот вопрос, и в животе непроизвольно заурчало.
- Мам, Эдвард хочет кушать, - весело объявила Кейти, откуда ни возьмись оказавшаяся рядом. Эдвард густо покраснел.
Что происходит? Он не краснеет. Никогда!
Белла подошла к нему, забрала один пакет и поманила за собой на кухню.
- Знаешь, ты увидел пакеты, а это очень по-Калленовски. В вашей семье все такие джентльмены, - улыбнулась она. Эдвард на её заявление лишь закатил глаза. – Спасибо. Сейчас приготовлю что-нибудь перекусить.
Эдвард кивнул, и его желудок снова заурчал. «Предатель» .
Белла улыбнулась и завертелась на кухне, очень ловко доставая хлеб, сыр зелень, вяленое мясо. Через пару минут перед Эдвардом стояло несколько сандвичей и теплый чай. На вкус они были удивительными, хотя и не большими, но он радовался тому, что есть.
Белле показалось забавным то, с каким усердием он налегал на эти простые сандвичи. «Наверно он очень голоден» , - пронеслось в её голове, и она стала обдумывать, что приготовить на ужин. Прошло так много времени с тех пор, как она последний раз готовила для гостя у себя дома. К папе и Калленам она ходила сама, потому что один любил свой телевизор и свое кресло, а у вторых был большой и просторный дом, действительно подходящий для праздников и торжеств. В её же маленькой, но уютной гостиной едва уместилась ёлка, а на камине висело всего три носка для подарков. Но Белла никогда не жаловалась. Дом достался ей в наследство от бабушки и был еще меньше до того, как она переехала сюда с Кейти шесть лет назад. Полтора года ушло на то, чтобы у него появилась небольшая пристройка, которая сейчас и является гостиной, а старая гостиная теперь была разделена на коридор и столовую. Пришлось перестроить камин, но с этой задачей отлично справился Эммет, муж Розалии.
«Ох, он же хотел позвонить родителям» - вспомнила Белла.
Она вышла в коридор, взяла телефонную трубку и снова отправилась на кухню, но замерла в проеме, увидев, что Кейти забралась на ручки к Эдварду, который рассказывает ей какую-то историю. Было странно видеть её в руках чужого человека… в руках Эдварда. Белла почти не знала его, почти ничего не помнила, ведь ей было как сейчас Кейти, но уже тогда он казался ей прекрасным принцем. Он шутил и рассказывал смешные истории, они лепили снеговика, играли в прятки и, по её инициативе забрались под ёлку за подарками, но он не жаловался, когда она свалила вину на него. Они прощались на следующее утро с сожалением и обещанием, что обязательно увидятся вновь. Вряд ли она сможет забыть тот робкий поцелуй, что он оставил на её щеке, и как сама залилась румянцем, поцеловав его в ответ.
На секунду… всего на одно мгновение ей стало невыносимо горько от того, что у Кейти не может быть такого отца как Эдварда… такого, каким она видит его сейчас. Такого милого, веселого и заинтересованного в собственной дочери. И хотя она знает о нем только то, что рассказывали Розали, Эммет и его родителей, но, кажется, что он совсем другой. Ей говорили, что он ладит с детьми, но это было ужасное преуменьшение. И пусть Белла совсем не часто (на самом деле такое было всего пару раз) приводила незнакомых мужчин домой, ни разу Кейти сама не тянулась к ним, никогда не просилась на руки, а однажды просто осталась в комнате и не выходила из нее. Это не были любовники, просто друзья, коллеги по работе и только, но никто из них не нашел подхода к её сердцу.
И именно в этот миг Белла придумала этот дурацкий план. У нее есть этот вечер. У нее и у Кейти. Им будет весело вместе, а потом они отпустят его из своей жизни. И Эдварду совсем не обязательно знать про эту маленькую хитрость.
Белла сделала пару шагов назад, присела, нащупала за комодом телефонный провод и выдернула из сети.
- Эдвард, - улыбнулась она, заходя на кухню, - ты говорил, что должен позвонить родителям. Вот держи.
- Не терпится от меня избавиться? – улыбнулся он.
На самом деле ему было не по себе от этой мысли, и улыбка была вымученной. Но что ему оставалось кроме как держать хорошую мину при плохой игре? За то время, что не было Беллы, Эдлварду удалось познакомиться с Кейти поближе и даже подружиться. Она была удивительным ребенком и так походила на Беллу. Несколько минут подряд она с упоением рассказывала ему о том, как они с мамой наряжали елку, готовили праздничный ужин в доме его родителей (а он и не думал, что дружеские связи их семей до си пор настолько прочны), лепили снеговика, которого все он же так бессовестно сломал. Эдвард клятвенно пообещал, что они слепят нового, как только поужинают, или поставят ужин готовиться, и казалось девочка была совсем не против заново поучаствовать в этом. Он рассказал ей, что работает на фабрике игрушек, а она ответила что у нее тоже есть игрушки, которые привозят Розали и Эммет.
И Эдварду совсем не хотелось сегодня уезжать. Он молился о том, чтобы машина не завелась, или каком-нибудь другом чуде. Он хотел еще немного (или чуть больше чем немного) побыть с Кейти и Беллой. Ведь должно же ему повезти после всех этих неудач?
Эдвард набрал телефонный номер и… ничего. Тишина. Он попробовал еще раз. То же самое.
- Белла? – позвал он.
- Ум? – ответила она, пробуя на вкус чесночный соус, который готовила в прозрачной миске.
- Телефон не работает.
- Неужели? – удивилась она, и легкий румянец озарил её щеки. – Понятия не имею, что с ним случилось, - она повела плечами и отвернулась к холодильнику якобы в поисках мяса.
Эдвард улыбнулся ей в спину.
«Есть вещи, которые никогда не изменятся» - подумал он.
- Эдвард… - промямлила Белла. Для нее это была самая сложная часть. - Раз уж ты здесь и не можешь дозвониться до родителей, то может, останешься на ужин… эм… ночь? Только не думай ничего такого, у нас есть гостевая спальня. Ну, опять же поможешь восстановить снеговика и посидишь с Кейти, чтобы она снова не открыла случайному проезжему незнакомцу двери? Она непоседа и за ней просто не уследить. – Она знала, что густо покраснела в конце своей скороговорки, но к её величайшему облегчению Эдвард быстро (очень-очень быстро) согласился.
Через десять минут он уже чистил картофель, а Белла разделывала мясо, укладывая его в форму для жаркого. Кейти убежала к себе в комнату одеваться, в предвкушении лепки нового снежного человека. Они находились в уютной тишине, пока Эдварду в голову не пришел вопрос:
- Так… Ты замужем?
Белла от неожиданности едва не отсекла себе ножом полпальца.
- Эм… нет, – необъяснимая радость наполнила Эдварда. - Я разведена, - промямлила она почти шепотом.
- Почему? – Он не понимал, что происходит, и хотел бы отрезать свой поганый язык, но любопытство было выше здравого смысла.
- Мы… просто не подошли друг другу.
- Кейти - дочь твоего бывшего мужа?
- Кейти - моя дочь! – Белла на самом деле не хотела грубить Эдварду, но еще больше ей не хотелось говорить про того человека.
Она была юной, влюбчивой и доверчивой как месячный щенок, а он красив, богат, обаятелен, романтичен и… казался единственным. Ей до сих пор не понятно, почему он сделал ей предложение, ведь их первая близость случилась очень быстро. Она просто не могла сопротивляться ему, не умела. Но брак с тем мужчиной дал ей Кейти… смысл всей её жизни… и больше ничего кроме боли, обид и страданий. Измены, ссоры, ругань. Все закончилось так же быстро, как и началось. Развод прошел быстро и тихо. Белла забрала приличные отступные, на которые и отремонтировала дом бабушки и которых хватило на то время, пока она не нашла работу и полностью отказалась от алиментов, лишив бывшего мужа родительских прав. Правда была в том, что Кейти была не нужна своему отцу. И она не хотела говорить об этом сегодня. Не с Эдвардом.
- Черт, я взболтнул лишнего. Прости, Белла…
- Все нормально. Давай просто не будем об этом. Как-нибудь в другой раз, ладно? – примирительно предложила она.
- Даже если он случиться через двадцать лет?
- Даже если так.
Жаркое было спрятано в духовку через пять минут после инцидента, и не один из них больше не произнес ни слова. Только когда Кейти пробежала по коридору на крыльцо, Белла и Эдвард смогли расслабиться.
Они вышли на улицу, где по-прежнему кружил мягкий мокрый снег. Бьюик стоял на месте уже припорошенный сантиметровым слоем белого покрывала, рядом валялось старое железное ведро, морковь, камешки и два бывших шара, разбившихся на несколько кусков. Эдвард посмотрел на ошарашенную Кейти. Наверно она не ожидала, что все будет выглядеть настолько плачевно.
- Извини, - он подошел к ней и присел на корточки. – Я не хотел.
- Ничего страшного, - искренне ответила она. – Нам нужно откопать шарфик и сделать все заново. Мам, ты поможешь?
Белла натягивала свои белые варежки и шапку. – Как будто у меня есть выбор, - она беспечно пожала плечами, слепила снежок, который пролетел мимом плеча Эдварда.
- Не такая уж и меткая, а, Белла? – поддразнил он.
- Не зли меня, Эдвард, - еще один снежок пролетел мимо него, но лишь потому, что он успел увернуться.
- Снова промаза… - пытался сказать он, но маленький рыхлый снежок попал в шею, и стал проваливаться за рубашку. В паре-тройке шагов от него скромно стояла Кейти вроде как не при делах. Белла показала ей два больших пальца.
Им было весело вместе. Было удивительно как три таких разных человека так быстро сблизились. Маленький непоседливый ребенок, воротила большого бизнеса и мамочка-наседка, коей Белла по сути и являлась. Очень соблазнительная мамочка-наседка.
Спустя всего час новоиспеченный снеговик был готов и стоял чуть правее прежнего места, а Белла в доме уже разложила жаркое по тарелкам. Ужин, прошел так же весело и непринужденно. Белла и Кейти рассказывали веселые и смущающие истории друг про друга… особенно Кейти, которая наслушалась их от Эммета и Роуз. Эдвард тоже старался не оставаться в долгу и отдавал на их суд некоторые курьезы из своей жизни. Но этот ужин подошел к концу, и Кейти стала потихоньку потирать глазки и зевать.
- Я её уложу, - сказала Белла, - а потом займусь посудой.
- Я могу…
- Нет, Эдвард, ты - гость в моем доме. Я сама все уберу, - настояла она и повела дочку спать.
Пока Кейти умывалась и чистила зубы Белла, расстелила для нее кровать и достала пижаму. Девчушка была очень довольна собой и улыбалась не переставая.
- Чему ты улыбаешься?
- Просто так.
- Маленькая мисс, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы купиться на это. Выкладывай.
- Я не могу, - застонала она, а Белла вопросительно приподняла бровь и край одеяла. Кейти скользнула под него и смущенно добавила. – Эдвард сказал мне секрет, и я обещала ему, что не скажу тебе.
- Значит у вас двоих уже от меня секреты? – театрально надулась Белла.
- Не обижайся, мамочка, - дочка очень крепко её обняла, - он умеет быть убедительным, он обещал мне куклу Кьяру, понимаешь? Но когда будет можно, я обязательно тебе скажу, ладно? И честно-честно, это последний раз.
Белла улыбнулась и поцеловала дочку на ночь. Она вышла из комнаты забавляясь мысли о том, что собственное дитя продало её за кусок пластика… возможно очень красивый, и все же… Но она могла понять Кейти – Кьяра была мечтой всех девочек, а Эдвард умеет держать обещания… кажется.

(часть 2)