Через четыре часа мы приземлились в Домодедово. Ух…
«Hi Moscow!»
Нет. Лучше: «Привет Москва!»
Я вышла на улицу и вздохнула полной грудью. Наконец, я дома. Солнце только-только начинало выползать из-за горизонта. Рассвет… Рассвет моей новой жизни. Без всех этих мечтаний, розовых очков и летаний в облаках. Да!
Я спустилась по трапу и зашла в автобус, который должен был нас транспортировать до здания аэропорта. Я забилась в какой-то уголок и отвернулась ото всех, всматриваясь вдаль. Домой… Хочу домой в свою маленькую съемную комнатку на Варшавском шоссе. В старый потрепанный годами дом, еще сталинской постройки, с окнами на проезжую часть, где всю ночь мелькают огнями муравьи-машины. Домой…
- Настя! Настюха! Привет! – услышала я за спиной. И кто может меня узнать со спины? С кем это я могла прилететь из Лондона?
Я обернулась и увидела Глеба. В его серых глазах тоже светились рыжинки…
- Привет, - обрадовалась я. Глеб был моим сокурсником в институте. Мы часто встречались с ним на одинаковых лекциях, когда в одной аудитории собирали несколько групп. Он был невысоким кудрявым парнем двадцати пяти лет, всегда серьезным и уверенным в том, что он обязательно покорит Москву. Сейчас в потертых серых джинсах и аляске он выглядел менее серьезно, чем в институте.
А еще он часто не посещал лекции и всегда брал мои конспекты, чтобы сделать копии.
- Что ты тут делаешь?! – удивился я.
- Я был в командировке в Лондоне. Ты тоже? – радовался он.
- Я? Нет. У меня сейчас нет работы. Меня сократили, – пожаловалась я.
- Оу… Непруха... – расстроился он.
- Да... – подтвердила его тон я.
- А ты контрольные уже написала? – перешел он сразу к делу.
- Нет, – Боже, какие контрольные? Я про учебу сейчас вообще думать не могу.
- Я тоже еще не приступал, – просветил меня Глеб.
Всю дорогу до здания аэропорта мы с ним проболтали о Лондоне. Он так восторгался его старинными постройками и мостами. Что мне пришлось согласиться с ним. Глеб болтал без умолку, рассказывая, где он был и что видел. Его болтовня успокаивала меня и постепенно возвращала к реальности. Потому что все, что было со мной там, до самолета, это все сейчас казалось просто сном. Хорошим, добрым, иногда грустным, но сном.
Глеб оказался джентльменом и помог мне с чемоданом. Ну, да. Он ведь не англичанин…
Мы расстались с ним в метро. Нам, к сожалению, надо было пересаживаться на разные ветки…
Я вышла на станции Нагатинской, которая встретила меня потоком, спешащих на работу пассажиров. Люди как всегда торопились и не обращали внимания на того, кто плетется с огромным чемоданом. Но мне было наплевать, потому что я была дома. Потому что это были русские люди, которые все равно помогут мне затащить моего «гиганта» по лестнице наверх.
Выйдя из метро, я почувствовала самый наиприятнейший запах, который можно только почувствовать в Москве – запах «Шаурмы». Я достала заветные восемьдесят рублей и купила вкусно пахнущую «отраву».
Теперь я шла и жевала и была просто счастлива. Да, счастлива…
Дом находился в десяти минутах от метро, поэтому я быстро очутилась в своем подъезде. Старый с решетками на дверях лифт… И я на четвертом этаже.
Стою у двери и швыряюсь в сумке, ища мои ключи.
Дверь открывается и на пороге с выражением лица «не ждали» появляется хозяйка квартиры.
- А-а… Явилась! – кивая на меня головой, произносит она.
- Да! – раздражаюсь я. Я всегда раздражаюсь при виде этой женщины. И как только я живу с ней в одной квартире?
- А я уж думала, конец месяца. Кто платить мне будет? – ехидно прищурив глазки и все еще не впуская меня в квартиру задавала вопрос Злыдня Петровна. На самом деле ее звали Тамара Петровна. Но Тамара я произносила вслух, а Злыдней называла ее за глаза. Потому что она была похожа на маленькую вредную кикморку. С горбатым носиком, узким лбом и большой родинкой над верхней губой.
- Да, заплачу я. Впустите уже! – нервничала я.
- Ладно, проходи! – рявкнула Злыдня и облизала свою родинку.
Пипец…
В Лондоне одни красавцы, а здесь одни…
Так, спокойно – это реальность и она уже не стучит легонько в окно, она просто ломится в твою жизнь.
Я затащила в прихожую свой чемодан и прикрыла за собой дверь. Злыдня Петровна стояла напротив меня и следила за мной.
- Наследила-то как… - не унималась она.
- Я потом протру пол, не переживайте, – успокоила ее я.
- Чего мне переживать. Это ты должна переживать, скоро время оплаты. А ты, небось, все деньги в своем Лондоне профукала.
Нет, ну вот какое ее дело, где я профукала свои деньги.
- Я за-пла-чу... – по слогам произнесла я.
- Посмотрим-посмотрим, – покачав головой, брякнула она и пошаркала в свою комнату.
Я повесила свои вещи на вешалку и осмотрелась. Ничего не изменилось.
Небольшая квадратная прихожая оставалась все такой же – розовые обои, старое ободранное кожаное кресло, тумба для обуви, вешалка с крючками, для одежды и огромное в бронзовой раме зеркало во всю стену, из которого на меня смотрели серые с рыжинками глаза.
Изменилась только я…
И даже не знаю в лучшую ли сторону. Одно могу сказать точно – розовые очки теперь заброшу в дальний угол, и буду наслаждаться той жизнью, на которую могу рассчитывать.
Я открыла свою комнату ключом и затащила чемодан…
Закрыв дверь на задвижку, я прислонилась к ней спиной, наслаждаясь своим уютным гнездышком.
Слева от меня был мой платяной шкаф, дальше тумбочка с телевизором и DVD, огромная напольная лампа, с наклеенной на нее мной самой оберточной серебристой бумагой и вырезанными звездами. Ночью, когда включаешь ее, кажется, что ты плывешь по звездному небу и мечтаешь. Больше никогда ее не включу.
Напротив двери окно, закрытое шторами собственного изготовления. Справа от окна письменный стол, заваленный бумагами и учебниками. Над столом полки с книгами и дисками и коллекция мягких игрушек, напоминание о бывшем МЧ. И, наконец, мой любимый и самый мягкий в мире диван «Чебурашка» с мирно распластавшимся на нем плюшевым львом.
Справа от меня холодильник, с вечно дребезжащим мотором, который среди ночи, рычал не хуже льва…
Я вздохнула с облегчением и плюхнулась на диван…

***

Разбудил меня оглушающий стук в дверь. Кто так барабанит? Неужели Злыдня не может понять, что мне надо отдохнуть…
Я открыла глаза, в комнате стоял полумрак. Сколько же я спала?
- Настя, открой. Ты, что спишь там? – раздался голос за дверью. Надюха…
- Открываю, - сонно прохрипела я и стала пробираться в темноте к двери.
Я открыла дверь и улыбнулась. Но Надино лицо заставило меня стереть свою улыбку.
- Щербакова. Когда ты научишься включать телефон сразу после перелета? – затараторила она, проталкиваясь ко мне в комнату и включая свет. Ее решительная походка и разлетающиеся во все стороны кудряшки волос, не давали мне времени опомниться ото сна.
Злыдня Петровна следила за всем из прихожей и притопывала правой ногой, уперев свои худенькие ручки в бока.
- У меня все хорошо, – заверила ее я и закрыла дверь.
Надюха бросила свою сумку возле стола и плюхнулась на стул возле него.
- Ну… Рассказывай… - сложив руки на груди и, разглядывая меня с ног до головы, начала она.
Я села на диван и потерла руками лицо.
- Даже не знаю, что тебе рассказать…
- Смотрю, блеска-то в глазах у тебя поубавилось, – ехидно заметила она.
Я сама, не ожидая от себя такой реакции, разрыдалась. Слезы текли сами собой. Просто текли…
- Стася, Стася… Господи… Что случилось?... – она подсела со мной рядом и обняла меня за плечи. – Почему ты не позвонила, как прилетела? Ведь обещала. Я переживала. Ждала, ждала. Потом звонила, а у тебя абонент не абонент… Злыдня… - Я бросила на нее косой взгляд. – То есть, Тамара Петровна не хотела мне открывать дверь.
- Надя, я такая дура… - только и смогла сказать я.
Потом она меня долго успокаивала, говоря, что в жизни еще не такое случается. А я рассказывала ей, как я убежала из квартиры Паттинсонов. Как ругалась с Робертом, Как все высказала Клер. Как поняла, что там я вовсе никому была не нужна. На что Надя иронично заметила:
- Дамс… Как в анекдоте. Вышла маша на крыльцо… И поняла, что ей здесь делать, в принципе, нечего…
Я вяло улыбнулась.
- Люблю тебя, – сказала я ей. – Только твой цинизм спасает меня в такие минуты…
Потом, я, вдруг, начала защищать Роберта, рассказывая ей о поцелуе. О таком взаимном, красивом, страстном поцелуе. В котором люди просто растворяются друг в друге, пытаясь каждому оставить часть себя взамен. О его злости на меня, за то, что не помнила самого главного и сравнивала с барменом и унитазом. О его ревности ко всем, и особенно к Тому. О том, как мы слегка потрепали друг другу нервы, о том, что он хотел что-то сказать, перед тем, как мне уйти, но так и не решился.
А Надюха опять поставила мне мои мозги на место:
- Насть, посмотри реально на вещи, которые с тобой происходят. Пойми, твой принц-лягушонок, оказался на деле не красавцем на белом коне, а всего навсего Змеем Горынычем, раздувающем пламя вокруг себя… Что поцелуй… Ну, сделал он для тебя снисхождение. Представляю, как ты пялилась на него все это время и томно вздыхала. Вот и решил он, почему бы и нет. Девочка все равно скоро уедет, так почему бы не подарить ей этот поцелуй. Уверяю тебя, он сейчас уже даже не помнит об этом. А ты перемалываешь этот мусор по нескольку раз у себя в голове.
- Возможно… - вяло согласилась я.
- Да точно я тебе говорю. А злился он… Конечно, злился. Он кумир миллионов девушек, подарил тебе поцелуй. Наверняка такого никогда не делал, а ты забыла это. Вот и все объяснения. Отсюда и злость на своих родных. За то, что они не видят какая ты. Вроде как получила свое и не помнишь то хорошее, что тебе сделали. Вот и все объяснения.
Я кивала головой, соглашаясь с каждым ее словом. Все, что звучало из ее уст, было так логично и естественно. Что мне просто было жалко себя. Как же я не могла понять все этого очевидного раньше?
- А кто такой Том? Это, что еще за персонаж? – спросила Надя, вставая с дивана и доставая из своей сумки сигареты. Она открыла окно, и многоголосный уличный шум ворвался в мою комнату. Вой сирены, сигналы автомобилей, гул людских разговоров, трамвайный стук колес – все это вместе и по отдельности смешалось с моими мыслями о Томе.
Надя поднесла зажигалку к лицу и, бросив взгляд в мою сторону, прикурила сигарету.
- Так кто это такой? – повторила свой вопрос она. Ее маленькие пухленькие пальчики изящно держали сигарету, которая горела красным огоньком.
- Том, друг Роберта. Очень добрый, веселый и знающий себе цену парень, – вырвалось у меня.
- Так-так. А вот тут поподробней, – заинтересовалась Надя.
И я рассказала, что всех неприятней мне было расставаться с Томом, потому что он лучше всех ко мне относился. Я видела, что я ему нравлюсь. Все эти его комплименты, ироничные замечания в мой адрес, забота, романтичный настрой после просмотра фильма и поцелуй. Легкий воздушный поцелуй, который не сжигает, как всепоглощающая страсть, а возносит на небеса и заставляет парить.
- Ты подруга даешь… - бросила Надежда. – Прилетела к одному, а вскружила голову другому.
Я смутилась.
- Я вовсе не хотела этого, – защищала себя я.
- А чего ты хотела? Разбросала влюбленные флюиды во все стороны, а поймал их другой.
- Разве я в этом виновата? – стараясь себя защитить, спрашивала я.
- Кто-то буквально недавно учил всех заученной фразой. «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Мне стало стыдно.
- Но так будет лучше. У нас с ним точно так же нет будущего. Он тоже актер, симпатичный актер, не обделенный женским вниманием. Еще пару ролей и он будет таким же как Роб.
- Да забудь ты, наконец, своего Роба! – она схватила будильник со стола и подала его мне.
- Зачем это? – спросила, удивляясь, я. Но, все-таки, взяла.
- Говорят, время лечит... – иронично заметила она.
Я рассмеялась.
- Так что мне его приложить к голове? Может она перестанет думать обо всем этом. Или к сердцу, которое разрывается на части.
- Слушай. А точно давай тебе привяжем будильник к голове бинтом. Может, ты быстрее выкинешь из головы все эти актерские бредни и станешь искать себе работу? – Надя затушила в пепельнице сигарету и достала из сумки газету с вакансиями. – На. Ознакомься. Тебе скоро за квартиру платить, а у тебя даже работы нет.
- Я, кстати, хотела попросить у тебя взаймы... – неуверенно попросила я.
- Я уж так и поняла… Конечно, можешь на меня рассчитывать. Только ищи работу.
Я закинула ноги на диван и развернула газету. Немного подумав, я опустила ее и сказала Наде:
- Может, я тоже в двадцать пять буду такая рассудительная, как ты?
- Может... – иронично произнесла она. – Только до этого тебе еще расти четыре года… Поэтому ищи работу…
Я стала изучать объявления, а Надя взяла какой-то диск с музыкой и включила DVD. Это была Чичерина:

У неба есть небо
У моря есть море
У ней никого…
Цветные портреты
И полки с кассетами
Нет одного…

***

Март.
После двухнедельных поисков работы: прочитки объявлений и глупых собеседований. Я, наконец, сижу в офисе начальника юридического отдела, в одной очень уважаемой фирме, занимающейся туризмом и отдыхом. Правда теперь я пробуюсь на другую должность, нежели была у меня раньше. Теперь пробуюсь на должность переводчика. Юротделу требовался человек для перевода на английский всевозможных договоров, приказов, уставов и всей нормативной документации.
Начальник, мужчина средних лет, напоминающий мне своей внешностью доктора Каллена, очень экспрессивно разговаривал по телефону.
Я за овальным столом в центре его кабинета и рассматривала всевозможные грамоты и дипломы, висящие на стенах.
«Замечательно», - думала я. – «Теперь моя жизнь будет как у всех. Дом-работа-дом. Никаких тебе сантиментов и слюнявой лирики. Так оно и должно быть. Просто отчего-то иногда, кажется, что ты совсем одинока в этом безумном, всепоглощающем мире. А так хочется вечером прижаться к чьему-нибудь широкому плечу и забыть обо всем, что твориться за пределами вашего общего мира.»
Почему-то все чаще стала вспоминать Тома… Но за все время я ему так ни разу и не позвонила. Да и куда звонить, его номера я не знаю.
Лиззи и Клер, я позвонила на следующий день после прилета в Москву. Надюха меня заставила. Сказала, что я не должна поступать так же, как эти люди. «Ты лучше», - сказала она.
Лиззи сказала, что поначалу обиделась на меня и не хотела разговаривать. Но потом, Клер объяснила ей всю ситуацию, и она поддержала меня, назвав своего брата «сопливым ребенком». Возможно, она не до конца понимала, причины всех событий, но я думаю, что Роберт просветил ее… Потому что больше мы к этой теме не возвращались.
Клер переживала по этому поводу больше всех. Но мне думалось, что она что-то недоговаривает, общаясь со мной. Она всегда успокаивала меня и говорила, что все будет хорошо у всех нас. Интересно, на что конкретно она намекала?
Роберт звонил раз десять не меньше. После пятого звонка я поставила его номер в черный список, и теперь я для него навсегда была «недоступна».
Том не звонил, хотя ему бы не составило труда выяснить мой телефон у Клер, Лиззи или того же Роберта. А мне почему-то хотелось, чтобы позвонил именно он…
- Так значит, вы – Настя Щербакова? – вывел из раздумий голос моего будущего начальника.
- Да, – уверенно произнесла я.
- А почему вы не хотите работать менеджером? – заинтересованно спрашивал он.
- Хочу работать в офисе и… Не хочу мотаться в командировки, – пояснила я.
- Что ж, понятно.
В дверь кабинета постучали. Это была его помощница. Высока стройная брюнетка приблизительно моего возраста, с красным маникюром и такими же пухлыми губами.
- Сергей Николаевич, к вам Пирогов просится, – объявила она. – Говорит, что срочно.
- У меня собеседование, Яна, – укоризненно посмотрел на нее он.
- Я понимаю, но он требует его впустить.
- Хорошо... – насупился Сергей Николаевич. – Пусть войдет. Глеб Пирогов наш коммерческий директор. - Просветил меня он.
В комнату влетел небольшого роста молодой человек в строгом сером костюме. Я не успела разглядеть его, пока он проходил мимо. Но подойдя к столу моего будущего начальника, он поднял на меня глаза и застыл в расплывающейся улыбке.
- Глеб? – неуверенно произнесла я.
- Настя? – удивлялся и радовался он. – Что ты здесь делаешь?
- Пытаюсь получить работу, – объяснила я и смущенно улыбнулась.
- Сергей, ты должен ее взять, – стал уговаривать Сергея Николаевича Глеб. – Она очень хороший специалист.
- Честно я еще обдумывал ее кандидатуру, - начал было Сергей Николаевич. – Но раз ты Глеб ее рекомендуешь, то… - Остальное было уже адресовано мне: - Настя… Подойдите к моей помощнице, она подскажет как вам оформиться.
Мы все втроем улыбались, и я еле сдержалась, чтобы не подбежать к Глебу и не поцеловать в щеку. Нет. Хватит с меня этого.
- Спасибо, – просто сказала я и вышла из кабинета…

***

С понедельника начинается моя новая жизнь, я иду на новую работу. И у меня будет жизнь без «Сумерек» и моего любимого актера… Так я решила… Хватит…
До понедельника оставалось еще три дня. Три дня изучения интернета, моего любимого сайта и премьера «Помни меня».
Я подключилась и вышла на страницу моего любимого сайта. И вот первая новость: «Кристен Стюарт на премьере «Помни меня» в Нью-Йорке». Молодцы. Снова вместе. Все у них хорошо и красиво. Оба счастливы и немного смущены…
А вот на этой фотке Том…
Его васильковые глаза, утратив свою яркость, смотрят куда-то вдаль. Про него написано, что он вместе с другом прилетел в Нью-Йорк, чтобы поддержать его новый фильм. Он тоже молодец. Только почему мне не дают покоя его грустные глаза и этот отрешенный вид?...
Том… Почему же он не позвонил? А я? Я не могу позвонить ему сама, ведь я сказала, что пусть судьба сама решит, как должно быть. Нет. Я не могу звонить Роберту и узнавать у него телефон Тома…
И к тому же я решила, что с понедельника я вообще забуду про них. Нет, конечно, я буду общаться с Лиззи. Мы перезваниваемся изредка и даже болтаем по «скайпу»…
Но почему же Том мне не дает покоя… Эти его глаза, то как он нежно держал мою руку в аэропорту, наш с ним мимолетный поцелуй… Его шутки, его признание, что он хочет быть со мной. Почему я тогда не придала этому никакого внимания…
А теперь? Что теперь? Теперь мне, кажется, я жалею? Нет. Стоп. Том… Том тоже актер, еще пару фильмов и все девушки мира так же будут мечтать о нем. Я тоже ему не подхожу… Милый Том…
Я просмотрела все фото, начиная с того, как они прилетели в Нью-Йорк и заканчивая съемкой афтепати. Том был каким-то взвинченным и постоянно, когда их снимали вместе с Робертом, хмурился. Что же у них там происходит? Так. Стоп машина. Вдох, выдох… И… Забыли…
Я уже хотела отключиться, как меня заинтересовала одна статья: « РПатц – новая побрекушка на шее». Интересно… А нажала на ссылку, но… Блин мой противный компьютер завис и выкинул меня из интернета.
Черт! Ну и ладно. Значит Вселенная не хочет, чтобы я об этом знала. И я сама тоже ничего не хочу об этом знать…
Я включила музыку и стала читать учебник.

Весна тротуарами,
Строит всех парами
Слепит глаза.
Она по обочине
Грустная очень,
Пустая в глазах.

Белая скатерть,
Разбитые блюдца
Девочка плачет,
Девочки смеются.

***

Апрель.
Пятница…
Спешу домой. В пустую, но такую родную свою комнатку.
В дверях офиса меня ловит Глеб.
- Настя!
Я оборачиваюсь и улыбаюсь ему.
- Фух! Еле догнал тебя. Ты куда так торопишься? – выпалил он на одном дыхании.
- Домой, – непонимающе сказала я.
- Могу я тебя подвезти? – неуверенно защебетал Глеб.
«Почему нет?» - Пронеслось в голове. – «Может быть это и есть моя судьба? Такая кудрявая с рыжинками в глазах и вздернутым носом, как у меня. Милый парень, занимающий пост коммерческого директора… Нет. Это вряд ли… Наверняка сейчас опять будет спрашивать про контрольные и курсовую. Ну ладно. Зато до дома довезет. И не надо будет толкаться в метро».
- Если тебе не сложно, – ответила я.
- Мне нет. Что ты. Мне только в удовольствие, – заторопился он. – Пошли?
Я мотнула головой в знак согласия. Глеб обнял меня за плечо и мы пошли на парковку.
Как я и думала, всю дорогу мы болтали об учебе и офисных сотрудниках Ничего серьезного. Можно было вздохнуть с облегчением. А может и с грустью…
До моего дома по всем пробкам мы добирались больше часа. Но ехать на его «Jeep Wrangler Rubicon». Было просто потрясно. Высоко, комфортно и с ветерком, когда это было возможно…Оказалось, что Глеб был очень увлечен всякого рода экстремальными поездками по внегородским просторам. То есть по его описанию это называлось «съездить помесить грязь». Машина была красивого оливкового цвета и Глеб называл ее «моей девочкой». Так вот значит какие девочки нравятся Глебу…
Возле дома мы были в восьмом часу вечера, уже смеркалось. Возле соего подъезда мелькнула тень. Кто-то сидел на лавочке и курил.
Глеб подвез меня к подъезду и открыл дверь, подавая руку. Машина была высокая и я еле не упала, спрыгивая с ее подножки.
- Осторожно, – предупредил он. – Если хочешь, я как-нибудь возьму тебя с собой на «покатушки». Помесить грязь. - Предложил он.
- Хорошо, – ответила я.
Мы стояли друг напротив друга возле подъезда. Оба в какой-то нерешительности. Ведь раньше он никогда не предлагал меня подвезти. Иногда мы встречались в обед или в коридоре в офисе. Перебрасывались парой слов и все…
- Спокойной ночи, – занервничал Глеб.
- Спокойной ночи, – сказала я и осторожно прикоснулась своей щекой к его.
- Увидимся в офисе, – улыбнулся он.
- Да.
Я стояла и ждала, пока машина скроется за поворотом нашего двора.
А потом я повернулась и увидела его. Призрака в моем мире… И он сказал:
- Hello…

Чичерина "Блюдца"

Вобщем вот. Глава очень большая получилась)) Читайте, пишите, жду :-)) Здесь и на Форуме